Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Уходящее в полдень жара не переставалв старательно освещать и греть пляж. Небо было голубое и очень светлое, такое, что Иван видел перед глазами все мушки. Яркое лазоревом сияние не оставляло ни на миг этого места, сочетая в себе и лазоревую глубину водных просторов, и теплые цвета песка и сверху. Солнце, освещавшие тепло песок и немногие деревья и кусты от берега, старалось и перегревала все то, что видело. -То есть ты, Эд, хочешь сказать, что тебе абсолютно нормально, - спросил Ваня. -А, точно, - подумав, что не так, ответил ему Эдмунд, - я же не потею, вот мне и нормально. А ты приедешь, вот оно что.. Астория, Скорпиус и Драко тем временем вышли из воды. -Вы тут про что? - спросил последний. -Да так, обо всяком разном, - произнес Шилов, - сегодня - о школе. Ну, то есть, о моей старой школе. Шилов сел на шезлонг и, вытянув вперёд ноги, стал рассказывать истории из своей жизни: -Короче, Волгоград. Как вспомню, так вздрогну. Кто не знает - такой промышленный город недалеко от границы с Казахстаном. Сразу скажу: это нечто до сих пор снится мне в кошмарный снах. Было дело, хожу между панельных домов и думаю: "Что я здесь делаю?" Летом - жара под тридцать. Зимой - мороз под двадцать. Вечная вонь: день и ночь пердят заводы. Для меня с тонким обонянием, как у кота, это был ад. -Интересно, а ты там когда-либо ещё бывал? - спросил у него Драко. -Кстати, я бывал, - ответил Эдмунд, - проездом, когда в Ирак ездил. Нашел свой дом, хотя думал, что хорошо его забыл. Это Лазоревая, 201, что ли. В моем детстве это было голое поле, в котором стояло несколько панелек. Садика не было, и поэтому я ходил с отцом на стройку. Там я и сварке научился, и программу школьную выучил до шестого класса. Теобальд, бывает, объяснит что-то своим рабочим, скажет, мол, дальше сами, а сам со мной занимается. Так я и физику выучил, и научился чему-то полезному, чем до сих пор пользуюсь. -А как ты тогда в школу ходил? - задал свой вопрос Ваня. -Да, спасибо за вопрос, - ответил Шилов, - в школу я пошел в семь лет. Первые три года я сидел под партой и то тихонько катал машинки, то книжки читал, то английский учил по тому, что мать даст. При этом я быстренько все переписывал с доски, когда надо, сам отвечал, а в остальное время делал свои дела. В четвертом классе я немного приноровился к новой системе, но потом пополз опять под парту пинать балду и учить английский. Весь ад начался в пятом классе - мне тогда было одиннадцать лет. "Pretty young girl on my mind, How I wish you to be mine" - послышалась музыка откуда-то издалека, со стороны улицы. Ваня, расшифровав слова, повернул голову к со свистом пролетевшим его источником звука. -Наклепали песен тридцать лет назад, - прокомментировал Шилов. -Ты в старика превращаешься, - то ли прокомментировала в ответ, то ли сделав ему замечание за занудство Астория. -Ха, в старика! - ответил тот, широко расставив ноги и упёршись кулаками в бока. -Стареешь, - поддержал жену Драко. Сам он до этого еле слышно подпевал песне, прихлопывая в такт. -Интересный факт, - произнес Эдмунд, - когда эту песню написали, тебе было пять лет. А мне - двадцать пять. Откуда-то со стороны моря внезапно дунул ветер, не то теплый, не то холодный. Он заглушил собой на секунду музыку, которую они трое обсуждали и которая слышалась откуда-то издалека ещё слышалась, будто машина, из которой она шла, стояла на светофоре. Передёрнулись листья на прибрежных деревьях, но сосны не подали виду, не качнулись. Поток сник так же внезапно, как и появился, проветрив застывший и расплывающийся от жары пляж, улетев после этого куда-то на восток, в сторону строившихся домов, голые красные станы которых ещё ослепительно сверкали. После него машина, из которой играла эта песня, завела свой мотор, издавший звук, похожий на мопед, и рванула куда-то вдаль. Музыка после этого стихла. -А кстати, Драко, не хочешь вспомнить детство? - предложил Шилов ни с того ни с сего. -А что? - вопросом на вопрос отозвался Малфой. Эд привстал с лежака, на котором сидел, причем сделал это легко, не по-стариковски. Он показал на какую-то отдельно стоящую скотину, задрипанную по уши и с деловым видом пасущуюся и вальяжно жующую какой-то бурьян. -Вот, видишь вон ту корову? - спросил Эд, показав ещё раз на ту, которую он имел в виду. -Да, и что? - спросил Драко ещё раз. Шилов только усмехнулся и продолжил в немного не свойственной ему манере: -О Господи, Драко, ты как еврей: отвечаешь вопросом на вопрос. Когда они впятером подошли к животине, чувствующей себя хозяйкой, и Шилов сказал: -Короче, тебе надо дёрнуть ее за хвост. -Да ты что?! - удивился Драко странному предложению, - эта шайтан-машина весит полтонны - она если не пнет меня по яйцам, то затопчет точно! -Ты что, забыл, как мы с тобой в детстве на корове катались? - как ни в чем не бывало продолжил Шилов. -О, а с этого момента поподробнее, - попросила таким образом рассказать Астория. -О, это долгая история, - вспоминая, произнес Эдмунд, - было Драко, короче, пять лет. Ну и я, который часто у них тусил тогда, нашел в поле корову и привел к ней Драко. Сначала мы на ней покатались, и она это стерпела. -Но потом, - прорываясь сквозь смех, говорил Драко, - я почему-то, может, в силу детской непосредственности, решил дёрнуть ее за хвост! -Ну да, и она тебя потом лягнула в лоб будь здоров как, - со своим юмором и иронией закончил свою историческую справку Шилов. -Да, потом ты меня тащил до дома на плече, - вспомнил детство Малфой. -Сам чуть не надорвался - ты уже тогда здоровенный был, - ответил ему Шилов. Корова, у которой они собрались все впятером, все ещё полусонно стояла в сухой траве и жевала цветущий бурьян. -Да уж, здоровенная, - произнес Ваня, который стоял со Скорпиуса чуть подальше от взрослых, сбоку от ничего не подозревающей животины. -Беременная, наверное, - ответил ему Малфой, показав на гигантское брюхо, в нескольких сантиметров свисавшее над землёй. -Думаю, дурацкая идея - дергать корову за хвост, - предположил Иван. -Да что ж такое, делайте уже что-нибудь с несчастным животным! - поторопила Эдмунда и Драко Астория, после чего она сказала Ивану и Скорпиусу: -Кстати, назад они не лягаются. Более того - они задним ходом ходить не умеют - ноги не позволяют. -А что тогда будет, если они не за хвост дерну? - спросил Ваня. -Да ничего особо, я так думаю. Максимум что - она вперёд побежит. Не дожидаясь Малфоя, Шилов решил действовать первый. Сказав своему крестнику: "Вот, смотри - и нечего тут бояться", он выдвинулся к пятой точке рогатой животины и, приноровившись, дёрнул ее за хвост. Корова несколько непонимающе повернула свою рогатую голову на сто восемьдесят градусов и бросила на него несколько осуждающий взгляд. -Видишь - вот и все! - прокомментировал свои действия Эдмунд, - и нечего особо тут бояться. -Вообще -то, ей больно, наверное, - сказал Ване Скорпиус. -Ну не знаю, - ответил ему тот. -Вообще, да, наверное, ей больновато, когда ее за хвост дёргают, - порассуждал Шилов, - закон Гука, как никак, никто не отменял. Чем сильне ее дернешь, тем больнее ей будет. -И как, ты хочешь сказать, это работает? - спросил Ваня. -Ну смотри, - попытался объяснить Шилов, - сам закон Гука - это значит, что сила упругости - это сила натяжения на длину, на которую растянули. То есть, чем сильнее и дальше мы тянем корову за хвост, тем ей больнее. И именно поэтому сове все равно, когда ее за хвост таскают. Шилов, закончив свой импровизированный урок физики, отошёл в сторону и произнес, предлагая Драко сделать все то же самое: -Видишь - ничего страшного не произошло! Дёргай давай! -Корову за хвост? - в шоке промямлил Малфой, - да она сядет и меня задавит просто-напросто! -Меня-то не задавила. Тебя-то почему тогда должна? -Бедная животина, - вполголоса, как бы в пустоту произнес Ваня, стоявший рядом. Через некоторое время Шилов произнес, обращаясь к Драко: -А в детстве -то ты был смелый. -Так она задним ходом не ходит! - сказала мужу Астория. Корова, загоравшая под необычно жарким солнцем, вдруг вышла из такого медитативного состояния и, сонно взрыгнув, двинула свои копыта вперёд, в сторону пляжа. При этом она непроизвольно вильнула хвостом, так сильно, что задела Скорпиуса, стоящего прямо у нее. -Уй! - звучно содрогнулся тот и, отойдя, потер ушибленное место. -А говорили, она не лягается, - произнес Драко тихо, самодовольно поставив руки на пояс. Они впятером вернулись в Малфой-менор ближе к вечеру. Закат, обычно теплый для него, ещё только-только разгорался, только вырастал из-за леса к западу от дворца. Жара чуть спала, и Иван понял, что на улице достаточно сухо. Все так и оставалось горячим, расплываясь где-то вдалеке. Но мушки перед глазами уже не всплывали, позволяя им отдохнуть. -Запах такой, будто где-то что-то горит, - произнес Иван, обратившись к Скорпиусу. -Тут всегда так, когда очень жарко, - бегло объяснил тот и ушел куда-то по своим делам. Ваня не пошел сразу в дом, а ходил по дорожке, ведущей к его входу, взад-вперед, цепляя ногами гладко отполированные за много лет булыжники. Тум временем Эдмунд и Драко стояли в дверях и обсуждали планы на ближайшие дни. -То есть ты хочешь сказать, что в Лондон нам ехать будет не надо? - спросил у него Малфой-старший. -Думаю, что нет, - ответил Шилов, стоя в дверях и облокотившись на их косяк. -И, то есть, покупать нам ничего не надо будет? -Ну, вообще-то надо, но мы пошлем туда гонца с нашими списками. Сам понимаешь, нам лучше не маячить там лишний раз. -По-твоему, слухи ползут? -Поползут, Драко, обязательно поползут. Все равно вы все друг друга знаете, хоть ты так и не стал являть себя народу последние двадцать лет. Они двое немного сместились, сначала на крыльцо, а потом и к машине. Ваня стоял ещё дальше нее, ближе к началу парка, стараясь не показываться лишний раз. -Что интересно - у меня в деревне похожая история, - рассказывал Шилов, - вроде как я свой, а вроде как и не свой. Я тут однажды узнал от начальника деревни, что, по мнению местных, я, оказывается, выпендрежник, причем выпендрежник злостный и привередливый, которому палец в рот не суй - по локоть откусит, и что дом у меня - якобы "гигантомания", которая запущенная и на которой земля не возделывается. Драко в ответ усмехнулся. -Да, и ещё, -добавил Эдмунд, - помнишь Розье из "Адепта"? -Розье? - немного удивился Малфой, - давно не слышал такой фамилии. Да и помню я его слабо, честно говоря. -А я вот помню, - продолжил Шилов, - он, короче, мне писал недавно, что тоже вместе со мной идёт работать в "Хогвартс". -Он хочет что-то вести? -Да, он говорит, что будет вести "Трансфигурацию". Ваня слушал этот разговор некоторое время, стоя у машины. Эд и Драко просто болтали некоторое время, и Иван, поняв, что в этом нет никакой сути, пошел своей дорогой, в сторону парка. Солнце стало заходить, и делало это медленно, не торопясь, как бы смакуя каждый момент. На дорожки сначала у сада, который Астория показывала Ваня позавчера, а потом и на длинную аллею, ведущую от этого сада к фонтану, навелась сначала ещё большая тень. Потом она постепенно стала переходить во тьму, сверху охраняемую закатом. Иван миновал грядки с цветами, розовый вензель и аркаду из кипарисов, заканчивающуюся фонтаном, после чего свернул направо, в сторону леса, где уже потемнело. Уже там, около забора, Ваниным глазам открылся прекрасный вид ночного поместья. В нем на первом этаже уже зажглись окна в холле и столовой. Драко, сказав что-то Эдмунду напоследок, ушел внутрь дома, затворив за собой массивную скрипучую дверь. Шилов, заметивший, что Ваня ушел от машины куда-то вглубь парка, пошел за ним. "Надо с Эдом поговорить", - подумал тот, глядя со своей высоты, как он идёт вслед за ним, но навстречу не пошел. Стрекотали где-то в ветвях сверчки. Ваня, считавший этот звук звездным звоном, прислушался к ним, подняв голову и глядя в темнеющее густое синее небо, в которое устремлялись верхушки сосен. Он не уходил с этого места, будто планируя заманить сюда Шилова, и придумывал Сочи слова для будущего разговора. Куда-то вдаль, правее Ивана, уходила усыпанная хвойными иголками дорожка, казавшаяся желто-оранжевой. Она сначала лежала параллельно массивному серому забору, обрамляясь высаженными вдоль нее деревьями, а потом уходила влево и петляла вдоль участков облагороженного леса и холмов и петляя вверх-вниз по ним. Он все глядел на этот пейзаж, постепенно уходящий в очередную свежую августовскую ночь. Влажный воздух, витавший в этом краю парка менора, немного пьянил и придавал ему уверенности для будущего разговора. Ваня, наблюдавший за таким неспешным отходом природы ко сну, и не заметил, как Эдмунд подкрался к нему слева. -Ты что, Вань? - спросил он в своем обычном тонеж таком, в каком они всегда общались, - пошли ужинать, ночь уже на улице. -Да, Эд, пошли, - тихо произнес Иван, добавив спустя секунду, - только вот я поговорить хотел. -Что ты хочешь сказать? - спросил Эд, подойдя к нему ближе. Ваня глубоко вздохнул, так, будто хотел заплакать. Он ощутил сосновый воздух, подбадривающий его, и произнес: -В общем, Эд, я так подумал, не надо платить мне зарплату. -Почему, Вань? - спросил Шилов, - ты ж на меня работаешь, хотя я тебя об этом не просил. -Ну, так ты меня любишь, хотя я об этом тоже не просил, - оборвал его Ваня, - вот скажи, ты за что меня любишь? Просто потому что? Шилов, послушав тихо говорящего Ваню, тоже вздохнул, и, не меняя тон, ответил, после чего обнял его: -Да, Вань, просто потому что. -Так и я тебя люблю просто потому что, - ответил Иван, - и сомневаться тебе не хочу. Вот поэтому-то Эд, пожалуйста, не надо платить мне зарплату. Можешь даже обратно все взять, что ты мне там заплатил. Ваня, произнеся это чуть не плача, уткнулся в Эда, обнявшегося с ним. Шилов погладил его по голове и ещё больше прижал к себе. Солнце уже почти зашло тем временем, и темень опустилась на менор и эту окраину парка, покончив со светом окончательно. Шилов неожиданно, прикрыв глаза, улыбнулся и как-то особенно, по-теплому вздохнул. Ване, прижимающемуся к нему, стало тоже тепло. -Как хочешь, Вань, - после этого произнес Эдмунд, - не надо - так не надо. Реально, не хочу, чтобы ты во мне сомневался. Так же вздохнув, только почему-то резко, Ваня ответил ему: -Спасибо тебе. После этого он нечаянно пустил в него слезу. Эд, наконец заметив, что он плачет, обнял его за голову и прижался к нему сам. Спустя некоторое время он ответил: -Как хочешь. Вытерев ему слезы, обратив на них внимание, но не сказав об этом, Эдмунд предложил шепотом: -Тогда пойдем ужинать. Там как раз все готово. -Да, Эд, пошли, - ответил ему Ваня. Темнота окончательно вступила в полагавшиеся ей права. С иссиня-черного неба на них круглым глазом глядела луна, белая и немного серебристая. Звёзды окружили ее, мерцая с ней своими тонкими огоньками сквозь небольшие облака, дрейфующие в безветренном небе. Парк и большая цветочная поляна отозвалась им своим блеском в ночи, местами то светлая, то темная. Как сине-черные пирамиды, казавшиеся высоченными, стояли туи вокруг этого цветника и дорожек, казалась серо-белой ночная поляна с высокой полудикой травой. "Как прекрасно", - подумал Ваня, шедший по правую руку от Эда. Он поддерживал его за плечо, идя и немного прижимая к себе, стараясь успокоить. Ночная природа вся окружала их, будто одобряя и поддерживая. Перед входом в дом, на черном крыльце, Ваня повернулся, заходя в дверь, и застыл в ней на секунду в оцепенении, глядя наверх, в столь же бездонное небо. Он заметил в нем яркую звезду, которую видел раньше, особенно яркую и находящуюся в небольшом удалении от других звёзд. Она снова подмигнула ему, как и в тот день, когда он ее нашел, будто одобрив его намерения. "И тебе спасибо", - про себя Иван поблагодарил звезду и зашёл внутрь поместья, в его теплый и светлый коридор, закрыв за собой тонко скрипнувшую тяжёлую дверь. Ком в горле мальчика отпустил его, и сердце приятно забилось в его груди.