Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

-Есть у меня одна идея, - вдруг произнес Скорпиус Ване, как только Шилов со Слизнортом выехали за ворота. -Что хочешь? - спросил Иван. -Пошли, - только и ответил Малфой, дергая друга за рукав. Так они дошли до первого этажа. Там Ваня не выдержал и спросил: -Да куда ты меня тащишь? -Летать пошли, - ответил ему Малфой, не оглядываясь назад. Иван еле поспевал за ним, стараясь не споткнуться. -Так ты же говоришь, что не любишь квиддич? - сказал он. -Тут другое дело. Пошли давай. Он вырвался вперёд и быстрым шагом направился к сараю с метлами. Ваня поспешил за ним, но встретил его на полянке между воротами и поместьем. Остановившись в траве, он встретился глазами со Скорпиуса. Тот дал ему метлу и велел : -Взлетай. Иван на минуту перестал думать зачем он здесь. Он, вспомнив волшебные слова, произнес: -Вверх! После этого Ваня, который залез на свой транспорт, взлетел на уровень второго этажа, задрав ручку вверх. Он, быстро вошедший во вкус, наматывал круги наверху, и Малфой его окликнул: -Мы сегодня не летать будем! Слезай на землю и бери биту! Иван спикировал вниз, приземлился и поднял из ящика с принадлежностями для квиддича дубинку, похожую на бейсбольную биту. Скорпиус, отстегивающий из специального кармана два мячика, похожих на отполированные камни, велел ему, показав на верхушку какой-то сосны у забора: -Теперь лети вот туда. Ваня снова взлетел и плавно поднялся к назначенному месту. Взяв дубинку наизготовку, он услышал Малфоя, объясняющего ситуацию снизу: -Теперь смотри, - говорил он, показывая на черные шарики, - я их сейчас запущу, и они полетят своим ходом. Твоя задача их отбивать. Понял? -Понял! - крикнул с высоты Ваня. -Тогда бросаю. Он запустил мячи броском вверх, и они стали метаться по территории, пока не увидели Ивана. Когда они приблизились к нему, он не стал их отбивать, а инстинктивно отворачивался и закрывал лицо, и иногда отклонялся, управляя метлой без рук. Ваня метался из стороны в сторону, пугаясь шаров, летящих в его сторону. -Все, хватит, лети сюда, - скомандовал с земли Скорпиус. После этого, как Иван слетел к нему, он, подкинув такой же мяч в воздух, учил его: -Его надо отбивать. -Да я-то в курсе, - сказал ему Ваня, смотря, как от отбивает, - просто инстинкт такой. -Да тут не в инстинкте-то дело,- ответил ему Малфой. Он дал другу свою биту и взял его за руки. -Ты что меня держишь? - спросил Иван. -Покажу тебе, как это делается, - объяснил ему Скорпиус. -Только зачем ты видишь на мне? Тяжело же! -А ты просто доверься мне, - парировал Малфой. Он подхватил его, пусть был и немного меньше. Над ними пронеслось несколько черных шаров, но Скорпиус лёгкими движениями их отправил обратно ввысь, не дав пронеслись прямо перед носом Вани. -Так а мне что делать? - спросил он, которого плотно к себе держали руки Малфоя. -Кстати, ничего, - мягко ответил тот, - просто доверься мне. Как ты в вальсе доверился мне - так и сейчас. Так они простояли ещё несколько минут, отбивая летящие в них снаряды. Ваня, немного подумав, спросил: -Так это мероприятие имеет скорее психотерапевтический эффект? -Ну, можно и так сказать, - так же мягко ответил Скорпиус. После этого он приказал мячам опуститься назад на землю. -Я тут немного проанализировал наш разговор, - произнес Малфой, - и я так подумал, что надо тебя как-то выдергивать из зоны комфорта. Например, вот таким образом. Так сказать, шоковая терапия. Ваня, стоявший рядом и переминавшийся с ноги на ногу, спросил его: -Кажется, я так только этих мячей бояться буду. -И тебе нехотя придется довериться мне, правильно идёшь, - продолжил его мысль Скорпиус, - сам ты их не отбиваешь, как мы уже выяснили. Это я понял и поэтому поставил тебя к себе в обнимку, чтобы у тебя варианта шарахаться не было. Я отбиваю, а у тебя просто другого варианта нет, кроме как мне доверять. Ты вот боишься, что здесь в тебя мяч попадет. -Кстати, - спросил Ваня, - тебе десять лет? -Да, - ответил ему Скорпиус, - тридцать первого будет одиннадцать. -А мне двенадцать. Шилов тем временем вернулся, но дети его не заметили. Сейчас он и Малфой-старший стояли в столовой и смотрели на них в окно. -Кажется, это не совсем так работает, - произнес Эдмунд, попивая кофе на подоконнике, - кажется, он не будет целовать бьющую руку. -А он его разве бьёт? - спросил его Драко, сидевший у стола и тоже смотревший на детей в окно. -Ну не бьёт, конечно, но я как-то сомневаюсь в его методах. Так он его только перепугает. И так, вижу, у него там тахикардия начинается. -Ты не переживай, Скорпиус знает, что делает, - попытался успокоить его Драко. -Да я и не претендую на это, - ответил Эдмунд, - тут лучше не вмешиваться. Если вмешается, то только хуже сделаем. Шилов поставил чашку на подоконник и вытянул ноги. Солнце, несмотря то, что вечерело, светило жарко. Блики от окон слепили глаза. -Жарко же сегодня, - произнес Эд, - раньше все было нормально, ночью вообще дождь был. И кстати, позволь мне озвучить одну идею. Как насчёт того, чтобы съездить на море? -У нас море холодное, если ты не знаешь. В нем купаться не получится. -А ты хоть раз там был? Я бы хотел сгонять, так сказать, подышать свежим воздухом. Меня на работу взяли, теперь совесть у нас чиста. Да и вы трое безвыездно тут сидите уже несколько месяцев кряду. Только Слизнорт сегодня приезжал, и то ненадолго у нас задержался. Скорпиус тем временем приказал мячам остановиться и сложил их обратно в ящик. Ваня, ожидая, когда он отнесет весь свои инвентарь в сарай, сел в траву и закрыл глаза. Его обдувал слабый теплый ветер, из которого отдавало полностью и запахом газона. Сам он заблестел, и на нем сидеть стало даже немного жарко. Ваня лег, вытянувшись под жарким солнцем, прикрыл глаза и подумал: "Что-то долго Скорпиус не идёт". У Ивана быстро слиплись глаза, и он, несмотря на жару, задремал. Малфой-младший прошел мимо него минут через десять. Он, увидев друга, лежащего в траве, присел рядом с ним на корточки и, тряся за туловище, произнес: -Ты в порядке? Ваня, услышав это, приоткрыл глаза и произнес: -Все хорошо, Скорпиус. Просто задремал немного. Просто привычка такая - спать днем. Иван отходил ото сна. Он приподнялся, сел рядом и потер руками глаза. Вокруг пахло травой, а несколько крупных деревьев навели под ними тень. Под ней стало казаться все ещё зеленее и прохладнее. Газон перестал быть мокрым, как это было поначалу, на нем исчезли капли воды, оставшиеся после полива. Ветерок трепетал, точно щебетал в ушах. Он, вдруг появившийся как бы из ниоткуда, наигрывал на своей флейте нехитрую мелодию, дополняющую летний пейзаж. -Просто я болел много, с марта по май, - продолжил Ваня, - и у меня сформировалась привычка спать днем. Тогда просто не было ни на что сил. Я уже был у Эда в то время, ну и я уже добился своего. -И что, прямо так сильно болел? - спросил Малфой. -Да. Это было ужасно. Температура не спадала целыми днями. Ломило все тело, а как я пытался есть - рвало. Эд тогда меня чуть ли не с ложечки кормил. Я даже просто встать не мог - настолько сильно плющило. Я только через месяц впервые из комнаты вышел. Ваня лежал на траве, там, где лужайка немного изгибалась перед дорожкой к дому. Солнце ласково грело, и сердце билось медленнее, стараясь больше расслабиться и отдохнуть. Скорпиус сел рядом с ним по-турецки и смотрел вперёд, то слушая, то не слушая историю своего друга. -А вообще - я болел давно, - продолжил Иван, - и только у Эда я пошел на поправку. Он очень добро отнёсся ко мне, может, дело в этом. -Может, ты исцелился главным образом благодаря этому? - вставил в рассказ свой вопрос Малфой. -А знаешь, ведь да. И хорошо, что я тогда стал его слушать больше. Произнеся это, Иван бережно открыл глаза, потер их руками и улыбнулся. Солнечный свет послеобеденного дня залез к нему в глаза, поскольку из места, где они сидели, постепенно ушла тень. Таким свечением будто было озарено все вокруг. Лес вдалеке играл слепящим пятнами и порывами ветра в своих макушках. Кусты вдалеке, как камни, стояли нетронутые, слабо и чопорно отбрасывая наземь свою небольшую, но темную тень. Газон переливался всеми тёплыми красками: от светло-зеленого до жёлтого. -Ладно, что тебя грузить этими страстями, - произнес Иван. -Ты хоть расскажи, как там у вас было, - предложил ему Скорпиус. -Было очень хорошо, - ответил Ваня, почесавшись немного, - в деревне было очень хорошо. Да, было темновато, было много таких, знаешь, серых дней. Да, жарко там не было никогда, но и без этого мне было всегда тепло. Он взял недолгую паузу, придумывая, что бы рассказать ещё. -Но мне там всегда было тепло и хорошо, - произнес он, - Эд обо мне заботился, как это называется. Помню, мне плохо: температура, жар сильный, рвота фонтаном и все такое. А он придет, лекарство даст, умоет и спать дальше положит. Завернет в одеяло, даст воды, и сам, пока я не засну, истории из жизни рассказывает. И, знаешь, так тепло они звучат, так по-доброму... Ваня, рассказывая про это, скупло пустил слезу, будто тепло вспоминая то счастливое время. Он быстро утер ее и, закрыв глаза, выдохнул полной грудью. Светящиеся перед ним сосны с какой-то дальней дорожки, перед которой около забора росла большая раскидистая пестрая смородина, своим скоплением образовывали, казалось, безбрежный океан, кончающийся, как оказывалось всегда, полянкой у берега речушки. Перед смородиной уютно расположились два дуба. Самый молодой из них, худощавый и тонкий, мало блистал и красовался своими листьями, жёсткими и жирными. Другой его собрат, как степенный старикан на лавочке, расположился на своем месте довольно вольготно, привлекая посреди пустой лужайки, газон на который был неравномерно пострижен. к себе больше всего внимания. Его раскидистые, лезущие наружу корни покрывали пространство на нескоько метров вокруг. Земля рядом с ними была или вытоптана, или испещрена затоптанный заброшенным муравейником. -А я и, бывало, половины слов не понимал, что он говорит, - продолжил свой рассказ Ваня, - но я все как нюхом чуял. И стал совершенно другим. -Да, у тебя прогресс, - заметил Скорпиус, перебив его. После этого он неожиданно лег рядом со своим другом, бледными руками постаравшись придать его к себе. -Ты что делаешь? - немного удивлённо спросил Ваня. -Да ничего особенного, - как всегда тихим голосом ответил Малфой, - я заметил, тебя это успокаивает. Небо было пронзительно голубое. На нем с ветерком проплыло облако, похожее не кусочек ваты, движущийся под влиянием ветра. На западе было ещё светлее, и с ветром, идущим оттуда, больше не принесло ни единого облака. Чуть колыхнулась трава, кустарник и цветы в саду. Высоченные туи и раскидистые можжевельники чуть колыхались под случайными потоками, которые, немного тепло подув какое-то время, остывали и рассеивались по всей округе. Солнечный свет чуть утих, и весь парк уже не сгибался так под ним. -Как же тепло и хорошо, - произнес Ваня, - прямо как тогда. -Я так понял, что ты очень дорожишь этими воспоминаниями, - ответил ему на полном серьёзе, но таким же чистым и мягким голосом Скорпиус, - и тебе, как я понял, будет гораздо легче о них рассказать. -Да уж, - ответил Ваня, - мне так легче. Как вспомню - мне сразу лучше. Постепенно темнело. Всю столовую в доме стала постепенно накрывать плотная тень, но в таком холодном полумраке были все ещё различимы предметы. Драко, сидевший у стола, спросил его: -Как думаешь, что там дети делают? -Да как и мы, языками чешут, - предположил Шилов, закинув ноги на подоконник, - как я вижу, они сейчас только и делают, что болтают. Хотя что и говорить - я сам был такой же, как и Иван. Вздохнув, Эдмунд произнес: -И у меня в жизни был такой же коренной перелом. Конечно, я не жил так зажиточно, но для меня это было все равно как второе рождение. Я и не думал, что люди могут жить вот так. Тогда-то я понял, почему границы были закрыты и для чего велась такая мощная пропагандистская работа, которая, кстати, работает и сейчас. Люциус в курсе - он в свое время был на месте Скорпиуса. -У меня вот коренной перелом в жизни был совсем другой, - ответил ему Драко, - сам знаешь, это было, когда война закончилась. Конечно, и когда заканчивалась, тоже, взять то же убийство Дамблдора и твою реинкарнацию. Но это были только цветочки - до сих пор в кошмарах снится этот ужас. Взять хотя бы этот шмон, который Кингсли у нас устроил. -Да уж, Драко, эти события мне тоже нервов потрепали, но не столько, сколько тебе, - произнес Эд, - ещё хорошо, что мы вас отмазали. Вы тут даже кое-какое влияние сохранили, хотя оно, по большей части, мое. Ну да ладно, мы тут все равно про детей. -Кстати говоря, про твоего. Ты ему вчера прочитал нравоучение? -Да, прочитал, - усмехнувшись, произнес Эдмунд, - а вчера уж как было! Как мы с тобой сидели и сочиняли его, помнишь? -Да как не помнить? - улыбнувшись, произнес Драко, - я ещё удивился, что этому надо тебя учить. -Ну, я в этом никогда не был силен. А у тебя опыта в этом десять лет. -Ну уж, десять лет, - сказал Малфой, постучав костяшками пальцев по столу, - вся воспитательная функция практически полностью свалилась на Асторию. Она вообще больше любит детей, чем я. -А, ну и больше чем я тоже, - прокомментировал Шилов, - у меня, когда я в "Колдовстворце" бывал, были совсем другие педагогические методы. Ты бы видел! Если бы видел, то сказал бы, что это панибратство полнейшее. Конечно, я там больше времени числился, чем работал, но все же. -Про то, как ты за кружкой пива со старшенькими обсуждал их проекты, это я в курсе. Про это у нас ходят легенды. -Да, и это тоже. Ну и, думаю, как я сюсюкался с мелочью, говорить не стоит. Но, надо сказать, "Хогвартс" из моего опыта берет кое-какие принципы на вооружение, например, берет на должности учителей любых компетентных людей. Взять ту же историю про нашу магловедку, которая сама живет как магла. Астория, проходящая мимо, прокомментировала их разговор: -В принципе, интересно, что отца говорят о детях. Честно, в первый раз такое вижу. -А что? - ответил вопросом Эдмунд. Шилов ни с того ни с сего произнес: -Вот ко мне - тысяча вопросов. "Что надеть", "где что лежит", "что поесть" - все вопросы ко мне. А к Тео один вопрос - "Где Эд?", и то заданный по-английски. -А, у нас то же самое, - произнесла Астория, - только этот один вопрос: "Где мама?" "Не поверите, но вы оба сами такие же", - подумал Эдмунд, ухмыльнувшись. Он, постучав пальцами по столу и после этого поставив в сторону пустую чашку, произнес: -Надо ребятам про море идею озвучить. И кстати, что-то они давно не появляются. Прошло несколько часов, и постепенно стемнело. Иван и Скорпиус вернулись в дом и, после ужина, на котором Шилов им озвучил идею поездки к морю, которая должна была произойти на следующий день, стали подниматься наверх. -Так, а куда мы идём? - спросил Ваня. -Пошли, покажу кое-что, - ответил ему Скорпиус, когда они оба забрались на последний этаж. Зайдя на мансарду, которая была достаточно темной и тенистой и на которой не было много окон, они прошли по такому же темному и холодному коридору, после чего Малфой поднатужился и, дёрнув на себя, открыл одну из них, ведущую в одну из башен, которые виднелись снаружи. -Я сам тут, конечно, редко бываю, но, думаю, тебе здесь понравится, - произнес Скорпиус. Они с Ваней поднялись по старой петляющей лестнице, на которую тек потолок, и после этого открыли на вершине старое смотровое окно. Оно скрипнуло и отварилось наружу, и через него в пыльную и душную башню вошёл свежий ночной воздух. Лунный свет падал на ночной парк и на лес с деревней за рекой. Где-то вдали бежала обсаженная тополями дорога, от которой почти не исходило шума, поскольку по ней проезжало всего две-три машины. По-прежнему ворковал голубь в соснах вдали. Они, доходящие до второго этажа, качались и своими зелёными зонтиками бросали тень на серый каменный забор и закрывали собой лес. Дул лёгкий ветерок, то усиляющийся, то изредка со всей мощи ударяющий в сосны и деревья сада. Лиственные деревья где-то вдалеке шумели, но их шелест не был слышен из-за немногочисленности. -Как же тут красиво, - произнес Ваня, немного высунувшись наружу и свесив руки через старый деревянный подоконник. Слева от него качнулась старая деревянная ставня. Скорпиус стоял рядом с ним и смотрел то на улицу, то на него самого. -Холодновато в этот раз лето, - произнес Малфой. -Да уж, - ответил Иван. Он почему-то всмотрелся в темно-синее ночное небо. Оно накрыло все вокруг, слившись с землёй где-то вдалеке. Почерневший лес за забором сливался с ним. Внезапно в высоте, как на потолке, показалась то одна, то другая тонко светящая искра. Они мерцали, становясь то ярче, то тусклее. Они были разбросаны по небосклону и то исчезали, то появлялись, пока наконец не выстроились в единую картину. В них становилось все больше света, и наконец они стали четкими. -Смотри-ка, - произнес Ваня, показав на звёзды. -И что с ними? - непонятливо спросил Скорпиус. -Я их будто раньше не видел, - вздохнув, ответил ему Иван. Он смотрел в ночное небо, не отрываясь и будто что-то высматривая в хитросплетениях звёзд. Они покрывали все пространство сверху, уходили на километры ввысь. Влажный воздух вошёл в лёгкие и циркулировал в них, пытаясь прорываться и немного пьяня. Ваня смотрел на ночной пейзаж восхищённо, стараясь все разглядеть и запечатлеть в памяти. -Ты что, звёзд раньше не видел? - ещё раз спросил его Скорпиус, не понимая такую странную реакцию. -Представь себе, нет, - ответил Иван, вдруг развернувшись спиной к окну и улыбнувшись. Малфой несколько непонимающе смотрел на него. -Для меня тут все впервые, - произнес Иван, - что уж скрывать. -Да я-то понял, - ответил ему Скорпиус. -Так вот, раньше я будто вообще ничего не замечал, а тут вдруг такое. Взять те же звёзды - раньше все было темно и темно, только и всего. А теперь, знаешь, я, по твоему совету, стал ко всему присматриваться. Вот так и звезды вдруг появились. -А ведь они, может, и раньше светили, - произнес Малфой и улыбнулся. -Похоже на то, - ответил Иван. -А ведь скажи же, ночное небо такое красивое, - произнес тихо Скорпиус и подошёл в окну. Стоя в потоке свежего ночного воздуха, он показал пальцем на мерцающую вдалеке звезду. Он сказал: -Вот смотришь на них - и много чего видишь. -Так ты их различаешь? - спросил Ваня. -Да не особо, честно скажу, - ответил Малфой, - вот светят - и светят. Просто мне так нравится. Звёзды мерцали в ночном небе. На детей, высунувшийся в окно башни, вылился поток ночного ветра, и Ваня всмотрелся в бездонную высь еще раз. Созвездия бросились ему в глаза, одобрительно мелькая перед глазами со своей высоты, будто подмигивая. Ни облака не проходило по небу в тот момент, и само оно напоминало голую пустыню, усыпанную редкими, но крупными алмазами. Ничто не напоминало о ночной игре света, еще недавно несколько часов кряду одолевавшей весь дом и настырно лезущей в глаза. Влажный свободный поток не заигрывал со всем вокруг, как днём, а только проскальзывал по пространству, как парусная лодка по водной глади озера. Замер лес, и сосны лишь изредка шелестели колючими ветвями, так же изредка донося до мальчиков свои благовонные запахи. -Видать, и для меня где-то горит звезда, - произнес Ваня ни с того ни с сего. -Не переживай, она обязательно есть, - ответил ему Скорпиус. Иван бросил свой быстрый взгляд на небо ещё раз. Самая яркая из них, казалось, подмигнула ему с вышины. Она стояла обособленно, но блистала в темно-синем небе ярче всех и казалась самой видной из-за того. -Тут классно, - произнес Ваня, обращаясь к Малфою, - спасибо, что привел меня сюда. -Рад, что тебе понравилось, - отозвался тот. Когда они закрыли со скрипом окно на улицу, Скорпиус произнес: -Ладно, давай, спокойной ночи. -Спокойной ночи, - ответил Ваня и ушел к себе. Следующее утро было похоже на предыдущее и началось привычным образом. Все вокруг стало более горячее, жаркое солнце нещадно сушило траву и деревья. На утреннем небе не было ни облачка, и, если всмотреться в него, перед глазами поплыли бы мушки. Свет, слепивший глаза, возобновил свою игру. Ваня, садившийся в машину, подумал: "Наверное, так на весь день". -Так, Эдмунд, а куда мы едем? - спросил Драко у Шилова. -На море, - ответил тот, - деревня Бартон-он-си.