Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Ваня, проснувшийся так рано, никак не мог заснуть, и поэтому он поднялся с кровати и решил пройтись по поместью. Выйдя из своей комнаты и миновав темный коридор, он периодически натыкался на разросшиеся тени существ, бывший примерно метр высотой и выглядящих довольно уродливо. Из открытых комнат доносились скрипы, шорохи и временами еле слышное кряхтение. Замечая тень каждого такого создания, Иван всякий раз ругался матом по-русски, но невиданные им ранее ночные обитатели исчезали быстрее, будто больше боялись его, чем он их. Ваня стал спускаться по черной железной лестнице. Луна через окна на лестничных клетках не была видна за серо-синими тучами, равно как и звёзды. Ветер не угасал, навевая дождь и сырость в парк. Колебались сосны в лесу где-то вдалеке, и многочисленные холмы впереди втором им. На стенах в пустых ещё не снятых рамах стали мелькать какие-то люди, выведенные красками. Они будто ничего не замечали, проведывая свои дома, которые ещё недавно пришлось оставить и переехать на галерку дома. Ваня их детально не видел, как и они его. Свет нигде не горел. Иван миновал второй этаж и спустился на первый, откуда с лестничной клетки свернул прямо, не спускаясь дальше в подвал, и подошёл к длинному столу в большой зале. Лунный свет через окна наверху проходил в нее, падая на пол и на скатерть бело-синими фрагментами. За столом сидел Скорпиус, подперев голову кулаком. -О, привет, а ты что здесь делаешь? - спросил его Ваня. -Да то же самое, что и ты, - не поприветствовав, отозвался он, - не хочу спать - не сплю. Повернувшись в сторону пришедшего и севшего рядом с ним Ивана, Малфой спросил немного вялым голосом: -А ты-то что? Мы, вроде, тебя сегодня в край загоняли? Ты, по идее, после всего этого должен спать как убитый. -Как видишь, что-то не особо убитый, - ответил ему Иван и замолк, не в силах придумать телу для разговора и просто глядя в потолок на окна. Малфой, повернувшись в его сторону, первый не выдержал и спросил: -Ну, так что делать будем? -Да не знаю, - ответил Иван, облокотившись на спинку стула и сев от этого полулежа. Немного подумав, он произнес, - да можем так, поболтать. -Ну и что бы ты хотел обсудить? - спросил Скорпиус, немного повернувшись в сторону друга и проявив к нему больший интерес. -Знаешь, мне тут Эд одну вещь сказал, - начал Ваня, - вернее, даже целую беседу со мной сейчас провел. Типа я себя слишком закрыто веду и что мне надо больше открываться людям, типа мне так жить будет легче. -Ну, судя по тому, что ты мне наговорил в прошлый раз, нисколько не удивительно, что ты не можешь раскрепоститься, - произнес Скорпиус, - с твоей стороны это такая защитная реакция, судя по тому, что ты мне вчера наговорил. -Кстати говоря, я тебя вчера не обидел тем, что наговорил столько много? -Да ладно, тебе же лучше. Гораздо хуже было бы, если бы ты с этим жил и мучался. -Спасибо тебе тогда, что это мне прощаешь. -Да ладно тебе, мне нисколько не обидно, честно тебе говорю, - произнес Малфой. Голос его звучал достаточно искренне, чтобы Иван в это поверил, - так что говори как думаешь, тут можешь не сдерживать себя. Немного подумав, он сменил руку в качестве подставки под головой и произнес: -Только давай договоримся, что то, что мы сейчас друг другу скажем, между нами и останется. "Врачебная тайна" называется. -Врачебная? - спросил Ваня. -Ну это ж я, по сути, подрабатываю на тебя как психотерапевт. Ты же меня знаешь без году неделю, ну вот я и не смогу перейти на личности. Ладно, договорились? Малфой протянул вперёд согнутый мизинец. Иван схватил его своим и потряс. -Ну так вот, значит, договорились, - улыбнувшись, ответил Скорпиус, - в общем, я тебе так скажу: дядя Эдмунд, ну или Эд, как ты его называешь, не видит ситуации со стороны. Он, конечно, владеет легилеменцией, но на тебе он ее точно не применяет, это я тебе точно скажу. Почему? Да потому что это просто невежливо. Кстати, я тут заметил одну интересную деталь. Ты всегда называешь его по имени, типа "Эд", а не "папа", хотя вы, по сути, отец и сын. -А, да это всегда так, - ответил Ваня. -Когда тебе грустно, ты злой или ты на кого-то обиделся, ты его так же называешь? -Ну да, это не зависит от моих эмоций. Да я, честно сказать, сам не придавал этому большого значения, как и он. -А, ну, значит, это происходит в фоновом режиме, - предположил Малфой, - значит, дело не в нем. Немного погодя он произнес: -Хотя я тебя и довольно поверхностно знаю, твоя реакция для меня уже примерно предсказуема. Я знаю, что ты, на самом деле, проявляешь себя и свой характер. И я уже с уверенностью могу сказать, что твое поведение - это всего лишь маска, причем довольно неудачная. -Неудачная? -Ну да, невооружённым глазом видно, что ты двуличный, извини за прямоту. И свое истинное лицо ты показываешь очень немногим. Но его, надо сказать, и так видно. Я тебя не осуждаю, нет - понятно, что это у тебя не более чем защитная реакция. -Ну так и что с этим делать? - спросил Иван, опершись локтями на стол и поставив на кулаки голову. -У тебя проблемы с доверием. Ты ждёшь плевка в душу откуда угодно, даже от меня и Эда. Вообще, три столпа, на которых основывается доверие - это безопасность, стабильность и предсказуемость. Все три у тебя ещё есть, но ты зажался в самом себе и не готов выйти из зоны комфорта. Интересно, а у тебя всегда было такое? -Ну да, наверное. -Я бы тебе вот так сейчас сказал. Просто выходи иногда из зоны комфорта и старайся доверять людям. Ответственно тебе говорю, что тяжело жить, когда не знаешь, от кого ожидать удар в спину. Да, тебе тяжело изменить свою жизнь, но ты успешно делаешь шаги в этом направлении. Как вариант - ещё можешь найти того, кто похож на тебя. Да, это может занять время. Но лучше все рассказывать себе подобному, от которого не исходит никакой угрозы. -Им можешь быть ты? -Ну вот я про тебя и говорю. На самом деле, ты чувствительный и утонченный, но в хорошем смысле этого слова. Мне это в тебе очень нравится - я бы так не смог. Ты показал перед всеми себя в таком ключе - вот и умница, ты делаешь успехи. От этих слов у Вани пошли мурашки по коже. Он посмотрел на Малфоя со взглядом, в котором смешались радость и шок одновременно. -Переступай и дальше через себя, иди и дальше в таком русле. Молодец, хорошая работа. Ваня прослезился от этих слов. Всхлипывая, он произнес: -Спасибо тебе большое, Скорпиус. Ты так добр ко мне... -Я просто делаю то, что должен, - ответил тот и приобнял друга, привстав и подойдя к его стулу, - у тебя есть предпосылки для того, чтобы измениться. Так научись переступать через себя, только и всего. А там и дело с концом. Будь уверен, мы тебе в душу не будем плевать. Мы не такие. -Как бы хотелось надеяться, - прошептал Ваня. -Не сомневайся. Просто рискни - и не пожалеешь. Тебе это просто необходимо. Малфой, выпустив Ивана из своих рук, не отошёл далеко. Стоя под его носом, он спросил: -Вот например, ты знаешь много вальсов? -Причем здесь это? - недоумевая спросил Ваня. -Да я так, перевести тему, немного отвлечь тебя, - произнес Скорпиус мягко, - так что? -Ну, может, пару-тройку знаю. Ну так, самые попсовые, так сказать. -Ну и как, нравятся они тебе? Ване на секунду вспомнился снегопад, который он наблюдал в марте. Снег тогда вихрился и кружился в свете фонаря, будто в вальсе. Тогда Иван, сидящий на подоконнике и прислрнившийся носом к стеклу, внезапно представил для себя все происходящее как бал, а этот круговорот - как один из вальсов на нем. Тогда он стал почему-то ассоциировать себя с одной из падающих снежинок, будто присутствуя на этом празднике лично и сначала танцуя на нем, а потом сникая, будто в усталости, приземляясь за стол и там общаясь и смеясь с другими себе подобными. -Так что? - оборвал его светлые воспоминания Скорпиус, - ты что открыл рот и молчишь? -Да так, - ответил Ваня, - просто вдруг один вспомнился. Я и не знаю почему, но именно он. Очень красивый и очень манящий, такой, в своем особом темпе. Это же плохо, когда ты вальсы всю жизнь собираешь, но так и не станцуешь не один из них. Скажи же? -Ну да, это плохо, - ответил Малфой, смотря на друга с необычайно добрыми и понимающими глазами, - а ты в курсе, что под них ещё и танцевать можно ? -Жаль, я танцевать не умею, - немного самоирония но произнес Иван. -А что если я докажу, что ты, на самом деле, умеешь танцевать? - по-детстки непос -Ну, тогда это будет очень хорошо, - улыбнувшись, ответил Ваня. Его улыбка, заметная в темноте дома и лунном свете, показалась Скорпиус особенно красивой. Он стоял и смотрел на Ивана, немного стесняющегося неизвестно чего и одновременно так живо выглядящего. -Тогда иди переодевайся, - сказал ему Скорпиус, а то в тапках ты ничего не станцуешь. Ваня, только услышав это, сразу мухой бросился к себе в комнату. Не успел Малфой сделать ему замечание, как он скрылся на пролётом и вскоре оказался на третьем этаже. Он быстро скинул с себя пижаму и как по тревоге натянул штаны, подвернул их, застегнул рубашку и зашнуровать ботинки. В полном обмундировании он, на ходу приглаживая волосы, так же галопом прискакал вниз к столу. -Как ты быстро, - удивился поднявшийся со стула Малфой, - будь аккуратнее в следующий раз, а то лестница железная, можешь упасть. -А, вот как, - ответил Иван, - извини, если напугал. Спасибо, что беспокоишься. Малфой показал ему на место между столом и аркой в прихожую и велел, - тогда встаём сюда. Ваня повиновался. Скорпиус показал первое упражнение, произнеся: -Первое - переступания. Переносим одну ногу вперёд и к ней потом вторую, и уже на нее переносим вес. Пробуй. Иван поставил правую ногу вперёд и перенес к ней левую. -Вот так, молодец, - произнес Малфой, хваля, - теперь, когда так переступаешь, перетаптывайся на второй ноге. На "раз-два-три". Посмотрев на живой пример, Ваня повторил. -Да, вот так, - говорил ему его учитель, - теперь в паре. -С тобой? - немного смутившись произнес Ваня. -Ну а с кем же ещё? - ответил ему вопросом на вопрос Скорпиус. Взяв его за руки, он провел его такими движениями сначала на шаг назад, а потом на шаг в перед, задавая словами ритм: "Раз-два-три". -Да, вот так, молодец, - похвалил он потом снова, - теперь попробуем так же, но с поворотом. Тут мы зависнет на некоторое время. Я веду, ты идёшь за мной. Скорпиус снова взял его за руки, и они повторили ранее изученные движения, но с поворотом. Ваня полностью положился на Малфоя, доверяя ему во всем и ступая за ним следом. -Ты можешь топать сильнее, не бойся, - говорил он, задавая шагами ритм, - мы все равно тут одни. И не торопись пока. "Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три," - проговаривал шепотом Ваня. -Да, так держать! - подбадривал его Скорпиус, - теперь приостановился, переведём дух. Малфой остановился, и Ваня вслед за ним. -А ты сколько раз вальс танцевал? - спросил он. -В учебных целях - раз десять, на праздниках - пару раз точно, - ответил ему его учитель, - мы, кстати, разучиваем его простонародную версию. Это так, как я сам умею, так тебя и учу. Переведя дух, он произнес: -Ну что, поехали дальше? Опять же - я -ведущий, ты - ведомый. Ваня, занимая позу для начала танца, усмехнулся, глядя на Малфоя, который был ниже его сантиметров на пять, и подумал: "Ни фига себе: я ещё и ведомый!" Тот не понял его иронии и приступил к тренировке, продолжавшейся следующие пару минут. -А теперь - ты ведущий, а я ведомый, - произнес он по прошествии этого срока, и Ваня начал задавать темп, держа уже Малфоя за руки. Тот, несмотря на некоторую торопливость, не вмещающуюся в темп, легко поддавался и, когда их взгляды встречались, легко и дружелюбно улыбался. -Ладно, остановись пока, - попросил он Ваню, только вошедшего во вкус, - а теперь попробуем под музыку. Ты ее на телефоне можешь поставить? -Я бы мог, но тут интернета нет, - произнес Иван, посмотрев в достатый из кармана телефон и пожав плечами. -И что это значит? -Не могу я включить. Долго объяснять, как это работает, да и не по теме. -Ладно, тогда у нас есть план "Б". Сейчас притащим одну старую железяку и заставим ее играть. Малфой, сказав это, метнулся в столовую и вышел оттуда, открывая ногой двери, с деревянным обшитым кожей ящика. Он притащил странный предмет на стол в зале и открыл его, после чего стал искать на полках шкафа неподалеку пластинку. -Это что? - спросил у него Ваня. -Это патефон, - сказал ему Малфой, - та штука, с помощью которой слушали музыку первобытные люди. Когда он поставил под иглу в ящике виниловую нужную пластинку, его ученик спросил ещё раз: -И что, как работает? -Не времени объяснять, да и не по теме, - смеясь, ответил его же словами Малфой. Заводя патефон за ручку, похожую на кривой ключ от машины, и готовясь поставить на пластину иглу, Скорпиус сказал: -Так что, станцуем вальс? Дождь, вкупе с ветром ещё полчаса назад вовсю бушевавший за окном, почти сошел на нет. Теперь он не громыхал своим летним грозным и немного залихвацким громом, а лишь аккуратно и деликатно сбрасывал на росистую траву свои теплые капли. Ветер тоже стал теплее и почти сник, прекратив дикие завывания. Как теплые морские волны, своим экзотическим шумом ласкавшие слух, он стал нежно заливаться в форточку, как шепот. Он рокотал и ласкал уши детей, готовых занять позу для танца. Все, кроме него, выступавшего свидетелем, умолкло, и он сам заметно остепенился, становясь все тише и тише, ласковее и ласковее. Его влажные дуновения наполняли залу, разгоняя духоту и сонливости по дальним углам. Стало тихо. Уже виднелся рассвет, готовый взойти с минуты на минуту и обещавший хороший теплый день уходящего августа, обещающего быть светлым и свободным, в которым вольный ветер то проносится мимо табуном лошадей, то проскальзывает в темпе вальса, предстоящего детям. День обещал быть лучше прежнего и таким же полным эмоций и насыщенным. Все замерло в предвкушении. Ваня посмотрел в глаза Скорпиуса. Тот уже был настроен потанцевать и с добрым, немного заискивающим взглядом смотрел на Ваню. Тот, в свою очередь, принял такой знак внимания от друга и, приняв нужную позу, ответил немного грубым голосом: -Давай. Малфой отпустил иглу, и та стала скользить по пластинке, издавая первые несколько секунд шорох и тихий скрежет. Скорпиус и Иван заняли каждый свою позу, не переставая глядеть друг на друга полными теплоты взглядами. Второй взял за руки первого, приняв как подарок его чуткость и доброту, одновременно удивляясь его своеобразной харизме и уверенности в себе. Музыка началась. Первые ее аккорды прозвучали, как заканчивающийся на улице дождь, тихо и несколько неуверенно. Потом их поддержали духовые, возникшие как бы из воздуха. Дети уже сделали первые движения и вращения, как вдруг оркестр на полную мощность, оставив прелюдии, грянул первые аккорды. Иван, одновременно расслабившийся и при этом контролирующий движения Скорпиуса, стал внемлить каждую ноту поставленную оным вальса. Все они, аккорды и ноты, вместе взятые, неспешно переливались в своих вращениях, помещаясь в такт, задаваемый контрабасом и барабанами. Звуки музыки напомнили мальчику сначала волны в Ухтоме, переливающиеся в солнечном свете и кристально чистую воду этой речушки, через которую было видно каменистое дно. Затем вспомнились сосны Малфой-менора, выглядящие достаточно своеобразно, как большие зелёные зонтики, накрывавшие пространства между ними вокруг. Ваня незаметно поправил воротничок своей белой рубашки перед рефреном, в котором прозвенела своим медным голосом труба. Он, как и Малфой, наслаждался процессом, стараясь не отвлекаться ни на секунду и полностью доверяя своему партнеру. Был слышен топот массивных ботинок Ивана, но он не перебивал музыку и нисколько не замечался им самим. Ваня отбросил все, полностью отдавшись процессу танца и одновременно и расслабившись, и полностью концентрируясь двигался. Усталость абсолютно не чувствовалось, и сердце стало биться медленно, в такт неспешной музыке. Его партнёр тоже полностью доверился ведущему и процессу. Во втором куплете он несколько раз прокрутился вокруг своей оси, самостоятельно, как экспромт задав эти движения, и продолжил показанную ранее схему танца. Он не думал ни о чем, так по-доброму, простодушно и несколько легкомысленно улыбаясь, но при этом не отпусая контроль за ситуацией, не уходя на автопилот. Иван нисколько не волновался и не боялся, чувствовав себя абсолютно комфортно и расслаблено. Малфой беззвучно, только кивая головой хвалил его и в то же время просил не торопиться. Они понимали друг друга без слов, полностью доверяясь и ни сколько не сомневаясь. Во время третьего куплета они оба синхронно увеличили амплитуду и темп, размахнувшись руками. Сразу после этого музыка сначала успокоилась, и сначала замедлился Ваня, и уже потом в его ритм включился Скорпиус. Последний куплет и рефрен прозвучали очень тихо, деликатно, как дружеские улыбки и объятия. Вальс стих сам по себе, а потом, будто поклонившись, как солист в оркестре, сник, и дети остановились. Иван, прекратив направлять, на несколько секунд застыл в эйфории и умиротворении. Ему все мерещились глаза и улыбка Скорпиуса, поддерживающие его, и плавные переливы только что сыгравшего вальса. Патефон опять заскрипел и заскрежетал, будто приводя его в чувство. -Это было шикарно, - произнес Малфой, быстро отошедший от танца, - я и не ожидал, что тебя на шесть минут хватит. Усмехнувшись, он сказал: -Ты просто умница. Я в восторге, как ты хорошо танцуешь. Ты меня даже загонял, а то я думал, что ты через раз будешь наступать мне на ногу. Немного отдышавшись и вынув пластинку вон, он спросил: -Ты сам-то как? Не устал? -Так - нисколько. Усевшись на ближайший стул и свесив руки, он произнес, говоря почти шепотом: -Знаешь, спасибо тебе большое. Когда мы танцевали, я понял, что такое доверие. -Вот видишь, и тебе стало легче, - с улыбкой на устах ответил ему Малфой, потрепав по щеке, - ну и что скажешь, как тебе? -А как я стеснялся - танцевать с другим мужчиной, а, оказывается, так хорошо получилось. -Да мы и не сделали ничего особенного. Я просто вывел тебя из зоны комфорта, только и всего. Он опустился на стул рядом и, шнуруя ботинки, кладя ногу на ногу, произнес: -А когда ты вне зоны комфорта, тебе каждый раз приходится действовать по-новому, и у тебя не получается обращаться к своему старому опыту. Для того, чтобы ты снова научился доверять людям, это первостепенно важно. -Вообще, мне так легко было сейчас, знаешь! - отозвался Иван, положив локоть на стол и сидя в полоборота, - я был как будто ветер, я просто летел, я не чувствовал ничего только себя и тебя. Знаешь, это настолько необычное и непередаваемое ощущение, когда тебя обнимает кто-то, кроме Эда... -Да, что верно, то верно, - поддакнул ему Малфой, - кроме Эда, у тебя должен быть кто-то ещё, кому можно доверять безоговорочно. Немного погодя, взглянув на все разгорающейся в длинных окнах рассвет, он произнес: -Так что ты понял, как это делается. Просто переступай через себя и выходи из зоны комфорта. Просто говорить тебе, что все в прошлом, можно сколько угодно, но пробовать доверяться людям надо уметь. Иван поднялся со стула и стал смотреть куда-то вперёд. Скорпиус посмотрел на него, и потом, будто уловив намек, обнялся с ним. Он был Ване по уши, и тот немного пригнулся, чтобы смотреть в его глаза. -Мама говорит, - произнес Малфой, - что всякий опыт - это как конфета: не попробуешь - доподлинно не узнаешь что внутри. -В "Форест Гампе" была похожая цитата, - произнес Иван, не отводя от другая свои темно-карие глаза, на которые набежали слезы. Он поправил свои черные волосы, зализанные набок. Они блестнули в закате, как отражения сосен в Ухтоме днём. -Да я знаю, - ответил Скорпиус. Он посмотрел на Ваню своими голубыми глазами, которые как алмазы блестели в утреннем свете. Платиновая прическа залезла ему на челку, и тот поправил ее, отодвинув назад. Солнце уже почти встало, выбив из дальних углов залы темноту, не оставляя ей ни малейшего шанса. Внутри менора стало гораздо теплее, чем два часа назад, когда они двое только встретились. Парк снаружи все пробуждался и поднимался. Деревье в саду перед входом отражали утренний солнечный свет, небывало яркий, свежий и теплый. На газоне сникала выпавшая роса. Пробуждение природы этим утром происходило плавно, как вальс, который звучал несколько минут назад. Все рассветало и расцветало буквально на глазах, но было невероятно тихим. Ветер ежеминутно пролетал над парком, насвистывая всякий раз. Серые голуби из леса проворковали несколько раз свою незатейливую мелодию. Ваня открыл окно в прихожей. Через него в дом ворвались потоки теплого ветра и света, смешиваясь в едином порыве, наполнившим все и победившим сон. Ивану стало на душе так легко, что он пустил ещё немного слез счастья. Уже через мгновение он подбежал к смотревшего на него Скорпиус и спросил: -А может, когда-нибудь станцуем ещё? -Обязательно станцуем, не переживай, - ответил Малфой.