Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Когда тот исчез за поворотом после лестницы, Эд сказал Ване: -Вообще, перед тем, как звонить Малфою, мне надо с тобой, так сказать, немного порепетировать свой диалог с ним. -В чам моя задача? – спросил Иван. -Я тебя все хотел спросить знаешь о чем? Хотел спросить, как же это правильнее сказать, - произнес Шилов, перебирая варианты вопроса в голове, - скажем, я стал директором школы. Что ты хочешь, чтобы я изменил в той, которая мне подшефна? -А я там учусь? -Разумеется, да. -Ну, в общем, - задумчиво выдал Ваня. -Ты не скромничай, говори, что думаешь, - предложил Эдмунд. -Например, хочу, чтобы домашки было поменьше. -Так, - ответил Шилов, записывая суждения Ивана в сообщение на телефоне самому себе. -Еще, например, хорошо бы было, чтобы учителя были менее злые. -Принято, - ответил Шилов, записывая в телефон с таким же деловым и немного задумчивым видом. -Еще, например, чтобы внимание ко всем предметам уделялось как-то более-менее равномерно. Знаешь, чтобы не было такого, что, типа, математика – царица наук, ради которой можно всем пожертвовать. -Да, есть такое, записываю, - произнес Эд. -Ну и чтобы у учителей короны не росли. -Правильно, не в бровь, а в глаз, - ответил Шилов, после чего спросил: -А как насчет того, чтобы уроки начинались не в темноте или, например, чтобы контрольных как можно меньше было? -А, да, точно, про контрольные забыл, - ответил Ваня. -Ну и про уроки по-светлому тоже давай напишем, - сказал Шилов, - а то когда я учился в школе, этот момент, то есть ночные сборы в школу, когда за окном тьма тьмущая, не любил больше всего. Он ненадолго всмотрелся в стену. которя была сразу за Ваней. Внезапно Шилов выдал фразу, которая прозвучала так, будто она была написана на той стене и прочитана с нее как с листа. -Теоретически, отмена домашнего задания в той школе, явление которой мы сейчас наблюдаем, представляется вполне реальной. Такой возможностью нельзя будет не воспользоваться, поскольку дети и так перегружены, испытывают дополнительные стрессы. Конечно, никто не отменял предметы для общего развития. Да и домашнее задание можно, в принципе, оставить, но только на рекомендательной основе. Не надо, будучи учителем, превращаться в цербера, - сказал Эдмунд, положив локоть на стол. Он после этого посмотрел в сторону лестницы некоторое время, стуча костяшками пальцев по столу, за которым они сидели. Яркое солнечное свечение из панорамного окна на втором этаже озаряло все внутри зала, делая ярко-желтым. Через небольшое горизонтальное расположенное на лестничной клетке окошко тоже проходило немного света. За ним виднелся кусочек искрящегося и от таго кажущегося светло-зеленым соснового леса. -Погоди, Эд, а ты зачем меня об этом спрашиваешь? – спросил Иван первым, нарушив тишину. -Ну я же планирую ехать тебя учить, вот и спрашиваю, - ответил Эдмунд, - меня еще автоматом сделают деканом факультета, вот я и планирую протолкнуть некоторые реформы, касающиеся обучения. Вот я тебя и спрашиваю, какие они должны быть. -То есть, ты так и сделаешь? -Именно так. -Да ты что?! – от удивления Иван вытаращил глаза. -Ну да, как-то так, - ответил Эд, - хотя что, по факту? Вечная проблема с домашкой есть? Есть такое. Вот сколько у тебя часов в неделю уходило на домашку в день? -Ну, часа три-четыре, наверное. Когда Гадюкина особенно борзела – так вообще шесть. Хотя я ее в последние недели вообще не делал. -Ну и правильно, что ее вообще делать? Ты вот говоришь, три часа. В Финляндии столько времени занимают домашние задания за всю неделю, то есть, это где-то пятнадцать-двадцать минут в день. В Израиле – то же самое: тридцать минут в день. В Америке домашки почти что нет. Во Франции пять лет назад их предлагали отменить. А в Норвегии, представляешь, их вообще отменили. Там у тебя есть возможность самому проявить инициативу и больше времени уделить той теме, которая тебе интересна или та, которою ты не понимаешь. Не это ли круто? Иван только еще больше удивился. -Значит так, судя по твоему виду, мы сделаем как в Норвегии, - произнес Эдмунд. -Да! Давай! – чуть ли не заверещал от своего счастья Ваня. -Так и сделаем, - ответил Эд, - а еще знаешь что? У меня сегодня никаких планов нет, так что мы можем сегодня съездить в Вологду. Сейчас поехали? -Почему бы и нет. -Тогда одеваемся. По дороге в город он и Ваня увидали странное явление. Автобус проехал через поезд, через который еще проехала фура. И все трое выехали целые и невредимые. -Ah shit, dude, да тихо ты, людей побереги, - с иронией и усмешкой, которую Ваня понял не сразу, прокомментировал ситуацию Шилов-старший на русско-английском языке, на котором говорил, когда комментировал что-то внезапное или ругался. -Что это было? – спросил Иван -Это искривление в пространстве, - объяснил Эдмунд, рисуя рукой в воздухе, - вот представь себе лист бумаги. На нем нарисованы в разных местах две точки. Согласно геометрии, самый короткий путь между ними – прямой, но на самом деле это не совсем так. Представь, что лист согнули так, чтобы точки с разных сторон наложились одна на другую. И при таком наложении сделали дырку. Именно этот путь – самый короткий. В данном случае, такое искривление образовалось в поезде, но также оно образовалось и в автобусе. И он прошел через искривление в поезде одновременно с фурой, которая проехала в искривлении в поезде искривление в автобусе. А потом все вылезли друг через друга. -Ничего себе! – ответил Ваня. -Это, кстати, один из самых сложных случаев. А один из самых простых я видел в Ярославле. Женщина вошла в маршрутку, но внутри нее не появилась. -А мы зачем сюда приезжали? – спросил Ваня, когда они подъехали ближе к историческому центру. -Да так, город тебе показать, - объяснил Шилов, - ну и, если хочешь, то и волшебную палочку тебе купить. Тут до них пятнадцать минут идти, как раз мимо речки, она, кстати, тоже Вологдой называется. Идя по набережной около вологодского кремля, Иван заметил, как мимо проходящие бабки странно смотрят на Эдмунда и шушукаются за спиной. -Да ты посмотри, Шилов идет! -И он с кем-то идет! Неужто себе спиногрыза завел, - ответила ей другая старушка. -Ага, еще детей себе завел. -Тут вообще была интересная история, - метрах в пяти от сплетниц Эдмунд рассказывал Ване историю города, - есть такая теория, что Иван Грозный хотел перенести из Москвы столицу в Вологду, ну и она, соответственно, сторилась под стать столичному городу. В кремле там, в общем, нет ничего особенного такого, в Москве есть такой же, а туда ты еще попадешь, - сказал Шилов и показал на церковь за крепостной стеной, - вот смотри – это Софийский собор, был построен как раз по приказу Ивана Грозного. Он сильно напоминает соборы в Кремле в Москве, но и от соборов из Европы, в которой только-только зародился ренессанс, он недалеко ушел. -А там еще какой-то памятник странный, - произнес Ваня, показав на сквер выше, - буква «О». Причем тут она? -А они же окуют тут, если ты этого еще не заметил, - объяснил Эдмунд, - взять, например, тех бабок, что сзади нас. Хочешь фокус покажу? Шилов замедлил шаг чтобы подпустить старух поближе. -А нахера ему дети? Он же старый? – произнесла одна из них с более скрипучим голосом. -Ему скоро будет шестьдесят, и ему просто лихо, - ответила ей другая. -Он, наверное, преемник Потанина. Закрылся в своей деревне за забором и пару раз в год выбирается в высший свет, а к нам – так вообще раз в сто лет. -Смотри, - произнес Эдмунд Ване и, повернувшись, сказал: -Что только не говорят! – развернувшись, ответил этим старухам Шилов. Те оторопели. Спустя некоторое время Ваня спросил: -Так тебе шестьдесят лет? -Не совсем, - смотря под ноги, ответил ему Шилов, - мне пятьдесят восемь. День Рождения – девятого января. Интересный факт – Гитлеру на момент смерти было пятьдесят шесть, то есть он был на два года меня моложе. Все такая же хмурая туча, как и в деревне, туда-сюда плавала по небу. Разными оттенками красного и серого переливалась историческая застройка на другом берегу. Шилов шел не торопясь, неспешно передвигая ноги в кожаных ботинках. Он еще больше засунул руки в карманы серого пальто, как будто еще больше завернувшись в него. -Холодновато как-то, - вдруг произнес он, - лето в этом году какое-то холодное. Сам он только еще больше заворачивал в карманы руки, так, как будто они у него мерзли. Внезапно он поднял взгляд из-под ног и направил его куда-то в даль. -Ты что, Эд? – спросил Ваня. -Да я так, задумался немного, - ответил Шилов, - может, тебе этого не понять, но мне временами кажется, будто я уже старый стал. -Старый? -Ну то есть, может быть, потому что ухожу в одно и то же все время. Вообще, у меня две крайность – одна говорит, что надо бегать как сайгак, а другая – что уже пора лежать на печке. Ты не подумай, все у меня, в общем, нормально, я-то прекрасно живу. Но вот почему такое-то? -Ты думаешь, это старость? -Да вот в том-то и дело, Вань, что я не знаю, старость это или нет. Возьмем, например, предъявляемые к тебе требования от общества с возрастом меняются, так ведь? Вот, например, прихожу в наше сельпо позавчера. Набрал там продуктов, а продавщица, такая же бабка, как и эти, смотрит на меня с таким взглядом, будто мне уже пора бы вразумиться и сидеть на жопе ровно. Это надоело уже хуже горькой редьки: я так скоро начну закупать продукты оптом, да и начал бы, если бы мне в том магазине отдали долги за инвестиции деньгами, а не едой. В общем, я как-то не могу принять свой возраст. Выпустив как бы в пустоту эти слова, Шилов ненадолго остановился, опершись локтями на черный железный парапет набережной и повернувшись к реке. -Надеюсь, я так и не доделаю это философский камень, - сказал он, поправив рукава рубашки, - а то и не знаю, что делать дальше. Знаешь, такое чувство есть, когда сделал что-то важное, то, что делал уже долго и буквально жил этим, мол, «а что дальше?» Надеюсь, что у тебя нет такого ощущения. Он еще так с минуту простоял, будто вглядываясь во что-то на том берегу. -Ну да ладно, пошли, - произнес он, выйдя из меланхолии, - интересно, а как ты планируешь тратить свою зарплату? -В заначку буду складывать, наверное, - предположил Ваня. -Можешь, но идея не лучшая, - ответил ему Шилов, - просто потому, что эти деньги рано или поздно сгорят. -То есть как сгорят? -Из-за инфляции. То есть, когда общий уровень цен растет. Некоторое время Ваня был удовлетворен ответом, но на обратной дороге спросил у Эда: -А кстати, почему цены вообще растут? Нельзя сделать их фиксированными, например? -В Советском Союзе пытались – шило на мыло, - объяснил Шилов, - там, как ты знаешь, был тотальный дефицит всего и вся. То есть деньги у людей как бы были, но тратить их было особо не на что. Если там, например, ребенок нечаянно рвал пальто, то уже за это получал серьезный нагоняй, и это не говоря уже про сломанную технику, которая, кстати, тоже была хлипкая, и тем более про бой посуды. Если ввести такой закон что, скажем, помидоры нельзя продавать по цене, большей ста рублей за килограмм, то никаких помидоров не будет в продаже в принципе. -А так почему происходит инфляция? -Скажу, как понимаю. Тут такая история, что деньги – это такой же товар, и, соответственно, на него тоже есть спрос и предложение. Спрос больше – цена на деньги больше, и курс валюты растет. Спрос меньше – цена тоже меньше, и валюта падает. Порядочные люди поднимают зарплату в соответствии с процентом роста инфляции, а непорядочные так не делают. После приезда в деревню Эдмунд сразу же позвонил Малфою. -Ну что, вы там решили что-нибудь? – спросил тот. -Уже решили, - ответил Шилов, - бери бумажку и куда-нибудь себе записывай. Начинать? -Начинай, - ответил Драко, достав бумажку и ручку. -Так вот, что мы решили, - начал Эд, открыв свои заметки и став их читать, - строгий контроль и пресечение травли и буллинга, минимизация количества контрольных работ, сворачивание никому не нужных и морально устаревших предметов, которые еще и не связаны ни друг с другом, ни с этой жизнь впринципе, таких, как та же «История магии». Ее мы включаем в "Защиту", а "Прорицания"... Наверное, спрессуем их с "Трансфигурацией" или чем еще. Ты пишешь? -Да, пишу. -И еще. Мы пересматриваем всю систему итоговой аттестации и вводим поступление на работу по аттестату зрелости, делаем расписание более гибким и, конечно же, отменяем домашние задания. -Да ты что? – удивился Драко у себя. -А что? Теоретически, отмена домашнего задания представляется нам вполне реальной задачей. В той системе, в рамках которой мы работаем, можно вообще прекрасно обойтись без него. Конечно, можно его оставить, но только на рекомендательной основе, хотя лучше научиться обходиться без него в принципе, - сказал Эдмунд, положив локоть на стол, - не надо, будучи учителем, превращаться в цербера. Я Ване недавно вот так сказал - передаю тебе слово в слово. -А вообще – хорошая идея, - вдруг весело отозвался Малфой, - отменим его, все равно там, в Хогвартсе, издревле существуют специальные тетради с готовыми домашними заданиями, просто информация о их местоположении передается учениками из выпуска в выпуск, можно сказать, что из уст в уста. На следующее утро к нему поступил странный звонок. Увидев, что звонит директор Хогвартса, у Шилова застучало сердце. -МакГонагалл звонит, - сказал он Ване и Тео и взял трубку. -Да, - произнес он. -Это Хогвартс, кабинет директора. Директор Минерва МакГонагалл на связи. -Здравствуйте, это Эдмунд Шилов. Я бы хотел сказать, что опыт удался и подопытный проявляет устойчивые магические характеристики. -Хорошо, что у Вас все сложилось. Вы хотите его к нам устроить учиться, а сами хотите у нас работать? Малфой нам уже обо всем рассказал. По поводу ваших предложений по поводу изменения учебного процесса – вопрос, надо сказать, достаточно дискуссионный. Для прений мы к Вам в конце августа направим профессора Слизнорта. -Он проверит меня на профпригодность? -В этом нет необходимости, Эдмунд. Он обсудит с Вами Ваши предложения. Сообщите нам, когда приедете в Англию. В любом случае, мы Вас возьмем. Продиктуйте инициалы вашего подопытного. -Шилов Иван. -Чистота крови? Эд подумал и ответил: -Маглорожденный. -Место рождения? -Россия, город Пошехонье, восьмое августа две тысячи седьмого года. -Родители или законные представители? -Отец – Эдмунд Шилов. -Анкета написана. Эдмунд, мы Вам вышлем письмо с анкетой учителя, а о зачислении в Хогвартс уведомим до начала августа. И кстати, мы Вас, судя по Вашим намерениям, назначаем еще и деканом «Слизерина» - профессор Слизнорт готов передать Вам руководство факультетом и ввести Вас в курс дела. -Тогда спасибо большое, до встречи. -И Вам того же, ждите писем. Шилов повесил трубку. Перед сном он сказал Ване: -Я сейчас позвонил в Хогвартс, они сказали, что тебя зачислили. Я, кстати, тебя не бросаю, я с тобой еду, учителем ЗОТИ устраиваюсь! Прошлый учитель в очередной раз уволился, я на его место по -А опыты? -Опыты, которые за мной висят на сегодняшний день, я добил. Ближайшие годы не буду начинать никаких новых, как говорят банкиры, «сидеть на заборе». Все буду работать с филососфским камнем. -А расскажи что-нибудь про Хогвартс? -Ну слушай. Находится между Шотландией и Англией. Гигантский, монументальный готический замок. Перед ним – озеро. За ним – лес. Романтика… Но, в общем, там четыре факультета. Рекомендую тебе поступать на Слизерин – я как раз там учился и иду работать по этому факультету. Были только приятные воспоминания. Но ты не слушай тех, кто говорит, что там учатся одни негодяи и что якобы факультет стал переисправительной колонией для несовершеннолетних правонарушителей – там никого из таких нет. А если есть, то мы это исправим. Кстати, выезжаем в Москву в середине августа. У нас еще полмесяца времени.