500° по Цельсию

— Ну привет, Лили. Давно же мы не виделись. — приседая возле могилы, тихо произнёс юноша, разрезая тишину. — Как у тебя дела? Конечно, ты мне не ответишь, но я надеюсь, что нормально, и что тебе хорошо. Если бы ты сейчас была тут, сказала бы, что я слишком сентиментальный, и это на меня не похоже. — с лёгкой усмешкой произнёс Фёдор, оставляя цветы на могиле, сам сел рядом, на пень.

4 октября 2014 года

— Пожалуйста! Дайте ему войти! Прошу, доктор! — просила женщина, сдерживая слёзы. — Простите, нельзя, у пациентки сложное состояние, она в сознании, но никак. — отказал мужчина, входя в палату. — Док…тор…Пустите…того маль…чика…сюда…Прошу вас…Это…моё…последнее…желание. — с паузами, тихо произнесла лежащая на койке девушка. — Простите, но это строго запрещено. — Пожалуйста! — вскрикнула она, сразу же закашливаясь. — Нет! Не напрягайтесь! Хорошо, он сейчас войдёт. — медик в белом халате вышел из «комнаты» — Пациентка очень просит тебя увидеть. Идём. Только очень аккуратно. И обязательно в маске. — он достал её из кармана, протягивая мальчику. — Я понял, ничего не трону. — кивнул Федя, надевая на лицо так званую защиту. — Вот, у вас есть пять минут. — провёл его в палату, мужчина. — Покиньте нас, пожалуйста. — тихо, но размеренно, произнесла шатенка. — Мисс, но я не могу, у вас критичиское состояние. — Прошу вас. Пожалуйста, вы останетесь невиновным, что бы не случилось, уверяю вас. — с остановками, но вполне внятно произнесла пациентка. — Аргх, ладно. — закатил глаза он, и вышел. — Ну привет, Федюш, как дела? — слегка приподнявшись на кровати, промямлила девушка. — Ли…с тобой же всё будет хорошо? Ведь правда? Мы же ещё купим ту самую сладкую вату в парке и сыграем в картишки? Я хочу научиться… — сжимая руки у груди, произнёс Достоевский. — Прости дорогой, ничего не обещаю, но это всё будет, обещаю, я всегда рядом. — девушка слегка приподнялась, и достала из под себя какие-то четыре конверта. — Вот, держи это, но не потеряй, прошу, отдай родителям, они скажут тебе что делать. А пока послушай меня. — сделала паузу она. — Ты прекрастный братик, хоть мы и не родные, но я очень-очень тебя люблю, я всегда буду рядом, и знаю, что у тебя точно всё получится. Ты сможешь играть и в карты, и в шахматы и во всё, что захочешь. Ты будешь читать энциклопедии, и научишься понимать даже самое не логичное в этом мире. Ты найдёшь того, кто сделает это всё с тобой вместо меня. А я, всегда буду рядом. И буду защищать тебя. — на глаза шатенки подступили слёзы, а мальчик ничего не понимал. — Эй, сестрёнка, ты чего такая грустная? Всё же хорошо будет, мы ещё сделаем это всё вместе! Мне не нужен никто другой. — взял в руки бумажки Фёдор. — Хех, да, ты прав, что-то я слишком сентиментальна. Иди ко мне, хоть обнимемся. — Достоевский очень аккуратно подошёл, и легонько положил свои руки к девушке, которая, в свою очередь, сжала малого в объятиях, что было силы. — Так-с, напоминаю, что я тебя очень люблю, и всегда буду рядом, а ты, обещай мне, что не потеряешь эти бумажки. Договорились? — улыбнулась шатенка, отпуская брата. — Договорились! Обещаю! — склонился чуть Федя. — А теперь, отойди вон туда, к этой тумбочке. — указала на неё рукой девушка, Федя послушал, так и сделал. — Стой там и не двигайся. — строго приказала она, получив кивок. — А теперь…прощай. — взглянув на младшего, она дёрнула за две трубки одновременно, которые были подключены к ней, и на миг, восцарилась тишина, но тут же последовал оглушающий писк аппарата, это напугало мальчика, он уже было хотел подбежать к сестре, но доктор ворвался в палату, а мама быстро забрала его из палаты, не слушая ничего про «это не я», «всё же будет хорошо?», «а что с Ли?». Посидев в больнице ещё немного, семья ушла, родители поговорили с врачами, и видимо, явно были не рады, но Достоевский ещё не совсем понимал почему. Как только они вышли из здания, мальчик дёрнул мать за рукав с фразой: — Мама, смотри, это мне Ли передала…Сказала вам отдать. — он протянул конверты родительнице. — Что? Что это? — взяв их в руки, женщина повертела их, и на всех увидела надписи. На первом «прочитайте прямо сейчас, если вы в больнице, то тем более», на втором «прочитайте Федюше через несколько дней, после моей смерти», на третьей «отдайте Федьке в 2022 году. через 8 лет, от сегодняшнего дня», и на четвёртом «отдайте моим родителям, Джиму, и Лиане(Джим знает кто это)». — Что это? — спросил стоящий рядом мужчина. — Погоди. Подержи это, но не открывай. — втыкнулв супругу бумажки, она открыла один из конвертов, спустя несколько секунд, её лицо сменилось на шокированное, и женщина, без объяснений вбежала в здание. Вернулась только где-то через час. — Что такое? Где ты была? Что в том письме? — вскочил с лавочки мужчина. — Я разбиралась с врачами, а что в письме, посмотри сам, там было два одинаковых листика с одинаковыми словами, один я отдала врачам, а второй вот. — протянула она лист. «здравствуйте, тем кто читает это письмо. я пишу его 23.09.14, но знаю, что умру 04.10.14, потому что я понимаю, что меня уже не вылечить, а если это и возможно, то очень дорого. я и так уже намучалась, поэтому, в праве выбрать день своей смерти. так вот, моя смерть такова – я сама её сотворила, никто не виноват. я сама вырвала трубки, это можете проверить по камерам. никто не просил, и не уговаривал, врачи ни при чём, пишу это от чистого сердца. ваша Лили. 23.09.14 *подпись*» — Чёрт, я знал, что она умна, но…это слишком рискованно, эх…Лили. — ошарашенно произнёс мужчина, аккуратно складывая лист, он поставил его в карман и семья ушла домой в тишине. Вскоре были и похороны, но Фёдора не взяли, малой ещё… Как и было сказано, второе письмо, зачитали мальчику через несколько дней, после этого его мир окончательно рухнул, хотя начал ещё в тот самый день. «привет, Федюш, это я – Лили. прости, но больше, я не смогу навестить тебя, или сыграть в игру, и съесть сладкую вату с тобой, меня больше нет. ты не глупый мальчик, и думаю знаешь, что такое смерть, но не будь столь катигоричен. меня нет лишь материально, я вижу тебя, прямо в этот момент, но мы обязательно встретимся! не горюй, ни то, я обижусь, просто живи как до этого и вспоминай обо мне лишь хорошее, люблю, твоя сестрёнка Ли))» Письма с подписью «для родителей», «для джима» и «для лианы», были розданы соответствующим личностям, контекст был похож, но разные детали. А письмо, «отдайте Федьке в 2022 году. через 8 лет, от сегодняшнего дня» было отложено в дальний ящик, и благополучно забыто. Да, Достоевский горевал. Да, сильно. Но пережил, спустя время, но всё-таки сделал это. Почти.

Наше время.

Фёдор держал то самое письмо в руках, которые тряслись от волнения, оно было то ли от страха что маркер высох и не будет видно, то ли ещё что-то, то ли просто, потому, что узнает что-то от Ли, спустя такое долгое время…Съев корзинку, их любила покойная сестра, поэтому пришлось купить. Парень теми же, трясущимися руками, ювелирно открыл конверт, и начал медленно читать, всматриваясь в каждую букву. «привет, фёдор, хаа, ладно, шутка, ты для меня всегда будешь федькой! что-ж, скорее всего, ты, пятнадцатилетний, сидишь у моей могилы и читаешь это. я угадала?! так вот, поздравляю, ты пережил меня! мне было 14, а ты сейчас даже старше меня тогда, круть... хотелось бы поговорить с тобой взрослым! сколько бы мне лет сейчас было? 22 где-то, почти 23, ого, я бы уже и школу закончила и в универе училась бы, могла бы стать переводчиком, как мечтала! но увы, что поделать... надеюсь что ты научился играть в шахматы и карты. кстати...ты нашёл того самого человека, который может сидеть сейчас с тобой? ты один у моей могилы или нет? у тебя появились друзья? как джим? я не знаю зачем спрашиваю это, скорее всего ты ожидал тут увидеть что-то стоящее, но прости, я правда не знаю что можно написать в обращении к тебе-подростку, это сложно представить...возьми другой лист, и ответь на вопросы на нём в голос, если я как-то тебя услышу, обещаю, дам знать!»

Второй лист.

«1. ты один у моей могилы? 2. ты нашёл "того самого" человека (в любом понимании)? 3. научился играть шахматы и карты? 4. есть друзья? 5. как там джим? общаетесь? 6. кушал ту самую сладкую вату? её ещё продают? 7. как жизнь если вкратце? 8. ещё делают те самые корзинки с белковым кремом? 9. не знаешь что с лианой, как она? 10. до сих пор скучаешь?» — Ну...я попробую... — набрал воздуха в лёгкие Фёдор. — Первое. Да, один. Второе. Нет, не нашёл, но и не пробовал. Третье. Да, неплохо играю. Четвёртое. Ну, больше да, чем нет, есть знакомые. Пятое. Оу...Джим...да, мы общались, но несколько месяцев назад, его мать сообщила о самоубийстве...прости. Шестое. Не кушал, не знаю, я уже не настолько люблю сладкое. Седьмое. Да так...держусь, но теперь, у меня-то и смысла жить нет, основной целью было открыть этот лист... Восьмое. Делают, вот только что одну съел, и тебе принёс. Девятое. Нет, не знаю, прости, от неё давно не было вестей. Десятое. Ну раз пришёл, значит скучаю, и вообще я до сих пор обижен на такой исход! Ты могла выжить! Могла! Был шанс, чёрт возьми! — в конце Фёдор не выдержал и сорвался на крик со слезами. Но тут же зактнулся, и продолжил тихо проливать слёзы, поджав ноги к себе. Так парень и уснул, спустя где-то час пустых слёз, Достоевкий так устал, что просто не смог подняться...Не привык он к таким эмоциям. Открыл глаза он от крика "Да проснись же ты, чертила, я не собираюсь тебя тут хоронить!". Проснувшись в темноте непроглядной, Федя в начале ничего не понял, где он, что, как и когда. Только потом начал приходить в себя и секунд через 15 подал первый звук. — Стоп, Дазай?! Какого чёрта ты тут делаешь?! И как ты меня нашёл?! — вскрикнул брюнет. — Фух...живой... — облегчённо выдохнул кареглазый. — Ты время видел?! Ну конечно нет, ты же спал. К твоему сведению сейчас 2 часа ночи. 2 ночи, придурок! — крикнул Осаму. — Чего? Ну тогда тем более что ты тут делаешь?! — сначала округлил глаза Фёдор, а потом задал тот же вопрос. — Твоя мама позвонила мне, с вопросом "Федя у тебя? А то он не отвечает, я волнуюсь, у Гоголь-куна и Сигмы-куна нету, он на кладбище ходил местное, день сложный...", чтобы не было какого-то кипиша, я сказал что да, поэтому у меня не было другого выбора, кроме того как пойти тебя искать. Ну и нашёл как видишь. — протараторил Дазай, вгоняя одноклассника в ещё больший ступор. — Ну ты и придурок...зачем? — ударил себя по лбу парень. — И меня обозвал тот, кто уснул на кладбище... — фыркнул, закатив глаза шатен. — Стоп... — из-за света луны было чуть видно, и Дост увидел второй букет на могиле Лили. — Это ты принёс? — осторожно указал пальцем на цветы брюнет. — Ну а кто же ещё. Ну раз на кладбище иду, тем более к кому-то конкретному, надо же было цветы купить. — тихо ответил Осаму. — Ой-ёй, ладно, я отдам деньги. — потёр переносицу Федя. — Молчи. Ни в коем случае. Я сам вызвался на это. — отрезал кареглазый настолько чётко что у Достоевского аж мурашки по коже прошлись. — Как скажешь. — поднялся с пня парень, разминая спину. — Ну а теперь, колись, кто это? "Лили"? — шепнул ему на ухо Дазай. — Сестра. Двоюродная. — сглотнув, произнёс брюнет. — Понятненько, больше ничего не скажешь, да? Выпытывать не буду. — вздохнул шатен. — Ну я не знаю что можно сказать...ну дорога была мне...очень, умерла... — запнулся. — давно, но совесть не позволяет не ходить сюда. Это, пожалуй, всё, что я могу рассказать. — хрустнул шеей Достоевский. — Понятно...у меня недавно тоже одного знакомого не стало, это дальний родственник, но неплохой был человек. — тихо пробубнил Осаму. — Хех, его случаем не Джимом звали? — потёл затылок юноша, бросая неуместную шутку. — Откуда ты знаешь?! — удивительно вскрикнул шатен. — Очень смешно, так я и поверил. — фыркнул брюнет. — Нет я серьёзно! Джим Уолкер, в апреле закончил жизнь самоубийством, спрыгнув с восемнадцатого этажа. — Чёрт, да ты издеваешься... — Откуда ты знаешь его? — Парень Лили...ну по сути бывший, хотя они даже толком и не встречались. — пожал плечами Достоевский. — О...го... — искренне удивился кареглазый. Спустя несколько минут тишины, Дазай всё же прервал её. — Кстати, мы же вроде на ночное небо договаривались смотреть...это конечно не через телескоп, но возможность неплохая. — как-то нервно протараторил Дазай. — Да...я тоже об этом подумал... — тихий ответ последовал незамедлительно. — Знаешь, Лили, я не нашел "того самого" человека, но мне на голову свалился Дазай, который, я уверен, без понятия где он сейчас, он бесячая сволочь, и я обещаю что отсяду от него в первый же день после каникул, но это Дазай, который припёрся сюда в 2 ночи, просто чтобы не подставить меня, но этот же Дазай, с удовольствием променял бы меня на пачку "Pocky", или жвачку, ещё в добавок избил бы, но сейчас, он сидит возле твоей могилы, понятия не имея кто ты. — от этих мыслей какое-то странное ощущение настало...не то чтобы плохое, но и не хорошее, просто странное. — Гляди, там Сатурн, кажется. — легонько ткнул оппонента в бок кареглазый. — Ага...круто... — Мда...к такому меня жизнь не готовила. Стоять ночью на кладбище, с тобой, и смотреть на небо, когда на улице от силы 5 градусов. — он всё-таки повернул голову к Фёдору, и начал неотрывно на него смотреть. — Хе...да это вообще какая-то ирония, аж плохо становится от странности ситуации. — на вздохе произнёс брюнет. — Чего тебе? — теперь они смотрели друг на друга. — Чёрт, хватит, я знаю этот взгляд... — прошипел Достоевкий. — Молодчина. — чуть ухмыльнувшись, Дазай наклонился впритык, и продолжил глазеть на одноклассника. Новая партия в гляделки началась. И закончилась тем, что шатен притянул Достоевского к себе за воротник ветровки, и вжался собственными губами в его. Тот в свою очередь, попробовал оттолкнуть оппонента, но при первом же поражении сдался. Чёрт, это было лучше чем тогда...вообще чувство было странное, даже словами не описать. Федя, в свою очередь, взялся правой рукой за подбородок одноклассника, слегка нажимая на шею, свободными пальцами. Это ввело Осаму в недоумение, но было чертовски приятно... дыхание окончательно сбилось... Спустя всего-то секунд 30, прервались и кареглазый отскочил настолько, насколько мог, чтобы не упасть на чью-то могилу, а Достоевкий просто стоял, всё ещё в недоумении и просто вытер губы рукавом с мыслью «Интересно, Лили засмеяла бы меня за это или убила бы?». — Какого фига, Дазай? — выдал Фёдор, как только пришёл в себя. — Аргх, я-то откуда знаю. Это прикольно, хотя от того, что это ты, как-то подташнивает. — фыркнул шатен, на это Дост лишь пустил тихий смешок.. — Ладно, думаю насиделся я уже тут. Пора домой. Ещё бы выбраться отсюда как-нибудь. — обернувшись к могиле сестры, сглотнул Достоевкий, но тут же перевёл взгляд на Осаму, который встал на одно колено перед надгробием,склонил голову, а после этого начал произносить так званую японскую молитву, которая не относилась к конкретной религии, а доносила собой почтение ушедшего и уважение к нему. Это заставило брюнета даже слегка смутиться, это как-то...странно...вообще вся эта ситуация чертовски странная. Всё-таки, спустя несколько минут, ребята ушли, пробираясь через хащи в темноте.

***

— Ну и что теперь? Куда идти? — пробубнил Фёдор, когда они вышли на ровную дорогу, где, в большинстве, ездили машины, но не в 3 часа ночи, это было красиво... — Понятия не имею. Попробуй вызвать такси, может да подвезут. — пожал плечами Осаму. — Допустим. — только на третий раз получилось дозвониться, и ребят все же довезли до дома шатена. — Мда...Что-ж, тогда я домой. — пожал плечами Достоевский. — Ага. Кстати, это последний раз когда я тебе помог. — цыкнул парень в ответ. — Вот и отлично. Бывай, надеюсь не увидимся. — закатил глаза брюнет, засовывая руки в карманы. — Взаимно, демон. — обернулся в противоположную сторону кареглазый. Дома Фёдору, прям ночью, пришлось выслушать лекцию от мамы в стиле "нужно предупреждать куда ты идёшь! почему не поднимал трубку, для чего тебе вообще телефон если ты не пользуешься им по назначению!", но это пустяки. Послушал, головой кивнул, сказал "хорошо, извини пожалуйста, больше так не буду" и ушёл спать. А сон...сон был очень странным: Достоевский очутился в каком-то белом пространстве, которое было почти пустым бесконечным, и тут же увидел девушку, очень похожую на Лили, но она была явно старше, чем та, которую он помнил. — Ну привет, Федюш. — слегка ухмыльнулась она. — Ли..? Что? Как ты..? — юноша ошарашенно стоял и смотрел на девушку. — Я. Я нашла способ связаться с тобой, лишь через сны, но это требует много энергии, поэтому я не смогу являться к тебе слишком часто, но буду это делать всегда, когда смогу. И тогда мы будем проводить время вместе, в это подпространственном мирке. — протараторила шатенка, поднимаясь. — Что? Я ничего не понимаю...это же бред какой-то. — подошёл ближе к сестре Фёдор. — Сейчас, мы в твоём сне, только прошу, не думай что это лишь плод твоих фантазий. Это правда я, и я слышала и видела всё что сегодня произошло. — первая половина фразы была сказана абсолютно серьезным тоном, но вторая наоборот более кокетливо. — Чё, прям всё? — осуждающе вскинул бровь брюнет. — Всё-всё, малой. Ну и кто он? Твой парень? — потрепала младшего по волосам, Лили. — НЕТ! Ни в коем случае! Никогда в жизни! Ни при каких обстоятельствах! Я лучше с Гоголем встречаться буду! — вскрикнул брюнет, которому искренне стало плохо от этой фразы. — Ну-ну, тише, я же просто спросила. А какой, по твоему, я должна сделать вывод, если вы поцеловались. Значит это типо на спор? — сложила руки на груди девушка. — Типо того, но странно что ты поверила... — Возможно, но если ты не помнишь, я была такая же. А, кстати, я знаю чего он на тебя набросился. — ухмыльнулась. — Ну и чего же? — размял спину Достоевкий, потягиваясь. — Джим. Это была своеобразная передача от него, мне. Через тебя и твоего...друга..? Мы одновременно смогли связаться с миром живых. — Чего-чего? Это же не возможно. Бред какой-то. Я до сих пор не сильно верю в то что это правда ты, но мне нравится такой сон, поэтому как-то пофиг. — зевнул юноша. — Всё возможно, Федька. — усмехнулась. — Слушай, можно я тебя...обниму? — неуверенно спросила шатенка, но не успела получить ответа, как младший сам на неё набросился. — Ты ж моё солнышко. Ну...луна. — погладила его по голове девушка. Они поболтали ещё где-то час, о всяком разном. — Ли..? Ты как? — спросил он, когда увидел что сестре явно нездоровится. — Понимаешь...я говорила что перемещение в сон требует много энергии, а когда тут и находишься долго, это ещё сложнее, особенно без тренировки, я же впервые пробую такое. — Возвращайся. Пожалуйста, я не хочу чтобы тебе было плохо, если сможешь ещё когда-то явиться, я буду очень рад, но это уже лучший подарок. — Эх, ладно, извини, но ты сейчас проснешься, потом уснёшь снова и не увидишь уже ничего, до утра. Я была очень рада снова побыть с тобой. — искренне улыбнулась девушка. — Не извиняйся, всё, пока, до встречи. — взял её за руку Дост, сестра кивнула, а Фёдор тут же проснулся в холодном поту, содрогаясь. — Чёрт... — он накрыл лицо ладонью, и снова уснул.

***