– Dobry wieczór, chciałeś czegoś? – «Добрый вечер, вы что-то хотели?»

Новый регион… Новая база… Новый год… Но мысли совсем не новогодние. Всё же мы здорово вляпались из-за Наты. Уилджек мне, правда, объяснил, что якобы не из-за неё, но у меня своя логика. Уж больно много я повидала, чтобы верить в совпадения, и скорее поверю, что тот десептиконский отморозок сам не понимает, почему он здесь оказался. В итоге пришлось аврально переезжать, и мы сместились куда севернее, чем были, и слегка на восток. Часовой пояс тот же, но здесь значительно холоднее. К этому месту нет дорог, кроме зимника*. Связь только через Уилджека. Это плохо… Нет, ему я доверяю, но мало ли что. Я бы предпочла иметь хоть какой-то запасной вариант, кроме проверки сверху, если мы не отчитаемся, что живы-здоровы, в установленное время. И всё же могло быть хуже. К счастью, сам дом и компания остались прежними. Сейчас уже два тридцать по местному времени. Ещё каких-то три с половиной часа, и Новый год наступит и в Варшаве. Анатолий, выслушав президента, бахнув пару рюмок коньяка «за новый год» и посидев со мной у телевизора (спасибо спутник, спасибо Уилджек), лёг спать. А я, повертевшись с полчаса в кровати, встала, прибралась… оделась и вышла на улицу. Сначала одолевали мысли о последних событиях, но сейчас красота природы берёт своё. Повезло, что нет метели и небо чистое. Луна в перламутровой дымке… Но звёзды к северу яркие. Завораживает даже меня. Вжи-и-их! — На несколько мгновений освещаются макушки деревьев! «Хочу быть молодой!» — проносится в голове. А вообще надо же, сто лет метеоров не видела, хоть мы и жили тоже в лесу — никакой засветки от города. Ну почти, только на горизонте. Здесь вообще никакой — оборачиваюсь вокруг себя — даже немного страшно. Хруст снега под относительно тяжёлой поступью (для такой-то туши вообще не тяжёлой!) — Анна… — «Что так строго?» — Здесь может быть небезопасно. — Ты о чём? — вздёргиваю брови. — Тут гораздо более дикое место. Периметр ещё не обустроен. Водится много животных. — Ох, ёлки!.. — усмехаюсь. — Ладно бы Толик это сказал, но ты-то, Уилджек! — Ты думаешь, я не понимаю, что животное может убить человека? — Может, — примирительно киваю. — Хорошо, я если буду поздно выходить, в следующий раз позову кого-нибудь. — Что тебе вообще в такой холод надо на улице? Минус тридцать два! — Всегда поражаюсь встроенным в них функциям. И температуру-то на глаз мы определить можем, и время знаем, и в темноте видим… Только то, что под носом, не замечаем. Вон, как с Наташей! — Я желание загадывала. — Желание? — Уилджек молчит некоторое время. — Примета какая-нибудь очередная? — Ха-х… Да! Как догадался? — Не первый день рядом… — вроде нормальная фраза звучит для меня как-то странно, словно неточный перевод (а автоботы грешат этим). Но не могу понять подвох. Бот же, выждав немного, продолжает: — Что за примета? — Если видишь падающую звезду, надо успеть загадать желание, пока она не погасла. — Звезда?.. — Снова молчит, довольно долго. Переспрашивает: — Метеорит, что ли? — Да, Уилджек! — Меня веселит этот разговор, но появляется мысль, что надо в дом. Начинаю мёрзнуть. — И что ты загадала? — Не положено говорить, а то не сбудется. — Ох, ну не скажу же, что «быть молодой». Не поймёт, чего доброго, станет спрашивать, как такое возможно. А если настроение занудное, так ещё и зачем загадала то, что не сбудется. — Понятно… — Уилджек замедленно кивает, а мне приходит в голову, что не стоит провоцировать лишнее любопытство. — Хочу в Варшаву. Точнее под Варшаву. Сильно под… — озвучиваю чуть более ранние мысли. А он пусть думает, что именно это и загадала. — Зачем? — Ну, может, потому что я оттуда родом? — развожу руками. — Я в курсе, но почему под? Ты же в городе родилась. У тебя там родственники? — Надо же, какой внимательный. Про метеорит проще объяснить. — Ещё в детстве переехали. И… у меня там сестра. — Адрес знаешь? — Ты… серьёзно? — Вполне… Отбойник в рабочем состоянии. — Что?.. Отбойник?! — Я представляю себе реакцию Лены при виде космического корабля! Агнешкину реакцию… не представляю… — А почему не мост? — За мост отчитываться теперь надо. — Ну на деле не отчитываться, а запрашивать, но, похоже, для Уилждека это одно и то же. — Боишься? — Нет. Не боюсь. Просто мост… — торможу я некоторое время. — …А, давай! Уилджек разворачивается к ангару. — Э-э! Стой! Мне же переодеться надо! — Почему-то бот усмехается, но останавливается. Интересно… и вправду, зачем переодеваться? Я ведь только из окна, наверное, увижу. Реально сесть мы не сможем. Или он всё же хочет спустить меня вниз? Отбойник во дворе не посадишь… А вдруг?.. Толик спит. В комнате стоит почти полная бутылка открытого на Новый год вина — в отличие от мужа, я не люблю коньяк. Редко пью, но не выливать же. Переодевшись, наливаю в бокал для храбрости. «Фух… удачи!» — мысленно говорю зеркалу. Надо же, столько лет не была, казалось, что всё забылось уже, а я волнуюсь, словно… словно мне сейчас надо будет всё рассказать. Захожу в ангар. Всё же корабль огромный, хоть я и знаю, что это всего лишь небольшой штурмовик. Я летала на нём только раз. Трап спущен. Поднимаюсь, вскоре мы вылетаем… ну или «выплываем» в распахнутые центральные ворота, заодно выстужая всё помещение. Останавливаемся. Уилджек выходит и закрывает ангар вручную. Возвращается. Помню, он как-то сетовал, что вылет через крышу, да ещё если бы у неё были автоматические ворота, был бы куда удобнее. «Размечтался!» — хмыкаю в кулак своим мыслям. Бот оглядывается. — Ничего, — продолжая улыбаться, мотаю головой. Мне подозрительно тепло и… легко — бокал вина вдогонку был явно лишним. Мы уже не в России. Пролетаем над городом довольно низко, и я думаю, что вот так и появляются новости про НЛО. Через некоторое время корабль заходит на посадку. Явно не туда, где я когда-то жила… Мне вообще казалось, что безлюдное место здесь сложно найти, но… судя по всему, всё же можно. Заброшка какая-то? Завод или станция? Не пойму… Выхожу на улицу. После севера кажется, что тут плюс, но с неба падает снежок. Редкий, почти не нарушающий прозрачность наступающей ночи. И куда теперь? Тем временем трап поднимается, а Уилджек трансформируется. Я поначалу пугалась этого звука, если не видела самого бота, сейчас же только вздрогнула от специфической вибрации, что со временем стала восприниматься даже приятной. Открытая дверь недвусмысленно намекает — дальше путь пролегает по земле. Знаю, что, несмотря на низкую с виду посадку, бот обладает вполне хорошей проходимостью. Неужто и вправду?! Я головой уже понимаю, что он задумал, но внутренне — нет. Словно это не со мной происходит. Мы едем довольно долго. Настолько, что я засыпаю. Просыпаюсь от голоса, настойчиво зовущего по имени. — а… Анна… Анна. Ань! Приехали. — Да! — выпрямляюсь, как солдат, застуканный за сном на посту. В голове проясняется… Выглядываю в окно. Там, за окном, под тихо падающим снегом стоит дом. Перекрашенный, с перестроенным крыльцом… Но всё тот же. Родной. Окна горят тёплым жёлтым светом, и я вижу в окнах неубранную рождественскую символику. Перевожу взгляд на дверь… Над ней гирлянда… Двор тоже украшен. В окне мелькает тень… И… волшебство рассеивается. Мне нечего тут делать. Слишком давно не была. Меня никто не ждёт. Занавеска отодвигается… — Мы долго тут стоим? — задаю вопрос словно в пустоту. Открывается дверь, освещая без того подсвеченное крыльцо. — Минут десять, — отвечает Уилджек. Фигура… Человек идёт к нам. Смотрю и не могу пошевелиться… «Давай! Поехали… Ну же!» — думаю я, но молчу, словно в трансе приоткрывая машину, глядя на… это Лена? Фотографии всё же не передают, как человек меняется. — Dobry wieczór, chciałeś czegoś? — «Добрый вечер, вы что-то хотели?» с секундным опозданием перевожу я. — На глаза наворачиваются слёзы... Словно во сне окончательно открываю машину. Мы молчим секунд пятнадцать. — Анна?! — с изумлением выдыхает сестра. Я в ответ просто шмыгаю носом, поражаясь, насколько стала сентиментальной с возрастом. Наверное, киваю. Меня сжимают в объятиях! — Я ненадолго, — выдавливаю из себя по-русски, — и без подарка. А дальше… дальше всё как во сне. Оцепенение постепенно спадает. Меня ведут в дом, оказывается, что Агнешка действительно тоже тут. «Господи, как так можно было?!» — Крёстная? — изумление на хорошеньком, таком ещё молодом личике превращается в радость. — Вот это сюрприз! Я уж думала, вы лично никогда к нам не приедете! — Я ненадолго, — не пойму, на каком языке отвечаю. Сама же во все глаза смотрю на заметный живот. Она замечает. — Ох, я же не говорила! — уже пять с половиной месяцев. Я… Да как бы она мне сказала? Мы же даже в интернете общаемся крайне редко — только когда я в город выбираюсь. А теперь, похоже, будет ещё реже. Разве что Уилджека просить. — Мальчик? — почему-то вполне конкретно спрашиваю я. Откуда-то из соседней комнаты выходит Януш. Её муж. Узнаю его без проблем. — Да, парень, — подтверждает он. Здоровается. Добродушно усмехается: — Елена скоро станет бабушкой. Вижу, как на мгновение во взгляде появляется настороженность, может, даже ревность. Буквально секунда… Потом следом за Янушем выходят ещё парень и девушка. Брат и сестра… Ян и Марта. Тоже дети Лены. Родные. Интересно, а где муж? Словно в ответ на невысказанный вопрос открывается входная дверь и заходит Вацлав. Он старше Лены. Раньше мне казалось, что это сильно заметно, но теперь этот почти десяток лет не особо виден. На его фоне сестра выглядит просто чуть моложе, может, даже просто миниатюрнее. — У ворот чья-то машина стоит, — говорит он с порога. «Уилджек!!!» — Это моя, — откликаюсь я. — Ой, я сейчас проверю, закрыла ли окно и подойду. До Уилджека почти бегу. Стыдно, что я про него забыла. Открываю дверь. — Извини! — Я понимаю, — как мне кажется, с каким-то оттенком горечи говорит он. — Слушай… Скажи… Сколько у меня времени? — Хоть до утра, — с усмешкой отвечает бот. — Главное, чтобы твой Анатолий, когда проснётся, не сильно удивлялся. Точно! Толик. Он жаворонок, но после коньяка рано не встанет. До Нового года, значит, время есть? Ещё же доехать надо… — Сколько времени ехать до корабля? Не боишься, что его обнаружат? — Нет, не боюсь. А до корабля полтора часа. Разница во времени добрых семь часов… Хоть сейчас обратно выезжай. Понимаю, что так и придётся, наверное, сделать. — Надо было ему хоть записку оставить, — мозг отчаянно ищет выход. — Я попрошу Оптимуса предупредить. — СПАСИБО! Я постараюсь не задерживаться! — Если что, я посигналю. — Почему-то становится смешно!

***

Оставшееся до Нового года время не то что проходит быстро, оно пролетает, как одно мгновение. Объятия, смех, подарки — никто не был готов, но мне умудрились напихать их целый пакет. От меня ребята отмахиваются — мол, уже всё получили (я как и всегда переводила деньгами), а из того, что можно пощупать, лучше приезда всё равно ничего нет. Задерживаюсь ещё на полчаса и… надо прощаться. Смотрю на Агнес… всё же хоть мы и общались в сети, но она далеко от меня. Чувствуется, что я ей пусть и родственница, но… дальняя. — Можно подержаться за живот, — спрашиваю аккуратно напоследок. Она смеётся: — Конечно! А вы что, хотите малыша? — лукаво добавляет она. — Кто знает-кто знает, — так же шутливо отвечаю в ответ. Потом уже серьёзнее добавляю: — Мне просто пора ехать. Улыбка стоящей рядом Лены становится словно тенью самой себя. Минут десять уходит на предложение не торопиться, сборы, повторные поздравления с прошедшим Рождеством, Новым годом, пожелания… Меня провожают до машины. Снова со всеми обнимаюсь. Слышу просьбу приезжать ещё. — Я постараюсь. Сажусь в машину, машу рукой в окно. Мы трогаемся… тепло и свет остаются позади, отдаляются всё больше и больше. Нам надо к кораблю, а дальше на север, в холод, туда, где полярная ночь. И пусть я внутри живого существа, а по приезду меня ждёт муж и тёплый дом, но это другая жизнь, другое тепло… Я чувствую себя так, словно умерла ненадолго, попала в рай, а теперь мне надо возвращаться на грешную Землю.

***

Мы едем молча. Несмотря на то, что меня не хило напоили шампанским, я не засыпаю. Сижу, смотрю на приборную панель, словно у навороченного земного автомобиля, и думаю… думаю… Вспоминаю и сегодняшний вечер, и то, что было около тридцати лет назад. Спустя время слышу голос: — Анна, у тебя всё хорошо? Вскидываю голову, отвлекаясь от спидометра. — А? Да, Уилджек, всё нормально… — Хочешь, расскажи мне… Это же твоя семья? — Нет. Моя семья ждёт меня дома. Ты… Извини, но ты предупредил Анатолия? — Да. — Уилджек замолкает. Становится пакостно на душе. Не хотела, чтобы вышло так резко и неблагодарно. Честно. Чувствую острую необходимость сгладить ответ. — Прости меня. Прости. Я не имела ввиду… Просто не могу сейчас… не хочу говорить. И… Уилджек, спасибо тебе… — я замолкаю, пытаясь подобрать слова. — Рад, если тебе понравилось, — вклинивается он, видимо, решив, что я всё сказала, — но по тебе не скажешь, что ты рада. — Я… Нет. Просто, это больше, чем радость, — выдыхаю я. Губы растягиваются в искренней, но немного горькой улыбке. — Можно сказать, что сегодня ты мне подарил настоящее чудо на Новый Год. В некотором смысле частичку самой себя… не знаю, как объяснить. И… просто тяжело расставаться. — Хотела бы вернуться? — с акцентом на последнем слове спрашивает мех. Тон такой, что мне представляется скептически вздёрнутая бровь. — Если бы я хотела, я бы вернулась. Это выбор, Уилджек. Невозможно одновременно находиться в двух местах. — Понимаю, — серьёзным тоном отвечает он. Подумав, добавляет. — Попробуй поспать. «Легко сказать», — думаю я. Но воздух в салоне становится чуть теплее, тишина сменяется негромким бормотанием радио, я слушаю какие-то радостные поздравления, одну песню, другую… — Ан-на! Анна, просыпайся. Я не могу управлять кораблём в альтформе.