For your love

      Снег серебрится в воздушном хороводе, колючие снежинки кружатся причудливыми узорами, подхватываемые ветром, а Хёнджин смеётся. Заливисто и звонко, запрокидывая голову назад.       В это мгновение он кажется забавным мальчишкой, что выскочил под снегопад поздним вечером. Такой искренний и беззаботный, такой искрящийся. Такой счастливый.       Он кружится на месте, подобно падающим с неба снежинкам, вскидывает руки, кружится быстрее. И смеётся-смеётся-смеётся, так радостно и громко, что сердце в груди делает кульбит.       В одно мгновение он оступается, поскальзываясь, но равновесие чудом не теряет, и начинает заливаться ещё громче. Смотрит на тебя блестящими, переполненными восторгом глазами, и тянет за руку. К себе — ближе, и прихватывает за талию, прижимая крепче.       На растрёпанных волосах осели хлопья снега, шапка съехала на лоб, почти полностью закрывая глаза, а ладони у него просто ужасно замёрзли. Но в эту секунду Хёнджин чувствовал себя как никогда счастливым. Пожалуй, даже самым счастливым человеком на планете.       Потому что плевать на замёрзшие щёки и заледеневшие пальцы — сейчас поздний вечер, что вот-вот перетечёт в ночь, вы вдвоём на пустынной улице под снегопадом, и его сердце стучит так быстро, что становится жарко, и этим теплом запросто можно согреть вас обоих. — Знаешь, как романтично целоваться под снегопадом? — вдруг выдыхает он в самые губы, а ты чувствуешь, как спирает дыхание. Потому что Хёнджин и правда в переполняющих его чувствах сияет и искрится, улыбается так ярко и искренне, как не улыбался уже давно. И ты словно чувствуешь, насколько же сильно сейчас его переполняет восторг, — Давай попробуем?       Ты тихое смеёшься, замечая хитрый блеск в его глазах. Хёнджин принимает это за согласие, сокращая расстояние. Прижимается губами крепко, но поцелуй не углубляет, лишь сильнее сжимает ладонями талию, насколько позволяет зимняя куртка.       А губы у него горячие, как и трепещущее чувствами сердце. И хочется, чтобы этот невинный, практически целомудренный поцелуй длился целую вечность. Но Хёнджин лишь улыбается в поцелуй, на мгновение прижимается губами, словно на прощание, и остраняется.       Глаза у него сияют, а сам парень снова расплывается в довольной улыбке. Он берёт твою ледяную ладонь в свою не менее холодную, переплетая пальцы. Прижимается горячими губами к тыльной стороне, осыпает невесомыми опаляющими поцелуями каждую костяшку, заставляя чувствовать, как в груди с новой силой разгораются привычные преданность и любовь.       Он тянет в сторону дома и прячет ваши руки в свой карман, безмолвно обещая согреть. Хёнджин весь в снегу, кажется, до невозможности замёрзший, но он совершенно об этом не беспокоится, лишь внимательно смотрит на тебя, словно мысленно задавая вопрос: «не жалеешь?».       И ты лишь сжимаешь его ладонь крепче, тепло улыбаясь. Потому что ради того, чтобы глаза парня сияли искренним, почти детским восторгом от первого снега, ради его звонкого смеха, ради трепетных неторопливых поцелуев под снегопадом выйти на улицу действительно стоило. И Хёнджин это знает — читает в глазах напротив, считывает ударами пульса.       И Хёнджин снова счастливо улыбается, мимолётно поцеловав в кончик носа, прежде чем пойти в сторону дома.       Потому что нет ничего лучше, чем встречать первый снег со своей любовью.