Пэйринг и персонажи
Метки
Ангст
Нецензурная лексика
Как ориджинал
Кровь / Травмы
Рейтинг за насилие и/или жестокость
ООС
Насилие
Жестокость
Смерть основных персонажей
Психологическое насилие
Галлюцинации / Иллюзии
Похищение
Расстройства шизофренического спектра
Повествование от нескольких лиц
Покушение на жизнь
Несчастливый финал
Жестокое обращение с животными
Стокгольмский синдром / Лимский синдром
Девиантное поведение
Потеря памяти
Элементы мистики
Апатия
Психиатрические больницы
Смерть животных
Описание
Тёмные коридоры, белые стены, лужи крови и страдания. Антураж ужасен, но за десять лет и не к такому привыкнешь... Ведь это ещё цветочки, в сравнение с настоящими страхами и голосами, которые живут в твоей голове и сжирают тебя изнутри, заставляя сломаться и сгнить. Думаешь сможешь сбежать от Них? Обхитрить? Не надейся, ведь Они всегда будут на шаг впереди.
Примечания
!Описание работы может меняться!
!Метки могут добавляться или пропадать по мере выхода новых глав!
Вот я и не заставила себя и Вас долго ждать и пришла с новым рассказом, местами жутким, местами грустным, но увлекательным.
Рекомендую Вам свой тг-канал, где я выкладываю, и, конечно же, буду выкладывать всякие интересности, будь то заметки по сюжету, любопытные факты и просто не примечательные посты, а также своё творчество - в основном рисунки и стихи.
Всех люблю, целую, обнимаю, а так же
https://t.me/prizmartinu (название ТгК: Планета Празднеств) вам желаю •ᴗ•
Ну а кому не нравится мартини, могу предложить https://vk.com/priz_viski из ВК
Евгеника с целью боли
20 сентября 2024, 02:17
— Тебе ведь всё казалось это, не так ли?
— Такого ведь не может быть на самом деле…?
***
-…Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать … Vingt, vingt et un Двадцать один — общее количество новых ран, полученных за сегодня в детском доме. Это куда меньше чем было вчера… Вчера было больше тридцати. Здесь и синяки, и ссадины с царапинами, даже порезы есть. Ничего серьёзного, просто… — Несправедливо… — Вновь раздался шёпотом расстроенный голос мальчика. Уже все ноги и руки были в мелких шрамах назойливых детишек, которые так и норовят сделать ему больно. Оказывается, никакой возраст не защищает тебя от участи быть объектом насмешек и издевательств. Конечно, сейчас куда лучше, чем года два назад, когда ему отрезали волосы, швыряли грязь в лицо и били головой об кафель. Сейчас дела обходятся только незначительными увечьями… но и то только тогда, когда у старших хорошее настроение, если же нет, то там и до потери сознания недалеко. Этой зимой он, например, был, когда они вышвырнули Итэра без зимней одежды во двор и не впускали на протяжении нескольких часов, из-за чего у него случилось обморожение и потеря сознания. За этот случай конечно же предъявили самому мальчику, а не хулиганам, ведь они нормальные, а он — нет. Все эти происшествия уже не вызывали слёз, истерик и вопросов «Почему?». Пришлось просто смириться что его никогда не примут из-за столь странных особенностей. Хотя, недавно он вычитал в книжке в общем зале, что он больной такой болезнью как «шизофрения», страшное заболевание которое нельзя вылечить и оно может прогрессировать настолько, что человек становится недееспособным инвалидом, прячущимся от всего мира. Его суждения могут быть и ошибочны, он ведь не доктор, он не врач, и диагнозы из воздуха себе ставить не может, но, прочитав все описанные в книжке заболевания, только оно подходило под его случай. Быть может в ней были описаны не все болезни, и всё же он в порядке? Или быть может у него то заболевание, которое можно будет вылечить в будущем? Как знать… Но в любом случае сейчас стоило обработать раны и по возможности заклеить их пластырями. На дворе давно стояла ночь, душная и изматывающая своей жарой. Конец августа по календарю, а по ощущениям середина июля, будто лето было в самом разгаре. По времени было неясно сколько сейчас, ведь настенные часы уже давно оттикали своё и стрелки встали на обозначении полуночи. Жить после этого стало труднее, ведь блондин не ощущал времени, и минута для него была часом, поэтому свою деятельность всегда приходилось отслеживать по часам, но и те от него отвернулись. Хотя, чего говорить, часы на уровне с комнатой, которая выглядела также ветхо, как и они. Старые обои, которые уже отходили на углах, скрипучие гнилые половицы, такой же гнилой каркас кроватей, стул с отломанной ножкой, стол, который пришлось подпирать какой-то старой литературой и шкаф, с такими же скрипучими дверцами, как и пол. На всём фоне выделялось только окно, напротив старой гнилой двери, у которого и стоял стол со стулом. Оно было чистым, а оконные рамы новенькими и белоснежными, хотя до этого тут стояло разбитое окно, которое заклеивали скотчем, а дыры в рамах заделывали какой-то старой тканью, и подобная конструкция не спасала от холода в суровую зиму. Мальчик всю жизнь прожил в этой комнате один, а из-за её ветхости половину жизни и вовсе пробыл в болезнях, из-за чего успел надоесть прошлой медсестре, которая была сюда пристроена. Но недавно она уволилась и на её место пришла молодая девушка брюнетка. Она была добра и всем всегда тепло улыбалась. Наверное, год прошёл как она сюда пришла и за всё время не сделала мальчику ничего плохого: всегда помогала, лечила и обрабатывала раны. Так же в силу своих возможностей дала Итэру пару пачек пластырей, бинты и перекись с зелёнкой, чтобы он мог обрабатывать свои ранки в то время, когда её нет на месте… или ночью, когда все спят, а из комнат выходить строго запрещено. Тяжело вздохнув, и, спрыгнув с кровати, под его ногами раздался раздражающий скрип половицы, о которой он вечно забывает. Пришлось за всё время выучить те половицы, которые скрипят под ногами, но даже в моменты, когда он не находится в мыслях, он всегда забывает о той, что находится прямо перед кроватью. Пару минут он простоял на месте не двигаясь, вслушиваясь в звуки из коридора, чтобы вдруг к нему не пришла воспитательница и не накричала за то, что он всё ещё не спит. Повернувшись в сторону стола, он сразу взглядом зацепился за выдвижной ящик, в котором он и хранит все медикаменты данные ему медсестрой. Уже отточенными движениями, будто по минному полю, он аккуратно подошёл к столу и сел на корточки, начиная открывать ящик по принципу введения пароля к нему. Всё же, за какие-от заслуги в детском доме детям даже деньги платили, да небольшие, но хоть какие-то, и, накопив нужную сумму путём помощи руководству, он приобрёл замок-пароль на ящик. Это было необходимостью, чтобы старшие не смогли украсть или отобрать у него хоть какие-то вещи. Такому подвергался не только он, но и другие дети из младших групп: деньги, канцелярия, книги и другая мелочёвка — они всё забирали и присваивали себе. Одежду не трогали, ведь она им ни к чему, да и не по размеру будет. Введя незамысловатый четырёхзначный пароль «5974», замок открылся и теперь можно было спокойно выдвинуть ящик и взять необходимое. Помимо некоторых медикаментов, в нём также лежали ручки, карандаши, пару небольших книжек, по содержанию схожих на энциклопедии и прописи, некоторые из которых уже были полностью исписаны. Тут также валялись какие-то потёртые тетради в клеточку и линейку, но большинство листов из них было вырвано, а другая часть исписана, но находились и чистые листы, которые можно было использовать в своих целях. В основном на таких редких находках он писал «письма» для своей семьи… Он продолжал наивно верить, что за ним вернуться, хоть и понимал, что такого не случится, но, если бы случилось, он бы дал прочитать их, а из них бы они узнали о его малых достижениях и как проходило его время в детском доме. Взгляд долго держался на потёртых письмах с корявым детским почерком, но боль в ранах напомнила о себе резкой судорогой в ноге. По-быстрому достав из ящика бинты с зелёнкой, он сразу же задвинул его обратно и тот автоматически защёлкнулся обратно на замок. Судорога прошла только через несколько минут, а до этого момента пришлось сидеть на полу и ждать её окончания, попутно вытирая кровь с ран надетой белой футболкой. В это же время в юной голове роились мысли что сегодня он будет забинтовывать только ногу, всё же она болит и кровоточит куда сильнее, чем рука, значит раны на руке не такие серьёзные и не требуют обработки. Встав на ноги, держа в руках зелёнку с бинтами, Итэр такими же, как и до этого, аккуратными шагами подошёл к кровати и запрыгнул на неё, после вытянув ноги во всю длину. Взгляд сразу зацепился за несколько капель крови, только что впитавшихся в одеяло, и, окрасив эти места в багровый. Страха или удивления это уже не вызывало, ведь воспитательницы уже давно перестали его ругать за окровавленные вещи: «Зачем ругать за то, что не прекращается? Никчёмный ребёнок. Он ни на что не годен и приносит только проблемы. Избавиться бы от него». Вспоминая слова одной из воспитательниц, на глазах невольно начали наворачиваться слёзы, начиная душить грудную клетку. Эти слова были сказаны ему прямо в лоб всего пару месяцев назад и вместо защиты он только получил злостные насмешки других воспитательниц и поддакивание ребят не то из своей группы, не то из других. — Кажется это никогда не закончится… — Шёпотом, плачущим голосом, сказал Итэр, размазывая зелёнку пальцами по своей левой ноге, терпя неприятные покалывания на коже. Примерно через пятнадцать минут вся голень и колено левой ноги было покрыто зелёнкой и больше не кровоточили, настало время перематывать это бинтами. Жаль только пальцы было не отмыть от зелёного цвета, въелся в кожу как родной и сам через время выведется, зато ноге будет легче… хоть и первое время придётся хромать от боли. Ещё стоило ногу забинтовать нормально, не слишком туго и не слишком слабо, иначе в первом случае нога будет болеть и всё будет заживать дольше, а во втором было бы просто мало смысла от бинтов, ведь те даже держаться не будут. — …а этот кончик сюда и… Готово! Ночную тишину вновь прервал слабый голос блондина, который на этот раз звучал куда более радостным, а на лице даже появилась слабая улыбка. На этот раз получилось всё забинтовать и закрепить намного лучше, чем в прошлый, что вызывало неподдельную радость. Хоть что-то, но он умеет. Теперь нужно было убрать всё обратно в ящик, иначе утром будет уже поздно, либо воспитательница, либо старшие узнают пароль от ящика и тогда ничего уже прятать не получится. На этот раз он помнил о назойливой скрипучей половице прямо перед кроватью, поэтому, слезши с кровати, от него не издалось ни звука, но пришлось придерживаться за кровать, чтобы вдруг не упасть на пол и всех не разбудить. Не хотелось, чтобы все утром были не выспавшимися из-за него, из-за того, что он случайно упал на пол и заставил стонать под собой половицы. Хромыми шагами он подошёл обратно к столу и, введя тот же пароль на ящике, убрал медикаменты в него и закрыл, после чего встал обратно на ноги и теперь держался за стол, слегка пошатываясь в стороны из-за боли в ноге. — Теперь можно и спать… — Расстроено прошептал мальчик, переведя взгляд со стола на вид из окна. Луна ярко светилась на небе, изредка прячась за облаками, пока вокруг неё светилось девять звёзд, будто охраняя или защищая её от чего-то. Ночное небо всегда было неимоверно красивым и заманивало собой. Если бы он был звёздочкой, нашлось бы ему место на небе? Или же другие звёзды также, как и дети в детском доме, обижали бы его? Вдруг взгляд зацепился за чей-то силуэт на внешнем подоконнике окна. Это была кошка. Её слабо освещала луна, поэтому можно было разглядеть её белую, словно звёздную пыль, шёрстку и то как она внимательно наблюдает за Итэром. Они смотрели пристально друг на друга в течении нескольких минут, после чего кошка спрыгнула с подоконника и убежала по периметру куда-то к чёрному входу. В это же мгновение за ней нечеловечески быстро устремилась чья-то человеческая тень, хоть и никого кроме кошки в окне он не видел. Продолжая стоять около окна, смотря в ту сторону куда только что убежали неизвестные, в его светлую макушку ударила абсурдная догадка. — Это, наверное, та красивая девушка! Она пришла ко мне! Всё счастье сбило неожиданное тиканье часов, на которые он тут же бросил свой зоркий взгляд. Они вновь идут, но… как? Они встали ещё зимой, и никто их не чинил. Это, наверное, всё та девушка в белом плаще и капюшоне! Это всё она! Задорно улыбнувшись этой мысли, мальчик тут же отпрянул от стола и быстрым аккуратным шагом вышел из своей комнаты, закрыв за собой дверь. Если он хотел попасть сейчас на улицу к чёрному входу, стоило пройти комнаты других воспитанников и воспитательниц, а ещё охранницу у входа, потому что дверь чёрного входа всегда была почему-то закрыта… Не страшась этих мыслей, он продолжил свой путь через коридор, обходя все скрипучие половицы, и, посматривая в открытые двери комнат, возле которых он проходил. Всё же не хотелось, чтобы какой-то беспокойный из-за сна заметил его и пожаловался, в таком случае им обоим несдобровать… Быстро проскочив через коридор, блондин аккуратно заглянул в последнюю комнату — комнату воспитательниц. Одна из них спокойно спала на кровати, вторая читала какой-то незамысловатый журнал моды за диваном, поедая печеньки и чем-то их запивая, третья же сидела рядом и смотрела телевизор с сигарой в руках, видимо шла какая-то комедия, ведь она часто смеялась. Никто из них не обращал внимания на дверь и на шум по ту сторону комнаты, поэтому получилось прошмыгнуть незамеченным. Осталась только охранница. Перед тем как дойти до выхода из детского дома, возле которого и располагалась вахта, пришлось пройти пару игорных комнат и раздевалку с верхней одеждой, где хранились куртки, обувь и тому подобное. Все игрушки были убраны в ящики или на полки, книжки лежали на своих законных местах на книжных полках, а в раздевалке царил порядок. Проходя через раздевалку, Итэр тут же остановился на месте и посмотрел на свои ноги. На них были только белые носочки. На сандалии нужно потратить ещё время, но тут его могут поймать и отругать. Было решено идти без них. Пройдя раздевалку, он остановился в проходе и оглядел помещение. Никого. В этот самый момент взгляд переместился на вахту, за которой должна была сидеть охранница, но её также не было. Это было странно, ведь она всегда находится на своём рабочем месте, даже создавалось ощущение что она в туалет не отходит… Нервно взглотнув, он неуверенно пошёл дальше к выходу, нервно перебирая в пальцах пряди своих длинных волос. Страх за то, что его сейчас могут поймать стал намного сильнее чем желание встретится с той красивой девушкой. Но вот, он уже дошёл до вахты и мельком заглянул за неё, чтобы посмотреть где охранница, и та оказалась спящей на своём рабочем месте. Значит переживать было не о чем. Вновь обретя покой и счастливую улыбку на лице, он уже быстро дошёл до выхода и вышел на крыльцо, придержав за собой входную дверь, чтобы та не хлопнула при закрытии. Улица. Здесь было неимоверно тихо, будто вся живность давно погибла и это была пустая зона, опасная. Со временем как-то привыкаешь находится здесь только днями, когда прохладный ветер обдувает кожу, а свиристели напевают свою песенку. Когда мошки надоедливо мешают перед лицом и эти бои с комарами, чтобы они не испробовали твоей крови. На самом деле ему впервые приходится находится на улице одному без какого-либо сопровождения или других ребят, особенно ночью. Это такое приятное чувство, когда можно не переживать что тебя в очередной раз изобьют камнями или палками, а после затолкают в песочницу, чтобы насыпать песка в глаза. Тихо вздыхая, блондин быстро спустился с крыльца и побежал прямиком в сторону чёрного выхода, куда по его предположению и сбежала кошка с неизвестной ему тенью. Быть может это ему только показалось и никого на самом деле там за окном не было? Вдруг это очередные галлюцинации? Тогда он зря выбежал из детского дома и сбежал на улицу, это добром точно не кончится… Но вот он добегает до угла и останавливается, с опаской осматривая территорию, и в итоге, замечая, два человеческих силуэта у чёрного входа. Вся бдительность и осторожность тут же пропала, и он сломя голову побежал прямо к ним, продолжая улыбаться. Светловолосая девушка в белых одеяниях сидела на ступеньках и тихо напевала какую-то мелодию, жутко напоминающую колыбельную: она была тихая и спокойная, без резких перепадов нот и остановок. Вторая же фигура по-видимому была мужчиной, и в отличие от девушки он был одет в чёрный плащ с чёрным капюшоном, полностью скрывающем его лицо. Он стоял, оперившись спиной о балку, держащую навес над дверью, скрестив руки на груди и будто не обращая внимания на происходящее вокруг. — Вот и мой мальчик бежит, только не пугай его, Жнец. Он ещё так мал и может посчитать тебя опасным. — Своим привычным умиротворённым и тихим голосом сказала девушка, обращаясь к мужчине, который только слегка обернул голову в её сторону, после отвернувшись обратно. Подбежав, и, встав напротив ступенек в паре метрах от фигур, мальчик приложил ладонь на грудную клетку и начал тяжело дышать, пытаясь отдышаться. В это мгновение весь его взор привлекла фигура в чёрном, чьё лицо он никак не мог разглядеть под капюшоном и покровом ночи.«Он будто само воплощение Тьмы или ночи… а она его противоположность»
— Ну чего же ты? Подходи и не бойся, мы тебя не обидим, — с тёплой улыбкой произнесла девушка, протянув свою тонкую бледную руку прямо к мальчику, приглашая к себе. Эти незнакомцы… Они не похожи на обычных людей и выглядят странно, точнее одеты как-то не так. Появились не пойми откуда, не грабители ли это? Как они смогли пробраться на территорию детского дома и зачем? Столько вопросов и без ответов, но сейчас они все меркли перед ними. От них исходила аура самой добродетели и безопасности, они не смогут причинить ему вреда. Они добрые. Отбросив свои наваждения в сторону, Итэр неуверенными шагами подошёл прямо к девушке и сел рядом с ней на ступеньки, на что девушка только одобрительно хмыкнула и начала бережно гладить мальчика по волосам, слегка приобняв его этой же гладящей рукой. Это были странные и необычные для него ощущения, в сравнении с тем как его избивают и издеваются… Эта же девушка была вовсе не такая, она была доброй. Неужели она и была той кошкой за окном? Как она это сделала? — Можешь расслабится, мы здесь только ради тебя. Всё же с последней нашей встречи прошло два года, когда я ненамеренно напугала тебя около раковин, ты уж прости за столь внезапное появление тогда. — Перебирая у себя на пальцах чужие прядки волос, девушка продолжала взглядом изучать мальчика, подмечая все его раны и окровавленные вещи. — Ты так озадачен сейчас. Быть может у тебя есть ко мне какие-то вопросы? Вдруг со стороны мужчины послышался смешок, едкая усмешка. Девушка тут же бросила на своего попутчика недовольный, полный злобы взгляд, будто пытаясь испепелить его на месте, но гордо приняв его реакцию, она только хмыкнула и мгновенно успокоилась, вновь обращая внимание на своего маленького гостя. На радость девушки, Итэр не заметил реакции, которая только что была между ними, но от неё не ускользнуло и то, как мальчик начал довольно неожиданно нервничать, дрожа под её рукой. Видимо заданный ей вопрос оказался неожиданным для него, либо он попросту сейчас боялся что-либо спросить у незнакомцев. А быть может и боялся просто заговорить с ними. — Не стоит так нервничать. Может тогда расскажешь, чем увлекаешься? Хотя тут скорее, чем занимаешься. — Девушка мило улыбнулась, когда мальчик обратил на неё свой двухцветный взгляд. Переминая пальцы рук, он плотно задумался над этим вопросом. Увлекается? У него нет никаких увлечений в этих стенах, ему ничего не приелось, да и другие дети не особо то и позволяют ему что-то делать, вечная издеваясь и насмехаясь. Но всё же выдаются свободные минуты спокойствия, когда он может почитать книгу или поупражняться в письменности, которая у него никогда не получалась. — Я… Мне нравится читать книги и упражняться в письменности, — он произнёс это тихо и неуверенно, будто, не веря в только что сказанные им самим слова. — Вау, обычно дети в твоём возрасте играют в игрушки и их за книжку не усядешь. Ты такой умничка! А какие книжки тебе нравятся? Может есть любимая? Он тут же уловил неподдельную заинтересованность и искренность девушки, что не могло не удивить мальчика. Неужели ей и правда это интересно? — …Мне нравится классическая литература…! — Это даже не детские сказки, ты и вправду можешь удивлять! В твоём-то возрасте и классическую литературу читать, неужели тебе и правда интересно читать про людей девятнадцатого века ещё и со старым слогом, которыми писали писатели в прошлом? — Мне… Да, мне правда это нравится, особенно нравится читать зарубежную литературу, — вдруг сам того не подозревая сознался мальчик, на что получил удивленный взгляд собеседницы. — Зарубежную говоришь… а ведь мы как раз прихватили тебе подарок. Сказав это, девушка провела своей ладонью по волосам мальчика и повернула голову в сторону своего спутника, который до сих пор стоял рядом как телохранитель, не обращая ни на что внимания, и, не проронив ни слова. — Жнец, будь любезен, подай мне наш подарок. В этот же момент она начала протягивать ему руку, наблюдая, как некогда застывшая фигура, всё же двинулась. Мужчина оттолкнулся от балки и встал на ноги, протянув руку куда-то в свой плащ. Мальчик всё это время с интересом и любопытством наблюдал за ними. Подарок? Для него? Он пытался скрыть свой восторг от этой мысли, но его уже сияющие от надежды глаза раскрывали все его мысли. Ему ведь никогда не дарили подарки, вообще никакие, а тут эти незнакомцы… И вот мужчина достаёт из потайного кармана плаща книгу, и протягивает её девушке в раскрытую руку. Его рука оказалась в обычной чёрной кожаной перчатке, ничего необычного. Девушка приняла книгу и сразу же забрала её, теперь же протягивая её мальчику, который чуть ли не сиял от нетерпения. — «Мертвый осел и гильотинированная женщина» роман Жюль Жанена, надеюсь тебе понравится. В этот момент её привычная милая улыбка показалась зловещей, будто всё время до этого она была в живой маске, скрывающей свою истинную натуру… а быть может такое ощущение вызвало название книги? Взяв книгу в руки, Итэр начал с интересом рассматривать обложку и крутить книгу в руках, пытаясь рассмотреть её всю, после чего он перешёл к страницам, просматривая каждую, стараясь не помять. В то время, когда он рассматривал книгу, девушка нежно поглаживала его по макушке, наблюдая, за каждой сменяющейся на его лице эмоцией. Он выглядел сейчас так мило и беззаботно, он как маленький котёнок, которого забрали с улицы домой. Отвлекшись от своего маленького гостя, девушка подняла взгляд на мужчину. Теперь он стоял лицом к ним, всё также скрещивая руки на груди. Он всё это время так и не показал своего лица. Это было на него не похоже, ведь как часто он жужжал ей на уши что его бесит ходить в капюшоне. Ещё и перчатки, он никогда их не носил.«Это точно мой напарник, а не обманщик, решивший поиграть с самой судьбой?»
— Но подождите… — Вдруг раздался робкий голос парня, который тут же привлёк внимание девушки. — Тут ведь текст на другом языке… — Да, она на французском. — Но я ведь не знаю других языков. Как я буду читать книгу? Смотря на ошарашенного и подавленного мальчика, на лице девушки расплылась удовлетворённая улыбка. — Мне казалось ты уроженец Фонтейна, поэтому французский твой родной язык. — Ф-Фонтейн…? Это другая страна? Я всю жизнь пробыл тут и кроме здешнего языка не знаю никаких других… — Он вдруг осёкся, посчитав свои оправдания нахальными или что-то в этом роде, хотя слова взрослых всё ещё казались ему странными и безумными. — Простите. Несколько секунд прошло в полной, будто гробовой, тишине. После этой фразы никто не проронил ни слова, только пристально смотрели. Лица мужчины было всё ещё не видно, но даже через этот капюшон ощущался его мрачный, полный холода взгляд. Но вдруг тишину прервал звонкий смех девушки. Не ожидая подобного, Итэр тут же со страхом посмотрел на неё, наблюдая за тем, как она продолжает смеяться, будто и не обращая внимания на то, что она сама недавно говорила или на реакцию мальчика. Холодок тут же пробежался по спине, вызывая рой неприятных мурашек. Она его пугала. — Ну чего же ты? Не стоит просить прощения, я как никак люблю тебя и точно не буду ругать за что-то подобное. Быть может я и вправду ошиблась? — Она тут же перестала смеяться и с лёгкой улыбкой посмотрела прямо на мужчину, одарив его каким-то странным взглядом, после чего вновь обернулась на Итэра. — Лю-бите…? Что это значит? — Вдруг тихо спросил блондин, сжав книгу крепче в своих руках, и, с любопытством смотря на девушку. — Оу? Ты не знаешь, что такое «любовь»? — Н-нет… — Ну у любви есть разные обозначения… — Девушка задумалась и в думах начала постукивать пальцем по своему подбородку. — Есть романтическая любовь, которая возникает между парами или же супругами, дружеская, которая возникает между друзьями, а есть семейная, которая возникает в кругу семьи. После этих слов девушка пристально смотрела мальчику прямо в глаза на протяжении нескольких минут, пока тот был не в силах отвести взгляд, содрогаясь под ним. — Я тебя люблю, как мать любит своего ребёнка, — спокойно с тёплой улыбкой сказала она, сразу вызвав у младшего удивление. Незнакомая девушка любит его как мать? Такого ведь не может быть! Как его кто-то может любить, если даже родная мать сдала его сюда? Но быть может это шанс? Быть может она заберёт его отсюда, и он сможет обрести семью, стать счастливым… — Получается… Вы заберёте меня отсюда? — С искренней надеждой спросил мальчик, чуть ли не со слезами на глазах смотря на девушку, которая лишь огорчённо улыбнулась и начала гладить его по волосам. — Прости малыш, но такого чуда боюсь не случится. Таким как я нельзя менять ход истории… Мы не можем иметь дела с людьми. Стоило ему услышать эти слова как вся надежда тут же рухнула, но слёзы так и не скатились по его щекам, ведь всё внимание привлекли последние слова девушки. Что значит, что они не могут иметь дела с людьми? Взгляд тут же прошёлся по фигуре мужчины, который за всё время так и не проронил ни слова, и после перешёл обратно на девушку, продолжающую гладить его по макушке. Они так сильно контрастировали на фоне друг друга. — Что значит, что вы не можете иметь дела с людьми? Кто вы…? — С неподдельным страхом спросил мальчик, наблюдая как улыбка постепенно пропадает с лица девушки. — Не смей. — Вдруг сказал мужчина, обращаясь к девушке. Его голос звучал грубо и хрипло, он был будто бы прокуренным, ведь он уже слышал подобный голос у воспитательницы, от которой вечно несло табаком. — Он всего лишь ребёнок, кому расскажет не поверят в любом случае. Хотя сомневаюсь, что он вспомнит. — Уже мрачно сказала девушка, тихо вздыхая, и, проведя второй рукой по щеке мальчика, будто пытаясь успокоить. — Этот секрет будет известен лишь тебе одному, цени это, если вспомнишь. Он — Жнец, я — Сила и наша задача состоит в том, чтобы вернуть Творца на его престол. Прошлый Бог решил, что на равне с тем, кто создал всё существующее из-за чего развязалась крупная война, по следствию которой этот глупец умер, а Творец пропал и был расколот на осколки, которые мы и собираем. Этот мир не один существующий и существует огромное множество других и альтернативных реальностей, и мы путешествуем по ним ради баланса всего сущего… Это звучало как бред. Полная несуразица, такого просто не может быть и существовать. Они ведь только что это всё придумали, решили разыграть его чтобы он чего-то не заметил… Они грабители, убийцы, маньяки! Почему они тогда в капюшонах и плащах?! Они убьют его? — …Но почему вы пришли ко мне? — С дрожью в голосе спросил Итэр, мечась взглядом между девушкой и мужчиной. Теперь они не вызывали такого доверия как пол часа назад, теперь они казались чужими, врагами. — …Я ведь сказала, что существуют другие миры, в каждом таком мире существует твоя копия. Кто-то только родился, кто-то уже умер от старости, а кто-то всё ещё подросток и познаёт жизнь. Тебя — неимоверное количество. Но мог ли ты подозревать что вы все существуете по образу и подобию Творца? Вы — его части и в вас хранятся его осколки, за которыми мы и путешествуем. Сознание тут же пронзила мысль, словно стрела охотника, они убьют его. Нет ничего более верного, чем эта догадка, чтобы они тогда тут делали? Они по сути пытаются оживить какого-то Творца, которого обычные люди называют Богом, хотя тот оказывается мёртв… Они безумцы, не более того. Вот кого надо боятся! Все эти мысли кучей засели в голове и не давали успокоится. Всё тело неистово дрожало от страха, а глаза слезились. Он ведь всего лишь ребёнок, за что он заслужил всё это…? — Вы убьёте меня…? — Это один из способов добычи осколков, но ты ребёнок и у меня рука не поднимется тебя убить, — девушка неожиданно улыбнулась и её рука, которая до сей поры гладила мальчика по голове, остановилась и она прижала кончики пальцев ко лбу мальчика. — У меня есть другой способ добычи, обычно я залезаю в сознание человека, когда он спит и всё происходящее кажется ему сном, но ты не уснул, чем затруднил мне работу… Девушка замолчала и сжала свои губы в тонкую линию, смотря на Итэра с нескрываемой болью и жалостью. Его глаза плакали и хрупкое тело всё трясло от страха. Она никогда не хотела становится монстром в глазах детей, она всегда любила их и не причиняла вреда, защищала. Сейчас оставался последний шаг на пути к добыче осколка, но этот путь её личный грех. — Прости меня, будет больно… Жгучая, режущая боль тут же пронзила голову, а после и всё тело. Это ощущение будто в тебя вонзают тысячи ножей, пытаясь растормошить твоё тело до костей. Её пальцы прошли сквозь голову. Они были в черепе и доставали до самого мозга, и он чувствовал это. Всё что они говорили оказалось правдой, они необычные люди, они Божьи существа… или как будет точнее, если Бог мёртв? Боль была ужасная и нестерпимая, тело всё трясло, а с глаз стекали кровавые слёзы, пока всю территорию детского дома заполонил истошный детский крик боли и ужаса.…
«Боюсь он больше не сможет воспринимать реальность. Он больше не сможет стать нормальным человеком, у него нет на это шанса. Всё что он мог и знал до этого канет в лету… Я не знаю, как сложится его жизнь, но точно не лучшим образом, а всё из-за меня. Я окропила руки кровью ребёнка ради блага Вселенной, но мне, как приближённому к божественному, тошно от самой себя.»
— Осколка нет…— Он запечатан, а сейчас уходим, иначе секрет будет «знать» не только этот дохляк.
***