Рождественское обещание

      Феликс помнит его, сколько помнит себя. Помнит, как они вместе бегали по двору, как играли в машинки в комнате, помнит, как ночью на его потолке зажигались разные звёздочки, а утром в окно залетали бумажные бабочки, которые летали по всей комнате и будили его, как настоящие. Феликс прекрасно помнит своё детство в мире волшебства и прекрасно помнит Чана.       Когда один из твоих родителей волшебник, ты с самого детства сталкиваешься с волшебством и магией, а ещё больше ты сталкиваешься с ним, если живёшь в волшебном мире вместе с другими волшебниками.       Ли Феликс так и жил.       Мир магии и мелких заклинаний он начал познавать ещё раньше, чем получил письмо в школу. Его друг детства Бан Кристофер Чан жил по соседству и был чистокровным волшебником. Феликс частенько бегал к ним домой, чтобы посмотреть на различные волшебные предметы и штучки.       Чан был старше на семь лет, но, несмотря на это, он очень любил играть с маленьким Ликси. Он показывал другу разные заклинания, они делали фигурки из бумаги, которые потом оживали, читали вместе книжки с движущимися картинками. Ликса завораживало всё это, он так мечтал о том, чтобы это время никогда не заканчивалось, ведь с Чаном было так весело.       В его глазах друг был настоящим героем и волшебником, и пусть они бегали по улицам с деревянными, а не настоящими палочками, представляли, как сражаются с драконами и злыми колдунами, для Феликса всё это было по-настоящему.       Когда малышу Ликси было пять лет, Чан получил приглашение в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Это было важное событие для них обоих, но Ликс немного грустил, понимая, что они долго не смогут видеться.       — Я стану великим волшебником, а потом мы отправимся в путешествие вместе, — говорил маленький одиннадцатилетний Бан Чан, широко улыбаясь Феликсу.       — Ага, — Ликси в ответ на это только радостно кивал и махал рукой, провожая Чана на платформе номер девять и три четверти.       Феликс мечтал о том, как вырастет и тоже поступит в Хогвартс, как они вместе с Чаном отправятся в путешествие. Он ждал каждое лето и зиму, ждал того дня, когда Чан наконец вернётся домой и они снова смогут поиграть.       Шли годы, одно лето сменялось другим. Чан всегда возвращался домой с кучей сладостей и подарков, которые можно было купить только в Хогсмиде. Он рассказывал маленькому Ликси о школе, о преподавателях, и даже один раз ночью, когда родители уснули, покатал его на своей метле.       Феликсу тогда было семь, и он страшно боялся. Они взлетели в небо к облакам так быстро, что он сжал куртку Чана в своих маленьких руках и прижался к его спине, боясь упасть.       — Открой глаза, Ликси.       Он открыл глаза только потому, что Чан сказал. Он доверял ему, как никому другому.       Перед взором Феликса открылись пейзажи, которых он ещё никогда не видел, их маленький город с огоньками фонарей был далеко внизу, над головой была яркая луна и звёзды, а вдалеке виднелись макушки деревьев и озеро в лесу.       — Красиво, правда? Через четыре года и ты так сможешь.       Феликс смотрел на это, как на волшебство, как на чудо. В их жизни чудеса и магия случались каждый день, и это было что-то само собой разумеющееся, нечему было удивляться, но этот вид был за гранью реальности и останется в его сердце навсегда.       Ликси ждал друга каждое лето, но однажды, когда ему было девять, Чан приехал домой только в августе. Так же привёз много подарков и багаж историй, но был уже какой-то не такой. Более взрослый, задумчивый и обеспокоенный, но так же тепло улыбался младшему и гладил по макушке.       На следующий день ранним утром Ликси, как всегда, побежал в дом друга. Зайдя в сад, до его ушей донёсся шум, а потом он случайно увидел через окно в гостиной, как через камин в его доме появились незнакомцы. Бан Чан радостно встречал каких-то незнакомых ему подростков, наверно его друзья со школы. Среди них были как мальчики, так и девочки, а одна из них очень сильно и долго обнимала Чана, пока тот широко улыбался и гладил её по спине. В тот день внутри маленького Феликса зародилось какое-то новое чувство, которое он ещё никогда не испытывал до этого.       Бан Чан всегда был только с ним, играл с ним, и они всегда были вместе, но теперь? Он уже не маленький ребёнок, ему девять, и он прекрасно понимает, что подростки в шестнадцать лет уже начинают влюбляться, встречаться, целоваться… от таких мыслей щёки Феликса начинали пылать румянцем. Чан ведь не уйдёт с этой подружкой? Не уедет навсегда? Феликс сразу же выбежал со двора домой. Наверное, он надеялся, что Чан зайдёт за ним, позовёт, крепко обнимет и пригласит пойти с ними, но этого не произошло.       Незнакомцы гостили у Чана где-то неделю, а потом до него дошли слухи, что подростки собираются домой. Всё должно было встать на свои места и вернуться на круги своя, если бы не то, что Ликси увидел, когда выбежал на улицу, чтобы поскорее встретиться с Чаном после недельной разлуки.       На пороге дома стояла та самая девушка, которая крепко обнимала Бан Чана в первый день, а сейчас она, обвив своими руками его плечи, страстно целовала, даже не думая о том, что их может кто-то увидеть.       Да, Феликс видел их, и в этот момент в его сердце кольнуло, как будто кто-то прочитал заклинание, и его прошибло током.       Он спрятался за забором и наблюдал за их действиями. Они целовались так ещё несколько минут, а потом девушка коснулась рукой портала, который создали родители Чана, и тут же исчезла. Чан как-то странно смотрел вниз, на свои домашние тапочки, облизнул пару раз губы, о чём-то явно думал, а потом заметил макушку по ту сторону забора.       — Ликси?       Мальчик дёрнулся, его только что поймали на подглядывании. Феликс медленно вышел из своего укрытия и зашёл во двор, не поднимая глаз. Как же было стыдно.       Чан сел на корточки, чтобы посмотреть другу в глаза, всё-таки за эти годы он сильно вымахал.       — Ты нас видел?       — Ты уедешь вместе с ней, и мы больше не увидимся? — Задал свой вопрос Ликси, полностью игнорируя вопрос друга.       — Что, почему ты так решил? — Переспрашивать не было смысла, конечно Феликс всё видел.       — Ну вы же! — Ликси поднял на Чана глаза, и тот увидел, как в них начали блестеть подступающие слёзы. — Вы же, ну… целовались, а значит, любите друг друга и значит, ты уедешь потом вместе с ней, да?       Чан покраснел до кончиков ушей и сжал губы, что сказать, Ликси не пять, он прекрасно понимает, к чему всё идёт.       — Послушай, Ликси, я обещаю тебе, что не уеду с ней.       — Правда?              — Да, мы… хотели бы быть вместе, но слишком разные, это был поцелуй на прощание.       — Почему вы разные? Я не понимаю.       — Я расскажу тебе немного попозже, когда ещё подрастёшь, ладно? — Чан протянул маленькому мальчику свой мизинец. — Обещаю.       Ликси улыбнулся, на душе стало легче, от того что Чан никуда не уйдёт и он радостно скрепил с ним мизинцы, принимая обещание.       Так прошло ещё два года и вот, наконец, Ликс получил своё долгожданное письмо в Хогвартс. С этого дня они могли быть с Чаном вместе всегда. Они вместе купили всё необходимое для начала учебного года, вместе сели на поезд и Ликси от всего сердца ждал, когда же они наконец приедут. Сейчас всё это было взаправду, а не истории старшего, сейчас начнётся его настоящая учёба в школе магии.       Он зашёл в большой зал вместе со всеми первокурсниками. Когда они проходили по длинному залу, Ликси сразу начал искать глазами Чана. Он сидел за длинным столом вместе со всеми гриффиндорцами. Вот он, такой красивый, в чёрной мантии, с золотисто-алым галстуком, в странном треугольном колпачке.       Всех первокурсников выставили в начале зала, сейчас начнётся самое страшное — распределение на факультеты. Он видел, как одного за другим распределяли на разные факультеты и как все громко хлопали. Скоро его очередь.       Феликс очень хотел быть с Чаном на одном факультете и именно с такими мыслями садился на стул, но когда на его голову опустилась распределяющая шляпа, он запаниковал. Вдруг все его желания такие эгоистичные, вдруг он самый плохой человек на свете и его желание всегда быть рядом с Чаном неправильное? Вдруг его прямо сейчас отправят на другой факультет только потому, что он эгоист.       Мурашки начинали бегать по рукам, а распределяющая шляпа только и делала, что говорила: «Хм, хм».       Как же было страшно.       «Пожалуйста, Гриффиндор» — это были его единственные мысли. Он просил шляпу про себя, просил её подарить ему хотя бы один год вместе с самым дорогим для него человеком. Ведь в этом году Чан выпускается, и потом они опять смогут видеться только на каникулах.              В зале было так тихо, а потом шляпа резко и громко прокричала: «Гриффиндор!»       Феликс распахнул глаза и увидел, как все аплодируют, а Чан так широко улыбался и махал ему скорее бежать к ним. Феликс мгновенно соскочил со стула.       «Спасибо, шляпа! Спасибо большое!»       А потом начался пир, самый большой и яркий в его жизни, не только потому, что всё было настолько красиво и торжественно, а потому, что он мог видеть улыбку Чана, мог слышать его, как он разговаривает с другими старшими. Феликс глазами нашёл ребят, которые гостили у него несколько лет назад. Они все сидели подальше, та девушка тоже была среди них, и в один момент они с Ликсом встретились взглядами. Она неловко улыбнулась и отвела глаза. Видимо, они с Чаном и правда тогда попрощались.       — Ну как тебе Хогвартс, Ликси? — Чан наклонился к уху друга и тихо спросил.       Вокруг них было слишком шумно, все о чём-то разговаривали.       — Всё так, как ты и рассказывал, здесь офигенно!       — Я рад, — Чан снова улыбается так, что на его щеках появляются ямочки, а глаза становятся похожи на полумесяцы. — Потом я отведу вас в спальни и покажу всё, запоминай дорогу внимательно, а то тут можно будет потеряться.       Ликси кивнул и уже предвкушал.       Дорога до спален действительно была немного запутанная, все эти коридоры, которые были похожи друг на друга, и лестницы, которые меняли направление. Путь был запутанный, но очень завораживающий.       — Спальни мальчиков слева, девочек — справа…       Ликс стоял в толпе первокурсников в общей комнате факультета Гриффиндор и не мог отвести взгляда от Чана. Сейчас он выглядел таким серьёзным и строгим, но голос был мягким, он так интересно всё рассказывал.       — Ваши вещи уже доставлены, приятных снов.       Все начали разбегаться по комнатам, а Ликси быстро подбежал к Чану.       — Чани… а твоя комната?       — На втором этаже, не переживай, я тут рядом. Завтра твой первый учебный день, беги знакомиться с соседями по комнате.       — Ладно, спокойной ночи.       Чан мило улыбнулся и погладил друга по голове, он всегда так делал. Феликс провёл вечер за распаковкой вещей, у него была небольшая комната, в которой вместе с ним было несколько мальчиков.       — Привет, я Хван Хёнджин.       — Ли Феликс.       — Я на соседней кровати, будем друзьями.       — Ага, — Ликси улыбнулся милому парню с тёмными волосами. Все в Хогвартсе такие приветливые.       — Ты знаком с Бан Чаном с последнего курса? Видел, как вы разговаривали после.       — Ага, мы… — Ликс задумался, кто они друг для друга? Друзья, братья или? Феликс бы назвал его самым дорогим и важным для себя человеком, но можно ли такое сказать при первой встрече? — Мы вместе с самого детства и живём по соседству, Чан мне очень дорог. Он много рассказывал мне о школе и вот мы наконец учимся вместе.       — Ого! Значит ты с детства готовился, очень круто… А я… только недавно узнал, что волшебник, мои родители маглы… — Хёнджин неловко отвёл глаза.       — Значит, ты особенный! Не переживай, я расскажу тебе всё, что знаю!       — Правда, спасибо!

***

      Это было похоже на бесконечное лето. С Чаном они виделись каждый день, встречались на обеде и после занятий, вечером болтали в общей комнате. Конечно Ликси бы хотел видеть его и в перерывах между занятиями. Один раз даже чуть не побежал к нему радостный, когда увидел в конце коридора, но потом заметил как к нему подошло несколько парней-однокурсников и не стал.       Уроки по магии были очень интересными и такими захватывающими. Если бы Феликс мог, он бы прикрепился к Чану хвостиком и всегда бы ходил за ним или бегал к нему при каждом своём маленьком успехе, но нельзя было, ему одиннадцать и пора показать старшему какой он взрослый и уже совсем не ребёнок. Так шло время, Ликси уже освоил первые заклинания, сделал свои первые зелья и первый раз сел на метлу, которую они вместе с Чаном купили ему в косом переулке, когда покупали всё необходимое для школы, подружился с ребятами на факультете и только и мечтал как вечером побежит в комнату Чану, чтобы показать ему как он классно умеет поднимать предметы заклинанием «Вингардиум левиоса».       Феликс правда очень быстро впитывал знания, многие преподаватели хвалили его и говорили, что у него большой потенциал, но знали бы они что Ликси уже давно знал всё это, потому что Чан рассказывал так подробно и внимательно. Вот если бы Чан стал его преподавателем, тогда они были бы вместе ещё больше времени.       Так прошло полгода, Хогвартс накрыло мягким белым снегом, заканчивался семестр и скоро будут каникулы. Ликси хотел купить подарки родителям, но увы ему пока нельзя было выходить в Хогсмид. Чан обещал, что как и всегда купит подарки и его родителям тоже.       Под конец семестра было уже не так много занятий, все готовились к экзаменам. Феликс и Хёнджин проводили время в библиотеке и практиковались в заклинаниях.       Ликси начал замечать, что с приходом зимы все студенты школы начали меняться, в коридорах было всё больше парочек, которые держались за руки, сидели на лавочках и ворковали друг с другом. Никто из них не вёл себя вызывающе или слишком открыто, просто для Феликса это было довольно непривычно.       Так пролетело время, прошли экзамены и скоро надо будет собирать вещи и уезжать домой на каникулы.       — Что будешь делать на новый год? — Спросил Феликс у Джинни, когда они проходили по галерее, окружающей внутренний дворик.       — Просто буду дома с родителями, очень скучаю по ним. Расскажу про школу и магию, они ведь совсем ничего не знают, а ты?       — Тоже буду дома. Кстати, хочешь как-нибудь приехать ко мне в гости? У моего папы есть много волшебных предметов и книг.       — О, было бы здорово! Надеюсь мои меня отпустят. Я отпрошусь у них на лето!       — Классно давай! Жаль у тебя дома нет камина, я бы хотел как-нибудь попробовать летучий порох.       — О, я бы тоже!       Мальчики рассмеялись, за это время они очень хорошо подружились.       — Ой, я пойду встретиться с Чани, увидимся в комнате, — быстро выкрикнул Ликс, увидев как его любимый Чан вместе с другом заходит через главные ворота после посещения Хогсмида.       — Давай, — Хёнджин уже привык, что Феликс постоянно убегает, как только видит выпускника. С одной стороны это было забавно, а с другой — немного грустно.       — Чани! — Ликси бежал по лестнице на первый этаж, но во дворе его уже не было. Ли огляделся по сторонам, пусто, а потом заметил, черный край мантии, который спрятался за дальним поворотом.       Он побежал туда, хотелось скорее нагнать старшего, напугать его со спины и услышать удивленный, но такой радостный смех.       — Только не в школе, Чан… вдруг кто-то увидит?       Ликси выглянул из-за угла и увидел, как Чан вместе с одногруппником стояли около колонны и старший обнимал его за плечи, положив голову на плечо.       Феликс очень удивился, но продолжил смотреть на это со стороны.       Другой парень гладил Чана по плечам и спине, а потом Бан поднял голову и что-то тихо зашептал ему на ухо, отчего парень сразу начал широко улыбаться, щёки покраснели и он посмотрел Чану прямо в глаза.              — Ладно, увидимся в спальне, мне нужно ещё зайти к профессору, — Чан проговорил это так нежно и сделал несколько шагов назад.       Парень взял его за руку, сплетая пальцы, продолжал смотреть в глаза и улыбаться, не хотел уходить и отпускать.       — Увидимся. У меня будет для тебя сюрприз, как раз наши соседи уехали.       — Жду не дождусь, — Чан тоже улыбнулся ему и, нехотя отпуская руку парня, зашёл в дальнюю дверь. Эта улыбка выглядела так необычно, по-другому, не так, как он улыбается Феликсу каждый день. Это были совершенно другие эмоции, похожие на парочек, которых он постоянно видел в коридорах, вот только они же оба парни. Такого просто не может быть.

***

      — Ты чего, кошмар приснился? — Феликс дёрнулся, когда в темноте с ним неожиданно заговорили.       Хёнджин протирал глаза и смотрел на друга, который с ногами залез на подоконник и смотрел в окно, пялясь в одну точку.       — Ой, я тебя разбудил? Прости. — тихо ответил Ликс.       — Нет, я сам проснулся. — Хёнджин ответил так же тихо, а потом обернулся на двух других мальчиков, которые жили с ними в одной комнате. Те двое спали без задних ног самым сладким сном.       — Почему ты не спишь?       — Просто… не могу уснуть…       — О чём думаешь? — Джинни подошёл на цыпочках к подоконнику и залез на него с ногами, садясь напротив.       — Да так… — Феликса до сих пор мучило то, что он увидел, до сих пор всё это не укладывалось в его голове, — Как ты думаешь, может ли быть любовь между людьми одного пола?       — Что? — Хван аж встрепенулся, а потом посмотрел на соседей, он испугался что спросил слишком громко и разбудил их, — Ты имеешь ввиду между двумя мальчиками или девочками?       Феликс кивнул.       — Почему ты спрашиваешь?       — Я… случайно увидел… — Он решил не говорить о Чане напрямую, вдруг он ошибся, но поделиться этим очень хотелось, — Двух парней в коридоре и мне показалось, что они вели себя больше, чем по дружески?       — Они целовались? — Лицо Хёнджина одновременно выражало и удивление, и отвращение.       — Нет, ты что, просто они… обнимались и перешептывались, а ещё… держались за руки, знаешь вот так, — Феликс взял руку друга и сплёл их пальцы, показывая как это было, — Разве так держатся за руки друзья?       От такого прикосновения Джинни тут же покраснел и посмотрел в серьёзные глаза Феликса. Этот разговор получился странным с самого начала, а теперь ещё внутри зарождалось какое-то непонятное чувство.       — Ам, я думаю, что нет…       — Вот мне тоже так кажется, но у меня до сих пор в голове не укладывается, они же оба парни…       — Знаешь, мне кажется, что если ты нашёл свою вторую половинку, то уже не важно кто он, мальчик или девочка, — Хёнджин отвечал тихо, смотря на их до сих пор скреплённые руки.       Феликсу в моменте стало неловко, он сам покраснел и отпустил руку друга.       — Возможно ты прав.       — Не переживай об этом, пошли спать. Завтра у нас поезд.

***

      Ликси не мог выкинуть это из головы, раньше он не обращал внимания, но этот парень всегда был рядом со старшим. Они соседи по комнате и всегда ходили вместе. В поезде они тоже сели вместе, и как бы Феликс не хотел, ему пришлось сесть в купе со своими соседями по комнате.       Они купили разных сладостей в дорогу, смеялись над конфетами с любым вкусом и болтали о том, что будут делать на каникулах.       Ли иногда поддерживал разговор, но большую часть времени просто смотрел в окно, оставляя разговоры на фоне. Он думал о любви между мальчиками. Думал о том, это ли имел в виду Чан, когда сказал что он и та девушка слишком разные? Думал о том, что тогда за чувство между ними? Дружба, привязанность, семейные узы или любовь? Учитывая то, как часто он хочет быть с ним, наверное это всё же любовь, но они же оба мальчики и, как братья, разве такое возможно?       Обычно парни в его возрасте уже начинают влюбляться в девочек, находят их привлекательными и милыми, но лично ему, на девочек было абсолютно всё равно. Значит ли это, что они его совсем не интересуют или может он ещё недостаточно взрослый?       Первые дни каникул Чан был дома, они иногда собирались семьями на ужин у кого-нибудь дома, обсуждали новости в мире магии, как Феликс и Чан быстро выросли и другие обычные семейные темы. Ликс постепенно переставал беспокоиться, они с Чаном вместе проводили время и вроде не о чем волноваться, но прямо перед Рождеством он поехал в гости к своим друзьям, оставляя друга одного.       — Ликси, там снег выпал, пойдёшь кататься на коньках? — За дверью послышался голос мамы.       — Нет… — Тихо и немного грубо отвечал мальчик, сидя в своей комнате и листая учебник по магическим существам.       — Что-то случилось? — Дверь немного открылась, а на пороге показалась обеспокоенная мама.       — Нет.       — Хм, ладно, спускайся попозже на чай, скоро будет готов твой любимый пирог.       — Ладно.              Мама закрыла дверь, спустилась на первый этаж и подошла к мужу, хмуря брови.       — Не пойдёт гулять?       Женщина отрицательно помотала головой на вопрос мужа.       — Странно, он же так любит кататься, они с Чаном всегда ходили и в волшебный хоккей ещё гоняли.       — Я чувствую, что его беспокоит что-то, он совсем перестал выходить из комнаты как Чани уехал.       — Милая, у него начинается переходный возраст, не дави на него.       — Но я… я думала, что переходный возраст начинается немного попозже, где-то к четырнадцати.       — Он у нас особенный, в нём течёт кровь волшебника, его сила сейчас только формируется, не переживай, это пройдёт.       — Я всё равно буду волноваться, но надеюсь ты прав.

***

      Бан Чан не появился дома на Рождество, не появился и после, даже когда надо было уже собирать вещи и ехать на вокзал к Экспрессу до Хогвартса.       Ликс увидел старшего только на перроне, когда все уже приехали и начали выходить из поезда. Он стоял рядом со своим другом, и они радостно о чём-то беседовали, оба укутанные в шарфы Гриффиндора.       В этот момент в Феликсе начала кипеть ревность и чувство предательства. Он чувствовал, будто его бросили, оставили одного, забыли как ненужную игрушку, с которой ты больше никогда не будешь играть, потому что вырос. Ликс думал, что их связь была гораздо больше.       Он нахмурил брови, посмотрел на Чана ещё какое-то время, а потом обиженно развернулся и пошёл к школе вместе с остальными первокурсниками.       — Подожди минутку, — Тихо сказал Чан своему другу, — Ликси! — Он сделал несколько шагов вперёд, замечая тёмную макушку вдалеке, окликнул его, но младший продолжил идти дальше, не обращая внимания.       — Хм, — Чан удивился, нахмурил брови и только сильнее сжал в руках небольшой подарок, завёрнутый в красивую рождественскую бумагу.       С этого дня Ликс избегал Чана, дулся. Сам не зная, что именно его обижало больше, но это что-то задевало его до глубины души. Он больше не бегал к старшему хвастаться новыми заклинаниями, не ходил к нему после уроков, не прибегал в класс, где у Чана могли быть занятия, не ходил за ним по коридорам и не садился рядом с ним на обедах и ужинах. Феликс ходил со своим другом Хёнджином, который также отлично подружился с двумя другими соседями — Хан Джисоном и Ян Чонином. Они вчетвером начали ходить вместе и хорошо общаться.       Так прошёл месяц. Чан наблюдал. Ему было странно поведение младшего, но поспешных действий делать он не хотел. Переживал, вдруг сделает только хуже. Думал и наблюдал, следил со стороны, вдруг Ликса кто-то задирает или обижает, вдруг смеются над ним и издеваются, раз он знаком с выпускником, вот только посыла для этого не было. Никто из первокурсников не вёл себя странно и не проявлял негатива к Феликсу, значит было что-то другое.       — Ликси, я хотел…       Чан не успел договорить, мальчик только сильнее прижал учебники к груди и зашёл в класс вслед за своими друзьями.       Он злился на Чана, не хотел его видеть, чувствовал себя брошенным, раз так пусть идёт к своему другу, если так хочет.       Для старшего всё это выглядело странно, с Феликсом происходило что-то не то, поэтому он решил разобраться со всем этим сегодня вечером.       — Ликси, — Чан поймал младшего после ужина, когда тот выходил из главного зала, — Можно тебя на пару минут?       Друзья Феликса переглянулись, посмотрели на старосту факультета Гриффиндора.       — Мы пойдём, встретимся в комнате тогда, — быстро проговорил Джисон, подталкивая остальных скорее идти дальше.       Феликс тяжело вздохнул, прошёл немного дальше со старшим.       — Ты в последнее время, как будто избегаешь меня, что-то случилось?       — Нет, — Феликс скрестил руки на груди и отвернулся.       — Тебя кто-то задирает? Если тебя обижают из-за того что мы знакомы…       — Да нет же, никто меня не обижает, — Феликс возмущённо взмахнул руками.       — Тогда… я тебя чем-то обидел?       — Нет, — Ликси надул губы, снова скрестил руки на груди.       — Точно я… — Чан сел на корточки, чтобы посмотреть мальчику в глаза, — Прости меня, мне очень жаль, что я обидел тебя.       Ликси продолжал дуться и смотреть в сторону.       — Скажи мне, что тебя беспокоит?       Феликс нахмурил брови.       — Ничего не беспокоит, всё нормально! — Это звучало грубо, он впервые повысил голос на старшего, — Иди к своему другу, тебе же с ним интереснее, чем со мной.       Чан удивился. Вот в чём значит дело.       — Оу, нет, Ликси, ты неправильно всё понял.       — Всё я правильно понял. Не надо объяснять мне, я уже не ребёнок.       Чан легко улыбнулся, он впервые видел такие эмоции на лице младшего.       — Конечно ты не ребёнок. Я просто хотел попросить прощения и объясниться. Мы растём, и у нас появляются новые знакомства, ты мне очень дорог, но я бы хотел, чтобы помимо меня у тебя тоже были друзья, тоже самое относится и ко мне.       Ликс молчал и продолжал дуться.       — Прости, что не приехал на Рождество, но я привёз тебе подарок из поездки, — Бан Чан достал из кармана мантии небольшой прямоугольный подарок завёрнутый в красную упаковку со снежинками.       Ликси молча взял свёрток, смотрел на него и не знал что делать.       — Открой его, я уверен, тебе понравится.       Феликс развернул бумагу, поднял крышку коробочки и из неё вылетел красивый чёрный игрушечный локомотив с двумя вагонами. Из трубы пошёл дым, свисток оповестил о начале поездки и поезд начал наворачивать круги вокруг ребят, издавая характерные звуки, как настоящии поезд.       — Что это? — Глаза младшего засверкали огоньками, он следил за игрушкой, как зачарованный.       — Волшебный поезд. В коробке есть ещё железная дорога.       — Вау, он очень классный, спасибо!       — Пожалуйста. Мир? — Чан протянул младшему мизинец.       — Ладно, мир, — Феликс скрепляет с Чаном мизинец, — Только в следующий раз говори, что уезжаешь, я ждал тебя всё Рождество, — Ликси наигранно надул щёки.       — Обещаю, — Чан широко улыбнулся и обнял маленького Ликси, снова потрепав по тёмным волосам.

***

      Время шло. Зима сменилась весной, а затем наступило и лето. Закончился первый курс обучения в Хогвартсе, прошли первые годовые экзамены и Ликс наконец вернулся домой.       Не смотря на насыщенный год, лето всё равно оставалось его любимым временем года — когда можно было спать в родной кровати до обеда, кушать вкусности, которые готовила его мама, заниматься хобби и бегать в гости к Чану.       На дворе был жаркий август. Ликси спал в своей кроватке сладким сном, откинув одеяло и раскинув руки и ноги звёздочкой. Он проснулся от странного стука. Кто-то или что-то стучало в его окно.       Ликси потёр глаза, посмотрел по сторонам, а потом увидел как около открытого окна вьётся маленькая белая птичка и стучит в стекло. Феликс проморгался, медленно встал с кровати и подошёл к окну. Птичка была из бумаги и как только мальчик подошёл, она развернулась в лист и упала ему прямо в руки.

«Приходи ко мне сегодня после обеда, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Чани»

      Феликс моментально проснулся от прочитанного. Бросил взгляд на часы — половина двенадцатого. Интересно сколько бы ещё он спал, если бы не услышал стук. Он моментально оделся и побежал вниз на кухню искать чем бы позавтракать, родители были на работе и он был предоставлен сам себе. Мама, как всегда, оставила ему на столе порцию оладий с его любимым кремом и апельсиновый сок в волшебной бутылке, которая никогда не нагревалась.       Ликс быстро покушал, прибрался в комнате, чтобы его потом не ругали за разбросанные вещи и считал минуты до того, как часы пробьют двенадцать. Неприлично было приходить раньше назначенного времени. Он был весь вне себя от интереса, что же там такого, что хочет рассказать ему Чан. Феликс очень любил секреты.       Двенадцать часов дня и одна минута. Феликс радостный выбегает из дома, забегает во двор к семье Чана, залетает на крыльцо и звонит в звонок. Поскорее бы.       — О, Ликси, заходи, ты как раз вовремя, — дверь открыла мама Чана и запустила мальчика в дом.       — Здравствуйте, Миссис Бан, а Чани?       — Он наверху, сейчас спустится, подожди его в гостиной. Хочешь что-нибудь?       Мальчик отрицательно помотал головой и уставился на лестницу на второй этаж, что-то это уже не было похоже на секрет.       Чан спустился очень скоро, а потом за ним по лестнице спустилось несколько больших чемоданов.       Феликс удивлённо посмотрел сначала на них, а потом на друга. Он был одет совсем не по домашнему. Где свободные шорты и майка, которая открывала вид на его широкие плечи? Чан был в джинсах и футболке, на поясе висела клетчатая рубашка, он явно куда-то уезжает.       — Ты уезжаешь куда-то?       — Да, я же обещал тебе, что предупрежу, сегодня я… — Чан не успел договорить, прям за его спиной в камине что-то сверкнуло и в клубе зелёного дыма появился тот самый одногруппник, с которым он всегда ходил.       — Надеюсь, я не опоздал?       — Нет, как раз вовремя, привет, — Чан подошёл к парню, пожал его руку, а потом притянул к себе и крепко обнял, похлопав по плечу.       — Ликси, познакомься, это Минхо, мой… ну мы…       — Мы вместе учились в Хогвартсе, ты Ли Феликс? Чан очень много о тебе рассказывал, очень приятно, — Минхо протянул руку и Феликс рефлекторно пожал её.       — Мы с Минхо решили отправиться в путешествие. Хотим увидеть наконец драконов, поедем в другую страну, посмотрим как живут маглы.       — Что? Надолго?       — Не знаю, может на год, а может больше, как получится, — Чан повернул голову на Минхо и так нежно улыбнулся. Ликси помнил, как видел их в коридоре, видел как они держались за руки, а сейчас они вместе уезжают не понятно насколько.       — Ты не можешь уехать Чан, ты же обещал!       Бан повернулся к Феликсу и удивлённо посмотрел.       — Ты же обещал, что мы отправимся в путешествие вместе, неужели ты забыл?       — Ликси, конечно я помню, просто…       — А ещё, ты обещал мне, что не уедешь с той девушкой, с которой целовался на пороге! Теперь ты решил уехать с ним?       — С какой девушкой ты целовался на пороге? — Минхо толкнул Чана локтем в бок и вскинул одну бровь от удивления.              — Это было давно и не правда, — тихо прошептал Чан, едва поворачивая голову к парню.       — Правда, ещё какая правда, ты тогда сказал, что вы разные и поэтому не можете быть вместе. Я всё прекрасно помню!       Минхо перестал понимать, что происходит и удивлённо смотрел на Чана.       — Минхо, прости, можешь оставить нас?       — Ладно, я буду на кухне с твоей мамой.       — Спасибо.       Высокий парень ушёл из гостиной в сторону кухни, оставляя их одних. Феликс скрестил руки на груди, нахмурил брови, смотрел на два чемодана, у Чана никогда не было столько вещей, неужели один из них Минхо?       — Ликси, послушай меня, ты уже достаточно взрослый и я хочу поделиться с тобой моим самым сокровенным секретом.       Феликс продолжал дуться.       — Помнишь, я обещал тебе, что расскажу почему мы с той девушкой разные, видимо время пришло.       Ликс покосил взгляд, но потом опять отвернулся, он был очень зол на Чана.       — Мы с Минхо любим друг друга… и встречаемся.       — Что?       — Наверное я не должен говорить тебе об этом, но я надеюсь, что ты сможешь принять меня таким. Я уже давно понял, что меня не интересуют девушки, а Минхо…. С ним мне так легко и хорошо, он понимает меня с полуслова и знаешь, он, как волшебная палочка, без неё мы не можем толком колдовать, вот и я так, не могу без него.       — Но вы же… оба парни.       — Да, я знаю, для тебя сейчас это звучит странно, но пойми, Ликси, пол — это не самое главное, главное ведь, здесь, — Чан легко коснулся рукой груди друга со стороны сердца.       От прикосновения большой ладони к груди, сердце Феликса кольнуло и так сильно заныло в груди. Он сжал губы и посмотрел вниз. Внутри него сейчас было столько чувств, почему голос Чана звучал так нежно и тихо, он никогда не был таким.       — Ладно… — тихо проговорил Ликс, почти не размыкая губ.       — Что?       — Говорю вали с ним куда хочешь! — Феликс отпихивает руку Чана и смотрит на него полными слёз глазами, — Ты лгун и предатель! Ненавижу тебя! Можешь даже не писать мне, зачем было говорить, что мы всегда будем вместе, если сейчас бросаешь! Катись куда хочешь со своим Минхо! — Феликс отпихнул Чана в сторону и быстро выбежал из дома, громко хлопая дверью.       Чан стоял посередине гостиной, смотрел в пол и не знал что делать.       — Всё нормально? — В дверях кухни появился Минхо.       — Не уверен… — Чан обернулся на входную дверь и тяжело вздохнул.       — Ты сказал ему? — Ли подошёл ближе и взял парня за руку, одновременно пытаясь заглянуть в глаза.       — Угу…       — Может не надо было? А если он кому-то расскажет?       — Я хотел, чтобы он знал… и Ликси никому не расскажет, он не такой.       Для Феликса это был удар ниже пояса, он бежал со всех ног домой, быстро побежал на второй этаж и громко хлопнул дверью своей комнаты. Потом со злости пнул ногой комод и упал на кровать лицом в подушку. Все чувства смешались в один большой чёрный комок. Он не знал что чувствовал больше и сильнее: злость, обиду, разочарование, ненависть, но одно он знал точно, больше Чана он не хочет видеть, скатертью дорожка.

***

      Вот только забыть Чана было не так просто, как хотелось. Начался второй курс и всё напоминало о нём. Чан всё равно присылал Ликсу открытки с мест где был, писал письма и отправлял их совой в Хогвартс. Для Феликса это было невыносимо, он злился каждый раз когда сова снова прилетала. Письма он хотел выкинуть или разорвать на мелкие кусочки, но рука не поднималась. Он читал их, а потом чуть ли не в слезах прятал их в дальний ящик. Так и закончился год.       Начался третий курс, студентам разрешили выходить в Хогсмид и Феликс с друзьями наконец увидели все волшебные магазинчики, о которых говорили все старшие. Ли пытался жить своей жизнью, не думать о том, что скучает по Чану и как ему его не хватает. Он пытался отвлекаться всеми возможными способами, больше времени проводить с друзьями, заводить новых знакомых и друзей, но ничего не помогало. Вечерами он всё равно рассматривал новые открытки, которые приносила сова Чана, письма тот больше не писал, понимая, что ответа не будет, но открытки продолжал отправлять.       Один раз в Хогсмиде Феликс с ребятами нашли редкие конфеты, которые меняют цвет волос. Они накупили несколько пачек, а потом вечером в комнате экспериментировали и громко смеялись над зелёными волосами Хёнджина. Действие конфет проходило через полчаса, волосы снова становились прежними и они продолжали поедать другие конфеты, громко смеясь на весь этаж. Феликсу попались бракованные конфеты, через полчаса его волосы не вернулись в прежний цвет, а после попытки съесть другую конфету ничего не происходило. Парни просто пожимали плечами и смеялись над тем, что Ликс теперь блондин и окрасили его чёрные брови в светлые при помощи заклинания.       Феликсу ничего не оставалось, кроме как ходить с такими волосами, но даже на следующий день эффект от конфет не прошёл, он в панике побежал в лазарет, медсестра над ним немного посмеялась и успокоила, сказала, что надо просто подождать, пока эффект пройдёт, это же были всего лишь конфеты.       Ликс проходил со светлыми волосами ещё три месяца, даже как-то начал привыкать к этому цвету и задумался над тем, что может оставить его насовсем? С новым цветом волос он выглядел очень необычно, если сначала все немного косо на него смотрели, то сейчас когда длина немного отросла — это выглядело очень красиво. Веснушки на его лице выделялись ярче, а тёмные глаза сияли на фоне светлых волос.       Так прошло ещё три года. В конце пятого курса волосы Феликса уже лежали на плечах, его сравнивали с эльфом или иностранным принцем. Что сказать, ему это действительно нравилось. За это время он сильно вытянулся, голос стал грубее, намного грубее, чем был в детстве, а его фигуру с узкой талией обсуждали все девочки на потоке.       Начался седьмой курс, прошло шесть лет, как они с Чаном больше не виделись. Феликс наконец успокоился и отпустил ситуацию, он понимал, что в детстве поступил эгоистично, но и Чан в этом виноват, но он уже взрослый, ему стукнуло семнадцать и пора наконец оставить прошлое позади.       — Дорогие студенты, перед тем как начать наш пир, хочу представить вам нашего нового преподавателя по зельеварению, — громко говорил директор школы после того, как первокурсники были распределены по факультетам, — Профессор Бан Кристофер Чан, поприветствуем его.       Все начали громко аплодировать, а Феликса как будто окатило холодной водой, он резко повернул голову к главному столу, где сидел директор и другие преподаватели и увидел его. Того, кого пытался забыть столько лет и вот он вернулся.       — Эй, всё нормально? — Хёнджин удивлённо посмотрел на друга, который сидел напротив него и смотрел на нового преподавателя как заворожённый. Лицо Феликса побелело, а внутри всё сжалось в маленький ком, живот скрутило от волнения. Это действительно был Чан. Его друг детства, по которому он так скучал. За это время он так изменился: стал выше, подкачался, лицо стало более мужественное с острыми скулами, но кое-что в нём осталось неизменным — его милые большие глаза и ямочки на щеках, когда он улыбается.

***

      — Доброе утро, выпускники, — Чан зашёл в класс, когда все студенты седьмого курса были на местах.       Он нервничал, всё же это был его первый урок в Хогвартсе, и… он нервничал потому, что очень хотел увидеть Феликса.       — По словам вашего прошлого преподавателя вы все очень способные в зельеварении, меня это очень радует и удивляет. Надеюсь вы не будете против маленького теста, чтобы я посмотрел на ваш уровень.       Класс недовольно завыл, и некоторые студенты начали копошиться в своих записях.              — Не переживайте, я не собираюсь валить вас на экзамене или заставлять зубрить учебники, я хочу научить вас правильно подбирать ингредиенты для лучшего результата, — Профессор Бан взмахнул рукой и с его стола начали разлетаться бланки, медленно опускаясь на стол каждому ученику.       — Вопросы несложные, надо выбрать один вариант ответа. Будьте внимательны, в некоторых вопросах есть подвох. У вас пятнадцать минут. Можете приступать.       Все студенты тут же закопошились, кто-то сразу начал обводить кружочками варианты ответов, кто-то долго смотрел на бланк.       Бан Чан зашёл за учительский стол, осмотрел класс, внимательно посмотрел на каждого ученика. Он искал тёмную макушку и лицо с яркими веснушками, но не находил. Интересно, может Ликси решил прогулять его пару, чтобы не пересекаться. От таких мыслей становилось тоскливо, Чан опустил голову вниз, разглядывал стол и предметы, которые принёс собой и подготовил для урока, но мыслями всё равно думал о Феликсе, о том как обидел его, о том как хочет извиниться.       Для студентов пятнадцать минут пролетели, как один миг, а для Чана, который провёл это время в раздумьях, как будто прошла целая вечность.       — Хорошо, заканчиваем.       После щелчка пальцами, бланки снова взлетели и сложились в одну стопку на учительском столе.       — Хорошо, посмотрим, — Профессор Бан опустил глаза в первый бланк, — Хван Хёнджин?       — Это я, — Хёнджин поднял руку и встал со своего места.       — Почему ты выбрал второй вариант ответа в восьмом вопросе?       — Потому что действие корня более сильное, чем действие листьев.       — Верно. Отлично, садись.       Все тут же начали перешёптываться, многие выбрали листья, так как про корни растений не было написано.       — Хорошо, дальше, — Чан перебирал стопку тестовых работ и искал интересный вариант решения, чтобы разобрать его с классом, — О, очень интересный момент. Хан Джисон?       — Это… это я.       — Одиннадцатый вопрос, почему вы обвели кружком все четыре варианта ответа?       — Ам, ну… все варианты подходят, поэтому я решил, что можно обвести все, один из них точно верный.       Класс громко засмеялся.       — С какой-то стороны вы правы. Все перечисленные компоненты подходят для данного зелья и являются взаимозаменяемыми, но если бы мы с вами прямо сейчас варили зелье и вы смешали бы всё это, то ваш напиток получился бы смертельно опасным.       — Что?       — Слишком большое количество лечебных трав, иногда, даёт совершенно другой эффект, запомните это.       Хан сжал губы в кривую линию и покосил глаза.       — Мистер Хан, какой в итоге компонент вы выберете для лечебного зелья?       — Ам… раствор бадьяна?       — Хороший выбор, вы только что спасли кому-то жизнь. Садитесь, — Чан мягко улыбнулся и начал листать стопку дальше, а потом на его глаза бросилось имя в уголке бланка «Ли Феликс»       — Ли Феликс? — Чан рефлекторно прочитал имя вслух, дёрнулся, а потом снова прошёлся глазами по классу.       Значит он всё-таки здесь, но он всё равно не видит его.       — Это я.       До ушей Чана донёсся низкий голос, очень низкий, такой какой он не ожидал услышать, а с задней парты встал высокий юноша с блондинистыми волосами.       Бан Чан смотрел на него в упор и только сейчас начал узнавать в худеньком высоком парне того самого Феликса, которого знал, но как же он изменился.       — Я где-то ошибся?       Низкий голос выбил преподавателя из колеи, Чан занервничал, начал глазами бегать по бланку.       — А, нет, всё верно… можете сесть.       Феликс медленно сел на своё место и повернул голову к окну.       Вся эта ситуация заставила Чана выйти из себя, он потерял самообладание и не мог отвести взгляд от парня на задней парте, от его красиво уложенных волос, которые на висках заплетены в косы.       — Ам, ладно… перейдём к теме сегодняшнего урока.       Наверно лучше было после этого урок закончить, а не продолжать. Все мысли в голове Чана разбегались, он как-то постоянно терял нить повествования и ловил удивлённые взгляды учеников, но ближе к концу, когда все перешли к практике всё наладилось. Все были заняты делом, мешали в котлах пробные зелья и время пролетело незаметно.       — Урок закончен, все молодцы, домашнее задание на странице двадцать три.       — До свидания, профессор Бан, — проговорили некоторые девочки, широко улыбаясь.       — До свидания, — Чан улыбнулся в ответ, и перевёл взгляд на Феликса, который собирал вещи, — Мистер Ли, останьтесь на минутку.       Феликс нахмурил брови, посмотрел на друзей, которые выходили из класса и, закинув сумку на плечо, подошёл к столу преподавателя.       Они остались одни. Смотрели друг на друга, но испытывали разные эмоции. Внутри Чана был трепет, очень похожий на детский восторг, а вот от Феликса чувствовался холод.       — Ты так вырос.       — Это всё, что вы хотели мне сказать, профессор Бан? — Ликс кинул сумку на первую парту и сел на край, закинув ногу на ногу.       Чан внимательно смотрел на него, на нового Феликса, который так вырос за прошедшие шесть лет. Это был совсем не ребёнок, которого он помнил, сейчас перед ним был очень привлекательный юноша.       — Нет, я… просто хотел поговорить, ты всё ещё злишься?       — Нет, мне всё равно. Почему ты приехал? Вроде же хотел работать в министерстве.       — Значит ты всё-таки читал мои письма? Чего тогда не отвечал? — Чан довольно улыбнулся и вышел из-за учительского стола.       Феликс вздрогнул и моментально покраснел. Случайно ляпнул, не подумав.       — Твоя… твоя сова была слишком надоедливая и кусалась, если я не открывал письма. Так что я открыл несколько, не надо думать, что мне было интересно читать твои каракули.       Бан тут же рассмеялся, он знал, что Феликс читал его письма не только из-за совы, и от осознания этого внутри становилось теплее.       — Ты так изменился, так вытянулся, ещё немного и будешь выше меня.       — А ты нисколько не изменился. Где Минхо? Не захотел с тобой вести пары? — Чан замялся, не ожидал такого вопроса. Он опустил глаза в пол, а потом сделал пару шагов в сторону младшего.       — Мы… пошли разными дорогами.       — Понятно, и как же ты теперь без него жить будешь? Без своей «волшебной палочки»? — Ликси смотрел прямо в глаза, он злился, язвил, хотел сделать Чану больно, хотел выместить на нём свою обиду.       — Ну, придётся как-то жить дальше, — Бан Чан поднял глаза, заглянул в лицо Феликса. Смотрел на каждую новую веснушку на щеках, на нос и губы, которые больше не похожи на детские, на красивые глаза с длинными ресницами и на необычный цвет волос, — Тебе очень идёт этот цвет волос, даже не знаю, могу ли я снова трепать тебя по волосам.       — Не надо, ещё причёску испортишь, — Феликс поднял вверх одну бровь, а губы искривились в ухмылке.       — И эти косички сбоку, мне очень нравится.       — Спасибо, это моя девушка плетёт мне их каждое утро.       Чан округлил глаза и удивлённо посмотрел на Феликса, который уже спрыгнул с первой парты и накинул свою сумку на плечо.       — Ого, такого я не ожидал. Поздравляю? Давно вы вместе? Она с тобой на курсе? — Кажется сейчас Чан впервые начал понимать, что Феликс чувствовал, когда остался один, сейчас его точно так же оставят за бортом, наверно он заслужил?       — Слишком много вопросов о личной жизни, профессор Бан, — Феликс прошёл между партами к двери. — Мне нужно идти, сейчас будет урок по защите от тёмных сил, — парень взял дверную ручку и, открыв её, вышел в коридор.       Чан озадаченно облизнул губы, в кабинете стало слишком тихо и одиноко.       — А вообще, не парься по этому поводу, — в дверях появилась светлая макушка. — Я разыграл тебя, нет у меня девушки, — Феликс показал язык и быстро скрылся за дверью.

***

      Чан со всех ног нёсся в кабинет профессора-куратора факультета Гриффиндор. На часах было больше полуночи. Что могло случится?       Когда он забежал в кабинет, то увидел старшего коллегу с очень недовольным лицом и четверо учеников, среди которых был Феликс. Так.       — Что случилось? — Это было первое, что он спросил, и подошёл ближе к столу преподавателя.       — Это я у вас хотел спросить, профессор Бан, — Куратор был очень зол. — Вы знаете что это? — Он протянул Бан Чану маленький бумажный пакетик.       — Сушёные листья ипомеи, они очень ядовиты, что они у вас делают?       — Вот именно, профессор. Они очень опасны, и вы должны лучше следить за ингредиентами в кладовой.       — Что, простите? — С каждым новым высказыванием профессора становилось ещё более непонятно.       — Эти четверо студентов стащили листья из школьной кладовой и варили запрещённое зелье в комнате, что потом вызвало взрыв. Хорошо, что никто не пострадал.       — Извините профессор, но из кладовой никто ничего не мог украсть, на входе стоит мощное защитное заклинание.       — А откуда они тогда по-вашему взялись у детей? Вы делаете недостаточно, профессор Бан.       Чан нахмурил брови, он самый юный профессор за всю историю школы, понятное дело, что его недолюбливают, но чтобы обвинять его в том, что он не совершал — несправедливо. Он проработал всего пять дней и вот она первая проблема.       — Чан, то есть профессор Бан тут ни при чём, мы не трогали кладовую, — резко высказался Феликс своим низким голосом и посмотрел на куратора.              — Вам слово не давали, мистер Ли, но раз вы решили заговорить, может тогда расскажете, где это взяли?       Феликс молчал, отвёл глаза в сторону.       — Что ж, не хотите? Тогда я буду считать, что вы ограбили кладовую. Вы все будете наказаны, а профессор Бан будет под надзором, и мы забираем у него ключи и право на кладовую.       — Что? — Чан был в шоке, когда он учился никогда не видел, чтобы преподавателей наказывали вместе со студентами. Хотя может он просто не знал этого, поскольку никогда не нарушал правила.       — Я же сказал, что профессор Бан тут ни при чём! Что вы к нему пристали!       — Ликс… — Хёнджин толкнул локтем Феликса, который начал заводиться.       — А кто тогда причём? Если вы не признаетесь, я буду вынужден принять крайние меры.       Бан Чан смотрел на это со стороны и не понимал, как он может помочь.       — Может использовать сыворотку правды? Вы даже не представляете какой опасности могли подвергнуть школу!       — Профессор, сыворотка правды — это уже перебор, они не преступники, а просто дети.       Феликс вздрогнул после слов Чана. Даже не смотря на то, что прошло шесть лет, он всё ещё считает его ребёнком?       — Мы купили листья у торговца, которого встретили в Хогсмиде, — громко проговорил Феликс, смотря учителю прямо в глаза. — Он был в маске, мы не видели его лица, но он сказал, что это очень редкая вещь… я много читал про листья ипомеи и захотел поэкспериментировать.       — Что ещё вы у него купили? — Продолжил давить профессор.       — Ничего, только это. Остальные тут ни при чём, я всё это затеял.       — Что ж. Очень благородно с вашей стороны, мистер Ли, что вы решили взять ответственность на себя, но! — Профессор посмотрел на трёх других учеников. — Вы должны были образумить своего друга, а не идти на поводу, вы считаетесь соучастниками. Поэтому все четверо будут наказаны, вам запрещено выходить в Хогсмид до конца этого полугодия, а вам мистер Ли придётся помочь профессору Бану провести инвентаризацию в кладовой школы, без использования магии.

***

      — Что вы пытались приготовить? — спросил Чан, складывая на большой стол в кладовой ящики с ингредиентами.       — Это не важно, — бубнил себе под нос Феликс и пересчитывал в другом ящике баночки с зельями. — Чёрт, мы серьёзно должны перебрать эту комнату и пересчитать всё вручную? С магией это было бы гораздо быстрее, мы будем делать это годами.       — Увы, таково твоё наказание. Сколько ты сказал баночек в этом ящике?       — Шестьдесят восемь.       — Точно, — Чан махнул рукой и в пергаменте появилась запись.       — Так нечестно, почему ты можешь колдовать?       — Я профессор, а наказание у тебя.       — Может, ты тогда используешь какое-нибудь заклинание пересчёта, и мы быстро справимся с этим и пойдём по своим делам?       Идея конечно была хорошая, Чану и самому не хотелось делать всю работу руками, но терять возможность побыть немного с Феликсом он не хотел. Ему хотелось снова наладить их тёплые отношения, так что никому не помешает проводить несколько часов каждый день в этой кладовой вместе.       — Профессор сразу увидит след магии, если я использую заклинание. Так что, придётся нам выполнять приказ.       — Он был и твоим преподавателем, почему он тебя так не любит?       — Не знаю, возможно не доверяет мне из-за возраста. Многие считают, что я ещё слишком молод и неопытен, чтобы быть учителем, — Чан сложил книги рецептов обратно на полки и занёс ещё одну запись в пергамент.       — Я тоже так считаю.       — Что? — Бан повернулся на парня.       — Ты мечтал совершенно о другом, а теперь торчишь в этой школе, в данном случае в этой пыльной кладовой.       — Мне нравится преподавать, и я разбираюсь в зельеварении, тем более кое-кто говорил, что я самый лучший учитель на свете, — Чан широко улыбнулся и показал на Ликса волшебным пером.       — Мне было шесть, конечно кроме тебя меня никто не учил. Мне не с кем было сравнивать, — Феликс скрестил руки на груди, так мило надул губы и откинулся на спинку деревянного стула.       — Ну да, конечно. Признай, что я хороший преподаватель.       — Проверим, какой ты мастер своего дела, я уверен, что ты тоже многого не знаешь, — Феликс потянул с полки первую попавшуюся толстую книгу.       — Подожди, это же, — Чан не успел остановить его, книга сама открылась и закричала самым громким воем.       Ликс испуганно бросил её на стол, закрыл уши руками. Страницы книги начали разлетаться в разные стороны, а сильный ветер начал подниматься вверх, скидывая с верхних полок книги и маленькие коробки.       — Осторожно, — Чан тут же бросился к парню, на ходу проговорил какое-то заклинание, которое Феликс даже не успел разобрать, махнул палочкой и тут же прижал парня к шкафу, закрывая собой от падающих книг.       Всё произошло за одну секунду, яркая вспышка ослепила, шум от сильного ветра и крика бил по ушам, а потом всё в момент прекратилось. Феликс почувствовал сильные горячие руки на своей спине, которые прижимали его к крепкой груди. Несколько книг упали на спину Чана, падая на пол с грохотом.       — Живой? — Голос старшего был очень тихим, звучал прямо над ухом, а горячее дыхание щекотало кожу на шее, не прикрытой волосами. Именно сегодня ему захотелось завязать волосы в небольшой хвостик.       Парень поднял глаза и встретился с тревожными, такими тёмными глазами Чана. От такой близости сердце моментально забилось чаще, а щёки покраснели. Он почувствовал приятный аромат его цитрусовых духов, такой знакомый и родной запах.       — Д…да, а ты? — Он еле заставил себя выговорить это хриплым от смущения голосом, внутри всё сжалось, а в животе как будто летало множество золотых снитчей.       — Всё нормально, — Чан мягко улыбнулся и выпрямился, но руки со спины не убрал.       — Что это было?       — Древняя книга ветра, она не любит, когда её достают с полки незнакомцы.       — Кошмар, что она здесь делает?       — Не знаю, наверно кто-то оставил давным-давно, у нас сейчас есть проблема поважнее, — Чан осмотрел кладовую, всё было разбросано.       Феликс настолько разнервничался, что слышал свой собственный бешеный пульс в ушах, Чан так близко, его руки касаются его спины. Вроде бы ничего необычного, они часто обнимались и касались друг друга в детстве, но сейчас всё было совершенно по-другому.       Профессор Бан взмахнул палочкой и всё тут же полетело на место. Может Феликс бы и возразил, иронично закатывая глаза и громко ворча «Что это ты используешь заклинание», но сейчас его больше волновало не это, а тепло на своей спине от прикосновений.       — Давай на сегодня закончим, — Чан отступил на шаг и убрал руку со спины, нежно проведя ею вдоль до талии.       Ликс часто заморгал, пытаясь прийти в себя и остановить бешено стучащее сердце. Он кивнул на фразу Чана и быстро вышел из кладовой.       Они перебирали кладовую ещё целую неделю, вот только что-то между ними всё равно было не так — Феликс как будто избегал его, почти не разговаривал, постоянно уходил перебирать другие полки и отводил глаза. Бану это было совершенно непонятно, ему казалось, что они снова смогут дружить и общаться, как раньше.       Но как раньше уже никогда не будет. Ли избегал его не потому, что ненавидел или не хотел общаться с другом детства, а потому, что испытывал к Чану что-то большее. Его сердце начинало бешено стучать стоило им остаться наедине, а перед глазами каждый раз вырисовывалась картина, как его зажимали у шкафа, и пусть это, наверно, было случайно, но для Феликса это было очень важно. Были и другие моменты. Может обычный студент скажет, что это просто такая манера общения профессора Бана и он ведёт себя так со всеми, но нет. Всё это не может Феликсу каждый раз казаться, ему не может казаться, что Чан относится к нему по-особенному. Чан каждый раз подходит к нему со спины, когда они на уроках варят зелья, смотрит очень внимательно в котёл, а потом гладит по спине или плечу, положительно кивая. На урока он смотрит на него каждый раз таким взглядом, что Ликс готов провалиться под землю от смущения — ну не может ему всё это казаться, не мог он всё это себе придумать.       — Вы готовили приворотное зелье?       — Что? — Феликс дёрнулся от неожиданного вопроса за своей спиной и тут же обернулся.       Чан стоял к нему вплотную.       — Нет, с чего… с чего ты взял? — Голос предательски дрогнул, он снова почувствовал его шикарный парфюм и занервничал, а взгляд опустился на пухлые губы. Чёрт. Это было невыносимо.       По рукам и спине побежали мурашки. Он бы мог податься вперёд и коснуться этих губ, которые были так близко. В животе начали снова порхать снитчи, лучше убежать, чтобы хоть немного прийти в себя.       — Погоди, — Чан преградил ему путь, выставляя свою руку и облокачиваясь о стену. — Скажи мне правду. Из листьев ипомеи можно приготовить лёгкое приворотное зелье быстрого действия, но если ты ошибёшься, то отравишь девушку, которая тебе видимо нравится.       — С чего ты вообще это взял, отстань, — Феликс толкнул руку Чана и прошёл дальше к шкафу.       Какой же он непробиваемый, как мог вообще спросить о таком и подумать, что ему нравится какая-то девушка, он ведь в него влюблён. Феликс со злости кинул книгу на стол. Вот же дурак.       — Ликси, ты должен сказать мне.       — Да не готовили мы никакое приворотное зелье, — Феликс был очень раздражён. — Мы хотели сварить из него алкоголь и повеселиться вечером.       — Чего?       — Того, в книге по травологии написано, что раствор из листьев ипомеи придаёт чувство эйфории и вызывает приятные эмоции. Мы решили, что это очень похоже на алкоголь. Хёнджин один раз пил шампанское с родителями и мы решили…       Чан еле сдерживал смех.       — Чего ты ржёшь?       — Ты сейчас серьёзно? — Чан уже во всю громко хохотал, держась за живот. — Из листьев ипомеи нельзя сварить алкоголь, то что написано в книге… — Чан не мог остановить смех. — То что написано в книге — это про обезболивающий сироп.       — В смысле?       — Его варят, чтобы облегчить боль при ранах. Я не могу поверить, что вы серьёзно… — Чан продолжал смеяться, вгоняя Феликса в ещё большую краску. Как же сейчас было неловко и стыдно.       — Да иди ты, не буду я тебе больше помогать. Пусть меня накажет профессор, но больше я это терпеть не собираюсь, — Ликс фыркнул и быстро направился к выходу из кладовой. С него достаточно, опять с ним обращаются, как с ребёнком, ну ошибся он и что с того, тоже мне старший нашёлся.       — Ликси, подожди, — Чан побежал за ним, потянул назад за плечо, но всё ещё не мог остановить смех. — Прости, но это правда смешно, мне бы и в голову никогда не пришло готовить алкоголь самому. Кажется, внутри тебя растёт настоящий ас в зельеварении.       — Издеваешься?       — Ладно, прости, я пошутил. Ну, если так хочешь, мы можем выпить алкоголь дома, когда поедем на зимние каникулы.       — Не хочу, — Феликс дёрнул плечом и нахмурился. Он шесть лет проводил зимние каникулы и Рождество без Чана и сейчас проведёт, он ему вовсе не нужен. И пусть в животе до сих большой ураган, а сердце бешено стучит, он не поддастся эмоциям. Только ни тогда, когда он считает его ребёнком.       — Ты всё ещё дуешься?       — Нет, просто теперь у меня другая компания, — Ли развернулся и демонстративно вышел из кладовой. Он врал, нет у него никакой новой компании на Новый год, на самом деле он каждый год смотрел в окно и ждал, что Чан неожиданно вернётся на праздник, устроив сюрприз, но этого не происходило.

***

      — Класс, сегодня у нас с вами будет очень сложное практическое занятие. Надеюсь все переоделись в купальники и повторили заклинание головного пузыря, — Чан стоял на длинном пирсе на Чёрном озере и рассказывал выпускникам задание.       Сегодня они все вместе будут нырять и собирать водоросли Чёрного озера — это очень важный ингредиент для зелий и мазей, которые они проходили на прошлой неделе. Профессор Бан заранее предупредил всех взять купальные костюмы и приходить на пирс. Он ожидал увидеть разодетых в красивые купальники студенток, но совсем не ожидал увидеть обнажённый торс Феликса с шестью кубиками пресса, когда тот снял футболку.       Пока все снимали спортивные куртки и обсуждали одежду, погоду и задачи урока, Чан не мог оторвать взгляд от своего друга детства и ученика.       Он заметил, что Ликс не всегда говорит своим низким басом, а использует его только когда ситуация располагает, красуется, так скажем. Он также заметил, что волосы каждый день у него уложены по разному — заплетены в косы на висках, распущены, хвостик, чёлка, или без неё, или хвостик только верхних волос. Бан Чана не покидала та шутка, которую младший бросил, может ему действительно причёски делает девочка и они только на начале отношений? В это не хотелось верить по нескольким причинам: первая — Ликси в его глазах, как будто ещё маленький для этого. Да он вырос, да, возмужал и изменился, но Чан ведь помнит его одиннадцатилетним маленьким мальчиком, куда ему встречаться, целоваться и что ещё хуже заниматься кое-чем с девочками. Вторая — внутри Чана были какие-то собственнические чувства. С самого детства Феликс был только с ним, всегда выбирал его и ждал его, в голове Бана кружилась мысль, неужели он по юности посчитал Феликса само собой разумеющимся, неужели подумал, что даже если он уедет и не будет навещать родных, Ликс всё равно останется на его стороне, как же он ошибался. Третья — Чан не придумал третью причину, потому что слишком сильно пялился на пресс младшего и в итоге смущённо отвёл глаза в даль, пытаясь сосредоточиться.       В итоге все студенты применили заклинание головного пузыря и нырнули в воду. Чан указывал им куда плыть, чтобы было безопасно. Главное было не заплывать в центр, чтобы не столкнуться с русалками, а если и столкнутся, то наготове должны быть палочки с защитными и атакующими заклинаниями.       Погода сегодня была хорошая, не ясная, не солнечная и не хмурая или пасмурная, просто хорошая, озеро было спокойное. Они не встретили русалок и за сорок минут справились со всеми делами. Каждый ученик собрал себе достаточно водорослей и все залезли обратно на пирс.       — Так, все вернулись? — Чан оглядел толпу студентов, про себя пересчитал всех и остановил взгляд на Феликсе, который… вот же чёрт, он выглядел, как модель с обложки эротического журнала — по телу стекали капли воды, волосы, которые сегодня были распущены, зачёсаны назад, открывая вид на широкий лоб, накаченные руки, худые, но рельефные плечи и эта чертовски узкая талия.       — Кажется, Лия не вернулась! — Из толпы учеников вырвался громкий обеспокоенный голос студентки.       Чан замотал головой, проверяя ещё раз, а потом прямо на его глазах Феликс с разбегу нырнул с пирса обратно в воду.       — Ликс! — Хёнджин уже собирался прыгать за ним, но Чан вовремя схватил его за руку.       — Все оставайтесь здесь, ни шагу в воду! — Профессор взмахнул палочкой и сам прыгнул в воду следом за студентом.       Что же ты делаешь, Феликс, это же совсем не игрушки.       Когда Чан нырнул в воду, его начала накрывать паника, озеро сейчас казалось темнее, чем когда они погружались все вместе. Феликс мог поплыть куда угодно, что ему делать? Лия могла потеряться или зацепиться за водоросли где угодно, а он даже не заметил этого, что он за преподаватель. Он несёт ответственность за их безопасность, и сейчас двое могут пострадать по его вине, что хуже — могут утонуть. Паника становилась всё сильнее, а навязчивые идеи о том, что Феликс может утонуть в Чёрном озере по его вине, заставляли его тело трястись от страха.       «Соберись, не паникуй» — говорил он себе и начал оглядываться по сторонам. На часах завибрировал таймер — прошёл час с тех пор, как они погружались первый раз, значит заклинание головного пузыря Лии закончилось и она скоро задохнётся, а ещё блин Феликс, который непонятно куда уплыл её спасать.       Чан в панике поплыл глубже, к водорослям через которые возвращались, но никого. Может они уже вернулись другой дорогой, а он тут в панике ищет их? Бан сделал ещё несколько манёвров около водорослей и поплыл наверх, но когда он вынырнул, на пирсе были все те же перепуганные студенты, ни Феликса, ни Лии не было.       Чёрт.       Искать одну потерявшуюся студентку или двоих, которые могут быть совершенно в разных местах. Чан в панике глянул на наручные часы, прошло уже пять минут, как сработал таймер, если он ничего не сделает, то Лия правда утонет по его вине.       Сейчас перед ним встаёт выбор: спасать студентку или спасать Феликса. Мышцы на ногах сводило судорогой от страха, а живот скручивало от таких мыслей. Профессор Бан уже хотел нырять обратно, но заметил как в воде в другой стороне от пирса началось какое-то движение.       Через несколько секунд Феликс вынырнул, держа в руках однокурсницу, которая уже была без сознания.       Слава богу. Он потом отчитает его как следует.       Студенты на пирсе радостно начали кричать и помогли Ликсу залезть наверх и затащить девушку. Чан был дальше от пирса, он поплыл изо всех сил, чтобы скорее оказать помощь, но когда вылез из воды и еле пролез через толпящихся в кружке студентов, увидел то, что наверно не ожидал или даже не хотел видеть: Феликс, закрыв одной рукой нос девушки, делал искусственное дыхание «рот в рот».       Чан в ступоре смотрел на это, тело как будто сковало заклинанием, он не мог отвести взгляд от его губ, которые касались серо-синих губ однокурсницы.       Внутри было странное чувство тревоги, это был не поцелуй, он спасал жизнь человеку, но почему тогда сердце сжалось от боли, почему ему больно смотреть как эти пухлые губы касаются кого-то другого?       Феликс несколько раз повторил свои действия, сделал массаж сердца и только потом Лия пришла в себя и начала кашлять.       — Пропустите, дайте полотенце! — Кашель девочки для Чана был как сигнал, что больше он не должен стоять, как статуя. Он подхватил полотенце, которое ему передали другие студентки, накинул на плечи ученицы и подхватил её на руки. — Урок окончен, осторожно возвращайтесь в школу, я отнесу её в лазарет. Мистер Ли, вы идёте со мной.

***

      Медсестра быстро оказала первую помощь, славу богу никто не пострадал. Студентка перепугалась не на шутку, рассказала что сама виновата, отвлеклась во время заплыва, а потом запаниковала и уплыла в другую сторону.       — Ладно, отдыхай, хорошо что тебе быстро оказали помощь, — медсестра посмотрела на профессора Бана, который был настолько бледный и напуганный, что просто кивал на всё, что ему говорили.       Он успел накинуть только чёрную мантию профессора, как только они зашли в лазарет и передали Лию медсестре.       Феликс стоял рядом всё ещё в мокрых шортах, а на плечи накинул ветровку, которую успел взять по пути.       — Вы можете идти профессор, всё хорошо, простите за это.       Чан молча смотрел на ученицу.       — И тебе спасибо, Феликс… — она легко коснулась руки парня холодными пальцами и нежно улыбнулась. — Если бы не ты, я…       — Я сделал, что должен был, любой бы на моём месте поступил так же.       Опять. Опять Феликс включил свой низкий тембр. Чан нахмурил брови, смотрел как они чуть не воркуют и злился. Опять красуется перед девчонками.       — Но за мной прыгнул именно ты. Поэтому…       — Прошу прощения, что прерываю, мистеру Ли тоже надо оказать необходимую помощь, — Чан громко проговорил это, встав за спиной у студента и продолжил. — Отдыхайте, а вы мистер Ли, идите за мной.       Феликс ещё раз мило улыбнулся однокурснице и пошёл за Чаном, над головой которого, кажется, собиралась грозовая туча.       — Проходите, — Чан открыл дверь кабинета медсестры, где хранились различные лекарства и снадобья.       Феликс молча зашёл, потом услышал щелчок дверного замка.       — Мне не нужна помощь, я в порядке, — почему-то его шестое чувство говорило ему бежать. Он тут же обернулся назад и был захвачен в крепкие объятия Чана.       — Больше так никогда не делай, ты меня слышишь?       Ликс на секунду опешил, не ожидал, что его так крепко обнимут и будут прижимать. Его куртка была распахнута, он чувствовал своим телом тонкую ткань чёрной мантии, под которой бешено стучало сердце Чана.       — Но я…       — Ничего не хочу знать, пообещай, что больше никогда так не будешь делать, — Чан прижимал его к себе ещё крепче и говорил над самым ухом. Всё это время он держал себя, держал, чтобы не обнять младшего при всех, как же он перепугался. Только мысль о том, что он мог утонуть в Чёрном озере, заставляла его тело трястись, как от самого страшного заклинания.       — П… прости… — тихо ответил Феликс и аккуратно коснулся руками спины Чана, обнимая в ответ.       Бан Чан тяжело выдохнул, носом уткнулся в шею младшего и тут же перед его глазами появилась картина, которую он видел на пирсе.       Он не знал, что им управляло, почему он это сделал, но он в одно движение поднял голову и коснулся своими губами мягких, холодных губ Феликса. Это не был робкий или кроткий поцелуй, это был настоящий страстный поцелуй, в который Чан утянул младшего, будто на дно Чёрного озера, в чёрные пучины эмоций и чувств. Феликс распахнул глаза, когда губы Чана уже сминали его, а язык коснулся нижней губы, призывая поддаться и ответить. Это был его первый поцелуй и он получился именно таким, как он мечтал. Не в кабинете медсестры конечно, но свой первый поцелуй он хотел отдать именно Чану. Он думал об этом очень давно, ведь с самого детства был привязан к нему, потом рассуждал о любви между мужчинами, и только недавно, когда снова увидел его, когда услышал родной голос и ощутил тепло его рук понял — как сильно он в него влюблён.       Феликс инстинктивно подался вперёд, открыл губы для поцелуя, пытался двигать ими, отвечать, это было немного странно, но так приятно. Горячие руки Чана коснулись его обнаженной поясницы под распахнутой ветровой и Ликс сладко замычал в поцелуе, чувствуя, что сходит с ума.       — Ой, забыла взять микстуру, — Дверь резко открылась, а на пороге показалась медсестра.       Эти двое отпрыгнули друг от друга. Слава богу, Чан стоял спиной к двери, и мантия их прикрывала.       — Профессор Бан? Чем-то ещё могу помочь? — Женщина удивлённо посмотрела на профессора, а он только сжал губы пытаясь придумать, что сказать, а сказать было нечего.       Феликс не хотел в этом участвовать, у него перед глазами звёзды летали, он просто опустил голову вниз и быстро вышел из кабинета ни говоря ни слова, внутри него бушевал вихрь эмоций. Ему так повезло, что он был в куртке, ведь плавки-шорты совсем не скрывали образовавшейся стоячей проблемы.

***

      Было очень неловко и страшно думать о том, что было между ними в кабинете? Почему Чан поцеловал его? Что теперь делать дальше? Все эти вопросы мучали Феликса уже несколько дней. На занятиях было всё то же самое, они оба с Чаном сделали вид, будто ничего не произошло и продолжили жить дальше — это было очень странно. Феликс молчал, ждал, копался в себе и своих чувствах, пытался понять поведение старшего, понять его чувства, его мысли и предугадать действия.       Почему он поцеловал его? Это был единственный вопрос на который не было ответа, а тешить себя пустыми надеждами не хотелось. И он бы не тешил, забил бы, если бы такое не повторилось ещё раз в классе после занятий.       Чан попросил Феликса остаться и помочь ему отнести котлы в другой кабинет, а сам закрыл дверь на ключ, когда все вышли. Никого не волновали котлы или занятия, Чан прижал парня к стене и снова поцеловал. Целовал так, будто был голоден или одурманен чем-то, как будто эти поцелуи были его воздухом, но когда за дверью начинали слышаться шаги и разговоры, всё прекращалось, заканчивалось как наваждение и они снова молчали.       Всё это было очень странно, потому что головой Феликс понимал, что не должен был, но каждый раз останавливался, как только его звали, и отвечал на поцелуи так, будто сам жить без них не может, а это, кстати, чистая правда.       Поцелуи с Чаном были чем-то за гранью понимания. Его губы были такими большими и мягкими, немного покусанными, его большие руки обвивали лицо, плечи, касались спины, талии, опускались ниже на поясницу, прижимали к накачанной горячей груди, где бешено билось сердце. Феликс чувствовал это, чувствовал, когда сам касался его, когда ложил ладони на его грудь, когда пальцами касался шеи, чтобы притянуть к себе ближе, а под кожей бешено стучал пульс. Он всё это прекрасно чувствовал, но каждый раз это заканчивалось одинаково — молчанием.       — Ч-Чани, подожди, — еле выговорил это Феликс, отрываясь от очередного поцелуя. В этот раз Бан Чан затащил младшего в свой собственный кабинет, после ужина.       — Всё это… — Ликс тяжело дышал, сам хотел продолжить и уже к чёрту откинуть все дурацкие мысли в голове.       — Я знаю, что всё это неправильно, но не могу ничего с собой поделать, Ликси, — старший снова притянул его к себе, сделал пару шагов вперёд, они переместились от двери дальше к столу.       — Подожди, ты… что ты ко мне чувствуешь? — Феликс не мог так больше продолжать, не мог больше мучиться, просыпаться по ночам в непонимании.       — Я… не знаю, правда, просто меня тянет к тебе, может ты всё-таки приготовил приворотное зелье? — Чан легко рассмеялся и снова потянулся за поцелуем, но младший отвернулся и, нахмурив брови, посмотрел на него.       — Ты сейчас это серьёзно? Приворотное зелье, издеваешься?       — Я просто пошутил, это была шутка. Ну мы же говорили тогда про него, я подумал, что будет забавно.       — Очень смешно. Для тебя это всё игрушки, так забавы ради?       — Нет, совсем нет.       — А что тогда?       — Я… я не знаю…       — Понятно… я больше не хочу это продолжать. Если для тебя это просто игра, то для меня нет, — Ликс оттолкнул старшего от себя.       — Ликси, нет, это не игра, я…       — Что ты ко мне чувствуешь?       — Я… я не знаю…       — Я тоже не знаю, Чан. Больше не подходи ко мне.       Феликс быстро вышел из кабинета, громко хлопая дверью. В коридоре он почти сорвался на бег, испугался, вдруг Чан пойдёт за ним, но его не было.       Феликс облокотился о стену в пустом тёмном коридоре, скатился по ней на пол и сел на корточки, обнимая колени руками. Было так больно, а сердце стучало в бешеном ритме, и на глаза наворачивались слёзы. Он ведь всё это время надеялся на что-то, думал, что его чувства взаимны, думал, что Чан впервые за всю жизнь выбрал его и они правда будут вместе, а тут всё получилось вот так.       Он мог бы забить на всё, просто наслаждаться жизнью, ведь целовать Чана было так приятно, но нет, он хотел большего, хотел чтобы его не просто хотели физически, хотел чувствовать, что особенный, а не просто игрушка для поцелуев. Но в то же время, всё, что сейчас было между ними, было как в настоящей сказке, он ведь даже никогда не мог подумать о том, что будет целоваться с ним, ныкаясь по кабинетам, это было так захватывающе и хорошо, но…       Чёрт. Как же он запутался.

***

      — Привет, Феликс.       Парень обернулся на голос девушки за своей спиной.       — А, привет, Лия.       — Здесь свободно? — девушка показала на пустое место на скамейке около него. Сейчас было время ужина, но Хёнджин с Чонином и Ханом куда-то делись и он сидел один.       — Да, конечно.       Девушка широко улыбнулась и быстро села на скамейку рядом.       Чан видел всё это со своего места, за столом преподавателей и вдруг напрягся. Он смотрел, как Лия села рядом, и они с Феликсом о чём-то очень увлечённо болтали. Внутри Чана сейчас вспыхнула волна ярости и злости, а в голове прозвучал вопрос: «Что ты ко мне чувствуешь?»       Он не знал, что чувствует. Он с силой сжимал в руках вилку и злился, смотря на то, как Феликс воркует с кем-то другим.       Что Феликс значит для него, что он чувствует, кто он для него?       На его глазах эти двое встали и вместе пошли с ужина в коридор. Хотелось догнать их, забрать Ликса себе, чтобы больше никто его не трогал.       Неужели он эгоист?       Чан никогда не считал себя эгоистом, он очень добрый, отзывчивый, внимательный, всегда поддержит и поможет, всегда подскажет. Он больше готов отдавать, чем брать, но в этой ситуации хочет забрать Феликса только себе.       Потом он вспомнил о том, как вёл себя до этого, как оставлял его одного, думая, что Феликс всегда будет с ним. Но ведь так всё и было, Ликс всегда ждал его на каникулах дома, будь то лето или зима, он знал, что тот никуда не уйдёт и делал что хотел. И видимо привык к такому, а сейчас Феликс уходит, уходит куда-то вместе с Лией, которая смотрит на него самыми влюблёнными глазами.       Какие вообще чувства он испытывает, только собственнические? Почему он так ревнует и злится? До этого он спокойно относился к нему, встречался и общался с другими людьми, а сейчас?       Сейчас в его голове только лицо с острыми скулами, блондинистые волосы, которые он перебирал своими пальцами, когда целовал пухлые губы, большие глаза, веснушки на лице, низкий пронизывающий голос, совсем не тот детский, какой он ожидал услышать, худенькое, но с сильными мышцами тело с тонкой талией. Стоп.              Неужели он желает его только из-за внешности, ревнует его к другим только потому, что Феликс вырос секси парнем, а не остался милым мальчиком, похожим на младшего брата? Неужели всё то тёплое, что он чувствовал к тому образу маленького мальчика осталось в прошлом, а что тогда Чан чувствует сейчас?       Он решил пока подержать себя в руках, посмотреть, понаблюдать за собой и за ситуацией. Он наоборот хотел больше времени проводить с Феликсом, а не отдаляться, хотелось узнать, что же у него на душе и в сердце. Вот только Феликс как будто специально начал избегать его, постоянно ходил со своими друзьями и Чан всё чаще начал видеть его рядом с Лией.       Ситуация выходила из-под контроля и, если старший ничего не сделает, возможно они отдалятся настолько, что больше не смогут быть даже друзьями, не то что чем-то большим.

***

      Последние несколько дней Феликс всё время проводил с Лией. Девушка оказалась очень милой и интересной, как он раньше её не замечал — непонятно. Парень задумался о том, что она очень привлекательная и так неловко берёт его за руку, намекая на начало отношений. Может это и не плохо, может ему правда нужно переключиться и забыть всё, что было. Ведь то, что было — было неправильно, неискренне и не по-настоящему, но оно было с Чаном, которого нужно забыть.       Феликс вернулся в свою комнату перед отбоем, хотел доделать эссе по защите от тёмных сил и тут заметил, что на его столе сидит сова тёмно-серого цвета и держит в клюве конверт.       Сова Чана.

«Приходи до отбоя в башню сов, я хочу извиниться.

Чан»

      Феликс нахмурился. Опять зовёт его в тёмный угол, чтобы пристать и целовать пока никто не видит, а потом сделает вид, что ничего не было. Нет, он никуда не пойдёт. Мозг сразу начал рисовать в голове сцены, как это могло быть, как они могли бы целоваться, обнимая друг друга, стоя наверху башни в полной темноте, как Чан прижимал бы его за талию к себе ближе, а он сам легко постанывал бы в губы, чувствуя прикосновения.       Нет. Ликс тряхнул головой. С этим покончено. Покончено.              Он махнул рукой, чтобы сова улетала и дала ему место расположиться за собственным столом, но сова Чана была слишком своевольная и даже не двинулась с места.       — Серьёзно? Улетай давай, — даже это не помогло и сова продолжала сидеть и смотреть на парня.       — Я никуда не пойду, слышишь? Передай ему, вот, — Ликси написал послание в этом же письме, завернул в конверт и протянул сове, но она просто отвернула голову и недовольно ухукнула.       — Господи, с тобой постоянно одни проблемы, — Феликс тяжело вздохнул, хорошо что не укусила, как обычно.       Ну раз она так хочет тут сидеть, пусть сидит, он взял нужные книги и сел на кровать. Сова не остановилась, понимая, что Феликс никуда не пойдёт, она взлетела и приземлилась прямо на его голову, громко ухая.       — Что ты хочешь? — Парень не понимал, где Чан вообще взял такую сову, но после долгой возни и борьбы с ней, он сдался и, блин, пошёл в сторону башни.       Сова продолжала все это время сидеть на его плече и если парень сворачивал в другую сторону, легко царапала его плечо когтями. Было страшно, вдруг ещё за ухо укусит, поэтому Феликс быстро поспешил в башню, чтобы поскорее избавиться от всего этого.       Он быстро поднялся по лестнице, солнце уже садилось, надо было успеть вернуться до отбоя, и в дверях он как раз столкнулся с Чаном.       — Ой… я… я думал ты уже не придёшь.       — Не пришёл бы, если бы не твоя сова, — Феликс недовольно закатил глаза и скрестил руки на груди.       — Он… — Бан Чан мило улыбнулся, поднимая локоть, чтобы сова пересела на его предплечье. — Видимо очень хотел помочь.       — Ну и… что ты хотел?       — Попросить прощения.       — За что? — Феликс не глупый, понимал за что Чан хочет извиниться, но он хотел услышать это от него, действительно ли они думают об одном и том же.       — За своё поведение, я не должен был принуждать тебя и… я вижу, как ты начал избегать меня, я бы не хотел, чтобы мы отдалились. Прости за то, что поцеловал тебя без спроса, не знаю, что на меня нашло, я был… немного не в себе. Мир? — Чан протянул парню мизинец, как в детстве и немного грустно улыбнулся.       Феликс замер, не такое он ожидал услышать. Он надеялся, что Чан скажет, что дурак, что любит его, что не понимал своих чувств и просит прощения что молчал, а сейчас что получается? Из его слов можно сделать вывод, что он и не хотел вовсе их близости и просит прощения, да к тому же снова протягивает мизинец, будто ему пять и он на это купится.       — Не мир…       — Что?       — Ты — профессор, я — твой ученик и точка. Между нами теперь только эти отношения. Я больше не маленький мальчик, который радостно скрепит с тобой мизинцы в очередном обещании, а потом проглотит то, как ты их не выполняешь.       — Ликси…       — Я не буду избегать вас, профессор Бан. Всё-таки мне ещё сдавать зачёт, а я не понимаю некоторые темы, поэтому буду рад, если вы поможете. Спокойной ночи, — Феликс быстро развернулся и начал спускаться по лестнице, но остановился. — Мы с Лией встречаемся, так что… — Парень посмотрел на старшего через плечо. — Давайте забудем всё, что было, я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, так что… больше не говорите об этом и никуда меня не зовите.       Феликс быстро начал спускаться по лестнице, оставляя Чана одного. Бан смотрел ему в спину и пытался понять всё сказанное и может ему показалось, но глаза младшего в этот момент блеснули от скопившихся слёз.       Он соврал, с Лией они вовсе не встречались, он сказал это, чтобы показать какой он взрослый, чтобы напомнить Чану о том, как он поступил с ним в детстве, приведя домой Минхо и чтобы сделать больно, но кажется больно он сделал только себе.

***

      Время шло. Месяц сменился другим. После событий в башне сов Феликс сам предложил Лие быть вместе, на что девушка сразу же ответила и поцеловала его в щёчку прямо на глазах у других девочек. Слухи о них разошлись сразу по всей школе и дошли до преподавателей. Наверное Феликсу это было на руку, но в то же время он не хотел, чтобы эта новость разлетелась так быстро.       Лия была очень милой и красивой волшебницей, но всё же в глубине души Феликс думал, что поступает неправильно, как будто встречается с ней на зло, а не испытывает настоящие чувства. Чем он тогда отличается от Чана, которого осудил и оттолкнул? Ничем.       Подходил конец семестра.       С профессором Баном у них были натянутые отношения, между ними всегда висела неловкость и странные улыбки. Для остальных со стороны всё было как обычно, но это было не так.       Чан винил себя. Считал, что это он испортил всё, что было между ними. До сих пор жалел о том, что поцеловал младшего в кабинете медсестры и увлекал его в этот грех ещё несколько раз после. Он так и не понял, что им управляло, но его до сих пор тянуло к Феликсу.       Если он не мог быть с ним, касаться его, чувствовать его губы и прикосновения, хотелось тогда просто остаться друзьями. Наблюдать за тем, как он растёт и строит свою жизнь рядом с другими людьми.       Чан помогал ему с темами, которые у него не получались, они много разговаривали, как будто между ними всё было нормально.       Бан постепенно начал узнавать чем парень вообще жил всё это время, как научился так плавать и оказывать первую помощь, узнал, что он отлично играет в волшебные шахматы и имеет чёрный пояс по тхэквондо.       Постепенно Феликс из статуса — «мой друг детства с шикарным телом, которого я хочу, но не могу получить» перешёл в другой. Чан влюблялся в него, с каждым днём всё больше и больше думал о том, какой он. Сейчас его привлекал не только его внешний вид и голос, который поразил с первой секунды, а абсолютно всё.       Они вместе зависали в библиотеке и в кабинете, чтобы поболтать и поучиться, а не для того чтобы целоваться. Чану приятно было видеть улыбки на лице Феликса, приятно было слышать, как он смеётся над его шутками и внимательно слушает рассказы о его путешествиях или объяснения по непонятным темам.       Бан чувствовал, будто между ними снова всё начинает налаживаться, а лёгкие случайные прикосновения снова начинают вызывать лёгкий румянец на лице Феликса.       Приближались экзамены и самое волшебное событие года. В спальнях факультетов всё изменилось, в главной комнате стояла большая пышная ёлка, украшенная всевозможными украшениями и огоньками. На ужине, когда все студенты и учителя собрались, директор школы взмахнул рукой, и стены зала тут же были украшены новогодними гирляндами и шарами. Сегодня последний вечер, и завтра все сядут на поезд и поедут домой к своим семьям.       Были некоторые, которые решили остаться в школе на каникулы и Феликс вместе с Лией были одними из них. Чан узнал об этом абсолютно случайно. Услышал разговор Ликса с друзьями, когда они обсуждали праздники. Его это немного удручало, он надеялся, что они вместе вернутся домой, а тут всё сложилось не так как он хотел. В кармане мантии он прятал небольшой подарок, который хотел подарить завтра, когда они приедут домой, но видимо придётся дарить сейчас.       Когда ужин закончился, все начали расходиться по своим комнатам, обсуждая самые разные темы. Профессор Бан поспешил к выходу, пока не потерял светлую макушку из виду, он вышел в коридор, но никого не было. Он прошёл ещё немного дальше по коридору, тоже никого, а потом до него донеслись голоса. Чан прошёл немного дальше и увидел, как эти двое, Феликс и Лия, прячутся за колонной, хихикая.       — Я приготовила для тебя подарок, придёшь сегодня в мою комнату после отбоя? — тихо говорила девушка, переплетая с Феликсом пальцы.       — Ого, неожиданно приятно, но… разве я могу? Нам нельзя заходить в комнаты к девочкам.       — Никто не узнает, и тем более мои соседки сегодня не придут, тоже со своими парнями останутся. Мы будем одни, всю ночь, — Девушка положила другую руку на грудь Феликса, а потом пальцами провела вниз до ремня на брюках.       Феликс удивлённо вскинул брови, но потом улыбнулся, сразу понимая намёк.       — Хорошо, — проговорил он своим самым низким сексуальным басом, что Чан нервно сглотнул, подслушивая всё это за углом.       — Договорились. Правда, я сейчас ещё схожу кое-куда, а ты приходи потом, встретимся в комнате.       — Ладно, — Феликс кивнул, а Лия, обвивая его шею руками, притянула его к себе и поцеловала.       Они целовались и до этого, каждый раз это было нежно, немного смущённо и так по-детски. Это совсем не было похоже на властные поцелуи с Чаном, это было по-другому.       Лия ушла дальше по коридору, а Феликс нервно облизнул губы и решил, что вернётся обратно в общий зал, выпьет ещё тыквенного сока и отпустит все плохие мысли, но стоило ему свернуть за угол, как его схватили за запястье и потащили дальше по коридору, утягивая в первую попавшуюся дверь и прижимая к ней со всей силы. Парень даже не успел пискнуть, как его прижали к двери, давя на плечо и страстно поцеловали в губы.       Чан.       Сомнений не было. Это были его пухлые, немного покусанные губы. Феликс каждый раз смотрел на них на уроках, смотрел как он прикусывает губу, когда о чём-то думает или пытается объяснить ученикам материал более доступно — это была очень сексуальная привычка. Но в этот раз поцелуй был совсем другой, грубый, давящий, пропитанный болью и отчаянием, был требовательным, но, чёрт, каким же страстным.       Так хотелось ответить, прижаться всем телом к горячей груди, сплести свои пальцы с его большими ладонями, но злость и обида вовремя бьют по голове, включая здравый смысл, и Феликс отталкивает парня от себя, разрывая поцелуй с громкий чмоком.       — Какого чёрта, ты делаешь?       Чан тяжело дышал, смотрел злобно и как будто дико. В кабинете, в который они зашли, слава богу, было тёмно и никого не было. Только лунный свет, проникающий через небольшое окно, освещал небольшой участок комнаты.       — Хотел стереть её поцелуй с твоих губ, — Чан не отходил, снова навис над телом младшего и смотрел прямо в глаза. — У вас с ней всё настолько серьёзно? Она пригласила тебя к себе?       — Ты подслушивал?       — Я случайно стал свидетелем.       — Мы специально ушли туда, где никого не было. Ты следил за нами!       — Я не следил, я хотел поговорить.       — И вместо этого опять затащил меня в тёмный кабинет, я же сказал что с этим покончено! Что ты хочешь? Мало тебе было? С самого детства только и делаешь, что играешь со мной, но никогда не думаешь о моих чувствах! Ты такой эгоист, Чан!       — Я… я не эгоист! Да, я немного запутался и поступил ужасно, но я не эгоист, я… просто влюблён в тебя, Ликси.       Феликс вздрогнул. То что он сейчас услышал — правда? Этого не может быть.       — Я так долго думал над тем, что ты тогда спросил, всё хотел понять, что чувствую к тебе. Наблюдал за всем этим со стороны и сейчас, после ужина, хотел признаться, подарить подарок, ведь сегодня волшебная рождественская ночь, но вы… у тебя видимо сегодня другие планы.       — Да, — Феликс ответил чётко и громко, отталкивая Чана от себя ещё раз. — Ты опоздал, слишком долго думал и нам с тобой придётся пойти разными дорогами.       Бан вздрогнул, а фраза, словно удар мощного атакующего заклинания прошла через его тело, разбивая сердце. Он вспомнил, как много лет назад говорил похожую фразу маленькому Феликсу, намекая на то, что предпочитает мужчин, а не женщин.       — Ты хочешь сказать, что…       —Да, я люблю Лию и на этом всё. Я же говорил тебе больше не подходить ко мне. Ты был моим лучшим другом и моей семьёй, но теперь это в прошлом.       — Но я, Ликси… я люблю тебя, и ты же тоже, я чувствую это, чувствую как наши судьбы были переплетены ещё с детства, просто я… этого не замечал.       — Вот опять ты за своё! Вечно всё я, да я, а обо мне ты подумал? Говоришь, что любишь меня, когда я встречаюсь с другой? Тебе абсолютно всё равно на мои чувства и что я думаю, хочешь заполучить меня, как игрушку. Ты этого не замечал, а сейчас вдруг заметил, а я что по твоему должен делать? Ждать тебя, как преданный щенок дома, которого ты всегда оставлял одного?       — Нет, совсем нет. Я…       — Отстань от меня, я больше не хочу это слушать. Лучше бы ты вообще не возвращался!       Феликс быстро выбежал из кабинета, хлопая дверью прям перед носом Бан Чана. Кажется, это конец.

      ***

      Феликс был в бешенстве, он пришёл в комнату и сразу же пнул прикроватную тумбочку, разбросал книги по полу, пытаясь хоть немного выпустить пар. Он готов был завыть от боли и отчаяния.       Он сделал всё правильно. Так и должно было быть.       Конечно, в глубине души ему хотелось броситься к Чану в объятия, обнять его, сказать, что он ждал его всё это время и так рад, что до него наконец дошло, но нет. Он вырос, он больше не маленький мальчик, который смотрит на него восхищёнными глазами и только и делает, что ждёт того часа, когда они смогут поиграть вместе. Нет.       Часы пробили девять вечера, пора было отпустить всю злость и идти к девушке, которую он вовсе и не любит, а пытается убедить себя в новых чувствах.       — Ликс, ты вовремя, заходи, — открыла дверь Лия, когда он с опаской постучал в девчачью комнату.       По планировке она была очень похожа на комнату мальчиков, но атмосфера была совершенно другая: в комнате было много милых вещей, мягкий ковёр, мягкие игрушки, баночки с косметикой и приятный сладкий аромат духов.       Лия взяла парня за руку и повела к своей кровати. Феликс пошёл за ней, ему правда было уже всё равно.       Девушка посадила его на край кровати, а сама взмахнула волшебной палочкой. Свет в комнате тут же выключился, а на тумбочках зажглись маленькие огоньки от свечей.       — Романтично, не правда ли?       Феликс на это только кивнул, а Лия забралась на его колени сверху, на ней было красивое атласное платье серебристого цвета, самое то для рождественской ночи. Их первой ночи.              Всё начиналось нежно и легко, с невинных поцелуев, прикосновений за щёки и шею, Феликс опустил свои ладони на печи девушки, гладил по спине, переходил ниже на поясницу, возбуждение лёгкой волной проникало под кожу и распространялось по всему телу, собираясь внизу живота.       Лия начала расстёгивать маленькие пуговички на рубашке парня, тонкими холодными пальцами касаться кожи, запуская тем самым мурашки по спине.       Не так. Всё не так. Не те руки, не такие прикосновения.       Феликс нахмурился и углубил поцелуй, хотелось стереть все воспоминания о Чане из своей памяти, заполнить пустоту в сердце чем-то другим. Он целовал страстно, почти агрессивно, языком проникал в рот, увлекая язычок Лии сплетаясь с ним в горячем танце. Руками вёл по бедрам, забирался под платье, поднимая его выше до талии, а потом девушка и вовсе сама сняла его через голову, оставаясь в одном кружевном белье.       Ликс уложил её на кровать, навис сверху, целовал шею, ключицы, руками касался груди и ловил ушами лёгкие звонкие стоны.              Нет. Это было не то, чего он хотел. Пальцы дрожали, когда он касался тела девушки, а сам в голове представлял как мог бы прикасаться к накаченной мужской груди, к сильным мышцам плечей и рук. Нет.       Лия тем временем уже тянет руки в поясу брюк, желая как можно скорее раздеть его, но Феликс хватает её за запястье и с тяжёлым вздохом нависает над ней, и тихо говорит:       — Подожди… прости, но я не могу.       — Что, почему? — Лия удивлённо смотрит, не понимает, что не так. — Если ты переживаешь, что кто-то зайдёт, то не переживай, сегодня мы здесь одни.       — Нет, дело не в этом…       — А в чём тогда, я… я не понимаю, вроде же… между нами всё было так хорошо и…       — Нет, прости, правда, дело не в тебе, я просто не могу, — Феликс быстро слез с кровати, а перед глазами стоял Чан, а вовсе не Лия. — Прости, мне правда жаль. — Он быстро выбежал из комнаты, побежал вниз по лестнице в общую комнату факультета Гриффиндор, а оттуда прочь в коридор школы, направляясь в одну единственную правильную комнату.

***

      Чан сидел за письменным столом в своей комнате. На столе горела только одна маленькая настольная свеча. Он крутил в руках маленькую коробочку, которую собирался подарить и тяжело вздыхал. Он поднял глаза на окно, на улице во всю падал снег большими хлопьями — прекрасная погода для того, чтобы признаться в любви, но… Какой же он дурак. Всё испортил. Почему не смог справиться со своими эмоциями и сделать вид, что не видел этого, почему не мог нормально поговорить и дал волю чувствам. Он не знал ответы на эти вопросы, а потом его мысли прервал неожиданный щелчок дверного замка.       Чан тут же схватил палочку и обернулся на дверь, а за ней показался запыхавшийся Феликс, закрывавший за собой дверь спальни профессора.       — Феликс? Что ты… как ты вошёл?       — Как будто я не знаю заклинание, открывающее двери.       — Ладно, допустим, — Чан положил палочку обратно на стол. — Уже поздно, зачем ты пришёл?       — Высказаться.       — Что?       — Того, я пришёл высказать всё, что думаю.       — Мне показалось ты достаточно высказал.       — Нет. Ты… — Феликс сжал кулаки, столько всего хотелось сказать, но ни одна нормальная формулировка не приходила в голову, поэтому он просто вывалил всё, как есть. — Ты сломал мне жизнь. Ты… ты не представляешь, насколько я был к тебе привязан, я думал, что уже переборол это, но это дурацкое чувство осталось! Я был влюблён в тебя с самого детства, может и не понимал этого в начале, но я уже не ребёнок. Мне восемнадцать через полгода и это ты во всём виноват!       — В чём? Я не понимаю… — Чан сделал пару шагов в сторону младшего. Он внимательно осмотрел его, рубашка была расстёгнута до середины, волосы растрёпаны, а голос срывался на крик от отчаяния.       — В том, что кроме тебя я не могу ни о ком думать! — Эта фраза вырвалась из горла Феликса с хрипом, он поднял на Чана глаза, в которых уже начали скапливаться слёзы.       Как же было больно. Это всё было настолько неправильно и настолько эгоистично. Он не хотел снова вступать на эту дорожку, но ничего не мог с собой поделать. Он пытался жить по другому, но не получалось. Ему нужен Чан. Нужен ему, как воздух.       Чан удивлённо посмотрел на младшего. Несколько часов назад ему чётко дали понять, что всё кончено и он — последний придурок на земле, не может даже на что-то надеяться. А сейчас получается всё совсем наоборот?       — Я делал всё это на зло, хотел сделать тебе больно, хотел показать каково мне было, когда ты не замечал мои чувства, когда оставил одного, когда выбрал другого, когда не приезжал домой шесть лет и отправлял эти дурацкие открытки. Думаешь мне было нормально? Каждый месяц смотреть на твои дурацкие письма?       — Ликси…       — Мне было так фигово, что я уже начал сходить с ума, и тут ты объявился. Стал моим преподавателем, что я по-твоему чувствовал? Конечно я злился, но я, чёрт, до сих пор люблю тебя! А потом всё это началось, ты такой придурок Чан, из-за тебя я не могу жить нормальной жизнью, не могу быть с девушкой, которой понравился, во всём виноват только ты! — Феликс уже кричал на него, а слёзы покатились по щекам.       — Я пытался отвлечься, пытался убедить себя в том, что другой, что могу быть с кем-то другим, но каждый раз перед моими глазами только ты! Ты проник в мои мысли и не уходишь! Я использовал её, чтобы облегчить свои страдания, получается я играл с ней, как ты со мной, это ты меня таким сделал!       — Ликси, нет, я никогда не играл с тобой, — Чан в один шаг подошёл к младшему и крепко обнял его, прижимая к своему плечу.       — Отпусти меня, я ненавижу тебя, ты всё испортил, но в то же время, я не могу без тебя, Чан… я… — голос сорвался, а Феликс в ответ крепко обнял широкую спину парня, сильно сжимая ночную рубашку на его спине и громко заплакал, утыкаясь в плечо, откуда до сих пор веяло цитрусовым парфюмом.       Чан обнимал его крепко-крепко, гладил по волосам и спине. От громких всхлипов Феликса сердце кровью обливалось, он даже и представить не мог, что так сильно ранил его все эти годы.       — Я ненавижу тебя и люблю, как такое вообще возможно, — бубнил Ликс в плечо старшего, а потом сам поднял голову и коснулся губ Чана в лёгком поцелуе.       — Прости меня, если бы я понял всё раньше, тебе бы не пришлось так страдать, — Чан поцеловал в ответ, легко и нежно, не так страстно, как они целовались до этого. — Я тоже люблю тебя, правда-правда. Прошу поверь мне.       — Как я могу верить тому, кто постоянно не сдерживал свои обещания…       — Я дам тебе ещё одно, последнее, — Чан отстранился, заглянул в красные глаза Феликса и нежно улыбнулся. — Я обещаю, что с этих пор мы всегда будем вместе, неважно, что произойдёт.       — Как мы будем вместе? Ты — преподаватель, я — выпускник. Полгода и наши пути вновь разойдутся, лучше нам обоим забыть об этом. Я просто… хотел хоть раз в жизни сказать то, что у меня на сердце, сказать, что люблю тебя, — Феликс громко шмыгнул, а потом отвёл глаза, понимая, что им действительно лучше разойтись.       — Я уволюсь. Мы уедем с тобой вместе, будем жить где-нибудь, будем работать и будем счастливы, я сейчас серьёзно.       — Я не знаю почему… но почему мне так хочется тебе верить? — По щекам Ликса снова покатились слёзы.       Чан нежно поцеловал парня в щёку, сцеловывая солёные слёзы, и снова крепко обнял, прижимая к себе. Спустя какое-то время он заметил движение на потолке. Бан поднял голову и увидел, как с широкой люстры над их головами разрастаются зелёные веточки с белыми ягодами.       — Ликси, смотри.       Феликс поднимает глаза на голос и увидел, что над их головами появилось много веток омелы.       — Ты знаешь, что люди, встретившиеся под омелой перед Рождеством, обязаны поцеловаться?       — С каких пор ты стал таким романтичным? Давай, целуй меня скорее, — Феликс вымученно улыбнулся, сегодняшний день был слишком насыщенным и слишком эмоциональным, но сейчас он чувствовал облегчение.       Чан только широко улыбнулся на это и притянул парня к себе, увлекая в поцелуй. Они целовали друг друга долго, с наслаждением, с чувством, что наконец не нужно ни о чём думать, не нужно ничего скрывать. Постепенно поцелуи становились более настойчивыми, жадными, страстными, такими желанными. Феликс закинул руки на шею старшего и притягивал к себе ближе, в то время как Чан уже касался своими ладонями разгорячённой кожи Феликса под рубашкой.       Температура нарастала, становилось так жарко, по телу бегало возбуждение и предвкушение. Чан щёлкнул пальцами, свет выключился, а дверной замок снова защёлкнулся, он подхватил Феликса под коленями и взял на руки, не разрывая поцелуй. Он сделал пару шагов в сторону кровати и уложил Феликса на шелковую простынь. Они продолжали целовать друг друга, Феликс уже ничего не понимал. Чан как-то одновременно искусно колдовал и так хорошо целовался. Пуговицы на рубашках обоих сами расстегивались, а ткань медленно скатывалась с плеч, открывая вид на обнаженные тела, ремень на брюках Ликса тоже сам расстегнулся, молния звякнула, а штаны проскользнули вниз по ногам.       Бан целовал его абсолютно везде, целовал его губы, носик с веснушками, острые скулы, переходил на уши с серёжками, шею, кусал за ключицы, прокладывал дорожку от плеч до груди, а рукой медленно провёл по пульсирующему бугорку в плотной ткани боксеров.       Феликс глухо застонал и дёрнулся, распахнул глаза и посмотрел на Чана, который уже был около его живота и смотрел на него самым голодным зверем.       — Давай снимем их тоже, — голос старшего был хриплый, низкий, томный. Он смотрел Феликсу прямо в глаза, а когда тот кивнул и приподнял бёдра, то в одно движение стянул с него боксеры, освобождая уже давно вставший орган, требующий к себе внимания.       Чан целовал живот, рукой провёл по члену вверх-вниз и ловил ушами короткие стоны.       — Ты так прекрасен, не могу налюбоваться, — Бан провёл рукой по выступающим кубикам пресса, облизнулся и опустился ниже, удобно размещаясь между ног Ликса. Феликс потерялся в ощущениях, в прикосновениях и эмоциях. Он сдерживал стоны, чтобы не быть громким, но когда его члена коснулся горячий язык, а потом губы обхватили его полностью — было невозможно сдержаться и он гортанно застонал от удовольствия.       Для него всё это было впервые, да, он пару раз доставлял себе удовольствие рукой, когда было интересно, что это такое, потом делал это, чтобы удовлетвориться, когда гормоны бушевали во время пубертатного периода, но так хорошо, как сейчас ему ещё никогда не было.       Чан искусно вбирал его в рот на всю длину, языком выделывал какие-то непонятные движения, от чего ноги сводило, а внизу живота приятно щекотало. Феликс сжимал простынь в кулаках, так ему было хорошо, до ушей доносились пошлые причмокивания, которые делали эту ситуацию ещё более сексуальной. Он даже и представить не мог, что такое может быть, что Чан будет ублажать его и это будет так приятно.       — Чани, я сейчас… не так быстро, я не выдержу, — еле проговорил Ликс своим низким басом, а рукой пробрался в мягкие волосы на голове Чана.       Бан сделал ещё несколько движений ртом, отстранился и довёл парня до экстаза быстрыми движениями рукой. Феликс бурно кончил, пачкая свой живот и простынь. Он тяжело дышал, в глазах стоял туман, всё тело пульсировало, как одна большая вена на шее, но он всё равно смотрел на Чана, а потом потянул его на себя, снова целуя. Хотелось большего, хотелось ещё, хотелось узнать чувство близости между мужчинами, хотелось стать с Чаном одним целым.       — Возьми меня, Чани. Хочу стать твоим, — тихо шептал Феликс в самые губы, а ноги сцепил между собой на пояснице старшего, тем самым чувствуя его возбуждение.       Бан удивлённо посмотрел, приподнялся на руках и не знал, что ему делать. Пусть Ликси уже не ребёнок, но всё равно ещё несовершеннолетний, а он вообще учитель, должен ли он? Он просто хотел сделать ему приятно и на этом остановиться.       — Ты слишком много думаешь, ты же хочешь меня? — Феликс сам потянулся рукой к вставшему члену, который всё ещё был спрятан в пижамных брюках.       — Это будет твой первый раз, я немного переживаю.       — Хочу, чтобы он был с тобой.       — Возможно будет немного больно…       — Мне всё равно.       Чан озадаченно сжал губы, он не был к этому готов, у него не было с собой ничего, что могло бы облегчить эту процедуру.       — А мне не всё равно, — Чан наклонился и легко поцеловал его. — Не хочу делать тебе больно, сначала тебя нужно растянуть, а у меня нет смазки. Всё не так просто, как может показаться.       — Неужели у профессора по зельеварению нет в комнате чего-то, что может нам помочь? — хитро улыбнулся Феликс и ткнул парня пальцем в грудь.       Чан удивлённо вскинул брови, вообще-то он не занимается чем-то подобным и, конечно, у него не стоит в комнате зелье, которое может заменить им смазку, или… А потом он резко вспомнил, об обезболивающей мази, которую они делали из водорослей Чёрного озера, она должна подойти, как никогда кстати.       Бан взмахнул рукой и Ликс увидел, как нижняя тумбочка резко выдвинулась, а оттуда выпрыгнула баночка, приземляясь Чану прямо в руки.       — Я же говорил.       — Всё ты обо мне знаешь, — Чан усмехнулся. Подложил под поясницу парня подушку, расставил его ноги пошире и открыл баночку. — Ты точно уверен? Может мы подождём до конца года, когда ты выпустишься, ну когда будешь совершеннолетним, а то это как-то неправильно.       — Ты уложил меня, широко расставив ноги, а сейчас заднюю что ли даёшь? — возмущённо возразил Феликс, пиная Чана в руку пяткой. — И вообще, хочешь лишить меня возможности заняться с тобой этим в комнате профессора? Другого шанса переспать с самым сексуальным профессором Хогвартса у меня не будет. Так что я точно уверен, — Феликс сам расставил ноги ещё шире, рукой взял свой вновь вставший член и легко провёл вверх-вниз. — Я хочу тебя Чан, хочу ощутить в себе, так что давай, не думай ни о чём, мы ведь любим друг друга.       Феликс был прав, Чану не нужно сомневаться, не нужно переживать, он ведь сам обещал ему, что с этих пор они всегда будут вместе, никакие преграды не встанут на их пути.       Старший опустился ниже, руками раздвинул половинки и коснулся язычком маленькой дырочки. Феликса словно пробило током, а новые ощущения заполнили тело, влажный, горячий язык Чана вылизывал его, проникал кончиком внутрь и это было неописуемо приятно.       К языку добавился один палец с холодной мазью. Чан размазал её вокруг, а когда стало достаточно влажно проник внутрь на одну фалангу. Ликс вскрикнул и закатил глаза. Он чувствовал, как стенки ануса пульсировали вокруг пальца, было немного неприятно и странно, но не больно. Чтобы отвлечь младшего, Чан языком начал облизывать член у основания, вырисовывал языком узоры по всей длине, а сам вводил палец дальше.       Феликс стонал, так высоко и громко. Перед глазами всё плыло, а сознание, как будто улетало из тела, а это был всего лишь один палец.       Чан уже снова взял в рот, обвил губами головку, громко причмокивал, чтобы отвлечь Феликса, сам же в это время зачерпнул рукой ещё мазь и вставил в него два пальца, медленно вводя.       — Ах, Чан… — Феликс не знал что ему делать, было странно, но он ведь сам захотел. Он знал, что секс между мужчинами очень приятен, знал, что тем кто снизу приходится нелегко, но не думал, что настолько, пока он не чувствовал ничего приятного.       — Всё хорошо? — Чан почувствовал, как пресс парня напрягся, а мышцы напряглись, сжимая его пальцы сильнее. — Не переживай, расслабься, скоро будет очень приятно.       — Я уже не уверен, странное чувство, — дыхание Феликса сбилось, а по телу начала распространяться паника.       — Поверь мне, не бойся, я не сделаю тебе больно, — Чан поцеловал парня в живот и посмотрел в глаза, которые были полуприкрыты. — Расслабься, всё хорошо, — Чан гладил парня по животу, а сам медленно водил пальцами, начиная немного разводить их на манер ножниц. Ему сейчас придётся очень хорошо постараться.       Это заняло больше времени, чем Бан думал. Он как мог отвлекал парня от странных ощущений, целовал его в живот, бёдра, снова уделял внимание члену и только после всего все три пальца свободно заходили внутрь. Чан не решался входить, всё же его член был побольше, чем три пальца, нужно ещё немного подождать. Он начал водить ими быстрее, наращивая темп, а потом видимо задел средним пальцем простату и Феликс громко завыл, дёргая ногой.       — Ах, что это было?       — Было приятно? — хитро улыбнулся Чан.       Ликс на это только кивнул и облизнул сухие губы.       — Сейчас будет ещё приятнее, — Чан активнее начал вводить пальцы, пытаясь проникнуть как можно глубже и достать до заветного места. Феликс легко стонал в такт движениям и сам уже подавался бёдрами вперёд.       Мази было достаточно и она уже должна была подействовать. Чан быстро скинул свои брюки с бельём и Феликс впервые увидел его возбуждённый член. Он был очень красивым и большим, с выступающими венками по всей длине, а с головки стекали капельки смазки.       Бан ещё раз взял мазь, провёл по своему органу, для лучшего скольжения и направил его в проход.       Феликс широко раскрыл глаза, как вообще это может в нём поместиться? В него вставляли три пальца, а это же гораздо больше.       — Ты только расслабься, хорошо? — Чан наклонился к парню, поцеловал в губы и продолжил шептать прямо на ушко. — Больно не будет, обещаю, я намазал все обезболивающей мазью, но, возможно, я буду заходить туго, нужно будет потерпеть, ты справишься?       Ликс кивнул и снова поцеловал Чана, закидывая руки на его шею. Бан ответил страстно, сплетая языки, громко причмокивая, и одновременно начал входить в растянутую дырочку.       Он зашипел в поцелуе и нахмурился. Было так узко и горячо, но он продолжал целовать Феликса, думая о том, что ему сейчас может быть хуже.       — Ах, подожди… — Ликс схватился за плечо Чана и посмотрел вниз, было правда не больно, но странное чувство от заполненности заставляло нервничать.       — Ещё немножко, любимый, — Чан целовал в висок, в щёку, в подбородок и продолжал давить бёдрами, заходя до середины.       — Ах, Чани… — Феликс сжал его плечи, смотрел в глаза, он чувствовал, как его всего заполнило изнутри.       Чан начал движения медленно, не заходя дальше. Раскачивался, пробовал, смотрел на реакцию, когда мышцы Ликса привыкли и пускали его более свободно, он качнулся вперёд, проникая ещё глубже.       Феликс стонал от каждого нового толчка, обвил ноги вокруг его поясницы и уже сам подавался вперёд. Движения становились быстрее, темп нарастал и, наконец, Чан задел простату. Он понял это сразу, ведь Феликс громко вскрикнул, а потом дёрнулся. Чан больше не церемонился, он столько терпел и сейчас, наконец, получит долгожданную разрядку. Он выпрямился, схватил парня за талию и начал входить глубже и резче.       Феликс широко распахнул глаза, удивляясь такой резкой смене темпа и как тело начало накрывать новыми волнами эмоций. Его будто било током и с каждым толчком всё сильнее и сильнее, было чертовски приятно. Чан задевал простату внутри при каждом движении, крепко сжимал его талию до синяков и глухо стонал.       Перед глазами Ликса начали сверкать маленькие белые звёздочки, а волна наслаждения кажется снова наступала. Внутри всё сжалось, он хрипло стонал, это было неописуемо приятно и так горячо.       Чан входил в него с бешеной скоростью, чувствовал, что ещё немного и не выдержит, горячие стенки плотно обвивали его вокруг, создавая приятные ощущения. Он смотрел на Феликса, видел туман возбуждения в его глазах, видел его растрёпанные волосы, веснушки, как он жадно облизывает сухие губы — он был прекрасен.       Старший снова взял в руку его член и начал помогать руками. Феликс завозился на кровати ещё сильнее, ощущений стало ещё больше, он прикусил губу, чтобы не кричать, пальцами сильно сжимал простыни, а потом выгнулся в пояснице и кончил ещё раз, спуская всё в руку старшего.       Он тяжело дышал, в него продолжали входить, всё перемешалось, он никогда не думал, что сможет кончить дважды.       Бан наклонился к нему за поцелуем, но темп не сбрасывал. Целовал его жадно, кусал за нижнюю губу, ловил звонкие стоны губами, а потом вошёл на всю длину, заставляя Феликса изогнуться от удовольствия и кончил внутрь. Его самого трясло от сильно оргазма, ноги сводило от долгого быстрого темпа, а по виску стекали капельки пота.       Чан аккуратно вышел и упал на кровать рядом с младшим, тяжело дышал, пытался перевести дыхание, а сердце так бешено стучало в груди, что отдавало в виски.       — Я люблю тебя, — Чан притянул парня к себе и крепко обнял, укладывая его голову на своё плечо.       — Я тебя тоже, — Ликс закинул руку на его плечо и прижался всем телом. Сознание постепенно покидало его, он проваливался в сон и видел только, как снег валил за окном крупными хлопьями. Увидеть падающий снег на Рождество, было очень хорошей приметой.

***

      Феликс резко проснулся от того, что солнечный свет слепил глаза. Он подскочил на кровати, сонным взглядом осмотрел всё вокруг и понял, что не в своей комнате — всё это был не сон? Они действительно с Чаном вчера провели ночь вместе? Ликс был переодет в пижаму Чана, которая ему явно была великовата, но самого Чана нигде не было.       Он дёрнулся, когда дверной замок щёлкнул, а на пороге показался старший в своей чёрной мантии профессора.       — Доброе утро, — нежно проговорил он и быстро направился к постели.       — Доброе… — Ликс всё ещё не верил в происходящее.       Чан сел на край кровати и поцеловал Феликса в висок.       — Ты чего, болит что-то?       — Нет… я просто… — Он опустил глаза вниз и сжал в руках одеяло. — Не верю что это было правдой, как будто сон, а не реальность.       Чани наклонился к младшему за поцелуем, целовал нежно, а потом в один момент укусил за нижнюю губу.       — Ай, зачем укусил?       — Чтобы показать что это не сон, не хотел щипать тебя, целовать мне нравится больше.       — Значит всё, что было ночью…       Чан кивнул и широко улыбнулся.       — Всё было по-настоящему, родной. И это была лучшая ночь в моей жизни.       — В моей тоже, — Феликс тут же обнял парня за плечи и уткнулся носом в плечо.       Всё было по-настоящему, это всё было правдой, его чувства взаимны, они любят друг друга.       — Кстати, вчера я так и не вручил тебе рождественский подарок, — Бан сделал несколько шагов до стола, а потом вернулся обратно с небольшой коробкой.       — Надеюсь, это не волшебный поезд? — хитро улыбнулся Феликс и посмотрел на парня.       — Нет, открой, — Чан громко рассмеялся и залез на кровать с ногами.       Феликс аккуратно развязал бант, а потом открыл крышку, на него не посыпались блёстки или лепестки, не было никакой магии, как обычно бывает в подарках, внутри коробки на бархатной подушке лежал красивый золотой кулон в виде солнца. Ликс достал его и внимательно рассмотрел.       — Он очень красивый, спасибо.       — Кулон заколдован, у него есть мысленная память, поэтому я вложил в него послание. Если ты поцелуешь его, появится надпись.       Феликс аккуратно коснулся губами золотого кулона, он засиял, а посередине появилась маленькая надпись: «я всегда буду с тобой». Феликс широко улыбнулся и обнял Чана за шею крепко-крепко.       — Спасибо, я буду его беречь.       — Это моё самое первое обещание тебе, и я его никогда не нарушу, — Чан обнял парня в ответ.       Они вместе выбрали этот нелёгкий путь, сейчас им придётся побороться со многими трудностями, которые встанут на их пути: выпускной Феликса, работа Чана профессором, общество, которое может не принять их отношения, родители, будущее — всё это кажется таким далёким и страшным, но об этом они подумают чуть позже. Точно не сегодня, точно не в первый день после Рождества. Сейчас они будут наслаждаться временем, наслаждаться возможностью быть вместе и наслаждаться друг другом, а то что случится потом, будет потом. Сейчас они счастливы и это главное.