(пока без названия)

      

Я не верил, что я мёртв…

«Не хочешь – не верь мне»

Группа «Ария»

      

.

      Предисловие.       Что ж…у меня наконец-то дошли руки до того, чтобы целиком полностью вычитать главу, внести ряд правок и так далее, включая написания предисловия, послесловия и дополнения эпиграфа. Нет-нет, никаких радикальных изменений – все правки носят исключительно лишь косметический характер. Однако, обнаружилось что даже в этой, казалось бы вводной главе-прологе я умудрился, причём, незаметно для себя, зарыть несколько «пасхалок». И да… касательно того что они такое и с чем их «едят» - читать в предисловии к произведению.       В общем… как-то так.       Желаю приятного чтения.       .       

***

      .       Остановившись на очередном перекрёстке, чтобы перевести дух и сориентироваться куда двигаться дальше, я без особых эмоций отметил, что пейзаж ничуть не изменился. Всюду, куда ни взгляни, клубился туман молочного цвета с серовато-перламутровым оттенком, на вид – густой и тягучий, словно кисель, но стоит только лишь чуть-чуть пошевелиться, как он приходит в движение, создавая многочисленные причудливые завихрения, глядя на которые можно надолго залипнуть. На ощупь – холодный, вязкий и липкий, однако при всём при этом создавалось ощущение, что он просачивался под одежду, обволакивал могильным холодом, сковывал движения, туманил разум и навевал дрёму.       Тряхнув головой, отгоняя морок, я двинулся дальше, мысленно матеря себя за то, что дал слабину и вновь поддался этому наваждению. И ведь знал же, знал, что нельзя останавливаться, но всё же остановился передохнуть. Или не передохнуть, а выбрать дорогу? А, ну да, точно, я же на перекрёстке остановился! Хотя, зачем я там остановился – непонятно. Ведь и без какого-либо напряжения извилин ясно, что надо идти по той дороге, в которую сливаются все прочие. Иначе говоря – по «главной», а не сворачивать на «примыкающие».       А ведь я уже давал же себе зарок, не останавливаться до того момента пока не достигну своей цели. Ведь уже не единожды так зависал, хотя и знал, что туман сковывает разум, леденит тело и навевает дрёму, лишь тогда, когда стоишь на месте, а вот когда идёшь, то он превращается в лёгкий морозец, что лишь чутка покалывает, придавая эфемерной бодрости. Да и на завихрения залипаешь тоже, лишь тогда, когда стоишь на месте, а когда движешься, то ничего такого и не замечаешь. Даже завихрений от дыхания, которые и кажутся самыми завораживающими.       .       Недовольно фыркнув на свою вопиющую глупость и, не сбавляя шага, поправив чуть сползшую лямку рюкзака, я поймал себя на мысли, что окружающие странности меня не так чтобы и тревожат. По большому счёту, меня уже не особо-то и волновало, успею ли я на станцию вовремя, или, опоздаю, если уже не опоздал. Главное – выйти хоть куда-то, а то однообразный пейзаж уже порядком поднадоел. Да и по времени, по идее, уже давно должно было стемнеть, однако, почему-то ещё света было достаточно, хотя и весьма сумрачно.       Поймав себя на этой мысли, я взглянул на небо, но ничего кроме сплошной пелены тумана, тяжелым ватным одеялом укрывшей всё вокруг, мне рассмотреть не удалось. Казалось, что свет шёл отовсюду и ниоткуда. Причём он не был похож ни на свет солнца, что обычно отдаёт желтизной или краснотой, ни на свет луны и звёзд, что дарят миру своё серебряное сияние. Свет, если так можно выразиться, имел какой-то странный, серый или, даже, пепельный оттенок, что было несколько странно, однако, в пределах допустимого, поскольку с учётом того как люди изгадили природу, ещё и не такое происходит. Причём с пугающей регулярностью.       Мысленно пожав плечами, на подобный выверт природы, я перевёл внимание на другую погодную аномалию – дорога была похожа не столько на дорогу, сколько на реку. Молочную реку. Невероятно густой и плотный туман стелился над дорогой на высоте, примерно, десяти сантиметров, довольно чётко очерчивая её обочины, что в подобном ракурсе становились похожи скорее на берега сокрытые в тумане. Да и сам туман, что стелился над дорогой, был несколько необычен, хотя бы тем, что он достаточно сильно отличался от того, что клубился вокруг дороги.       Будучи насыщенного, молочно-белого цвета с перламутрово-серебристым отливом, он ощущался более густым и плотным, нежели тот, что окружал дорогу. Если туман окружавший дорогу можно было, хоть и с натяжной, назвать обычным, то вот тот, что стелился под ногами, это совершенно иное дело. Я чувствовал его! Причём не столько холод, как от того, что окружал дорогу, а его плотность. Складывалось ощущение, что бредёшь по мелководью, если бы вода была столь же лёгкой, или загребаешь ногами свежевыпавший снег, если бы он был столь же текучим. С другой стороны, могло показаться, что под ногами не дорога покрытая туманом, а густая подстилка из мха, если бы ноги не проваливались сквозь туман и не ощущали неровности дороги.       Самое забавное было в том, что данная «река» была достаточно доброжелательна к путнику, а не вела себя словно дороги в нашей стране после хорошего ливня, что предлагают сыграть в игру «Угадай Глубину Лужи». Отнюдь. Молочная река, что стелилась под ногами, довольно чётко показывала различные проблемные места. К примеру, там, где были глубокие рытвины, туман закручивался в едва заметные водовороты, а там где дорога была перепахана поперёк, возникали своеобразные буруны, словно перекаты на самой обычной реке.       Вот только, несмотря на то, что дорога была похожа на реку, туман вёл себя до крайности странно. И я даже не о том, что он был разного типа – под ногами и вокруг дороги, это-то я хоть и с натяжкой мог бы объяснить и, даже, поверить в своему объяснению. В конце концов, дорога и окружающее её пространство имеют разные коэффициенты поглощения тепла и, собственно, теплоотдачи, так что даже такой бред как сейчас вполне себе допустим. Вот только дело в том, что дорога периодически шла то вверх, то вниз, в то время как туман всегда катился строго в одном направлении.       Хотя объяснению подобному феномену у меня и не было, я не сильно заострял на этом внимание, здраво рассудив, что из-за усталости у меня уже начинает потихоньку съезжать крыша. В конце концов, подобный туман – явно аномален, а это значит, что тут не обошлось без выбросов с химкомбинатов. Ну а словить галюны, даже от простых выхлопных газов – плёвое дело. А если добавить к туману ещё и усталость, да не забыть про моё богатое, даже, скорее, буйное воображение, плюс, ещё и учесть странности освещения, то все странности можно легко и непринуждённо списать на… многое.       .       Погружённый в свои мысли, я едва не оказался застигнут врасплох очередным перекрёстком, что вынырнул из пелены тумана, однако, мне всё же удалось рассмотреть, куда именно «течёт река», так что, очередной остановки не последовало. Тяжело вздохнув, потянулся к телефону, но на полпути махнул рукой на сие заведомо бесперспективное дело. Сколько раз его до этого ни доставал он всегда показывал одно и то же – совершенно пустую решётку, причём настолько пустую, что даже GPS не ловил от слова «совсем». Так что смысла его доставать было ничтожно мало.       Надеяться на то, что появился сигнал? Идея, откровенно говоря, так себе. Если за столько времени он не появился, то особой надежды на то, что уж теперь-то ог точно должен появиться у меня не было. Посмотреть время? А зачем? Как-то без разницы, опоздал ли я уже на поезд, ещё не опоздал или вот-вот опоздаю… По сути, это знание, как говорят в Одессе, «не сделает мне ничего кроме нервов», поскольку я даже не знаю, куда меня дорога увела. Конечно, можно достать наушники и послушать музыку, но… лучше уж поберечь заряд батареи до тех пор, пока не выберусь хоть куда-то.       Нет, так-то места тут достаточно обжитые, но с учётом того, что я конкретно так заблудился, поскольку до станции должно было быть, от силы, десяток перекрёстков, а я их пересёк столько, что уже и со счёта сбился, то я явно ушёл куда-то не туда. А если учесть мой топографический кретинизм, что проявляется исключительно лишь в дикой местности, причём тем сильнее, чем сложнее местность, то идея сохранить заряд батареи «на всякий случай», не выглядит такой уж и глупой. Особенно если учесть, что я мог уйти в те ещё неведомые дали. Причём даже не удивлюсь, если окажется так, что, в итоге, я умудрюсь оказаться на самом краю географии, в каком-нибудь тупике, куда лишь на машинах и ездят… пару-тройку раз в год. Уж я-то себя знаю. Я тот ещё… турист.       .       Тяжело вздохнув я вновь поправил лямки рюкзачка, что уже не казался мне столь уж лёгким, каким был поначалу. И ведь ничего лишнего я с собой, по большому счёту-то и не брал. Только нужное… или не только? Задавшись вопросом, что именно я уложил в рюкзак, незаметно для себя прошагал несколько перекрестков, но так и не смог вспомнить, что такого нужного, или не очень нужного, я в него уложил. Даже промелькнула мысль, остановится и посмотреть, что же я там такое несу. Однако, как появилась, так и исчезла, стоило лишь вспомнить о коварстве тумана.       А вот мысль о том, куда именно я иду, возникла вновь. И то, что я приду явно не на …надцатый километр, это точно. Тут даже и гадать не стоит. Это ещё повезёт, если я вообще выйду к железной дороге, а не хрен знает куда.       Так…       Стоп.       А откуда я вообще возвращаюсь? Куда возвращаюсь? Зачем возвращаюсь?       По-хорошему, подобные вопросы должны были бы подействовать на человека, словно ушат ледяной воды в жаркий полдень. Где-то краем сознания я это понимал, однако каких-то особых эмоций по этому поводу не испытал, в очередной раз списав все на усталость, сонливость, однообразие дороги, аномальный туман и тому подобное. Почему-то данная информация показалась мне совершенно не важной. Незначительной мелочью, которой можно пренебречь. В принципе, в данном случае, на мой взгляд, это было логично. Ведь какая разница «Куда?», «Откуда?» и «Зачем?», если не знаешь даже то, где именно ты находишься.       .       Механически переставляя ноги и крутя в голове различные пустопорожние мысли, я двигался вперёд, не особо задумываясь, куда свернуть на очередном перекрестке. Уже как-то само собой получалось замечать, куда именно течёт туман, так что выбор дороги не составлял каких-либо проблем. К тому же, как бы это парадоксально не звучало, но с каждым пройденным, без остановок, перекрёстком, идти становилось всё легче и легче. Заметив подобную странность, я не смог обойти её своим вниманием, но, как часто это у меня бывает, пропустил кое-что другое. Погрузившись в размышления о странности данного феномена, я не заметил, когда окружающее пространство стало меняться. Когда же до меня дошло, что именно изменилось, я уже стоял у лестницы, что вела вниз.       Обернувшись назад и осмотревшись по сторонам, я пришел к выводу, что данное место крайне похоже на привычно знакомую станцию. Позади, в тумане, можно было разглядеть нечто похожее на силуэты домов. Справа туман вздымается сплошной стеной, за которой можно было бы разглядеть силуэты деревьев, если бы не его густота. Слева просто сплошной туман – там, вроде бы, должен быть заросший крутой спуск с холма. Ну и широкая лестница с перилами по обе стороны прямо передо мной.       Ещё раз внимательно оглядевшись, я пришёл к выводу, что это может быть вполне себе та самая станция с которой я регулярно ездил – очень уж похожее окружение, хоть и сокрытое туманом. Да и освещение было таким, каким оно и должно было быть к тому моменту, как я обычно добирался до неё в это время года – наступили сумерки. Разве что время в пути вызывало определённые сомнения в том, что это именно она. Хотя, учитывая, что субъективный ход времени начинает сбоить при отсутствии внятных ориентиров… Буду считать что это, всё же, она.       .       Спустившись вниз по лестнице, я замер в попытках вспомнить. Вспомнить, куда мне идти. На какой перрон приходит мой поезд? Точнее, на какой перрон мне идти, чтобы попасть на тот поезд, на который мне нужно? На тот, что виднеется в тумане справа, или на тот, что расположен прямо напротив меня, стоит только преодолеть железнодорожные пути?       Замерев на месте, я переводил взгляд с одного перрона на другой не в силах сделать выбор, пока на задворках памяти не всплыли обрывки воспоминаний связанных единой ассоциативной цепочкой. По всему выходило так, что последний поезд, что приходит на данную станцию отправляется с того перрона что расположен напротив меня, да и едет до… конечной. А мне, вроде бы, туда и надо.       Приняв решение, я пересек железнодорожные пути и взобрался на перрон, который, к моему огромадному удивлению оказался не таким уж и пустым как мне показалось вначале. Так-то свет фонарей его мало-мальски освещал, и если бы не туман, то людей, что сидели на лавочке под козырьком я бы заметил сразу, а так – только тогда когда оказался в непосредственной близости. Однако, мазнув по ним безразличным взглядом, я прошёл мимо, к концу перрона, где обычно останавливается головной вагон и стал бесцельно ходить взад-вперёд в ожидании поезда, ведь стоять на месте было нельзя – туман был начеку.       .       Откровенное ничегонеделанье стало угнетать, а ожидание поезда – утомлять. Лезть в карман за телефоном, чтобы глянуть время, было, с одной стороны, несколько боязно, а с другой стороны я не видел в этом особого смысла, ведь на перроне я был не один. Правда, то, что за всё время моего ожидания на перроне не прибавилось людей несколько напрягало, но не до такой степени, чтобы бить тревогу. В любом случае, даже если я опоздал, то можно просто пойти по шпалам – куда-нибудь да выйду. А там уже на автобусе доеду, или и вовсе, пешком дойду.       Когда же моё терпение начало иссякать и я, всё же, полез в карман за телефоном, чтобы уже окончательно убедиться в том, что я опоздал и мне предстоит «весёленькая» прогулка по шпалам, из тумана беззвучно вынырнул долгожданный поезд, заставив меня немного опешить. Нет, я конечно дико «внимательный», да и туман скрадывает звуки, но не до такой же степени! Как я мог не услышать поезд – уму непостижимо. Он же должен издавать гудок! Ладно, гудок, но я даже стука колёс не слышал. Да что там стука колёс! Я его заметил лишь тогда, когда голова состава поравнялось с началом перрона, а до этого света его фар я попросту не видел в то время как свет фонаря на соседнем перроне более чем отчётливо прорывал пелену тумана.       Вновь списав всё на усталость, сонливость, туман, свою «внимательность» и тому подобное, я со всё нарастающей паникой стал ждать остановки. Причина была проста – поезд то ли не тормозил вовсе, то ли тормозил крайне медленно. Понять это было не так-то уж и просто, поскольку по ходу его движения клубился крайне густой туман, не позволяя толком ничего разобрать. А подойти поближе, к краю перрона, чтобы рассмотреть получше, мне не позволяло чувство самосохранения.       Только лишь когда поезд остановился, я выдохнул с явным облегчением и ринулся к ближайшей, и единственной двери, надеясь, что она откроется. Всё же, машинист поезда неслабо так промахнулся с местом остановки. С перрона можно было попасть лишь в один единственный вагон – замыкающий состав. Да и то, только лишь в заднюю дверь. Хотя, если учесть какой стоит туман, то даже такая меткость не может не радовать.       .       Быстро забравшись по лесенке в распахнувшуюся дверь, я с облегчением выдохнул – в тамбуре не было того леденящего тела и дурманящего разум тумана что клубился за пределами поезда. Хотя не было и привычного тепла, что было присуще электричке. Но, право слово, это такие мелочи по сравнению с тем, что не придётся шагать по шпалам сквозь туман. К тому же, не исключено, что я просто сильно продрог, поэтому и не чувствую тепла. Или всё дело в том, что я всё ещё в тамбуре?       Переведя дух, я откатил в сторону дверь ведущую в вагон и шагнул внутрь. Забавно, но именно этот момент совпал с закрытием дверей. Я лишь краем сознания отметил тот факт, что кроме меня в вагон никто не зашел. Неужели те, кто сидел на лавочке, не заметили поезд? Или попросту не успели на него запрыгнуть? А может они уснули? Или замёрзли насмерть? А может мне вообще, просто показалось, что там кто-то был?       Совесть тихонько пискнула, что я мог бы помочь, но не помог, однако мгновенно прикинулась ветошью, стоило мне только прикинуть, сколько времени мне бы потребовалось на то, чтобы попытаться помочь. По всему выходило так, что я и помочь бы не смог, если там вообще кто-то был, и сам бы не успел запрыгнуть в поезд – слишком уж короткая остановка была. Точнее успел бы, но только лишь в том случае, если бы там никого не было. Да и то не факт. Поскользнулся бы и всё! Приехал! А раз так, то нечего себе нервы трепать. Здоровый эгоизм он полезен       .       Одолеваемый подобными мыслями я прошёл в центр вагона, краем глаза отметив, что народа не так-то уж и много. Точнее, откровенно говоря, мало. Хотя, по такой погоде, это самое «мало», отнюдь не мало. В любом случае, меня не могло не радовать то, что не я один такой идиот. Да и наличие людей принесло облегчение, избавив от сосущего чувства неправильности во всём происходящем.       Выбрав место без лишних соседей, я с облегчением стянул со спины рюкзак и, плюхнувшись на сидение, умостил его себе на колени. Пусть меня ещё ни разу в поезде не обносили, но… лучше не рисковать. Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и, покрепче вцепившись в рюкзак, почувствовал, как меня покидает накопившаяся усталость. Как физическая, так и моральная. Правда, долго так сидеть мне не позволили.       .       

***

      .       Послесловие.       Да, понимаю, что ничего не понятно, но… моя муза, дамочка с характером, настолько что слово «характер» можно писать через «е» и это не будет ошибкой. Наоборот, это будет наиболее полно и точно отображать её суть.       В челом же, касательно числа «пасхалок». В данной главе их четыре. Первые три – довольно специфические, связаны между собой, но их понять… сложно, в то время как четвёртая крайне проста для абсолютного большинства любителей современной литературы.       .       

***

      .       Примечание.