Лисёнок

Второе пробуждение было мягким и тягучим. Ели как, Сынмин заставил себя открыть глаза, и включить мозг. Он был всё в той же комнате, перед ним всё так же стояли миски с едой и водой, но никого, из ранее присутствующих, не было. По тихонько память, про вчерашние, хотя наверняка прошло куда больше времени, события, вернулась. На удивление, он не чувствовал страха или беспокойства, шерсть не стояла дыбом, а уши не были в остро. Мягкая ткань под ним, расслабляла и зазывала в сон. Тело ломило, в мышцах была слабая боль и жжение. Он чувствовал слабость и желание не двигаться ещё век, а может и больше. Наверно теперь он может себе это позволить, от питомцев обычно многого не требуют.  Эти люди ведь не знают, что Сынмин оборотень лисы? Наверняка они думают, что у них просто появился новый питомец, в ином случаи, Сынмин уже лежал бы со вспоротым горлом. Скрип двери отвлёк его от раздумий. «Вспомнишь говно, вот и оно» — так постоянно говорил о-папа про Бансока. Мин не знает почему. У о-папы всегда был один аргумент, касающийся сущности Бансока. — О, ты проснулся! — тот же мягкий голос заполнил комнату. Повернув голову к источнику звука, он увидел целителя. — Надеюсь ты проснулся сам, а не от ребят. Они так громко дерутся подушками, слышно даже на втором этаже. — С мягкой улыбкой, целитель подошёл к Сынмину и сел на корточки перед ним. Резкое движение заставило вздрогнуть, и попытаться отскочить. — нет, нет, нет!  — голос целителя звучал обеспокоенным, его лицо в миг потеряло улыбку, и стало серьёзным. Дверь снова скрипнула, и из-за неё показался парень с тёмными волосами. Сынмин видел его в прошлый раз. Он спорил со спасителем Мина, и целитель выгнал их обоих. Довольно смело для омеги. — Феликс? У вас тут всё нормально? — неизвестный так и остался стоять в проходе, глазея то на Сынмина, то на Феликса(?). — Да, Чанни, всё хорошо, малыш проснулся и я хочу дать ему еды, — Феликс встал, взяв миски в руки, и направился к, теперь известному, Чанни. Подойдя достаточно близко, Феликс его просто... поцеловал?! И пошёл дальше! Вопросов стало в трое больше. Одно дело когда целитель выгоняет посторонних, он имеет право, несмотря на сущность он остается целителем... но что бы омега кричал на своего альфу? Разве это не опасно? Альфа может разорвать помолвку, избить, да просто добиться изгнания из стаи! Почему Феликс не боится? Может они главные в стае? Да нет, главный омега не мог делать ничего. После женитьбы его даже из дома не выпускали, не то что позволяли стать целителем. Может Феликс не целитель стаи? Просто он заботится о Сынмине? Но зачем? В это время Чанни ушёл из комнаты, вслед за Феликсом, дав Сынмину побыть в тишине.

🌕

Сынмин сидел в тихой, холодной и сырой комнате. Тут не было ни стульев, ни столов, ни кровати, ничего кроме одинокого окна, посередине правой стены, тонкой ткани на полу и «подушки», из кучи скомканной одежды. Это была спальня Сынмина, потому что на том лоскутке ткани он спал, хотя больше сюда ничего и не поместилось бы. Из щелей дул сквозняк, заставляя мурашки бежать по его коже, половицы скрипели под ним. Из-за стены, сзади него, доносился тихий плачь Соён. Ей снова досталось из-за Сынмина.  Недавно он нашёл себе нового друга, мальчик его возраста, у него были черные волосы и карие глаза щёлочкой. Он был оборотнем волка, но Сынмин его не боялся, новый друг вызывал доверие. У него были весёлые шутки, добрая улыбка и милое лицо. Он был тем кто не презирал Сынмина за лисью натуру и сущность беты, говоря что все разные и все имеет место быть в этом мире. «Всем Луна поможет и укажет путь!» — так он говорил. Всю свою жизнь, Сынмин желал что бы это было правдой, но плачь Соён был явным доказательством обратного. У Луны есть любимчики и прокажённые. Иначе почему в жизни Сынмина всё верх дном? Потому что он бесполезный бета, сирота, с недавних пор, и Весник Смерти. Но мальчик будто не видел прогнившую Сынминову натуру, пустые глаза, отчаянный взгляд и искалеченное тело. Так что их отношения складывались довольно... хорошо. Он даже дал Сынмину необычных ягод, что не растут на их территории. Костяника, по его словам используется в традиционных напитках, на их территории, она особо не пахла и была похожа на малину или клюкву. По вкусу была кислой, и косточки в ней довольно бесили, но Сынмину понравилось. Он даже принёс парочку для Соён. Всё было хорошо, пока не выяснилось что у Сынмина жуткая аллергия на эти ягоды. В течение недели, у него была сыпь, насморк, постоянные желание плакать и чесаться, он опух и покраснел. Ему была даже есть тяжело, Соён не отходила от него, из-за чего не смогла провести гон с каким-то местным оборотнем в чинах, за что теперь ей грозит наказание. Никого не волнует, что у той шишки было 4 омеги в покоях, что Сынмин скончался бы в одиночестве, что Соён предупреждала о своём отсутствии. Это всё неважно, она омега и обязана ублажать альфу в любой момент. Она обязана лежать в ногах и позволять издеваться над собой, и ни в коем случаи не ставить какую-то бету, являющиеся обузой для стаи, выше альфы. Ведь альфа хищник, защитник, глава семьи, плевать все хотели что у альфы пузо беременной омеги с тройней внутри. Это бета вон обуза, ни рода ни огорода, только и делает что ресурсы тратит. Сынмину хотелось плакать, кричать, рвать и метать, от несправедливости. Ну почему, почему кому-то достаточно просто родится и быть главой всего, а кому-то нужно продать душу дьяволу ради простого одобрения?! Слёзы всё же потекли из глаз, он попытался вытереть их рукой, но только размазал солёную воду по лицу. Он знает что не должен плакать, это не он следующую неделю проведёт в мусорной яме, без еды и одежды. Это будет делать Соён. Из-за него.

🌓

Воспоминания накатили неожиданно, как лавина с гор в ясный день без снега. Он ненавидел эту несправедливость, и до сих пор не понимает почему Соён не сбежала с ним. Он знает что это было её решение, но оно было до ужаса дурное. Хотя... бежать в разгар бурь и снегопадов, туда не знаю куда, тоже так себе идея, но он не хотел, не мог, больше находится там. Снизу снова донеслись чьи-то голоса, но сколько бы он не вслушивался, не мог понять кто эти люди друг другу. Ссиждёдо?. Гаджёдо? Миёмджио?. Просто какая-то секта? Сынмина сейчас откормят и принесут в жертву? Вполне возможно, но он будет надеяться, что теперь является обычным питомцем. И будь проклято его любопытство, но он до зуда в коже хочет осмотреть новое жилище.  Посмотрев на приоткрытую дверь, Сынмин ещё несколько секунд поразмышлял, и двинулся к выходу. Странно ведь не позволять питомцу выходить за пределы одной комнаты? А даже если они знают что Сынмин оборотень... так тому и быть. По крайне мере он узнает своё нынешнее положение, и границы дозволенного. Когда-нибудь Сынминово любопытство, его и погубит. Выйдя из-за двери, в нос ударила смесь разных запахов, от альф до омег, которые не было слышно в комнате. Удивительно. Как он знает, альфы любят помечать свою территорию везде, так почему же не пометили ту комнату? Может она не жилая? Тогда понятна почему Сынмина туда поселили. Тихо ступая по половицам, и проклиная их за каждый скрип, он двинулся в перёд. Где-то на середине коридора, перед ним появился спуск вниз, довольно крутая лестница, явна предназначена для более крупных обитателей. Спускается с неё он мог только прыжками, передние лапы просто не дотягивались до нижних ступеней. О подъёме вверх он предпочитает не думать. Чуть не скатившись кубарем с последней ступеньки, он всё-таки спустился в низ. Конкретно в большую комнату, похожую на совмещённую гостиную и кухню. Архитектура была... довольно странно. Раньше он такой не видел. Окно были большими, разве из них не дует? Стены были... сплошными что ли? Будто не из дерева! Было много дверей, и даже ещё одна лестница в углу. Много необычной мебели, и шкур на полу. Это же расточительство! Шкуры носить надо! Что бы теплее было. — Ликси, мне кажется твой пациент сбегает от тебя. — Один парень, похожий  на квоку, ткнул в Феликса вилкой, за что получил щелбан от Чанни. — ей! Я же шучу! Чан, это не честно, почему Хёнжину можно, а мне нет? — теперь его щёки надулись от негодования, и он стал ещё более комичным. Точно квока. — Нечего Ликси пугать, ты же сам недавно в той комнате лежал. Забыл как Феликс о своих пациентах заботится? — это был спаситель Сынмина, на чьих коленях лежал ещё один мальчик. Брюнет явно был альфой, а вот про парня снизу он ничего не мог сказать, хотя лицо было знакомым. — Вообще-то у нас действительно есть беженец. — Сынмина оторвали от пола и взяли на руки. Теперь он мог видеть мир с высоты птичьего полёта. Лица присутствующих изменились, особенно у двух омег. Феликс смотрел с испугом, а квока с лицом победителя. Вдруг с явной насмешкой, парень сзади него сказал, — ты как спустился, морда хитрая? — и его понесли прямо Феликсу в руки. Держа Сынмина в руках, омега успокоился, если судить по запаху. Пусть Сынмин и не понимает, почему за него так волнуются, но это было приятно. Единственные люди кто это делал, были его о-папа и Соён. — Это морда, умнее тебя в детстве. — в комнате появился ещё один парень. Альфа, с чёрными волосами, и круглым лицом. Под грозный взгляд, неизвестного омеги, тот стушевался и начал оправдываться. — Он хотя бы смог спуститься с этой лестницы, ничего себе не сломав, в отличие от тебя! Ну правда Хёнджин! Под крики альфы, омега схватил с дивана подушку и... напал на альфу! Нет, это была не полноценная драка, всего лишь игра, что подтверждал смех обоих. Неужто Хёнджин совсем не Боится? Омеги здесь удивляют его всё больше и больше. Его поставили на пол, и тут же перед ним оказалось две миски. Из одной соблазнительно пахло мясом, а во второй была вода. — Ей, ты что украл кусок моего мяса? — где-то сверху он услышал возмущения квоки. — Лунна, тебе что жалко кусочек мяса для малыша? Смотри какой он худой, будто сейчас в обморок упадёт! — сказал Феликс в свою защиту.  Пока все отвлеклись, Сынмин решил не терять времени и съесть кусок мяса. Надо брать пока дают, мало ли сейчас квока добьётся своего и получит кусок мяса назад. Да, Сынмина могут отругать, но лучше он будет сытым, тогда наказание легче пережить.

🌒

По всей комнате разносился смех, вперемешку с причитаниями Чанбина и глухими ударами. Джисон и Хёнджин снова затеяли бой подушками, посредине гостиной. — Это не честно! У тебя подушка больше! — послышался голос Джисона, сквозь шум. Тот бегал вокруг дивана, на котором сидел Чанбин, и пытался увернутся от атак Хёнджина. — Ты вообще у Мини подушку украл! Хёнджин взял на руки Сынмина, как подтверждение своих слов. По сути это правда, Сынмин спал, пока эти двое не затеяли драку, и не разбудили его, затянув с собой. Через какое-то время они втроём бегали по комнате, кошмаря Чанбина. В руках у омеги, Сынмин начал извиваться и тявкать, параллельно пища и фыркая, показывая недовольство. Если уж его разбудили, он хочет полноценно размять лапы. — Видишь как он недоволен! Потому что ты украл у него спальное ме-. — монолог Хёнджина, прервала та самая подушка, что прилетела прямо ему лицо. От неожиданности он сел на пол, отпустив радостного Сынмина, под смех Джисона. — Я просто хотел поесть... — с тихим придыханием и усталостью сказал Чанбин, после чего начали смеяться все трое. Эти оборотни были довольно весёлые и милые, как понял Мин. За прошедшую неделю, он понял довольно много. Как минимум где он оказался, законы и правила здешних мест, с кем он живёт и свою роль здесь. Он был обычным домашним питомцем. Его не брали на охоту, но давали еду. Ему дали лежанку и пелёнку для испражнения, пусть он и предпочитает делать это на улице. — Вы издеваетесь надо мной? Ночь на дворе, а вы подушками бьётесь? — по лестнице в комнату спустился сонный Чан. — Бин, ты же альфу, усмирить их не можешь? — Так, не приплетай сюда меня! — недовольно крикнул Бин под смех Чана. Он продолжал что-то ворчать, пока Хёнджин не поднялся и не заткнул того поцелуем. На заднем фоне начал ворчать уже Джисон. Кстати да, так же Мин понял что, попал в Гаджёдо. Очень дружное Гаджёдо. Здесь не было привычных Мину порядков, все относились друг к другу одинаково. Были мелкие перепалки, соры, драки, но в основной это просто игра и шутки. Каждый тут подшучивал над кем-то, высмеивал, и со стороны это выглядело мило. Эти люди рушили все стереотипы, у них не было рабов омег и главных альф, лишь равноправие и угрозы удара сковородкой, от Феликса, если кто-то сворует брауни. К тому же в стае было 4 альфы и 3 омеги, что его удивило. Обычно альфы любят окружать себя толпой омег, но он же говорил что эти парни необычные? Ко всему прочему, один из альф не доминантный! В прошлых стаях Сынмина, таких считали прокажёнными и ненавидели сильнее бет. Здесь же к альфе относились обычно. Так же как и к Мину. Да, они считают его простым зверем, но к Соён в прошлой стае относились хуже. Пока она была лишь питомец. Которым бы и осталась, если бы не Сынмин. Блять. Умеет же он всё портить. По крайней мере, он понимает что будет притвориться питомцем, пока сможет.

🌑

Он и Соён сидели на полу посреди шикарного, длинного коридора, в доме вожака Бон Чжуна. Соседи пожаловались на них, за излишний шум и порчу имущества, за что им теперь грозит наказание. Прямо сейчас Бон Чжун выслушивает жалобы соседей, а уже после, будет слушать Сынмина с Соён, и пытаться понять кто прав.  Соён обняла Мина и уткнулась лицом в его плечо, через время он почувствовал как намокает его футболка, от слёз. Он сам бы заплакал, но понимает что прямо сейчас должен оставаться сильным в их дуо. Соён и так много страдает и старается ради него, он обязан отплатить ей, даже такой мелочью, как дать выплакаться себе в плечо.  Её плачь был тихим, она почти не всхлипывала, но по её красивым щекам текли слёзы, пачкая не только футболку, но и красивые светлые волосы. Сынмину было её жаль. Она была прекрасной, как характером так и внешне, ей просто не повезло оказаться в этом дерьме. Из-за него За дверьми послышались крики и удары. Он отдал бы всё, что бы узнать о происходящем внутри.  Сидя здесь, могло показаться что вожаку не плевать на них, он сейчас узнает обе стороны истории, и сжалится над Сынмином и Соён, но это было слишком хорошо что бы быть правдой.  Они прокажённые здесь, их никто не ждал и не желает видеть. Главная их задача не отсвечивать, выполнять поручения и жить тихо, подстраиваясь под правила. Они должны быть рабами, рабочим материалом и козлами отпущения. За их состояние никто не переживает, их мнения не учитывают, не выслушают, и их не оправдают если на другой чаше весов более влиятельные личности. Вожаку не выгодно наказывать соседей, в отличии от прогнивших лисов, с помощью которых можно укрепить авторитет, дав людям кнут и представление. Потому и страшно. Им не справится, а другим нравится знать кто не дойдёт до конца. Омеги красятся, пока дети прячутся. Стадо стоит в хороводе, планы меняются, а одни и те же люди в ответе за этой.  Крики стихают, слышится смех, если прислушаться то слышно чёрканье ручкой. Всё уладилось. Всхлипы Соён всё громче, она вцепляется в него пальцами, и начинает что-то шептать своими сухими потрескавшимися губами. Её красивое лицо начинает опухать от слёз, волосы спадаю водопадам, пытаясь это скрыть.  Сейчас соседи выйдут. Зайдёт Сынмин с Соён, им дадут минуту, оборвут на середине фразы и скажут о наказание. Их выгонят из кабинета и закуют в наручники, просто потому что они, блять, решили поиграть в звериной форме.  Они будут сидеть голые на главной площади, под пристальным вниманием всей стаи, пока их будут пороть те самые соседи. Потом их кинут в мусорную яму, где Сынмин тихо предложит сбежать, перед тем как потерять сознание.  Потому и страшно.