Мечты сбываются

— Это будет ваш первый Новый год вместе? — Сунён делает глоток кофе, рассматривая прохожих через панорамное окно. Они вышли прогуляться, но успели замёрзнуть, поэтому забежали в любимое кафе. — Да, и, если честно, это немного волнительно. Буквально через месяц будет ровно год, как мы в браке, — Юнги вздыхает, кусая нижнюю губу. — Но, знаешь, если сначала мы это просто восприняли как обычное официальное… Поручение? То сейчас я понимаю, что, кажется, — делает паузу, рассматривая рисунок в своей чашке. Он всё ещё даже не притронулся к кофе. — Кажется, я влюбляюсь в Хосока? Сунён не может не улыбнуться на эти слова, он-то знает, как трудно этим двоим удавалось уживаться вместе. Он лично успокаивал Юнги, когда тот буквально сбегал из дома, чтобы побыть в одиночестве и отдохнуть от чужого присутствия. Жить вместе с альфой, которого ты знаешь меньше двух месяцев — сложно. Сживаться с незнакомым запахом, когда внутренняя омега так и кричит: “Осторожнее с альфой!”... Трудно. Первые полгода казались адом. Юнги не спешил приходить с работы, чтобы проводить меньше времени дома. Он старался улыбаться всё время, чтобы никто не заподозрил его состояние, чтобы не подумали, что у новоиспечённых молодожёнов какие-то проблемы. Даже если они определённо были. Хосок, вообще-то, отличный альфа. Юнги это знал и знает до сих пор. Хосок не давил, когда Юнги запирался в своей комнате на все выходные и выходил только чтобы взять себе еды. Хосок давал столько пространства, сколько Юнги просил. А ещё Хосок взял всё в свои руки: спустя несколько месяцев пригласил на свидание. Самое настоящее, такое, какие обычно у людей в начале отношений. Они провели несколько часов в пустом зале кинотеатра, который альфа выкупил лишь для них двоих. Всю следующую неделю они… Разговаривали. Узнавали друг друга. Они дали друг другу шанс. Юнги действительно благодарен Хосоку за это. — Солнце, я рад, что ты наконец-то признал это, — Сунён не сдерживает тихий смешок. — Хочешь признаться ему? Или пока рано? Даже если это звучит странно — признаваться в чувствах своему мужу, но в их ситуации это абсолютно нормально. Юнги провёл не один десяток часов, вычитывая статьи о фиктивных браках. Смотрел статистику о том, сколько пар в итоге развелись, а сколько — влюблялись. И, честно говоря, статистика была не самой лучшей, но, хотя Юнги был научен этому не верить, он все же смотрел её. Просто… Для душевного спокойствия? — Я не знаю? Думаю, что готов. Да, я готов. Мне кажется, что Хосок тоже испытывает ко мне чувства, потому что он скрывать такое не умеет, — Юнги хочет продолжить, но Сунён его перебивает: — Ты тоже не очень-то и скрываешься, — он закатывает глаза, улыбаясь. — Тц, молчи. Мы не об этом сейчас. — В любом случае, я поддержу тебя, ты же знаешь, — Сунён накрывает ладонь Юнги своей, чуть сжимая. Он действительно всегда рядом, Юнги может смело назвать его своим лучшим другом. Своей семьёй. И очень надеется, что Хосока тоже сможет назвать своей семьёй, потому что хочется. Потому что омега внутри него расцветает при одной мысли об этом. Ещё полгода назад он боялся даже подумать о подобном, но сейчас… Так странно, но так приятно знать, что рядом есть альфа, на которого можно положиться, с которым можно быть самим собой. Они прошли через многое, они ссорились, не разговаривали днями, чтобы потом неловко извиняться друг перед другом. Юнги до сих пор помнит тот день, когда он на полном серьёзе хотел подать на развод, потому что внутри него было ощущение, что что-то не так. Это было спустя три недели после их росписи. У него тогда был сложный период запоздалого гнездования, потом трудная течка — постоянное присутствие чужого запаха, ещё и такой сильной концентрации, привело к перемене цикла. Хосок тогда почти не появлялся дома, чтобы облегчить страдания Юнги, но даже так умудрялся приносить лекарства, заказывать вкусную и питательную еду и писать по три раза на день короткое: “Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, что хоть немного получше. Пиши, когда нужно будет что-то” Юнги тогда чувствовал себя странно. Однако у него не было даже времени выдумывать, где сейчас Хосок, чем он занимается и как себя чувствует. Волной стыда Юнги окатило уже после окончания болезненной течки, которая тянулась почти неделю. Тогда хотелось скрыться ото всех и, одновременно с этим, извиниться перед Хосоком за то, что буквально выгнал его из его же собственного дома. Но альфа успокаивал его. — Это всё мелочи по сравнению с тем, как чувствовал себя ты. И, окей, это не очень работало, но вселяло хоть слабое, но ощущение спокойствия. Вообще, если говорить на чистоту, Юнги не думал, что фиктивный брак будет таким трудным. Казалось бы, что может быть трудного? Просто пожить вместе, на людях притворяясь парой? Делов-то. Только вот так бывает лишь в романах. Наверное. Юнги не особо любит романы, читает их редко, так что не берется сравнивать А ещё Юнги очень сильно волнуется, потому что уже через несколько дней Новый год, а это значит, что они с Хосоком проведут как минимум три дня вдвоём. Это очень хорошо, потому что в последнее время таких выходных было слишком мало — они оба завалены работой, а графики их почти не совпадают. Их последнее свидание было аж в прошлом месяце! А сейчас, собираясь в торговый центр за подарком, Юнги действительно нервничает. Нет, не по поводу подарка, потому что он на сто процентов уверен, что именно хочет купить для Хосока. Это всё из-за его признания. Его ещё не было даже, но от одной мысли о нём дыхание перехватывает и руки начинают дрожать. Казалось бы, что сложного в нескольких словах? Просто сказать, что у него к Хосоку есть очень тёплые чувства. Дело пяти секунд. Но волнение не перестаёт окатывать Юнги даже тогда, когда он уже стоит в очереди к кассе, держа в руках огромного плюшевого зайца. Почему именно его? Всё довольно просто: Хосок множество раз упоминал, пусть и вскользь, что такая игрушка была мечтой его детства. Он всегда хотел себе большого плюшевого зайца, которого можно было бы обнять, когда чувствуешь себя плохо. Но родители воспитывали его “супер сильным альфой, которому игрушки ни к чему”, поэтому, даже повзрослев, Хосок всё никак не решался на такую покупку. Он рассказывал об этом однажды, лёжа на бёдрах Юнги, совсем уставший после работы. — Я ведь могу позволить себе хоть двадцать плюшевых игрушек за раз, — усмехнулся, так и не открывая глаз. — Но что-то постоянно меня держит. Знаешь, словно в голове какой-то барьер. Будто если я зайду в магазин, то меня сразу увидят родители и запрут в комнате, — поправил волосы, приоткрывая один глаз, чтобы глянуть на задумчивого Юнги. — Им ведь уже давно без разницы, чем я занимаюсь и что делаю, а я до сих пор волнуюсь, что они могут меня отчитать. Мне кажется, нужно найти психолога. Юнги тогда даже не смог найти слов, чтобы ответить или поддержать как-то. Но Хосок и не ждал этого, ему хватило того, что его выслушали. И это, наверное, стало тем самым большим шагом в их отношениях. Откровения. Они нашли друг в друге то самое спокойное и комфортное место, где не страшно показать свои слабости. Наверное, это и есть главное в здоровых отношениях. Доверие друг к другу. Оно у них выстраивалось медленно, местами — трудно, но в жизни ничего не бывает просто! Этими словами Юнги себя успокаивает, пока снимает с себя уличную одежду и раздумывает над тем, куда же спрятать этого огромного зайца, размером больше, чем половина его роста. Как хорошо, что Хосок приходит домой позже, это значит, что есть время подготовиться! А то было бы неловко ввалиться в квартиру с таким подарком и наткнуться на Хосока. И, как по расписанию, приходит сообщение от него же: “Я сегодня постараюсь пораньше!” Следом, почти сразу, ещё одно: “Прихватить вино? Сыр?” Юнги хихикает, пряча лицо в плюшевую игрушку. У них будет романтический вечер, боги, это так волнующе! Он печатает быстрый ответ:

“Да, конечно!! Жду!”

И сразу же подрывается с дивана, куда присел на несколько минут, чтобы спрятать подарок у себя в шкафу, прикрыв его висящими там пальто и длинными пиджаками. Даже если он знает, что кроме него в его спальню никто не заходит, это всё добавляет какой-то игривости. Прятать подарки, как и искать их, ему всегда нравилось в детстве. Сейчас ничего не изменилось: волнение вперемешку с каким-то детским искренним счастьем так и плещется внутри. Или это остатки кофеина? А может это из-за того, что совсем скоро у него гнездование? В любом случае, Юнги сейчас чувствует себя очень хорошо, и надеется, что это чувство продлится как можно дольше. Выныривая из своих мыслей, он переодевается в любимую пижаму и выходит в гостиную, чтобы немного убраться. Это его успокаивает, даже если Хосок постоянно твердит, что Юнги вовсе не обязательно это делать, потому что он сам может убирать квартиру, ему это не в тяжесть. Этот альфа какой-то нереальный, иногда кажется, будто он выдуманный. Ну, не может же Юнги быть настолько везучим? За что ему такое добро? За то, что в начальной школе помог своему однокласснику сидеть с котятами и кормить их? Или из-за того, что часто помогает дедулям и бабулям переходить дорогу? Трудно, очень трудно. Но Юнги не жалуется, было бы на что! Когда он пытается дотянуться до верхней полочки, чтобы протереть пыль, входная дверь открывается. Хосок действительно пришёл намного раньше обычного. — Юнги? Ой, ты чего туда полез? — спрашивает он, стягивая с себя куртку. — Аккуратнее, ладно? Снова убираешься, чтобы убить время? — усмехается, оставляя пакет с покупками на журнальном столике и подходит к Юнги. Помогает слезть с небольшой табуретки и обнимает, чмокая в щёку. Так привычно, так просто, но Юнги все равно почти тает. Сейчас он более тактильный, чем всегда. Хочется не вылезать из объятий Хосока часами, но он лишь улыбается, кивая в сторону. — Тут не только вино и сыр? Хосок закатывает глаза. — Да ты что, Мистер Детектив? Там подарок для тебя, так что отвернись пока, а я пойду спрячу. Юнги цокает языком, но послушно разворачивается, слыша, как Хосок направляется в свою спальню. Это так очаровательно, потому что они впервые это всё делают: впервые покупают подарки на праздник, впервые прячут их друг от друга. И уже послезавтра впервые будут дарить друг другу. А ещё говорить. Говорить они будут и сегодня, поэтому Юнги задумывается, сможет ли он сейчас собраться с мыслями, чтобы признаться. Или лучше подождать до завтра? Прикусив губу и совсем выпав из реальности, он испуганно охает, когда Хосок обнимает его со спины. — О чём задумался? — он спрашивает совсем негромко, будто боится нарушить тишину. Укладывает подбородок на плечо Юнги и глубоко вдыхает его приятный запах. — Кажется, я уже выучил твой цикл. Как думаешь, в этот раз у нас получится обниматься? Или омега ещё не готов? Юнги поджимает губы. — Омега готов. И я тоже. Знаешь, я, — замолкает, пытаясь подобрать слова. Это сложнее, чем кажется, но почему-то он на одном выдохе, прикрыв глаза, бормочет: — Я готов быть твоим. Мне кажется… Я люблю тебя? Хосок задерживает дыхание, прижимаясь ещё крепче. Юнги укладывает свои руки на чужие, которые обвивают его талию. — Можешь повторить это снова? — почти шепчет. — Омега готов? — говорит, нервный смешок вырывается сам по себе. — Я тоже люблю тебя, — Хосок шепчет, прижимаясь щекой к шее Юнги, который прикрывает глаза, наклоняя голову так, чтобы было удобнее. — Я так переживал, — Юнги вздыхает, но улыбается. — Но почему-то признаваться в любви… Проще, чем я думал. Хосок чуть отстраняется, чтобы Юнги мог повернуться лицом к нему. — Я хотел признаться тебе в новогоднюю ночь, — склоняет голову набок. — Но ты меня опередил. И я даже рад, знаешь. Как думаешь, мы можем поцеловаться? Или ещё рано? Юнги поджимает губы, сдерживая смех, и щурится. — Даже не знаю, а не слишком ли быстро? Мы в браке ещё даже не год… Ну, — цокает языком. — Думаю, можно попробовать. Родители будут в шоке, когда узнают, что я целую своего мужа, которого люблю, — бурчит, но его прерывают чужие губы на своих. Хосок обнимает его так, словно Юнги — самое ценное, что есть в его жизни. И, если честно, так и есть. Он целует медленно, совсем не спеша делать поцелуй более глубоким. Губы Юнги ощущаются такими вкусными, а его запах, всегда с кислинкой, сейчас становится намного слаще, и Хосоку кажется, что это его новая зависимость. Он готов целовать Юнги вечно. Не понимая, как мог сдерживаться так долго, он всё же отстраняется. — Ну, как тебе наш первый поцелуй? — ухмыляется Юнги, пытаясь смотреть в глаза. Взгляд то и дело опускается на покрасневшие губы. Слишком манят. — М-м, знаешь, это было так невероятно. Лучше повторить, чтобы я точно поверил, что это не сон, — бубнит Хосок, снова примыкая к чужим губам. Всё волнение, которое окружало Юнги последнее время, будто испаряется. Это так странно, Юнги кажется, что он готов потерять сознание прямо сейчас. И это не фигурально, а буквально, потому что перед глазами плывёт, а ноги становятся ватными. Хосок это сразу же замечает, помогает сесть на диван и обнимает. — Тш-ш, как ты? Сознание не собираешься терять? — пытается говорить спокойно, но его голос немного дрожит из-за волнения. — Водички? Юнги слабо кивает, натягивая улыбку. Он чувствует себя слишком странно, но страха нет. Он уже несколько раз терял сознание, когда был в подобном состоянии, но до этого оно вызывало какую-то тревогу. Сейчас же Юнги ощущает лишь спокойствие и слабость. Он знает, что рядом есть Хосок. Его запах сейчас окутывает его с ног до головы, помогая держаться в сознании. — Держи, сделай несколько глотков, — Хосок подаёт стакан, придерживая его. — Это из-за цикла? Или ты приболел? — наклоняется, прикасаясь губами ко лбу. — Вроде не горячий. Юнги делает глубокий вдох, приоткрывая глаза. Ему уже становится лучше, помутнение уходит, остаётся лишь сильная слабость. Будто руки и ноги сейчас принадлежат не ему. — Не знаю, но мне сейчас лучше, — говорит тихо, заставляя Хосока выдохнуть с облегчением. — Мне кажется, я переволновался. А ещё скоро, — он облизывает губы, поэтому Хосок снова подаёт ему воды. — Скоро у меня гнездование, так что… Гормоны шалят. Смешок, который показывает, что ему действительно уже лучше. — Солнце, — бубнит Хосок, укладывая голову на его плечо. — Может, нам реально стоит провести твоё гнездование вместе? Юнги кивает. — Да, только, кажется, ждать не придётся, — усмехается, вызывая удивление у альфы. — Сегодня-завтра мне нужно будет зарыться в одеяло. Для начала я хочу добавить в гнездо твою подушку, потом — посмотрим. Хосок угукает, ярко улыбаясь. Для него, как и для его внутреннего альфы, такой шаг в отношениях очень важный. — А ты очень обидишься, если я подарю тебе новогодний подарок уже сегодня? — осторожно интересуется Юнги. Несколько секунд тишины. — А кто вообще решил, что дарить нужно в определённый день? Я только за. Устроим обмен подарками прямо сейчас? Хочешь? — Хочу, только давай искать? Хосок издаёт странный звук, похожий на нервный смешок. — Но я его не прятал даже, а рыться в твоей комнате, ну… Странно. Юнги только закатывает глаза. — Я разрешаю! Вряд ли тебя удивят секс-игрушки или кружевное бельё. Хосок щурится, закусывая нижнюю губу. — О-оу, а это уже интересно, — и хихикает, когда Юнги его шлёпает по плечу. — Ладно, раз ты так просишь, я пойду искать! В ответ кивок. — А я ещё посижу, отдохну и тоже пойду. Не проходит и пяти минут, как Хосок появляется в дверном проходе. Вернее, появляется сначала огромная игрушка, а уже после виднеется Хосок с застывшими слезами на глазах. — Ты… Ты… Чон Юнги, ты, — пытается что-то сказать, но срывается на всхлип, всё ещё улыбаясь. — Боже, ты… Я тебя сейчас, — всхлипывает, хмурясь. Юнги тоже не сдерживает улыбки. Слёзы радости это точно не то, чего он ожидал, но… Кажется, эта реакция слишком искренняя. Очаровательно. Хосок — очаровательный. — Я рад, что тебе понравилось, — Юнги поднимается с дивана, когда Хосок доходит до него. Заяц сразу же отправляется на место, где он только что сидел, а Хосок — обнимает. Крепко-крепко, удерживая на месте. Иначе Юнги бы уже упал. — Солнце, это бесценно. Я не могу описать словами, сколько это для меня значит, — шепчет, всё ещё тихо всхлипывая. — Мне сейчас даже не стыдно за слёзы, понимаешь? Я… Я не знаю, как могу выразить свои чувства. Юнги тихо предлагает: — Ещё один поцелуй? Хосок бубнит в ответ: — Только после того, как ты откроешь мой подарок. Снова наигранно вздыхая, Юнги всё же плетётся в спальню Хосока. И он оказывается прав — подарок действительно стоит просто на небольшом столике. Никак не спрятан. Эта их разница заставляет улыбнуться. Юнги подходит, заглядывая в пакет, и не может не охнуть. Коллекционная кукла Барби. Та самая, которая когда-то была у него в детстве, только не подделка, которую могли себе позволить родители. Официальная. Кукла. Барби. В большой красивой упаковке и с аксессуарами. Юнги приходится прикусить внутреннюю часть щеки, чтобы не запищать. — Нравится? — Хосок оказывается рядом слишком незаметно. Юнги не говорит ни слова, набрасываясь с объятиями, почти сбивая альфу с ног. Хорошо, что сзади стоит кровать, куда они и падают. — Мне кажется, мы подходим друг другу, — шепчет Хосок, прижимая лежащего на нём Юнги. Оставляет чмок на щеке. — Подарили друг другу то, чего так хотели. Это ли не судьба? Юнги еле слышно всхлипывает, но быстро трётся щекой о свитер Хосока, скрывая это. — Походу мечты сбываются. — О, да, это правда, — усмехается. — Мечты сбываются. Это будет их первый Новый год вместе. Это их первые праздничные подарки друг другу. Это были их первое признание и первый поцелуй. Но точно не последние, потому что мечты сбываются! А их мечта — быть вместе долго-долго. — Долго-долго-долго, — бурчит Юнги, аккуратно открывая коробку Барби, стараясь никак её не повредить. Рядом сидит Хосок, обнимая огромного мягкого зайца, и старается поддерживать омегу морально. — Долго-долго-долго-долго. — Это соревнование? — Юнги приподнимает бровь вопросительно. Что ж, это будет долго, просто поверьте на слово.