Те, кто охотится в ночи

Не предавайся печали душею твоею и не мучь себя своею мнительностью;

веселье сердца – жизнь человека, и радость мужа – долгоденствие;

люби душу твою и утешай сердце твое и удаляй от себя печаль,

ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет.

(Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова 30:22-25)

Сентябрь, 1938 год       - Я уверен, что все пройдет хорошо, ангел. Ты слишком сильно переживаешь об этом, - повторял уже в третий или четвертый раз за этот вечер Энтони, беззаботно покачиваясь на стуле, сложив свои длинные ноги на письменный стол, а руки скрестив за головой. Его поза и поведение, даже тон его голоса, так и излучали безмятежность и расслабленность. Вот только перенять спокойствие друга у Азирафаэля никак не получалось. Он все так же напряженно сидел на краю кровати, нервно сминая вспотевшими ладонями свою одежду.              - А если говорить про статистику, то насколько часто все проходит, ну… не очень хорошо? - Он пришел к Энтони примерно час назад, и все это время только и занимался тем, что осыпал друга тревожащими его вопросами в надежде, что таким образом ему удастся успокоить свою панику. А вопросов таких у него накопилось немало за часы и часы накручивания себя и раздувания одной маленькой обеспокоенности в огромную такую тревожность. Но нужно отдать должное Энтони, он терпеливо рассказывал Азирафаэлю все его интересующие подробности, отвечал на любые расспросы и даже ни разу не упрекнул друга в том, что тот отвлек его самого от учебы. Последнее так и вовсе было чем-то из ряда вон и требовало отдельной похвалы.              - Послушай, это всего на пару часов, - вздохнул Энтони тоном того, кто уже близок к тому, чтобы потерять остатки терпения, - Это всего лишь учебный патруль, ты будешь не один, с тобой будет опытный наставник. Так как это твой первый раз, тебя просто проведут по главным улицам города, шанс стычек с вампирами или чего-то еще опасного минимален. Никто не потащит тебя, только-только второкурсника, в серьезный патруль по темным закуткам Лондона.              - Шанс минимален, но он ведь не равен нулю, да? – нервно улыбнулся Азирафаэль, сжимая ткань своих брюк еще сильнее, - Значит, что-то плохое произойти может. Тем более со мной. Ты ведь знаешь, я даже на занятиях ни на что не способен, а сейчас я так напуган, что вряд ли вообще смогу хотя бы достать пистолет из кобуры.              - О, Господи, - обреченно вздохнул Энтони, принимая на стуле сидячее положение. В смысле такое, в каком обычно сидят люди. Раздраженно он запустил пальцы в свои распущенные волосы, проводя ими от висков до затылка, - Я обещаю тебе, что все пройдет хорошо и ты даже не заметишь, как пройдут эти часы в патруле. Или наоборот, они будут настолько скучными и бесконечными, что ты будешь молиться, чтобы это поскорее закончилось и ты смог вернуться в свою кровать.              - Ты не можешь гарантировать мне что-то такое оставаясь здесь, в своей комнате, пока я буду бродить ночью по городу, кишащему вампирами! – воскликнул Азирафаэль вероятно громче, чем следовало, отчего он тут же опустил взгляд в пол и мысленно дал себе пощечину. С его стороны такое поведение было очень некрасивым: Энтони весь вечер старается успокоить его, а он вместо благодарности кричит на него.              - А что ты мне предлагаешь? Пойти в патруль с тобой? – удивленный такой претензией в свою сторону фыркнул Энтони.              - Возможно да, - протянул Азирафаэль, поднимая на друга умоляющий взгляд.              - Нет. Это исключено, - отрезал тот.              - Почему нет? – тут же оживленно залепетал Азирафаэль, наблюдая за тем, как Энтони встает со стула и начинает расхаживать туда-сюда по комнате, явно размышляя над чем-то, - Мне бы было так гораздо спокойнее! Я еще даже наставника своего лично не знаю, а с тобой рядом я бы вообще не беспокоился. Ты же сам сказал, что это всего на пару часов и…              - Я же уже сказал, что это исключено, - прервал его Энтони, - Во-первых, я занят. Мне нужно было выучить кафизмы для завтрашней утренней службы, но так как я не мог заняться этим вечером, то придется тратить на это ночь.              - Как будто бы ты их уже не знаешь наизусть, - промямлил тут же поникший и сжавшийся от поступившего чувства вины Азирафаэль.              - Молчать, - буркнул Энтони, продолжая, - Во-вторых, с моей стороны это было бы не очень красиво вот так вмешиваться в учебный процесс. Да и твой наставник может это не одобрить, ты не думал об этом?              - Нет, не думал, - признался Азирафаэль.              - Я так и предполагал. Ну а в-третьих, - Энтони задумался, - а в-третьих, просто «нет». Ты должен пройти через это сам, это твоя подготовка к тому, чтобы стать охотником. Ты не сможешь вечно полагаться на кого-то в этом.              - Я понимаю, но я и не хочу перекладывать на кого-то другого то, что я должен сделать сам. Мне нужно лишь немного поддержки для первых шагов, - подавленно вздохнул Азирафаэль, теребя пальцами пуговицу на манжете рубашки.              - Хей, ты справишься с этим, ангел, - после секундного молчания уже гораздо мягче произнес Энтони, присаживаясь на кровать рядом с Азирафаэлем. В неуверенном утешительном жесте Энтони положил свою ладонь на плечо друга, - Тебе правда стоит перестать переживать об этом. Твои тревоги гораздо страшнее, чем то, с чем тебе предстоит столкнуться этой ночью. И ты сам сильнее, чем ты думаешь о себе, это правда так. Ты вечно боишься, что твоих сил и усилий не будет достаточно, но нет ничего, с чем бы ты не смог справиться при твоем желании.              Азирафаэль посмотрел на друга. Тот сидел, уткнувшись взглядом в свои колени, и постукивал пальцами свободной руки по спинке кровати. Судя по выражению его лица, он все старался подобрать какие-нибудь еще утешающие слова, но, исходя из затянувшейся паузы, его голова была пуста. Но того, что он сказал уже было достаточно, чтобы тревога успокоилась, и в груди Азирафаэля затрепетало совершенно другое и на этот раз приятное чувство.              - Спасибо, Тони, - прервал мыслительный процесс друга Азирафаэль, накрыв его ладонь, покоящуюся на его плече, своей. Энтони тут же развернулся к нему и их взгляды встретились.              К удивлению обоих, они так и застыли, смотря друг другу в глаза. Никто не хотел ни прерывать зрительного контакта, ни нарушать тишину. В глазах Энтони привычно сверкали обеспокоенные искры, утопающие в поразительной заботе и нежности, что излучал его взгляд. В глазах Азирафаэля бурлил волнами океан.              По прошествии пары секунд, или десятков минут или даже часов, в голове Азирафаэля роем зашевелились взволнованные мысли: «Я не слишком долго на него смотрю?», «Может мне стоит отвести взгляд?», «Черт возьми, почему он так близко?», «А это не будет жестоко с моей стороны – отвернуться первым?», «Почему он так смотрит на меня?»…              Азирафаэль был готов поклясться, что на секунду взгляд Энтони скользнул вниз и остановился не его губах. От этой мысли его щеки обдало жаром.              - Во сколько, говоришь, ты встречаешься сегодня со своим наставником? – первым сдал позиции Энтони, и, к своему великому стыду, залившись ярким румянцем, он отвернулся, пробубнив слова не очень членораздельно, стараясь как можно скорее сменить тему. И почему это вдруг стало так волнительно, а сердце заколотилось, словно после долгого бега? Энтони никак не мог взять это в толк. Может быть, в комнате слишком душно? Может быть, ему стало плохо из-за того, что он выпил слишком много кофе? А может быть…              - Что ты сказал? – слегка растерянный голос Азирафаэля выбил Энтони из колеи и все мысли в голове посыпались, словно были карточным домиком.              - Я… Я говорю, во сколько у тебя встреча с наставником? Ты не опоздаешь? Просто ты тут уже довольно долго, и я тебя не выгоняю, просто время позднее, и было бы неловко опоздать на твой первый же патруль, - прокашлявшись, чтобы вернуть свой вдруг пропавший голос в нормальное состояние, затараторил Энтони, то и дело сбиваясь с мысли и запинаясь.              - Точно, время, - воскликнул Азирафаэль, подскакивая с места. Все волнения и трепетные чувства в груди тут же были забыты и уступили место настоящим реальным проблемам, - Я совсем забыл про время! Сколько сейчас?              - Сейчас половина одиннадцатого, - сказал Энтони, посмотрев на свои наручные часы.              - О, Боже, у меня осталось полчаса! – вскрикнул Азирафаэль, обуреваемый паникой, - Мне нужно бежать, и мне нужно еще успеть заскочить в свою комнату, и мне нужно…              - Тише, тише, дыши, - Энтони подошел к трясущемуся от страха Азирафаэлю и взял его сцепленные друг с другом в железной хватке руки в свои. Мягко и медленно он принялся поглаживать большими пальцами по тыльной стороне ладоней друга, успокаивая, - Не паникуй, дыши медленно, не волнуйся. У тебя еще есть время, ты успеешь, все будет хорошо.              - Как говорят, «у страха глаза велики», да? – дрожащим голосом пролепетал Азирафаэль, постаравшись выдавить из себя улыбку.              - Да. Но все не так страшно, как ты думаешь.              - Ты тоже так же переживал перед своим первым патрулем?              - Да. Да, я тоже волновался. Может быть, не настолько сильно, как ты, но я тоже был напуган, - нехотя признался Энтони. Он никому об этом не рассказывал. Никто не знал о том, что его трясло словно осиновый лист весь вечер, что от тревоги за час до патруля его вырвало. В глазах всех вокруг он был непоколебим, он был спокоен и уверен в себе. Но Азирафаэль мог узнать правду, Азирафаэлю нужно было услышать ее сейчас от него, - Я ужасно переживал и из-за этого не спал целую ночь за сутки до патруля.              - Правда? – не веря в услышанное, переспросил Азирафаэль.              - Правда. А еще меня трясло похлеще твоего и так сильно тошнило, что я хотел пойти в медицинский кабинет, чтобы меня освободили от патруля, - пристыженно улыбнулся Энтони, старательно избегая подробностей в своем рассказе, - Так что я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь сейчас. Но поэтому и говорю, что ты волнуешься больше, чем стоит. Я знаю каково это.              - Спасибо, - выдохнул Азирафаэль. По нему было видно, как слова Энтони успокоили его. Его плечи опустились, дыхание стало ровнее. Сделав всего шаг вперед, Азирафаэль уткнулся лицом в плечо друга, обнимая его, - Не знаю, что бы я без тебя делал.              - Не за что, ангел, - руки Энтони словно сами собой легли на спину Азирафаэля, прижимая его к себе. Энтони позволил себе постоять вот так пару минут, наслаждаясь объятиями. Это было чем-то новеньким: вот так позволять себе получать удовольствие от близости. Нет, он не впервые наслаждался объятиями сейчас, просто он смог сделать это за всю жизнь только в дружбе с Азирафаэлем. Научился делать это совсем недавно. Можно было сказать, что этот чертов «ангел» приучил его к объятиям. От волос Азирафаэля всегда пахло книгами и чернилами, а его ладони были мягкими и теплыми, прогревали касаниями, казалось, до костей, а может и до самого сердца. Энтони думал порой, что хотел бы находиться в этих объятиях вечность, но, к сожалению, это никогда не представлялось возможным, - Я боюсь, тебе стоит идти, если ты все еще не хочешь опоздать.              - Ой, точно, да, - ойкнув, снова засуетился Азирафаэль, отстраняясь от Энтони, - Мне нужно поспешить.              - Да будет Господь позади тебя, чтоб охранять от коварства врага, - сказал Энтони на прощание Азирафаэлю, когда тот направился к двери, - Надеюсь завтра услышать о том, как все прошло из первых уст.              - Обязательно, - улыбнулся, обернувшись, Азирафаэль, стоя уже за порогом комнаты, - До встречи, Тони!              - До встречи, ангел, - вслед за этими словами закрылась входная дверь. Энтони остался стоять посередине пустой комнаты. Первые секунды он осознавал то, что произошло в последние часы внутри этой спальни. Затем, запрокинув голову, он медленно вздохнул, - Ну вот и все.              Подойдя к письменному столу, Энтони упал на стул. Руки сами собой потянулись за псалтырем, что все это время лежал открытым на нужной странице. Глаза быстро заскользили по знакомым строчкам: «…к Тебе я прибег, нуждаясь в спасении. Воззри милостиво на немощную мою душу…».              С громким хлопком книга была захлопнута и отложена на полку.       

***

      На месте сбора Азирафаэль был за 10 минут до назначенного времени. Он стоял под каменной аркой у стены общежития, будучи в полной боевой готовности. Мучаясь в ожидании, он то и дело поправлял ремень с кобурой и ножнами для клинка, перепроверял магазин и предохранитель пистолета. Прокручивая в голове всю информацию, что, как ему казалось, может оказаться необходимой, он старался успокоить себя, но на самом деле это делало только хуже. Особенно сильно на него накатывала паника каждый раз, когда он понимал, что не может ответить сам на свой же вопрос. Вот это пугало не на шутку: а вдруг он сейчас упадет в грязь перед своим наставником при первой же их встрече!              - Добрый вечер, мистер Фелл, - раздался голос из-за спины Азирафаэля, и, услышав свое имя, названный вздрогнул от неожиданности.              - Добрый вечер, Отец Даулинг, - развернувшись лицом к лицу к священнику, Азирафаэль вежливо поклонился. Сложив ладони вместе, он протянул их Отцу Даулингу. В ответ на его действия тот перекрестил его и положил свою правую руку в протянутые ему ладони. Губы Азирафаэля робко коснулись тыльной стороны ладони священника.              - Да пребудет с нами благодать Господа нашего, - сказал святой отец, забирая руку.              Только получив благословение, Азирафаэль посмел поднять глаза на своего наставника, предоставленного церковью. Он знал, что именно Отец Даулинг встретит его сегодня, но не был ранее знаком с ним. Перед ним стоял мужчина примерно 40 лет, с серо-голубыми глазами, серьезным взглядом, глубоко залегшими морщинами и мягкой улыбкой на устах. Правую его щеку рассекал бледный рубец. Он излучал спокойствие, казался непоколебимой скалой. На памяти Азирафаэля такая аура исходила от всех опытных священников, каких ему приходилось встречать.              - Ты пришел заранее. Это хороший тон, - сказал священник, нисколько не меняясь в лице. Азирафаэль не до конца понял, было ли сказанное похвалой. Он хотел поблагодарить наставника за добрые слова на всякий случай, но не успел и рта открыть прежде, чем святой отец продолжил, - Готов к сегодняшней ночи?              - Я… Да. Да, Отец, я упорно готовился и…, - не слушая ответа ученика, священник развернулся и направился по тропе прочь от общежития.              - Хорошо. Обычно мне отдают лучших студентов с потока, но в этом году меня опередил Отец Льюис, поэтому ты здесь. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что на лучшего ты не тянешь. Хотя твои оценки по теоретическим предметам, должен отметить, неплохие. Я видел твое личное дело, к слову. Надеюсь, ты меня не разочаруешь слишком сильно, - прервал Отец Даулинг сбивчивую речь Азирафаэля, - Я не привык сюсюкаться с учениками, так что скажу прямо: ты мне не нравишься, и я от тебя ничего не жду. В твоих интересах переубедить меня.              - Я буду стараться, - пролепетал шокированный словами священника Азирафаэль, семеня вслед за ним. От услышанного он был в ужасе и ему казалось, что у него закружилась голова. Энтони обещал ему простую ночь, но никто не предупреждал о том, что его наставник сможет оказаться очередным козлом. И теперь от этого высокомерного кретина зависело, сможет ли он окончить обучение, да что там обучение, хотя бы этот семестр. Вот черт, еще немного и его стошнит от нервов.              - Извините, подождите секунду, - слишком знакомый голос раздался со стороны общежития. Азирафаэль и Отец Даулинг одновременно обернулись на его источник и увидели стремительно приближающуюся к ним фигуру парня. Азирафаэль, даже к своему собственному удивлению, тут же ощутил облегчение от одного только вида привычной рыжей шевелюры.              Внешний вид Энтони сейчас разительно отличался от того, каким он был полчаса назад. Когда Азирафаэль видел Энтони в последний раз, тот был растрепанный, в помятой пижаме. Сейчас же, когда он приблизился к ним, Азирафаэль пораженно оглядывал аккуратно уложенные локоны вечно непослушных волос, накрахмаленную рубашку, черный галстук и прямые светлые брюки с ровными «стрелками», что скрывались под накинутым на плечи легким бежевым кардиганом. И когда только он успел привести себя в порядок, особенно учитывая тот факт, что он никуда идти не собирался? Азирафаэлю даже сделалось неловко за свой неопрятный внешний вид: мятая рубашка, потасканный жилет… Ни в какое сравнение с идеальностью наряда Энтони.              - Мистер Кроули? – Отец Даулинг удивленно уставился на подбежавшего к ним Энтони, - Что вы здесь делаете в такой час? Случилось что-то срочное?              - Добрый вечер, Отец Даулинг. Не переживайте, ничего срочного не произошло. Прошу простить, если напугал, - ответил Энтони священнику с широкой лучезарной улыбкой на лице, протягивая тому сложенные «лодочкой» руки для принятия благословения, - Я просто надеялся, что вы простите мне одну мою небольшую наглость: позвольте присоединиться к сегодняшнему патрулю.              - Но зачем? – священник изумленно вскинул брови, осматривая стоящего перед ним студента, - Мистер Кроули, зачем вам присоединяться к учебному патрулю?              - На самом деле мне просто не спится, - соврал Энтони, не моргнув и глазом, - Я вышел на прогулку в надежде, что это поможет справиться с бессонницей и увидел вас с учеником, отправляющихся в патруль. И тут я подумал, что это мой шанс легально прогуляться не только вокруг общежития, но и по ночному городу.              - Да, но это все еще не прогулка по городу, а патруль, - сделал замечание Отец Даулинг, - То, что он учебный, не делает его менее важным или опасным.              - Я знаю, знаю. Но я не помешаю вам, ведь так, Отец? Поверьте, я отношусь к этому со всей серьезностью. Я даже вооружен, - в доказательство сказанного Энтони продемонстрировал кобуру, прикрепленную к ремню его брюк.              - А вы всегда выходите на прогулку с пистолетом на поясе? – с недоверием в голосе спросил священник.              - Это уже дело привычки, Святой Отец, - пожал плечами Энтони.              - Хорошо, хорошо, ладно, - рассмеялся Отец Даулинг под удивленным взглядом Азирафаэля, - Только сегодня и только в качестве исключения для вас, мистер Кроули. Видимо, с возрастом я становлюсь сентиментальнее, раз не могу отказать своему любимому студенту.              - Премного благодарен, Святой Отец, - с ни на секунду не пропадающей с лица широкой улыбкой Энтони почтительно поклонился.              - Наглость – это ваше второе имя, мистер Кроули. Не потеряйте эту черту в вашем характере. Вот, мистер Фелл, присмотритесь повнимательнее, - впервые за последние пять минут кто-то обратился к Азирафаэлю и тот даже замер от неожиданности: он-то думал о его присутствии уже все забыли, - Вам стоит брать пример.              - Д-да, Святой Отец, хорошо, - Азирафаэль удивленно хлопал глазами, переводя взгляд с Энтони на Отца Даулинга и обратно.              - Я Энтони Джей Кроули, - Энтони, подмигнув, протянул Азирафаэлю руку, - Четверокурсник и, видимо, пример для подражания. Рад встрече.              - Азирафаэль Фелл, - неуверенно пожал протянутую ему ладонь Азирафаэль, - Я тоже рад знакомству, мистер Кроули.              - Ладно, ребятня, мы уже отстаем от расписания и нам пора выдвигаться, - сказал заметно повеселевший Отец Даулинг, направляясь вдоль по тропе.              - Я думал, ты не хотел вмешиваться в учебный процесс, - прошептал Азирафаэль Энтони, когда отвернувшийся от них Отец Даулинг отошел на приличное расстояние.              - А я думал, ты будешь рад, если я передумаю, - шепнул в ответ Энтони и, сделав пару шагов вперед, так же тихо добавил с усмешкой, - Ну и не повезло тебе с наставником, ангел.       

***

      - Итак, теперь, когда я задаю вопросы мистеру Феллу, я бы хотел попросить вас, мистер Кроули, не отвечать на них. Мне не приходится сомневаться в ваших знаниях, но я бы хотел проверить своего ученика, - сказал Отец Даулинг, когда их троица шла по Риджент-стрит. Их патруль длился уже около часа и почти все это время Энтони трепался с Отцом Даулингом о работе в церкви, о проведении служб и о том, как он в этом преуспел, получая нескончаемую похвалу со стороны священника. А Азирафаэль молча плелся за ними следом. С одной стороны, Азирафаэль был рад, что Энтони отвлек его на себя и ему самому не пришлось все это время выслушивать нелестные комментарии Святого Отца в свой адрес. С другой стороны, Азирафаэль ощущал себя все более и более униженным. Он и Энтони были на совершенно разных уровнях в глазах Отца Даулинга. Кто бы мог подумать, что присутствие Энтони сделает все только хуже…              И вот сейчас Святой Отец решил устроить опрос для Азирафаэля. Просто чудесно. У Азирафаэля все внутри окоченело: он прекрасно понимал, что одной ошибки ему будет достаточно для того, чтобы окончательно упасть в грязь лицом перед священником. Стараясь скрыть нервозность, Азирафаэль спрятал дрожащие руки в карманы.              - Да, конечно, Отец, - кивнул в ответ на просьбу священника Энтони. Немного замедлив шаг, он поравнялся с Азирафаэлем и, незаметно для Отца Даулинга, положил руку на плечо друга и приободряюще сжал. Вот только Азирафаэля, готового взорваться от напряжения, этот жест только еще больше разозлил. Поведя плечами, он ушел от прикосновения, оставив Энтони в растерянности.              - Тогда начнем, мистер Фелл, - Азирафаэль ускорился, оставляя Энтони позади. Теперь он шел наравне со своим наставником, - Первый вопрос: сколько длится ночной патруль?              - Восемь часов. С одиннадцати вечера до семи утра, - отчеканил Азирафаэль.       - А насколько часто один и тот же священнослужитель может отправляться в патруль? – тут же задал следующий вопрос Отец Даулинг.              - Не чаще одного раза в течение трех дней. Патрули проходят ночью, из-за этого происходит депривация сна, что ведет за собой ухудшение физического и морального состояния. За распределением нагрузки должен внимательно следить пресвитер церкви, составляя графики патрулей заранее.              - Существует ли какая-то форма отчетности о проведенном патруле?              - Да. Каждый священнослужитель обязан сдавать рукописный отчет о проделанной за ночь работе. Главным образом это делается для того, чтобы сверить количество подотчетных убитых вампиров с числом найденных тел, - ответил Азирафаэль, но следующего вопроса не последовало. Задумавшись, он понял, какой уточняющей детали ждал от него наставник, - Однако отчет сдается только в том случае, если за время патруля священнослужителю удалось убить хотя бы одного упыря.              - Очень хорошо, мистер Фелл, - услышав похвалу от такого строгого наставника, Азирафаэль мгновенно приободрился. Значило ли это, что он не кажется Отцу Даулингу совсем разочаровывающим учеником? – Но это всего лишь теоретические вопросы, ответы на которые может найти в книгах любой мирянин, умеющий читать. От своих студентов я бы хотел также видеть знание практических навыков.              - Практических? – не веря своим ушам, переспросил Азирафаэль, - Но при всем уважении, Святой Отец, это ведь мой первый патруль! Разве могу я быть компетентен в практических…              Не позволил договорить Азирафаэлю резкий толчок в плечо. Обернувшись на Энтони, Азирафаэль увидел, как тот прикладывает палец к губам и машет головой из стороны в сторону, словно говоря: «Лучше помолчи».              - Итак, вопрос, - полностью проигнорировав возмущения Азирафаэля, продолжил Отец Даулинг, - Что может сказать тебе о том, что перед тобой стоит вампир?              От прозвучавшего Азирафаэль оторопел. Нет, не потому что не знал, что сказать. Совсем наоборот: он точно знал ответ, вопрос казался ему слишком простым. И именно это и насторожило. Словно здесь должно было быть еще что-то, какое-то второе дно, уловка, которую он не может понять.              - Ну же, мистер Фелл, - поторопил наставник, - Как вы можете называть себя охотником, если вы даже не сможете отличить, человек перед вами или же упырь.              - Вампира в первую очередь отличают две особенности: неестественно длинные клыки, особенно на верхней челюсти, и глаза, напоминающие кошачьи. У них узкий зрачок и они имеют тапетум, - с легкостью ответил Азирафаэль.              - Нет, мистер Фелл, нет, - голос Святого Отца звучал разочарованно, - Это совсем не то, что я хотел бы услышать от вас! Неужели вы и вправду думаете, что у вас будет время разглядывать каждого встречного на предмет особенных глаз или зубов? Тем более, это ведь так легко спрятать: глаза могут скрывать солнцезащитные очки, а рот так и вовсе достаточно просто не открывать. Скажите мне что-нибудь еще!              - У вампиров обычно бледная кожа и светобоязнь, они не выходят на прямой солнечный свет.              - Да, и именно поэтому мы охотимся на них по ночам. Все еще не то, мистер Фелл!              - У упырей быстрая регенерация, при нанесении им повреждения не серебряным оружием, их раны затягиваются в течение минуты.              - Но мы не можем подходить к прохожим и резать их ножом, мистер Фелл.              - Вампиры – они словно хищники, зачастую имеют агрессивное поведение, - неуверенно продолжал Азирафаэль, не понимая, что от него требует Отец Даулинг.              - К вашему сведению, люди тоже крайне агрессивные существа, - священник звучал все более и более недовольным.              - Если… если нам необходимо отличить человека от вампира, то…, - и тут Азирафаэлю показалось, что его, наконец, осенило, - Все, несущее в себе святость, причиняет нечисти ужасную боль. Это может быть распятие, святая вода, молитва или даже просто упоминание Господа или любого из его семи священных имен. Если священник перекрестит толпу мирян, то вампир тут же выдаст себя. Боль от соприкасания с божественной благодатью для них невыносима, ни один из упырей не сможет спокойно вынести ее.              - Бинго! – воскликнул Отец Даулинг, и Азирафаэль облегченно выдохнул. Что же, вопрос и вправду оказался с подвохом. Однако расслабляться было рано, - Зарубите себе это на носу, мистер Фелл: довольно часто во время патруля священник шепотом читает молитву, следя при этом за реакцией окружающих. Как вы и сказали, вампир тут же выдаст себя, если услышит богословие. Но с этим нужно быть осторожней: сильная боль вызывает у упырей неконтролируемую агрессию, это важно помнить. Однако, к сожалению, иногда священнослужители все же совершают ошибки. Скажите, мистер Фелл, какие последствия для священника несет за собой убийство человека?              - Что? – вот тут Азирафаэль точно растерялся, не зная, что сказать, - Но разве такое возможно? В смысле, такое правда может произойти?              - О, еще как возможно, мистер Фелл, - рассмеялся Отец Даулинг, - И поверьте моему опыту, такое происходит куда чаще, чем мне или вам хотелось бы. В конце концов, вампиры и люди имеют довольно много схожих черт, не находите? Одна из них, например, то, что попадание в них серебряной пули может стать фатальным. Так что скажете, мистер Фелл, что должно последовать за такой ошибкой?              - Я не знаю, - честно ответил подавленный Азирафаэль, - Я даже не знал, что такое может произойти. В смысле, я даже не задумывался об этом раньше.              - Что ж, ясно, - хмыкнул Святой Отец, тут же теряя какой-либо интерес к ученику, - Я и не ожидал ничего большего от вас. А что можете сказать вы, мистер Кроули? Уж вы-то наверняка знаете ответ. Не подведите меня!              - В случае такой грубой ошибки со стороны священнослужителя собирается духовный суд, на котором происходит решение об отлучении провинившегося от церкви и, в случае, если подсудимым является дьякон или священник, о лишении его сана, - ни на секунду не засомневавшись, ответил Энтони, идущий позади, - Это происходит потому что убийство человека – это нарушение одного из основных законов божьих. «Не убивай, кто же убьёт, подлежит суду», Евангелие от Матфея 5 стих 21.              - Замечательно, мистер Кроули, очень хорошо! Я и не сомневался в ваших знаниях. Прошу, мистер Фелл, постарайтесь уж проводить побольше времени в компании подобных мистеру Кроули. Может быть, хоть тогда вы сможете стать хотя бы сносным студентом.              А затем Отец Даулинг все продолжал говорить и говорить. Вот только Азирафаэль уже ничего из этого не слышал. Все было словно в тумане. Азирафаэль видел, как Энтони вновь поравнялся со Святым Отцом, как он улыбался в ответ на похвалу, как Отец Даулинг похлопывает его по плечу. Видел, как они оставили его позади. Он думал о том, что ему нужно пойти за ними, но ноги его не слушались. Его тело как будто стало слишком тяжелым и неподъемным или наоборот легким, словно пушинка. А вот мысли, сбивающиеся в плотные комки внутри его головы, были слишком весомыми и невыносимыми. В следующую секунду Азирафаэль понял, что сейчас его вырвет.              Желудок скрутило болезненной судорогой, стоило только ему забежать в ближайшую подворотню. В нос ударил резкий запах рвоты, во рту остался кислый привкус, а не успевшие перевариться остатки ужина теперь покрывали мостовую. Вытерев лицо носовым платком, Азирафаэль ощутил острое словно нож отвращение не то к виду рвотных масс, не то к самому себе. Вот тебе и легкий патруль на пару часов. Да хуже стать уже просто не может!              Перед глазами все плыло, а по щекам катились горячие слезы. Отдышаться после рвоты было сложно. Уткнувшись покрытым испариной лбом в холодную стену перед собой, Азирафаэль считал про себя до 10 и обратно, делая глубокие вдохи и долгие выдохи.              - Ангел, ты в порядке? – обеспокоенный голос Энтони раздался совсем близко над ухом, а его рука мягко легла на спину друга, поглаживая. В этот момент Азирафаэль пожалел, что не потерял сознание. Это было бы менее унизительным!              - Да, в порядке, - выдавил из себя Азирафаэль, с огромным трудом выпрямляясь и поворачиваясь к другу.              - Я же вижу, что нет. Зачем ты врешь? – недоуменно смотрел Энтони на Азирафаэля, - Боже, да ты бледный, словно сама смерть! Пойдем, скажем об этом Отцу Даулингу. Тебя срочно нужно отвести обратно в церковь и показать медику.              - Нет, не нужно ему ничего говорить! – вцепившись в рукав Энтони, чуть-ли не закричал Азирафаэль, останавливая его, - Со мной все в порядке!              Да что, черт возьми, с тобой такое? – воскликнул Энтони, ошеломленный поведением Азирафаэля.              - Со мной? Да что с тобой такое, Тони? – отпустив друга, Азирафаэль быстро понял, что сам, без поддержки, он еле-еле стоит на ногах. Не желая подходить к Энтони снова, он оперся на ближайшую стену, - Зачем ты вообще с нами пошел?              - Но ты ведь хотел, чтобы я присоединился к вам, - услышанное ввело Энтони в замешательство, - Это ты просил меня пойти с тобой.              - Да, но с тобой все стало только хуже! – в отчаянии выпалил Азирафаэль, - Теперь я позорюсь не только перед ним, но еще и перед тобой.              - О, ангел, ты не позоришься, ничего подобного, - черты лица Энтони смягчились, - Это нормально не знать чего-то, помнишь? Ты ведь только учишься, все через это проходили.              - Да, но только не ты, ты ведь у нас образцовый студент номер один, - прежде, чем Азирафаэль успел подумать о том, что собирается сказать, слова сами собой вылетели из его рта, - В сравнении с тобой я выгляжу словно полнейший идиот, разве ты не заметил, Тони? Мне было так сложно заслужить хотя бы мало-мальское расположение Отца Даулинга, а теперь это и вовсе стало невозможным, ведь мне никогда не сравниться с нашим прекрасным мистером Кроули. Боже, в его глазах я просто придурок!              - Ничего подобного! Ангел, поверь мне, ты замечательно справлялся весь вечер и очень хорошо себя показал. Я уверен, Отец Даулинг тоже отметил это. Просто он такой человек, он бывает чрезмерно строг к младшим ученикам, - продолжал утешать его Энтони, - Но ты постарался достаточно, поэтому хватит мучать самого себя. И видит Бог, я знаю, как сильно ты готовился к сегодняшнему патрулю и насколько сложно тебе было весь этот вечер. Давай, пойдем обратно…              - Да заткнетесь вы, ебанные полудурки!? – раздался грубый мужской голос из глубины переулка. Парни обернулись на его источник. На расстоянии примерно десятка метров от них стояли двое мужчин, одетых в черное. Их глаза в лунном свете переливались и поблескивали, - Вы, молодежь, вообще не думаете об окружающих, когда ходите по ночным улицам и горланите свою христианскую ересь на всю округу!              - Медленно иди ко мне, - шепнул Энтони застывшему от испуга Азирафаэлю. Его руки тем временем аккуратно опустились к кобуре на ремне его брюк, - Не делай резких движений.              Послушавшись друга, Азирафаэль крохотным шагами осторожно пошел к нему спиной, не сводя взгляда с нападавших. Как будто бы таким образом он мог держать ситуацию под контролем. Дистанция между друзьями была всего в пару метров и в обычных условиях Азирафаэль преодолел бы ее за три-четыре шага. Когда расстояние между ними сократилось примерно вдвое, Энтони щелкнул предохранителем.              Азирафаэль не успел осознать, как это произошло: вот пара вампиров стоят перед ним на все еще приличном расстоянии, а в следующую секунду они уже за его спиной. Как будто бы нападавшие не сделали рывок, а просто-напросто телепортировались из одной точки в другую. Не поспевая за происходящим, Азирафаэль обернулся.              - Ну же, не нужно так все усложнять, - один из вампиров схватил Энтони за руки, сжимающие пистолет, пока второй, крепко держа парня за волосы, оттягивал его голову назад, открывая беззащитную шею. Словно играясь со своей жертвой, он медленно царапал его кожу на шее лезвием, заставляя выступить блестящие темные крохотные капельки крови. Энтони честно пытался отбиваться, но силы изначально были неравны: двое на одного – нечестная схватка. Попытки вырваться из захвата или пнуть хотя бы одного из противников успехом не увенчались. Пальцы судорожно старались сжать рукоять пистолета достаточно крепко, чтобы нажать на курок.              Азирафаэль оцепенел от ужаса. В ушах бешеным ритмом колотилось сердце, заглушая даже мысли. Он не знал, что делать. Не знал, что предпринять. Не знал, как помочь Энтони. Не знал, как хотя бы пошевелиться.              Из остолбенения его вывел оглушающий выстрел. Это у Энтони наконец получилось нажать на спусковой крючок, вот только выстрел все равно пришелся в землю и не вызвал ничего, кроме усилившихся смешков и улюлюканий со стороны вампиров.              «Пистолет», - вслед за выстрелом прогремело в голове у Азирафаэля. У него ведь тоже есть пистолет. Трясущимися руками он спешно вытащил оружие из кобуры. Пистолет чуть-ли не выпадал из дрожащих пальцев, а перед глазами все плыло. Сняв предохранитель, Азирафаэль тут же обратил внимание нападавших на себя. Времени на то, чтобы как следует прицелиться не оставалось. Азирафаэль выстрелил практически наугад.              Он не попал. Выстрел прогремел в воздух. А в следующий миг тот вампир, что был вооружен, уже оказался рядом с ним. Мир словно замедлился: вот прямо перед лицом Азирафаэля мелькает пара горящих недобрым огнем глаз; вот краем взгляда он замечает, как Энтони отчаянно старается вырваться из хватки вампира, что держит его руки. Кажется, он что-то кричит ему, но Азирафаэль, оглушенный собственным выстрелом, его не слышит. А вот раздается еще один выстрел.              К удивлению самого Азирафаэля, стрелявшим снова был он.              Карикатурно, словно это не реальность, а какой-то спектакль, тело вампира свалилось прямо у его ног, распластавшись по мостовой. Он и сам медленно, словно в кино, опустился рядом с мертвецом на землю, упав на колени и выронив из рук пистолет. Азирафаэль продолжал смотреть невидящими глазами на то, что происходило вокруг. Он видел, как Энтони наконец удалось вырваться, пнув нападавшего в область солнечного сплетения, но не сумев устоять на ногах по инерции он упал на землю, наставляя, однако, пистолет на противника. А затем и этот второй вампир тоже упал замертво на дорогу. Но стрелявшим был не Энтони: это Отец Даулинг прибежал, вероятно, на звуки выстрелов. Игнорируя его, Энтони подорвался с земли и подбежал к нему, Азирафаэлю, и, схватив за плечи, прижал к себе. Но, быстро разорвав спонтанные объятия, он грубо встряхнул его за плечи, что-то быстро и сбивчиво говоря.              - …Ангел, Азирафаэль, ты слышишь меня? – уже чуть-ли не кричал Энтони ему в лицо, поняв, что друг никак не реагирует на то, что он ему говорит, - Азирафаэль, скажи что-нибудь! Ты в порядке? Ты ранен?              - Я… Я…- наконец сумев сфокусировать взгляд на лице Энтони перед собой, залепетал Азирафаэль, - Я выстрелил… Я… Я убил его.              - Да! Да, Боже, ты сделал это, - со слезами на глазах воскликнул Энтони, улыбаясь, - А теперь скажи, ты ранен? Болит что-нибудь?              - Нет. Нет, я, кажется…- Азирафаэль опустил взгляд и осмотрелся кругом, словно не понимая, где он находится и как он тут оказался. Его глаза уткнулись в труп, лежащий рядом. И его снова вырвало.

***

      Когда Азирафаэль пришел в себя, вся троица направилась обратно к церкви. Энтони теперь не отходил от Азирафаэля ни на шаг, крепко схватив его под руку. «Это на случай, если тебе снова станет плохо», - сказал он сопротивляющемуся Азирафаэлю. И Азирафаэлю ничего не оставалось, кроме как сдаться. Хотя он прекрасно понимал, что дело здесь было не только в страхе того, что он снова почувствует себя болезненно или даже потеряет сознание. Даже через ткань он чувствовал, насколько сильно у Энтони дрожали руки. Вероятно, Энтони и сам был напуган до смерти, просто умело это скрывал. Азирафаэль думал о том, что, возможно, поддержка при ходьбе из них двоих больше была нужна самому Энтони, нежели ему.              - Я должен взять свои слова обратно, мистер Фелл, - сказал Отец Даулинг, шествуя впереди парней, медленно плетущихся где-то позади. Его голос напоминал урчание довольного кота, - Вы невероятно удивили меня этой ночью. Вы, наверное, первый студент на моей памяти, что смог самостоятельно прикончить вампира на своем первом учебном патруле. Подумать только, насколько умело вы обращаетесь с оружием. Это просто поразительно, мистер Фелл, совершенно поразительно! Вы должны быть горды собой.              - Спасибо большое, Святой Отец, - не очень горделиво тихо отвечал ему Азирафаэль. И на самом деле сам Азирафаэль не то, чтобы видел здесь поводы для гордости. Напротив, у него на душе настойчиво скребли кошки. А при возникновении в голове картины произошедшего так и вовсе оставшееся немногочисленное содержимое желудка начинало вновь проситься наружу. В целом, из-за случившегося в голове было очень много тяжелых мыслей. И почему-то одной из них был настойчивый вопрос, который Азирафаэль успел задать сам себе уже несметное количество раз за последние десять минут: «А правильно ли я поступил?».              Их дороги с Отцом Даулингом разошлись уже в коридоре церковной школы. Пообещав, что напишет отчет о патруле самостоятельно, и пару раз пошутив про то, что такая ночная прогулка Энтони точно должна помочь быстро уснуть, он удалился, посоветовав парням все-таки обратиться к медикам прежде, чем идти спать. Азирафаэль же вместе с Энтони направились в сторону жилых комнат. Молча, не сговариваясь, они направились в комнату Энтони.              - Я думал, мы пойдем в больничное крыло, - сказал Азирафаэль, когда за ними закрылась дверь спальни.              - Максимум, чем тебе сейчас смогут помочь врачи – это накапать настойки валерианы, - усмехнулся Энтони, падая спиной на кровать, - Боже, я уже думал, что не доберусь до своей кровати сегодня.              - Если говорить откровенно, то такой вариант был вполне реален, - безрадостно отозвался Азирафаэль, аккуратно усаживаясь на кровать рядом с лежащим на ней Энтони, - Меня до сих пор трясет.              - Если честно, то меня тоже, - хмыкнул Энтони, - У тебя хорошая реакция, с этим нам повезло.              На этом оба замолчали, думая о своем. Азирафаэль устало скользил глазами по силуэту друга, умиротворенно лежащего с закрытыми глазами поперек кровати. Взгляд остановился на воротнике рубашки с расплывающимся темным пятном на нем.               - У тебя кровь, - сказал Азирафаэль, не отводя глаз от шеи друга.              - Я знаю, - ответил Энтони, машинально проводя рукой вдоль пореза, - Это всего лишь царапины, ангел. Даже шрама не останется.              - Интересно, почему вампиры всегда целятся в шею? – пробормотал Азирафаэль, скорее говоря сам с собой, нежели правда задавая вопрос.              - Не знаю, - лениво пожал плечами Энтони, - Наверное, потому что там много артерий, а значит много крови. И кожа там нежная, тонкая. И убить, повредив шею, тоже довольно просто, кстати говоря.              - Нежная кожа… - повторил одними губами Азирафаэль.              - Ага. На самом деле, когда к шее приставляют лезвие это щекотно и в какой-то степени даже приятно, - пробормотал Энтони, не задумываясь. А затем широко открыл глаза и, уставившись в потолок, куда более громко и отчетливо сказал, - Подумать только, ангел, мы ведь чудом не погибли сегодня.              - Да, - ответил Азирафаэль, откидываясь спиной на кровать рядом с Энтони, - И каждый патруль может на самом деле стать последним. Я никогда не задумывался о том, что смерть может быть настолько реальна и близка ко мне.              Снова повисла тишина. В сумраке комнаты двое парней лежали, вглядываясь в потолок. И каждый из них чрезвычайно остро чувствовал, что именно сейчас, в данную секунду, он живой. Потому что удары сердца эхом отдаются в ушах, потому что глаза слезятся от усталости, потому что кровь циркулирует по сосудам, потому что воздух проходит через легкие, а грудь вздымается и опускается, потому что в голове роится миллион мыслей. Потому что они пережили эту ночь.              - Как ты? – нарушил тишину робкий голос Энтони. Азирафаэль даже не сразу понял, что обращаются к нему.              - Нормально. Не думаю, что меня может стошнить еще раз, так что, наверное, все хорошо, - ответил Азирафаэль, поворачиваясь к Энтони, что в это время смотрел на него.              - Я не об этом, - Энтони заглянул ему в глаза, - Не о физическом самочувствии. Как ты себя чувствуешь после первого убийства?              - Я, эм, - Азирафаэль замялся. Он не очень сильно хотел говорить об этом. Ему было тяжело говорить об этом. Не выдержав пристального взгляда Энтони, он снова отвернулся к потолку, - Не знаю. Вроде бы все нормально. Но я не уверен. Я словно не до конца осознал, что произошло. Но вспоминать и думать об этом мне страшно.              - Ты сильно испугался в тот момент и действовал в состоянии аффекта, - учтиво заметил Энтони.              - Да, но я думаю, что чувствую страх не из-за этого. Просто вся та ситуация… Понимаешь, когда я смотрел на это тело, лежащее возле меня, мне было слишком просто представить на его месте тебя, или Отца Даулинга, или даже самого себя, - Азирафаэль замолчал, но и Энтони тоже лежал тихо, лишь монотонно дыша. В знак немой поддержки он нашел пальцами ладонь Азирафаэля и сжал ее в своей. После небольшой паузы Азирафаэль продолжил, - Всего лишь пара секунд отделяли меня от того, чтобы превратиться в такое же бездыханное тело на мостовой, каким был он. А он ведь тоже был человеком когда-то и, знаешь, мне стыдно признаться в этом, но… Всю дорогу назад я думал о том, что поступил неправильно. Если Бог запрещает убийства, тогда и то, что совершил я, нарушает Законы Божьи.              - Ты не сделал ничего неправильного, ангел, - отозвался Энтони, - Если бы ты не выстрелил, то мы бы с тобой уже не вернулись сюда, в эту комнату.              - Но он ведь тоже был живым человеком, - всхлипнул Азирафаэль.              - Нет, не был. Он был вампиром. Я знаю, это сложно принять. Они выглядят, как люди, говорят, как люди, но они не мы, они – нечисть, угроза. Мы должны убивать их и быть к ним хладнокровными для того, чтобы жили те, кто этого достойны. Такие как я и ты, - Энтони сильнее сжал ладонь Азирафаэля в своей, - И иногда жизнь одного означает смерть другого. Это вопрос выживания.              - Но это неправильно!              - Я знаю, знаю. Ты верил, что весь этот мир такой добрый и всепрощающий, а в нем так много боли и несправедливости. И теперь тебе дают в руки пистолет и говорят, что это орудие добра, что чье-то убийство может нести благие цели. И тебе ничего не остается, кроме как поверить в это. Потому что так легче. Я знаю, каково это, я был таким же. Но самое худшее в этом всем то, что на все воля Божья. А мы всего лишь Его рабы, призванные исполнять Его волю, - Энтони грустно улыбнулся, - Словно марионетки в гребанном театре.              - И что нам тогда делать? Просто смириться с этим? – спросил Азирафаэль, приподнимаясь на локтях, не отпуская ладонь Энтони, заглядывая ему в лицо, - Просто продолжать убивать вампиров, потому что у нас нет другого выхода?              - А ты хочешь смириться?              - Нет.              - Тогда, я думаю, мы сможем найти другой вариант, - обнадеживающе улыбнулся Энтони, - Я думаю, Бог хотел бы, чтобы кто-нибудь положил этой несправедливости конец.              - И этими «кем-нибудь» можем быть мы? – недоверчиво спросил Азирафаэль.              - Кто знает, - пожал плечами Энтони, - Пути Господни неисповедимы.