The jealousy f**ks me

Закончив с посудой, Геррит уперся руками в края раковины и опустил голову. Он чувствовал себя отвратительно. Крис ничего не мог узнать и в целом вел себя нормально, но почему тогда смотрел на него таким собачьим взглядом, будто всё знает и молчит? Он ударил рукой сталь. Крису Геррит ничем не был обязан, как казалось на первый взгляд. Но врал он так отвратительно, что только идиот мог бы ничего не заподозрить.

«Встречи окончены.»

Написав Ами сообщение, он достал из ящика пачку сигарилл и открыл окно. Крис не знал, что он курит. Наверное, разозлился бы. «Почему это?» Первая затяжка бьет по горлу, но со второй наступает блаженное расслабление в ногах и в голове. Геррит решает не отвечать на этот вопрос. «Мы прекрасно провели время. Это всё из-за него? Он тебе запретил?» Он закатил глаза. Зачем ей вообще это знать? Им обоим было очевидно, что секс был из разряда «от нечего делать».

«Нет, я не говорил ему, он не знает. Мне просто надоело.

Забудь о том, что было, мы коллеги.»

«Ну да, резко надоело по его появлению. Если ты думаешь, что у тебя есть к нему чувства, то это ностальгия и не более. Прекрати кукситься»

«Ами, я не хочу обсуждать это с тобой. То, что между мной и Крисом — наше личное дело.»

«Ты придурок просто. Не только ждал маньяка из тюрьмы, но ещё и снова с ним встречаешься. Найдут тебя в канаве — даже не приду на похороны»

«Для кого была вся эта история, которую ты потребовала рассказать? Крис не маньяк, он сделал это РАДИ меня. Знаешь ли, трахаться хочется больше с тем, кто ради тебя убьёт»

«Сколько тебе лет, напомни? Ты не в том возрасте, чтобы отрицать факты. Если он вообще способен убить, то у него не в порядке с головой. А в колонии у него должна была еще больше съехать крыша. Это не мое мнение, это статистика, и с ней нельзя не считаться» Геррит горько усмехнулся. Если вот так рассуждать, не зная Криса и не проведя с ним всю жизнь, то может, так и могло показаться. Но он провёл и он знал: это же Крис, самый адекватный, светлый и добрый человек в мире. Рассуждения Амалии казались ему чересчур прагматичными и бездушными: она будто не понимала, что такое родственные связи, что такое любовь, и не могла в этой ситуации сама дойти до того, что невозможно навредить человеку, которого искренне любишь. А Крис именно так его и любил. По крайней мере, пока не знал об этом предательстве. Геррит попытался себя убедить, что по факту это не предательство — просто недоговорил правду. Сигарилла закончилась раньше, чем хотелось бы, но новую Геррит брать не решился — тяжеловато для одного раза. Он чувствовал необходимость рассказать все Крису, но не мог заранее определить, насколько плохо это повлияет на них. Его чувство вины — его проблема, которую необязательно взваливать на Криса. В конце концов, вчерашняя встреча стала последней, а барьер прикосновений с братом, созданный самим Герритом, разрушен. Всё могло наладиться к лучшему в случае, если тайна останется тайной. «Молчишь. Значит, так: либо мы продолжаем встречи и ты видишься с Крисом только на работе, либо я позабочусь о том, чтобы его никогда больше не подпустили к сцене, продюсерской деятельности и не взяли ни на одну работу. Я не собираюсь смотреть на то, как ты связываешься с маньяком».

«Ами, что с тобой? Ты никогда так не поступала!»

Ответа не последовало. Геррита кинуло в пот. Прагматичным решением было бы отказаться от Криса, чтобы спасти его карьеру. Однако правильным было бы, во-первых, не вестись на шантаж, во-вторых, выбрать Криса и противостоять попыткам Ами опрокинуть его карьеру. Снова ситуация, в которой Геррит не знает, что делать, если не обращаться за помощью к брату. Знает, что Крису не пойдёт на пользу любой исход. Так или иначе… Геррит направился к его спальне.

***

Я иногда любил драматизировать. Особенно, когда чего-нибудь боялся. Я накручивал у себя в голове кучу дерьма и тонул в нем. Я надумывал больше, чем можно себе представить. И я сам был всегда виноват в собственных проблемах, потому что сам себе их и создавал. По мне плакал психиатр. Дверь в мою комнату тихо открылась, и из проема вынырнула черная макушка. Тогда я уже стал спокойнее. — Можно? — Входи, — по его лицу я понял, что разговор планировался серьёзный, и не стал натягивать улыбку. — Что-то случилось? — У меня… проблема, — выдавил из себя Геррит, будто каждое слово ему давалось нелегко, и, пройдя внутрь, сел рядом со мной на кровать. — И опять… никто, кроме тебя, не сможет придумать, что делать. Воцарилась минутная глупая пауза. Я смотрел на него, а он смотрел в пол. И выглядел он не менее чем нагадивший под столом котёнок. «Котёнок». — Уверен? Ты наверняка и сам знаешь, что делать. Ты уже не тот подросток. — Подразумевается, что я и должен решать ее, но… это не только на меня повлияет. На тебя тоже. Я поднял брови и чуть наклонил голову вперед. Пока я не понимал, о чем пойдёт речь, но уже пообещал себе, что помогу ему. — Надо же? И что за проблема могла возникнуть через неделю после нашей встречи? До меня дошло, что он собирается сказать, и стало очень трудно делать вид, что я ничего не знаю. Я отвел взгляд, откинулся спиной на стену, скрестил руки на груди и поджал губы — все это будто невзначай. И тем не менее, инстинкт сработал, и во мне вновь появился тот самый «старший брат, решающий проблемы». Я секунду назад дал себе обещание. — Амалия. Она угрожает твоей карьере и… Личной жизни. Я улыбнулся, и сразу представил, как саркастично смотрюсь со стороны. Нужно было делать вид несведущего человека. Я всегда плохо притворялся. Кроме тех двенадцати лет, когда я делал вид, что Геррит и я — родные братья. Или четырнадцати? — Надо же. Я понял, что я ей не нравлюсь, но чтобы настолько… — Мне… тяжело это говорить, — он перебил меня, выставив при этом руки вперёд, — но, Крис, послушай, пожалуйста. Я… хуже, чем ты можешь себе представить. Ты кое-чего не знаешь. — Значит, дело не только в Амалии, — заметил я. Это было издевательством чистой воды, причем, преднамеренным. Я с неизвестной мне самому целью похлопал ладонью по его колену. — Не… подожди, нет, дело не только в ней, — Геррит запнулся и перевел дыхание, глядя на мою руку так, будто это было единственным местом, где не представлялось возможным встретиться со мной взглядом. — Я участвовал в предыстории всего этого, и сам вырыл себе яму… Я не подозревал, во что это может вылиться. Я не мог тебе признаться, Крис, но когда увидел тебя, сразу решил, что все эти дела в прошлом, оставалось только сказать ей… Я и не хотел, чтобы ты знал, мне было ужасно за это стыдно. — Стой, стой, — на этот раз была моя очередь перебить, и если бы я не воспользовался шансом, то слушал бы и дальше эту абстрактную душещипательную речь. — Пока что звучит так, будто вы вместе продавали наркотики. Или употребляли наркотики. Поэтому, пожалуйста, переубеди меня — всё что угодно лучше, чем это. Зачем я решил его успокоить таким образом, я и сам не знал. Инстинкт защитника не хотел прекращаться? Но Геррит сам просил не защищать его. Выходит, от него самого тоже не нужно было. Но я почему-то не мог иначе. — Сейчас ты скажешь, что лучше бы это были наркотики, — его голос дрогнул, будто он сейчас заплачет, да и глаза покраснели. — Мы… спали. Я сделал философски-грустное лицо и вздохнул. А как я должен был реагировать? Как я отреагировал в первый раз? В голове всплыли воспоминания о той ночи экстрим-вокала, и эмоции, которые я тогда испытывал, были похожими на те, что были у меня внутри при прочтении переписок Тоби. Этого было показывать нельзя. Как бы отреагировал прошлый, незакомплексованный Крис? Верно, как сраный психотерапевт. — Оу… — протянул я неловко и улыбнулся. — Да, ты прав, лучше наркотики. Так ты это серьёзно? Потому что я готов взять свои слова назад. «Психотерапевт, а не ебучий клоун!» — повторил я себе запоздало. Геррит напряженно замолчал. Ничего странного в этом не было, потому что шутки в этой ситуации вполне могли выглядеть как предвестник агрессии. По этому сценарию я должен был бы сейчас заорать на него, выбросить из окна стул, избить его самого до полусмерти… Чего я, конечно же, не сделал бы даже в момент пика своей ярости. — Прости. Я… Поэтому и сказал, что нам нужно время. Не хотел, чтобы получилось… — Геррит, — я снова вздохнул и вернул руку на его колено. — Давай ты мне сначала всё расскажешь, мы придумаем, как решить эту проблему, а уже потом будем выяснять отношения. Согласен? Тот неуверенно кивнул. Я мысленно благодарил себя за то, что докопался до сути раньше и сейчас уже мог вести себя плюс-минус достойно. И мой младший брат рассказал мне всё, что я уже знал, с небольшими лирическими отступлениями для оправданий. Его голос всё дрожал, как и губы, и иногда я задавал уточняющие вопросы, стараясь при этом говорить медленно и длинно, чтобы дать время передохнуть. В памяти всплыл момент: я врываюсь на крышу, откуда Геррит планировал спрыгнуть, пока не позвонил мне, и он смотрит на меня точно так же. Настолько виновато, будто жестоко предал меня, всю нашу семью, страну и человечество в принципе; вместе с тем и испуганно, не зная, чего от меня ожидать. Я подхожу к нему, чтобы оттащить от края и прижать к себе, а он цепляется в мою куртку, рыдает, клянётся во всем на свете, и его все время крупно трусит. А потом я отвез его в ресторан, и по пути, в такси, Геррит расслабился и уснул. Я знал, что должен повторить этот трюк. Сколько бы Герриту ни было лет, четырнадцать или двадцать восемь. — … Что либо я продолжаю наши с ней «встречи» и вижусь с тобой только на работе, либо она разрушит твою карьеру, — закончил он. К концу рассказа по щеке все же прокатилась слеза, но в целом Геррит держал себя в руках — наверное, считал неуместным, чтобы я успокаивал его там, где, по логике, нужно успокаивать меня. Я взял его руку и переплел наши пальцы. — Кажется, я должен с ней поговорить. Думаю, она неглупая девушка и все поймёт, если ей объяснить. Но на всякий случай сохрани скриншоты вашей переписки — если не сработает, — предупредил я и заглянул в герритовы по-наркомански краснющие глаза. — Напоследок должен спросить: ты уверен в том, чего хочешь? — Я бы не пришел к тебе, если бы собирался поддаться на ее шантаж, — взгляд снова упал на мою руку, но я поймал Геррита другой рукой за подбородок, чтобы заставить смотреть мне в глаза. — Хотел убедиться, что ты не сходишься с ней во мнении относительно того, маньяк ли я теперь, — я доброжелательно улыбнулся, показывая, что шучу, хотя не то чтобы я об этом не думал всерьез. — В понедельник, думаю, Амалия придёт и мы все с этой мадам обсудим. — Я никогда бы так не подумал, Крис! — этот парень начинал сдаваться, судя по его подскочившему тону голоса. — Я люблю тебя, и считаю… что она не имеет права так о тебе говорить. Я развернулся, чтобы наши лица находились напротив, и отпустил руку, чтобы свободнее жестикулировать. — Ладно, что мы имеем? Она говорит, что переживает за тебя, поэтому хочет заставить перестать со мной общаться. И при этом продолжать спать с ней — либо ради собственной выгоды, либо чтобы «отвлечь» тебя от меня. Может, и то и другое. А причина всему… — пораскинув мозгами, я пришел к единственному логичному варианту, который мне пришёлся не по душе, хотя и слегка рассмешил. — Может, она влюблена в тебя? Геррит презрительно фыркнул. — Она просто не чувствует личных границ. Мы договаривались, что обойдёмся без этого. — Обычно люди это не контролируют. Хорошо, давай просто представим, что она не заметила, как это произошло, но это произошло, и теперь ей снесло башню от мысли, что ты перестанешь… скажем так, проявлять к ней внимание. И тут она увидела во мне конкурента — и решила, это я — единственная причина, по которой ты ее «бросаешь». — Тогда нужно дать ей понять, что я бы в любом случае это сделал, — сообразил Геррит, — или как-то так. Напомнить, что мы просто развлекались и я в ее услугах больше не нуждаюсь. — Только не такой фразой, но… — я усмехнулся. — Все верно. Мы замолчали. На этом моменте мы должны были перейти к обсуждению происходящего между нами, но как начать и что говорить, я не знал. Просто отпустить ситуацию было нельзя — хотя, может быть, и проще пропустить неприятный разговор — но начинать отношения с измены было бы ещё более неприятно. — Что нам делать? — хрипло поинтересовался он. Я и сам задавался этим вопросом, поэтому ответить не мог. Должен был только как-нибудь показать, что я открыт к диалогу. — А ты как считаешь? Что нам делать? Геррит растерянно забегал взглядом по комнате. — Зависит от тебя, Крис. Могу я узнать, что ты… чувствуешь? — Это все паршиво, — признал я. — Я разочарован. Выходит, ты соврал мне не один раз. — Я не мог иначе! — выпалил он. — Крис, я виноват, но не мог же я прямо сказать, что начал трахать другую за месяц до твоего возвращения? Я просто решил, что у нас с тобой всё возобновится, я закончу с Ами и нам не придётся это обсуждать! — Но я бы понял, Геррит. Ты не знал, что я вернусь, и не должен был ходить с поясом верности всё это время. Я бы не злился, если бы ты не начал выдумывать, что вы просто коллеги и у вас ничего не было, а сказал, как есть! Мы начали говорить эмоционально, и это было плохо. Мы не должны были, если не хотели ссориться, а я, вопреки здравому смыслу, продолжал злиться с новой силой. Я попытался понять, как бы вёл себя раньше, и у меня не вышло. На ум ничего не приходило лучше, чем всего лишь перестать злиться, обнять его и сказать, что всё хорошо. Но соврал бы уже я. Ничего не было хорошо. — Ты не понимаешь! Я попытался отвлечься, но когда ты вернулся, я понял, что ошибался, Крис, и я не хотел рассказывать, чтобы не причинять боль! — Но все же, — я иронично улыбнулся, — ты сделал это, чтобы я решил проблему. И как, оно того стоило? Ты не думал, что в одном коллективе со мной и с ней у тебя бы не вышло хранить секреты? — Думал, — Геррит кивнул, и по щеке скатилась еще одна слеза. — Я почти забыл, какой ты, Крис. Хотел уберечь от такой правды, считал, что для тебя так будет лучше. Я вздохнул, отпустил его руку и откинулся обратно на стену. Геррит должен был уже понять, что я бы не выбрал благоприятную ложь. Полагать так было величайшей глупостью с его стороны. А с моей было ошибочно думать, что он вырос и стал разумным человеком. Вытерев слезы, Геррит скрестил на груди дрожащие руки и направился бродить по периметру комнаты. Я должен был что-то сделать, чтобы вернуть разговор в спокойное русло. Я поднялся и подошел к нему, раскинув руки в стороны. — Иди сюда. Долго упрашивать не пришлось: Геррит тут же прильнул ко мне и опустил голову мне на плечо. Я аккуратно обнял его, одной рукой поглаживая по спине. Вот, казалось бы, и счастливый финал, но легче мне не становилось. Что ещё я должен был для этого сделать? — Крис… Ты сможешь меня простить? — Конечно, — ответил я, не задумываясь. — Мне нужно время, но… Я справлюсь. Геррит крепко обхватил меня за талию обеими руками. — Мне тоже паршиво, — признался он, — но всё, чего я хочу — быть с тобой. — Только прекращай врать, ладно? Ты знаешь, что я всегда пойму тебя. В этом просто нет необходимости. Ты единственный, кому я могу доверять. Я не смог обойтись без нравоучений, пусть и коротких, но сказал ровно то, что думал. Кроме Геррита, у меня никого не было. Да, родители, но с ними я никогда не был близок и практически не общался после переезда в Гамбург. Так что если бы я не был уверен в Геррите, остался бы один. — Первый и последний раз, — пообещал он. *** Понедельник обещал быть тяжёлым, и начался он с утреннего сообщения на телефон. Лежащий рядом с тарелкой гаджет провибрировал и разблокировался. Я не планировал в него смотреть, но в глаза бросилось: «АМИ». Усилием воли я отвел взгляд, стараясь вместе с тем успокоить начинающуюся бурю в голове. Вчера Геррит так и не показал мне их переписку, и хотя я не просил его, меня это злило. Я не мог попросить прямо, раз мы не обсуждали чтение переписок ранее, но разве он не мог догадаться, что мое доверие нужно вернуть? Мой взгляд упал на Геррита снова, когда он взял телефон в руки, чтобы ответить. Я недовольно скривился и отпил кофе из кружки, после чего скривился еще сильнее — кофе сегодня оказался слишком крепким. — Ты чего? Геррит смотрел на меня совершенно непринужденно. — Кофе… — я откашлялся. — Сколько положил? — Три ложки, как ты любишь… Он посмотрел на меня как на человека, несущего бред, и снова уткнулся в телефон. Я поднял бровь. Никогда в жизни не любил настолько крепкий кофе. Никогда. — Как «я» люблю?.. — я кашлянул снова, чтобы привлечь его внимание, но не вышло. — Ладно. Кто… так рано пишет? — Ты же видел экран, — небрежно ответил он. — Если будет что-то новое, ты узнаешь первым. Я шумно вздохнул. От вчерашнего плачущего виноватого котенка не осталось и следа. «Теперь он считает, что мне это необязательно знать, — пронеслась обидная мысль в голове. — Что дальше? Снова станет скрывать от меня что-нибудь, снова будет изворачиваться и врать?» Я знал, что зря накручивал. Но забыть об этом не выходило. В студию мы приехали вовремя, но последними — даже менеджер Амалия уже сидела за компьютером. Наши взгляды пересеклись, и если бы воздух проводил электричество, все в помещении были бы давно мертвы. Я же, наоборот, открытой враждебности решил не проявлять. — Рад вас видеть, парни! — с Герритом уже обнимался Бо. — Как выходные? Слушай, Крис, я видел наши с Клаасом партии — просто шикарно! — Сегодня всё разберем, если успеем, — я вежливо улыбнулся. — Надеюсь, кода не слишком сложная? — Гонишь, — Бо фыркнул. — Для нас тут вообще ничего сложного не существует. Вот Тоби скоро побьет все рекорды Джои Джордисона. Он не рассказывал? Я перевел взгляд на Тобиаса и вопросительно махнул головой. Тобиас повторил мой жест. Ему явно было интересно, разрешилась ли наша ситуация. — Покурим? — он опередил меня с предложением. Я давно не курил, но перед разговором с главной бестией компании было бы полезно. Мы вышли на улицу. … Стоило Крису покинуть помещение, Геррит решил, что наступил подходящий момент поговорить с ней первому. Обсудить то, что от брата сегодня утром он умолчал. Для его же блага — у Криса бы от увиденного кровь из глаз полилась. Амалия, которая минуту назад редактировала сайт, при его виде развернулась на кресле и кокетливо закинула ногу на ногу. — Тебе понравилось? — поинтересовалась она, широко улыбнувшись. Геррит сел на стул рядом. — Нахуя? — Ну, как… Понедельник — тяжелый день. Хотела подбодрить. А что такой недовольный? Братик увидел? — И не надейся, — проговорил он сквозь зубы. — Мне твои интимные фотки нахер не упали. Чего ты вообще пыталась этим добиться? — У меня еще и видео есть, — проигнорировала Амалия. — Оказывается, каждый раз у меня работала скрытая камера над кроватью. Представляешь? Могу и тебе скинуть. Брату твоему только что отправила. Может, отстанет от тебя. От злости Геррит едва не закричал. — Ты идиотка? Ты думаешь, это тебе поможет изменить мое решение? — Тише, тише. Ты не говорил свое решение, — возразила, всё ещё улыбаясь, она. — Вот теперь говорю: меня это всё не волнует. Потрахались и прекратили, Ами. Разговор только начался, а у Геррита уже не осталось сил. Пора было звать Криса. Благо, он вскоре и так должен был примчаться — после получения подобного видео так особенно. — Ты на самом деле так не думаешь, и я докажу тебе это, — она пригрозила пальчиком, который Герриту захотелось тут же оторвать. — О! Гляди-ка, а вот и наш городской сумасшедший. — Сама ты, — хотел было ответить Геррит, но его внимание привлекли шаги за спиной. Обернувшись, он увидел грозно приближающегося Криса и потирающего руки Тоби, который плюхнулся на место на диване с наилучшим обозрением и уставился на происходящее. Не хватало. Неужели Крис ему рассказал? Теперь вся группа будет в курсе. — Что это? Крис повернул телефон экраном к Амалии. Лицо у него было настолько каменным, какое Геррит у него в жизни не видел. Ами же, наоборот, ехидно ухмылялась, будто ничего не происходило. — Это? Ты о чем? А, это, — она рассмеялась. — Ну, ты же видишь, это домашнее порно. Моё и… кто же там еще? Ах да, это же твой брат! — Прекращай цирк, — Крис не двинулся с места, и ни одна мышца на его лице не дернулась. — Геррит всё рассказал мне. Кажется, тебе стоит оставить свою должность. Геррит поёжился. Все взгляды в комнате были обращены на них. Хотел бы он как-нибудь избежать дальнейших расспросов и обсуждений. — Ты же понимаешь, что проблему так не решить? — она резко изменилась в лице и встала с кресла. — Я хочу, чтобы ты оставил Геррита в покое. Всем было хорошо, пока ты не появился. Самое время вмешаться. Опровергнуть её слова. Почему тогда не выходит? Почему язык будто парализовало вместе с челюстью? Геррит не мог оторвать взгляд от Криса. Снова пришел на помощь. Как и обещал. Как и всегда приходил. Несмотря ни на что, несмотря даже на недавние действия самого Геррита. — Думаешь, что знаешь Геррита? — Крис словно ожил и убрал телефон в карман — Если считаешь, что ему было хорошо в мое отсутствие, ты ошибаешься. — Не знаю, что ты с ним сделал, но у него явный Стокгольмский синдром налицо! — она скорчила жалостливую мину. — В любом случае, переговоры с тобой меня не интересуют. Если Геррит все тебе рассказал, то условия ты, должно быть, знаешь. — Ну попытайся, — Крис издал смешок, — попытайся притворить угрозы в действие. У меня будут основания подать на тебя заявление. Ами подобрала со спинки кресла пиджак и изящным движением надела его, после чего закрыла окошко на экране монитора и направилась к выходу. — Видео-то хоть посмотри, — хихикнув напоследок, Амалия вышла и громко хлопнула дверью. Крис опустился на её место в кресло и вздохнул. Он всё еще был напряжён после разговора и явно зол. Его пальцы были на виске — иногда он его тёр, когда нервничал. Геррит думал, что сказать, как объяснить свое молчание, когда заметил, как Крис достаёт телефон и снимает блокировку с экрана. — Нет! — выпалил Геррит, ощущая, как в горле нарастает ком. — Н-не смотри, Крис, не надо, пож… Крис поднял на него совершенно спокойный взгляд и вздернул бровь. Геррит моментально заткнулся. — Серьезно? — он наклонил телефон, чтобы было видно экран. — Я извращенец, по-твоему? Его палец задержался на сообщении с видео (с совершенно нелепым превью, по которому его содержание было понятно достаточно подробно), и в вылезшем меню нажал на «удалить». Геррит облегченно выдохнул. — И правда, чего это я… Извини. Не знаю, что на меня нашло, я… — Всё в порядке, — Крис похлопал его по плечу. — Мы разберёмся со всем, понял? Постарайся сосредоточиться, нам еще работать весь день. Геррит кивнул. Похоже, на него Крис не злился — из-за молчания, по крайней мере. Больше всего на свете хотелось, чтобы всё резко стало хорошо, будто Амалии вообще никогда не существовало. — Эй, парни, — Бо, о котором забыли на минуту они оба, направлялся как раз к ним, — вы нашего менеджера только что выгнали? В чем дело? Может, объяснитесь?