Охота на серафима

1964 год Гретна, Штат Луизиана США

Дом мистера Аластора Мура 01:51

      Затвор фотоаппарата громогласно щелкает, отматывая плёнку. Аластору чувствует — этот звук задаёт прекрасный ритм. А ведь сначала мужчине подумалось, что про фотографии Энтони ляпнул так, для красного словца, для поддержания атмосферы ночи откровений, когда мужчина ему улыбнулся. Бейли не шутил. Это уже третий их совместный опыт, и мистеру Муру, возможно, лишь кажется, но создаётся ощущение, словно мальчишка получает не меньше удовольствия, чем хозяин дома.       Надсадное хныканье, подвывание сквозь незамысловатый кляп. У нынешнего гостя осталось слишком мало сил на сопротивление. Должно быть, сегодня — последний вечер их совместно проведённого досуга. Аластор глядит свысока, скалится, созерцая существо на полу. Оно жалко подёргивает плечами, бёдрами, трясётся от количества боли и быстро, как может, мечет взгляд сквозь узкие щёлки глаз — распухшее лилово-черное лицо не позволяет большего. Стоило подрезать связки чуть позже. Прижжённые раны слабо кровоточат, даже при том, что вчера мистер Мур любезно их обработал — кое-где уже нарывает.       Звук шагов бодро отталкивается от стен подвала. Энтони подошёл совсем близко, склонился, прильнул к фотоаппарату и запечатлел что-то. У мальчишки получается вполне недурно. Фотографии выходят очень чувственными. Поначалу Аластор отнёсся к задумке молодого любовника с определённым скепсисом, как и подобает человеку его возраста, однако рассматривая проявленные фотоснимки, мужчина получал удовольствие. Кровожадное божество теперь могло воспроизвести в памяти события былых торжеств, мурлыкало, обдавало теплом изнутри. Мистеру Муру думается, если б оно только было материальным, то непременно ластилось бы к холёным ладоням Бейли, благодарно порыкивая.       — Как композиция, mon ange? — ласково интересуется Ал, остановив взгляд на Энтони. Вновь оглушительно щёлкнул затвор.       — Неполная, — задумчиво протянул Энтони и выпрямился, выпустил свой инструмент из рук, и камера повисла на кожаном ремне, огибающем шею парня. — Что-то надо типа… для контраста. Живенькое, — добавил юноша и потянул было ладонь к существу, но Аластор остановил красноречивым жестом.       — Нет-нет-нет, банши. Запомни, душечка: каждый контакт оставляет след, — мистер Мур отошёл в сторону и скоро вернулся с парой перчаток, вручив их юной пассии.       — Ой-ой-ой, какие мы осторожные, — насмешливо хмыкнул парень. — А то, копы по району рыщут третий день тебя так сильно не беспокоит?       — Возможно, это тревожило бы меня чуть больше, не будь я дотошным, ха-ха — как ты любишь говорить — «душнилой», — самодовольно хмыкнул Мур. Энтони закатил глаза и вынул изо рта гостя влажную, пропитанную кровью и слюной тряпку, приподнял верхнюю губу этого, всматриваясь в кривой ряд зубов. Вдруг существо дернулось. Клацнуло зубами, почти прикусило Бейли за пальцы. Энтони отскочил в сторону, Аластор улыбнулся шире, с интересом покосил на Бейли взгляд, заметил, как опасно сверкнули зелёные шалые глаза.       — Porco cazzo! Faccia di culo, — злобно прошипел мальчишка и зло, наотмашь пнул это в грудь. Спёртый стон повис в воздухе. Оно стало задыхаться, бешено хватая воздух пустым алым ртом. Гость страшно сквернословил поначалу. Язык пришлось, ха-ха, чуть-чуть подрезать. Энтони замахнулся вновь, но Ал мягко тронул его за локоть ладонью.       — Тише, душа моя, тише. Не стоит усердствовать. Оно должно дотянуть до конца полицейского рейда. Не горячись, договорились? — ласково просит Мур. Энтони недовольно дернул плечом, фыркнул и сочно харкнул в зубастого негодника. Состояние Энтони в моменты подобные этому — веселит. Огромные зрачки Бейли метнулись в сторону мужчины. Злой и обдолбанный, он похож на одного из примальных богов Римской Империи.       — С-сука, — гневно шипит, раздувая ноздри. Мальчишка стиснул зубы, порывисто метнулся к стойке с «инструментами». Аластор заложил руки за спину, блаженно улыбаясь, мужчина не отрывает нежного взгляда от белокурой фурии. В руке, обтянутой перчаткой холодно сверкнула сталь зубных щипцов, похожих на плоскогубцы. Энтони пару раз щелкнул стальными коготками и сел на корточки. — Рот открой, — почти рыкнул. Существо что-то мычит, пытается отползти подальше — к стене.       — Pizzo di merda, — пространство рвёт хлестким ударом пощечины, оно вновь заскулило.       — Что ты задумал, банши? — сложив руки на груди, Аластор щурится, точно зная ответ на свой вопрос.       Ответом стал красноречивый вой, ласкающий барабанные перепонки. Энтони придавил это коленом к полу, оттянул голову назад. Через несколько минут в щипцах замер окровавленный зуб, вырванный с корнем. На пол густо закапало алым.       — Нравится, а? Ну чё, кусай, — Бейли резко пихает ладонь в лицо гостя. — Давай, уёбок, кусай, ты ж хотел — ядом льётся с губ. Зуб полетел в небольшую лужицу, меж гостем и Бейли завязалось слабая возня. Вой — еще раз. Громко швырнув щипцы на пол рядом с трофеями, парень шатко поднялся, медленно глубоко дыша.       — О-хо-хо, mon ange, а я-то думал, что роль психопата-садиста в нашем тандеме всё-таки отведена мне, — лукаво посмеивается Мур, скользя по тонкому стану взглядом.       — А хули он?! — Энтони обескураженно всплеснул руками. — Злит меня, — на выдохе дополнил парень и застыл, вглядевшись в пол. Стянув перчатки, небрежно швырнул их на пол. Помедитировав некоторое время, припал к фотоаппарату, сел коленями в пол. Кажется, нынешняя экспозиция оказалась удовлетворительной.       Щ-щёлк!       Аластор цокает языком и отходит к стеллажу, вскрывает новый флакон хлоргексидина и, вернувшись, заливает окровавленный рот гостя. Сепсис — штука опасная, как никак. Ему не нужна скоропостижная кончина. Хотя бы сейчас. Есть множество причин, по которым оно должно дожить до момента, когда наконец полиция прекратит все эти детские игры и отправится в свою песочницу.       — На сегодня достаточно, — произносит Ал негромко и отходит от существа к Энтони. Оно обездвижено и не представляет опасности. Может и стоило бы подстраховаться, но мистеру Муру жаль тратить верёвку или скотч. Теперь куда больший интерес для мужчины представляет испачканная сталь. Мистер Мур с глубокой нежностью собирает инструменты и несёт их к раковине. Вода подкрашивается розовым, комнату заполняет кислый уксусный запах.       За спиной слышатся шаркающие шаги. Энтони поболтался из стороны в сторону прежде, чем Аластор вновь обратил на него своё внимание. Мальчишка, вновь сидел на корточки, разглядывая гостя. Аластор наблюдает краем глаза, пользуясь тем, что Бейли не обращает на него внимания. И вдруг Мур замечает, как он собирает окровавленные зубы. Уголки губ слабо дрогнули.       — Трофеи, mon ange? — покончив с мойкой, Аластор неспешно вытирает холодную сталь и педантично раскладывает на свои места. — Зачем? Ха-ха, сделаешь ожерелье? — шутливо интересуется он, когда Энтони лениво подплывает к раковине и полощет ладонь с зубами в воде.       — Они не дырявые, — лениво откликается Бейли. — Добавлю к своей коллекции, — парень отмахивается и суёт добычу в карман брюк.       — Что-нибудь из разряда язычников, что разбирали тела павших противников на запчасти? — Ал лукаво повёл бровью.       — Ну-у, — парень заулыбался. Энтони под снегом кажется всегда чуть откровеннее и раскованнее, нежели в иных своих состояниях. — Иногда приходится участвовать во всяких мероприятиях. У каждой семьи есть свои приколы, — уклончиво мурчит юноша. — Как-то раз старик Риккардо снял с одной крысы лицо — ну, кожу — посадил перед зеркалом, отрезал ему член и запихнул в глотку. Ха-ха, мы делали ставки, он быстрее задохнётся или истечёт кровью, — Бейли очаровательно хихикнул, прикрыв рот рукой. По спине Аластора прошёлся холодок. Когда Энтони с такими интонациями говорит о подобных вещах, мужчина испытывает очень извращённое удовольствие. В этом что-то есть, а оттого, что происходит оно редко — очень ценное.       — Ты забрал лицо? Или зубы? — Ал шумно стянул с ладоней перчатки, кинул в мусорное ведро рядом под раковиной.       — Лицо, конечно, — простодушно ответил Энтони и снял с себя испачканную рубашку, оставшись в майке. — Покажу тебе как-нибудь.       — О, буду ждать с нетерпением, — мистер Мур прихватил мальчишку за шею сзади, потянул к себе и поцеловал. Энтони быстро обнял его за плечи, хотел прижаться, но массивная бандура фотоаппарата больно ткнулась Алу в грудь. — Поднимайся наверх, mon ange, я скоро приду, — просит Ал и идёт к стеллажу, берётся за шприц и маленькую скляночку с желтоватым содержимым.       Энтони снял камеру и положил на большой стол в углу аккурат напротив выхода: они сделали маленькую фото-лабораторию прямо здесь. Если плёнка не была капризной, то фотографии получались вполне себе сносные. По лестнице зашуршали шаги. Аластор приблизился к гостю. Игла легко вошла в кожу — обезбол.       — Если бы вы вели себя, как джентельмен, дружочек, я бы ответил взаимностью, — воркует Ал и отстраняет руку. Он вколол ровно столько, сколько необходимо, чтобы гость не скончался от болевого шока — не больше не меньше. Достойная санкция, учитывая, что тварь попыталась куснуть Энтони. Был бы Аластор хорошим бойфрендом, если бы оставил подобное безнаказанным? Конечно, нет.

1964 год Гретна, Штат Луизиана США

Дом мистера Аластора Мура 10:33

      Суета за окном делается раздражающей, словно комариная стая. Мистер Мур неторопиво переворачивает страницу книги, бросает взгляд на кружку с недопитым кофе, вздыхает и утомлённо поднимается из уютного кресла. Энтони проспит ещё, должно быть, часа три-четыре, прежде чем будет способен функционировать, Аластор же, уже давно покончил с привычной рутиной, даже проверил состояние гостя, убедился в том, что тот всё еще жив, разобрал почту, позавтракал и надеялся провести остаток утра в тишине и покое.       Отодвинув штору на сантиметр, Ал выглянул в окно. Пасмурно, слабо моросит. Соседка из дома напротив разговаривает с парой офицеров — знакомые лица. Внимание привлекает незнакомый мужчина в сером костюме, стоящий неподалёку. Аластор щурится, вглядывается в соседку и замечает, как женщина жмёт плечами и следом слабо кивает в сторону его дома. Мужчина широко распахнул глаза и дернул штору обратно, постоял пару секунд на месте, прикидывая план действий и спешно ринулся в спальню.       — Энтони, вставай, — не церемонясь, Мур толкает Бейли, слабо трясёт за плечо и ловит удивлённо-недовольный взгляд сонных глаз. — Быстро поднимайся, одевайся и в мой кабинет за фортепиано, — чеканит Мур, Энтони глядит на него пустым тупым взглядом. Мур метнулся к шкафу, наскоро вынул одно из своих поло, брюки и швырнул их на постель. — Детка, я не шучу, — Аластор вернулся к мальчишке и за руки поднял его в позу сидя.       — Ч-что? Что происходит? — Энтони устало трёт лицо, сгребает пальцами отросшие светлые волосы назад.       — Сейчас здесь будут нежданные гости, — эта фраза трезвит лучше кофе. Бейли встрепенулся и быстро, насколько мог, стянул с себя пижаму, втискиваясь в чужие вещи, которые, разумеется, были велики, но выбирать сейчас не приходится. Парень наскоро дерёт волосы гребнем, оставшись в спальне один, поправляет предметы одежды так, чтобы смотрелось всё, как можно естественнее. Бросает на себя взгляд в отражении зеркала, морщится. По пути в кабинет, разминает-растирает лицо. Он ужасно опухший!       Сев за инструмент, Энтони потупил пару минут в одну точку, быстро вздохнул, схватил нотную тетрадь с крышки фортепиано и поставил ее перед собой, пытаясь вспомнить хоть что-то из своих детских уроков музыки.       Звонок в дверь.       Аластор натянул самую свою очаровательную улыбку, приветствуя подозрительное трио.       — Офицер Эдвин, офицер Смит, добрейшего утра, — пропел мистер Мур. — Чем обязан, господа?       — Здорова, мистер Мур, — один глядит провинившимся школьником. Как же удобно иметь идеальную репутацию! Аластор всё также снисходительно улыбается.       — Вы не обессудьте, у нас ЧП, вот агентов прислали на проверку. Будет у вас минут пятнадцать времени? — неловко произносит второй.       — О, господа, разумеется, — Аластор коротко кивнул. — Страшная трагедия, — мужчина снимает улыбку, выкручивает мимическую акробатику на максимум, состроив одну из самых скорбных своих мин. — Помогу, чем смогу. Ох, что это я? Проходите в дом, не гоже разговаривать через порог.       Все трое вошли. Аластор цепко всматривается в мужичка средних лет — того самого незнакомца в костюме.       — Мы не знакомы. Аластор Мур, — мужчина протянул руку вперёд, пожал ладонь агента, к своему ужасу ощутив, что та горячая и влажная. Душ захотелось принять немедля, но ни один мускул безупречной маски не дрогнул.       — Агент Форт Кроу, рад знакомству, — отстранённо произносит мужчина, и что-то в нём Алу не нравится. То ли пытливый взгляд, то ли бегающие маленький свиные глазки, то ли отвратительное амбре из пота, лука и одного из этих чудовищных дешёвых лосьонов после бритья.       — Вы не один, мистер Мур? — с подозрением интересуется Смит, подметив остроносые челси около двери и звуки, доносящиеся из недр дома. Играет «турецкий марш», внутренне Аластор поёжился. Довольно криво и банально, но большего от Энтони в утреннем параличе ждать не следовало.       — У меня ученик, — мягко произносит мистер Мур. — Энтони Бейли, если это имеет значение, должно быть, знаете его? Живёт в доме неподалёку. Соседи должны помогать друг другу, верно? — Ал выдерживает всё те же мягкие интонации, провожая мужчин в гостиную.       — Мистер Мур у нас местная знаменитость, — вполголоса произносит второй — Эдвин. — Через него все новости проходят, он у нас вообще образцовый гражданин, так что если кто что и знает, так — он — посмеивается мужчина. Аластор тихо посмеивается и театрально-смущённо отмахивается:       — Бросьте, офицер, вы вгоняете меня в краску. Кофе? — предлагает мужчина.       — Разумеется, — соглашается один из копов. — Вы это, позовите Бейли, убьём двух зайцев разом, — хмыкает он, и Ал услужливо кивает.       — Мистер Бейли! Можно вас на минутку? — негромко крикнул Мур и дождался, когда Энтони, явно превозмогая себя, ровной походкой вошёл в помещение. Сдержать ухмылку получилось с большим трудом       — Что-то случилось, мистер Мур? Офицеры, — парень кивнул мужчинам и запнулся о незнакомое лицо.       — Эти господа проводят опрос среди жильцов нашего района, думаю, нам не стоит их гонять почем зря, вы же не откажетесь с нами побеседовать? — тактично интересуется Мур и ловит эфемерное изменение в фисташковом взгляде — злится. О, как страшно он злится, и это веселит несказанно.       — Да без проблем. А чё случилось-то? — Энтони выкручивает амплуа идиота на максимум, вертит головой по сторонам.       — Бейли… Дэниел Бейли не ваш ли родственник? — прохладно интересуется Кроу.       — Э-э-э, — Энтони красноречиво поморщился, сложив пальцы в клювик. — Да-ни-эль, — чеканит парень, тряся запястьем. — Да, мой отец.       — Прошу прощения. Как-то даже неудобно вышло, учитывая, что он предоставил нашей команде этаж дома под штаб-квартиру, — мужчина улыбается, сводит брови к переносице. — Он, видимо, говорил о вас, когда упомянул «сына».       — Что вполне логично, учитывая мой предыдущий ответ, — скептично произносит Энтони и валится в кресло, устало потирая висок пальцем.       — Ну-ну, мистер Бейли, не распаляйтесь, зачем портить нашу мирную беседу? — Ал метнул в Бейли нечитаемый взгляд, который очевидно раздражает юношу. Аластор почти чувствует, что еще чуть-чуть, и эта бомба взорвётся, особенно если взять в расчет, что мальчишка наверняка голоден.       — Давайте в темпе всё порешаем. У нас так-то урок, — хмыкает Энтони, глубоко тянет носом воздух.       Аластор сварил кофе, вынес кружки в гостям, за чем последовал очень мягкий, но всё же допрос о событиях последнего времени: где были, что делали, замечали ли в городе подозрительные лица, насколько посвящены в тему о найденных в топях телах. Аластор то и дело ловил «агента» на острых взглядах то на себя, то на Бейли, но кажется, бог миловал. Через добрых полчаса невероятно скучного разговора, мужчины уже стояли около входной двери.       — Без обид, мистер Мур? — один из офицеров, застывший в проёме, искоса глянул на напарника и Кроу, движущихся от крыльца к машине. — Сами понимаете, в городе много лет неспокойно, этот висяк с болотной тварью уже давно всем осточертел, — мужчина цокнул языком. — Отрабатываются все версии. Федералы тут покрутятся-покрутятся, пока шумиха в прессе и уберутся восвояси. Кроме тел у нас толком и нет ничего, — хмыкнул мужчина. — Если не считать кучку суеверных полудурков, утверждающих, что болотный монстр и не человек совсем.       — О-хо-хо, офицер, не нужно извинений. В конце-концов, это ваша работа. Но… Надеюсь, поделитесь со старым товарищем, если будут какие новости? Сами понимаете, люди должны знать, чего стоит или не стоит бояться, — Аластор медово улыбнулся, пожал мужчине руку и наконец, закрыл дверь, выждал, как авто отъедет от дома.       Мур почти рванул в ванную комнату, выкрутил горячую воду и принялся мылить руки.       — Кажется, запахло жареным, — мерзко подметил Бейли, возникший из воздуха и облокотился на косяк.       — Бред, — улыбаясь, отзывается Мур. — Почти такой же, как твоя игра на инструменте, mon ange. Ох, видимо, придётся тебя и в самом деле поучить музыке, чтобы при случае не пришлось краснеть.       — Ты чё осатанел? — выплёвывает Энтони, глаза его делаются бешеными. — Блять! Будишь меня, садишь за пианино! Потом спектакль этот сраный! А я еще и играю хуёво?! — Энтони громко хлопнул дверью, шаги гулко затрепетали по коридору. Аластор ухмыльнулся.       Юную пассию мужчина обнаружил в кухне, как и ожидалось. Бейли злобно бил яйца на шипящую сковородку и невнятно ругался себе под нос на родном языке.       — И что за выступления, деточка? — воркует Аластор, но подходить не рискует, расположившись в проходе, он подпирает плечом стену. — Я по-честному сказал, что мелодия была, мягко говоря, не очень, стоит ли горячиться?       — Ты еблан? — Энтони резко оглянулся на мужчину. — У тебя тут только что сидел крендель из ФБР, по-твоему это адекватно? И вообще, Мур, хули ты такой спокойный? Они пришли за тобой, мудака кусок, — Бейли без стеснения сыплет отборной бранью, гремит посудой, хлопает холодильником, но фильтр Аластора уже слишком хорошо настроен на подобные эксцессы. Мужчина расслабленно наблюдает за тем, как его юная фурия беснуется в попытках приготовить завтрак.       — Банши-банши-банши, — Аластор смеется, качает головой. — Ну при чём тут гарнитур? — Бейли медленно повернул голову в сторону дебильного бойфренда, сжал в руке кружку с кабанчиком, из которой намеревался попить кофе.       — Если ты не прикроешь хлеборезку сейчас, я разобью тебе лицо, — загробным голосом произнёс юноша, и глаза его в этот миг сверкнули бешенством.       — У-у-у, душечка, кто-то явно встал не с той ноги, — пропел Мур. Следующее, что он увидел — ваза ирисов, летящая по чёткой траектории — в голову. Инстинкты взяли своё, мистер Мур резко выскочил из кухни и захлопнул дверь. Стекло глухо звякнуло о дерево.       — Отличное утро, — Ал почти смеялся. Вазу жаль, разумеется, но увидеть Энтони таким бешеным почти на трезвую — оно того, пожалуй, стоило. Мужчина вернулся к креслу и книге. Кофе остыл, и это проблема. Не стоит сейчас и носу казать на кухню, иначе стервец может попытаться воплотить свою угрозу в жизнь.       Звонок. Аластор дёрнул головой в сторону, раздражённо приподнял верхнюю губу, наморщил нос, но совладав с собой, решил ответить. Мистер Мур внутренне принял решение всё-таки держать руку на пульсе. На всякий случай.       — Мур на линии, — вещает привычно-бодрым тоном.       — Здравствуй, Мур, — напряжённый голос Бейли-старшего заставил улыбнуться. Эта часть их спектакля мужчине нравится в особенности. Поддерживать вид добрых соседей в глазах общественности, разве не уморительно? Первоклассная клоунада. — Не обессудь, что рано. Щенок мой не у тебя случаем?       — О-хо-хо, мистер Бейли, доброго утра. Как славно, что ты позвонил, и мне не пришлось делать этого самому. Дружище, послушай. Я понимаю, мы соседи, должны держаться вместе, у нас с Энтони уговор и так далее и тому подобное, но… Прошу, проведи воспитательную беседу с мальчишкой, — тон сделался строгим, усталым и недовольным. — У меня, видишь ли, на этой неделе не было иного времени для урока, мы условились на сегодняшнее утро. Пунктуальность похвальна, но я не считаю допустимым, что твой засранец заявляется в мой дом с перегаром. Почти, чёрт возьми, пьяный и, кажется, не только пьяный, Даниэлле. Знаешь, каких трудов мне стоило придать ему благопристойный вид перед незваными гостями в форме?       Повисло долгое молчание. Старик на том конце провода тяжело вздохнул.       — Porco madonna, этого мне еще не хватало, — наконец утомлённо выдохнул Бейли старший. — Ха-ха, прости за этот казус, дорогой. Я… Да, я поговорю с ним непременно. Мур, будь другом, подержи это чудовище у себя до вечера. Я в долгу не останусь. Пригляди за паршивцем, а? У меня тут…       — Понимаю, друг мой, понимаю, — снисходительно мурлычет Аластор, закинув ногу на ногу, покачивает носиком ботинка. — Что ж. Так и быть, но… Сочтёмся, верно?       — Обижаешь, Мур. Ты меня знаешь, — какой же продуктивный разговор получился, однако! Довольный собой, Мур неторопливо опустил трубку телефона на станцию и поглядел в сторону кухни. Ухмыльнулся уголком губ.       Приоткрыв дверь, Аластор осторожно заглянул в щель, дабы убедиться в безопасности манёвра. Энтони сидел за столом, злобно жевал поджаренный кусок хлеба, запихивая его в рот, будто бы на силу.       — Истерика окончена?       — Пошёл нахуй, — отчеканил Бейли с набитым ртом раздербанил белок, собрал его вилкой, торопливо затолкал к хлебу и уткнулся взглядом в стену, пытаясь осознаться во времени и пространстве.       — Твой отец звонил. Просил приглядеть за тобой до дальнейших указаний.       — Чё? Что ты ему наплёл?       — Что ты завалился на урок пьяным, разумеется, — Аластор не сдержал усмешки.       — Гандон, — злобы в тоне сделалось поменьше. Энтони устало потёр лицо руками и медленно выдохнул. — Ладно. Хер с ним. Разберёмся. Вопрос остаётся прежним: почему ты такой спокойный? Ну типа… Какой у тебя там бодикаунт?       — Хм… Последний раз на медосмотре, я был около восьмидесяти пяти кило… — лениво протянул Мур. — Ах, ты должно быть, не про то. Я не задумывался, — он пожимает плечами. — Но если брать Гретну, считай: девять лет, один, реже — два гостя в месяц с погрешностью на голод, — Аластор пожал плечами.       — Ебать. Это. Очень. Дохуя, — Энтони вертит головой по сторонам и почти переходит на шёпот. Ал цокнул языком.       — О, брось, mon ange, не впадай в паранойю, тебе оно не к лицу. Я очень осторожен, — хмыкнул он.       — Да-да, тогда как ты объяснишь, что тебя спалил тупорылый наркоман? — Энтони злобно тычет пальцами в стол, перегнувшись к мужчине.       — Деточка, ты вполне смышлёный и целеустремленный тупорылый наркоман, — весело подмечает Аластор. — К тому же, как мне помнится, во многом тебе просто повезло. Или ты думаешь, зная об охоте, я стану заигрывать с федералами? Нужно залечь на дно и отсидеться. Мой кейс можно считать таким же холодным, как те тела, которые к нему подвязаны. Прощаясь с гостями, я хорошо о них забочусь: остригаю их ногти, волосы, выжигаю отпечатки пальцев, прочищаю рот и мою, а потом топи и реки делают своё грязное дело.       Энтони щурится на мужчину, фыркает, опускает взгляд в тарелку и укладывает желток на небольшой кусочек хлеба. Рот окутывает симфонией вкуса, юноша закрывает глаза, вдумчиво жуёт, наслаждаясь завершением ритуала.       — Ладно, успокоил, — хмыкает парень и отмахивается, берётся за кружку кофе.       — К тому же… Наше с тобой первое ночное рандеву меня хорошенько взбодрило и напомнило, что происходит, когда теряешь бдительность. Большинство моих коллег по цеху полегли на небрежности и уверенности в собственной неуловимости.       — Ладно-ладно, я понял. Окей.       — А вот тебе… Следует быть осторожным. В попытках найти хоть что-то скорее всего они станут рыть и под вас. А у вас, сдаётся мне, бодикаунт ничуть не меньше, — Аластор поглядел на юношу почти серьёзно.       — Бля, внатуре, — Бейли озадаченно опрокинулся на спинку стула. — Ну, с отцом я разберусь вечером. Посмотрим, как там обстоят дела, — парень отпил кофе и поморщился. У сраного Мура выходит вкуснее. — Чем займёмся? Может поиграем? — лицо юноши смягчилось, будто по щелчку. Аластор порой поражался, как у него это выходит: раздуть муху до слона и сдуть обратно в такие короткие сроки. Ох уж, этот буйный итальянский норов — иначе Ал объяснить не может.       — Может и поиграем, — мужчина щурится, раздувает нос, ощущая, как комком под рёбрами колотится азарт.       — Надеру твою американскую задницу пару десятков раз, — хохотнул Бейли и потянулся, совсем расслабился. — О, но сначала проявлю фотки, — парень широко зевнул и посмотрел на себя. — Классная футболка, кстати, — протянул юноша и стал ощупывать поло Мура на себе.       — Даже не думай, банши. Переоденься и повесь, где было, — Аластор щурится. В последнее время он стал подмечать пропажу предметов гардероба. Паршивец совсем расхозяйничался в его доме и взял дурную привычку — таскать вещи.       — Ой-ой-ой, больно надо, — фыркает Бейли и поднимается изо стола, опрокидывает в себя остатки кофе, подходит к Муру ближе, тот прихватывает Энтони за бедро, притягивает и прижимается к тёплому боку щекой. Энтони мягко зарывается пальцами в волосы, ворошит непослушные кольца и тихо фыркает. — Ну всё, что за телячьи нежности ты тут устроил? Ты чё гей? — парень вздёрнул бровь. На миг они замолчали, прежде чем кухню наполнил тихий смех.       — Mon ange, ты как что ляпнешь — хоть стой, хоть падай, — Аластор закатил глаза и слабо шлёпнул парня по бедру. — Повесь одежду. И когда я говорю «повесь», я не имею ввиду ногой затолкать в угол шкафа.       — Какой же ты душный, господи. Окей, па-ап, — Бейли скорчил рожу и продемонстрировал мужчине средний палец, но так, беззлобно, чисто в профилактических целях.

1964 год Гретна, Штат Луизиана США

Дом мистера Аластора Мура 14:25

      — Эй, Мур, — Энтони заглянул в мрачный кабинет, где устроился Ал за нотной тетрадью. — Слушай, ты бы пошёл глянул на этого своего кролика. Есть такое ощущение, что ему не больно здоровится.       От света в доме чуть резало мозг. Там, внизу, проявляя фотографии, молодой человек был почти полностью погружён в темноту, а сейчас чувствовал, как неприятно слепит.       — Хм? — Аластор поднял голову на юношу, не заметив в нём сильных эмоциональных потрясений, махнул кистью.       — Дай ему воды. Затруднённое дыхание возможно из-за жажды, — хмыкает мужчина, выводя очередной скрипичный ключ.       — Да не, ты не понял, у него типа конвульсии и чё-то как-то… Он будто вот-вот скопытится, — тон, которым говорит Бейли совсем не сочетается с той информацией, которую он принёс. Аластор настороженно поднялся с насиженного места и двинулся в подвал. Правда уже на подходе к месту действия маршрут Бейли, идущего рядом, перестроился в сторону кухни. Ал торопливо скользнул вниз, повернул в двери ключ, включил верхний свет и поглядел на гостя.       Оно и впрямь выглядит неважнецки. Чёрт! Смерть сейчас будет совсем не на руку. Вывезти тело по-тихому, как это бывает обычно не получится. Аластор раздражённо выдохнул сквозь зубы, приблизился к существу и торопливо принялся мерить жизненные показатели, чтобы прикинуть, насколько всё дерьмово.       Пожалуй, это первый раз за всю историю, когда мистеру Муру приходится в таких условиях оказывать срочную медицинскую помощь. Особенно, кому-то из своих гостей. Он колет коктейль препаратов перевязывает раны заново, но в сознание существо уже не приходит. Безвольным червём оно валяется на полу в розоватой луже собственной мочи. Запах режет нос, а в голове — нарастающий, клубящийся рой мыслей.       — Эй, зачем ты включил свет? — Энтони раздосадовано вздыхает, слабо толкнув дверь. По смуглым пальцам Бейли стекает персиковый сок. Парень надкусывает фрукт, хлюпает сладкой рыжей жижей и приближается к Аластору. — Ну всё, считай, фотки испорчены, — фыркнул юноша и только потом подметил что-то наподобие смятения в лице мужчины.       — Помер что ли? — спрашивает юноша и слабо пихает носиком тапка бедро существа на полу, но тут же получает гневный взгляд в свою сторону.       — Отойди, пожалуйста. Пока нет, но в ближайшем обозримом будущем, — Аластор глубоко втянул воздух носом напряжённо улыбаясь. — Ч-чёрт, — шумно выдыхает Мур и сжимает пальцами переносицу. — Как же несвоевременно! — фыркает он.       — Кто-то там пиздел, что у него всё под контролем, — усмехнулся Бейли и отошел к стулу в полу, плюхнулся на него и еще раз укусил пушистый бочок персика. — Да сдохнет и сдохнет, и хуй с ним, — молодой человек чуть опомнился, пытаясь поддержать мужчину хотя чем-нибудь. — Будто тебя это когда-то беспокоило.       — Деточка, послушай, собери свои крохотные мозги и подумай, куда я дену это сейчас? — Мур с омерзением бросил взгляд на существо на полу.       — А куда обычно деваешь? — Энтони склонил голову и быстро поморгал.       — Я полагаю, душечка, что у наших доблестных полицейских возникнут некоторые вопросы, если я поеду куда-то в три ночи, — шикнул Мур. — Я уже сказал ранее, что нужно залечь на дно. Если волею судьбы меня попросят показать багажник? А? То-то, — Аластор сложил руки на груди, ощущая, как нервно подергивается глаз.       — Ну, блин, пусть полежит тут. Завернём его в ковер, уберём в угол и сделем вид, что ничего не было, — хмыкает Бейли скептично, пожимая плечами. Глаз Ала задёргался быстрее.       — Ты совсем дурной? — раздражённо выплюнул Мур. — Нельзя оставлять это в доме. Звукоизоляция здесь хорошая, но запахи, увы, достаточно летучи, чтобы привлечь внимание.       Энтони с явной забавой смотрит на Аластора, который сейчас выглядит уже не таким спокойным, каким был в кухне. Энтони очень смешно. Хочется навалить еще дерьма на вентилятор, чтобы Мура вообще от злости порвало, но всё же, сопоставив факты и уровень опасности, Бейли прикусил язык.       — А как-то жизнь в нём поддерживать, не? — спрашивает Энтони, держа персик за косточку, делает ещё один укус.       — Боюсь, недостаточно оборудования, — ядовито шикнул Ал и стиснул пальцами виски, медленно, глубоко вздыхая.       Тишина заполнила маленькую комнатку. Энтони положил ногу на ногу, доел несчастный фрукт и перебирал косточку в пальцах. С одной стороны Бейли понимает всю степень озабоченности Ала. Ситуация-то и впрямь неприятная. Однако сидеть здесь и чахнуть над — без пяти минут — мертвецом тоже такое себе удовольствие. К тому же, и это важней, съеденный персик ощутился, как неплохая затравочка для обеда. Энтони сжал губы, вздохнул и отправился к столу с фото-плёнкой. Может быть, что-то еще можно спасти?       Аластор же чувствует острое недовольство. Мозг торопливо перебирает разные варианты развития событий, чтобы прикинуть, как долго удастся продержать существо хотя бы в вегетативном состоянии и как действовать далее. Нужно же было перегнуть палку именно в этот момент! Подобных осечек не случалось давно, должно быть, ха-ха, с самого начала его «карьеры» в ремесле. Аластор вслушивается в тиканье часов на запястье, в пыхтение Бейли где-то на заднем плане и ощущает, как все эти звуки наваливаются сверху. Тишина. Ему необходима тотальная тишина, чтобы найти выход. Как на зло — кислоты слишком мало для такой туши!       — Эй, Бемби, — Энтони неожиданно подал голос, Мур резко повернул голову в его сторону. — Может пообедаем?       — Так, — Аластор шумно выдохнул. — Пошёл вон отсюда, пока я тебя не прибыл, — почти рыкнул мужчина, впившись взглядом в расслабленное лицо юноши. — Ты не видишь, чем я занят? Если не хочешь помогать, то хотя бы не мешайся под ногами, — мужчина вспылил, нервно прошелся из стороны в сторону и вновь навис над существом, уперев в бока руки. Злобные шаги Энтони зашелестели к лестнице. Громогласно хлопнула дверь подвала. — Сучоныш, — процедил Аластор и фыркнул.       Он ломал голову, должно быть, с час, периодически проверяя жизненные показатели. Раскидывал возможные сценарии, просчитывал риски. Паззл не складывался. Аластор начинал злиться по-настоящему. Как же сильно он ненавидит такие осечки!       Дверь тихонько скрипнула. Энтони деликатно вполз в пространство комнаты, застыл в проёме и прочистил горло.       — Бе-емби, — протянул парень. — Если он еще жив, протянет и пару часов. Пойдем, а? От того, что ты тут стоишь и психуешь лучше никому не будет. А вот от еды, — Бейли улыбается. — Будет лучше нам обоим, — он сделал было пару шагов вперед.       — О, как славно! — Аластор вновь оглянулся, злобно смерил юнца взглядом. — Да, милочка, давай я пойду готовить, а ты придумаешь, что мы будем делать с разлагающимся телом, м? Как тебе идея? Я же попросил тебя, не мешаться, неужели так сложно это сделать?! — яд сочится изо рта мистера Мура. От его интонаций становится почти утомительно. Энтони закатил глаза, сложив на груди руки. Голод накатывает с новой силой. Неприятное почти тревожное ощущение зарождается под рёбрами. Юноша чувствует, что тоже потихоньку начинает закипать. Парень в пару шагов приблизился, окинул кролика беглым взглядом и толкнул Мура в плечо.       — Блять, да что сложного? Пиздец, ты реально королева драмы, — Бейли резко выпустил воздух изо рта, поджал губы. — Выпотрошить, дать обтечь и разделать. Из кожи и костей можно сварить герметик, из жира — мыло, ливер — собакам. А мясо… Ну, не знаю, можно устроить барбекю. Или фарш. Скорее всего он был до одури напуган, и мясо уже подпорчено, но если добавить хлеб, специи и мускатный орех, получатся неплохие равиоли. Всё? Пойдем обедать, — Энтони глянул на Аластора и поймал ошарашенный, странный какой-то, взгляд:       — Ты… Ты всерьёз предлагаешь съесть это? — словно не верит в собственные слова.       — Пф! И кто из нас двоих богатенькая кокетка? — Энтони ехидно приподнял бровь и покосился на мужчину, — вообще-то, при нынешних ценах на мясо выходит нехилая такая экономия, — Бейли сложил на груди руки, увлечённо прикидывая в голове, что к чему. Юноша не обратил внимания на истеричную улыбку, растёкшуюся по губам мистера Мура, но ощущал, что на него пялятся. — Что опять? Ты просил решение? Вот тебе решение на блюдечке с голубой каёмочкой. Животные герметики, кстати, на вес золото, а мылу можно придать вообще любую отдушку, — парень повел плечами, склонился и проверил ладонью дыхание. — У меня где-то был пистолет, если у тебя есть крепкая верёвка и острые ножи, то…       Энтони вздрогнул, услышав раскатистый низкий тяжёлый смех. Он медленно повернул голову в сторону любовника. Мужчина согнулся пополам, опираясь о спинку стула рядом, кажется, он даже прослезился. Энтони почти стало обидно, что усугублялось голодом и тревогой.       — Де-деточка, ха-а-а, — Аластор задушено выдыхает, сжимает пальцами переносицу и медленно выпрямляется, стараясь унять приступ хохота. — Мне казалось, амплуа безжалостного психопата — моя прерогатива, — произносит Мур, утирая слёзы в уголках глаз.       — Ну знаешь, — Энтони закатил глаза. — С волками жить — по-волчьи выть. Мы с батей резали столько всякой живности, не думаю, что тут будет сложнее, — задумчиво пояснил он. Аластор прыснул вновь и поглядел на юношу с нескрываемым и почти восторженным восхищением во взгляде и мягко притянул его к себе за поясницу, пытливо заглянул в лицо.       — Ты не можешь себе представить, mon ange, насколько притягательно выглядишь, когда говоришь на подобные темы в таком тоне, - ладонь мужчины ласково заскользила с шеи на щёку, Аластор притянул своё чудище ближе и поцеловал. Энтони стремительно зарделся. Иногда комплименты мистера Мура прилетают оттуда, откуда не ждёшь вовсе, к таким моментам подготовиться трудно, оттого смущение — явное, и скрыть его сложно.       — Ты такой ебанутый, — отстранившись, прошелестел Энтони и кончиком носа тюкнулся в носа Аластора, легко потёрся, вызывая очередной истеричный смешок.       — Хо-хо? Сказал человек, собирающийся прибегнуть к акту каннибализма, — мужчина скалится, поглаживая Бейли по талии, легко сжимает ладони на его бёдрах.       — Скажешь, что тебе никогда не было интересно попробовать?       — Душа моя, я с трудом мирюсь с тем, что мне приходится дышать одним воздухом с некоторыми индивидами, как думаешь, брезгуя одними лишь мыслями о прикосновениях, мог ли я фантазировать о подобном? — скептично интересуется Ал, не снимая с лица улыбки.       — Ха-а-а! Что-то не замечал брезгливости в моменты, когда я скачу на твоём члене, дедуля, — едко шипит Энтони, обнимая мужчину за шею.       — О, я много думал об этом феномене, но пришёл к выводу о том, что ты — исключение из правила, которое является его подтверждением. Разве я не говорил, что ты очень особенный юноша? — Аластор мурлычет, прихватив Бейли за подбородок, срывает еще один поцелуй, но Бейли через пару секунд затрепыхался и теперь уже смеялся он.       — Ну всё-всё, у нас тут вообще-то полудохлый кролик, будь серьёзней, — игриво подмечает молодой человек, но вопреки своим словам флиртливо отрывает ногу от пола, слабо потирает ступнёй об икру. Аластор потянул Энтони на себя, быстро прижался губами к шее, мазнул вверх к скуле, оставляя быстрые колючие короткие поцелуи под умильное хихиканье и ворчание молодого человека.       — Ты са-амое очаровательное человеческое создание из всех, что я встречал, — воркует Ал и мягко целует парня снова. — С самым дерьмовым характером, — добавляет Мур, отстранившись.       — Кто бы говорил, — отфыркивается Бейли и аккуратными движениями пальцев приглаживает усы мужчины. — Так, ладно, — Энтони отстранился и упёр руки в бока. — Мне нужны все вёдра и тазы в этом доме, пакеты, пара ножей, верёвка и немного твоей помощи, — хмыкает юноша.       — Думаю, мы сможем найти всё и кстати, mon ange, — Аластор косит взгляд в сторону Энтони и слабо ухмыляется. — Что хочешь на обед?       — Я думал, ты никогда не спросишь!

1964 год Гретна, Штат Луизиана США

Дом мистера Аластора Мура 20:47

      Наблюдать за серьёзным Энтони всегда интересно. Почти сто процентов времени Бейли ведёт себя, как клоун, пубертатная язва или устрица, а порой три этих его черты создают зубодробительное невыносимое сочетание, от которого хочется вскрыть засранцу глотку. Мистер Мур невероятно ценит моменты, когда всплывают совсем неочевидные грани личности юной пассии. Один-единственный раз, когда Бейли таки затащил его в лес поохотиться, тот был настолько же сосредоточен и холоден, как сегодня.       Аластор, как человек, в своих фнтазиях имеющий одну цель — причинить как можно больше страдания жертве внутреннего монстра, всегда старался свести к минимуму контакт с тем, во что его гости превращались, когда сердце их замирало. О, если бы его хобби было легальным, должно быть, мистер Мур не доводил бы до летальных исходов, но к сожалению, смерть гостей — единственное, что отделяет мужчину от электрического стула.       Мистер Бейли же, находясь рядом с трупом явно не чувствовал дискомфорта. Более того, он оказался очень аккуратен и методичен в работе, словно над окровавленной ванной перед ним висела туша оленя — не боле. По большей части мистер Мур не мешал, оставался наверху, готовил и посматривал за тем, чтобы не было никаких неожиданных внешних вмешательств, но порой мужчина спускался вниз, чтобы глянуть, как продвигается процесс. Мадонна с младенцем? Как же. Сегодня Энтони — хищник, мясник, волк в овечьей шкуре. Почему-то всё происходящее кажется сюрреалистичным, захватывающим и невероятно забавным.       Спустившись в очередной раз, Аластор наблюдал Бейли, стоящим над несколькими тазами и вёдрами с разного рода содержимым. Самого гостя мужчина не увидел. Оно аккуратно расфасовано ёмкостям и пакетам. Взгляд зацепился за таз с розоватой жидкостью, в котором лежал аккуратный шмат татуированной кожи.       — Ты закончил, mon ange? — интересуется Мур, глянув на Энтони, тот споласкивал ванную от тёмных разводов.       — Это было сложнее, чем казалось изначально, — устало проныл юноша.       — Зачем тебе это? — несдержанно спросил Мур, и когда Бейли повернул голову, мужчина кивнул в сторону той самой ёмкости, привлекшей внимание.       — А, это, — Энтони пожал плечами. — У твоего кролика на спине была прикольная тату Попробую выделать. Может получится что-нибудь сделать, — буднично добавил Бейли. Аластор вскинул брови, шало уставился на Бейли, улыбка сделалась шире, мужчина не сдержался и прыснул.       — О-хо-хо, деточка, твоя матушка случайно не немка? — весело интересуется Мур.       — Чё? — Бейли недоумённо похлопал глазами.       — Бухенвальдская ведьма, фрау Абажур? Никаких ассоциаций?       — Это кто?       — Неважно, — Аластор отмахнулся и махнул рукой.       — Да бля, ничего не должно пропасть даром, — вдруг произнёс Энтони. — Это расточительно.       — Господи, банши, откуда ты этого понабрался при твоём-то положении в обществе? — Ал глядит на юношу почти умилённо, подходит к нему сбоку и обнимает за поясницу, поворачивает к себе. На смуглой коже лица — засохшая кровь. Аластор аккуратно накрыл скулу ладонью и потёр пальцами, темно-коричневая пыль поддалась пальцу.       — Да хуй знает, — фыркнул Энтони, поджал губы и неловко отвёл взгляд. — Раньше я много тусовался с Констанс, а у нее никогда ничего не лежало без дела и не портилось. М-м… А еще, когда мы привозили с охоты тушу, отец говорил, что правильно будет использовать всё, иначе это было бы просто… Убийством, — неуверенно добавляет он. Аластор раскатисто смеется, закатывая глаза, тычется лбом Энтони в плечо. — Да-да, к животным он всегда относился лучше, чем к людям, — фыркает Бейли. — Когда я был младше, у него были собаки — Россо и Десото. Кане-корсо, которых тупой старикан любил больше своих детей, — Энтони раздражённо наморщил нос и дернул головой в сторону. — Когда они отравились чем-то, он очень горевал. Ха-ха, так и не оправился, не смог завести новых, — Бейли криво ухмыльнулся. Ал поймал слабое сияние в глубине зелёных глаз, прищурился, сверкнув улыбкой.       — Чем отравились, деточка? Неужели врач ничего не сказал? — лукаво интересуется мужчина.       — Да хрен знает, — юноша отвёл взгляд в сторону, на губах залегла мягкая полу-улыбка. — Наверное, крысиный яд случа-а-айно оказался в их последнем ужине, — Энтони невинно пожал плечами, вновь ткнулся взглядом в карие глаза.       — Боже, душенька, сколько в тебе подавленной агрессии? — со смешливым восторгом вопрошает Мур.       — Ты даже себе представить не можешь сколько, дедуля, — отсмеивается юноша и обхватывает шею Аластора руками, подаётся вперёд, накрывает чужие губы своими, утягивает мужчину в долгий неторопливый поцелуй, ощущает сухие ладони, скользящие по лопаткам, пояснице и бёдрам.       — Так блять. Ты чё пытаешься меня соблазнить? — вскинув бровь, Энтони прищурился.       — Хм? Разве? Просто глажу, — в тон отвечает Мур.       — Это работает, — выдохнул парень и снова поцеловал, зарывшись пальцами в тёмные кольца волос.       — А тебе не пора лететь домой, птичка? — вопреки своим словам, Ал лезет ладонями под футболку. Энтони шумно выдыхает ему в губы, касается носом щеки, прижимается ближе.       — Скажу, что мы с тобой разосрались в пух и перья, и я с психу пошёл успокаивать нервы. У него там, должно быть, очень весело. А раз до сих пор не позвонил — значит не надо, — парень куснул Ала в шею и резко отстранился. — Надо мясо убрать. Чтобы остыло. И замочить в кислоте кости, — он глянул вниз. — Потом я схожу в душ и ни дай боже, к этому моменту ты не будешь лежать в постели голым, Бемби.       — У-у-у, мне уже страшно, — Аластор скалится, тихо посмеивается. — Знаешь, детка, ты такой очаровательный, когда пытаешься угрожать. Заманиваешь, как сирена в опасную воду, — Ал вновь берёт этот игривый тон, целует в основание шеи, за ухом, гладит обнажённую кожу под футболкой, срывает недовольно-смущённое пыхтение из уст Энтони, наслаждается очередной тонкой слабостью, шлейфом скользящей наружу.       — Старый идиот, надо закончить, — парень отстраняется и вдруг щелкает пальцами. — Есть еще кое-что, — произносит юноша и щурится, отходит к ванной и достаёт оттуда свёрток полотенца, несет к столу, откуда мистер Мур наблюдает и разворачивает предмет. Аластор упёрся взглядом в пустые глазницы, рефлекторно раскрытый чернеющий рот и склонил голову. Энтони слабо провёл ладонью по торчащим влажным волосам, отчего-то в Аласторе это действо вызвало омерзение, его передёрнуло.       — Не трогай это. Мерзость, — выплюнул Мур и брезгливо сморщил лицо. — Подожди-подожди, зачем ты вынул яблоки? — любопытство победило принципы, Аластор пригляделся к останкам. — И вообще, почему не отправил в кислоту первым делом?       — А чё он смотрел на меня, — фыркнул Бейли. — Мне это не понравилось.       — Какая прелесть, — Аластор свёл брови к переносице. — Сентиментальный психопат, — мужчина вновь посмеивается, облокачивается на стол ладонью. — Итак. Зачем нам это?       — Ну, — протянул Бейли, пожав плечами. — Я не хотел, чтобы мясо испортилось, — юноша взял с холодной поверхности стола нож, протёр его подолом футболки. Взгляд фисташковых омутов упёрся в искажённое отражение лица в зеркальной поверхности лезвия. Юноша залюбовался собой на несколько секунд, словно старался запомнить момент и чувства, которые испытывает здесь и сейчас. Не отрываясь от созерцания, продолжил:       — Считается, что у животных и рыб самая нежная часть — щёчки. Хочу проверить гипотезу, — Бейли пожал плечами, удобно перехватил нож. Острый кончик аккуратно входит в плоть. Энтони делает надрез, пропихивает фалангу пальца в рот, осторожно вырезает мякоть, затем разворачивает голову, повторяет процесс со второй щекой, цепляясь за зубы и десны подушечками пальцев. Аластор, наблюдающий со стороны почти затаил дыхание, застыл и вдруг вздрогнул от неожиданности — у Энтони громко завыл желудок. На красивом лице не дрогнуло ни единой мышцы. На миг мужчине показалось, что вот-вот, и белокурое чудовище сожрёт мясо прямо так, сырым, но этого не произошло.       Отложив нож в сторону, Бейли прихватил голову за волосы, приблизился к пластиковой бочке с кислотой, вскрыл и отправил вниз, будто ненужный мусор.              — Поджаришь их для меня? — спрашивает юноша, сверкнув взглядом в сторону мужчины.       — Что не сделаешь для такого очаровательного мальчика, — смешливо отвечает Ал и тихо цокает языком. — Mon ange, знаешь… Оставь сердце. У меня есть отличный рецепт, — Энтони закусил губу, глядя по-детски восторженным взглядом в острое улыбающееся лицо мистера Мура, исчезающее за тяжёлой железной дверью.

1963 год Гретна, Штат Луизиана США

Дом мистера Аластора Мура 22:59

      — Не самое вкусное мясо, которое я ел, — озадаченно вздохнул Энтони. — Но приготовлено вкусно, — добавляет он, посматривая на Аластора, сидящего напротив. Мужчина лениво потягивал биттер, читая что-то толстое и явно душное.       — Если бы было белое вино, получилось бы лучше, — мистер Мур поднял взгляд на юную пассию. Энтони сделал пару глотков алкоголя из своего стакана.       — Ну, этот парень был обколот кучей говна и напуган, так что, — Бейли разочарованно вздохнул и поджал губы. — Кстати, я слышал, что на вкус влияет то, чем животное кормили.       — Ты намекаешь на… Эксперименты? — Аластор аккуратно снял очки для чтения, сцепил пальцы на столе в замок.       — Можно попробовать устрицы, шафран и сотерн Бордо, — продолжил Бейли, как ни в чём не бывало.       — Сотерн Бордо? Оно сладкое, деточка, правильнее будет взять савиньон блан или херес, — подмечает Мур, закрыв книгу.       — Прикол в том, чтобы сыграть на контрасте. Высокий уровень сахара и экзотические ноты будут хорошим фоном, — воспротивился юноша, заправив за ухо прядь волос. Закончив с делами в подвале, Энтони даже прибрался там, внизу. Бесповоротно испорченную одежду пришлось снять и сходить в душ перед небольшим ужином. Разумеется, Аластор был не вполне доволен уборкой Бейли, но принял решение доделать всё утром, со свежей головой.       Оба были по-своему утомлены, но сейчас, сидя в кухне, они ведут такой незамысловатый простой разговор, будто не было сегодняшнего дня, будто обитель мистера Мура вовсе не является самым настоящим домом ужасов.       — Что ж, мы не ограничены в попытках, верно? — буднично произнёс Ал и пожал плечами. — Пусть для начала будут устрицы, шафран и эта твоя сладкая экзотическая гадость.       — Тебе не нравится сладенькое? — удивлённо подмечает Бейли, поднимаясь из-за стола, отправляется мыть посуду, иначе старый крендель снова станет бурчать.       — Предпочитаю брют.       — Кислая гадость.       — Сказал человек, пьющий всё, что горит.       — Это не значит, что мне это нравится, — фыркает Энтони и корчит мужчине рожу. — Если нет цели по-быстрому накидаться, лучше уж пить что-нибудь вкусненькое, чтобы получать удовольствие от времяпрепровождения. — Завтра надо со всем закончить. Блин, ну получается, тебя больше никто не будет пинать и спихивать с кровати до конца этого рейда.       — О, господи, неужели ты ответил на мои молитвы, и я высплюсь? — Аластор театрально сложил ладони перед грудью и запрокинул голову к потолку.       — Иди нахуй, — фыркает Энтони раздражённо.