Охота на серафима

Наши дни, Пентаграмм-сити

Чёрт знает, где 5:43

      Выскользнуть из апартаментов мышью, на ходу застегивая наскоро накинутый пиджак. Он так торопится, что путается в пуговицах. Одна неловко попадает не в свою петельку. Пиджак нелепо топорщится. Энжел недовольно шипит, пытаясь перестегнуть, как следует, чтобы не светить обнаженным торсом на пустой коридор.       Как только чертов кот вырубился, Энжел захотел съебаться. Точнее, захотел он еще на вечеринке, когда сраный Валентино толкнул в объятия высокородного уебка, но возможность появилась лишь теперь. Пришлось, блять, еще порыться по чужой хате, чтобы найти ключи. Не обычная связка — карта. Комплекс зданий находится в более свежей части Пентаграммы. Энжел знает, что бабки и происхождение открывают путь куда угодно, ха. Было бы интересно узнать, кем же на самом деле является случайный любовник, раз живёт в одной из сверкающих высоток, еще и на самой верхотуре. Ладно, это пиздёж — не интересно. Даст устал и остро ощущает потребность покурить. Демон ухмыльнулся и победно подбросил в руке пачку сигарет, в другой покручивая модную бензиновую зажигалку — трофеи, которые паук прикарманил. С собой — ничерта, кроме небольшого количества налички и телефона. Так, что ж теперь? Не курить? Увольте.       Ха-ха, Даст реально надеялся отделаться малой кровью, потусить пару часиков и свалить домой? Когда Вал на что-то нацелен, такое редко прокатывает. Энжел сунул зажигалку в карман пиджака, пачку же нервно теребил в руках, цокая по мраморному полу в сторону лифтов.       Тихий звон вырывает из коматозной сонливости, Энжел делает шаг в пасть замкнутой узкой кабинки, с удивлением обнаруживает, что впереди не скучная стена, а стекло. Красиво. Энжел любит смотреть на панораму. В свое время созерцание вида из окна являлось одной-единственной целью существования. Когда это было? Еще при жизни, верно?       Короткое воспоминание мелькает в голове: решетка, два стекла, скрепленные деревянными рамами, живая изгородь цветущей белой акации, деревянная беседка где-то вдалеке, еще дальше — высокий тяжелый забор позолоченной клетки. Энжел замер в моменте, будто проверяя боль. Что-то ноющее отзывается где-то под рёбрами, беспокойные руки жалко мнут пачку, но очень осторожно, будто это самое драгоценное, что существует во вселенной. Даст кусает губы изнутри, бессознательно выламывает пальцы на второй паре рук, рот нервно подрагивает. Энжел быстро моргает: глаза почему-то наполнились горячей солью.       Демон резко втянул воздух, уперся ладонями в поручень перед собой, сжал, окинул взглядом все, до чего мог дотянуться. Здания и машинки кажутся такими крохотными. Энжел задумчиво постукивает по перилам пальцами. Хочется спать. Хочется потискать своего поросёночка. При мысли о Наггетсе, Энжел словно захлопнул тяжёлую дверь сейфа дурных мыслей, улыбнулся уголками губ. Лифт несёт его всё ниже и ниже. Почему нельзя быстрее? Даст готов разменять воздух на сигарету прямо сейчас.       Вывалившись, наконец, в наружность, паук вздохнул с облегчением, повертел головой. Как отсюда добираться до дома — хуй его не знает. Отсюда — это вообще где? Как назло, вокруг тишина, ни одной тачки, с водилой которой можно было бы договориться. Блядство. Энжел цокнул языком, упер нижнюю пару рук в бедра, потоптался на месте, двинулся вдоль улицы, находу закуривая.       «Разорвать контракт,» — бегущей строкой пронеслось в голове. Информация, полученная от большого кота вызывала смешанные эмоции: и хочется и колется. Энжел не испытал страха и трепета, как должно быть, надеялся Бел, скорее ощущение мрачной безнадёги. Где-то впереди маякнула машинка. Даст прищурился, пытаясь понять, не путает ли объект случайно с пакетом, ускорил шаг, нагнал авто, постучал в водительское окно.       — Эй, красавчик, занят? Может подбросишь симпатичного одинокого меня до дома? — флиртливо вскидывает бровь, пальцами лезет в мягкий пух на груди, вынимает несколько купюр, зажимая их двумя пальцами. — О бабках не беспокойся, — маслено улыбается Энжел. Несколько минут переговоров привели к получению желаемого результата. Даст по привычке забрался на заднее, назвав нужное место. Чертовы маленькие машинки с их тесными салонами! Пришлось подтянуть колени едва ли не к подбородку. Хотя бы не пешком, и на том спасибо. Демон скучно уставился в окно, смотря на проносящиеся мимо одинаковые пейзажи.       А если рискнуть? Забавная формулировка, конечно: рискнуть, но чем? Какими ресурсами мы располагаем, дорогуша? Душа? Она давно продана. Случайно появившаяся компашка лузеров, сделавшаяся за год близкой? Звучит чуть весомее. Энжел внезапно почувствовал себя потерянным во времени. Сколько лет прошло с тех пор, как он умер? Сколько лет прошло с тех пор, как исчез маломальский смысл «быть», заключавшийся в ожидании и поиске его? Сколько лет прошло с тех пор, когда Энтони принял решение падать-падать-падать?       Какой-то слишком сентиментальный вечер получается. Круто свело мышцы вокруг глаз, как бывает, когда вот-вот разревешься. Не думать о сраном времени — отличный выбор. Даст обнял себя нижними руками, сложив верхнюю пару на груди, будто так чувствовал себя безопаснее.       Может настал момент сделать что-то хорошее? Прекратить всепожирающий процесс саморазрушения? Даже в голове это звучит странно. Мысли словно перепрыгнули с одной дорожки на параллельную, и Энжел вдруг понял, что не помнит, когда по-настоящему хотел чего-нибудь осознанно: не для того, чтобы заглушить, не для того, чтобы забыться, не думать, куда летит его жизнь. Чёртова принцесса, это её «благотворное» влияние, по-любому. Энжел роется в своей голове, упорно пытается сложить кусочки паззла в картинку. Он никогда не умел разговаривать с собой, но сейчас как будто выходит что-то путное: Валентино заебал по-страшному. Во всех смыслах. Так, с этим разобрались. Уйти нельзя, потому что сраный контракт. Уйти хочется? Наверное, да. Вал оказался не тем существом, не в то время, не в том месте. Самовлюблённая трёхметровая моль — очень неудачная затычка горю, как выяснилось. Был ли он в свое время попыткой избежать кромешного, тотального одиночества и боли? Да. Упал ли Энжел в отношения с головой, надеясь на счастливый финал? Да. Жалеет ли он? Пиздец, как жалеет. Фатальная ошибка, наркота, волк в овечьей шкуре с этими его обольстительными сладкими речами, подсунутый под руку документ, одна подпись — и вот Энтони здесь. Нет, не Энтони. Энжел Даст. Тот мальчик не имеет никакого отношению к нынешнему отражению в зеркале. Энжелу… Стыдно перед мальчиком. Ему бы хотелось обнять разбитого маленького Энтони. Прижать к себе, долго гладить по голове, беспрестанно извиняться, сказать все те слова, которые Энтони должен был услышать хоть от кого-то, но так и не услышал. Энжелу очень хотелось бы уберечь Энтони от неприятностей, спрятать. Даст вновь закусил губу с внутренней стороны. Ошибка, блять.       Даст раздраженно фыркает. Ладно. Ладно, всё самое худшее уже случилось, обратно не повернёшь. Но сейчас есть куда идти, где будет не так одиноко, где можно не чувствовать себя вещью двадцать четыре на семь. Сейчас, наверное, даже есть за что побороться.       Энжел подавил тяжелый вздох. В головном отделе тысячу лет не было серьёзных советов директоров, вроде нынешнего. Демон почти слышит, как заржавевшие шестеренки со скрипом крутятся. Нужно заканчивать побыстрее, голова и без этой ебатории разрывается.       «Есть за что бороться? Господи, да перед кем ты ломаешь комедию? За себя сначала поборись, еблуша,» — мерзотно подпёздывает тревоженный мозг. Энжел поджимает губы. Было бы неплохо, наверное.       Клубок мыслей разматывается. Энжел приближается к выводу: рисковать нечем, но есть для чего. Впервые за много лет впереди маячит какой-то проблеск. Сделать что-то для себя, для Энтони. Да.       Нужен план. Нужен подельник. Может Хаск? О, этот проныра явно не откажется от возможности избавиться от своего бешеного клоуна! Вот только, мощи в нём маловато, к тому же, назревающая авантюра — азартное дело, а с азартом у котика большие проблемы. Но тогда кто? Что? Как?       Запал кончился, не успев начаться. О таких вещах нужно думать на свежую голову, а не как сейчас, когда внутри играет алкоголь и обманчивая уверенность в силах и решениях.       — Слышь, приехали, — раздался недовольный оклик с водительского. Энжел удивленно похлопал глазами, посмотрел на мужчину и оскалился. Похлопал по плечу, сунув несколько купюр. Вышел из машины и наконец размялся, прохрустев всем, чем можно было. Сраные игрушечные машинки, не предназначенные для его роста.       Огни над отелем мигают тёплым светом. После капитального ремонта это место совсем не выглядит хосписом для отчаявшихся бездомных долбоёбов вроде него. Хазбин оживился. Хотя грешники все еще относятся с недоверием, мало-помалу номера оказываются занятыми. Знакомиться и флиртовать с новенькими — одно из лучших развлечений Даста за последнее время. И наблюдать. Да, ему правда нравится смотреть на то, как гости, прибывающие в отель впадают в ступор, как меняется их поведение, как забавно Чарли, будто мама-утка, носится с ними. Принцесса твёрдо стоит на своём, это даже вдохновляет. Энжел об этом никому не скажет, конечно, но возможно, из её затеи и выйдет что-то путное.       Демон вздохнул. Поднявшись по ступенькам и толкнув тяжелую дверь, он вошел в пустое лобби, направившись прямой наводкой к бару. За стойкой дремлет Хаск.       — Бармэн! Яблочный мартини! — Энжел гулко ударил ладонями по стойке, засмеялся с гневных кошачьих звуков испуганного бармена. Хаск недовольно зыркнул на него. — Ты поаккуратнее, а то тут, знаешь. Всякие фрики-извращенцы ползают, — Энжел подёргал бровями, опёрся локтями на стойку, подпёр лицо ладонями.       — Не смей так делать, чертила, — щурится кот и прихватывает бутылку пойла рядом с собой, опрокинув в себя пару глотков. — В следующий раз будешь вынимать из башки осколки, — Хаск недовольно шипит, щурится, кося на Энжела. — И в целом-то, пососать тебе не завернуть?       — Ну, заверни, — Энжел воркует, ухмыляется, на что кот закатывает глаза, едва улыбнувшись уголками губ.       — А чего мы такие нервные? — воркует Даст и пристраивает задницу на высоком стуле. — Скажи, кто гладил против шерстки, я хоть пойду разберусь, — паук игриво сюсюкается, смотря, как лапочка-Хаск чуть успокоился, по привычке прихватил какой-то запальцованный стакан, полотенчико и принялся натирать стекло.       — Эти черти жрут водку, как не в себя, — Хаск нервно дергает хвостом. Крылья подрагивают, брови в раздражении нахмурены. Энжел тихонько смеется. — Блять, че ты ржешь? — фыркает и морщит морду. Даст легко тыкает пальцем коту в нос и тут же отдергивает руку, когда чувствует угрозу острых зубов совсем близко к своей конечности. — Мне было норм создавать видимость работы и слушать четырех лузеров, а теперь их почти… — он загибает пальцы, задумавшись и кивает. — Почти пять десятков. Чарли вроде довольна и всё такое, но… — тихие хлопки крыльев свидетельствуют о крайней степени неудовольствия Хаска, Энжелу очень нравится наблюдать за ним. Паук никак не может отделаться от желания как-нибудь взять Хаска за руку, потыкать пальцем в ладонь и посмотреть, вылезут ли коготки. — Ты вообще слушаешь? — демон резко вздернул бровь, скептично глядя на Даста, что плыл от усталости, но всё еще умудрялся держать себя в вертикальном положении и функционировать.       — Не-е-ет, — тянет Энжел, посмеиваясь. — Да всё я слышал. Ты хочешь продолжать пинать хуи и прибухивать, но злобная Чарли и одна восьмая упряжки Санты не дают тебе жить свою лучшую жизнь. Бедный Хаски, — Энжел сам удивился тому, как жёлчно это прозвучало. — О, прости, мне так неловко, — он прикрыл рот и глупо хихикнул, Хаск прищурился.       — Тушѐ, — ухмыльнулся кот, поглядывая на паука, тот очевидно слегка подвис, но в миг оживился, щелкнув пальцами.       — Ну ладно-ладно, чё делать-то, снимай портки, будем избавлять тебя от стресса, — покровительственно произносит Энжел, жестом будто закатывает рукава пиджака, театрально массирует челюсть.       — Тебе членов не хватило на студии? — посмеивается Хаск, отставляет бокал и берет следующий.       — Блин, слушай, я их сегодня столько пересосал. Одним больше, одним меньше, типа, для друга не жалко, — зеркалит Даст.       — Ага, да. Только проблема в том, что я не гей, — скептично хмыкнул кот, с трудом держа маску невозмутимости.       — Пф! Так я тоже, — страстно выпалил Энжел, повисло секундное молчание, после которого двое сдавленно захихикали. — Это ритуал такой в поддержку крепкой мужской дружбы — спустил на лицо, считай побратались.       — Какой ты мерзкий, — беззлобно фыркает Хаск, но паук не унимается:       — Погоди-погоди, я могу лучше, — кашлянул Энжел. — Лучше нет влагалища, чем очко товарища, — произнёс он важно, подняв вверх палец.       — Так, ну всё, кончай, — Хаск скрутил полотенце и шлепнул им Энжела по плечу. Демон прыснул и заржал.       — Если… Ха-ха, если ты так пытаешься остановить мой словесный понос, то у тебя хуёво получается, amico, — отсмеявшись, Энжел гулко выдыхает и почти растягивается на стойке полулёжа.       — Кстати, наша мать Тереза была расстроена, что тебя не было на вечере «осознанности». Что, твой трёхметровый сверчок-истероид снова не в духе? — Хаск интересуется, как бы вскользь, но Энжел уже плюс-минус понимает, когда злобный комок шерсти волнуется. Иногда его забота выглядит даже мило.       — О, сегодня была вечеринка в честь выхода нового спешла, я о ней совсем забыл, ха-ха. Пришлось в срочном порядке менять планы, а потом там был такой мужик. С таким чле… — Хаск глухо кашлянул, Энжел лукаво скосил на него глаза и подпер лицо ладонями. — Короче, вечер был отличным, думаю, принцесса не в обиде, — машет рукой Даст, а после вертит головой по сторонам. — Ты не видел Наггетса? — интересуется паук. — Я так заебался, срочно нужно его потискать.       — Хм. После того, как кто-то из гостей-уёбков попытался его сожрать, я запустил твоё маленькое чудовище в номер, — хмыкнул Хаск.       — Кто блять?!.. — Энжел нервно распахнул глаз. — Уебаны, — злобно шипит. — Блять, кто это был? Я отъебу этого хуилу. Ну, в плохом смысле, — он любит Пухлого Наггетса, как своего ребенка, и от слов Хаска ярость заполняет все два с лишним метра роста. Кот вздохнул, легко похлопал демона по плечу и качнул головой.       — Я доходчиво всё объяснил, расслабься, Пинки, — Хаск улыбнулся уголком губ, Энжел не удержался, протянул руку и все же чесанул кота за ухом, на что тот среагировал как-то непонятно. То ли мурчанием, то ли предостережением — Даст не до конца разобрался.       — О! — паук снова встрепенулся, щелкнув пальцами. — Пойдем со мной, — манит, вытягивая кота из-за барной стойки. — Да не ссы, вчера мы не виделись, а у меня кое-что есть, тебе понравится, — Хаск заинтересованно навострил уши. Он мог бы сказать, что не может уйти от бара сейчас, если бы ему не было кристально поебать.       Двое двинулись по длинному коридору в сторону лифтов, чтобы не подниматься по ступенькам. Во-первых, очень высоко, и Энжел бы в пятом пролёте растекся лужей, а во-вторых, Дасту очень нравится концепция лифтов. Стоишь, и что-то везет тебя на нужный этаж, разве не прелесть? По пути двоица болтает о всяких глупостях. Хаск рассказывает последние новости и факапы местных. Это входит в их личный топ развлечений с тех пор, как в отеле начали появляться гости.       В какой-то момент Хаска смутило, что он не слышит привычного гыканья на очередную клоунаду: гость-осьминог заблевал холл чернилами, и никто не мог понять — это рвота или понос. Умора же? Как можно проигнорировать?       Дело оказалось в том, что рядом никого не было. Хаск вертит головой и замечает, что Энжел замер в проёме большой гостиной, где обычно Чарли устраивает тренинги личностного роста.       — Эй, я вообще-то тут тебя развлекаю, а ты… — кот хотел было повозмущаться приличия ради, но замер, обратив внимание на то, что так привлекло Энжела.       Картина маслом: около окна — два персонажа, увидеть которых вместе не пытающимися друг друга побольнее уколоть — почти невозможно. В одном кресле вальяжно, по-хозяйски сидит радио-демон, скалится во все тридцать два — или больше, черт его разберет — зуба, тянет что-то из кружки, блаженно прикрыв глаза. Напротив — Вегги с лицом заправского стратега: брови мрачно сведены к переносице, губы опасно поджаты, упёрла по два пальца, с каждой стороны лица в виски. Весь вид падшей показывает степень важности момента. Аластор же выглядит вполне умиротворённым. Парочку разделяет стол. На столе — шахматная доска. На первый взгляд фигуры разбросаны в хаотичном порядке, но если знающий присмотрится лучше, то без труда поймёт, что Вегги в глубокой сраке. С каждой стороны у оппонентов — взятые фигуры.       — А принцесса не начнет ревновать, когда обнаружит, чем вы тут занимаетесь? Элитный флирт, однако, — Энжел не смог удержаться, опёрся плечом о косяк. Радио-демон вмиг повернул голову на незваных гостей.       — Ба! У нас появляются зрители! — бодрым тоном комментирует он, окинув взглядом обоих. — Что ж, мисс Веггюсон, вы потеряли свой шанс на тихое поражение! Даже несмотря на общее невежество… Этого, — быстро обвел пальцем Даста и Хаска, поставил локти на стол, сцепил пальцы мостиком, упер в них подбородок. — Ваше сокрушительное фиаско будет засвидетельствовано, дорогуша. Но вы можете сдаться сейчас и получить в качестве утешительного приза… Хм-м, чуть меньше унижения? Да! — демон скалится шире, форсируя партию, исход которой стал понятен уже два хода назад, но упрямая девчонка все еще пыталась грести лапками. На ее половине доски всё еще пара пешек, конь, ферзь и король. Наверняка она что-то упускает, но чёртов олень мешает сосредоточиться своими якобы уморительными комментариями.       — Хе-ей, — разочарованно фыркает Даст на выпад оверлорда. — Это не радио-эфир, клубничка, мы интерактивные, — Энжел приподнял бровь, Хаск закатил глаза. — Вам нормально? Жопы еще не оквадратились? — не унимается паук, повернув голову в сторону падшей. Девушка от поднявшегося шума еще сильнее занервничала. Аластор довольно прищурился.       — Во-первых, меня не зовут Веггюсон, ладно, Ал? Во-вторых, Энжел, заткнись, пожалуйста, — ангел усерднее массирует виски пальцами.       — Как верно, однако, подмечено, мисс Веггюсон! — Аластор даже не смотрит на незваных гостей, лишь снисходительно закатывает глаза. — Не стоит вмешиваться в столь изящную партию в момент фактической и сокрушительной победы одного из противников! Особенно, имея в общем три клетки мозга на двоих, — Аластор покровительственно покосился на двоицу. Хаск злобно вздохнул и подёргал Энжела за рукав пиджака, призывая свалить по-тихому. — О, хо-хо! Прозвучало как-то грубо, так что придется оговориться: без негатива, конечно, но игра, о которой идет речь, требует высокого уровня интеллекта и стратегического мышления, что явно не свойственно ни одному из вас, — мягко добавляет Ал и машет рукой, жестом приглашая демонов очистить помещение.       Возможно, будь Энжел в более приятном расположении духа и чуть менее трезвым, пропустил бы всё мимо ушей и отправился бы с котом в свой номер, чтобы вместе раздавить потрясную бутылочку алко, свистнутую украдкой у Вала из мини-бара. Но к большому сожалению, маска безразличия и заносчивости дает трещину. Злость накрывает лавиной, идущей с горы.       После изматывающей вертушки-покатушки из самобичевания и рефлексии по пути домой, Даст мастерски загнался без чужой помощи. Он, блять, буквально на взводе и готов взорваться. Один уёбок итак вечно убеждает Энжела в его никчёмности. Не хватало чтобы кто-то еще лез к хрупкой самооценке. Быть может ситуация яйца выеденного не стоит, но сальный комментарий задел. Паук резко стряхивает руку Хаска, вальяжно проходит в гостиную, замирает за спиной Вегги. Аластор игнорирует его, вернувшись к созерцанию натужно соображающей падшей. Ангел же глубоко погружена в раздумья и тоже не обратила внимания на розовое чудовище, нависшее над ней.       — Блять! — Вегги крупно вздрогнула, когда нижняя пара рук демона внезапно уперлась по обе стороны от нее. — Энжел! Личные. Блин. Границы. Сколько раз мы говорили про это?! — возмущенно спрашивает девушка, запрокинув голову на физиономию Даста. Энжел зеркально проигнорировал вопль. Протянул верхнюю руку вперед, переставил коня с одной клетки на другую. Аластор медленно и явно недовольно перевел на него взгляд. Так смотрят, когда хотят выпустить кишки. Радио-демон скрипнул зубами, скользнув глазами по доске.       — Хо-хо! И все-таки непрошенная помощь зала! Что ж, в таком случае, приношу свои извинения, но, — продолжает буднично вещать Аластор и, не медля, берёт коня ферзём. Энжел усмехнулся уголком губ, прихватил белую королеву на стороне Вегги и поставил её на клетку чёрной.       — Ой-й, — Энжел всплеснул всеми руками, делано-удивленно захлопал глазами. Вегги медленно повернула на него голову, Аластор уставился нечитаемым взглядом, а Даст пафосно выкинул вперед руку, уставился на пальцы в перчатке, будто разглядывал ногти. — Кажетя, это называется шах? Напомни, пожалуйста, мистер улыбашка, а то мои полторы клетки мозга не сильны в терминологии, — паук озадаченно прижал палец к губам, хлопая глазами на Ала. — Как ты?!.. — Вегги с непониманием проглатывает окончание фразы и мечет раздосадованный взгляд по доске в очевидном смятении. Она проводит короткий анализ и не может осознать, как она могла не увидеть этого манёвра самостоятельно. Ход и правда оказался красивым и поставил соперника в крайне невыгодное положение.       — Лишь везение, не более, — тянет Аластор, бегло осматривая расклад. — Довольно очевидно, что наш женоподобный друг действовал наобум и совершенно случайно угадал средненькую комбинацию, — демон жмет плечами. — Но даже это похвально, браво! Я был худшего мнения о тебе, милочка, — сказал он покровительственно, бросив беглый взгляд на Энжела.       — Сказал он, стоя под шахом, — пропел Даст. — Твой ход, мистер Улыбашка, — паук присел на подлокотник кресла, выжидающе посмотрел на оверлорда. К ним тихонько присоединился Хаск, наблюдавший до этого за развернувшейся Шекспировской драмой, со стороны.       — Да ты в ударе, крошка, — говорит он, легко толкнув Энжела плечом в плечо. — Умеешь играть или типа того? — спрашивает он, опершись на стол ладонью, когтем легко покачивая одну из взятых фигур.       — М-м… Не совсем, — беззаботно жмёт плечами Энжел. — Один мой бывший очень любил эту нудятину, — паук невинно сцепил пальцы верхней пары рук на груди. — А я очень любил его раздосадованную рожу после проигрышей. Приходилось выигрывать, — хихикает Даст и видит движение руки Аластора. Радио-демон передвинул короля, уходя от шаха, Энжел быстрее Вегги метнул руку вперед, сдвинул на одну клетку вперед пешку, стоящую с краю доски. Один шаг до превращения в ферзя и ни одного блока на пути. Вегги подозрительно пялилась на паука сбоку от себя, затем посмотрела на Аластора, на доску и снова на паука.       — Приходилось выигрывать? — скептично интересуется падшая, но Энжел грызёт глазами радио-демона, с удовольствием ловит озадаченность на его лице.       — Бли-ин, наверное, грустно проиграть глупышке типа меня, — тянет он, дожидаясь защитного манёвра ладьёй. Энжел перевёл пешку в ферзя следующим ходом.       Вдруг: резкий взгляд глаза в глаза. Энжел и Аластор нечитаемо пялятся друг на друга несколько секунд, после чего радио-демон вальяжно откидывается на спинку кресла.       — Не вижу смысла продолжать эту юмореску, — произносит он, взяв кружку со стола, сделал глоток. — Уж прости, дорогуша, я не горю желанием тратить время на существо, тыкающее пальцем в небо, — демон покачивает головой, но Энжел подсекает его на этом полу-изящном финте.       — Добавил он, в шаге от мата, — пропел Даст, по-хозяйски опираясь локтем на спинку кресла.       — Вообще-то он прав, — подтверждает Вегги, рассматривая, сложившуюся на доске, комбинацию. Девушка хмурится, пряча внутреннее разочарование. За этот вечер она лишь пару раз свела партию к пату, что не может не расстраивать. Особенно, когда большую часть жизни ты потратила на обучение стратегии и ведению боя.       — Оки-доки, примем факт того, что кое-кто не умеет достойно проигрывать, — мурлычет паук и поднимается с места. — Пойдем, половинка мозга, — Энжел приобнял за плечо Хаска. — Но чтоб ты знал, мистер Улыбашка, если бы мы играли партию, в конце пришлось бы отскребать твоё хрупкое эго от плинтуса, ха-ха, — бросил Даст напоследок.       Хаск, который до этого пребывал в явно приподнятом расположении духа от того, что его дружище поднасрал и испортил настроение мерзкого оленя, сейчас ощутил, как на шее вздыбилась шерсть. Вот крайняя фраза была сказана зря. Очень зря, и кот попытался показать это, запоздало ущипнул Энжела под рёбра. Последнее, что им нужно — злить Аластора или бросать ему вызов. Хаск ускоряет шаг, намереваясь поскорее увести товарища отсюда подальше. Кажется, даже Вегги ощутила возникшее сиюминутно напряжение, повисшее в комнате. Она покосилась на Ала: глаза демона засверкали алым, зрачки сузились, оскал сделался вдруг очень опасным.       — Весьма нелепый вызов, дружочек, — воркует радио-демон, проём гостиной заволокло черным тенеобразным барьером, лишая Энжела и Хаска пути к отступлению. — Но, очевидно, мне придется заставить тебя им подавиться, — поясняет Аластор, буравя спину демона мерцающим взглядом красных глаз. — И если ты надеешься повторить свой нелепый, случайный полу-триумф, — он поцокал языком, качая головой из стороны в сторону. — Боюсь, ты еще глупее, чем казался изначально.       — Так, Аластор, прекращай этот свой театр теней, — недовольно произносит Вегги, упирает руки в бока и хмурится. — Никто ничего отскребать и ничем давиться не будет. Охладите, вы оба, — взывает падшая к порядку, поднявшись из-за стола.       Даст, остыв, занервничал. Давайте признаем, с тормозами у него не ладилось никогда. Может, если бы Хаск побольнее щипнул чуть-чуть пораньше, все бы и обошлось. Стоило ли вообще открывать рот? Кажется, он вписывается в очень сомнительное дерьмо, драконя древнее зло, которое, наверное, трогать не стоило. Еще и Вегги что-то кудахчет.       — О, это типа должно меня напугать? — заносчиво ухмыльнулся Энжел вопреки собственным мыслям. Блять, да что ж такое?! Взять на заметку: поучиться фильтровать базар хоть немного. Спокойно, всё еще можно свалить. — В отличии от некоторых, я устал, потому что работал, так что убери эту хре…       — О-хо-хо-хо, — тянет радио-демон, победно смотрит на паука, приподняв бровь. — И кто тут не умеет достойно проигрывать? Что и требовалось доказать, дорогуша, — теневой барьер кляксами растворяется. Энжел раздражённо выдыхает. Замолчи свой рот, переступи порог, не ведись на детскую провокацию, этот клубничный пломбир не возьмёт тебя на слабо!       — Пообещай, что не побежишь плакать Принцессе в юбку, Клубничка, — Даст круто разворачивается на месте, порывается двинуться в сторону стола, но Хаск резко дергает его за локоть.       — Ты совсем пизданулся? — шипит кот, нервно дергая хвостом из стороны в сторону. — Соображаешь, с кем играть собрался? Знаешь, что случилось, когда я играл с ним в последний раз? Я душу свою проебал, Пинки, — Хаск почти шепчет, а Энжел ощущает внутреннюю нарастающую панику. Во-первых, всё-таки повёлся, как малолетка. Во-вторых, а что если ему реально просто повезло, а он тут уже развыёбывался на импульсе? В-третьих, последний раз в эту нудятину он играл еще при жизни. Блять-блять-блять-блять. Отмена!       — Ну че ты нагнетаешь, я свою давно проебал, — Энжел снисходительно развел руками. — Ну типа, а что он сделает? Ха-ха, пойдет пиздиться с Валом, как коллектор? Ебать, я бы посмотрел на это, — Даст разминает пальцы. — Короче, расслабься, я знаю, что делаю, — Энжел согнал Вегги из-за стола. Девушка встала рядом, неловко потопталась и сложила руки на груди, не совсем понимая, как поступить. Стоит ли ей разогнать всех по углам и пойти спать? Либо удовлетворить любопытство и остаться? В этом случае она может и за порядком последить. Когда что-то случается, у Чарли такое грустное лицо, от этого Вегги тоже становится грустно.       Решение пришло само, когда рядом притёрся раздраженный Хаск, всё ещё недовольно виляющий хвостом. Кот с мрачным видом пихнул руки в карманы брюк, показывая, что уходить не намерен. Вегги закатила глаз, постукала ступнёй по полу, обогнула стол и упёрлась руками в софу, придвинула ее ближе, создав этакий портер. Не будут же они стоять, как болванчики, ей богу.       — Итак, мисс Веггюсон, разыграйте нам цвета, — воркует Аластор, подбросив в руке две разные пешки. Ангел выхватила их из ладони радио-демона, но предупреждающе цыкнула, меча взгляд поочередно то одного, то другого.       — При условии того, что вы ведете себя как путные, — ворчит Вегги. — Не оскорблять, ничего не швырять, никакого рукоприкладства. Это ясно? — уточняет ангел, скрестив руки на груди.       В этот момент Аластор и Энжел непонимающе переглянулись.       — Ты за кого нас держишь? — Даст скукурузил крайне недоумённую моську. — Если что, цивилизация в аду была и до того, как твою ангельскую задницу сюда принесло, с чего нам друг на друга кидаться? — Энжел по-сучьи сложил руки на груди и фыркнул.       — Вынужден согласиться с моим визави, дорогуша, звучит как дискриминация, не находите? — Аластор цокнул языком, закатив глаза.       — Типа, она думает, что у нас совсем нет самоконтроля? Эй, клубничка, охуенно походил, прострелю тебе голову, — с издёвкой произносит Энжел, на что радио-демон тихо прыснул.       — Хо-хо, дружочек, вы взяли моего коня, вынужден выдавить вам глаза, — отвечает Ал в тон. Вегги непонимающе хлопает на них глазами, не понимая, как вообще вышло, что крайней оказалась она. Эти двое буквально пять минут назад выглядели так, будто собираются друг в друга вцепиться. — Что возьмёшь с ангелов? — Аластор пожимает плечами.       — Да вообще пиздец, — поддакнул Энжел. Демоны еще раз переглянулись, после чего оба снова уставились на Вегги. — Мы очень постараемся вести себя прилично, мамочка, а теперь разменяй уже сраные цвета.       — А то вдруг кто-то из нас перестанет себя контролировать? — гаденько добавляет Аластор. Хаск, наблюдавший за происходящим со стороны, скрестил руки на груди и закатил глаза, откинувшись на спинку стула.       — Это будет до-о-олгая партия, — бурчит он себе под нос и сдвигает шляпу чуть на лоб.       Вегги хватило терпения на то, чтобы глубоко вдохнуть и ничего не ответить. Она спрятала фигуры за спину, повозилась немного, после чего со стороны Аластора встала черная пешка. У Энджела — белая. Игроки сходу стали выбирать свои цвета, приводя поле в первоначальный вид.       — Так… — в какой-то момент озадаченно протянул Энжел, держа в руке короля и ферзя. — Королева любит свой цвет? — уточняет он. Нижнее веко на правом глазу Ала нервно дернулось. Партия с этим? Звучит как идиотская шутка. С другой стороны, игра явно будет простой и быстрой, взамен он насладится чужим унижением и поставит на место нелепое чучело. Даст частенько умудряется выбесить всего парой слов, как сейчас например, так почему бы не отыграться?       — Я всегда путал, — паук пожимает плечами. Вегги потирает пальцами переносицу, утомлённо вздыхая.       — Да, Энжел, да, — говорит она тоном, что подошел бы больше разговору с пятилетним ребенком.       — Вот можно без осуждения, — раздраженно фыркает Даст, ставя на свои клетки остаВшиеся фигурки.       Короткий взгляд оппонентов друг на друга, в воздухе повисла очень странная атмосфера.