Охота на серафима

      — Дружочек, вы, кажется, вновь заблудились, — произносит мужчина, парадируя интонацию Энтони. — Надеюсь в этот раз вы захватили бутылку вина к ужину, взамен пушке и шантажу, — мужчина ухмыляется, но чувствует внутреннее недовольство. Как-то слишком безобидно вышло. Возможно, внимание все ещё сконцентрировано на ошпаренной груди и испорченном свитере, но это разве отговорка? Давай, Мур, соберись, ты же можешь лучше!       — У меня есть сюрприз, — Энтони снова облизнулся, коснулся языком уголка кровоточащего рта, цыкнул. — Могу показать прямо сейчас, но будет лучше загнать тачку в гараж, иначе может быть очень неловко. Особенно, если вдруг кто-то выглянет в окно, — Аластор заинтригован. — Но пушка тоже с собой, — тараторит Энтони. Аластор выглядывает из-за фигуры Бейли и видит его белый ягуар с разбитой в мясо левой фарой, покорёженным капотом.       — Не так давно я сам с собой шутил, что мы с вами встречаемся, как по расписанию, Энтони, — Аластор прищурился. — Приятно знать, что вы его придерживаетесь.       — Ну же, мистер Мур, — нетерпеливо обрывает Энтони. — Откройте дверь гаража, пожалуйста, — Аластор похлопал глазами от такого напора. Сопляк явно не в себе, Аластор окинул взглядом соседние дома, свет в окнах не горит и, должно быть, не стоит привлекать внимание бдительных граждан. Бейли буквально не оставляет ему выбора, и это несколько… Подбешивает? Да.       — Вы не станете парковаться в таком состоянии рядом с моей крошкой, — Мур повернулся к ключнице, прихватил ключ от гаража и передал его Энтони, молчаливо намекая, что следует делать.       — О-о, продолжаем рубрику «ты — душнила, я наркоман»? Я в норме, э? Ясно? — раздраженно спрашивает Энтони, разворачивается и прямой наводкой влетает лбом в угол крыльца. — Porco putana! Кто эту хуйню сюда поставил? — злобно шипит Энтони, Аластор не сдерживает смешка. Правильно бы, конечно, развернуть засранца, по вине которого оказалась испорчена хорошая вещь и получен ожог, но Аластору этот нелепый спектакль так нравится, что он не хочет, чтоб он заканчивался сейчас. Аластор сошел с крыльца в домашних тапках, приблизился к несчастному урчащему ягуару и погладил машину по изувеченному капоту. Сел за руль, ощутил запах крови, бензина и пороха. Потрясающий аромат, от которого мистера Мура слегка повело. Мужчина сжал пальцы на руле, ожидая момента, когда Энтони разберется с замком. Движения парня рваные, дёрганные, Аластору еще не выпадало возможности посмотреть на Бейли в таком состоянии, но это презабавно, ей богу.       Ягуар запыхтел, медленно въехал в пасть гаража. Энтони нервно пялясь по сторонам, скользнул следом, громко опустил дверь, запёр её. Развернулся к Аластору лицом, шатнулся, но устоял на месте.       — Иди сюда, да-да, давай, — подгоняет Энтони, обходит тачку. Аластор нетерпеливо следует за ним. Мужчины встречаются у багажника стоят пару секунд, прежде, чем Энтони его распахивает.       Немая сцена. Аластор пытается подобрать слова, видя, явно живого, но без сознания, мужчинку, лежащего тряпичной куклой внутри лона машины в обнимку с запаской. Мур медленно поворачивает голову в сторону ночного гостя. Энтони стоит, подпирая ладонью подбородок, жует ноготь на указательном пальце, зеркалит движение Мура.       — Энтони, простите мой французский, милый дружочек, ха-ха, я просто, ха-ха, не могу подобрать слов. Какого хрена? Что за ебатория, и почему это в моем гараже? — интересуется Аластор, быстро хлопая глазами, будто сомневается в том, что они видят.       — Технически, это находится в моем багажнике, — возражает Энтони сходу, деловито поднимает вверх указательный палец. — У тебя что, нет ругательств мужского рода в арсенале? У этого еблана есть член, значит ты не можешь называть его ебаторией, это же типа женский род и всё такое. Вот, еблан, например, довольно подходящее слово, разве нет? — Аластор набрал в лёгкие воздуха, Энтони зажал рот ладонью, вдохнул носом, раскинул руки, оттопырив пальцы в стороны, выдохнул. — Мне очень нужна информация от этого ублюдка, он не колется, у меня на хвосте были его выблядки, я оторвался от них, свернул в наш район, оказался у твоего дома и подумал, что ты-то по-любому шаришь в том, как развязывать языки. К тому же, мне нужно было побыстрее спрятать тачку и… Кому из нас плохо?! Мне — полезно, тебе — приятно!       — Вы действительно думаете, что мне плевать, кого, где и когда душегубить? — скептично повел бровью Мур, сложив руки на груди. С губ не сходит улыбка, но она скорее какая-то надломленная, истеричная от осознания уровня клоунады, развернувшейся посреди его дома.       — То есть, тебя только это ущемило, да? — с тем же скепсисом зеркалит Бейли.       Они смотрят друг на друга с минуту, как два барана.       — Ой всё, ладно. Не можешь — так и скажи, — раздражённо выплюнул Энтони, звякнул ключами и рванул было в сторону двери. Аластор чуть не задохнулся от возмущения. Что значит, он не может? Что за?.. Что? Мур резко схватил парня за предплечье — сам с себя удивился. Но это — всё, что он сумел сделать, снова не найдя слов, брови опасно сошлись у переносицы, Мур раздул ноздри.       — Если и разговаривать разговоры, то точно не здесь, — давит мужчина и отходит в сторону верстака, берет моток скотча и возвращается. Ухватил запаску, выпростал ее из багажника, та отскочила от бетонного пола, покатилась, пока не упёрлась в стену. Энтони заторможено проследил траекторию глазами и быстрыми кивками головы, в ушах засвистело острыми звуками скотча, и когда парень повернул голову, то Мур методично перематывал щиколотки мужчины липкой лентой. Затем запястья. Быстро и выверено, прежде чем поставил моток на крышу машины.       — Ваши хлипкие ручки хоть в чем-то будут полезны? Или вся грязная работа падёт на случайного соседа? — спрашивает Аластор недовольно, Энтони будто проснулся, прихватил мужчину под подмышки. — На счёт три, — командует Мур.       Господи, что за усмешку судьбы ты ниспослал на голову скромного серийника? Аластор чувствует, что для полноты картины им сейчас не хватает клоунских носов и нелепых ботинок с длиннющими носками. Они волокут эту огромную тушу через гостиную, Бейли оказался чуть полезнее, чем Аластор думал изначально, но уже спускаясь по лестнице в подвал, Мур понял, что мысленный комплимент был поспешен. Потому как дрожащие пальцы разомкнулись, произошел перевес и по всем законам физики ветчина-вязанка скатилась по ступеням вниз, выскользнув и из рук Мура. Мужчины замерли, прежде чем послышался болезненный стон. Выдохнули с облегчением.       — Было не сильно разумно надеяться на мои хлипкие ручки, — подметил Энтони.       — Было не сильно разумно пускать вас в дом, — огрызнулся Аластор, скалясь. Они замерли, переводя дыхание. Тяжелый, собака. — Ну… Оно хотя бы не сдохло, — выдал Мур.       Энтони прыснул, заржал. Уперся рукой в перила, содрогаясь всем телом. Мур сжал губы, старался держаться, но спустя несколько секунд, вырвался-таки первый предательский смешок, и вот они уже смеются вместе.       — Мистер Бейли, соберитесь, — Аластор первым пришел в себя, двинулся по ступеням вниз. Энтони последовал за ним, утирая глаза. Они немного повозились, чтобы отстранить тело и открыть дверь в подвал. Аластор лёгким движением включил свет, и наконец мужчины втащили тело внутрь. Энтони выдохнул и осмотрелся. Серые стены, потолок. Пол, перепачканный авангардными застывшими брызгами. Ужасно воняет. Ванная, рядом раковина, железный стол, стеллаж с какими-то банками-склянками, в углу пластиковая бочка, полная чего-то очень тёмного. Взгляд Бейли вдруг зацепился за стул, где оказалось, есть что-то живое. Кажется, хочется блевануть, но Бейли уверен в этом не до конца.       — У меня тут немного не прибрано, не обращайте внимания, как раз сегодня собирался вынести мусор, — вещает Аластор будничным бодрым тоном. Энтони рассматривает человека на стуле. Не сразу, но понимает, что у него отсутствует одна нога по колено и кисти рук. Культи замотаны окровавленными бинтами. Существо больше напоминает упыря с болот — грязное распухшее лицо, сальные волосы, нечленораздельные звуки. Вдруг рот, забитый кляпом из тряпки ожил. Заметив кого-то помимо хозяина дома, оно принялось истошно мычать. Энтони посмотрел на это, на Аластора, на своего пленника, взгляд заметался слишком быстро, мозг отказывался проводить анализ.       — М-м… — Аластор неловко улыбается. — Неувязочка, — протянул он, развёл ладонями. — Не обращайте внимания на моего гостя, он, видимо сегодня встал не с той ноги.       Энтони прорвало. То ли он словил защитную реакцию, то ли шутка была так хороша, а может это все кокаин в крови, но плечи снова затряслись от смеха.       — Ха-а-а-а, типа, у него же нет… Нет… Ха-а-а?! — Энтони издает сатанинские звуки голодной чайки, зажимает переносицу пальцами, чувствует, как слезятся глаза.       — Есть кое-какие недоработки, согласен, всё руки не доходят заняться, — продолжает Мур. А Бейли буквально бьется в истерике, согнувшись пополам, колотит ладонью по бедру, оседает на корточки.       — Ха-ха-ха, п-прекрати, я щас обоссусь, — натужно произносит он. Даже существо на стуле озадаченно смотрит на Энтони, а Аластор… Он восхищён реакцией. Не может скрыть этого, смотря, как парень пытается успокоиться и продышаться. Шутка была средненькой, но эмоции, которые она вызвала — непередаваемо хороши. Аластор видел слёзы, испуг, гонор, фальшивую улыбочку на этом лице, но сейчас посреди его пыточной, стоя в метре от изувеченного человека, Энтони так по-детски чисто хохочет. Мистер Мур уверен на все сто, что даже наркота не способна довести до такой первоклассной бездушности. Он ожидал любой реакции, кроме этой. Сердце бешено бухает, Мур бегло смотрит на белобрысое чудовище перед собой и отчего-то гулко сглатывает. Хочется добить юмореску, дополнить чем-то контрольным, но мозг мечется в панике и не подкидывает ничего достойного, чтобы завершить шутку.       — Ладно. Окей, всё. Я в порядке. Ноги в руки и погнали, — Бейли медленно поднимается с холодного пола и вдруг слышит смешок. До него не сразу доходит, но теперь уже смеется не он. Парень удивленно косится на Мура. Мужчина, конечно, не бьется в истерике, но кажется, Энтони смог его насмешить? Бейли не может похвастаться хорошим чувством юмора, обычно всё ограничевается колкими или ядовитыми плевками в сторону людей и вещей, что не приходятся по душе. Несмотря на то, что в компаниях парень зачастую был заводилой, он все равно оставался тем, после чьих шуток рокочут сверчки.       Реакция мужчины воодушевила, Энтони резко оглянулся через плечо. И вот снова, красноречивый взгляд повис в пространстве меж ними.       — Итак, для начала было бы неплохо узнать, чего мы от него хотим. — произносит Мур деловито, закладывает руки за спину и делает шаг навстречу Энтони, становится около, но внезапное мычание существа на стуле отвлекает Аластора. Мужчина повернул голову в его сторону, не понимая, что оно пытается сделать. Разбудить собрата по несчастью? Или расстроено отсутствием внимания к своей персоне? Аластор на секунду подвис, раздумывая, что делать. Наверняка, оно будет мешать своими этими звуками. С другой стороны неплохой рычаг устрашения. Но впрочем… Оно и мёртвым будет устрашать, верно?.. Аластор не успел додумать мысль. Мимо него пролетел Бейли, и мужчина заинтересованно проводил его взглядом. Увидел, как сопляк вынул из-под черного пиджака компактный пистолет. Ох, в чем-чем, а в огнестреле Аластор не разбирается. Это слишком просто, слишком… Гуманно?       — Братишка, мы тут немного заняты, окей? — дуло пушки оказалось упёрто в кляп во рту существа, Энтони с напором нависает над ним, Аластор замечает, как сильно и внезапно парень взбеленился. Интересно, что стало причиной? — Так что завали ебальник нахуй, или я тебе в этом помогу, — шипит Энтони, отстраняется, видя, как существо попыталось вжаться в спинку стула.       — О, если вас раздражает, можете стрелять, — бесстрастно говорит Аластор, сделав несколько шагов в сторону так, чтобы видеть хотя бы профиль Бейли, стоя метрах в полуторах от юноши. К чему гадать самому, если можно положиться на волю случая? К тому же, ему интересно, как поступит Энтони. Мур хоть до сих пор и не до конца понимает, что из себя представляет этот щенок, но с самого начала ему казалось — у пацана кишка тонка. Он не похож на жестокого человека. Он не похож на убийцу. Мур ловит удивленный взгляд мутных фисташковых глаз, чувствует, как внутри нарастает гудение. Мистер Мур видит сомнение и толику потерянности, будто теперь Аластор сам схватил Энтони за задницу. Они смотрят друг на друга пару секунд, потом Энтони переводит взгляд на это. Оно, кажется, тоже подметило слабину, зарыпалось, тихо замычало, срываясь в истеричное хныканье.       Выстрел. Выстрел в голову, практически в упор. Аластор вздрогнул от неожиданности и жадно впился в дикое лицо юноши. Брызги крови на его скуле, на воротничке белой рубашки, дрогнувшие светлые ресницы, Мур чувствует, как его всего пробирает от макушки до пяток. Это было внезапно. Мужчина бегло глянул на стену, по которой растекается мозговое вещество и кровь, медленно скользнул языком по губам и снова вздрогнул от раздраженного громкого голоса Энтони.       — Porco Madonna! Bastardo! — шипит он, пихая пистолет за ремень брюк и вынимает из нагрудного кармана пиджака платок, нервно вытирает лицо. — Я же просил его заткнуться? — спрашивает парень у Аластора, вскинув руки. — Нормально просил, было так сложно?! Невозможно блять думать, когда под ухом воют, — цыкает Бейли и вновь тяжело вздыхает. Аластор выдает смешок, потом еще и еще. Мужчина срывается на истошный хохот. Вот так смеются безумцы. Энтони смотрит на него, раздражение потихоньку сходит на нет, и пока Мур продолжает гогатать, Энтони сталкивает труп на пол, волочет тяжелый стул по бетонному полу.       — Дружочек, вы полны сюрпризов, — отсмеявшись, произнес Мур на выдохе, когда Бейли оказался рядом. Мужчина согнул руку, оперся локтем о плечо парня. — Может, риталинчику? Вам бы немного остыть, ковбой, — скалится во все зубы, пальцем свободной руки вытирает слезинку в уголке глаза.       — Во мне три дороги кокса, хочешь, чтобы я тут растёкся лужей? — скептично шипит Энтони, повернув голову к Муру. Они оказались как-то слишком близко друг к другу. Каких-то пятьдесят сантиметров. Это вдруг кажется чем-то неловким, и Бейли дергает плечом, скидывает чужую руку, разминает плечи.       — О, простите старику неосведомлённость в таких тонкостях, — продолжает Мур, но… Он тоже почувствовал. Это странное напряжение в моменте, когда в очередной раз они пялились друг на друга. — Так вот, теперь, когда ваш нежный мозг не смущают лишние звуки, что мы хотим знать?       — Крыльцо нашего дома вчера подожгли, — произносит Энтони мрачно. — Всё могло хуёво кончиться. Этот ублюдок был среди поджигателей. Он близкий друг Джино Конте, который по-любому при делах. Конте, как ебаная крыса залёг на дно, и я хочу знать где, — Аластор чувствует, как сводит скулы от кровожадности и напора мистера Бейли. Бешеный пыл плещется в его глазах, передается и Аластору.       — Давайте усадим нашего хулигана, — говорит Мур, и через несколько минут они со своей задачей справляются. Аластор отошел к стеллажу, порылся на полочках и достал бутылёк нашатыря, ватный тампон. — Начните с ним говорить, Энтони, я подхвачу, — предлагает Мур, и Бейли, раздув ноздри, быстро кивает. Мур приблизился к человеку на стуле, смочил тампон спиртом, поднес к носу. Через десять-пятнадцать секунд пленник издал тяжелый вздох, завертел головой. Аластор повернул голову к Энтони, коротко кивнул ему и отошел в сторону.       — Че за хуйня, — бормочет мужчина, пытаясь сориентироваться. Энтони медленно приблизился к нему. Мур отошел в сторону, занимая в позицию наблюдателя. Он идёт на поводу чего-то внутри себя. Весь спектакль длинною в вечер вводит в необычное эйфорическое состояние. Аластор — человек, давно в себе разобравшийся, изучивший собственный разум вдоль и поперек. Аластор — человек, давно понявший природу своей сущности, слишком любящий себя для того, чтобы отказываться хоть от того, что хочет. Но сейчас эйфория граничит с ощущением прострации: мистер Мур не знает, как обозначить происходящее, не понимает, почему развернувшаяся сцена столь увлекательна, забавна, безумно будоражит. Он смотрит на Энтони и понимает, что наслаждается, но чем именно? Мимо мозга пролетают препирания сопляка со случайным пленником, смысл слов — всё. Аластор упивается красотой момента и… Красотой Энтони под наркотой, в состоянии ярости — как ярко искажено тонкое лицо. Резкие движения, огромные зрачки, подрагивающий наморщенный нос, искривлённый рот. Аластор не может оторвать взгляда. Будто они вдвоем откатились во времени назад, в подворотню, но сейчас Аластор занимает более удобное место в зрительном зале. Стоны существа на стуле кажутся какими-то фальшивыми, наигранными, Аластор замечает, как бездумно Энтони наносит пощёчины, удары, как бьёт по скуле прикладом пистолета и морщится.       — Дружочек, постойте, — Мур резко обрывает представление, цокая языком, он ступает на сцену их маленького театра. Мур перехватил предплечье Энтони на замахе, сжал пальцами. — Послушайте, дорогуша, вы слишком торопитесь, — нравоучительный тон заставляет замереть и крысу на стуле, и самого Бейли. Тот непонимающе захлопал глазами. — Естественно, вам ничего не расскажут, когда вы так любезно глушите боль от одного удара следующим, разве это дело? — интересуется Мур, огибает Энтони, подходит к железному столу около раковины, раскатывает кожаный чехол и задумчиво ведет над ним рукой, прихватывает гвоздодёр, прокручивает в ладони, постукивает о вторую, возвращаясь к Энтони.       — Вдобавок вы очень неудачно выбрали мишень — лицо. Рискуете сломать челюсть, выбить зубы, это усложнит понимание на этапе переговоров, смекаете? — спрашивает Аластор. Бейли растерянно глядит на него во все глаза, неловко мнётся, будто первоклашка у доски с невыученным уроком. Аластор вдруг действительно ощутился, как некий наставник. Мягкий, аккуратный, тактичный — это выбивает из колеи, ведь Энтони всю жизнь обучали несколько… Другими методами. Когда ты растешь среди матёрых ублюдков вроде старого Роберто, который орёт целиться глазами, а не сракой, что ж, да, бережное обращение очень удивит.       — Позвольте, я покажу, — мягко говорит Ал с улыбкой. Энтони вздрогнул, когда мужчина легко задел плечо своей ладонью, молчаливо прося чуть двинуться. Бейли неловко потоптался и послушно отошел.       Оно что-то блеет, пытается выяснить, кто это нахрен такой, но двое мужчин не обращают и толики внимания, будто помимо слов говорят глазами.       — Не действуйте бездумно, Энтони, ведите прицельный огонь. Вы имеете представление о болевых точках? — спрашивает Мур с ласковой улыбкой, юноша ощущает, как на него накатывает смущение, хлопает глазами, раздраженно фыркает.       — Блять, конечно, — закатил глаза, как девочка-подросток, вновь вызывая тихий смешок.       — Чудно, значит вводить в курс вас не нужно. В таком случае, просто наблюдайте, — Аластор повернулся к крысе, и оно резко заткнулась. Безумие в карих глазах, сделавшихся почти черными, плещется буйным цунами, звериный оскал, дрожащий нос, зажатый в пальцах, гвоздодёр — Аластор сейчас не лучший оппонент для дебатов. Взмах руки, тяжелая рассечённая лапка с хрустом ударилась-отскочила от колена. Комнатушку огласило надрывным визгом. Уж силы в руках Мура явно побольше, нежели в хлипких лапках Энтони. Бейли, заворожённо смотрит за происходящим, затаив дыхание. На него накатывает что-то необъяснимое. Чувства, которые не должны возникать в подобной ситуации, но думать о моральной стороне вопроса — слишком сложно, не получается. Зато отлично выходит наблюдать за мужчиной. Мур не наносит следующего удара, он слушает вой мужчины на стуле, и от блаженства на его лице Энтони сглатывает тугой комок в горле.       — Дружочек, может всё-таки поболтаем? — интересуется Мур, склонив голову набок. Ответ — звериный взгляд напротив. Оно набрало полный рот слюны, харкнуло в сторону Бейли, пачкая его лакированную блестящую туфлю. Энтони медленно выдохнул, сознание заволокло кровавой пеленой, парень повёл рукой в сторону, скользнул по рукояти гвоздёда. На краткий миг пришел в себя, когда пальцы соприкоснулись с ладонью Мура. Аластор ослабляет хватку, резко поворачивает голову, стискивает челюсти, загнанно дышит, впитывает эмоции на красивом смуглом лице. Бейли резко отвёл взгляд в сторону. Лицо горит, будто индейка в духовке. Парень стиснул ломик рукой, замахнулся, но удар полетел не в колено, а в точку сбоку, туда, где заканчиваются рёбра — в почку. С губ крысы срывается надсадный рык, видно, как оно старается держаться.       — Двадцати секунд хватит, мистер Бейли. Вы умница, у вас неплохой удар, — подбадривает Аластор, вздергивает запястье, глядит на часы. Энтони пробрало холодком, когда в воздухе тростниковым сахаром растаяла похвала. Парень бросил на мужчину короткий взгляд, крепче сжал в руке гвоздодёр.       Секундная стрелочка очерчивает круг по циферблату, Мур ждет, бегло поглядывает на Энтони.       — И… Можно, — Бейли замахнулся, ударил с другой стороны. Аластора бросает в жар, он сжимает кулак до белых костяшек, в висках колотит пульс, мужчина снова смотрит в часы. То, что Энтони сделался слишком тихим — странно, но завораживающе. Прислушался к совету засранец - это невероятно подкупает.       — Можно, — вновь даёт добро Аластор, удар летит в разбитое колено. Всё пространство оглашается надсадным воем, Аластор восхищен — нечеловеческая жестокость.       — Я не убью тебя так просто, сука, — наконец подал голос Энтони, вздернул мужчину за волосы. Лом выскользнул из руки, звонко ударился о бетонный пол. Аластор застыл в ожидании, рот наполнился густой слюной, мужчина впился глазами в кровь на пальцах Энтони. Солёный багрянец разорвал белизну рубашки сбоку, когда ладонь юноши метнулась к пистолету за поясом. — Ты расскажешь мне, где твой сраный дружок, — на разбитой губе лопнул пузырёк слюны, Энтони отстранился, замер и услышал вновь:       — Можно, — юноша стиснул рукоять пистолета и в следующий миг саданул ею в переносицу. Оно орёт, становится больше похожим не на крысу — свинья перед бойней. Энтони резко выпрямился, ногой пихнул стул. Существо завалилось набок. Аластор не смотрит на часы больше. Он считает про себя, неотрывно наблюдает за маленьким волчонком в овечьей шкуре: тот ставит ногу на ребро стула, упирается локтем в острое колено, сутулит спину, наклоняется, добела вцепившись в пистолет пальцами. Плечи медленно вздымаются, золотые влажные пряди волос ловят белые холодные блики лампы. Но выражение лица — непередаваемое.       Фисташковые глаза сделались зеркалом безумия мистера Мура. Эта мысль витает в воздухе, заполняет всё пространство, забивается в каждую щель. Ощущение такое, словно сумасшествие становится одно на двоих. Аластор медленно ведет языком по пересохшим губам, тяжело сглатывает и вновь открывает рот:       — Можно, — хрипло выдавливает, и слово постепенно приобретает совершенно иной смысл. «Можно» — звучит не для мистера Энтони Бейли. Оно звучит для Ала.       Оглушило звуком второго за сегодня выстрела, слившимся воедино с надсадным визгом крысы. В лёгкой контузии мистер Мур смотрит сцену из фильма: на пару с сумасшествием общим становится наркотическое опьянение. Иначе почему Аластор может поклясться, что в замедленной съёмке увидел, как пуля разорвала одежду, кожу и мышцы, вошла в плоть, как нож в мягкое масло? Мог ли он иначе различить, каждую по отдельности капельку крови осевшую очаровательными алыми веснушками на лице Энтони?       — Эй, мистер Мур, — хриплый голос Бейли вырывает из коматоза. Аластор метнул взгляд к блюдцам опасно сияющих зеленых глаз. — Всё правильно?       — Правильно, мистер Бейли, — вторит Ал, ловит, как дрогнули брови. Повисло напряженное молчание длинной в пару секунд, прежде чем Мур резко рванул вперед, выбил из руки Энтони пистолет с такой силой, что тот улетел под стеллаж. Аластор впился пальцами в лацканы пиджака Энтони вдавил спиной в холодную стену. Расстояние — семь сантиметров, как последний рубеж. Мужчины невыразимо пялятся друг на друга, Энтони почему-то не вырывается — хватает воздух ртом, будто умирает от асфиксии. Теплое дыхание обдало губы Мура, он скрипнул зубами, медленно выдохнул носом и почувствовал, как горячая влажная от крови ладонь легла на загривок. По коже вдоль позвоночника скользнула капля.       Можно.       Аластор впился в распахнутый рот. Энтони гулко выдохнул, почти со стоном, мужчина почувствовал, как жёстко ему обносит крышу. Мозг разжижается, превращается в бесполезную серую субстанцию внутри черепной коробки. Все странные мысли предыдущих встреч сливаются в одну яркую неоновую надпись: он хочет трахать Бейли. Чувствует, как лианы рук оплетают плотным кольцом, как юноша впивается в одежду, притягивает ближе, вжимает его в себя и дрожит.       — У тебя стоит, — Энтони резко обрывает поцелуй, но не расцепляет пальцев на плечах, гулко сглатывает, тяжело дышит. — Блять, — шипит поганец и давит на бедро Мура, прижимает ближе, ощущение сделалось более острым, весомым. — С-сука, — свистяще выдыхает носом. — Если в этом доме есть кровать, я дам тебе прямо сейчас, — слова впиваются в сознание острыми иглами. Да. Да-да-да! Мур теряет красноречие, налегает на парня всем весом, вновь впивается в губы, чувствует стальной привкус на языке — пораненый уголок рта. Энтони резко отталкивает от себя, хватает за руку и волочет к выходу из комнаты страха.       Погас свет. Тяжелая дверь резко хлопнула.