Я встретил тебя в колледже

Очередное утро. Холодный дух наступающей зимы окутал весь Стокгольм. Кому как, но Саймону она нравилась гораздо больше, чем другие времена года. Всем своим естеством показывая леденящую пустоту, наступление временной смерти для природы, этот период нескольких заснеженных месяцев цеплял его. Болезнь ушла с появлением уличной зоны комфорта. Может быть, сейчас не было снегопада, а вместе с ним и серого блеска на улицах от примеси грязи с сугробами, зато были опавшие листья, приобретающие жёлто-красные оттенки, но уже потемневшие на краях. Застилая весь город и покрывшись тонким слоем инея, они могли приворожить любого, кто находил покой в природе. Хенрикссон редко обращал внимание на такие вещи, но неосознанно закреплял в сознании особенно фотогеничные пейзажи. И кажется, как этот день мог начаться ещё лучше? Стоя в одном из туалетов, первокурсник с изнеможённым, но до боли счастливым видом опирался о стену, постоянно проверяя время на телефоне, пока вокруг него шли бурные разговоры между парой знакомых лиц, второкурсником и недавно пришедшим студентом. Суть диалога младший потерял ещё в первые минуты обсуждений, да и смысла слушать их не было. В голове вновь оседало беспокойство. Но не такое терзающее и гниющее... Оно было приятным... Настолько, что даже вечно холодное лицо желало расплываться в самой глупой на свете улыбке. Ещё с самого утра это чувство не давало покоя, и причиной тому была давно известная нам девушка. Первым будильником стал не противный звон маленького устройства со стрелками, а пиликанье телефона: немного коряво написанное сообщение, по видимости, сделанное на ходу. Оно бодрило лучше самого крепкого кофе. Такая мелочь, а столько эмоций... Зависимость... Зависимость от внимания того, к кому ты привязан... Вечно отторгаемая, заглушаемая и настолько тяжёлая... Что казалось, этот груз невозможно будет сбросить с плеч до конца своей жизни... Хенрикссон совершенно не понимал, что если идти у неё на поводу, то ничего хорошего не выйдет, да и излишняя смущённость часто мешала делать первые шаги в общении. Но сегодня денёк будет особенно напряжённым. Лишь когда все звёзды сходятся, появляется возможность заглянуть к Софи в гости. И такой шанс нельзя терять. – Э, малой! Ты там чё, заснул? – второкурсник щёлкнул пальцами перед носом Саймона, мгновенно выводя его из транса. – М? – пробудившись и приподняв голову, младший с вопросом в глазах посмотрел на Лезерхоффа, удивлённо расслабив уголки губ. – Чего сегодня такой довольный? – старший по-прежнему оставлял свою святую манеру мимики – так рад, что после шараги ко мне идём? – Что? – Хенрикссон ошарашенно поднял брови и оглядел всех рядом стоящих – Ээ.. Тут такое дело... Я не смогу... – В смысле? – В прямом... За мгновение Дэвид сменился в лице, смотря на первокурсника с осуждением и холодом. От одного этого взгляда кровь стыла в жилах, а сердце, пропустив удар, работало вдвое быстрее. – Я с тобой ещё на прошлой неделе договаривался, а щас ты типо сливаешься? А ведь точно... Саймон совсем забыл обо всех своих планах... Даже сам факт того, что они есть, не был для него нормой, скорее исключением... Сколько лет не проходило, а он всегда был тенью в обществе. Да и желания идти на новый опыт не было, ведь очевидно, что скорее всего ни к чему хорошему оно бы не привело... – Ты прости, но сегодня не получится и всё... Появились дела... – голос стал тише, а неуверенный взгляд чёрных глаз стыдливо опустился, не желая пересекаться с чужими. Раздражённый вздох в потолок привлёк к себе внимание, а после издавший его продолжил уже более возмущённым тоном: – И что за дела такие неотложные, что ты не мог раньше сказать? – А тебе-то что? Мы с тобой не так близки, чтобы я каждый свой шаг докладывал – сам, начиная накаливаться, Саймон опустил брови и слегка поджал губы, недовольно смотря на второкурсника. – Хах? – старший желал продолжить, но услышав пиликанье чужого телефона, отвлёкся, тут же переводя внимание на него. Хенрикссон, в свою очередь, вздрогнул и раскрыл глаза, заглядывая в экран, но, замечая, сколько времени, посмотрел на Дэвида. – Давай потом уже поговорим? Я попробую сделать всё быстро и, может, к вечеру приду! – желая избавиться от лишних глаз, младший выбежал из туалета, направляясь к нужному кабинету. Лезерхофф только устало посмотрел ему вслед и вздохнул. – Чё ты его отпустил? Мог бы дожать, да и мы с тобой не просто так всё время ходим – подняв уголок губ, один из шестёрок склонил голову к плечу и приглушённым взглядом смотрел на главу компании. – Знаешь... Это не та ситуация... Всё-таки я хочу, чтобы он стал нашим корешем, а не мальчишкой для битья... – пожав плечами, шрамированный достал из кармана пачку сигарет и, осмотрев её, направился к выходу, закидывая обратно – ладно, щас на перекур, а я потом с ним перетру... Стоп... Сейчас? А разве раньше подобные места не были пропитаны дымом насквозь, сразу же после появления Дэвида...? Может, в своём потоке мечтаний первокурсник и не заметил этого, но после того, как он оповестил старшего о том, как могут повернуться обстоятельства, если дома случайно узнают этот запах, то Лезерхофф мгновенно перестал пускать дымные облака рядом с Хенрикссоном... И как бы Саймон не настраивал других против себя, сам того не осознавая, но Дэвид продолжал искать с ним общий язык. Шёл на уступки, какие бы не сделал ради других... А может быть, и сделал...? Но сейчас первокурсник совершенно об этом не думал. Его волновала только Софи... Она даже не представляла, как легко могла колыхать струны такой закрытой и отчасти даже нежной души... Но ту ли цель он выбрал? И если будет дальше гнаться за ней, то не останется ли ни с чем...? Минуты шли, превращаясь в часы и теряясь неразборчивыми цифрами в голове. Солнце плыло по небу, достигая финальной точки, откуда его было видно, уходя за горизонт, а после вовсе отдав господство над землёй спутнику планеты, позволяющему лишь малой долей света покрывать самые тёмные уголки города. Швеция всегда была красива... Но после заката она превращалась в совершенно новое, словно бы воскресшее из пепла государство. И это был не тот, знаменитый огненный Феникс... Это была лунная птица... Совершенная, восхитительная, хищная... Как бы красива она не была, нельзя отрицать того, что, засмотревшись, можно было познать её коварство. Тихие шаги терялись в звучании обуви время от времени проходящих мимо граждан. Но даже издалека можно было заметить взволнованную улыбку на лице стремительно идущего к своей цели первокурсника. Кончики пальцев пронзало приятное покалывание, пускающее импульсы дальше по руке. Колени слегка дрожали, а ноги ощущались идущими отдельно от тела, словно бы вся плоть заменилась на пропитанную кровью вату. Хотелось бежать, нервно смеяться от переизбытка на редкость ярких счастливых чувств, чтобы каждый знал о том, насколько приятным может быть незначительный момент после долгого терзающего ожидания. Прохожие время от времени косились на парня, с холодом, усталостью, а порой и осуждением. Это было ужасно неприятно... Но нельзя падать духом... Ведь этот день обязан быть хорошим. Вскоре ветренный редеющий поток незнакомцев прекратился, а Хенрикссон оказался перед дверью в подъезд. Пожелтевший свет лампы над головой ощущался в разы теплее и казалось, что именно он заставлял щёки гореть. Ладонь уже потянулась к домофону, но дверь тут же открыли с обратной стороны, и от неожиданности первокурсник не успел отойти, получив звонкий удар в лоб. – Ай! – прикусывая губу и отшагнув назад, студент согнулся, взявшись за больное место и зажмурив глаза. Настроение мгновенно упало куда-то под ноги... – Ох, прости-прости! – знакомый женский голос окликнул Саймона, и девушка тут же подбежала к парню, с сожалением смотря на него, положив одну руку на его щеку, а вторую на запястье Хенрикссона, стараясь убрать ладонь с его лица и понять, насколько плохи дела. – Очень больно..? – Ммм... Н..Нет.. Всё хорошо.. – приоткрыв глаза и встретившись с чужими, грудь тут же наполнилась жаром, заставляя сделать глубокий вздох и оживиться: тепло улыбнуться, заставив в зрачках появиться капле мечтательности, превращая бледное лицо в милое искусство природы, одаривая щёки нежным окрасом, на который повлияли прикосновения девушки. – Охх... Я что-то сегодня сама не своя... Да и весь день идёт наперекосяк... – вздохнув и поняв, что с другом ничего серьёзного не произошло, она отстранилась, устало отводя взгляд. – Что случилось..? – выровнявшись, Хенрикссон с интересом и сочувствием склонил голову к плечу, засматриваясь в тёмные глаза Софи. Та оглянулась, словно бы проверяя, не идёт ли за ней слежка, после чего приблизилась к парню, продолжая смотреть мимо его глаз с лёгким опасением. – Давай попозже это обсудим...? А-то я боюсь, как бы соседи лишний раз ничего не подслушали... Да, такие случаи бывали и не раз. Раньше, когда Софи с Саймоном на какое-то время засиживались в подъезде, обсуждая последние новости перед прощанием, любимая соседка бывало останавливала их диалоги своими криками из-за двери, наподобие: "Умолкните уже наконец! В такое время нормальные люди спят! И куда только семья смотрит!?". И самое интересное, что они шли на уступки... Не докучали расстроенной женщине, лишь после узнав из разговоров жильцов, почему она такая несчастная. Один раз девушка даже оставила ей подарок под дверью, сделав милые записочки с попыткой поддержать несчастную, купив на оставшиеся деньги всем известные конфеты в кокосовой стружке. Но дама его не оценила, пнув на лестничную клетку и пару раз проматерившись. Это было обидно как для Софи, так и для её друга... Ведь это он обмолвился разок тем, что стоило бы как-то развеселить женщину. Этот подъезд хранил безмолвно лишь пару тайн, разглашая все остальные, но чаще всего это было настолько тихо, что даже крысы под ступенями первого этажа умирали, не зная чужих секретов, пока другие жильцы тихо осуждали неугодных им. Но нельзя сказать, что такими были все. На десяток находилось 2-3 гнусных сплетников или перевозбуждённых агрессоров, одним из которых в последнее время являлся отец девушки... – А кстати... Почему твоего отца сегодня нет дома..? – студент пытался развеять напряжённую обстановку, сидя за столом на кухне и ожидая закипания чайника. – Сама не знаю... Он просто сказал, что ушёл надолго, будет поздно ночью... К слову, сколько времени? – Шесть часов... – Думаю, до девяти или десяти можем у меня посидеть. Понимающий кивок завершил диалог, посеяв зерно тишины, из которого в студенте тут же стали прорастать плоды, называемые тревогой. Её уже можно было назвать хронической, ведь часто она начиналась, даже если причин на то не было. Вскоре девушка со своим другом переместились в её комнату, включая квадратный маленький, но увесистый телевизор, к которому был подключен видеомагнитофон. – Ноутбук опять сломался и, видимо, в этот раз окончательно... Денег на починку как обычно нет... Так что... Пусть пока, чтобы не было так пусто, это включу... – Софи разбирала в тумбочке старые кассеты, ища подходящую. – Сказала бы... Я б свой принёс... – на такое предложение подруга лишь покачала головой. – Не стоит... Я всё равно откладывала деньги, так что если найду подработку, то может получится сдать в ремонт... – Но ты же копила на... – не успел Саймон закончить, как его тут же перебили. – Да, но... Мой телефон ещё рабочий... Годик проживёт... А без ноута у меня как будто комната пустая... – поднеся к свету от пыльного экрана телевизора потёртую кассету, девушка пожала плечами, тихо хмыкнув и засовывая её в проигрыватель. От заявления подруги брови невольно сузились к переносице. Ладони согревала чашка чёрного чая, а душу грел вид происходящего: в полумраке сидевшая на коленях Софи, стирающая тонкими пальцами серую пыль на поверхности пиксельной коробки, выделяющей светом очертания плеч, волос, домашней одежды. Всё это казалось до жути приятным... Глаза не напрягались, как и вечно усталый мозг. Лишь сердце ритмично стучало, доносясь до ушей, позволяя слышать собственный пульс. Уголки губ невольно приподнялись, как и нижние веки. Хотелось сказать: "Какая же ты всё-таки красивая...", но, остановившись только на мысли об этом, студент отвёл взгляд, стыдливо заливаясь румянцем. Вскоре заиграла спокойная, даже можно сказать депрессивная, музыка, а на экране высветилась обложка одного из альбомов неизвестной Хенрикссону группы, пока рядом строчка за строчкой шли названия песен. – Единственная кассета, которую я уже почти не помню... – встав с пола, девушка отряхнула одежду и, взяв свою чашку, подошла к парню, садясь рядом с ним – Ну что... Как там у тебя всё? – Мм... Даже не знаю... – отведя взгляд, парень поднял брови, опуская уголки губ вниз и думая, как разумнее описать ситуацию. – А... Ты говорил недавно, что у тебя появился какой-то неприятный знакомый – девушка с интересом посмотрела на Саймона. – Да, есть такое... Но я не думаю, что из этого что-то получится... – Ну тут как посмотреть... – Что ты имеешь в виду..? – студент непонимающе перевёл взгляд на подругу, легко покачав головой. – Я с одной девушкой познакомилась в первый день колледжа. Она была ну очень бесячей. Но я увидела её с другой стороны, и теперь она одна из моих самых близких подруг – Софи мягко улыбнулась, уверенно смотря на Саймона. – Хм... Не думаю, что здесь то же самое... Он постоянно мне под руку лез и жизнь портил... Сейчас, конечно, исправляется, но... – Но..? – короткое молчание, а в его продолжении парень отвёл взгляд, не зная, как ответить – Мне кажется, ты просто отталкиваешь от себя людей... И я догадываюсь, почему... – М..? – сузив брови к переносице, первокурсник выжидающе поднял глаза на девушку. – Ещё в средней школе ведь тебя достаточно сильно травили... Я заметила, что уже тогда ты начал меняться... Да и я видела, как тебя... – студентка хотела продолжить, но, заметив, как помрачнел первокурсник, тут же осекла себя – Ох... Ты... Всё хорошо...? Глубоко вздохнув и закрыв на пару секунд глаза, парень кивнул, чувствуя, как сердце кольнуло. Тишина... Но она была недолгой. На улице послышался хлопок, потом ещё один, и ещё. Это заставило вздрогнуть, проливая пару капель тёплой жидкости из чашки на старый диван. – Твою ж мать... – первокурсник уставился в потолок, стараясь успокоить выброс адреналина, крепче сжимая хрупкий сосуд для чая в руках. Софи же через пару секунд повернулась к окну и, встав, подошла к нему. – Хех... Опять какие-то дурачки петардами кидаются... – легко улыбнувшись, она вновь повернулась к другу. – Помню, и мы так когда-то делали... – Ага... А потом одна из них чуть не подорвала мне ботинок... – не сдерживая ностальгической улыбки, парень закрыл глаза, после чего услышал тихий смешок от Софи. – Думаю, мы можем как-нибудь пойти на наше место, если его ещё не обнесли... – Я недавно проверял. Один плакат, конечно, кое-кто украл, но потом свой мне отдал. Так что теперь у нас вместо Megadeth будет висеть Type O Negative. – Дай угадаю... От того самого бесячего дурика? – подняв уголок губ, девушка прикрыла глаза, поднимая брови и с нежностью смотря на парня, будто бы они с ним поменялись местами в возрасте... Хоть их разница и была незначительна, но сейчас казалось, что как раз-таки наоборот... Отшутившись и закатив глаза, Хенрикссон недовольно поджал губы, откидываясь на спинку дивана. Вечер проходил с этого момента более непринуждённо, но ровно до того момента, как послышался удар во входную дверь. Софи мгновенно вскочила с дивана и подлетела к телевизору, останавливая проигрывание в видеомагнитофоне, прислушиваясь. – Может, я схожу проверю..? – внезапно осмелев, Хенрикссон переглянулся с подруги на коридор. – Ладно, только осторожно... – её голос слегка дрожал и перешёл на хрипящий шёпот, заставляя ту тихо прокашляться. Встав с мягкой поверхности, парень крайне деликатно стал идти в сторону выхода, так же вслушиваясь в каждый шорох. Но стоило только открыть глазок, как тут же по дверному замку прошёл противный скрип ключей. Сердце ёкнуло, сам парень замер на мгновение, за долю секунды приходя в сознание и убегая в ближайшую комнату, коей оказалась кухня. Прижавшись спиной к стене и надеясь, что владелец квартиры не захочет посетить это помещение, Саймон затаил дыхание, со страхом бегая взглядом из стороны в сторону. Открытие двери. Громкие шаги. То быстрые, то долгие. По ним сразу было понятно, что человек был совершенно не в трезвом уме. За ними послышались пьяные оклики дочери, пронзающие уши и вызывающие ещё более истеричные удары сердца о рёбра. Лёгкие, пугливые шажки, подобные ходу наученной жизни лани, что шла на водопой, подозревая, что рядом может быть опасность. Софи... Но что сейчас с ней будет? Интерес был слабее страха. Но за кого именно...? Короткий разговор, слова которого не оставались в голове ни на секунду. Любой звук становился белым шумом, мешающим адекватно мыслить. Новые шаги, что шатаясь, приближались к укрытию. Казалось, что прямо сейчас сердце готово было остановиться, но даже этот страх не позволял сдвинуться с места в поисках новой безопасной зоны. Хотелось выбежать на улицу, выпрыгнуть в окно, сделать хоть что-нибудь, чтобы спастись от встречи с тем, кто может запросто в таком состоянии заставить тебя распрощаться с жизнью. – Постой! – женский голос остановил мужчину, а Саймон затаил дыхание, стараясь сконцентрироваться и продумать, как быстро и незаметно убежать. Но в этот же миг телефон предательски издал пару коротких звонков, уведомляя о пришедшем сообщении. – А это ещё что!? – вялый, но громкий голос, срывающийся на крик. Хриплый, басовый... От него одного можно было прогнуться и сломаться. Тут же на кухню вошёл владелец квартиры. Высокий, не в самой лучшей форме, и доносящий от себя противный алкогольный смрад, перемешивающийся с другими, ещё более отвратительными запахами. Главный орган жизнедеятельности остановился, все мысли пропали, а в грудь вонзились острые спицы животного страха, не позволяющие дышать. – А ты что здесь делаешь!? Пришёл мою дочь трахать, любовник недоёбанный!? Пьяница рванул на парня, что запустило все процессы в организме на тройную мощность. Саймон, сам того не ожидая, сделав опорой ладонь на столе, перепрыгнул через него, прокатившись пятой точкой по поверхности, выбегая в коридор. Но этого не хватило. Мужчина схватил того за шиворот, впечатав в стену, заставляя парня удариться головой до звенящей боли. Мир дрогнул, но времени восстанавливаться не было. Срывая куртку с крючка и схватившись за дверную ручку, младший открыл её, но сам был пойман за волосы. Отец подруги кинул его на пол в подъезд и хотел было сам выйти, как в его затылок тут же прилетела увесистая стеклянная ваза. Пара секунд молчания длилась вечность. Тяжело дыша и чувствуя, как горло ныло от малейшего движения лёгких, студент с ужасом смотрел на нападающего. Последний же упал на колени, закрывая глаза и впечатываясь лицом в холодный бетонный пол. Хенрикссон истерично отполз назад, прижимая к груди тёмную старую куртку. Постепенно приходя в чувство, он поднял дрожащие глаза к Софи, что стояла позади рухнувшего отца. Но это было уже не то милое лицо, что доводилось лицезреть Саймону. Нахмуренные брови, дрожащая верхняя губа и текущие по щекам слёзы. Первокурсник, не понимая, что делать, просто сидел и часто моргая, чувствовал, как на глазах наворачиваются такие же капли в результате устранения опасности. Девушка перешагнула мужчину и подошла к Саймону, сужая брови к переносице и отводя взгляд, пока брала парня под руку и помогала встать. – Прости, что... Всё так вышло... – покачав головой и вытерев солёные капли из-под глаз, Софи грустно шмыгнула, посмотрев на своего отца. – Лучше уходи... – Нет.. Лучше я... Я тебе помогу... – Ты не слышал? Уходи – её голос был уже более холодным, чем пару секунд назад. Пронзительный взгляд уставился на парня, но суженные брови всё ещё показывали всю печаль, что клубилась в душе. – Ладно... – стыдливо поджав губы и опустив глаза под ноги, парень неуверенно кивнул. Тот хотел было обнять подругу на прощание, но она лишь отрешённо сделала шаг назад. Прикусив щеку изнутри, Хенрикссон опустошённо спустился к выходу из подъезда и, открыв дрожащей рукой металлическую дверь, вышел на улицу. Сделав пару шагов и остановившись, студент ощутил колкость в носу и горле. По щекам потекли новые, ещё более горькие слёзы. В них было смешано всё... Стыд, ненависть, грусть... Куртка выпала из рук на снег, а на её поверхность упали пара капель с подбородка. Что только что произошло...? И главное, по чьей вине...? Ответ на этот вопрос был не нужен, в таком состоянии до него невозможно дойти... В глаза бросился верхний край куртки... Из-за того, что Саймон слишком резко дёрнул её, порвалась петелька, которую и так уже раз пять зашивали... Как же больно... На телефон поступило новое уведомление... Осторожно достав его из кармана сумки, парень кинул его обратно, замечая, что все пришедшие были от Дэвида. На душе стало ещё более тоскливо. Хотелось рыдать, кричать, биться о стены... Но нельзя... Что-то останавливало... И этим чем-то была пустота... Она наполняла всё гораздо плотнее любого чувства... И была ношей, что в разы тяжелее остальных... С трудом подняв и надев куртку, парень поплёлся к своему дому. Но не прошло и десяти минут, как поступил звонок, второй, третий. Всё от Дэвида... Но говорить с кем-то не было сил... Да и завтра, скорее всего, их тоже не будет... Оказавшись в любимой постели, все беды уходят. Изнеможение бывает полезным... Очень редко... Но бывает... Оно даёт без проблем и мыслей уснуть... Попасть в тот мир, где властен будешь именно ты... Но даже там это происходит не всегда...