my love is your prison

      Чжихё наклонилась к заключённой в надежде ощутить слабое теплое дыхание, но и это не помогло.              — Дахён… Она… — надзирательница испуганно отстранилась от тела, — Она не дышит…       — Не смешно, онни… — испуганно попятилась назад Цзыюй.       — Я шучу, по-твоему? — повысила голос Пак, поднявшись на ноги.              Пока надзирательницы словесно препирались, Чеён подбежала к сокамернице, опустившись перед ней на колени.              Девушка положила ладонь на верхнюю часть солнечного сплетения, а вторую руку опустила на первую под прямым углом. Она стала совершать ритмичные надавливания, чередуя их с искусственным дыханием по схеме 2 вдоха и 5 нажатий.       Сон периодически проверяла пульс Дахён, повторяя свои действия. Когда Ким задышала, Чеён успела быстро перевернуть девушку на бок, когда из неё вышло содержимое её желудка.              Чжихё и Цзыюй с удивлением смотрели на заключённых.              — Я работала в отделении неотложной скорой помощи, — выдохнула Чеён, смахнув пот со лба, — Часто приходилось вытаскивать людей с передозом с того света. Её нужно отнести в лазар…              Сон замолчала, когда заметила Мину, стоящую на пороге. Её лицо выглядело очень злым. Она смотрела на своих коллег, прожигая их взглядом, а надзирательницы опустили головы вниз.              — Цзы, помоги заключённым, проводи их в медпункт. Пусть её осмотрят и поставят капельницу. И не смейте вызывать скорую, — стальным голосом произнесла Мёи, — А ты, Пак, задержись.              Чжоу быстро кивнула и вместе с Чеён подняла Дахён на ноги. Закинув её руки к себе на плечи, девушки вышли из комнаты.              — Мина-онни… Я… — начала говорить Чжихё, но замолчала после того, как получила пощечину.       — Ты совсем дебилка? — зло прошипела японка, снова ударив младшую, — А если бы эта наркоманка сдохла? Что ты ей дала?       — Да ничего… Просто одну таблетку…       — Какую таблетку? Какую, мать твою, таблетку?! — Мёи ударила по столу, — Думаешь, я не догадываюсь о том, что ты пытаешься провернуть за нашими спинами?              Чжихё испуганно вытаращила глаза, замахав руками перед собой.              — Нет-нет! Я ничего не делаю! Что за ерунда?       — Хочешь толкать тут собственную наркоту в тайне от нас, да? — Мина вплотную подошла к девушке, схватив её за ворот рубашки, — Хочешь забирать себе всю выручку? И ещё плюсом иметь процент с наших продаж? А ты не охренела?       — Да о чём ты? — повысила голос Пак, вырвавшись из крепкой хватки, — Что за бред?       — Пошла ты, Пак Чжихё! — японка схватила стул и яростно отшвырнула его в стену, — Больше ты не с нами, поняла? Хрен тебе, а не доля от продаж! Ты упустила свой шанс. Я уже давно слышу, как ты толкаешь заключённым неизвестные таблетки. Мне плевать, где ты их берёшь. Я не позволю проворачивать какие-то дела за моей спиной.       — Онни, прошу! Я перестану! Клянусь! — Чжихё подбежала к напарнице, схватив её за локоть.       — Я отдам тебе часть выручки за этот месяц, — Мёи вырвала руку, — Это будет последний раз. И только попробуй настучать на нас или подставить. Я лично убью тебя! И приберись тут.              Когда Мина вышла, хлопнув дверью, Пак трясущимися руками схватилась за голову.              Откуда эта сука узнала? Даже её сестра не в курсе, Чжихё была предельно осторожна.       Она же не виновата, что Ким чуть не сдохла! Не надо было смешивать препараты!              Пак нервно рассмеялась, одним движением перевернув стол со всем его содержимым.              Ну уж нет! Чжихё это так не оставит!       Почему Мина командует ей и решает такие дела? Да кто она вообще такая?              Пак обязательно вернет себе своё положение в их бизнесе. Уж кто-кто, но это Мёи не достойна доли от прибыли.

***

      Прошло две недели.              Наён вновь встретилась со своей мамой, только теперь её сопровождала надзирательница Пак.              Чонён всё это время не было на работе. Девушка взяла больничный. Рана на её плече плохо заживала без подобающей врачебной помощи, из-за чего у девушки поднялась температура, сопровождаемая воспалением.       Пришлось воспользоваться услугами тюремной медсестры, которая выписала антибиотики и отправила к своим знакомым, которые не будут задавать лишних вопросов, для перевязок.              Дахён неделю пролежала в палате. Несколько дней девушку откапывали, ведь ей было очень плохо.       Впервые в жизни, Ким по-настоящему испугалась за свою жизнь.       Она висела на волоске от смерти, если бы подруга не помогла ей. Дахён решила, что будет стараться употреблять поменьше, и вообще, обратится к специалисту, когда выйдет на свободу.              Только дойдя до крайности, люди начинают по-настоящему задумываться над своей жизнью.       И ценить её.              Узнав о способностях Чеён, заключённую отправили помогать в медпункте. Она хорошо справлялась, ведь это была её специальность. Сон, несмотря на молодой возраст, много работала в больнице. Её навыки очень облегчили жизнь старой медсестре.              Чжихё и Цзыюй не высовывались, дабы не злить никого. Нужно было выждать, когда ситуация уляжется.              Сана незаинтересованно пожала плечами, узнав, что Пак больше не с ними в доле.              Момо, как могла, старалась сблизиться с Минатозаки за пределами камеры. Она опасалась, что стукачка Чеён в любой момент расскажет о новой дружбе заключённых.       Хираи часто искала предлоги, чтобы пойти на склад. Сана была не против поболтать, даже пятнадцать минут, но всё равно старалась держаться особняком, не раскрывая себя полностью.              Японке всё же удалось в один из дней проверить накладные. Её опасения по поводу поставок подтвердились — они шли из клуба «SAZAKI». Момо не хотела в это верить.       Всё-таки, всем управляет Минатозаки Сана.              Мина очень удивилась от внезапной смены в поведении Наён.       Им была очень дружелюбной с надзирательницей.              Наигранно испугалась, увидев побитое лицо японки. Заботливо целовала все её ссадины. И в целом была очень покорной и податливой.       Мёи напрягало такое отношение. Она же не идиотка, прекрасно понимает, что резкая смена чем-то вызвана.              Заключённая поясняла это тем, что устала противиться, и поняла, что должна быть услужливой, тогда к ней будут относиться лучше. Поэтому и лезла первая обниматься и целоваться при каждом удобном случае.       Японку же это, наоборот, отталкивало.              Когда долго чего-то добиваешься и желаешь, получив это, начинаешь терять интерес, понимая, что был приятен сам процесс, а не конечный его результат.       К тому же, было не до Наён.              Удивительно, но Мина была спокойной. Она не делала ничего такого. Обдумывала дальнейшие ходы.       Было очевидно, что она нажила себе немало врагов за короткое время. Нужно было придумать, как обороняться от каждого из них.

***

      Прошёл ещё один месяц заключения Им Наён.              Девушка чувствовала изменения в себе. Даже её мама сказала, что взгляд дочери стал иным.       Более серьёзным. Уверенным.       Иначе нельзя было выжить в тюрьме.              Вместе с Момо они подбирали различные варианты для того, как поймать надзирательниц с продажей запрещённых веществ. И как узнать о событиях той ночи, когда умерла заключённая.       Обе понимали, что вдвоём им не справиться. Нужно было заручиться поддержкой кого-то более влиятельного.              Наён решила поговорить с надзирательницей Ю, которая ни разу за всё время не появилась рядом с заключённой.              Японка незаметно подбросила Чонён записку от девушки с просьбой поговорить.       Блондинка долго раздумывала, прежде чем согласиться.       Она думала, что остыла к заключённой, ведь их союз не приносил ничего хорошего для Ю.       Только страдания.              Встретившись ночью один на один в душевой, девушки молчали какое-то время.              — Зачем ты меня позвала? Помолчать? — съязвила Чонён, закрыв дверь на ключ на всякий случа.       — Я просто хотела понять, что между нами, — выдохнула заключённая, — Тебе не надоело обходить меня стороной, словно незнакомку?       — Между нами ничего нет, — грустно усмехнулась надзирательница, — Наён, ты заключённая, а я твой надзиратель. Вот и всё.       — Прости, что не поверила тебе.       — О, вау, — ядовито усмехнулась Ю, шумно выдохнув, — Неважно. Я вижу, что с Миной у тебя всё наладилось. Вы так хорошо подходите друг другу.       — Я хочу уничтожить её.              Чонён удивлённо посмотрела на девушку, думая, что та пошутила. Но серьёзный вид Им заставил её задуматься.              Наён подошла к надзирательнице и заговорила тише.              — Я знаю, что не смею просить твоей помощи, но… Без тебя мне не справиться. Ты же тоже ненавидишь её, верно?       — Не начинай сражение, если не уверенна в исходе войны, — Ю отвела взгляд, — Тебе не победить. Даже со мной.       — Я могу тебе доверять? — Наён с надеждой посмотрела на девушку, — Знаю, что причинила немало боли, и я буду продолжать извиняться за всё до тех пор, пока ты не простишь меня. Ты мне нравишься и…       — Хватит, — перебила надзирательница, — Не говори того, в чём не уверенна. Тебе просто нужна моя помощь. Думаешь, я куплюсь на это?       — Я говорю искренне. Ты единственная из всех была добра ко мне с самого начала. Моя мама рассказала, как ты помогла ей в тот раз. Ты же прекрасно знала, кто она.              Чонён не стала отвечать. Она не хотела, чтобы девушка знала о том случае.              Неделю назад, когда Госпожа Им выходила из исправительного учреждения, споткнулась и упала. Никто из охранников даже не взглянул в её сторону, не говоря уже о помощи.       Чонён забыла телефон на работе и приехала забрать его в свой выходной. Она тут же поспешила помочь женщине встать. Она сразу узнала в ней мать Наён.              Госпожа Им долго отнекивалась, но всё же согласилась на то, чтобы девушка подвезла её до дома, так как женщина слегка подвернула ногу.       Пока они ехали, мать долго благодарила надзирательницу за заботу о своей дочери.              Ю ответила, что всегда будет помогать Наён, если возникнет необходимость.              Нужно оставаться человеком, даже в таком ужасном месте.       Особенно в таком месте.              — Ты не прошла мимо моей мамы в отличии от остальных. Пообещала ей не бросать меня, — продолжила Им, с надеждой глядя на надзирательницу, — Ты же хочешь, чтобы этот кошмар, в котором мы находимся, поскорее закончился.       — Любой помог бы на моём месте, как я могла пройти мимо нуждающегося человека, — отстранённо ответила Чонён, пытаясь заглушить ненужные эмоции внутри себя.       — Прошу, я очень тебя прошу, Чонён-а, помоги мне в последний раз.              Ласковое обращение окончательно разбило выстроенную стену.       Ю отошла от девушки, медленно выдохнув.              — Чонён, я такая глупая, — голос заключённой дрогнул, уничтожив все попытки контроля собственных чувств, — Сама всё разрушила, потеряв тебя.       — Хватит… — тихо произнесла надзирательница.       — Я… Я бы повернула время вспять, чтобы всё исправить, — редкие слёзы катились из глаз Наён.       — Ты говоришь всё это, потому что тебе нужна моя помощь, — без эмоций ответила Ю, пряча сжимающийся кулак за спиной, — Как мне верить в искренность твоих слов? Думаешь, я не видела, как ты сама вешаешься на Мёи. Как целуешь её. Как позволяешь себя…              Чонён стиснула зубы.       Ей было противно продолжить свою мысль.       Внутренности переворачивались от осознания, что Мина трахает Наён, ещё и горделиво рассказывает об этом, посматривая в сторону Ю, показывая тем самым, что она победила.              — И не надо делать вид, что тебе не нравится. Что ты страдаешь от такого отношения к себе, — надзирательница взглянула на девушку, — Им Наён, ты пытаешься вести двойную игру, даже не думая о том, что пострадаешь сама и те, кого ты втягиваешь во всё это. Ты изменилась. Я не нужна тебе.       — Я делаю это специально, — Им почувствовала, как у неё начинает спирать дыхание от подступающего комка в горле, — Я просто пытаюсь с ней сблизиться, чтобы узнать побольше информации, вот и всё.              Чонён покачала головой, поджав губы, и направилась в сторону выхода.              — Ты обещала быть рядом… Но снова уходишь, — Наён смахнула слёзы со своих щёк.              Её душу разрывало на части. Она так долго сдерживала себя, дабы не думать о надзирательнице Ю.       Пыталась подавить все чувства к ней.       Но проиграла.              Она была влюблена в Чонён, но боялась признать это.              — Не пытайся манипулировать мной моими же словами, — Ю развернулась, слегка повысив голос, — Я обещала, да! Но ты оттолкнула меня. И решила, что я вновь тебе нужна только сейчас? Ты делаешь мне больно…       — Я… — Наён запнулась, она не была уверенна в том, что сказать девушке, — Я не осознавала этого. Была эгоисткой. Думала, что меня кто-то должен спасти. Но сейчас я осознала, что мне никто ничего не должен. Только я сама в силах справиться со всем. Проще было скинуть всю ответственность на тебя. Прости, я была идиоткой.              Надзирательница молчала. Она обдумывала слова девушки.              — Допустим, я соглашусь помочь… Но не ради тебя, а ради того, чтобы виновные были наказаны. Что мы вдвоём можем сделать?       — Втроём, — поправила Им, — Я расскажу тебе всё. Может, так я смогу заслужить твоё доверие вновь.       — Снова одни слова… — Чонён оглядела девушку с ног до головы, — Доверить свои секреты? Это правда сблизит. Но, есть ещё один способ…              Надзирательница стала медленно наступать на заключённую.       Наён также медленно попятилась назад, пристально глядя на блондинку.       Она прекрасно понимала на что намекает Чонён.              — Просто, — Ю провела рукой по волосам девушки, когда та прижалась к стене, — Это нечестно.       — Что именно? — Им опустила руки на ремень надзирательницы, медленно расстёгивая его.       — Нечестно, что она может делать с тобой всё, что хочет, а я так и не получила ничего, — Чонён провела пальцами по линии подбородка Наён.       — У тебя было достаточно возможностей для этого, — заключённая окончательно расстегнула штаны девушки, просунув под них руку, — Каждый день был в твоём распоряжении. Я не виновата, что ты не решалась ничего сделать со мной.       — Когда ты успела стать такой? — Ю облизнула губы, когда почувствовала чужие пальцы на своём нижнем белье.       — Ты же сама сказала, что я изменилась, — усмехнулась Наён, когда ощутила немного влаги на пальцах, — По-другому тут не выжить.       — Хватит болтать, — прошептала Чонён.              Наклонившись, она стала целовать девушку в уголки губ, опускаясь к её тонкой шее.              — А если кто-то зайдёт… — Им откинула голову назад, предоставляя доступ к своей коже, пока потирала маленький комочек.       — Дверь закрыта, — надзирательница выдохнула в шею заключённой, прикусив её, — Даже если кто-то зайдёт — плевать.              Чонён обхватила одну грудь Наён рукой и сжала, массируя в разные стороны.              Ю хотела поймать губы девушки, но заключённая не дала это сделать, накрыв своей ладонью её рот.              — Ты точно поможешь нам?       — Если ты кончишь, выкрикивая моё имя, я сделаю всё что угодно, — Чонён провела языком по мочке уха Им.       — Тебе от меня только это нужно? — игриво усмехнулась Наён.       — Будто ты против.              Надзирательница отошла от девушки и села на лавочку, откинувшись спиной к стене.       Заключённая медленно направилась в сторону Чонён, снимая с себя верхнюю часть одежды, оголившись до пояса.              Ю выдохнула, закусив губу.       Она просунула руку себе между ног, глядя на то, как Им стягивает штаны с нижним бельём, сняв обувь.              — Это хочешь? — Наён провела руками по своей груди, следуя вниз по талии, остановившись на бёдрах.       — Просто иди ко мне.       — Не пойду, пока не скажешь, чего именно желаешь.       — Твою мать, Им Наён, — прошептала девушка, лаская себя, — Я желаю твоё тело. Хочу, чтобы каждый грёбаный сантиметр твоей кожи принадлежал мне. Хочу твою грудь. Твои губы. Твои бёдра. Твой зад. Хочу всю тебя. Полностью.       — И что же ты будешь делать со всем этим? — Наён немного раздвинула ноги, проведя пальцами между ними, собрав смазку.       — Буду иметь тебя нежно и грубо, — Чонён не отводила взгляд от действий заключённой, не забывая о собственных, — Буду трахать так сильно, что ты ходить не сможешь. Ты будешь так кончать, думая, что ни с кем тебе не было так хорошо, как со мной.       — Звучит интересно, — хриплым голосом ответила Им, облизав свои пальцы, которые блестели от количества жидкости на них.              Она специально делала это медленно, играясь кончиком языка, оттягивая нижнюю губу.              — Блять… Быстро иди сюда, — глаза, полные похоти, яростно смотрели на заключённую.              Наён подошла, но не стала садиться на колени надзирательницы. Она посмотрела на неё сверху-вниз, поглаживая по волосам.       Ю коснулась губами плоского живота, начав покрывать его поцелуями, высунув кончик языка, смачивая бархатную кожу.              Она сползла со скамейки, опустившись на колени. Пухлые губы касались низа живота, затем там, где лобок плавно переходил в переднюю часть бёдер.              — Тебе же надо было побыстрее, чего тогда медлишь? — томно выдохнула Им.       — Боюсь сорваться. Не хочу торопиться, поедая такое лакомое блюдо.              Чонён чмокнула пульсирующий клитор, продвинувшись дальше. Обхватила губами малые половые губы, засасывая в поцелуй. Провела языком в разные стороны, дразня текущую дырочку.              — А-а-ах… Как хорошо… — проскулила Наён, запутывая свои длинные пальцы в волосах надзирательницы.       — Иди в душевую кабинку, — скомандовала Ю, задыхаясь от возбуждения, — Я сейчас присоединюсь.              Им улыбнулась, высунув вбок кончик языка. Чонён поднялась на ноги, ускоренно расстёгивая пуговицы на своей рубашке. Она провела языком по кончику языка заключённой, ответно улыбнувшись.              Наён зашла в кабинку, прикрыв дверь. Включила горячую воду, пар от которой быстро заполнил маленькое помещение.       Струи воды приятно щекотали её твёрдые соски, вызывая всё больший прилив возбуждения между ног.              Надзирательница избавилась от одежды, прихватив с собой одну вещь.       Как только дверь душевой кабины открылась, заключённая тут же притянула Ю, затягивая в жаркий поцелуй.              Чонён прижимала девушку к себе, лаская языком маленькую мышцу во рту Им, щекоча верхнее нёбо. Наён слегка опёрлась на бедро блондинки, которое как раз оказалось между её ног.       Почувствовав давление на клиторе, девушка стала слегка потираться о влажную кожу.              — Не так быстро, зайка, — Чонён прикусила губу заключённой, оттянув на себя.              Наён томно простонала, впиваясь ногтями в плечи надзирательницы.              — Сделай уже что-нибудь… Хватит сводить с ума… — Им готова была расплакаться, когда блондинка отстранилась от неё.              Вода из душа била по лицу, не позволяя полностью открыть глаза. Наён не видела, что именно было в руке Чонён.       Она прижалась спиной к холодной стене, запрокинув голову, когда почувствовала два пальца внутри себя.              Ю опустилась на колени перед девушкой. Закинула её ногу себе на плечо и стала медленно стимулировать вход, сгибая пальцы всякий раз, когда они оказывались внутри.              — Чонён… Да-да… Ещё… Боже!              Им вскрикнула, когда что-то продолговатое и прохладное стало входить в неё. Она опустила голову вниз, вновь вцепившись в волосы надзирательницы.       Сквозь мелкие капли, она увидела в руках Чонён орудие, которым пытали заключённую, не входя глубже, как ей было нужно.              Ю специально дразнила девушку, вставляя в неё только кончик полицейской дубинки. Она целовала переднюю часть её бёдер, медленно продвигая предмет внутрь.              — Прошу! Пожалуйста!       — Скажи, что она не победила, — звук работающего душа не помешал надзирательнице произнести то, что так давно не давало ей покоя, — Скажи, что ты всё равно осталась моя.       — Чонён-а, я только твоя… Только твоя! Я… — Наён делала паузы, задерживая дыхание, когда дубинка входила глубже, — Моё сердце тянется к тебе… Несмотря ни на что.       — Я помогу тебе. Только не сдерживайся. Выкрикивай моё имя.              Надзирательница вытащила дубинку, проведя по ней языком, собрав обильное количество смазки. Часть, находящаяся в девушке, была тёплой от жара её эластичных стенок.       Чонён снова вставила своё орудие в раскрытый ход и быстро задвигала им внутри влагалища.              Когда Наён стала громко стонать имя девушки, Ю обхватила губами её раскрасневшийся клитор. Она издавала причмокивания, пока сосала комочек, теребя языком.              Заключённая затихла, её дыхание замедлилось.              — Боже… Твою мать… Я сейчас… Я…       — Только со мной внутри.              Чонён откинула дубинку на пол, и поднялась на ноги. Она сильнее вжалась в девушку, так, что её промежность соприкасалась с бедром Наён.              Надзирательница несколько раз провела пальцами вдоль промежности девушки, после чего вставила пальцы в растянутую дырочку. Она стала активно стимулировать внутренние стенки, потираясь своими бёдрами об Им.              Наён вновь застонала, когда её сверхчувствительную точку задевали ловкие пальчики.              Движимая сексуальными инстинктами, заключённая просунула ладонь между своим бедром и промежностью блондинки, дабы трение совершалось об её руку.       В возбуждённом припадке, Им нащупала вход надзирательницы и стала нажимать на него, подразнивая круговыми движениями.              Чонён застонала в ответ, обжигая своим дыханием ухо девушки. Она активнее двигала тазом, чтобы её клитор сильнее тёрся о руку девушки.              — Чонён! Чонён! Да! Я сейчас кончу! Сука… Как же хорошо…              Томные вздохи и стоны.              — Им Наён, я буду трахать тебя каждый день… Чёрт! Ах! Ты такая сексуальная…              Жаркие тела сливаются воедино.              — Делай со мной всё, что хочешь! Да! Еби меня также дико, как сейчас!              Чонён почувствовала, как горячие стенки стали сжиматься вокруг её пальцев, а низ живота надзирательницы затягивался туже с каждым соприкосновением к коже девушки.              Движения пальцев Ю стали грубыми и рваными, когда Наён задрожала всем телом, а эхо от стонов отразилось от кафельных стен душевой, увеличив их громкость. Соски девушек потирались друг об друга, усиливая стимуляцию.              Заключённая резко расслабилась, тяжело дыша, будто пробежала круг на огромном стадионе.       Её бедное сердце хотело вырваться сквозь грудную клетку наружу, дабы соединиться в страстном поцелуе с сердцем девушки напротив.              Надзирательница быстро догнала Им, позволив собственной смазке вытечь наружу двойной порцией, когда она кончила, прикусив плечо заключённой, на котором остались заметные следы.              В кабинке стало тихо.       Только звук льющейся воды в душе.       И спёртое дыхание, прижимающихся друг к другу девушек.              — Когда ты начала так нецензурно выражаться, заключённая 2209? — усмехнулась Чонён, мягко чмокнув Наён в губы.       — Пришлось научиться, — улыбнулась Им, блестящими зрачками глядя на надзирательницу, — Мы же в тюрьме. Разве, тут не все так разговаривают?              Ю притянула девушку к себе за шею. Наён обхватила губы блондинки, соединившись в тягучем медленном поцелуе.              Они простояли под душем ещё какое-то время.       Просто наслаждались горячей водой.       Непрекращающимися поцелуями.       И касаниями обнажённых тел.              Наён пообещала рассказать всё Чонён через пару дней.       Нужно было предупредить Момо о новом человеке в их команде. И получить разрешение на встречу.