Украл – женись!

      С того момента как начались дожди, прошло уже четыре дня и подводя итоги этого времени, Тэхён пришёл к выводу, что к окончанию сезона дождей кто-то из них может попросту не дожить. И этот кто-то, был никем иным, как сгорающим от температуры Чонгуком. Накануне вечером, «Рэмбо» в одном трико и майке, выходил на общее собрание у злосчастного столба, куда кто-то из соседей приволок пьяного в ничто электрика, заверяя, что он здоровый как бык и с одной прогулки под дождём ничего с ним не станется, но бык в Чонгуке похоже подох и мужчина рисковал вслед за ним отправится. Ртутный градусник показывал страшные 39,9°С, а Чонгук тревожно спал, перетащенный с пола на расправленный диван. Холодный компресс в виде полотенца на лбу, не помогал от слова совсем, а дедушка Ги Соп усугублял ситуацию уксусным обтиранием рук и ног больного, нагревая тело пуще прежнего.       – Так дело не пойдёт! Нужен врач. –Тэхён хлопает по карману, доставая телефон, но поздно вспоминает, что со вчерашнего дня он у него сел и сейчас был отключен. – У кого есть хотя бы немного зарядки на телефоне? – в ответ каждый отрицательно кивнул. – Где находится больница?       – Далеко. Почти у вокзала. – говорит Юнги и решительно идёт в коридор, выуживая из шкафа дождевик.       – Я с тобой. – Тэхён надевает ветровку Чонгука и его же резиновые сапоги, утопая в них. Накинув капюшоны, они оба выходят из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Машина Намджуна, одиноко стоящая во дворе Кима, была бы как нельзя полезна в этот момент, но хозяин транспортного средства благополучно потерял ключи от всего, что было в его собственности, и найти связку ключей можно было только когда непрекращающийся ливень, наконец, закончится. Домашний гидромет на ножках, он же дедуля Ги Соп, по больным суставам чудом определил, что дожди прекратятся через пару дней, и вся компания ребят дружно ему поверила, пообещав Намджуну помочь в поиске ключей. Тот же в свою очередь, взамен на помощь, пообещал вернуть Чимина в город, в ту же секунду, когда потерянный предмет будет обнаружен и такой исход Пака очень воодушевил и замотивировал, да настолько, что парнишка чуть прям под дождь на поиски не двинулся, но вовремя был словлен другом.       Они шли в незнакомом Тэхёну направлении, и сам парень шёл еле-еле ноги волоча, из-за хлюпающей и то и дело застревающей в грязи обуви мужа. Юнги пару раз предлагал ему поменяться сапогами, вот только упрямый Тэхён всю дорогу до больницы, отборным матом крыл обувь, но никак не соглашался на обмен. Когда перед ними предстало здание больницы, отличающееся от обычного жилого дома лишь тем, что на входной двери была прибита табличка с надписью: «Поликлиника №1», Юнги начал ускоряться, но скорость была неудачно сброшена падением в лужу, которую мужчина на пути не заметил.       – В глаза долбишься? –бросил ему Тэхён и решив, что тот самостоятельно может из лужи выбраться, продолжил путь до больницы уже в одиночку.       – Ну спасибо, блядь! – крикнул ему вслед Юнги и к моменту когда он смог подняться, Тэхён уже выбежал из поликлиники вместе с единственным доктором во всём посёлке Сокджином. Что бы собраться на помощь Чонгуку, доктору понадобилось меньше минуты, а что бы добраться до дома с хромающим и отстающим Юнги им понадобилось целых двадцать, поскольку бросить его во второй раз Тэхёну попросту не позволяла совесть, но по итогу они добрались и уже на пороге на них налетел паникующий Намджун.       – Доктор! –громко заверещал он, –Там Чонгук умирает! –тычет в зал пальцем. Из указанного мужчиной направления появляется Чимин в резиновых перчатках и с ведром в руках.       – Да, и делает это очень стрёмно. –морщится парень, поднимая ведро повыше. – Он весь пол в зале заблевал! – доктор Сокджин в ведро заглядывает, рвотную массу в воде с интересом рассматривая, а после на шокированные взгляды отвечает, что проверял на наличие крови. Пока доктор осуществлял свою чудаковатую проверку, Тэхён проскользнул в зал и увидев, как дедушка укладывает на Чонгука четвёртое одеяло, громко крикнул:       – Вам лучше поторопиться док! Дедуля его уже под одеялами хоронит!       Скинув с мужчины все одеяла на пол, доктор Сокджин померил температуру своим градусником, и тот уже показывал 40,1°С. Принесённой по просьбе ложкой с кухни, доктор проверил горло Чонгука, выдыхая и громко провозглашая, что это всего лишь ангина.       – Вы уверены? –спрашивает паникёр Намджун. ­– У него была рвота и температура не слишком ли высокая для обычной ангины?       – Вы врач? –в ответ интересуется Сокджин и получив в ответ отрицательный кивок, добавляет: – Ещё вопросы?       – Как его лечить, док? –спрашивает Тэхён, снимая полотенце с головы Чонгука, намереваясь намочить его холодной водой снова.       – Он должен полоскать горло солевым раствором или ромашковым настоем. Пить больше тёплой воды. Если имеется спрей для горла то чаще брызгать. Тошнит его от температуры, но она начнёт спадать, только когда горло начнёте лечить. –говорит Сокджин, а после переводит взгляд с Чонгука на дедушку, поднимающего с пола груду которой внука накрывал ранее, что б тот «пропотелся». – И этим его накрывать нельзя, иначе температура никогда не спадёт. Если и укрывать, то чем-нибудь тонким, лёгким. И заставляйте его есть понемногу хотя бы. Можете дать ему жаропонижающее лекарство, если таковое имеется. В случае чего - звоните!       – В случае чего - придём. –кивает Юнги, провожая врача до двери, а после возвращается к остальным, намереваясь с лечением друга Тэхёну помочь, тот в свою очередь уже раздавал приказы. Под руководством единственного относительно спокойного парня на кухне Чимином уже варился рис, а Намджуном нарезалось мясо. Дедушку с трудом получилось уговорить к Чонгуку не приближаться, ведь слабый иммунитет старичка мог подвести его и заболеть ему ничего бы не стоило, учитывая, что ангина так легко передаётся воздушно-капельным путем. Потому Ги Соп был отправлен на подмогу кухонным работникам, что под чётким руководством отвлекающего разговорами деда, чуть не заработали травмы. Юнги же требовалось просто принести аптечку и тёплую воду, пока Тэхён обтирал лицо Чонгука влажным, холодным полотенцем и тщетно пытался заставить болящего принять сидячее положение.       Болеющий Чонгук был капризным, и словно маленький ребёнок хныкал всякий раз, когда Тэхён тормошил его за плечо и просил что-либо сделать. Казалось бы, что стоит всего-то открыть рот, что бы Тэхён забрызгал горло спреем или присесть, что бы прополоскать горло водой с солью? Пустяки! Но Чонгук едва-ли не плакал, прося отстать от него и не трогать. Отстать от мужчины Тэхён не мог, потому что не мог позволить Чонгуку от обычной простуды скоропостижнуться! Сама мысль о том, что Чонгук пережил смерть обоих родителей, любимой бабушки, буллинг в детстве, свадьбу с мужчиной, природную катастрофу, а умер от ангины, была просто смешной, и дать этому случится было просто нельзя. Чонгук должен поправится и жить долго, а если повезёт то и счастливо, поэтому Тэхён достаёт из аптечки парацетамол и как обычно делают детям, крошит её в порошок ложкой, и с небольшим количеством воды отправляет в рот протестующего Чонгука.       – Горько.. – морщится мужчина, с помощью Тэхёна приподнимаясь, что бы запить противное лекарство водой с лимоном и сахаром, принесённой Юнги. – Не хочу больше. –шепчет он, возвращая стакан другу.       – Ты два глотка сделал всего. Так не пойдёт Чонгук, нужно пить больше. – строго говорит Тэхён, садясь на пол, рядом с диваном.       – Не хочу. – слышится в ответ.       –Как дитя малое. –вздыхает Юнги и рядом с Тэхёном садится. –Помнишь, как ты в меня ту херню чёрную вливал? Давай в него так же вольём?       – Не пойдёт. –не соглашается Тэхён. –Ты сидел, а его заставить сесть невозможно. Если вливать начнём, захлебнётся.       – Я могу его поднять. – говорит Юнги и отскакивает от кровати, когда Чонгук ему на голову руку кладёт, пугая. –Ебана рот!       – Попробуй только.. – шепчет снова Чонгук и в сон проваливается. Бороться с болезнью бодрствуя не получается от слова совсем и самого Чонгука это раздражает, но никак справится с накатившей усталостью и вялостью он не может. Сквозь сон он обрывками слышит, что вокруг него происходит, пытается изо всех сил собраться с духом, и хотя бы подняться с постели, что бы отчихвостить, как следует каждого новоиспеченного медика, колдующего над ним с самого утра! Ни одна попытка успехом обвенчана не была, а потому скрепя сердцем, он продолжает засыпать и тревожно просыпаться, от бредовых снов, где он куда-то бежит и кого-то пытается поймать. Кого и зачем, мозг не додумывает, а потому в своих снах Чонгук бежит за каким-то невысоким силуэтом, а приближаясь к нему, срывается и падает с обрыва, появившегося из-ниоткуда. С дрожью проснувшись, Чонгук отметил, что стало темнее, чем когда он просыпался в прошлый раз, а значит, наступил вечер, а то и ночь, из-за пасмурной погоды точного времени не поймёшь. Никого рядом с собой он не обнаружил, а тусклый свет догорающей свечи в стакане, на столике у дивана, захламлённого какими-то лекарствами, дал понять, что и на полу никого не было. В зале он был совершенно один.       – Проснулся? –из кухни с зажжённой свечой, вышел Тэхён. Заменив свечу в стакане, он аккуратно присел на край дивана и коснулся лба Чонгука, подмечая, что температуру ему таки удалось сбить, пусть и не сильно, но по ощущениям, хотя бы до 37 °С, что уже большой успех, которого он целый день достичь пытался. Друзей пришлось отправить спать в их с Чонгуком комнату, а беспокоящегося дедулю едва ли не силком увести в его спальню, что бы никто не заразился от Чонгука, да и не мешались под ногами в случае, если мужчина будет вставать ночью. – До туалета проводить?       – Сам дойду. –отвечает Чонгук и неуверенно поднимается с дивана, едва ли не свалившись на пол, но Тэхён не спешил ему помогать, решая, что своей помощью он может мужчину обидеть. Когда он болел, ему тоже было дискомфортно от, пусть и необходимой, но навязчивой помощи мамы, а потому, мешать мужчине, в раскачку и запинаясь добираться до туалета он не стал, лишь молча шёл следом, освещая путь больному. Оставив мужчину одного со свечкой в руках, Тэхён пошёл на кухню намешивать солевой раствор, добавляя в него немного соды и йода, как порекомендовал дедушка Ги Соп.       – На. –говорит Тэхён, вручая в руки Чонгука его же кружку с мутной жидкостью, стоило тому только открыть дверь. – Полощи давай горло.       – Потом.. –Чонгук и без того с трудом стоял почти ровно, полоскание горла обычно производится тоже стоя, чего Чонгук себе позволить не мог, убежденный, что если не дойдёт до постели в течении минуты, то упадёт и будет спать на полу, до следующего своего пробуждения.       – Никаких потом, Чонгук. – Тэхён запихивает его обратно в туалет и опустив крышку унитаза, усаживает мужчину на него, подставляя под ноги того ведро. –Прополоскал и сюда сплюнул, понял? Через пять минут вернусь, что бы кружка была пустая. Вылить не вариант, у меня хороший слух, я всё равно пойму полоскал ты или наебал меня.       – Достал ты. – мужчина закатывает глаза, вздыхает измученно, но жмурится и набирает в рот противную воду.       Тэхён на плите разогревал рисовый суп с мясом, неудачно сваренный растерянными друзьями. Те, вместо того, что бы отварить сначала мясо, а потом засыпать в него рис, сварили всё по отдельности, а обнаружив, что нарушили последовательность, попросту всё смешали в одной кастрюле, из-за чего суп выдался гуще положенного. И тем не менее Тэхён старался половником набрать как можно больше бульона, понимая, что Чонгуку сейчас пожиже нужно. В любой другой день он бы с удовольствием съел всё, что ему только в тарелку положат, но капризный болящий Чонгук, есть, возможно, вообще не станет, а залить в него бульон Тэхёну в любом случае удастся. Когда он вышел с тарелкой и ложкой из кухни, молясь всем Богам о том, что бы ни за что по пути в темноте не запнуться, Чонгук уже залезал на диван с ногами, укрываясь пледом.       – Не ложись. –просит Тэхён и вновь присаживается на край дивана, передавая тарелку Чонгуку. – Ешь давай.       – Тэхён, мне не хочется. –говорит Чонгук, морщась от супа так, словно там таракан плавал, а не кусочки хорошо проваренного мяса. – Тяжело. –руки не крепко держали тарелку, а потому Тэхён забрал её обратно, а после набрал ложку супа поднося к губам мужчины. – Не нужно.       – Рот открой. – и мужчина нехотя, но открывает рот, проглатывая первую ложку бульона. – Вот так! Тебе нужно есть, что бы выздороветь и жить в конце концов. Или ты на тот свет собрался? Попробуй только кинуть нас, Чонгук. – шутит Тэхён, но Чонгук этой шутке огромное значение придаёт и снова открывает рот, когда подув на суп, Тэхён вновь ложку ко рту мужчины подносит.       Тэхён умел заботится, и это новое открытие о парне, отчего то душу мужчины согревало. Нет, Тэхён не стал в миг каким-то неестественно добрым, он по-прежнему мог нагрубить и обматерить, но действия его были куда значительней и ценней слетающих с его уст слов. Усердно дул на ложку и с хорошо скрываемой тревожностью, в глазах читаемой, поглядывал на мужчину, беспокоясь о, казалось бы, чужом человеке. Когда в тарелке оставалось всего пару ложек, ему и вовсе пришлось мужчину уговаривать доесть, прибегая к детским методам, что было совсем уж неожиданно для Чонгука.       – Давай, пара ложек осталась! –упрашивает Тэхён, но Чонгук головой вертит. – За дедушку. –тянет парень и скептически вскинув бровь, мужчина всё таки рот открывает. – Молодец, давай теперь за ма.. –замолчал резко Тэхён, а после додумав первое, что пришло в голову, ляпнул: – м.меня? – усмехнувшись Чонгук съел ещё одну ложку. – Последнюю за Юнги, давай.       – Не буду.. – в мужчину уже попросту не лезло.       – Что значит за меня есть не будешь? –Юнги стоял на пороге комнаты, наблюдая за кормлением большого мальчика, по-глупому улыбаясь. – За всех главное съел, а я нахуй иди, получается? – Тэхён засмеялся, но решил Юнги поддержать:       – Не обижай его, это моя работа. – посмеявшись, Чонгук всё таки доел злосчастную тарелку супа, и со спокойным сердцем Тэхён унёс посуду мыть, оставляя их Юнги.       – Выглядишь получше. – Юнги садится на место Тэхёна, рядом с Чонгуком и как и тот, в первую очередь касается лба друга. – Жар спал, Тэхён постарался. Ну и напугал же ты нас, приятель.       – Да ладно вам, что со мной станется? Поболею да перестану. – отмахивается Чонгук.       – Док-дедок сказал, что от температуры люди мрут как мухи. И ты рисковал к этим несчастным присоединиться, но Тэхён не дал. – тот о ком говорили появился из кухни с двумя кружками чая, передавая их мужчинам. – С чем?       – С молоком, сахаром и особой добавкой. – ехидничает Тэхён, но Юнги не смотря на сказанное отпивает из кружки.       – Ты обещал так больше не делать. – говорит Юнги и место Тэхёну уступить пытается, но парень отмахивается, а после, в последний раз потрогав лоб Чонгука, уходит в спальню. Пост сдан и теперь остаток ночи за Чонгуком присмотрит Юнги, как они вечером и договаривались. Тэхён заранее проинструктировал, что делать, в случае если температура мужчины поднимется вновь, и Юнги невольно перевёл взгляд на столик, отыскав взглядом пачку парацетамола.       Тэхён сделал всё сам, и Юнги было стыдно за то, что помочь другу он не способен, а подаваемая вода да периодически притаскиваемая с кухни аптечка, как таковой помощью, по мнению Юнги не была. Рядом с чувством стыда образовалось спокойствие, теперь мужчина знал точно, что с Чонгуком ничего не случится, пока Тэхён был с ним. Единственный полезный человек из всей их внезапно образовавшейся шайки, был чудесным образом самым спокойным в экстренных ситуациях и решительным. Даже не будучи медиком, он точно знал, как и что делать, с какой периодичностью давать лекарства и в каком количестве. Парень был единственным, кто запомнил рекомендации врача, хотя говорил тот громко и для всех. Тэхён был находкой и спасением для них сегодня, за что лично Юнги ему был очень благодарен. Доктор Сокджин весь путь до дома Чонов запугивал их, а вместе с тем и хвалил, говоря какие они молодцы, что самолечением не занялись и за ним пришли. От нагоняемой жути фантазия Юнги рисовала самые мрачные исходы, но Тэхён, что первое время был взвинчен, как то слишком быстро взял в руки себя и всю ситуацию.

***

      Бессонные ночи двух самоотверженных недо-друзей, а если быть точнее то - товарищей по несчастью Юнги и Тэхёна закончились, когда температура у Чонгука перестала подниматься выше 37°С по вечерам и сам Чонгук просил от него наконец отстать со своей заботой и подумать о себе. Смотря на мешки под глазами обоих, Чонгуку становилось неловко и навязчивое чувство стыда за своё положение понемногу грызло его совесть изнутри, пусть и сидеть над болящим было решением самих ребят. Поэтому в один из вечеров Чонгук отправил их от себя подальше, однако те притащили матрасы и всё равно спали рядом с ним. Ну, хотя бы спали.       Наутро, когда первый луч солнца сквозь тонкие занавески и полупрозрачный тюль проник в зал, падая на лица, спящих на полу, за диваном, молодых людей, всё в мире словно замерло и резко наладилось. Дождь прекратился, и вместе с ним улетучились все печали и проблемы, возникшие задолго до его появления, но, тем не менее, списанные именно на него. Казалось, что солнце осветило не просто посёлок, улицы и дома, оно осветило души людей, озаряя их лица яркими улыбками. На улице, после дождя, да и к тому же ранним утром, было холодно, но одно только появления небесного светила из за рассеивающихся туч, подарило тепло.       Первым на это тепло откликнулся Тэхён, он же разбудил весь дом, своим радостным: «Солнце!». Никогда раньше парень так не радовался ясной погоде, как после десяти дней безостановочного дождя. Солнечная погода наполняла светом всего его, и настроение было заразительным, а потому по пробуждению у каждого на лице расцветала улыбка, стоило только на Тэхёна глянуть. Дела начали идти быстрее, ребята стали поактивней, и быстро позавтракав на скоро пожаренной дедушкой яичницей всей толпой, не взяв с собой только деда и Чонгука, двинулись на поиски Намджуновских ключей, опасаясь, что те могло унести по лужам дальше от их поисковой локации, в виде двух дворов. За ними из окна зала наблюдал Чонгук, отмечая про себя, что сыщики те никакие, и скорей всего их старания сейчас ничем не обвенчаются, потому что Чимин брезгливо подобрав палку с земли, тыкал ею в лужи, а Юнги ходил по пятам за первым, посмеиваясь над ним. Тэхён о чём-то болтал с Намджуном и искал лучше Юнги и Чимина, но часто отвлекался на болтовню с Кимом, поэтому вполне мог эти ключи из виду упустить. Что же касается хозяина потерянной вещицы, то он словно и не был заинтересован в их поиске. Если Юнги ходил по пятам за Чимином, в своей особой манере подбадривая, то Намджун ходил за Тэхёном, с целью того повеселить очевидно, иначе чего парню так громко смеяться, что за закрытыми окнами слышно?       Тэхён давно так не хохотал. Поводов не было, а тут Намджун и его архив забавных историй, о потерянных вещах. Ключи, как оказывается, не первое и Тэхён уверен не последнее, что потерял мужчина. Дважды утраченный паспорт, с угрозой госорганов о штрафе в случае рецидива, рассмешил его больше всего, возможно именно оттого с какой мимикой всё рассказано было. Паникёром Намджун был во всём, Тэхён подметил это, когда, уже будучи, занимаясь поисками ключей, Намджун обнаружил отсутствие в кармане телефона, с выпученными глазами начав новые поиски, и лишь спустя десять минут вспомнил, что оставил его дома, чтобы не потерять. Тогда смешно стало уже всем, и громко смеясь, но продолжая при этом тыкать палкой в лужу, Чимин почувствовал что то твёрдое, обо что стукнулась палка.       – Юнги, проверь там. – просит он и Юнги, нисколько не думая, голыми руками лезет в лужу, доставая из неё связку ключей. Грязные, мокрые, но как воздух сейчас необходимые ключи, Намджун к сердцу прижимает и только лишь не целует, радуясь как ребёнок находке. – Я возвращаюсь домой! – верещал Чимин, на безрадостного Юнги смотря. – Я ещё приеду. – обещает Чимин и убегает домой за телефоном, когда Намджун говорит, что буквально через пять минут можно выдвигаться в город.       Печаль Юнги передалась Тэхёну, чьё желание вернуться в город было даже сильнее Чиминовского. Мин сочувственно взглянул на Тэхёна, а потом подошёл ближе, раскрывая руки для объятий, в которые парень не спешил, скептически смотря на мужчину.       – Ты скоро тоже вернёшься, Тэхён. –говорит он и Тэхён разрешает себя обнять одобрительным кивком и шагом сделанным навстречу. Юнги обнимает по-братски, треплет волосы на затылке, под протестующее мычание парня и попытки из объятий выбраться, а когда ему это удаётся, Тэхён шуточно сжимает кулаки и встаёт в боксёрскую стойку. Оба смеются, выглядя искренне счастливыми, но их радость разделяют не все. Чонгук, из окна за каждым действием наблюдающий, громко сглотнув, под вопросительный дедушкин взгляд, задёргивает занавеску.       – Я могу поговорить с Юнги. –дедушка говорит тихо, почти шёпотом, внука по плечу хлопая.       – О чём, деда?       – О том, что бы твоего мужа не зажимал. Где оно видано, к замужнему мужчине приставать? –завёлся дедушка, а Чонгук головой из стороны в сторону кивает.       – Не нужно, дедушка. Он мой муж только на бумаге. –отвечает Чонгук, замолкая, когда Юнги с Тэхёном домой возвращаются.       – В том и беда, что только на бумаге! Потеряешь ты его раньше чем он уедет, коли бездействовать будешь. – шепчет последнее дедушка, а мужчина глаза закатывает, устав уже дедушке объяснять, что любит он одну только Дженни и пытаться брак с Тэхёном сохранить не будет. После развода он постарается всеми силами вновь добиться расположения родителей Дженни, что бы быть со своей любимой, а Тэхён ему не нужен! Возможно как нянька, для их с Дженни будущего ребёнка когда-нибудь и понадобится, но в качестве спутника жизни рассматриваться его кандидатура не будет. Каким бы не был Тэхён, Чонгуку он не пара!       Вернее будет сказать, что Чонгук ему не пара..              И дедушка всё только усугубляет!       Вчера во время ужина он невзначай так упомянул, что когда-то они так же всей семьёй собирались за столом, но вскоре семья их уменьшилась в численности, а с появлением Тэхёна, словно снова стала полной. Чонгук подумал так же, но вслух озвучить не решился, видя как замер Тэхён, которому сказанное явно не понравилось. Дедушка как-то слишком быстро приписал его в их семью, а Тэхёну, по мнению Чонгука, быть частью их семьи противно. Носить фамилию их неприятно. Жить в их доме некомфортно. Спать на полу неудобно. Да даже просто находиться рядом кошмарно! Иначе, почему с другими он такой счастливый, а ему, Чонгуку, даже не улыбается?..