Сладких снов

      Поворачиваюсь. Кира. Я нервно улыбаюсь, а потом улыбка спадает с лица, когда вижу его недовольное лицо.       — Куда ты ушла? — скрестив руки на груди, произносит он. Ему это было не безразлично? — не хотела быть с моей семьей?       — Нет, что ты, — он садится рядом со мной. Накрывает своей ладонью мою.       Смотрю на него. Бледная кожа, будто он обкуренный, но я знаю, что сейчас это не так. Его уставшие глаза. Я замираю, как и мое сердце. Голову кружит его взгляд.       — Почему ты так смотришь? — его слова ранят меня сильнее и сильнее. Даже сейчас я боюсь заплакать.       — А тебе не всё равно? — склоняю голову набок, прикрываю глаза.       — Скажи честно, — тихо. — ты хочешь умереть?       Я резко распахиваю глаза, а потом испуганно смотрю на него. Не ожидала такого вопроса. Думаю, что ответить. Разве если я скажу правду, ему будет не похуй? Разве если я скажу правду, он что-то исправит?       — Я уже умерла.       Чувствую, как Кирилл сжимает мою руку крепче. Встает со скамьи. Больше не смотрит на меня. Я не могу поверить, что сказала это. Наверное, это выглядит со стороны до жути глупо…       Кира дернул меня за руку на себя так, что я привстала, а потом упала на него, а если точнее, то в его объятия. Потом падаю уже на траву, потому что он перестал меня держать. Только моя ладонь все еще в его ладони.       Я у его кед. Утыкаюсь макушкой в его колени. Намокли глаза.       — Любишь меня? — я прикрыла рот свободной рукой, чтобы не закричать от безысходности. Почему у меня вообще такая реакция? — только честно. — это будто удар в спину, пусть там и так одни ножи. — Ты всё еще любишь меня? — повторяет.       — Я не буду ничего отрицать, — чувствую, как невольно улыбаюсь самой сумасшедшей улыбкой.       — Значит любишь? — садясь на корточки, он приподнимает мою голову за подбородок, а потом смотрит в глаза.       — Я люблю… — улыбка растягивается еще шире. — тебя.       — Успокойся, — вздыхает. Я и не заметила, как по щекам снова потекли крупные слезы.       Он снова встает на ноги. Я тоже. Шатаюсь пару секунд. Бросаюсь ему в объятия. Утыкаюсь в его футболку.       — Давай домой. — отворачивается, невольно обнимая меня в ответ. — Только слезы вытри.       Он не любит меня в ответ. Это самый главный факт, который крутится в голове каждый день. Мой мир будто становится черно-белым без него. Я хочу видеть от него хоть одно сообщение. Но и с ним не лучше. Он просто разбивает меня.

***

      Мне не хочется ничего. Есть, спать… но сейчас я лежу в кровати, втыкая в потолок. Я ушла с ужина пораньше, чтобы не зарыдать при всех. Но сейчас я, на удивление, не плачу.       Слышу, как дверь открывается. Кирилл пришел и, слава богу, один. Заперев дверь, он быстро стянул с себя футболку, кинул ее в сторону, потом туда же полетели и штаны. Парень остался в одних боксерах. Потом достал из своего рюкзака еще какие-то штаны черного цвета. Широкие. Натянул на себя.       Не заметила даже, как нагло начала рассматривать его. Честно, я бы смотрела на его худощавое тело вечно. Нет, без доли пошлости. Оно просто… красивое.       — Чего смотришь? — наконец, он подал голос. Я отворачиваюсь. Ничего не отвечаю. Укутываюсь в огромное одеяло.       Кирилл ложится рядом, а потом стаскивает с меня его, и укрывается сам.       — Эй, — я поворачиваюсь к нему лицом и, в попытке забрать вещь назад, почти что залезаю на парня сверху.       — Пха-ха, — смеется. Наверное, с моего вида, ведь я в одной футболке. А может ему вся ситуация кажется комичной. — хочешь меня? — играет бровями, и только сейчас понимаю, с чего ему смешно. Да, та самая поза, в которой мы находимся.       — Фу, нет, — я слезаю, обиженно натягивая футболку пониже, а потом снова ложусь к нему спиной.       — В смысле «фу»? — снова смех. — я же тебе нравлюсь!       Эта ситуация начинает меня злить. Только сегодня он был злым и неприступным, но стоило наступить ночи…       — И что? — сажусь, а потом отодвигаюсь спиной к стене, почти что стукаясь о скошенный потолок.       Выпутываясь из одеяла, Кира подползает ко мне, быстро разводит мои колени и ложится головой мне на грудь, так еще и между моих ног.       Скажу честно, покраснела я моментально. Тем более, что он прямо сейчас дышит в мое тело. У меня, кажется, сейчас глаз задергается, но, признаю, я рада этой близости.       Рука Кирилла скользит сначала по моей талии, а потом и по ляжке, а после он больно сжимает ее, отчего я вскрикиваю.       — Ты чего?!       Он лишь еще больше залился хохотом, а потом опять улегся мне на грудь, тяжело дыша. Сказать, что я удивлена — не сказать ничего. Он будто сам не свой.       — Ты выпил? — задаю самый очевиднейший вопрос.       — Немного, — пожал плечами. Запускаю пальцы в его волосы. Он прикрывает глаза. Будто замурчит сейчас.       — По тебе и не скажешь, — бурчу себе под нос, а он слышит, и после этого снова посмеивается.       — А тебе что-то не нравится? — переворачиваясь полностью на живот, спрашивает Кира. Я мотаю головой. Парень рассматривает принт на моей футболке. Улыбается. — Ветмо? Серьезно?       — Это единственная брендовая вещь в гардеробе, — отвожу взгляд.       — И ты в ней спать собралась?       Да, хороший, однако, вопрос, но я не нашла дома больше чистых футболок. Перед тем, как уехать, закинула все в стиральную машину и поставила сушить.       — Ну… да, — пожимаю плечами.       — Снимай. — этот требовательный тон меня не устроил.       — Что? — я сначала не поняла, что он сказал. А потом до меня дошло, когда он начал снимать с меня одежду сам, оголяя сначала живот. — Не надо, — кладу ладони на его руки, чтобы он прекратил, и парень действительно остановился.       Кира сначала смотрит мне в лицо своим пьяным взглядом, а потом опускает голову и… целует меня чуть выше пупка. Я сразу раскраснелась, отвернулась, но от продолжил спускаться ниже.       Когда его губы касаются каемки нижнего белья, я спешу его остановить:       — Кир, — снова мои пальцы в его волосах. И он, кажется, не против.       — Что? — улыбка. — ты не хочешь, чтобы я сделал тебе приятно?       Я воздухом подавилась. Замотала головой в разные стороны.       — Ты же утром жалеть будешь, — привожу невесомые аргументы.       — Нет, коть, жалеть должна ты, — опять это прозвище. Я сейчас ведь забудусь и соглашусь на все его выходки, но… — впрочем, не хочешь — не надо.       Он слез с меня, отодвинулся к краю кровати и лёг ко мне лицом, пристально выглядывая из-под одеяла. Я вздыхаю.       Если он думает, что я буду его умолять — ошибается. Не собираюсь ничего подобного делать. Но, тем не менее, мне было даже немного жаль.       — Ты обиделся? — ложась рядом, пытаюсь взять хоть чуть-чуть одеяла, и он поддается.       — Нет, — совершенно спокойно отвечает Кирилл, кладя мне руку на талию. После его рука перемещается выше, и он почти что потрогал мою грудь, но я сразу убрала его руки. — теперь да.       На этот раз смешно стало мне тоже. Я прикрыла рот рукой, а потом рассмеялась. Он ведет себя, как ребенок.       — Шучу, — снова улыбка на его лице, и он раскрывает руки для объятий. — иди сюда, пока я добрый.