Сладких снов

      Серые, красивые и очень пугающие глаза заглянули прямо в мои, и мне стало еще страшнее. Давай, достань нож из кармана, прирежь меня, придуши, что хочешь сделай. Мысленно я уже попрощалась с жизнью.       Улыбка просияла на лице Кирилла. Он отодвинулся от меня, облокотился о стенку и продолжил покуривать, заправляя свои волосы за уши.       — Почему? — усмехнувшись, наконец, говорит он, выдыхая густой дым.       «Почему?». Глупый вопрос, на который у меня ответа нет. Вы спросите меня: «почему же ты тогда считаешь Кирилла убийцей?». А я вам не отвечу. Единственное, что у меня есть из информации о нем — наркотики, психопатическое расстройство и, конечно, изнасилование. Но есть кое-что еще.       — Комната, — проронила я. Он снова посмотрел на меня с немым вопросом, приподняв одну бровь. — комната в твоей квартире, Кира.       — Какая?       Я поперхнулась. Еще один тупейший вопрос от не самого глупого человека. Дурачка включить решил?       — Закрытая, — уверенность. Я уверена, что права. — ты ведь там хранишь все свои штучки? Ножи, ружья и так далее…       — Пха-ха, что? — Кириллу моя догадка явно не понравилась. — и ты теперь на полном серьезе будешь думать, что я глава мафии?       — Да, — я попятилась назад, опустив голову, пока Кира шел на меня.       Прижавшись к стене, что была сзади, я поняла, что нахожусь в тупике. Кирилл приподнимает мою голову за подбородок, и вновь смотрит в глаза. Слишком он спокоен для убийцы.       — И как же мне доказать тебе, что я чист?       Я задумалась. Как? Я и сама не знаю, потому что безосновательно его обвинила… хотя, казалось, все и так очевидно.       — Покажи ту свою комнату.       Он помрачнел. Блестящие глаза вмиг потухли. Брови опустились. Кирилл отпускает меня, отходит на шаг назад, и, делая затяжку, тихо говорит:       — Хорошо. — такого ответа я правда не ожидала, думала, он будет отпираться до конца, но на деле сразу согласился. — Утром сразу пойдем ко мне, чтобы ты видела, что я ничего не успел убрать. — продолжил парень. — Не думал, что ты настолько глупа, что посчитаешь меня за мафию.       Я почувствовала, как щеки запылали — стало очень стыдно. Если он правда не «мафия», какой же глупой я сейчас выглядела…       — Договорились, — я обхожу его стороной, идя на выход с балкона.       Кира вновь потушил сигарету о свое запястье, и выкинул ее с окна, а потом двинулся за мной. Клянусь, мне страшно, что в один момент он меня попросту убьет, а ведь впереди еще целая ночь.       — Пойдем, — Кирилл подошел к тому углу студии, что я называла кухней ранее, открыл холодильник и достал оттуда молоко и хлопья. — будешь?       — Буду.       Он хозяйничает в моей квартире так, будто она не моя вовсе. Я подхожу к небольшому столу, присаживаюсь на жесткий, неудобный стул и жду, пока Кирилл разольет молоко по тарелкам и насыпет туда хлопья.       — Пожалуйста, — говорит он, ставя одну из тарелок прямо у меня перед носом.       Я фыркнула. Не собираюсь я его благодарить. Не заслужил.       Беру ложку в руки. Задумываюсь. Смотрю на напротив сидящего.       — Ешь уже, что смотришь, — мгновенная реакция.       Хлопья были невкусными. Кира положил в тарелку их адски много, поэтому пришлось есть. Когда доели, закинули в раковину тарелки и помыли их, оба подошли к кровати. Честно скажу, на эту кровать даже смотреть больно, но я все равно ложусь, укрываясь одеялом.       Кирилл ложится рядом. Хочет закинуть руку на меня, но я вовремя останавливаю его. Мне неприятно.       — Спать хочешь? — спрашивает.       — Ага, — поворачиваюсь на спину. Ненавижу его.       — Спеть тебе что-нибудь?       — Ну спой. — он не видит, но я закатила глаза.       Спустя минуту молчания и моих бесконечных мыслей, Кирилл действительно начал петь.       «Клеопатри». Его красивый голос заполняет комнату, но я не совру, если скажу, что мне больно его слышать. О, да, та самая боль, когда ты буквально ненавидишь человека.       — Молочный шокола-ад, — снова попытка закинуть на меня руку, что увенчалась успехом. Он сжал мое тело с такой силой, что стало больно. — ну же, поцелуй меня…       Что значило всё то, что происходило между нами? В голове на момент появляется мысль, что он вовсе любит меня. Но этого быть не может. Человек, который любит, никогда не поступил бы таким образом.       Больно и физически, и морально, и я вновь пытаюсь вырваться из его объятий. Он допел свою песню, замолк и, спустя несколько секунд снова подал голос:       — Как тебе?       — Адская колыбельная, — недолго думая, ответила я.