Сладких снов

      — Знаешь, а мне… — хочу что-то сказать, но мой же голос ударяется о стенки сознания, провоцируя характерную боль в голове. — мне всё еще страшно…       Прижимаюсь к Кириллу всем телом, запускаю холодные руки под его футболку, ноги поджимаю, а голову прикладываю к его груди. Слышу стук его сердца, и этот бешеный ритм сжигает меня до тла. Непонятные чувства вспыхнули внутри, пока я вдыхаю запах его парфюма и, конечно, сигарет. Чем он пахнет? Сиренью, глупыми женскими духами. И табаком.       — Я понимаю, — он обнимает меня за талию, закидывает ноги на мои. Меня будто колбасит, мышцы сжимаются и разжимаются то и дело.       — Кирюша…       Странно, этой формой имени никогда его не называла, но сейчас назвала. Будто захотелось какой-то нежности, близости и вообще…       — Не называй меня так, я Кира, помнишь? — его шепот будто проникает в мою кровь.       По нему видно, что он жутко недоволен, но ничего не могу с собой поделать: хочется быть к нему ближе.       — Кира, они сзади? — с опаской спрашиваю его я.       — Нет, Даша, — говорит парень. Его пустой взгляд в сторону, ровное дыхание… всё это так красиво и одновременно странно. Почему мы сейчас лежим в обнимку, если нас не объединяет ровным счетом ничего, кроме глупого дела об убийствах? — Скажи честно, у тебя есть какие-то расстройства? Ты ведешь себя далеко не так, как обычные девушки под экстази.       — А как ведут себя обычные девушки под экстази? — игнорируя его вопрос, интересуюсь.       — Трахаться хотят. — сказал, как отрезал. Я вздрогнула. — Ну, на вопрос ответь.       — Да, у меня шизотипическое, — сказала это так, будто сама этому удивляюсь.       — А у меня психопатическое, — улыбка, наконец, проскользнула у него на лице. — видишь, как здорово.       — Это ты, получается, психопат? — мои зрачки расширяются медленно, но верно.       Тело сковывает страх. Если он психопат, вполне возможно, что является главой «монстров».       — Получается, что так, — горькая усмешка.       — Кира… — на глазах выступают слезы. — ты покажешь мне ту комнату?       — Ну, не плачь напрасно, — закатывает глаза. — нет, пока не покажу. Потом.       — Кира, — повторяю его имя. Оно кажется мне таким красивым и необычным, что хочется произносить его каждую минуту, нет, даже секунду.       — Ну что опять?       — Ты ведь, — я останавливаюсь, думая, нужно ли мне знать ответ на этот вопрос. — не убьешь меня?       — Нет, не убью, — посмеивается. — всё, Дашуль, — выделяя мое имя, говорит Кирилл. «Дашуля». Так красиво звучит именно от него, быть может, я с ума схожу? — я спать хочу. Давай, днем пойдем по соседям.       — Ага, — киваю, снова утыкаясь носом в его грудь.       — Сладких снов.

***

      Кирилл перебирал пряди моих волос в руках, наматывал их на пальцы и чуть потягивал в сторону, делая мне немного больно. Неровно дышал, будто боится сделать что-то лишнее, но на деле ему всегда было похуй. Также обнимал меня второй рукой, на которой я лежала, за плечи, впиваясь в кожу ногтями. Но даже всем этим он не мешал мне спать до тех пор, пока я не проснулась сама.       Мои глаза медленно открываются, и я понимаю, что мы всё на той же кровати, лежим в обнимку, пока он откровенно пялится на меня.       — Доброе утро, — хриплым голосом поздоровался он, не выпуская мои волосы из рук. — ты мне вчера заливала про монстров, которые вылезают из-под кровати, когда ты спишь. — начинает свой увлекательный рассказ про сегодняшнее утро, которое я, к сожалению или к счастью, хорошо помню.       — Знаю, — шиплю в ответ, пытаясь отодвинуться от него. Осматриваю тумбочку, что была рядом. На ней лежит два телефона: мой и, кажется, Кирилла.       — М-да, ну и ужас, — фыркнул парень, приподнимаясь на локтях. Только сейчас заметила, что он без футболки. Смутилась. Отвернулась. — дура ты.       — Какая есть, — пожимаю плечами, вставая с кровати. На мне снова его футболка и, черт возьми, снова «Король и шут». — ты их фанат, что ли?!       — Не-е, просто было две футболки ненужных. Обе теперь твои, малыш. — он тоже поднимается, подходит ко мне вплотную и смотрит прямо в глаза. — Ты знаешь, за вчерашнюю таблетку надо платить.       — И как же? — я нахмурилась. — сколько денег тебе надо?       — Не в деньгах дело, дорогая, — из доброго Киры парень превратился в мрачного Кирилла, который смотрит на меня своим хищным взглядом, и им же раздевает меня.       — Нет, спать я с тобой не буду, — запротестовала я.       — Да ладно, было же уже, — я попятилась назад, пока он уверенно шел на меня.       — Это… — начинаю я, потом тяжело вздыхаю, спотыкаюсь и падаю назад. — это была ошибка, — потирая ушибленное место, я поглядываю на парня.       — Ошибка, значит, — он наклонил голову на бок, а потом присел возле меня на корточки, положив одну руку мне на колено, касаясь голой кожи своими холодными пальцами.       Я испуганно посмотрела на него, и он подался вперед, перекладывая руку мне на шею. Я оказалась придавлена им к такому же холодному полу.       Сдавливая мою шею, Кира смотрел на меня своим безжалостным взглядом, таким, будто без сожаления меня сейчас задушит.       — Ки… — хочу уже произнести его имя, но он затыкает меня поцелуем, не давая набрать воздуха.       Жадно кусая губы, он смотрит мне в мои открытые глаза, а потом прикрывает свои, проталкивая свой язык мне в рот, заставляя ответить.       Прокусил, кажется, верхнюю губу до крови, потому что стало невыносимо больно. Бабочки в животе — такого не было в наш первый раз. Тем не менее, он продолжает душить меня, да так, что я начинаю терять сознание, но вовремя отпускает. Отстраняясь от меня, ухмыляется, а потом произносит:       — Хватит с тебя, — встает с пола, уходя куда-то в кухню.       Пытаюсь отдышаться, всё ещё лежа на полу. Психопат. Он законченный психопат.