Герой моего романа

      Ева закрылась в ванной. Ужасно болел низ живота, словно вот-вот начнутся месячные. Раньше таких болей не было. Всему виной новая спираль, которую она поставила в начале октября и которая никак не хотела приживаться. Врач предупреждала, что могут быть осложнения. В родном городе Евы медики вообще отказываются проводить такую процедуру нерожавшим девушкам, а о повторной не может быть и речи, но в Лондоне за деньги всегда можно найти клинику, где закрывают на это глаза, перекладывая ответственность на пациентку. Ева решилась, так как не планировала носить ее долго, надеялась, что отношения с Броуди выльются во что-то серьезное. И вот теперь, когда все пошло прахом, надо срочно что-то решать.              Она выпила таблетку обезболивающего и залезла в тёплую душистую воду- сейчас станет легче. Постаралась переключить мысли на что-то другое. «Том! Зачем он пришел?»        Вроде они вчера обо всем поговорили, а он опять здесь, ещё и с цветами. Ева непроизвольно улыбнулась. «Букет шикарный!»        Как давно ей никто не дарил цветов! Она чувствовала, что ее решимость закончить отношения с Хиддлстоном дала трещину. Все-таки он подобрал ключи к ее сердцу и прочно засел там. Зацепил сильнее, чем все остальные до него. И как хорошо, что приехал Алекс! Теперь можно расслабиться и ни о чем не беспокоиться и делать вид, что Хиддлстон и в самом деле всего лишь друг.       Ева вылезла из ванны почти через час, когда вода уже совсем остыла. Долго сушила свои длинные русые волосы и разглядывала себя в зеркале, все-таки рыжий цвет не ее. Ей почти 33 года, она в отличной форме, юношеская дурь уже выветрилась, а до кризиса среднего возраста ещё далеко. Самое время всерьёз заняться своей жизнью. Сколько можно жить одним днем? Рано или поздно любой праздник заканчивается. Ее улыбка все ещё безотказно действует на мужчин и способна значительно облегчать жизнь. Но сколько ещё это продлится? В какой момент она из молодой девушки превратится в занудную старую деву? Новое поколение красоток уже наступает на пятки. Она хорошо видела это вчера в пабе и на конференции. Такое ощущение, что состав фанаток Тома Хиддлстона молодеет с каждым годом! Ева была уверена, что не смогла бы выдерживать такой натиск фанатской любви к своему мужчине. «Как Тиффани с этим справлялась?       И все-таки Том принял решение о разводе, а сейчас сидит и пьёт виски с моим братом на моей кухне. Как я могла его не впустить? Он выглядел таким несчастным и растерянным с этим букетом! Ева, только не начинай его жалеть! Все кончено!»       В квартире было неожиданно тихо, Александр дремал под еле слышную музыку из динамика своего смартфона, пристроив голову на спинке кухонного диванчика. — А где Том? Ушёл? — Спит, — Алекс приоткрыл один глаз и потянулся, — Слабоват мужичок! Извела ты его совсем! — Я? — Ева заглянула сначала в гостиную, а потом в спальню.       Том лежал на её кровати прямо в одежде, лицом вниз, уткнувшись в покрывало, тяжело дыша и постанывая. — Ты зачем его так напоил? — набросилась девушка на брата. — Да он и полстакана не выпил! — начал оправдываться мужчина, — Просто на нервах, наверное. — Мог бы его в гостиной уложить! — В гостиной мой диван. Я еще с твоими мужиками не спал! — фыркнул Алекс, — Да может он отдохнёт пару часиков и очухается? Время только 10.       Ева подошла и коснулась лба спящего Тома, он был покрыт испариной. Том судорожно вздохнул, но глаз не открыл. «Кажется, ему в самом деле нехорошо! Не похоже, что остаться здесь на ночь и было его планом!»       Конечно, Том ничего такого не планировал. Когда Ева ушла в ванную они ещё больше часа разговаривали с Алексом. Том почти не пил, да и брат Евы особо на виски не налегал. Больше слушал. Вообще Тому он нравился: резковат, прямолинеен, но справедлив. Чувствовалось, что мужчина крепко стоит на ногах и давно уже не мечется, не хватает звёзд с неба, а создаёт свою жизнь сам, потихоньку, шаг за шагом. Как хотелось тоже остановиться, наконец расслабиться, отдохнуть от этой вечной погони непонятно за чем!       Тому было хорошо здесь, в этом доме. А присутствие Алекса не мешало, а наоборот, придавало какой-то уверенности, стабильности. Наверное, дело в той теплоте, которую он излучал, глядя на Еву и которой она отвечала брату. Тому отчаянно хотелось тоже стать частью этой семьи, получить свою толику тепла и поддержки. У него с сёстрами не было такого контакта, может потому, что их двое и они всегда были ближе друг к другу, чем к нему. А строгая, властная мать воспитывала детей одна, и хоть и любила сына больше всех на свете, все же всегда делала упор на порядок и дисциплину.       Том хотел дождаться Еву. Зачем- то он пришёл сюда, у него ведь был какой-то план?       После еды и выпитого его так разморило, что не хотелось двигаться. А неспешный разговор с Алексом настраивал на тихий семейный лад. Даже молчать с ним было легко, так же как с Евой в те времена, когда они проводили вместе длинные летние вечера.       Слабость подкралась внезапно, заполнила густым туманом голову, налила свинцовой тяжестью конечности. Том попытался встать, но не удержался на ногах. «Луна! Какая огромная луна!» — было его последней осознанной мыслью, когда кухонная мебель вокруг него закружилась, а пол ушёл из-под ног и он буквально рухнул на руки подхватившего его Александра. — Ладно, пускай поспит!       Алекс, привалившись к дверному косяку, с улыбкой смотрел, как Ева вытащила из-под покрывала подушку и аккуратно пристроила её под головой тяжело дышащего Тома. — Что? — нахмурилась она, поймав взгляд старшего брата, — Что смешного? — Схомутала-таки Локи, — хихикнул он, — Ну даёшь, сестрёнка! Мать будет в шоке, я бы и сам не поверил! — Никого я не схомутала, — отмахнулась она, — И он не Локи! — Знаю! — Алекс примирительно обнял её за плечи, когда она понравилась с ним, — А он мне понравился. — Чем это? — Ева все ещё была недовольна. — Спокойный, открытый… Не юлил, не притворялся, не строил из себя пуп земли. Сейчас в Лондоне днем с огнём таких не сыщешь. Все норовят выведать что-то, выгоды какой-то ищут, вопросом на вопрос отвечают, поговорить нормально не с кем. — А вы поговорили? — Угу, — Алекс пожал плечами и ответил на немой вопрос сестры, — Да все нормально будет! Любит он тебя! — Так и сказал? — она с сомнением покачала головой. — Так и сказал! — брат потянул её прочь из спальни, — Я думаю, он тебе подходит! — Он вообще-то женат! Разве он не сказал? — съязвила она. — Сказал, — кивнул Алекс, — Сказал, что разводится. Ну с кем не бывает? — продолжил он, видя, что Ева печально опустила глаза. — Сын у него годовалый! Все равно инстинкты никуда не денутся, своя кровь тянуть его туда будет. — Ну не загадывай! Зачем заранее о плохом думать? Все утрясется, наладится. Нарожаешь ему ещё парочку. — Не хочу! И не справлюсь я. У него то съёмки, то выступления. Какая тут семья? Не откажется он никогда от своей славы, а я не хочу быть безымянной тенью. — Ну какой тенью! Ты же у меня умница и красавица, каких поискать! — Безработная журналистка! — отмахнулась Ева. — Ну ладно тебе! Ты же так не думаешь! Планов небось уже миллион настроила! «Можешь говорить что угодно, сестрёнка, я- то вижу, что он не чужой тебе!» В ответ она только вздохнула. — Не руби с горяча, — пытался урезонить её Алекс, — Мне кажется, Том мужик хороший, душевный. — И безотказный! Ты бы видел, как на нем фанатки виснут! А он и рад! — Однако он здесь! Спит без задних ног, — брат похлопал Еву по руке, — Нагулялся уже, поверь моему опыту. — Маме только не говори, — Ева с надеждой заглянула брату в глаза, — Не нужно ей это все пока. — Все будет хорошо! — он обнял её, — Я же говорил, кому попало тебя не отдам!       Том проснулся среди ночи и опять ощутил чье-то присутствие или скорее догадался, что он не один в постели. Дежавю. Сколько уже было таких ночей в его жизни? В разных городах и странах, в отелях, гостевых домах и арендованных квартирах, интерьеры которых сливались в один. Зрение понемногу начало выхватывать предметы, взгляд зацепился за резной угол шкафа, потом перешёл на люстру. «Спальня Евы?» — Том вздрогнул, мысленно ощупывая свое тело.       Он полностью одет: джинсы, тонкий свитер, носки и даже ремень на месте, больно врезается в живот. Кажется, у него закружилась голова и брат Евы уложил его на её кровать. Том повернулся в сторону окна. Огромная белая луна светила так, что от этого начало резать глаза. Боль проникла в самую глубину черепной коробки, отозвалась гулом в ушах, провалилась в желудок, вызывая рвотные спазмы. Том с трудом поднялся и пошатываясь направился в санузел. Электрический свет мгновенно ослепил, обжигая зрительные рецепторы. Мужчина зажмурился и сунул голову под холодную воду, пытаясь изгнать с сетчатки призрак огромной пылающей неоном луны. Внутренности скрутило тугим жгутом. Голова разболелась до рвоты. В висках стучало, а в затылок будто вбили длинный раскаленный гвоздь, который разрывал мозг. Каждое движение только усиливало эту адскую боль. Мысли путались и даже пальцы слушались плохо. Наконец, Том нашёл в себе силы умыться и поднять глаза к зеркалу и тут же отвернулся, не в силах смотреть на свое отражение. «Ну и видок!»       Ева, наоборот, выглядела так, будто ещё не ложилась. Она стояла в дверях спальни, кутаясь в свою любимую огромную голубую пижаму с длинными рукавами, её зелёные глаза смотрели настороженно. — Ты как?       Том отдал бы что угодно, чтобы она сейчас не видела его в таком состоянии. Он схватился за дверной косяк и вдруг понял, что не может ступить и шагу без посторонней помощи, деревянное тело больше не принадлежит ему. — Живот болит? — Ева заглянула в его лицо. — Голова, — прошептал он, с трудом разлепляя слипшиеся губы. — Идём, — она проводила его до кровати и потянула вверх его свитер. — Ммм, — промычал Том, сопротивляясь. — Руки! — скомандовала она. «Как стыдно!» — подумал он и тут же сдался, позволил себя раздеть и уложить на прохладные простыни. Поморщился, когда лунный свет опять резанул по глазам. Ева проследила за его взглядом, задвинула шторы и комната погрузилась в спасительную мягкую темноту. Дальше все было, как в тумане. Его кормили таблетками и поили сладковатой жидкостью, в которой Том узнал какой-то сорбент. Прикладывали ко лбу влажное полотенце, стирая испарину. Наконец острая боль, сковавшая виски стальным обручем и стучавшая внутри черепа сотнями молотков, начала отступать. Вместо жара пришёл озноб и Том свернулся калачиком, пытаясь унять дрожь. Тут же холодный компресс сменился пушистым пледом, ласково окутавшим его тело. — Спи! — Ева сжала его плечо, — Все будет хорошо, — и измученный Том мгновенно ей поверил, провалился головой в мягкую подушку, словно ухнул под воду рыбкой, отсекая реальность, оставляя все беды и печали над поверхностью царства снов.       Ева собрала с пола его одежду, аккуратно расправила джинсы и свитер и сложила на пуфик. Чертыхнувшись, подобрала с пола все, что вывалилось их его карманов: бумажник, телефон, связку ключей и какой-то деревянный кружок на кожаном шнурке.       Том укутался в теплые объятия сна и уже не видел, как улыбается полная луна, подглядывая в щелочку между штор.       Он спал как убитый и проснулся поздно, но с ощущением, что наконец-то выспался. Открыв глаза, мысленно просканировал свое тело. Абсолютно ничего не болело, словно и не было этого ужасного ночного кошмара. В спальне он был один и только смятая вторая подушка и одеяло говорили о том, что Ева провела эту ночь рядом с ним. Со стороны кухни доносились голоса и щекочущий ноздри запах жареного бекона. Том с улыбкой перекатился на другую сторону кровати и уткнулся носом в подушку Евы: «Как же хорошо! Вот бы проваляться в постели до самого обеда, как в детстве!»       Но вставать все-таки пришлось. — Ты как? — Ева озабоченно заглянула в его глаза. — Хорошо, — кивнул Том, — Спасибо тебе. Прости за эту ночь, не знаю, что это было. — Луна! — Что? — не понял Том и насторожился. — Ничего, все нормально, — она махнула рукой, — Будешь завтракать? — Можно мне сначала в душ? — Конечно! Полотенца знаешь где.       Через полчаса Том уже сидел на кухне и вместе с Алексом с аппетитом уплетал яичницу, запивая её огромной кружкой лучшего в мире кофе. — Вообще-то колумбийский кофе считается очень хорошим, — сказала Ева, — Ты, наверное, привёз себе оттуда? — Нет, — про кофе он почему-то даже не подумал, — Привезу, и тебе тоже. — Кстати, это твоё, — Ева взяла с подоконника амулет и положила его на стол перед Томом, — У тебя из кармана выпал вчера, я взяла посмотреть. — Это тебе, — Том подвинул деревянный кружок в её сторону, — Сувенир из Колумбии. — Сувенир? — Ева бросила быстрый взгляд на брата и ухмыльнулась, — А что это, ты хоть знаешь? — Так, индейская безделушка, вроде «Глаз Чиа». — И ты специально для меня его купил? — Он мне случайно достался, — не стал врать Том, ему сейчас показалось, что Ева знает об этом амулете больше, чем он. У него так и не дошли руки разузнать о культуре индейцев поподробнее. — Интересно, - Ева намотала шнурок на запястье, - Спасибо. — Тебе идёт! — Сейчас в моде этнические украшения, — она снова улыбнулась каким-то своим мыслям.       А Тому вдруг опять стало так легко на душе, как бывает, когда ощущаешь себя на своём месте. — Чиа — богиня луны, воплощение женщины во всех ипостасях, я кое-что читала об этом, — сказала Ева, — Очень символично. «Да уж!» — подумал Том, луна в последнее время просто изводила его и спросил, — Почему? — Вчера ночью было полное лунное затмение, наверное, оно так подействовало на тебя, не думала, что мужчины подвержены… «Теперь все будет хорошо!» — вдруг понял Том. Этот мистический Глаз Чиа, старая индейская ведьма и все его странные недомогание теперь стали казаться ему звеньями одной цепи, которые должны были привести его именно сюда именно в эту ночь, чтобы этот амулет, а вместе с ним и его сердце, обрели здесь свое пристанище.       На душе стало так хорошо, что хотелось петь, хотелось заключить Еву в объятия, закружить, а потом припасть к пульсирующей жилке и целовать её, целовать ее нежную шею пока в ней не начнёт просыпаться ответная страсть. Он так и сделал бы, если бы не пристально-хитрый взгляд её брата. Том с усилием направил мысли в другое, более безопасное, но грустное русло. — Сегодня уезжаете? — в прихожей уже стоял собранный большой дорожный чемодан Евы. — Да, — кивнул Александр, — Взяли билеты на вечерний. А ты? — Я во вторник. Сегодня ещё вечеринка по случаю Хэллоуина, где я обязан появиться, — он посмотрел на часы и покачал головой, — Люк меня убьет!       Примерно через час все трое стояли в прихожей Евы. — Рад был познакомиться, — первым протянул руку Алекс. — Я тоже, надеюсь ещё увидимся! — Том тепло улыбнулся, как старому другу. — Удачи на съёмках, — Ева, наоборот, спрятала руки за спину, засунув большие пальцы в задние карманы джинсов, будто боялась, что они могут ее выдать. — Спасибо, — Том за все утро так и не смог поговорить с ней наедине и сейчас бросал выжидательные взгляды на её брата. — Ладно, — наконец тот перестал ухмыляться, — Пока, Том!       Том подождал, пока Алекс скроется на кухне и сделал шаг в сторону девушки: — Ева… — Мы же все решили… — она отступила и повела плечами. — Знаю. Ты просто… не пропадай! — Говоришь, будто это я уезжаю за тридевять земель на другой континент, — усмехнулась она.       Том тоже выдавил улыбку, не зная как к ней еще подступиться: «Ну почему все так сложно?» — Созвонимся? — Ну… — она просто не хотела его обидеть, — Если хочешь.       Он должен был сказать сейчас что-то важное, но все мысли испарились, осталось только ощущение стремительно утекающего времени. Важнее всего было бы просто обнять её и услышать, что она дождётся его возвращения, обязательно дождется. Но он боялся сорваться. Они оба боялись. Она прятала глаза и руки, а он комкал ворот своего пальто, никак не решаясь его надеть. Прощание затягивалось и, кажется, они оба уже начали чувствовать себя неловко. — Иди! — сказала Ева. — Пока, — ответил Том и подумал, что при следующей встрече они уже, возможно, будут другими. Если бы можно было рвануть стоп-кран, поставить это мгновение на паузу, а потом начать разговор с этого же места и этого же состояния души. Он рассчитывал, что сможет сохранить его в своём сердце и не позволить Еве растерять все то, что существовало когда-то между ними.       Уходя, он очень надеялся вернуться.       Ева никак не могла закончить сборы, шаталась по квартире, находя ещё какие-то нужные вещи и неотложные дела. Алекс не лез, он видел, что в её глазах стоят слезы и простые занятия отвлекают её. Но когда стрелки часов приблизились к четырем, не выдержал: — Ну все. Надо собираться, а то опоздаем! — Я готова, — Ева встала и с мрачной решимостью оглядела гостиную. Какой огромный этап жизни позади! Теперь ничего уже не будет, как прежде!       Уже перед самым выходом она вдруг встрепенулась и бросилась на кухню за полотенцем. — Цветы! — Ты серьёзно? — закатил глаза Алекс, — Я не потащу это! — Сама справлюсь, — она бережно обтерла мокрые стебли, — Не оставлять же такую красоту в пустой квартире!       Алекс выкатил чемоданы за дверь, Ева оглядела опустевшую прихожую и окликнула брата: — Пакет оставил! — Это не мой, — обернулся тот. — И не мой! Они переглянулись. — Может, Том забыл?       Ева развернула пластиковый пакет, внутри лежал небольшой прямоугольный свёрток в упаковке службы доставки. — Да, наверное, это его. Что же делать? — Опоздаем! — начал волноваться брат. — Похоже на коробку, — Ева потрясла свёрток, — Я напишу Тому, пусть перед отъездом встретится с Энди и заберёт. — Даже не посмотришь, что внутри? А вдруг там что-то протухнет? — Алекс хитро прищурился.       Ева перевернула свёрток и прочитала сбоку на этикете: «Ящик Пандоры» — 1 экземпляр, — и повернулась к брату, — Издеваешься? Я ни за что это не открою!