Герой моего романа

35       «Это не совпадение, это не может быть совпадением»       Тому внезапно стало нечем дышать. — Душно тут у тебя, — он потёр рукой горло, — Может окно открыть? — Да, сегодня жара опять, — Энди не вставая развернулся к подоконнику.       Том достал из кармана телефон и сделал снимок монитора на котором застыло изображение лица подростка, кажется, айтишник не обратил на это внимания. — Я пойду, наверное… — Я зайду вечером к Еве, — Энди протянул ему руку.       Том посмотрел на время. Он планировал быстро сбегать до ближайшего супермаркета, а прошёл почти час, любая нормальная женщина начнёт задавать вопросы. — А знаешь, пойдём сейчас! А то на вечер у нас были планы. Если ты не занят? — Ладно, пойдём, — парень наконец свернул все программы и отключил компьютер.       Уже перед дверью Том обернулся к нему: — Послушай, я не хочу, чтобы Ева думала, что я беспокоюсь только о себе… Я, конечно, публичный человек, но сейчас больше за неё переживаю, фанаты бывают очень злыми, понимаешь? — Конечно, — Энди пожал плечами. — Наверно, ей лучше не знать, что я заходил к тебе и мы смотрели эти записи…       Ева открыла с недовольным видом, но Том предупредил её вопрос: — Смотри, кого по пути встретил, рассказал ему, что произошло, — он подтолкнул парня в спину. — О боже, Ева, как же ты так? — ахнул тот, взглянув на её лицо. — Да ладно, сегодня уже не так страшно! — увидев соседа девушка сменила гнев на милость и Том выдохнул, нельзя чтобы она заметила, что он сейчас очень сильно чем-то озабочен.        Позвать Энди в гости и уговорить его остаться на обед было гениальной идеей. Ева чувствовала себя сегодня намного лучше, и даже синяки под ее глазами уже начали приобретать по краям жёлтый оттенок и не выглядели так зловеще. Но главным было то, что наконец-то она начала улыбаться и к ней вернулся её обычный здоровый аппетит — Как вкусно! У меня ощущение, что я неделю не ела! — Ева подцепила вилкой огромный кусок самой обыкновенной яичницы, — Том, ты просто Бог!       Она смеялась и в красках рассказывала Энди про аварию, и со стороны можно было подумать, что она побывала на каком-то захватывающем аттракционе. В этом вся Ева! Она даже самые ужасные события способна преподнести, как приключение!       Глядя, как она хохочет и жестикулирует, Том немного расслабился и тоже сел за стол, хотя поначалу казалось, что ему кусок в горло не полезет. Но уже через пару минут он с удовольствием уминал жаренный бекон с овощами и легко включился в общую беседу, а все его раздумья и переживания потеряли первоначальную остроту.       Он с удивлением поймал себя на мысли, что стал воспринимать друзей Евы, как само собой разумеющуюся часть своей жизни. Да, он сблизился со взрослым серьезным Гарри, но и этот мальчишка- программист с отросшими черными волосами и искрящимися глазами теперь казался ему старым хорошим другом.       Потом Энди ушел, сославшись на неотложную работу. Ева собрала со стола посуду: — А тебе не надо работать? Разве у тебя не осталось незаконченных дел перед отъездом? — она вытерла руки и обвив шею Тома навалилась сзади.       Он запрокинул голову, стараясь заглянуть ей в глаза: — Остались, но я не могу заставить себя заняться этим. Вот бы научиться управлять временем, как Локи!       У Евы зазвонил телефон, и она, потрепав Тома по плечу, вышла на балкон, где в это время уже не было так жарко. Кажется, звонила подруга, Том слышал только смех и обрывки фраз, он любовался ею сквозь оконные стекло: «Какая она сегодня живая и весёлая! Моя девочка! У нас ведь все по-настоящему? Ты же не играешь со мной?»       Слова Джереми все-таки запали ему в душу. Том украдкой открыл фото, которое он сделал с монитора айтишника. «Это действительно Джейкоб, племянник Тиффани?»       Чем дольше Том его разглядывал, тем меньше был уверен. Ракурс не очень удачный, кадр размытый, да и вообще эти темнокожие подростки все так похожи… — Это Ирэн, помнишь её? — Ева впорхнула в кухню и её ладошки снова прошлись по плечам Тома. Он кивнул и притянул девушку к себе, уткнулся носом в её футболку: — Как у неё дела? — Рассталась с бойфрендом, собирается в Милан, зализывать раны. Там летняя распродажа начинается. Зовёт меня с собой. — А ты? — Нет, — Ева зарылась пальцами в его волосы, — С таким лицом?        Адвокат позвонил, когда солнце уже склонялось к закату, а Тому становилось все труднее скрывать свое беспокойство. По примеру Евы он тоже вышел на балкон, сама она в это время расположилась на диване в гостиной и смотрела танцевальное шоу. — Ну что, есть новости? — Слушай, ну если она сама такое сотворила, то там нужен психиатр.       Том сразу напрягся: — Что там? — Все четыре колеса истыканы чем-то острым, типа отвёртки, в нескольких местах, чтобы наверняка! — Это не она! — Ты поговорил с ней, узнал что-то? — Хулиганы, забрались на парковку, и они же разбили видеокамеру. — Ну видимо она им сильно насолила! Это могло очень плохо закончиться. А запись есть? Вообще-то это уже уголовное дело! Что будем делать-то? — Давай до завтра подождём, надо кое-что ещё проверить…       Том нажал отбой и вернулся в комнату. — Все нормально? — Ева смешно подняла брови.       Том опустился на диван и уронив руки на колени покачал головой: — Я надеялся, что перед отъездом у меня будет пара спокойных недель и я проведу их с тобой, но наваливается все одно за другим, не знаю, как я все успею, — он тяжело вздохнул. — Я понимаю — Ева тоже вздохнула. — Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, даже если не могу быть рядом, — он сжал её ладони. — Том, что-то случилось? — она почувствовала его напряжение, — У тебя проблемы? — Нет, — он мотнул подбородком и отвёл глаза, — Просто время так бежит… Думаешь что у тебя ещё впереди, как будто все на черновик пишешь, успеешь ещё переписать набело… Готовишься к чему-то важному и когда остаётся один последний шаг, понимаешь, что от тебя ничего не зависит, что ты даже собственную жизнь не способен контролировать. «Давно надо было разрубить этот узел»       Тома мучило ощущение, что он сам во всем виноват, это он довёл свою семейную жизнь с Тиффани до абсурда и тем самым подверг Еву опасности. Он молился, чтобы это оказалось неправдой, чудовищным совпадением. Он отказывался верить в то, что люди могут быть так злы и жестоки. Неужели он сам-причина этой жестокости?       Том подъехал к дому в ПримРоуз, когда давно стемнело. В окнах первого этажа горел свет, там внутри за стеклом текла жизнь, которая, кажется, давно не имела к нему никакого отношения. И сам дом казался чужим и неприветливым, крыльцо щетинилось острыми резными перилами, порог бросался под ноги, заставляя споткнуться. И даже запах был каким-то другим. И только Бобби, радостно бросившийся навстречу, был родным и знакомым.       Том присел в прихожей, обнимая соскучившегося пса: — Ну, ну, мальчик, хороший… — Ты? — Тиффани взглянула из кухни. — Привет, — Том пошёл за ней. — Неужели! Я думала ты до самого отъезда не появишься! Даже ночевать уже не приходишь, совсем совесть потерял. — Я был у Евы, — Том решил, что нет смысла тянуть.       Тиффани, стоявшая спиной и переставлявшая какие-то склянки из-под детского питания, замерла. По ее напряженному затылку Том понял, что она не ожидала от него таких откровений прямо сейчас. Но, кажется, новость все-таки не стала для нее сюрпризом, она процедила сквозь зубы: — А я все ждала, когда же ты решишься… — Решусь на что?       Том физически почувствовал, какая волна ненависти готова излиться из неё сейчас в его сторону, но женщина довольно быстро взяла себя в руки. Она умела держать лицо, даже при плохом сценарии: — Быть наконец мужиком! И признаться! — Значит, ты знаешь? И давно? — Давно! Я все ждала, когда же ты наконец наиграешься, когда же тебе надоест эта сучка. — Устала ждать и решила действовать? — Том сделал угрожающий шаг в её сторону. — Я твоя законная жена, я защищаю себя и нашего сына! — она отошла в сторону так, чтобы их разделял обеденный стол. — Ева в больнице, в тяжёлом состоянии, она попала в автокатастрофу, — Том решил намеренно сгустить краски.       Тиффани занервничала, её взгляд заметался по столешнице, а пальцы принялись выбивать барабанную дробь. — Я знаю, что это ты, — Том оскалился и опять шагнул в её сторону, — Если Ева умрёт, знаешь, что я с тобой сделаю? — Это не я! Я не хотела этого! — Тиффани метнулась прочь из кухни, но Том в два прыжка настиг её. — А чего хотела? — он пытался схватить её, но она извернулась, выставила вперёд руку и заверещала: — Не трогай меня! Я вызову полицию! — А вызывай, — зло усмехнулся Том, — У меня есть кое-что для них. Тиффани насторожилась: — Что? — Сейчас везде есть камеры. — Ты ничего не докажешь, это не я подослала этих мальчишек! — Значит, мальчишек? — озверев, он прыгнул, с размаху прижал её к массивной дубовой двери, и схватил за подбородок, — Сука! Что ты сделала?       В её глазах была только ненависть и звериная злоба. Как ему сейчас хотелось ударить ее, по- настоящему, по-мужски, под дых, чтобы она согнулась и перестала так смотреть! И выбить из нее признание. Но она молчала, тяжело дыша. От ее взгляда становилось только хуже, он все сильнее распалялся и уже еле сдерживался, боясь и в самом деле её покалечить.       Том не знал, что делать дальше, он всегда старался избегать скандалов, и, уж конечно, ему никогда не приходилось бить женщин. Но разве это существо, брызжущее слюной и извивающееся всем телом- женщина? Кто этот монстр, с которым он прожил почти год под одной крышей, делил хлеб и постель?       Тиффани почувствовала его замешательство: — Отпусти, придурок! — высокая, грузная, она весила даже, наверное, побольше, чем спортивный подтянутый Том, жена оттолкнула его изо всех сил и сделала попытку выскочить за дверь. Но споткнулась о Бобби, который сначала завизжал, а потом просто зашелся лаем.       Том ухватил её за одежду и потащил в гостиную. Бобби с лаем бросился следом, кажется понимая, что происходит что-то ужасное. Но Тиффани не собиралась сдаваться, она смела с комода стоявшую там мелочь, и в её руках оказалась тяжёлая керамическая статуэтка. Том еле успел увернуться: — Дура! — Идиот!       Она камнем просвистела над его головой прямиком в дверцу зеркального, в потолок шкафа. Толстое стекло изогнулось и не выдержав, издало прощальный стон и осыпалось тысячей осколков на пол. Крики, лай, шум битого стекла-все перемешалось в голове Тома, красным угольком пульсировала злость и желание одержать верх в этой схватке. Где-то наверху резко заплакал ребёнок, это немного отрезвило из обоих. Тиффани снова рванулась, но Том ещё сильнее вцепился в её халат, уже трещавший от натяжения: — Стой! — Отвали!       С малышом ничего не случится, он в детской, в своей кроватке, но его плач заставлял мать нервничать: — Пусти!       Тому швырнул Тиффани на диван: — Сядь! Что ты натворила? — Ничего! — Ты хоть представляешь, что могло случиться? Человек мог погибнуть из-за тебя! И другие могли пострадать!       Тиффани отдышалась и немного успокоилась, видимо поняв, что состояние Евы не такое критическое. Она оправила и плотнее запахнула халат, скрестив руки на груди: — Ничего ей не будет! Такие как она живучие! — Ты в своем уме? Зачем ты это сделала? Вообще мозгов нет? — Это не я придумала. — А кто? — Это Эмили. — Конечно! — скривился Том, — Твоей беременной сестре больше нечем заняться? — А чего ты хотел? Все видят, что ты плюешь на меня, ни во что меня не ставишь! Все видят, как я страдаю! Терплю твои измены! — О чем ты говоришь? Я никогда ничего тебе не обещал! Наш брак-всего лишь контракт, сама знаешь! — И я заставлю тебя соблюдать его условия! — Как? Убивая соперниц? — Да не собиралась я никого убивать! Просто хотела проучить твою шлюшку, испортить эту ее дорогую блядскую тачку! — Дура! — Том отвернулся, качая головой, — О чем ты думала? Ева может заявить в полицию! Думаешь они не найдут эту запись? — он ткнул Тиффани в лицо свой смартфон. — Вот и сделай так, чтобы не заявила, если не хочешь мирового скандала! — женщина вскочила и нервно прошлась по комнате, прислушиваясь к детскому плачу, — Джейкоб- идиот малолетний! Надо же было засветиться! — процедила она сквозь зубы и опять обернулась к Тому, — Где ты это взял? — Не твое дело! Но будь уверена, я пущу это в ход, если будет нужно! — Чего ты хочешь? — Развода. На моих условиях. — Сука, — Тиффани сжала кулаки и ее лицо исказила гримаса, — Я так и знала, что она этого добивается. Лучше бы она сдохла!       И тут Том не выдержал, он подскочил к Тиффани и схватил ее за грудки, скомкав и намотав на кулак ее многострадальный домашний халат. Тряхнул ее, как грушу, так что у нее подкосились колени. Его бешеные глаза оказались в нескольких сантиметрах от ее лица: — Только посмей к ней приблизиться! Хотя бы пальцем ее тронуть! Или подослать еще кого-то! Только посмей хотя бы подумать об этом, я устрою тебе такую жизнь, что ты пожалеешь, что родилась на свет! Ты никогда не отмоешься, а твой племянник сядет в тюрьму! — и он отшвырнул ее от себя с такой силой, что она отлетела и впечаталась в стену.       Тиффани сморщилась, потирая ушибленное плечо и исподлобья глядя на Тома, она напряженно молчала, но ни одной слезинки не выступило из ее глаз. Он объявил ей войну? Что ж, он ее получит!       Том взбежал вверх по лестнице- надо собрать вещи и убираться из этого дома. Мысль провести еще хоть одну ночь под одной крышей с этим чудовищем в женском обличии вызывала отвращение. Проходя мимо детской, он замер. Ребенок уже не заходился плачем, но всхлипывал там за дверью. Повинуясь скорее какому-то голосу разума, чем сердца Том вошел внутрь. Мальчик сидел в своей кроватке, черные кудрявые волосики слиплись от пота, темное личико было все в полосах от размазавшихся слез и соплей. — Черт! — сердце дрогнуло от этой жалобной картины, — Прости, малыш, ты точно этого не заслужил!       Том протянул к нему руки: «Это ведь и мой сын тоже!»       Но мальчишка дернулся в сторону, скривил ротик и заголосил изо всех сил. — Что такое? — Том попытался взять его на руки, но тот извивался, выгибаясь в кроватке всем телом. — Отойди, — Тиффани подошла сзади. — Что с ним такое? — Том отпрянул от деревянной решетки. — Ты его пугаешь! Если бы ты чаще появлялся дома и интересовался своим сыном, может быть он начал бы узнавать тебя!       Том медленно вышел из детской комнаты: «В этом она права. Я сам во всем виноват, сам довел ситуацию до этого. Но ведь мы никогда и не были настоящей семьей. Может быть это и хорошо, что сын меня не узнает, хоть ему не будет больно. Возможно, я смогу в будущем все исправить, когда он подрастет, смогу все объяснить ему!»       Том достал большой дорожный чемодан, съемки продлятся несколько месяцев, надо взять с собой все необходимое. Он вытаскивал одежду из шкафа на автопилоте. Сколько уже было таких поездок и командировок? Эта не первая и не последняя, он давно привык срываться с места и довольствоваться небольшим количеством привычных вещей. Этим джинсам и ботинкам уже десяток лет. Подумаешь! Там следить за его внешним видом будут гримеры и костюмеры. — Ну и вали! — Тиффани уже успокоила малыша и спустилась вниз, — И псину свою забирай, он мне тут не нужен.       Том прошелся по битому стеклу и включил свет в прихожей, когда он вернется в Лондон здесь будет зима, нужна теплая куртка. Он захлопнул шкаф и вздохнул-разбитое зеркало не самая лучшая примета. — Встретимся в субботу у адвоката, он тебе сообщит, — подхватив чемодан, Том открыл дверь и свистнув Бобби шагнул в ночь.       Он не хотел ехать в таком состоянии к Еве, вешать на нее все эти проблемы, ей и так досталось. Вообще надо бы подумать, как обеспечить ее безопасность хотя бы на время пока они не договорятся с Тиффани, неизвестно, чего от нее можно еще ожидать. Том закинул вещи в багажник и, открыв дверь, загнал пса на заднее сиденье. Если бы не Бобби, он мог бы снять номер в гостинице. Подумав, Том набрал номер единственного человека, в ком он был уверен на тысячу процентов, кто примет его всегда и в любом состоянии. — Привет, мам, ещё не спишь?