Heyday

— Не поняла, — напрягшись, произносит Джиу. Джисон выдыхает. Времени мало, а попросить нужно…много. — Ты же занимаешься нашими личными делами? — решает начать все же немного издалека айдол. — Ну, я помогаю, но самостоятельно еще ничего не вела. Собственно, пока что и нечего, — пожимает плечами девушка. — Тогда я буду первым, — рэпер переминается с ноги на ногу, — Сейчас у меня нет времени всё объяснить, потому что меня ждут внизу. Можно взять твой номер и потом где-то встретиться наедине, чтобы объяснить суть дела? Джиу сначала немного теряется, но быстро обретает себя вновь и отвечает: — А, конечно. У меня в базе есть все ваши номера, давай я напишу тебе сама. — Отлично, спасибо, — с облегчением кивает Джисон, разворачиваясь, чтобы пойти к ребятам. Но, сделав всего шаг, разворачивается на сто восемьдесят ко все еще смотрящей ему вслед юристке и добавляет, склонив голову на бок: — И пожалуйста, пожалуйста, не говори никому о моей просьбе. — Да, конечно, — немного потерянно отвечает она ему. И, когда фигура артиста в большом худи скрывается из её поля зрения, Джиу еще с минуту сидит, пытаясь уложить только что произошедшее в голове. Она хмурится, но решает не медлить и сразу написать Хану весточку, чтобы он в удобный для себя момент, назначил ей встречу. По дороге домой юристку мучают сомнения: с одной стороны, она обязана решать личные дела айдолов, но с другой - а есть ли у неё для этого полномочия? Не должна ли она сотрудничать с начальством? Может ли она за это взяться? Пока шестеренки крутятся, накидывая новые вопросы и пытаясь параллельно найти ответ на уже возникшие, Джиу решает, что подумает об этом после того, как Джисон озвучит свою просьбу. Она доверится своему внутреннему голосу. Если поймет, что дело выглядит нормально, и она с ним справится, то возьмется. Если нет — извинится и попросит парня обратиться к кому-то из старших юристов. Уже ночью, ворочающийся в своей кровати Хан на всякий случай пишет ей сообщение:

Привет. Завтра напишу тебе, когда будет перерыв. Встретимся в студии, если там никого не будет.

***

Все, на что надеялась Джиу - это на то, что молодой рэпер никого не убил, не напал и не связался с чем-то типа наркотиков. Она за первую половину дня успела придумать тысячу и одну нелепую, страшную и опасную причину, по которой Хан решил к ней прийти. День поэтому движется слегка нервно. Даже в целом в компании все сильно суетятся, потому что идет основное промо альбома — первый месяц после выхода. Куча шоу, выступлений, планов, онлайн фан-коллов и прочих активностей заставляют расти обязанности в нереальных масштабах. Юристке самой несладко, но даже думать времени об этом нет: почти все время она не отлипает от начальницы, двигаясь за ней словно тень по приказу господина Пака. Это дает отличные результаты, так как Джиу очень хорошо изучает внутреннюю кухню, знакомится с остальным стаффом и менеджерами каждого из ребят, начинает обосновываться, постепенно переходя из ранга стюарта на ступеньку выше. Команда у детей хорошая, практически все, с кем удалось поболтать и поработать - настоящие профи, прекрасно знающие своё дело. Ей работники нравятся. А она нравится им. Особенно по душе девушка пришлась менеджеру Чону, отвечающему за…Бан Чана. Если бы тот знал их историю знакомства, когда только встретил юристку, то в жизни бы не поверил, что эти двое сперва не поладили. Первым его впечатлением от Джиу была мысль о том, что это его Кристофер в женском обличии: приветливая улыбка, идеальные манеры, дружелюбие и харизма. После встречи за обедом, господин Чон с Ким Яну затем шутили о том, что теперь, наконец, у них обоих есть по собственному ребенку. Только дети всё-таки порой бывают проблемными, а еще любящими что-то да скрыть от любимых родителей. Именно поэтому в свой обеденный перерыв, как только Джиу получила от Хана сообщение, она тут же направилась в звуковую, чтобы узнать подробности дела. — Заходи. У нас есть минут пятнадцать, пока все не пришли, — быстро бросает Хан, видя девушку в проёме двери. Она послушно заходит, прикрывая ту за собой и садится на небольшой диванчик возле айдола. Джисон сидит сдвинув колени и нервно перебирает собственные пальцы, уставившись на руки, в который раз в собственных мыслях ломаясь, говорить девушке то, что планировал, или нет. Но его буквально вытягивают из сомнений слова пришедшей: — Джисон, я понимаю, что у тебя какое-то деликатное дело, но времени у нас не так много, лучше воспользоваться тем, что есть и перейти к решению проблемы. Что бы это ни было, я постараюсь помочь тебе, — склонив к нему голову, доверительно тихо произносит Джиу. — Да. — говорит он больше себе, чем ей. И начинает рассказывать то, от чего в следующую минуту глаза Джиу постепенно расширяются в удивлении, а пустая точка в пространстве, куда девушка смотрит, пепелится от пристального взгляда. — В общем, у меня была одна вредная привычка, про которую ты, возможно, уже смогла узнать, — начинает он, — Я курил, но через год после дебюта бросил. Не сразу — он переводит многозначительный взгляд на Джиу, — компании это очень не нравилось. И однажды меня чуть не запалили репортеры. После этого мне ясно дали понять, что если я не брошу, то меня накажут. И я бросил. Но опять не сразу, — смотря в пол добавляет парень. Джиу медленно переводит с невидимой точки на полу взгляд на молодое лицо перед собой. Хан продолжает: — Я какое-то время переодически срывался. Пробовал всякое: пластыри, жвачки, таблетки, даже про гипноз задумался, но потом не решился…Суть в чем: глобально было три срыва, когда я не выдерживал и сам ходил покупать себе сигареты, а потом менеджер меня ловил. В последний раз он не выдержал и вынес этот вопрос на совет, — тянет Джисон, внимательно смотря реакцию Джиу. И, когда видит непонимающий взгляд, поясняет: — Когда в компании среди нас возникает какой-то серьезный и деликатный вопрос, решить который с помощью внутренней команды нельзя, наши менеджеры собирают совет. Так называем его только мы внутри группы, потому что это проще и сразу понятно, о чем речь. В общем, на таком собрании присутствуют айдол, его менеджер, глава нужного отдела или какой-то представитель, и… господин Пак, — кривит при произношении фамилии последнего свои губы молодой рэпер. — И тебе там вынесли вердикт, как я понимаю? — больше утверждает, чем спрашивает юристка. Хан на это грустно хмыкает, подмечая, какое точное слово ей удалось подобрать: — Именно. Господин ДжейВайПи четко дал мне тогда понять, что если я не перестану — условия, в которых я нахожусь здесь, станут значительно хуже. Мне тогда на полгода запретили работать с Чаном и Чанбином в студии над треками. А если бы мы делали это тайно и писали вне студии, то, очевидно, об обозначении моего авторства не могло быть и речи. Я стал на это время тотальным аутсайдером, — Джисон откидывается на спинку дивана, а руки обессилено опускаются по сторонам туловища, — Они не дают нам никаких строгих тренировочных или пищевых наказаний, потому что за формой предпочитают следить, но, — он выдыхает, — Отдам должное, господин Пак хорошо знает, как лучше всего надавить. В этом ему равных нет. Айдол понимает, что предыстория получилась длиннее и гораздо драматичней, чем он планировал. Уже прошло около пяти минут, а к делу он так и не перешел. Поэтому сразу решает вывалить свою просьбу: — Недавно я снова сорвался и захотел покурить. Выпросил у одного человека из стаффа сигарету. И, внизу центра, где мы выступали, возле парковки достал её, чтобы выкурить. Уже почти решился, но, подержав в руках, так и не зажег её, а затем просто выкинул дома. Выход альбома был нереально стрессовым, внутри группы творилась полная жесть, а внутри меня и того хуже. Я думал, что сигарета поможет мне снять стресс и успокоиться, но вовремя передумал. Правда было уже поздно. Джиу начинает улавливать, в чем конкретно суть проблемы. И, лучше бы Хан Джисон попросил её скрыть убийство, чем произнес то, что до её ушей донеслось в следующую минуту: — Меня сфоткал репортер из одного желтого журнала. Но, к сожалению, популярного. Скоро фото появится в таблоиде. Нужно сделать так, чтобы всё обошлось, а компания не узнала о том, что я был в подобном замешан. Ты поможешь? Со стороны юристки доносится лишь нервный смешок: — Хан, ты вообще понимаешь, о чем просишь меня? Джисон закусывает щеку и недоверчиво косится на девушку. — Да. Еще как. Я сейчас всё на кон поставил. Я даже не знаю, можно ли тебе доверять, не знаю, скажешь ли ты Джупу и остальным, не знаю, в состоянии ли ты вообще помочь. Но у меня нет выхода, — он выпрямляется и поворачивает корпус к девушке, — Пожалуйста, юристка Хан. И юристка Хан отводит на свои размышления буквально пять секунд, длившиеся для парня все пять часов: — Хорошо. Но ты должен понимать несколько вещей, прежде, чем я дам тебе слово, — Джиу поднимает согнутую в локте руку и начинает загибать пальцы, — Первое — у меня нет официальных полномочий решать такие дела. Меня обучают этому сейчас, я узнала большинство аспектов и нюансов, но на самостоятельные действия мне никто не давал никаких разрешений, поэтому, само собой, действуем мы тайно. Если кто-то узнает, что я это сделала в обход всех разрешений и правил, меня могут уволить. Второе - как ты заметил, я не совсем в состоянии тебе помочь, но я и не идиотка, что-нибудь попробую придумать. Но не обещаю, что получится. В случае, если придуманный мной план провалится, ты меня не обвиняешь, не злишься и не жалуешься, а мы с тобой беремся за руки и вдвоем топаем прямо к госпоже Ким и во всем сознаемся, чтобы уменьшить ущерб для обоих. Тогда есть шанс, что меня не уволят, а твою проблему смогут решить профи. И, третье, — она сгибает последний палец, — если у нас получается и мы всё скрываем, ты забываешь о слове «сигарета» ровно до тех пор, пока корейская индустрия не начнет принимать вас, айдолов, как нормальных людей с нормальным характером, — девушка приближает свое лицо к внимательно слушающему её рэперу, — то есть, навсегда. Ради себя, ради команды. Понял? Хан лишь с раскрытым ртом смотрит на неё. Несмотря на то, что фактически, его вроде бы только что отчитали и дали кучу указаний, он чувствует себя после строгих слов Джиу самым защищенным человеком. И, чуть погодя, сообразив, отвечает: — Понял, понял. Юристка отстраняется и облегченно откидывается на спинку дивана: — В таком случае, мне нужно выяснить все подробности, и я постараюсь решить всё в кратчайшие сроки. Прежде всего, откуда ты знаешь, что тебя сфотографировали? Хан Джисон открывает рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь студии открывается и внутрь заходит Чанбин со стаканом айс-американо в руке. Он видит девушку и ярко ей улыбается. Разговор явно придется отложить. — Джиу, как я рад тебя видеть! Ты совсем пропала в последнее время. Джиу не может сдержать такой же радостной ответной улыбки. Они с Бинни хоть и не часто общались, но он все разы был очень дружелюбен и осыпал девушку игривыми и смешными комплиментами. — Бинни, да ты становишься всё больше буквально по дням, — восклицает она, смотря на действительно возросшие бицепсы парня в черной футболке с коротким рукавом и сгибает свою руку в жесте силы. Со на это гордо и довольно улыбается: — Да ты посмотри на свои, — показывает рэпер на её согнутую руку, — Когда ты сходишь со мной на тренировку, нуна? Я хочу увидеть твою силу во всей красе. Джиу смеётся. Как-то раз Чанбин увидел её в майке с коротким рукавом, когда девушка, переодевшись, выходила из офиса и, окрикнув ту, почти через весь коридор первого этажа осыпал чередой комплиментов по поводу великолепия её дельтовидной части мышц. Это было настолько мило и смешно одновременно, что юристка в тот момент хотела и провалиться сквозь землю из-за тех нескольких остававшихся в холле работников, и раскланяться перед Бинни за действительно стоящий и такой приятный комплимент в свой адрес. После этого случая рэпер не упускал возможности всякий раз проситься как-нибудь потренироваться вместе с ней, а Джиу в шутку обещала, что выжмет из него всё до последней капли. Поэтому, на очередную просьбу она отвечает: — Когда персоналу разрешат тренироваться вместе с вами в зале. — В таком случае, я лично позабочусь об этом вопросе, — высоко подняв голову и тыкнув себя в грудь, говорит Со. Затем до него доходит, что Джиу и Джисон в комнате одни, и не припоминает, чтобы видел, как они вообще контактировали между собой. Но лишних вопросов не задает. Расспросы Джисона приходится временно отложить, поэтому диалог превращается в полилог, состоящий в основном из перешучиваний юристки и Бинни, а также обсуждения планов ребят на осенний камбэк. — Чана через пару недель покрасят в красный, а меня должны осветлить и выбрить по бокам, — Чанбин проводит ладонями по краям у своей головы. — О! — восклицает Джиу. И это совпадает с новым открытием студийной двери и появлением в комнате Сынмина. Что не может не радовать компанию. Девушка здоровается с другом и продолжает разговор: — Жду с нетерпением. Я думаю, что тебе очень пойдут светлые волосы, — юристка поворачивается к вокалисту, — А тебя не будут красить, Минни? Парень кривит губы: — Я пока не настолько провинился, тем более моя очередь была в прошлый раз. Так что я наоборот вернусь в натуральный. А вот Чана будут осветлять и окрашивать в ярко-красный. — Даа, Бинни сказал, — кивает девушка. — Джиу, как думаешь, Чанни-хёну пойдет красный? — тянет вокалист с явным намеком. Это заставляет девушку ухмыльнуться. — Ага. Это очень подойдет к его образу, когда он гневно мечет взглядом молнии в мою сторону и ругается за то, что я тут с вами болтовню развожу. Под стать ему, определенно. После её слов комната заливается смехом молодых ребят. Все уже узнали последние новости о том, что их лидер и юристка успели повздорить и помириться. И, ко всеобщему удивлению, во время общения оба умудрялись все-таки как-то друг друга подколоть по поводу работы. А Джиу встает с дивана и, повернувшись спиной к двери, чтобы быть лицом к ребятам, продолжает: — Вы только представьте. Если ему выкрасят всю голову в алый цвет, а он разозлится, и в своей манере раздувать ноздри и сжимать челюсть, будет ругаться, — девушка, пытаясь изобразить мимику господина Бана, продолжает: — «Джиу, ты снова с Сынмином? Может, мне стоит писать больше треков, чтобы у тебя появилась работа?», — она становится в любимую позу парня, подбоченившись. И под очередной взрыв хохота ребят, продолжает, обращаясь к Со — «А ты, Чанбин, опять с ней флиртуешь? А если она подумает, что всё серьезно и начнет преследовать тебя? Ты думаешь о репутации группы?». Когда она заканчивает под новую порцию смеха айдолов, в студию заходит сам Чан. Он еще из коридора слышал, что в комнате происходит веселье, но увидев его причину, удивленный останавливается в проходе, держась рукой за входную ручку. Джиу оборачивается и, увидев лидера, быстро возвращает себя к ребятам, чтобы поджав губы, приложить к ним указательный палец в знаке молчания. Сынмин и Чанбин одновременно делают вид, что закрывают рот на замок, выбрасывая в сторону вымышленный ключик. А Джисон, хоть немного расслабившийся после трудного разговора, смеется на выдохе. — Что здесь происходит? — вроде бы дружелюбно, но уже с ноткой подозрения, спрашивает Крис. Юристка вновь, но на сей раз полностью поворачивается к нему и, кланяясь, максимально учтиво произносит, сдерживая смех: — Извините, господин Бан, но это секретное собрание. Мы не можем раскрыть предмет разговора. Чан улыбается, но при этом мышцы лица незаметно напрягаются: — Нет, правда. О чем? — переспрашивает с ноткой металла в голосе лидер. Джиу замечает, что он слегка напрягся и слышит легкое недовольство. Однако, под легким напором Чана, она не просто не отступает, а наоборот, отвешивает в ответ: — Сказано же: это сек-рет, Кристофер. Он фыркает и закатывает глаза, но все-таки улыбается. Джиу думает, что раздраженный Чан выглядит смешно. Чанбин - что ему потом снова придется ходить вокруг лидера на цыпочках и успокаивать. Именно поэтому за девушку и отвечает: — Мы говорили про камбэк и про новый визуал к нему. Кристофер кивает и, отпуская наконец дверную ручку, делает пару шагов внутрь помещения. Но почти сразу останавливается, подбоченившись. Прямо как Джиу за минуту до этого, когда пародировала его. И поэтому, ловит на себе её смешливый взгляд. Он вновь обращается к девушке: — А что же вас так рассмешило? — Мои комедийные навыки. Когда-нибудь, если перестанешь быть таким подозрительным злюкой, я и тебе покажу, — склонив голову, отвечает девушка. Чан усмехается: — Что, работы у юристов совсем нет и ты подалась в стендап? Джиу саркастически улыбается. Чан добавляет: — Тем более, какой же я тебе злюка? Ты менеджера Чанбина видела, вот он — самый настоящий. Я просто одуванчик. — Эй! — прикрикивает на лидера Бинни. Но смысла продолжать уже привычные шуточные пререкания с Крисом, учитывая отсутствие времени, Джиу не видит, поэтому отделывается коротким: — Самый настоящий, но ладно, мне уже пора. Всем пока, мальчишки, — бросает она и выпархивает из студии. По дороге к лифту юристка тут же достает телефон и пишет сообщение Джисону:

Тебе нужно сегодня ко мне зайти. Я узнаю всю информацию до конца и буду думать, что с тобой делать.

Тот, спустя минуту отвечает:

Во сколько? И где?

Джиу, недолго подумав, пишет:

Давай после того, как закончите запись, встретимся у нас в юридическом, здесь никого не будет. На связи

Окей

***

Уже вечером, когда фиксированный рабочий день заканчивается, а коллеги госпожи Хан отправляются по домам, девушка, оставшаяся в офисе в ожидании Джисона, решает слегка порадовать себя любимым ореховым батончиком. Для этого она направляется на первый этаж к единственному автомату, в котором они всегда есть. То и дело встречая по дороге отправляющихся домой знакомых с работы, она недолго болтает с ними и желает всем хорошего вечера. Наконец, дойдя до своей цели, девушка, приложив карту и выбрав нужную цифру, наклоняется за сладостью. И тут же слышит в пустом коридоре за собой шаги. Она испуганно оборачивается. Это стоит Кван с засунутыми в карманы брюк руками возле стены, к счастью для себя, успевший спрятать охамелую улыбку от удовольствия вида очертаний фигуры наклонившейся Джиу. К несчастью для себя, не успевший подумать дважды, прежде чем сказать: — Привет, Джиу. Как делишки? Быстро схватив батончик из ячейки и выпрямившись во весь рост, она испуганно произносит: — А? Ах, да, еще раз привет. Все нормально. Юристка пару секунд мнется, но разговаривать дальше с уже изрядно надоевшим Кваном совсем не хочется. Он и так отвлекал её по поводу и без, часто пытался куда-то позвать, не обращая внимания на отказы. Но ситуацию на новой работе без повода накалять ей не очень хотелось и было страшновато: всё-таки статус у них разный, да и не настолько она за три месяца хорошо освоилась, чтобы понимать, насколько можно конфликтовать. Поэтому Джиу решает отделаться коротким: — Ну, мне пора. Хорошего вечера, до свидания. Она слегка кланяется на прощание и немедленно отправляется в сторону лифта. Но вот незадача: юрист Сон идет вслед за ней. — Ты слишком часто перерабатываешь, нужно и расслабиться. Давай лучше сходим куда-нибудь? — Спасибо за заботу, но нет. Я откажусь, — вежливо в который раз отказывает она. Мужчине уже порядком надоели постоянные отказы. Все-таки он слишком хорош, чтобы так долго терпеть этот, как он однажды сказал своему другу «малолетский выпендреж». Поэтому, прямо перед лифтом, он обгоняет коллегу, уже нажимавшую кнопку, отрезая ей путь и заставляя ту резко затормозить, чуть не врезавшись в него. Губы Квана растягиваются в снисходительной улыбке. Джиу смотрит на это снизу вверх и совокупность мужского высокомерия с внезапно сверкнувшим в свете лампы бликом его очков, заставляют её слега сщурить глаза и приподнять верхнюю губу в легком отвращении. — Милая Джиу. Хватит меня стесняться, я не кусаюсь, — тихо почти поет он, смотря на девушку. Она делает шаг назад, крепче сжимая в руке батончик: — Кван. Я по-моему четко сказала Вам: я не стесняюсь. Повторяю еще раз: нет. Как и все разы до этого. И, пожалуйста, — она слегка поднимает брови, чтобы убедительным тоном произнести: — больше не приглашайте меня никуда. Я не заинтересована в отношениях. От услышанного снисходительность на лице Квана медленно сменяется на совсем другое выражение: губы смыкаются, а затем он, слегка закусывая щеку, осматривает свою коллегу с ног до головы, словно впервые увидел её. В целом, Сон правда впервые видит Джиу. Видит её настоящую. Без надетых на себя розовых очков и фантазий. И его это искренне удивляет. Поэтому стадия отрицания сразу же дает о себе знать: — Я понимаю, что девушки твоего возраста могут часто притворяться, что им не нравится мужское внимание, чтобы лишь больше привлечь, но такими вещами лучше не злоупотреблять. Джиу же ставит в ступор ответ коллеги. Она предпринимает еще одну попытку доходчиво объяснить мужчине свою позицию: — А я Вам повторяю: я не заинтересована в любом нерабочем взаимодействии. Стрелка лифта, все время до этого движущаяся, показывает остановку на пятом этаже. Джиу поджимает губы. Как всегда, когда лифт так нужен, он подбирает еще по куче человек на каждом этаже. Кван же, до сих пор ушам своим не поверивший, но уже почувствовавший, что стрелку надо менять на нужное ему русло, дабы остаться выигравшим, спрашивает: — Ты же понимаешь, от чего ты отказываешься, девочка? — Извините? — возмущенно таращится на него юристка. Терпеть глупые подкаты и нелепые предложения она уже привыкла, но это…Девушку никогда не переставал удивлять тот факт, что мужчинам по неведомой причине нельзя отказать просто так. Просто, потому что нет желания, не хочется. Они вечно, вечно требуют причину. И успокоить любого из них может лишь ответ о том, что у тебя уже кто-то есть, что ты чья-то собственность, что уже кому-то принадлежишь. От этого ненависть к мужчине вырастает внутри неё в разы. — Мне кажется, что тебе нужно немного остыть и хорошенько подумать, а я забуду этот разговор и мы попробуем сначала, — снисходительно предлагает Кван. — Сколько раз я должна повторить слово «нет»? — раздраженного парирует она, — Больше никогда не предлагайте мне ничего подобного и, будьте так добры, обращайтесь ко мне только по рабочим вопросам. В противном случае, нам придется решать этот вопрос через госпожу Ким. Кван прыскает. Отказ и его осознание, после стадии отрицания, зарождают в нём тихую и скользкую ненависть в отношении Джиу. Но девчонка знает, как стоит держаться, что не может его не расстроить. И, что более важно, она знает, что нужно делать в таких ситуациях и к кому обращаться. Однако, мужчина слишком хорошо верит в свое влияние на компанию и безнаказанность поведения, поэтому угроза коллеги особо его не пугает. Правда он всё же решает отступить и, когда лифт наконец добирается до них, Кван, перед тем, как оставить юристку в покое, бросает: — Ты выбираешь не тех людей, Джиу. И еще успеешь пожалеть об этом. Девушка ничего ему не отвечает, изо всех сил сдерживая свой внутренний гнев, смотря Кван Сону прямо в глаза. И мужчина внутри себя даже слегка тушуется от этого, вновь проклиная европейскую культуру своей коллеги за то, что та не боится поддерживать с ним такой зрительный контакт. В момент последних брошенных Соном слов, из приехавшего лифта выходят Чанбин и Минхо, которые и застают последнюю фразу юриста Квана и напряженную знакомую прямо на своем пути. — Извини, — пытаясь обогнуть её, говорит Чанбин. Джиу, не заметившая их, слегка пугается от смены обстановки и, делая шаг назад, пропускает ребят. Чанбину не нравится вся эта ситуация, поэтому он пытается слегка разрядить её, и, поздоровавшись с обоими, кидает пару прощальных слов Джиу, заставляя ту улыбнуться. Она заходит в лифт и прощается со всеми. Кван тоже разворачивается, чтобы уйти, но сзади ему прилетает едкое: — Что так злитесь, господин Кван? Не получили желаемого и решили перейти к любимому методу — угрозам? Это Минхо неожиданно выстрелил юристу в спину. Чанбин, идущий рядом, удивленно поворачивает на друга голову: Ли в целом достаточно прямолинейный и иногда грубоватый человек, но такую пассивную агрессию на пустом месте от него он замечает впервые. Кван замедляет шаг и слегка оборачивается: — Просто рабочие вопросы, Ли. Учу новую коллегу искусству правильного общения. — Так же, как вы научили Сонми? — снова делает выстрел парень. — Минхо…— тихо предостерегает его Бинни. Но парень не обращает внимания, ожидая ответа от их юриста. И тот полностью останавливаясь, поворачивается к айдолам. Секундное замешательство проскакивает на его лице: — Сонми не была мне коллегой. И эта история уже давно прошла. В том, что она не осталась тут работать, нет моей вины. У взрослых такое бывает, господин Ли, знаете ли, — отеческим тоном отрезает Кван. И после этого, опасаясь новых вопросов от парня, он прощается с артистами и, ускоряя шаг, идет на парковку. Чанбин, не понимающий, что только что произошло, возмущенно спрашивает своего друга: — Что с тобой? Это было очень грубо. И не наше дело, что тогда было между Соном и Сонми. Минхо тоже уже не желает продолжать разговор, поэтому просто отрезает: — Ты не знаешь всего. И я не могу тебе рассказать. И он прав. Если бы рэпер обладал той же информацией, что и сам Минхо, он бы совершенно точно не церемонился с юристом. Но Лино хранил секрет, который не мог рассказать. И знание этого секрета заставило желваки на его челюсти напрячься, когда в открывшихся дверях лифта он увидел, как Джиу напряженно слушает угрозу мужчины и ничего ему не отвечает. Слишком знакомая картина, однажды он уже видел похожую. И кончилось это плохо. Но ни тогда, ни сейчас, он сделать ничего не может. Поэтому позволяет себе лишь слова, показывая Квану, что знает его секрет.

***

Наверху Джиу пишет рэперу, что ожидает его. И спустя недолгое время Джисон приходит. Она задает ему все важные вопросы, чтобы составить себе полную картину ситуации и потихоньку собирает её пазл за пазлом, образовывая в голове в конце концов единую историю. Параллельно девушка делает небольшие заметки в смартфоне, обозначая опорные точки. По итогу беседы составляется цельная история: Он спустился после шоу на полукрытую парковку один, хотел выкурить сигарету. Достал из внутреннего кармана, взял в руку. Затем задумался, стоит ли. Подержал её недолго в руках и передумал. И, когда уже собрался выкинуть в урну, услышал щелчок фотоаппарата и увидел в окнах припаркованных машин отразившуюся вспышку. Он тут же поднял голову, и его сфотографировали снова. Почти сразу увидел быстро уходящего с большим рюкзаком человека в противоположном конце длинного парковочного ряда. Естественно, никуда не побежал и ничего не сделал, потому что это было бесполезно. На следующий день ему написал друг из Market News. Сказал, что один из его коллег хвастался фотками курящего айдола из Stray Kids после шоу. Дал ему имя и фамилию этого типа, так что он знает, кто это. Фото еще не выставлены, потому что отмашку начальство издания дало на 1 августа. — Иронично, — едко замечает Джиу. Первое августа - день рождения их фан клуба, будет вторая годовщина стэй. Готовится множество виртуальных мероприятий и призов, с несколькими журналами договорены статьи и интервью, которые, к слову, заключала тоже Джиу. Плюс забавное спешл-видео на ютубе в подарок фанатам с переодетыми и играющими в офисных работников мемберами. — Они решили утопить тебя прямо в день повышенного внимания ко всему фандому. Это скажется на репутации каждого из вас, — констатирует вслух факт юристка. Джисон тяжело выдыхает. Он сам не свой, потому что тоже прекрасно это понимает. — Я не хотел, чтобы так вышло, — виновато говорит парень, — Мне очень стыдно, я не знаю, что делать, — постоянные самокопания и без того перманентно одолевают молодого продюсера, но эти события вообще выбили мальчика из колеи. И Джиу это видит. Видит, что перед ней сидит мальчик-интроверт, который преодолевает себя каждый день жизни. Преодолевает свои страхи, свою неуверенность и своих внутренних демонов. И делает. Делает музыку, делает шикарные выступления, делает шикарные треки для себя, для других, для всех. И это стоит ему невероятных, практически нечеловеческих усилий. А ему даже не могут дать самостоятельно выбрать, портить ли здоровье курением или нет. Не такой уж и большой грешок был бы. Но…индустрия. Поэтому, юристка старается лишь успокоить этого несчастного ребенка: — Я понимаю. И в том, насколько сильно и некрасиво они хотят по нам ударить, нет твоей вины. Даже в том, что ты курил или куришь её нет. Это вообще твое личное дело…было бы, если бы ты не был, — она тяжело вздыхает, — Айдолом. В общем, дату они выбрали как нельзя для себя кстати — будет куча новостных упоминаний, среди которых как гром среди ясного неба прогремят твои фото. Джисона эти слова окончательно снова вводят в состояние внутренней паники. Надежды никакой нет, репутация разрушена. Он нервно потирает ладони, зажатые между коленями и, закусив губу, кивает головой, смотря в пол. Девушка видит, что его совсем подкосило и решает даже при своих скудных навыках поддержки сделать хотя бы что-то: — Так. Хан Джисон, — бодро говорит она, — Ты знаешь, что означает твоя-моя фамилия? Он поднимает голову и непонимающе смотрит: — Фамилия Хан не исконно корейская. Она популярна и рядом с моей родиной, и произошла, прежде всего, от названия титула. Королевского титула. То есть у неё был прямой перевод: «правитель», «властитель». Смекаешь? Обладатель фамилии Хан лишь продолжает удивленно смотреть на девушку и множество раз промаргивается. Поэтому Джиу продолжает: — После того, как титул Хан стали использовать в качестве собственной фамилии, у нее появились свои значения: «великий», «лидер», — юристка наклоняется к сидящему перед ней на стуле рэперу, — Джисон, человек, носящий фамилию Хан, не будет тушеваться и трястись от страха. Он примет любой удар и преодолеет любую проблему. Мы со всем справимся, другого не дано. А ты, — она осматривает айдола с ног до головы и убеждающие произносит, — при любом раскладе ходи с гордо поднятой головой и ничего не стыдись. Ясно, Хан? Парень не может сдержать улыбки. Еще никогда исторический экскурс в происхождение фамилии не оказывал успокаивающий эффект. Он, кивая, отвечает: — Ясно, Хан. Джиу посмеивается на обратку и продолжает путем расспросов собирать для себя цельный рассказ. Никто из менеджеров об этой истории не знает. Чану и кому-то из мемберов он тоже пока что ничего не говорил. Не хочет, чтобы Крис об этом узнал, потому что расстроится и станет сильно волноваться. Самое важное — нужно решить ситуацию так, чтобы не узнал не только управляющий ими стафф, но и ребята. По крайней мере, пока что. Сигарету он раскрошил дома и выкинул в мусорку. Следов не осталось. День рождения стэй через неделю, времени мало. К тому же, первого августа именно ему надо будет провести трансляцию для фанатов и нужно сделать всё, чтобы новость не просочилась. — Выходит, у нас всего неделя, — подытоживает девушка. — Ага. Есть идеи? — без особой надежды спрашивает Джисон. Но, к его удивлению, Джиу действительно кое-что придумала. — Есть одна. Но надо проверить некоторые факты, — задумчиво тянет юристка. И, впервые за последнее время, артист не чувствует себя полностью беспомощным. Он благодарно смотрит на сосредоточенную Джиу и видит в ней свою будущую спасительницу. По крайней мере, очень на это надеется. — Спасибо тебе, Джиу, я буду твоим самым большим должником, — говорит он. — Рано пока благодарить, — рукой немного тормозит парня юристка, — Но, если получится, благодарить тебе придется еще и твоего знакомого из Market News, который вообще смог предупредить тебя обо всем. Когда Джиу окончательно выясняет все нужные ей детали, она отпускает парня, чтобы затем покинуть офис вслед за ним. Девушка уже учла свой предыдущий невольный урок и прекрасно понимала, что в JYPE ночью может задержаться кто угодно, поэтому лучше не рисковать. Но, когда парень уже было покидает двери её отделения, она напоследок окрикивает его. Он оборачивается и вновь сталкивается с решительными зелеными глазами. — Эй, помни, кто ты, — намекая на разговор о значении их общей фамилии, говорит она. И напоследок одаряет парня своей яркой улыбкой. Джисон думает, что у неё не может не получиться. Он чувствует, что доверился правильному человеку и это один из тех немногочисленных разов в его жизни, когда рэпер по-настоящему не паникует. Он улыбается и прощается с ней, направляясь в общежитие. До дома она добирается на такси. И за собой везет громадный чемодан тяжелых мыслей и риторических вопросов. В квартире она не ложится спать, а проверяет информацию в сети, затем ищет несколько нужных контактов и, когда понимает, что нашла всё, что нужно, облегченно выдыхает. Записав данные в отдельный файл, она выключает ноутбук и, наконец, посреди ночи, укладывается в постель. Напоследок, уже засыпая, Джиу обдумывает сложившийся план, в сотый раз анализирует его и, в целом удовлетворенная своими собственными прогнозами, погружается в беспокойный сон. До работы осталось всего ничего. Нужно хотя бы попытаться отдохнуть. А завтра…Завтра она начнет вести сложную и тайную борьбу за пришедшего к ней парня. И за всех остальных.