Сила Воли:"Легенда Наруто"

Спустья день

Спустя день после нападения на Коноху, срочно вернулся Джирайя, один из тройки легендарных саннинов. Он побежал в кабинет Третьего, чтобы тот рассказал, что произошло с деревней в подробностях. Но самое главное — он хотел узнать, что стало с Минато, Кушиной и его крестником Наруто. Джирайя, как мог, быстро бежал по деревне, видя разрушенные здания и шиноби, которые помогали гражданским, вытаскивая их из завалов. Он ужаснулся от увиденного, но у него были дела поважнее — выяснить, что стало с его учеником, его женой и крестником. В мгновение ока Джирайя оказался возле резиденции. Зная, где находится кабинет его сенсея, он, как всегда, решил зайти через окно. Карабкаясь по стене, он думал: «Чёрт, даже нормально отлучиться не могу. Ну надо было мне идти на эту миссию... Хотя, что я мог зацепить на этой миссии? Горячую девушку? Так, ладно, не до этого сейчас. Впервые я ненавижу свою тягу к женщинам... Соберись, Джирайя, впереди серьёзный разговор». Джирайя залез в кабинет Хокаге и увидел Хирузена, который проверял какие-то бумаги. Джирайя спросил: — Сарутоби-сенсей, что случилось, пока меня не было? Я хочу знать всё в подробностях: как лис вырвался, что с Минато, Кушиной и Наруто? И ещё, где лис? Минато запечатал его? Но в кого? Кушина не выдержала бы повторного запечатывания, а больше никто не мог удерживать лиса в себе, кроме... Нет... Нет-нет-нет! Только не говорите мне, сенсей, что Минато запечатал лиса в Наруто. Только не это, прошу! Минато не мог так поступить! Он же обрёк сына на вечные издёвки! Нет, я не могу поверить, что Минато мог сделать это! Хирузен, вздохнув, ответил: — Эх, Джирайя... Да, Минато сделал это. Теперь Наруто — джинчурики лиса. Слова Хирузена потрясли Джирайю. Он воскликнул: — Чёрт, чёрт! Да ну... Ух, Минато, только попадись мне! Я тебя по стенке размажу за то, что испортил жизнь моему крестнику! Ух, попадись! Как Кушина вообще позволила ему это сделать? Что, не было другого выбора? Выбор есть всегда! Они могли не запечатывать лиса внутри Наруто! Чёрт, малец и дня не прожил, а уже столько натерпелся! Где тот Минато? Где этот оболтус? Хирузен, вздохнув, сказал: — Его больше нет. Как и Кушины. Эти слова шокировали Джирайю. Он, не веря, произнёс: — Нет... Они что, мертвы?.. Хирузен тяжело кивнул. Джирайя, услышав это, будто сломался. Он вспомнил, как тренировал Минато, как тот учился создавать Расенган, как у него сначала не получалось. Он вспомнил, как Минато сбегал с тренировок, чтобы пойти на свидание с Кушиной, и как он тайком наблюдал за ними. Джирайя также помнил, как они решили назвать своего будущего сына в честь героя его книги и сделали его крестным отцом. Теперь всех этих счастливых моментов больше не будет. Джирайя не мог поверить, что Минато, Четвёртый Хокаге, Жёлтая Молния Листа, погиб. Хирузен, видя подавленное состояние своего ученика, встал и похлопал его по плечу. Джирайя стоял на коленях, поэтому Хирузен мог до него дотянуться — всё же Джирайя был под два метра ростом, а Хирузен казался рядом с ним карликом. С трудом сдерживая слёзы, Джирайя немного придя в себя, спросил: — Сарутоби-сенсей, а что с Наруто? Где он? Хирузен ответил: — Он в больнице, как и все новорождённые. Не беспокойся за него, я позабочусь о нём. Джирайя встал и сказал: — Сарутоби-сенсей, я прошу вас серьёзно: я хочу взять Наруто под опеку. Я, как его крестный, имею на это полное право. Позвольте мне забрать его. Вы прекрасно знаете, как жители будут к нему относиться. Они были жестоки к Кушине, даже когда лис ничего не сделал, а теперь, после нападения, все захотят либо убить Наруто, либо будут думать, что он и есть лис. Хирузен, понимая опасения Джирайи, вздохнул и ответил: — Я понимаю тебя, Джирайя, но... Джирайя не дал ему договорить: — Если понимаете, то побыстрее дайте мне Наруто под опеку. В чём проблема? Хирузен снова вздохнул и сказал: — Наруто теперь не просто ребёнок, а оружие деревни. Джинчурики — козырь на случай войны. Я не могу просто так позволить тебе взять Наруто. Решаю здесь не только я, но и совет деревни. Тебе придётся доказать, почему Наруто должен быть с тобой. Джирайя нахмурился и начал доказывать Хирузену, что Наруто не оружие, а ребёнок, его крестник и сын Хокаге. Джирайя и Хирузен долго спорили на этот счёт и не могли прийти к общему решению. В конце концов, Хирузен поставил Джирайю перед фактом: совет должен состояться, и никак иначе. Если Джирайя попытается взять Наруто без их ведома, это будет расценено как предательство деревни и попытка похитить джинчурики. Джирайя понимал всю серьёзность ситуации, но всё же согласился на проведение совета, надеясь, что сумеет убедить его участников одобрить своё предложение. Он твёрдо решил сделать всё возможное, чтобы взять Наруто под свою опеку. Хирузен, похвалив одного из анбу за оперативность, приказал собрать совет Канохи. Вместе с Джирайей они направились к комнате, где обычно проходили такие собрания. Войдя внутрь, они обнаружили, что ещё никого не было, так как прошло совсем мало времени, и остальные не успели прийти. Хирузен, взглянув на Джирайю, произнёс: — Слушай, Джирайя, возможно, у тебя сложилось впечатление, что я не хочу отдавать тебе Наруто. Знай, это не так. Я бы без лишних вопросов передал тебе право опекунства, если бы мог, но я не могу сделать это без одобрения совета. Пойми меня правильно, я не хочу подрывать доверие между нами. Хирузен вздохнул и продолжил: — Для многих жителей деревни, а если честно, для большинства, Наруто — лишь оружие, и ничего более. Убедить их будет сложно, но я сделаю всё возможное, чтобы поддержать тебя. Джирайя скептически посмотрел на Хирузена, но, обдумав его слова, понял, что тот говорит искренне. Пока остальные не собрались, Джирайя лихорадочно размышлял над тем, как убедить членов совета в том, что он сможет обеспечить Наруто лучшее будущее. После того как все главы кланов и старейшины Конохи собрались на заседание, объявленное Хирузеном, они начали гадать, о чём пойдёт речь. Ведь ещё вчера все важные вопросы были обсуждены, и причина их новой встречи оставалась неясной. Некоторые обратили внимание на решительный вид Джирайи и начали догадываться о теме разговора. Эти догадки вызвали разные реакции: кто-то воспринял их с недовольством, а кто-то, напротив, с облегчением. Позиция Данзо была очевидной — он был крайне недоволен происходящим. У него были свои планы, и появление Джирайи их нарушало. Данзо, вероятно, рассчитывал, что Джирайя покинет Коноху в отчаянии, оставив вопрос опекунства над Наруто нерешённым, а к моменту его возвращения всё уже будет зафиксировано в пользу Данзо. Осознавая, что время работает против него, Данзо понял, что ему придётся действовать быстро, чтобы не допустить срыва своих намерений. Когда Хирузен объявил начало заседания, Джирайя сразу взял слово: — Я, Джирайя, один из трёх легендарных саннинов, заявляю свои права как крёстный Узумаки Наруто. Имея законное основание, я требую, чтобы опека над Наруто была передана мне. Его слова вызвали удивление у большинства присутствующих. Данзо, напротив, мгновенно пришёл в ярость. Он не мог позволить, чтобы этот план Джирайи увенчался успехом. Данзо поднялся со своего места и произнёс: — Наруто — это джинчурики деревни. А джинчурики — это её оружие, её сила. Он должен оставаться в Конохе, а не путешествовать с вами, Джирайя. Вы, раз за разом покидая деревню, не сможете обеспечить его защиту. Данзо пытался сыграть на страхах и сомнениях присутствующих, стремясь убедить их в своей правоте. Однако его слова встретили неоднозначную реакцию. Так и продолжалось обсуждение, пока наконец не приняли решение. А решили, что Джирайя не будет возвращаться в Коноху, пока Наруто не станет генином, и даже после этого, вернутся лишь через несколько месяцев после его становления им. Джирайя, конечно, был очень расстроен. Впрочем, его расстройство смешивалось с беспокойством и отчаянием, так же как и у некоторых глав кланов и самого Хирузена. Хотя Хирузен сам сказал это, он не хотел говорить это, но к сожалению у него не было другого выбора. После собрания Джирайя был вынужден покинуть Коноху, но перед этим он попросил Хирузена присмотреть за Наруто. На что Хирузен, улыбнувшись, ответил, что он сделает все возможное для Наруто.

Два с половиной месяца спустя

31 декабря в семье Учиха ожидалось пополнение. Микото находилась в больнице, рожая свою дочь. Фугаку нервно ходил взад-вперёд за дверью палаты, а маленький Итачи крепко держал отца за руку, ведь он тоже сильно переживал. До наступления Нового года оставались считаные часы. Крики Микото стихли, и Фугаку, несмотря на то, что это уже был его второй опыт отцовства, всё равно не мог привыкнуть к подобным моментам. Вскоре из палаты выглянула медсестра и сказала: — Фугаку-сан, Итачи-кун, можете войти. Оба мужчины, чувствуя волнение, вошли внутрь. Итачи был особенно взволнован — наконец-то он должен был увидеть свою младшую сестру. Войдя в палату, они увидели Микото, которая держала на руках новорождённую Саске. Девочка спокойно лежала, а Итачи с умилением наблюдал за происходящим. Он хотел подойти и взять сестру на руки, но боялся, что может сделать ей больно. Фугаку, заметив неуверенность сына, улыбнулся и сказал: — Не бойся, Итачи. Я покажу тебе, как это делается. Фугаку подошёл к жене, аккуратно взял Саске из её рук и бережно держал девочку. На его лице светилась счастливая улыбка, такая, какую, казалось, никто никогда не видел прежде. Он уже мысленно поклялся себе, что не позволит своей дочери завести парня до своей смерти — и даже прибавил к этому три дня на всякий случай. В этот момент Фугаку был совсем не похож на себя прежнего — обычно строгого и сдержанного. Сейчас он улыбался, держа свою дочь. Насладившись этим мгновением, он передал Саске Итачи. Тот с явной неуверенностью взял сестру, опасаясь случайно её уронить или сжать слишком сильно. Микото и Фугаку с улыбками наблюдали за этой сценой, ведь даже гений, каким был Итачи, всё равно оставался ребёнком, несмотря на его ум и таланты. Семья была счастлива как никогда. Это был их самый любимый день в году, последний день уходящего года. Фугаку никогда не улыбался так в своей жизни, как в этот день. Через десять минут пришёл доктор, чтобы забрать Саске для осмотра. Он попросил Фугаку и Итачи выйти, так как время посещения подошло к концу. Попрощавшись, они покинули палату. Этот день стал одним из самых счастливых в жизни главы клана Учиха. Однако никто из них не знал, какие испытания ждут их в будущем. Впереди их ожидали трудности — внутренние конфликты в клане, угрозы со стороны других кланов и более глобальные проблемы, связанные с безопасностью и процветанием деревни. Кроме того, каждый из членов семьи должен был столкнуться с личными вызовами, которые предстоит преодолеть на пути к истинному счастью.