Бумажное сердце

***

      Тонкие пальцы скользили по гладкими черными и белыми клавишам наполняя пустую комнату цветной мелодией. Ноты тонкими нитками по одному переплетались во что-то более форменное, но не до конца понятное самому исполнителю.       Создавать что-то свое всегда было сложнее чем повторять заученные тексты. Тогда пальцы сами запоминали порядок движений и легко настраивали инструмент выдавать необходимые звуки, чтобы зрители почувствовали то, чего он хочет. Но чтобы получить что-то особенное, избавиться от груза собственных чувств и эмоций, которые переполняли все клеточки тела, нужно было заставить себя постараться и сконцентрироваться, потратить время, выжать до суха, чтобы ноты каплями чернил легли на бумаге и наполнили пустой стакан, сформированный из собственных ожиданий.       Сегодня утром Асие проснулась как раз с таким переполненным ощущением во всем теле, но больше всего в грудной клетке под ребрами. Поэтому вместо повторения заученных текстов Л. Бетховена, И. Баха и В.А. Моцарта принялась за собственную задумку.       Волнение скручивало живот в тугой узел, последний раз она сочиняла в том году, через некоторое время после смерти Кадира. Она не записала то, что получилось, но до сих пор помнила каждую ноту, сыгранную в тот день, это было похоже на то, как изрезанное ранами от тоски и скорби сердце полили жидким и тягучим медом, странное ощущение, ровно как и сравнение к нему.       Сейчас ей впервые хотелось попробовать снова, несмотря на жалкую последнюю попытку. Поэтому она раз за разом проходилась пальцами по клавишам стараясь найти то, что искала, попутно записывая и зачеркивая ноты в тетради. Ей хотелось отразить то, что она чувствовала, когда находилась рядом с Кемалем, потому что иногда это чувство было настолько велико, что казалось будто она вот-вот взорвется.       Дверь в библиотеку с силой распахнулась. Быстрые шумные мужские шаги послышались между стеллажей. В доме из мужчин был только господин Вели, а он точно никуда не торопился. Присутствие Каана тоже могло быть, но парень прежде чем войти всегда стучался, даже если библиотека и была для всей семьи. Асие остановилась и встала со скамейки, но тут из-за угла книжной полки появилась голова Омера. Он выглядел не хорошо, точнее нормально, если не считать чуть мокрых передних прядей волос, которые находились в беспорядке на голове, мокрых рук, которые он вытер об джинсы, мятой футболки, быстрых возбужденных глаз, ищущих кого-то.       — Ты здесь. — выдохнул брат и быстро подошел.       — Все нормально? — спросила девушка, червячок тревоги противно заерзал внутри.       — Да… — парень провел рукой по лицу вверх и прошелся пальцами между волос, делая глубокий вдох — То есть, я хотел чтобы ты помогла мне.       — Что случилось, Омер? — в голосе звучали нотки спокойствия, которых она сама не чувствовала, обыкновенно, все с чем кудряшка могла помочь старшему брату, сводилось к учебе, но школа была давно закончена и что-то подсказывало, что все не так просто.       — Мне нужно оформить пару ребят в приют. Там один мальчик и три… то есть четыре девочки.       — И все? — Асие нахмурила брови в недоверии, все не могло быть так просто, тогда Омер бы не вел себя так подозрительно. — Что это за дети? Сироты ваших людей?       — Нет! Ну уж нет! — выпалил он, раскрывая и вытягивая руки перед сестрой в молчаливой просьбе остановится, как будто даже думать об этом он не мог.       — Тогда что?       — Давай поедем, хорошо? Я по дороге все тебе объясню, это срочно просто. — его голос звучал на грани срыва, что заставило девушку волноваться еще больше.       — Хорошо. — она взяла телефон с горизонтальной крышки инструмента и поспешила вниз за братом.       Черный «Ягуар» ждал не на выходе из дома, а за железными воротами. Аисе чуть ли не бежала вслед за братом, который уж слишком широкими и быстрыми шагами вымерял каменную плитку под ногами.       — Садись. — только девушка открыла дверь, как пять пар детских глаз уставились на нее с задних сидений, и сердце словно остановилось в груди от страха, а тело оцепенело.       — Асие. — твердо проговорил Омер, привлекая внимание к себе.       Девушка встрепенулась и молча села. Это же были просто дети. А она любила детей и всегда радовалась, видя их, любила говорить с ними на все темы, всегда была дружелюбной, но сейчас это казалось совсем неуместным. Ребята, что сидели прямо за спиной девушки, вызывали у нее совсем ни те эмоции, которые были всегда. Кожа покрывалась холодным потом, руки тряслись, чтобы это было не так заметно Асие сжала кулаки так сильно, что ногти болезненно впились в мягкую кожу ладоней, все тело напряглось, в необъяснимом ожидании, но что она ждала? Что вот ребятки откроют рты и своими клыками вонзятся в нее как голодные вампиры? Глупая мысль, как и миллионы других, копошащихся в ее кучерявой голове.       Тихий девичий вздох раздался сзади. Рука девушки нервно дернулась, чтобы скрыть свой бессмысленный порыв, она сделала вид, что хотела открыть окно. Когда прохладный воздух ударил ее по лицу и освежил атмосферу в машине, мысли пришли в порядок. Девушка взяла себя в руки.       — Ты собираешь отвечать на мой вопрос? — она прочистила горло, которое словно слиплось от активного молчания, и посмотрела на брата.       Эти дети выглядели очень плохо. Худые, замученные, на лице у одной красовался темно фиолетовый синяк, они были в старой испорченной одежде, самой старшей было около шестнадцати на вид. При взгляде на них, хотелось опустить голову вниз от чувства вины. Омер остановился на светофоре и посмотрел на нее.       — Сейчас? — процедил брат и ударил руль, девушка сглотнула и отвернулась, непривыкшая к такому. — Прости. — выдохнул через минуту. — Я просто…       — Я поняла. Ты нервничаешь. — всю оставшуюся дорогу они проехали молча.       Машина остановилась перед белым кирпичным зданием, над стеклянными дверями которого красовалось красное объемное анатомическое сердце из оргстекла и название дома.       — Что ты им скажешь? — спросил брат.       — Кому? — повернулась Асие.       — Работникам. Что бы они не задавали вопросов.       — Они никогда не задают вопросов. — сказала та, Омер кивнул своим мыслям и вышел из машины, сестра поспешила за ним.       Парень открыл дверь заднего сидения и попросил девочек выйти. Асие чуть помедлила, но тоже открыла противоположную дверцу. С этой стороны у окна сидел мальчик. Его темноволосая голова лежала поверх другой светловолосой макушки.       — Ребята, пойдемте уже. — сказала Асие максимально милым голосом, на который только была способна, в данной ситуации, но дети не шелохнулись. — Эй. — девушка аккуратно коснулась плеча мальчика — Эй. — повторила она и потрясла его.       Тихий всхлип раздался со стороны, потом он стал громче. Маленькая девочка выскользнула из-под головы старшего, ее голубые глазки, выглядывающие из-под челки, были наполнены всепоглощающим страхом, по ее щекам стекали огромные капли соленных слез, на пшенично-русых волосах виднелись сухие темно бордовые корочки крови, ее губы дрожали, пока она пыталась вымолвить:       — Он… Он… умер? Мой брат… — она не закончила и истошно закричала, и этот крик был похож на удар ножом в сердце, и далеко не один. — Пойдем. Все закончилось. — он приобнял девушку за плечо и медленно выводил ее из проклятого места словно куклу, но в голове что-то щелкнуло и она вырвалась из его объятий, побежав обратно. Девушка юркнула между кучи незнакомых мужчин. Опустилась на колени пачкая их в мутной темной вязкой жидкости, но не обратила на это внимание. Она сорвала незнакомую куртку, которой, видимо, кто-то решил прикрыть лицо ее брата, но лучше бы она этого не делала, ведь теперь этот портрет будет преследовать ее до конца жизни. Истошный вопль вырвался из самых ее глубин. Ее словно разорвали на части. Слезы брызнули из глаз с новой силой, будто она только что не выплакала весь свой запас, будто секунду назад не чувствовала полную усталость от рыданий. Эта боль не была похожа ни на какую другую.       Омер пулей оказался рядом, оглядывая нарисовавшуюся перед ним картину: мальчика, упавшего на сидения, пятна крови тянущиеся вслед за пропитанными этой жидкостью темными его волосами, такие же пятна на голове у девочки. Не став долго размышлять, быстро подхватил ребенка на руки и побежал в здание, минуя испуганных девчонок.       — Брат! — снова закричала малышка и выпрыгнула из машины, толкнув при этом Асие и возвращая ее в реальность из душащих воспоминаний.       Девушка схватилась за грудь, будто это могло унять боль, впитавшуюся в ее сердце. Раны все еще кровоточили, горло сжималось в спазме, слезы давили на веки, руки тряслись. Асие схватилась за металл двери, прижалась лбом к стеклу медленно и глубоко вдохнула и выдохнула. Отодвинула навязчивые воспоминания назад, сосредоточилась на частоте своего дыхания, минуты хватило чтобы успокоиться. Она закрыла дверцу машины и побежала вслед за остальными.       Сотрудницы за стойкой регистрации выглядели испуганными и тихо перешептывались, увидев Асие, указали в коридор и одна из них тихо подсказала, что они на третьем этаже. Девушка поспешила туда.       Она нашла всех девочек, сидящих на диванчике в коридоре перед кабинетом врача, теперь она смогла хорошо их разглядеть.       Это были две девочки, похожие друг на друга как две капли воды со светлыми блондинистыми тонкими волосами, что аккуратно лежали на их худых плечах с выпирающими ключицами. У обеих были болезненно тонкие руки и ноги, серую бумажную кожу лица словно натянули на череп, со слишком большим количеством острых углов для детского лица, огромные медовые глаза, с таким же режущим взглядом, которые они не отводили от Асие. На вид им было лет двенадцать.       На другом конце сидела самая старшая из них, она прижимала голубоглазую малышку к себе и не поднимала глаз, но до этого кудряшка успела подметить под глазом сине-фиолетовый синяк, он был не единственным, на голых ногах, выглядывающих из-под юбки старого потрепанного платьица, их было множество от фиолетово-черного чуть ниже колена до желтовато-зеленого сбоку на бедре, там же были порезы, ссадины, даже ожоги. У нее были густые темные каштановые волосы, собранные в низкий хвостик, на шее красные пятна от засосов, тонкие конечности, выпирающие кости, но не настолько страшно, по сравнению с близняшками.       И последней была голубоглазая девочка в объятиях… старшей сестры? Девушка не знала, но это было наиболее вероятно. Она тихо плакала, шмыгая курносым носиком. Малышка выглядела самой здоровой, у нее были пухлые щеки, никаких видимых увечий, румянец на щеках, глаза большие голубые как небо за окном, волосы были из светлых блондинистых прядей немного отличающихся по оттенкам. Она была одета в белую пижаму с оборками и кружевами, уже не слишком чистую, заляпанную пятнами крови и другими отбросами, а ноги босые, тоже в крови.       Не успела Асие выразить свое беспокойство по поводу их внешнего вида, как дверь кабинета открылась и оттуда вышел Омер. Его футболка тоже была в темных пятнах, желудок сжался от нового вида крови, до конца дня орган точно не выдержит. Волосы его были в беспорядке, лицо напряженное, глаза сейчас казались темными от слишком большого количества невидимых эмоций.       — Как он? — сухой голос прорезался в тишине, у одной из девочек, парень обернулся, чтобы понять кто это спросил, но никто из них не подал знака.       — С ним все нормально. Врачи помогут ему. — сказал он в пустоту, никто не отреагировал, только разве что младшенькая перестала предаваться горю, не в силах долго смотреть на них, обратился красноречивым взглядом за помощью к сестре, которая и сама уже забыла, как разговаривать.       — Девочки… Эм, — она сглотнула обдумывая, какие слова лучше подойдут — С этого дня вы и ваш брат будете здесь жить. Вас обеспечат всем необходимым, выделят комнаты, где вы будете спать, окажут медицинскую помощь, если нужно. — девочки продолжали молчать, Асие выдохнула, силясь придумать, чем может растормошить их внимание, но ее перебили.       — А кормить будут? — уточнила одна из близняшек, сердце кудряшки больно заныло в груди и наполнилось жалостью.       — Конечно, конечно! Столовая на первом этаже, если хотите, я вас сейчас же провожу. — первые две девочки подошли, ни думая ни секунды, старшая чуть помедлила, но тоже встала и, взяв малышку за руку собиралась подойти, но та вырвалась.       — Я никуда не пойду без брата! — закричала она, злобно глядя на сестру.       — Послушай, твой брат сейчас у доктора, он не может никуда пойти, иди вместе девочками, если он очнется — я тебя позову, хорошо? — выдавил из себя Омер вместе с улыбкой, опустился на корточки и, видимо, собирался погладить ее по голове, но как только его рука поднялась девочка отшатнулась, врезаясь в колени старшей сестры, ее глаза светились болезненным страхом.       — Пойдем, Дефне. — сестра взяла младшую на руки, опуская ее голову на свое плечо, и чуть хромая подошла к Асие.       Омер остался там, давая девушке знак сопроводить детей вниз, что она и сделала.       Девочки накинулись на еду, словно голодали несколько дней, что возможно так и было. Асие не смогла разделить с ними трапезу, желудок до сих пор сжимался от мыслей о еде. Одну из близняшек вырвало на пол в столовой от переедания. После произошедшего одна из воспитательниц помогла проводить девочек в общую душевую, уговорила их помыться и дала им чистую одежду, по просьбе Асие, еще и настояла на прохождении медицинского осмотра.       Третий этаж здания был оборудован под больницу, там работали квалифицированные специалисты. Это было необходимо, так как принимали не всех сирот подряд, к сожалению, это было попросту нереально, а тех у кого были серьезные проблемы со здоровьем. Если родители не могли оплатить их медицинские расходы, провести какую либо операцию, если другие детские дома не могли обеспечивать нормальный уровень жизни для таких детей, то они отправляли запрос директору заведения, а он соответственно принимал решения исходя из расчета количества средств, выделяемых господином Вели Эреном как главным, но далеко не единственным спонсором, и свободных мест, так же был хорошо знаком с Асие. Сейчас девушка направлялась к нему, чтобы договориться об оформлении детей.       — Добрый день! — Асие вошла в кабинет после позволения, и улыбнулась, несмотря на то, что это улыбка вызывала невольные содрогания мимических мышц лица.       — Здравствуй, Асие, проходи, — весьма молодой мужчина улыбнулся и указал рукой на одно из кресел перед его столом, кудряшка присела.       — Уверена вы уже знаете почему я здесь.       — Конечно. — он поправил синий галстук на шее — Что ж, у ребят нет никаких документов, пока они не появятся я не смогу оформить их. Ты же знаешь, что это мне нужно будет составлять списки для отчета? Я не смогу объяснить как и откуда у меня под крышей оказалось пятеро детей, взявшихся из неоткуда.       Девушка зажевала нижнюю губу в раздумии. Она до сих пор не знала как и что, и откуда эти дети. И была уверенна, что документов у них нет. Это бы не было проблемой, если попросить папу уже завтра у всех все будет, но девушка не могла допустить этого, чтобы до ее чистейшего проекта добрались окровавленные руки мафии. Конечно это было глупостью, все это учреждение существовало за счет денег, получаемых незаконным путем, но даже так Асие не могла уступить в этом вопросе. Так же ее точку зрения разделял и директор — господин Бурак, и, если из-за жалости к детям она может и уступить в этом вопросе, то мужчина не позволит. Своей непрошибаемой принципиальностью и неподкупностью он заслужил уважение от самого Вели Эрена, потому то сейчас и работал здесь. Но все-таки эта бумажная волокита может затянуться надолго, и где же тогда все это время будут дети?       — Директор Бурак, пожалуйста, дайте мне время до завтра с этим разобраться. Пусть дети пока побудут здесь, им все равно нужна медицинская помощь, после этого сообщим в полицию, хорошо? — она обратилась своими горящими от жалости глазами к холодной бронзе, и что-то раскололось в них под ее давлением.       — Хорошо. — господин Бурак помассировал большим и указательным пальцами переносицу.       — Спасибо! — обрадовалась Асие и поспешила удалиться, уже получив желаемое.       Через пару часов солнце уже заходило за горизонт. Небо было морковного цвета, который плавно перетекал в горячий красный на стыке с землей. Теплые лучи проходили сквозь прозрачное стекло, большого окна в коридоре. Асие не могла не вспомнить их последнюю встречу с Кемалем, когда точно так же солнечные лучи и его фисташковые глаза грели ее кожу и душу, сердце наполнилось теплотой и нежностью, быстро разрастаясь в груди и заполняя каждую пустую область.       — Госпожа Асие. — позвал женский голос, девушка подняла глаза, видя перед собой врача. — Вы просили сообщить, когда я закончу.       — Да, конечно, госпожа Шебнем. Где девочки? — девушка подошла к женщине, в голове уже завертелось полно дурных мыслей, спешащих наперед слов доктора.       — Они отправились по комнатам. Хороший сон пойдет им на пользу. — она улыбнулась той успокаивающей улыбкой, которую использую представители ее профессий перед сообщением плохих новостей. — Что ж у малышка Дениз вполне здорова, из-за плохого питания нарушен рост и развитие, она очень маленькая для своего возраста, также у нее развивается зоб, ну при правильном питании, и, если она будет принимать соответствующие лекарства, то все быстро поправиться. — она переложила лист, с данными относительно состояния девочки в руки Асие — Дальше близняшки Азизе и Айше, у обеих истощение организма, истончение подкожной клетчатки, есть подозрения на гипо или авитаминоз и анемию, после получения результатов анализа крови можно будет сказать точно, пока им была назначена диета. — передала еще два листа, — И Бану, — женщина сжала губы в тонкую линию и вдохнула, собираясь сообщить по видимому самую тяжелую информацию, впервые за весь разговор посмотрела Асие прямо в глаза и говорила не читая с бумажки — У нее тоже недовес, на лице и теле множество следов от побоев, есть даже ожоги от сигарет. На левой голени огромный синяк и припухлость, ренген показал трещину в большеберцовой кости, она сказала, что не помнит как давно ударилась. Еще сама попросила обследоваться у гинеколога, — она на пару секунд замолчала и перевела взгляд в окно. — Я ее осмотрела, неполный аборт, может быть инфекция. По ее словам около двух недель назад она спровоцировала выкидыш при помощи таблеток, но продолжаются боли, кровянистые выделения, температура высокая, кроме того Бану продолжала вступать в… половые связи с мужчинами. — она вновь посмотрела на девушку, в уголках глаз скопилась влага, но так и не вытекла, читалось множество вопросов, который так и норовили слететь с языка, но все, что получилось это. — Ей пятнадцать лет.       Женщина простояла так пару минут, потом забрала листки обратно и быстро ушла, не попрощавшись. Девушка еще пару минут стояла на том же месте, переваривая сказанное госпожой Шебнем, пока желудок не сжался, пытаясь сбросить содержимое, даже будучи пустым. Тем не менее Асие побежала в уборную и склонилась над унитазом.       Кислота поднималась по пищеводу, обжигая слизистую, ничего кроме пары плевков слюны смешенной с желудочным соком из нее не вышло, но позывы продолжались еще пару минут. Когда все прошло Асие подошла к раковине на ватных ногах и трясущимися руками схватилась за белую гладкую керамическую поверхность. Слова врача все еще вертелись у нее в голове, вместе с образами детей, который подверглись всем возможным видам страданий в месте из которого пришли. Она открыла кран с холодной водой, ополоснула руки. Прижала холодные пальцы к глазам, желая вдавить их и избавиться от дурацких слез. Она всегда плакала, лила свои бесполезные слезы, когда была не в силах что-нибудь сделать, так и сейчас.       Через секунд двадцать голова начала кружить, и девушка убрала руки от лица, темные пятна замелькали в окружающей действительности и постепенно растворились в воздухе. В зеркале перед ней предстала жалкая и бесполезная девушка. Кожа вокруг прорезей под бровями и на носу покраснела, также и белок глаз. Чувство собственного бессилия и никчемности, вина и ненависть — все это смешалось внутри, превратившись во взрывную смесь.       Через некоторое время Асие наконец совладала с собой и спокойно вышла в коридор, внешне не выдавая своего внутреннего состояния и направилась к брату, которого не видела с момента их расставания днем. Его было легко найти, ведь он был на том месте, хотя и выглядел по другому.       — Ты переоделся? — издалека начала кудряшка, давая понять, что пришла.       — Да, мне нужно было отойти домой, тогда и сменил. — Омер улыбнулся и расправил свежую футболку на себе, показывая, он выглядел в порядке, в отличии своего утреннего состояния.       — Папа? — предположила самое логичное.       — Да, нужно было объяснить ему случившееся и почему я тебя втянул в это. — брат вернул взгляд в большому стеклу, находящемуся между коридором и палатой мальчика, где он лежал, пока несколько аппаратов контролировали его состояние.       — И что же с ними случилось? — задала Асие самый волнующий ее вопрос, присаживаясь рядом с братом на диванчик, он молчал, и девушка вновь обратилась в нему — Омер.       — Асие, тебе не нужно этого знать. — метнул брат, и сестренка чувствовала, что уже не выдерживает.       — Но я хочу знать! — не сдержалась девушка и повысила голос, отчего он прозвучал чрезвычайно громко в пустом коридоре. — Если ты говоришь А, то говори и Б, если ты привел этих детей ко мне, чтобы помочь, то будь добр объяснить в чем дело. — добавила уже тише, близнец молча смотрел на нее и молчал некоторое время.       — Их матери зарабатывали большие деньги, выставляя своих девочек как шлюх. — разрезал правду-матку он, глядя ей глаза в которых не просто страх, а животный ужас, плескался словно целое море. — Они придумали целую схему. — его глаза горели от злости и ярости, слова словно кислота слова рвались из него. — А вчера ночью был долбанный аукцион, на котором главным лотом была Дениз.       Воздух мгновенно испортился. Омер встал со своего места и размял ноги, не в состоянии сейчас находиться на одном месте. Асие осталась же наоборот была не в силах пошевелиться, подозрения конечно были, но знать и подозревать совершенно разные вещи. Она не выдержала и уткнулась лицом в колени, руками обнимая себя за бедра, желая исчезнуть из этого отвратительного мира, мечтая забыть, что является частью его, что ее семья причастна к таким ужасным делам, где страданиям подвергались даже самые безгрешные существа, которые не должны были быть втянуты в этот ад.       Она лила слезы, ведь это было единственным, что она могла, на большее ей не хватало силы или характера. Плакала, потому что знала, что так или иначе ей не избавиться от своей фамилии, от своей семьи потому что она все равно любила их, а через некоторое время будет счастливо улыбаться им, пока события, подобные этим, не напомнят ей об их истинном облике и не раздавят, оставив лишь мокрое место, которым она себя и чувствовала прямо сейчас.