Выбор всегда остаётся за тобой

Как бы ни была божественно прекрасна женщина, но без чертей в глазах она скучна и неинтересна.

      Ляйсан буквально испепеляла Арсения и Антона взглядом. Её голос, обычно спокойный и размеренный, сейчас звенел от негодования.       — Шастун! Объясни мне, что у тебя было в голове?! — практически взвизгнула она, яростно жестикулируя. — У нас гости! Важные гости! А ты устраиваешь драку прямо у главного зала! Бьёшь, прости господи, своего сокурсника!       Антон устало вздохнул и скосил взгляд на Арсения. Тот, казалось, совершенно не замечал бушующей рядом бури, спокойно изучая узоры на обоях директорского кабинета. Эта отстраненность, граничащая с безразличием, ещё больше разжигала гнев Ляйсан.       — А ты, Попов, почему молчишь?! — резко переключила она своё внимание на Арсения. — Делаешь вид, будто ничего не произошло?!       Антон тихо хмыкнул, скрестил руки на груди и тоже посмотрел на Арсения. В воздухе повисла напряженная тишина.       Наконец, Арсений, словно очнувшись от глубокой задумчивости, спокойным, ровным голосом произнес слова, которые заставили Антона вздрогнуть от удивления.       — А что я должен сказать, профессор? — Он посмотрел прямо в глаза Ляйсан, не дрогнув под её гневным взглядом. — Я понимаю, что ситуация неприятная. Но у меня нет претензий к Антону.       Антон замер. Обращение по имени из уст Арсения прозвучало так непривычно, так… интимно, что отдалось эхом в его голове.       — Что значит, нет претензий?! — нахмурилась Ляйсан.       — Именно так, — твердо повторил Арсений, всё так же не глядя на Антона. — Я сам виноват. Поэтому, с вашего позволения, я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. И… я бы хотел попросить вас не наказывать Антона. Он этого не заслужил.       Ляйсан опешила. Она явно не ожидала такого поворота. Несколько секунд она молчала, пытаясь осмыслить услышанное, а затем, с тяжёлым вздохом, решила смягчить наказание. Она попросила Антона извиниться перед Ирой, которая, к несчастью, стала свидетельницей этой сцены, и, конечно же, перед самим Арсением.       Антона это не обрадовало. Но совесть, как червь, точила его изнутри. Да и Ира вчера просила его извиниться перед Арсением, несмотря на все его заверения. Эта девушка, с её ангельским терпением и неспособностью долго обижаться, списывала всё на мальчишескую ревность и обиду за друга.       Выйдя из кабинета директора, Антон, собравшись с духом, неловко буркнул:       — Извини, Попов… за всё.       Реакция Арсения была странной. Он удивленно поднял брови, затем коротко хмыкнул и, бросив бесцветное «Забудем», быстро удалился.       Антон вспомнил вчерашние слова Арсения о том, чтобы он держался от него подальше. Видимо, Попов решил последовать совету.

***

      Дни текли размеренно, и, к удивлению Антона, Арсений словно растворился в воздухе. После той стычки у главного зала он практически не попадался Шастуну на глаза. Антон был удивлен, что Попов так легко выполнил его просьбу — держаться подальше. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Слова, брошенные сгоряча, давно растаяли в воздухе, оставив после себя лишь легкое чувство вины. Несмотря на их постоянные перепалки, Антон не хотел по-настоящему обидеть Арсения.       Поздним вечером в гостиной старост царил уют. Огонь в камине отбрасывал причудливые тени на стены, мягко потрескивали поленья. Антон и Ира сидели у огня, наслаждаясь теплом и тихим разговором. Ароматный чай согревал изнутри, создавая атмосферу спокойствия и доверия. Ира, с мечтательной улыбкой, рассказывала о своих планах на будущее.       — Представляешь, Антош, я бы хотела открыть свой книжный магазин, — произнесла она, с нежностью глядя на Антона.       Антон, до этого погруженный в размышления, вздрогнул, словно очнувшись от сна. Он поднял голову и удивленно посмотрел на Иру.       — Книжный? — переспросил он, не скрывая своего изумления.       — Да, — Ира, заметив его реакцию, слегка смутилась. Улыбка на её лице померкла. — Что-то не так? Тебе кажется это глупой идеей?       — Нет-нет, что ты! — заторопился Антон, подсаживаясь ближе и беря её за руки. — Это просто… неожиданно. На самом деле, это прекрасная идея, Айя! Правда!       Увидев, что Антон действительно поддерживает её мечту, Ира расцвела в улыбке и обняла его. Антон нежно погладил её по спине, повторяя, какая она умница, и какая у неё замечательная идея. Он искренне радовался за неё, чувствуя, как тепло разливается по груди.       — Слушай, Ир, — начал Антон, немного отстранившись, — я тоже давно хотел тебе кое-что рассказать, но всё никак не решался.       — Я слушаю тебя, Антош, — кивнула Ира, удобно устроившись на диване, поджав под себя ноги, и взяла чашку с чаем.       — Ты же знаешь, как я люблю читать… Искусство, литературу… — начал Антон, немного запинаясь, подбирая слова.       — Конечно, знаю, — улыбнулась Ира, — это у нас общее.       Антон глубоко вздохнул, собираясь с духом.       — Так вот… я… я пишу книгу, — наконец выпалил он и, затаив дыхание, стал наблюдать за её реакцией.       Реакция последовала незамедлительно, и она была… бурной. Сначала Ира застыла, как изваяние, потом нахмурила брови, словно пытаясь понять, не ослышалась ли она. Чашка с чаем плавно опустилась на стол. Руки инстинктивно прикрыли рот, а глаза расширились от удивления.       — Всё хорошо? — осторожно спросил Антон, испугавшись такой реакции.       Ира молчала, продолжая смотреть на него широко раскрытыми глазами. Вдруг, она вскочила на ноги и, не сдерживая восторга, запрыгала на диване, радостно визжа. Антон, сначала ошарашенный такой реакцией, невольно расплылся в улыбке. Ну и девушка! Не только красивая, умная, добрая и заботливая, но ещё и… непредсказуемая.       — Ааа! Это потрясающе, Антош! Я так рада за тебя! Я знала, что ты талантливый! — восклицала Ира, не скрывая своего восторга.       Антон, смущённо улыбаясь, хитро прищурился, схватил Иру за щиколотку и повалил её к себе в объятия.       — Попалась, — промурлыкал он, прижимая её к себе.       В этот момент Антон почувствовал себя так, словно их отношения только начинаются. Бабочки в животе, лёгкое головокружение, и непреодолимое желание обнимать и целовать Иру. Как ему могла достаться такая замечательная девушка? Он смотрел на неё с нежностью и благодарностью.       — Попалась, — выдохнула Ира, улыбаясь прямо ему в губы.       Антон почувствовал её тёплое дыхание на своей коже, сердце забилось чаще. Он крепче прижал её к себе и нежно поцеловал в уголок губ, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и нежность.       Они пролежали так ещё около получаса, перешёптываясь и целуясь. В уютной атмосфере гостиной, под потрескивание камина, они делились сокровенными мыслями и мечтами. Антон узнал, что, оказывается, Катя была влюблена в Диму гораздо дольше, чем сам Дима в неё, и что их отношения — результат тщательно спланированной операции их подруг. Он искренне рассмеялся, признавая, что девочки в таких делах — настоящие профессионалы. Потом Ира поделилась ещё одним секретом: оказалось, Алёна старше их на пару лет. Антона это не сильно удивило.       Он любил Иру за её непосредственность, искренность и доброту, и никакие «девечьи секреты», которыми она любила делиться с ним, не могли изменить его чувств. За окном, незаметно для них, сгущались сумерки, окутывая мир мягкой темнотой, но в гостиной старост царили тепло, уют и любовь.       Ира подробно рассказывала о своей поездке в родовое поместье, особенно красочно описывая своих младших сестер, Адель и Кэт — двух очаровательных сорванцов, которые, казалось, постоянно находились в состоянии шуточной войны. Антон, частый гость в доме Кузнецовых как до, так и после их с Ирой отношений, хорошо знал этих двух юных фурий. Они обе были без памяти влюблены в него, соперничали за его внимание, обещая, что, когда вырастут, обязательно выйдут за него замуж. Эти клятвы верности, как правило, заканчивались шумными ссорами, а порой и настоящими драками. Антону всегда было неловко от такого обожания, но все Кузнецовы только смеялись, советуя не обращать внимания на детские причуды.       — Так получается, теперь они больше не будут драться из-за меня? — с улыбкой спросил Антон, узнав, что у сестер появился новый объект обожания — сын маминой подруги, некто Теодор.       — Теперь все их внимание поглощено этим Тео, — хихикнула Ира, оголяя ряд белоснежных зубов, а потом закусила нижнюю губу. Антон невольно залюбовался ею. Эта её милая привычка каждый раз вызывала у него нежную улыбку.       Спустя час, когда они уже допивали четвёртую кружку чая, в гостиную, словно снежная буря, ворвались Серёжа и Оксана, вернувшиеся с прогулки — мокрые, румяные и счастливые.       — Вы глядите как два снеговика, решившие пожениться, но не нашедшие поддержки и сбежавшие в теплые края, — рассмеялась Ира, и Антон, подхватив её веселье, тоже засмеялся.       Серёжа и Оксана недоуменно переглянулись. Впрочем, Антон и Ира редко заботились о том, понимают ли их шутки окружающие. Им было смешно, и этого было достаточно.       — Ребят, у вас всё хорошо? — с насмешливым подозрением спросила Оксана, нахмурив брови. — И почему вы лежите в обнимку? И почему на Ире свитер Антона?       Серёжа переводил взгляд с Антона на Иру и обратно. Те лишь загадочно улыбались. Они ещё никому не рассказали о возобновлении своих отношений. Ира вернулась из больничного крыла только вчера.       — Мы снова вместе, — торжественно объявил Антон, лучась счастьем. Ира положила голову ему на плечо.       Оксана и Серёжа переглянулись, а потом буквально набросились на них с объятиями и поздравлениями. Оксана даже прослезилась — то ли от радости, то ли от того, что теперь Ира будет уделять ей меньше времени. Серёжа, расцеловав Иру в обе щеки, шутливо пригрозил Антону расправой, если тот её обидит. Антон, смеясь, торжественно пообещал быть паинькой.       Вскоре к ним присоединился Дима, который, казалось, был рад их воссоединению даже больше, чем сам Антон. В гостиной царили тепло, уют и радость. Антон был абсолютно счастлив. Самые близкие люди были рядом, проблемы казались далекими и незначительными… Но было одно «но», тревожное предчувствие, которое не давало ему покоя. И в этот момент это «но» вошло в гостиную.       — Привет, Арс, — окликнул его Серёжа. — Присоединяйся! У нас тут праздник! Правда, из угощений только чай…       — Повод? — спросил Арсений, и в его голосе не было ни капли энтузиазма. Антон закатил глаза и, положив голову Ире на плечо, демонстративно повернулся к Диме.       — Ирка и Шаст снова вместе! — радостно возвестил Серёжа. Антон мельком взглянул на Попова. Тот смотрел на них, и на его лице отражалась странная, непроницаемая маска.       — Поздравляю, — бросил Арсений, криво улыбнувшись. Антон нахмурился, чувствуя фальшь в этих словах.       — Спасибо, Арс, — ответила Ира, не замечая, или делая вид, что не замечает натянутости в голосе Попова. — Так что, присоединишься?       — Устал я что-то, — буркнул Арсений, и в его голосе слышались не только усталость, но и скрытая злость. — Извините.       Он быстро попрощался и удалился к себе. Следом за ним в гостиную влетела разъярённая Алёна. Антон понял, что у них с Арсением произошла ссора.       Внезапно Ира встала и, извинившись, пошла за Алёной. Антон хотел было пойти за ней, но его остановил Серёжа.       — Дай им побыть одним, — сказал он, понимающе глядя на Антона. — Девичьи секреты.       Антон кивнул, но тревога не отпускала. Что-то было не так. Он чувствовал это. Интуиция подсказывала ему, что ссора Алёны и Арсения не случайна, и что она каким-то образом связана с ним и Ирой. Вечер, начавшийся так прекрасно, внезапно омрачился тучами непонятного предчувствия.       Они еще какое-то время сидели у камина, уютно устроившись среди мягких подушек. Разговор лился неспешно, перетекая от воспоминаний о прошлом к планам на будущее. За окном уже стемнело, и в воздухе витала прохладная свежесть приближающейся зимы. Ближе к ночи Антон отправился на дежурство. Сегодня он был один, хотя по правилам Хогвартса дежурить должны были двое. Димка Журавлев, его напарник, практически умолял подменить его. У него с Леной сегодня была годовщина, а Антон, не в силах отказать другу, согласился дежурить в одиночестве.       Морозный воздух, проникающий сквозь щели в старинных окнах, щекотал нос и напоминал о приближающемся Рождестве. Когда-то это был самый любимый праздник Антона. В детстве они с Кирой, едва открыв глаза, со всех ног неслись вниз, к сверкающей огнями елке, под которой уже ждала гора подарков. За окном валил пушистый снег, в доме звучала волшебная рождественская музыка, мама готовила праздничную утку, а папа, сидя рядом с ней на кухне, с любовью наблюдал, как она, напевая рождественские мелодии, пританцовывает в своем смешном фартуке.       Сердце Антона сжалось от щемящей тоски. Он скучал по родителям. Скучал по сестре. Родителей уже не вернуть… А вот с сестрой… Он сжал кулаки. Последний их разговор был как удар под дых, полный горечи и непонимания. Кира жестко дала понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Причину он так и не узнал.       Они поругались из-за очередного парня Киры. Вокруг нее всегда вились толпы поклонников, очарованные ее утонченной красотой, унаследованной от матери. Антон же был полной ее противоположностью. Кира — воплощение спокойствия и аристократизма, Антон — вихрь неуклюжей энергии, вечно попадающий в какие-то истории. Внешне их объединяли только светлые, слегка волнистые волосы. У Киры были ярко-голубые, как у отца, глаза, тонкие, аристократичные черты лица, острые скулы и небольшой рост. Антон же был значительно выше ее.       В детстве эти различия не бросались в глаза, но с возрастом стали слишком очевидными. Антон старался не замечать их, подстраивался под Киру, лишь бы она была счастлива и в безопасности. Но Кира оказалась не только спокойной и рассудительной, но и местами капризной и эгоистичной. Он понял это не сразу, осознание пришло лишь в четырнадцать, когда он, приехав в гости к бабушке, увидел там свою двоюродную сестру — практически точную копию Киры, перенявшую все ее манеры и привычки, словно отражение в зеркале. Эта встреча, как ни странно, разрушила их когда-то нерушимую братско-сестринскую связь. Антон понимал, что, возможно, так было суждено, но от этого легче не становилось. Мысль о потерянной близости с сестрой оставляла болезненный след в его душе.       Погруженный в свои мысли, Антон брел по пустынным коридорам Хогвартса, не замечая, как далеко он уже ушел. Было непривычно тихо. Обычно по вечерам в укромных уголках замка можно было встретить целующиеся парочки, но сегодня коридоры были пустынны. А может, он просто не обращал на них внимания? Да и если бы заметил — прошел бы мимо. Сам таким был, и другие относились к этому с пониманием, делая вид, что никого не видят. Ведь у каждого есть право на свои маленькие тайны и моменты уединения.       Внезапно из-за поворота появились двое шестикурсников, а после и Сашка Ваш. Антон обрадовался, увидев знакомые лица. Перекинувшись парой слов и договорившись с Сашкой, что тот прикроет его, если возникнут вопросы, Антон направился к Астрономической башне, надеясь, что там ему удастся побыть одному и немного развеяться. Его удивляло, что никто из приезжих студентов не бродил по замку. Видимо, им так основательно промыли мозги правилами поведения, что они боялись лишний раз нос высунуть из своих комнат. А может, и не было необходимости. Их поселили в отдельном крыле, которое специально для них подготовили и обставили. Антон сам участвовал в этой подготовке, хотя тогда и не знал, для кого все это делается.       Поднимаясь по винтовой лестнице, Антон услышал обрывки разговора, доносившиеся сверху. Мужской и женский голоса, переплетенные в напряженном диалоге. Судя по интонациям, ссора. Стараясь ступать как можно тише, Антон поднялся еще на несколько ступенек. Теперь слова можно было разобрать отчетливо. Подслушивать он не любил, но голоса звучали слишком громко, и Антон опасался, что их могут услышать преподаватели. Влететь могло и ему.       — Ты не понимаешь, Арсений! — почти кричала девушка, и Антон, распознав голос Алёны, замер. Значит, это Попов и Алёна. Любопытство взяло верх. Он поднялся еще немного и, заметив свою тень на стене, прижался к ней, стараясь стать незаметным.       — А что я, по-твоему, должен понимать?! — процедил сквозь зубы Попов.       — Ты сам не свой, Арс! После того вечера в гостиной ты какой-то… другой. А после драки с Антоном вообще замкнулся в себе! Куда пропал тот Арсений Попов, которого я знаю с детства?!       Упоминание своего имени заставило Антона нахмуриться. Он даже не замечал никаких перемен в Попове. Тот же высокомерный мерзавец, что и всегда.       — Алёна, прекрати, — устало произнес Арсений. — Я такой же, как и был. Не выноси мне мозг!       В его голосе звучала такая искренняя усталость и… потерянность, что Антон невольно задумался. Может, он действительно что-то изменил в нем?       — Ты даже не смотришь на меня! Попов, мы уже две недели не занимались сексом! — выпалила Алёна, и Антон чуть не поперхнулся воздухом. Такого он точно не ожидал услышать. Кажется, он подслушивает что-то слишком личное. Надо уходить.       — Тебя расстраивает отсутствие секса или что-то другое? — спокойно спросил Арсений.       — Меня расстраивает, что ты смотришь не на меня, а на него! — зло выплюнула Алёна, и Антон, уже собравшийся уйти, замер на месте. В горле пересохло, кончики пальцев похолодели.       Он не ослышался? Алена только что обвинила Попова в том, что он… Антон даже про себя не мог этого повторить.       — Почему ты молчишь?! — всхликивая, спросила Алена, и, судя по звуку, толкнула Арсения в грудь. — Тебе правда нравится этот гриффиндорец?       Антон не хотел знать ответ. Он резко поднялся по оставшимся ступенькам и оказался прямо перед ними. Арсений стоял, прижавшись спиной к стене, и смотрел в сторону, плотно сжав губы. И Антон, даже не услышав ответа, все понял.       — Ребят, извините, что прерываю, — произнес он, стараясь говорить ровным голосом, хотя сердце колотилось как бешеное. Он видел, как Алёна поспешно вытирает слезы. — Но вам лучше уйти. Шеминов скоро будет обход делать.       Алёна фыркнула и, бросив на Антона высокомерный взгляд, прошла мимо, стуча каблуками. Арсений остался стоять на месте. Напряжение, висевшее в воздухе, можно было резать ножом.       — Шастун, — тихо произнес Арсений, глядя Антону прямо в глаза. — Никому ни слова о том, что ты здесь слышал.       — Что? — выдавил из себя Антон, хлопая ресницами, изображая полное недоумение. — Я ничего не слышал.       — Не придуривайся, Шаст, — Арсений устало потер переносицу. — Я видел твою тень. В следующий раз будь осторожнее, когда решишь подслушивать чужие разговоры.       Он развернулся и ушел, оставив Антона в полном смятении. В голове вихрем проносились слова Алены. Неужели Попов… к нему? Эта мысль была настолько неожиданной и шокирующей, что Антон не знал, как на нее реагировать. Он прислонился к холодной каменной стене, пытаясь привести свои мысли в порядок.

***

      Антон решил покурить прямо там. На самом деле он соврал про Шеминова — тот появится не раньше, чем через час. С полной головой мыслей, которые роились, словно пчелы в улье, он достал сигарету.       Он корил себя за то, что подслушивал, что не обозначил сразу свое присутствие. Но мысль о том, что Попов изначально знал о нем, не давала покоя. Почему он не выдал Антона? Почему позволил ему услышать все то, что говорила Алена? Он ведь прекрасно знал, о чем она будет говорить, но не остановил ее.       — Может, он хотел, чтобы я это услышал? — прошептал Антон, опустив голову на перила, и выпустил в ночное небо струйку дыма.       — Думаю, да, хотел, — раздался неожиданный голос за спиной. Антон вздрогнул, резко поднял голову и обернулся.       К стене небрежно прислонился Эд Выграновский, скрестив руки на груди и самодовольно ухмыляясь. Его глаза в свете луны сверкали, а татуировки на руках казались еще темнее, чем обычно. Сейчас, в полумраке, он выглядел… до странного знакомо. Та же ухмылка, темные волосы, насмешливый блеск в голубых глазах, россыпь родинок на лице…       — Что ты тут делаешь? Отбой давно был, — спросил Антон, немного растерявшись. Сигарета в его руке все еще тлела, и он машинально сделал затяжку, не отрывая взгляда от Выграновского.       Эд посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц, странно улыбнулся, подошел ближе и, выхватив у Антона сигарету, нагло затянулся.       — М-м-м, вишневые. Мои любимые, — произнес он, делая еще одну затяжку, и вернул сигарету обратно. Антон почему-то не удивился такой наглости.       — Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил он, затягиваясь в последний раз. Щелчком пальцев сигарета исчезла, оставив после себя лишь тонкий дымок.       — Ах, да, — протянул Эд. — Решил подышать свежим воздухом. Пришел сюда, а следом появились эти двое. — Он хмыкнул. — А потом я услышал твое имя и… стало интересно, чем все закончится.       — И как? Удовлетворил свой интерес? — фыркнул Антон, скрестив руки на груди. Интересно, Попов знал и о присутствии Выграновского?       — М-м… если честно, нет, — с какой-то неожиданной грустью ответил Эд. — Ты все испортил.       — Пф, Попов все равно знал, что я здесь, — возразил Антон.       — Да, ты прав, малой, — согласился Выграновский. — Но он не остановил свою подружку. Он позволил тебе все это услышать.       Антон нахмурился, соглашаясь с ним. Попов действительно знал о его присутствии и, видимо, намеренно позволил ему дослушать разговор до конца. Это никак не укладывалось в голове.       — У вас что, какие-то мутки с этим Поповым? — неожиданно спросил Выграновский, выводя Антона из задумчивости.       — Что, блядь? — недоуменно переспросил Антон.       — Говорю, вы с этим красавчиком мутите? — с насмешкой повторил Эд.       — Боже правый, нет, конечно! С чего ты взял? — искренне удивился Антон. Эд расхохотался.       — Ну как же? Он буквально пару минут назад говорил, что не прочь с тобой перепихнуться, — ухмыльнулся Выграновский.       — Он такого не говорил, — нахмурился Антон, поджимая губы.       — Не говорил, но весь разговор к этому и клонил, — пожал плечами Эд. — Впрочем, я с ним в чем-то согласен. Ты и правда милашка. — Он подмигнул и, развернувшись, ушел.       Антон остался один, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Что за безумный день! Что за странные намеки? Неужели Попов… Нет, это просто нелепо. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивую мысль. Нужно было срочно чем-то занять голову, чтобы не думать об этом. Иначе он точно сойдет с ума