Есть место для любви

Солнечный луч падал на дубовый стол через открытое окно. Начало лета заявило о себе тёплыми деньками и восхождением на престол нового правителя княжества. Бан Кристофер Чан был вторым ребёнком ныне покойного князя и нелюбимым бастардом. Мать мальчика умерла при неизвестных обстоятельствах, оставляя свою кровиночку самостоятельно бороться за жизнь. И вот сейчас, альфа сидел в кабинете со своим дружинником детства, полководцем Ли Минхо и разрабатывал план по внедрению новых законов на территории подкняжеств. Правителем Бан Джиён был грозным и беспощадным, в прочем, как и все предыдущие правители семейства Бан. Чан с детства отличался своей мягкостью и нетерпением к несправедливым решениям отца. И вот теперь, прежде чем сыграть свадьбу с любимым омегой, надобно навести порядок на завоёванных несколькими веками подряд землях. -Тебе я доверяю больше всего, ты это знаешь и поэтому с нечистью на востоке отправишься разбираться ты, а не кто-то другой. Она уже как два столетия досаждает живущим там людям, но в последнее время совсем разбушевалась.-задумчиво произнёс Чан. Его собеседник потянулся, разминая затёкшее тело. - Да-да! И ещё главное успеть к твоей свадебке с милашкой Ликси, а то малыш всё ходит и нервно теребит свой драгоценный кафтан, глаза к долу прячет. Ты бы взял его на добрачное ложе, облюбил бы всего со всех сторон, смотри и посмелее станет, а то ведёт себя совсем не как будущий муж князя. - Хм, Ликси, -Чан мечтательно закатил глаза. – И не говори так о моём муже и твоём будущем правителе в том числе, чёртов кошак! - Делаешь такой вид как будто и не рукоблудил на его светлый лик лет с пятнадцати, как только вступил в пору гона. Сколько я заставал таких моментов? Как вспомню. Юный княжич с рукой в штанинах стоит над… – умилительно начал альфа, но увидев грозный взгляд Чана, Минхо быстро ретировался и протараторил в показушно уважительном тоне: «Всё-всё! Я ускакал выполнять приказ, ваше величество!». - Кто друзей детства ставит на руководящие должности? Эх, да, это, к великому сожалению, был именно я! Хотя Минхо и при отце являлся самым молодым полководцем, что показывает его силу не только на словах, но и в деле. – выдохнул устало Чан. *** Восточное княжество находилось достаточно далеко от столицы. Минхо, привыкший к военным походам за десять лет военной службы, без устали передвигался с отрядом по каменисто-лесистой местности. Внизу простиралось во всём своём великолепии горное ущелье. Боязнь высоты была у альфы с раннего детства. При военной подготовке у учеников выбивали любой страх, даже если он и не был связан с обучаемым ремеслом, но сейчас, смотреть вниз на обрыв, побуждало в душе мужчины некий внутренний дискомфорт. Хорошо, что многолетняя выдержка не позволяла брать давно казалось изжитому страху верх. Этого нельзя было сказать о Хёнджине, которого удивительным образом укачало и стошнило в близлежащих кустах уже несколько раз. - Хён, сколько нам ещё осталось? – слезливо спросил альфа. Минхо, не обращая внимание на своего соратника, промолвил: «К вечеру следующего дня должны добраться». Хёнджин был всегда занозой в заднице Минхо в повседневной жизни, но также и прекрасным напарником в бою. Его грации и красоте могли позавидовать многие омеги, от которых у него конечно же не было отбоя. - Давай напомню. Это ты сбежал со мной, лишь бы не знакомиться со вскоре прибывающим женихом. – любезно напомнил альфа. Поэтому жопу подобрал и не ной, накормлю тебя сегодня горемычного своим заячьим супом. Хёнджин сразу приободрился. Внешне холодный и рассудительный полководец Ли Минхо, на самом деле был добрым и сопереживающим человеком. Просто был таким только с самыми близкими. А ещё он изредка был очень саркастичным засранцем, но об этом многие выбирали умалчивать, кроме самых родных людей. Хёнджин отчётливо помнит, как советник новоиспечённого тогда князя Бана, Со Хиун, убегал из приёмного зала главного терема не только сложив свои регалии, но и интимно оскорблённый именно этим наглецом. Чану тогда даже не пришлось звать стражу после вынесения приговора. Как было уточнено Минхо: «Юных омег достопочтимых особ научились по углам насильно зажимать, а казну царскую от убытков не уберегли. Достоинство казны равняется достоинству в ваших штанах, уважаемый господин? Тогда я понимаю обоснованность недостатка монет в положенном им по закону месте». Его потом правда всё равно Чан казнил за подделку казначейских документов, но поросячий визг этого грузного альфы до сих пор проходится смешками между уважаемыми господами и даже обычными вояками. Вот как их полководец поставил на место зажравшегося дворянина! Сам альфа был родом тоже из обеспеченной семьи аристократов, занимающихся поколениями военным делом, следовательно он и не мог вырасти другим, кроме как жестоким и свирепым альфой. Судьба, к счастью, распределилась иначе. Сначала послав ему Чана с малышом Феликсом, а потом и самого Хёнджина, правда пьяного вусмерть в одной из самых известных таверн в княжестве, но послала. Они все вместе и стали настоящей семьёй. *** Глаза омеги направлены на глиняные бутылки, которые подвешены за горлышко в ветвях кроны дерева, на которое опёрся спиной Джисон. На солнце, они переливаются, создавая причудливый узор. Хорошо и спокойно. Лёгкий ветерок колышет волосы и рабочую рубаху омеги. Корзина с собранными травами стоит рядом. Скоро последние лучи солнца коснутся земли и на опушке будет небезопасно находиться. - Джисон! -кричит мальчик подросток и вырывает омегу из сладкого неведенья. - Что случилось? – просто так, за омегой не пошли бы в лес. Если бы не произошло что-то серьёзное. - Минджу. Мама поставила ведро воды на печь, а сама отошла. Он залез рукой в кипящую воду, хорошо, что не свалил на себя само ведро! – затараторил испуганный альфочка. - Пошли! – Джисон подхватил корзинку и вслед за мальчишкой отправился в деревню. На подходе к дому, он уже заметил папу мальчишек, который на руках держал младшего сына. Лекарь поторопился впустить гостей в дом. Ручка малыша покраснела, начали образовываться пузыри. Джисон поскорее достал ранее заготовленный отвар из дубовой коры и чистые тряпочки. Он аккуратно наложил повязку и отправил семью домой. На пороге, старший омега спросил: «Видал? К нам новый князь управляющего прислал, свергли старого наконец-то. Поговаривают, что будут решать проблемы с нечистой силой в наших лесах.» - Нет. Я весь день занимался сборами трав, нужно много собрать в сезон, чтобы в холода было чем противостоять сезонному недугу, - ответил Джисон. -Эх, жаль. Говорят, чертовски хорош этот вояка, - весело подмигнул омега. Минджу с папой ушли вдаль по дороге, проводив их глазами, парень наткнулся случайно на другие. Не на глаза правда, а на плечи, в глаза Джисону Чанбин давно уже не смотрел. Он в это время обычно должен идти с охоты домой к мужу, к любимому мужу. 3 года назад - Сонни, выходи!, - послышался голос под окном спальни омеги. Юный и смешливый парень высунул курчавую макушку в окно и увидев под ним любимого альфу, резко поддался вперёд, зная, что его поймают. Чанбин всегда поймает! - Ты опять без исподнего от папки сбежал, только в одном нательном?! - удивился альфа. - А вам всё и расскажи, мой ненаглядный!, - бросился в объятья Джисон. Их отношения были на зависть многим. Местные в деревне считали, что на Литу они повяжут друг друга и вскоре сын лекарей Хан и сын охотников Чан скрепят свои сердца на берегу священной реки под деревом духа. Они любили друг друга везде. На берегу реки Кан, на сеновале в полях за деревней, на любимой Джисоном лесной опушке, где именно они с Бином и повесили бутылки на могучее дерево. Даже один раз умудрились в доме у альфы, пока его родителей в нём не было. Влюблённые потом ещё со смехом вспоминали как папа Чанбина нашёл их и им пришлось выбираться через окно, чтобы не получить от него нагоняй. Но мечтам Джисона не суждено было осуществиться. В один прекрасный летний день, парень решил сделать сюрприз своему сладкоежке альфе и испёк пирог с земляникой по рецепту папы. В доме никого не оказалось, а вот от сарайчика, который находился рядом с пристройкой к дому, издавались какие-то звуки. Картину, которую увидел омега, его глубоко потрясла и стала кошмарным сном на долгие ночи вперёд. На мягкой траве, рядом с поленницей лежал Ким Сынмин, недавно приехавший погостить к родственникам в их поселение. Он был без штанов и исподнего на нём, а над ним пыхтел Джисонов любимый мужчина, его опора и защита, вколачиваясь в податливое омежье тело. Летняя простуда не дала парню унюхать запахи на расстоянии, но вот в близи, чувствовалось, как феромон Чанбина гармонично переплетается с омежьим. Истинные. Джисона как будто поразило молнией, хоть он и был из лекарской семьи, но всё равно не верил в эти байки с предназначенными, Чанбин тоже. Им просто было хорошо вместе, они любили и заботились друг о друге. Они мечтали, как по деревне будут бегать маленькие ножки – олицетворение их счастья. Они хотели состариться вместе и вечерами рассказывать внукам сказки о шаманьем племени, жившем в их местах так давно, что никто уже и не помнит откуда оно взялось. На Литу повязали не Джисона. А на Лугносад он не вышел замуж за своего альфу. Это всё сделал за него другой, истинный Со Чанбина, Ким Сынмин из рода сапожников. Через год Джисона оставил и его безумно дорогой папа, скончался из-за зимней хвори. Лето в этих восточных местах всегда было страстное и жаркое, а вот зима – безжалостная и холодная.