Сказки на ночь

      Тэхен покидал Корею. Навсегда. Он глубоко разочаровался в своей родине, и сейчас, проходя мимо толпы поклонников по залу аэропорта Инчхон, не испытывал ничего, кроме разочарования, горечи и… стыда.       Он на автомате поднимал руку чтобы помахать толпе, но при этом прятал лицо за черной маской. На голову был натянут глубокий капюшон, скрывавший его своей темнотой. Безразмерное худи складками свисало с широких плеч, а утрированно огромные штаны полностью искажали фигуру, придавая парню неопрятный вид. Тэхён специально оделся так, он хотел показать всем, чтó сделала с ним эта страна и эти люди. Из роскошного, полного сил молодого мужчины превратила в невротика, который не мог лишний раз выйти из дома, чтобы не заработать очередную паническую атаку при малейшем намёке на внимание от случайного прохожего. Не спасали ни наглухо затонированые стёкла автомобилей, ни сопровождающий охранник, ни регулярные походы к психотерапевту. Тэхён уже давно глушил себя успокоительным, понимая, что это совсем не выход.       Всё началось с травли, которую устроили сумасшедшие фанатки после его объявления об отношениях с Анжели. Они, словно натасканные на выслеживание добычи псы, находили их везде, куда бы Тэхён и Анжели ни пошли, где бы ни пытались скрыться. Ресторан, кинопремьера, бейсбольный матч, опера, магазины, парки, отдалённые кемпинги и дорогущие отели – везде вспышки фотоаппаратов, проклятия в адрес его ангела, угрозы расправы.       Анжели лишь понимающе улыбалась, прячась за спины охранников, и тихо плакала ночами в подушку, найдя очередного окровавленного котёнка или голубя перед входом в квартиру. Не помогали ни камеры, ни закрытая для чужих территория элитных апартов – ни-че-го. Тэхён успокаивал девушку и уговаривал набраться терпения и ещё немного подождать, пока фанаты привыкнут и смирятся с его выбором. Как же он был глуп и самонадеян, когда думал, что поклонники группы и его самого, их любимые арми, проявят великодушие и понимание! Как жестоко он ошибался!       У них была одна отдушина, тайная, скрытая ото всех, каким-то чудом ещё не раскрытая вездесущими преследователями. После полуночи он и Анжели были почти свободны. Они облачались в тёмные косухи, надевали защиту и наглухо тонированные шлемы и летели на чёрной Ямахе сквозь ночь и затихающий Сеул, размазанный цветными полосами огней, гулом и свистом остающихся позади машин и каплями дождя, бьющими в лицо. Всего лишь призрак свободы. Но он был нужен им двоим.       Той ночью они как обычно выскользнули с подземной стоянки и понеслись вдоль реки Хан, мимо небоскрёбов и набережных, мимо гуляющих парочек и цветущих деревьев, и лепестки кружили вокруг них, оседая на шлемах и плечах. Анжели доверчиво прижималась к широкой спине Тэхёна, крепко держалась за талию, даже сквозь кожанку чувствуя тепло его тела. Тэхён же ощущал себя таким сильным и таким влюблённым, что был уверен, что они смогут преодолеть абсолютно всё.       Эта маленькая девушка перевернула его мир, поставив его перед простым, но несомненным фактом: без неё его жизнь была пуста, он был лишь сосудом, а теперь все приобрело смысл. Он словно задышал полной грудью и внезапно прозрел. Анжели дарила ему любовь безусловную, безграничную, а он отдавал ей всего себя, без остатка. Казалось, они даже дышали в унисон, думали одинаково, договаривали друг за другом фразы и смеялись, понимая шутки с полуслова.       Откуда взялись эти Кавасаки, которые стали преследовать чёрную Ямаху? Их было пятеро и они окружили байк Тэхёна и Анжели. Даже сквозь забрало его ослепили вспышки фотокамер, и внезапно хлынувший дождь сделал асфальт под колёсами неверным и скользким. Кавасаки обгоняли, подрезали, опасно приближались к Ямахе, не давая ни малейшей возможности Тэхёну уйти от преследования.       Очередной маневр байкера в ярко-красном облачении заставил парня опасно накренить байк и резко увеличить скорость. Ямаха рванула вперёд к крутому повороту. Он чувствовал тёплые руки на своём теле и надеялся, что Анжели сумеет удержаться на байке. И если бы не поворот… Ямаху стало заносить на мокрой дороге, вынося прямо на встречку. Тэхён, как заворожённый, смотрел на приближающийся свет фар тяжёлого грузовика, бессильный изменить хоть что-нибудь. Он ничего не мог. Уже не мог.       Удар, скрежет, секунды полёта и боль - всепоглощающая, безбрежная, беспощадная боль. И мрак, спасительная темнота. И нет ощущения родного тепла обнимающих рук. Лишь темнота и боль. Две недели в коме, полгода восстановления и снова бесконечная боль. Сначала острая, раздирающая когтями осознания, что Анжели больше нет, потом тупая и ноющая, потому что ничего не изменить, не вернуть. И виноват во всём лишь он.       Он решил всё изменить. Он больше не хотел петь, он не хотел жить там, где люди настолько завистливы, что готовы убить, лишь бы их айдол оставался в их собственности. Со смертью Анжели он и сам умер, осталась лишь бездушная пустая оболочка, бледная копия прежнего Тэхёна. И сегодня он уезжал. Навсегда.