Сказки на ночь

      Когда Мастер брал себе нового ученика, он всегда писал его портрет. Из-под его кисти выходили совершенно невероятные картины. Люди могли часами рассматривать их и каждое мгновение видеть их по-разному. И всех этих людей поражали сочность и яркость красок, мазки которых на холсте складывались в нечто прекрасное, но неизменно вызывали дрожь и ощущение опасности до вставших дыбом волосков на коже, до колючего холода вдоль позвоночника.       Мастер искал себе преемника, но ни один ученик не достиг и половины умений своего учителя, пока однажды в его доме не появился невероятно красивый паренёк с раскосыми глазами и пухлыми губами на бледном лице. И именем под стать: быстрым, как взмах кистью, ярким, как полная луна в черноте ночи. Чимин. Было в парне нечто, что зацепило Мастера, буквально приворожило. И художник написал очередной портрет, дав зарок, что он будет последним, как и ученик.       Несколько долгих лет Мастер передавал свои знания Чимину, любовался изящными мазками, что выходили из-под кисти ученика, видел ожившие истории в его картинах и понимал, что нашёл того самого, кто продолжит его дело. Оставалось открыть последний секрет ученику. И Мастер решился.       — Чимин, ты ни разу не спросил меня, почему краски на моих картинах не блекнут с годами, почему они полны жизни и так завораживают людей. Неужели тебе не интересно? — учитель стоял за спиной парня и любовался небольшой акварелью, над которой тот работал.       На его глазах краски наливались цветом и словно оживали, они притягивали взгляд, и Мастер с трудом смог оторваться от картины.       — А я уже давно открыл ваш секрет, учитель, — безмятежно ответил Чимин. — Кровь юноши или девушки даст нам сочный красный, горячий как сама жизнь, грудное молоко матери — нежнейший белый, нечестивые мысли грешника подарят угольно-чёрный, первый смех ребёнка всё равно что высокое синее небо, а зависть, которая сейчас поселилась в вашей душе — жёлтый, как выжженная солнцем пустыня, ну, и зелёный — это последняя надежда, что остаётся до конца у каждого из нас.       Чимин повернулся к учителю и в последний момент перехватил руку с острым стилетом, занесенную для смертельного удара.       — Вы опоздали, Мастер.