OOPS

— Он родился в маленькой семье в деревне Отголь, примерно в десяти километрах от города Тэгу. Как посёлок был окружён с трёх сторон горами, так и Ма Юль рос в окружении трёх несокрушимых родственников — отца, матери и дедушки… — Остановись, — приказал Юнги, перебивая слегка дрожащий голос Омджу. — Несокрушимых? Они что, «Мстители»? Почему так глупо звучит? После того, как Омджу прочитала это предложение вслух, а Юнги обратил на него внимание, ей самой стало очевидно, что звучало не очень. Настолько не очень, что жар начал к лицу приливать. Омджу ненавидела давать кому-то свои тексты без дополнительной вычитки через время — тогда даже самые незначительные ошибки бросались в глаза и она могла их исправить. — Это первый черновик, в нём позволено допускать глупости. Мы с редактором Кимом потом исправим… — Измени сейчас же. И вообще это сравнение с горами мне не нравится… Мин Юнги определённо умел заводить, и для этого ему достаточно было открыть рот, из которого сыпались одни претензии. Но Омджу знала, что так будет. Никто не звонит так поздно и не просит читать для него, чтобы насладиться чужой писаниной, всё дело во вредности. Он хотел быть в курсе всего, чтобы иметь возможность критиковать каждое решение и каждое слово Омджу. — Имя главного героя тоже такое себе, — вдобавок сказал Юнги. — Лучше не могла придумать? — Это первый черновик… — Не умеешь с первого раза делать хорошо? После посещения пентхауса коллега Омджу остался под впечатлением, и хотя они оба были в смешанных чувствах из-за желания Юнги всюду влезть, Джин сказал, что полностью готов к критике. Компания платила немалые деньги за книгу, так что ничего страшного, если будет кто-то, кто вытреплет им нервы. В работе со звёздами это не редкость. Омджу и сама знает, писала ведь в похожих условиях. И не раз. — А у вас всегда всё с первого раза получается идеально? — спрашивая, она тряслась и от раздражения, и от нервов, водя указательным пальцем по тачпаду и выделяя раз за разом одни и те же абзацы в документе. — В большинстве случаев, — в голосе Юнги прослеживалась присущая ему горделивость. — Разве не в этом главное отличие профессионала от аматора? Помнится мне, директор Ан вас с редактором Кимом записал именно в профессионалы… Его яд был опасен, но Омджу не сомневалась, что, поглощая его малыми дозами при телефонных разговорах, она смогла бы однажды выработать толерантность. Ну или всё-таки заработать отравление. — В большинстве случаев? — игнорируя его слова о профессионализме, спросила она. — Тогда почему интернет кишит вашими неудачными дублями? — Гуглила меня? — вопрос Юнги был дополнен задумчивым хмыканьем. — До новогодней вечеринки или после? Омджу облокотилась на стол, сутуля плечи, благодаря чему ложбинка между грудей стала глубже. — Разве не очевидно? — спросила она ворчливо. — Не очевидно, — вполне серьёзно ответил Юнги. — Ты вела себя как моя фанатка, соглашаясь на селфи, автограф и секс, так что логично предположить, что ты гуглила меня до. Потому что какой смысл тому, кто сбежал, гуглить меня после? Палец Омджу так и замер на первых строках текста, а взгляд споткнулся о заглавные буквы имени главного героя. Действительно, зачем она назвала его так? Стоило поменять на Пэ Чондэ. — Сбежала не я, — выпалила она быстро, тут же спрашивая: — Мне читать дальше или я могу идти? — Хм-м, — Юнги хмыкнул со смешком, — так и знал, что ты куда-то собираешься. Благодаря редактору Киму я был готов к тебе в пижаме, но оказался не готов к тебе в нижнем белье… Омджу опустила голову, в недоумении рассматривая свой полуобнажённый вид и пытаясь понять, откуда он знает. Почти что неосознанно она отклонилась от стола и сложила руки на груди, сначала прикрываясь, а потом уже в паранойе осматривая тёмную комнату и в конечном итоге упираясь взглядом в веб-камеру ноутбука. — Не может быть, — с изумлением проговорила она. — Нет, не может!.. — Сомневаешься в существовании видеозвонков? Пока он насмехался над ней, она отвернулась к дивану, стягивая с подушек плюшевый белый плед и закутываясь в него по шею. — Серьёзно? — пока она старалась высвободить хоть одну руку, чтобы вернуться в мессенджер и проверить, спросил Юнги. — Я уже всё видел. Даже не так, я смотрел. На протяжении минимум десяти минут. Омджу была так зациклена на его аватарке, что не заметила тёмный прямоугольник в правом нижнем углу. На маленьком экране комнату толком не было видно, как и омегу, рассевшуюся перед светящимся белым экраном и гирляндами, но, развернув его на весь экран, что наверняка сделал Юнги, было видно всё. Всё! Даже перепуг в глазах Омджу. — Я напишу на вас жалобу, — пригрозила она, в который раз чувствуя себя проигравшей. Какой там был счёт? 2:0? 3:0? 1000000:0? — За что? За то, что я додумался выключить свою камеру, а ты нет, госпожа Сон? У Омджу внутри автоматически начинало бурлить, когда он называл её так. Совсем как в ту ночь, о которой она думала куда чаще, чем следовало бы. Как будто Чимин был прав. Как будто Омджу от Юнги действительно чего-то хотела. — Вообще за то, что ты работаешь над моей книгой в нижнем белье и отвечаешь так на рабочие звонки, жалобу должен писать я… Юнги, разумеется, шутил. Кто на его месте стал бы жаловаться на Омджу? Разве что по той причине, что она прятала такую себя от него прежде. — Всё, я сбрасываю, — эта её угроза была брошена куда резче и серьёзнее, чем предыдущая. — Нет, подожди, Омджу. Кажется, он впервые назвал её по имени, и в его устах оно прозвучало куда мягче, чем она могла себе представить. — Просто продолжай читать. А лучше начни сначала, только избавься от всех гор и «несокрушимых» родственников, пожалуйста. Пускай всё будет обычным. Но не слишком. Для этого Омджу нужно было время, а её голова чертовски плохо работала после пережитого мини-стресса. Судорожно соображая над формулировками, она ещё раз осторожно проверила, чтобы у них с Юнги были выключены камеры и видеозвонок превратился в обычный звонок. — Он родился в деревне Отголь, примерно в десяти километрах от города Тэгу. На маленькой ферме в маленькой семье, состоящей из отца, матери и дедушки… — Да, так лучше, — прокомментировал Юнги. — На момент появления Ма Юля его родители уже не были молоды. Отец, посвятивший всю свою жизнь трудам на ферме и не знавший ни дня беззаботной жизни, проживал свой пятый десяток, матери, чьих волос уже коснулась седина, было далеко за тридцать, а дедушка с самого рождения внука и до своей последней осени утверждал, что ему «только шестьдесят», но по вечно сутулым худощавым плечам и глубоким морщинам вокруг светло-карих, отуманенных усталостью глаз Юль мог бы дать ему и все девяносто, что, вероятно, таки было правдой. Когда-то. Юнги слушал очень внимательно, — и полноценные абзацы, и цитаты на будущее, — больше не перебивая и не делая замечаний, даже если они у него были. Только раз, когда Омджу читала о детстве Юля на ферме и его обязанностях по хозяйству, он тихонько прочистил горло, а на её взбудораженное «что?» просто извинился за шум. Более весомой причиной прерваться, несмотря на то, что она только вошла во вкус и перестала так переживать из-за звучания собственного голоса, послужили уведомления о пропущенных вызовах Чимина. Из-за разговора с Юнги он не мог дозвониться до неё, поэтому решил написать. Чимин, 19:44: Ты уже вышла? Чимин, 19:45 Умоляю, скажи, что нет… Чимин, 19:45 Я совсем забыл о важной встрече с друзьями. Давай перенесём секс на другой раз? Чимин, 19:46 Пожалуйста?))))) — Ты замолчала, — заметил Юнги, заставляя Омджу оторвать взгляд от переписки. — Это всё, что есть? — Почти. — Отлично. Тогда перечитай последний абзац, только помедленнее, не тараторь. Слышал от своего менеджера, что у книги есть все шансы получить аудиоформат, хочу знать, как это может звучать. Торопиться теперь не было смысла, как и надеяться выбраться этим вечером из объятий тёплого и мягкого пледа и крохотной квартирки, за окном которой посвистывал январский ветер, периодически срывая с крыши кучки снега и просыпая их на тёмный сонный город. Не такой сонный как Юнги, конечно… — Перечитай, я зевал, — всё чаще просил он. — Настолько скучно? — в какой-то момент теряя терпение, поинтересовалась Омджу. — Совсем не-ет, — его ответ перешёл в очередной зевок. — Мне почти всё нравится. Особенно твой голос, когда ты не ехидничаешь. Очень умиротворяющий. Юнги уже целую вечность не чувствовал приятной усталости. В последнее время после работы он страдал от мигрени и гула в ушах, а ещё от невыносимой боли в шее вне зависимости от того, насколько дорогой ортопедической подушкой он пользовался. Но сейчас, лёжа на диване с собственной рукой под головой и мобильным у уха, он то и дело проваливался в дремоту. И ему казалось, что если Омджу почитает для него ещё немного, его непременно утянет в крепкий сон.

✫✫✫

— Сделаем перерыв, — объявила режиссёр Юн, — а потом вернёмся к предыдущей сцене и переснимем её, когда ещё немного потемнеет. Чжиён, сразу после кофе проверь, как там Чанук и наша камера на мосту. Убедись, что вышло снять закат без любопытных прохожих в кадре. Ушик, мне нужна твоя помощь, чтобы подкорректировать наше расписание и согласовать его с расписанием Юнги. Хаён, ты тоже останься, чтобы разобраться с досъёмками Раюн. Ушик уже всучил телефон Юнги и начал бормотать о том, сколько фото у фургона с кофе и выпечкой, присланным на съёмочную площадку Хеми (скорее директором Аном), нужно опубликовать в сети, когда режиссёр Юн его позвала. Из-за этого ему пришлось доверить публикацию Юнги, который вообще-то и фотографироваться со стаканчиками со своим лицом на крышках не хотел, не то что выставлять это в свой профиль на многомиллионную аудиторию. Из-за упоминания профиля Хеми обязательно появятся эти раздражающие шипперские комментарии и статьи о том, что они встречаются. Нарочно игнорируя существование Instagram’а, Юнги зашёл в KakaoTalk, открывая одну из последних переписок, висящих практически в самом верху списка, сразу после мамы и Ушика.

Мин Юнги, 17:37 Список замечаний.txt

Госпожа Сон, 17:38 Что это?

Мин Юнги, 17:38 Из названия документа не очевидно?

В ожидании её ответа, он присел на скамью в парке у реки и принялся барабанить пальцами по корпусу мобильного. Госпожа Сон, 17:39 Вы же проспали всё моё чтение…

Мин Юнги, 17:39 А вот и нет. Я слушал.

Госпожа Сон, 17:40 Вы храпели, а не слушали.

Мин Юнги, 17:40 Я не храплю.

Госпожа Сон, 17:40 О, ещё как. Госпожа Сон, 17:41 Почему список такой длинный? Госпожа Сон, 17:41 Я же сказала, что мы с редактором Кимом всё исправим со временем.

Мин Юнги, 17:42 В списке есть вещи, которые можно исправить и без редактора Кима.

Госпожа Сон, 17:43 Скудный язык?! Видимо она просмотрела список только сейчас. Госпожа Сон, 17:43 Скудный????? Госпожа Сон, 17:44 У меня богатый словарный запас и язык хороший!

Мин Юнги, 17:45 Ну, если мы говорим буквально о твоём языке, то он несомненно хорош, но мы ведь сейчас про писательство.

Внизу экрана всё светилось «Госпожа Сон набирает сообщение…», поэтому Юнги не решался вмешиваться и что-либо доказывать, пока она бесновалась и строчила ему гневную тираду. Госпожа Сон, 17:45 Я за простоту текста. Чем проще, тем легче найти читателя. И такой стиль полностью подходит вам с вашим не очень хорошим языком. Его так веселило, когда она выходила из себя. Споры с ней заставляли его улыбаться.

Мин Юнги, 17:46 К сожалению, кто-то сбежал и не успел толком познакомиться с моим языком, но не будем об этом. Я в любом случае не хочу проще. Мин Юнги, 17:46 Тебя на твоих писательских курсах не учили писать нормально?

А вчера он говорил, что ему всё нравится… Ну что за невыносимый человек? Госпожа Сон, 17:47 Я не посещала никакие курсы.

Мин Юнги, 17:47 Оно и видно.

Омджу снова принялась что-то строчить. Писала ему дольше минуты, а учитывая скорость её печатанья, там наверняка вышло полотно, которое в конце концов она полностью стёрла, чтобы отправить ему один-единственный вопрос. Госпожа Сон, 17:49 Вас хамить на ваших актёрских курсах учили?

Мин Юнги, 17:50 В Сеульском институте искусств. Мин Юнги, 17:50 И не хамить, а входить в роль хама.

Едва ли она ожидала, что он и в этом её обыграет, но всё равно написала в ответ то, что планировала. Госпожа Сон, 17:51 Оно и видно. — Юнги, ты опубликовал фото? — Ушик возник за спинкой скамьи, заставляя Юнги свернуть переписку. — Нет. Пока нет. Опубликую уже после съёмок. — Всего пара кликов. Неужели так сложно?.. — Сложно. У меня перерыв. — А почему такой довольный? Из-за того, что его уличили, он постарался нахмуриться, принимая более серьёзный вид, но улыбка всё равно пробилась наружу вместе с совершенно дурацкой идеей. — Мы же сегодня закончим до семи? Как режиссёр Юн и планировала? — Скорее всего, — ответил Ушик. — После тренировка в зале, помнишь? — Отмени её. Ушик моментально изменился в лице, предчувствуя неприятности из-за перемещений планов. График Юнги был очень плотным в этом месяце, некуда было втиснуть съёмки для журналов, не то что пропущенную тренировку. — Почему? — Я устал. Поеду домой спать. Прижимая мобильный поближе к себе, чтобы Ушик не смог подсмотреть, Юнги написал ещё одно сообщение. Последнее перед быстрым повторением сценария и возвращением к съёмкам.

Мин Юнги, 17:54 Я наберу тебя около восьми. Почитаешь, что написала сегодня.