Королева Ада

      Картина выглядела до того ужасной, жуткой и безобразной, что одна из воительниц — Сейлор Марс, обратилась к Усаги с просьбой остановить эту вакханалию. — Остановить? Ну ладно, как скажешь! — небрежным тоном воскликнула Усаги, думая, что для Мамору уже хватит и наверняка он уже усвоил урок. — Мальчики, ФУ! Оставьте его, мои верные пёсели! Ко мне!       По команде хозяйки все три пса отступили и отпустили жертву, а вскоре поспешили удрать восвояси, в то время как лежащий на земле Мамору истекал кровью. Атаки собак настолько обессилили его, что он даже не мог регенерировать свои множественные рваные раны, и единственное, что он сейчас мог — это телепортироваться к Нехелении, надеясь на то, что она успеет спасти его.       Усаги недовольно поджала губы, но препятствовать телепортации Мамору не стала — в конце концов, как считала она сама, он того не стоил. Теперь ей предстояло сразиться со всеми своими бывшими защитниками, а это было непростой задачей.       Но, кажется, увидев как Усаги командует бешеными демоническими псами, желающих сразиться с ней теперь почти не было, не считая отчаянных Сейлор Уран и Сейлор Нептун, которым всё было нипочём. — Ты ослаблена, Усаги! Думаю, лучше тебе будет сдаться! — надменно произнесла Мичиру, уверенная в том, что злодейку наконец-то загнали в угол. — Неужели? — Усаги удивлённо подняла бровь и вдруг незаметным движением руки и невесть откуда достала охотничий нож.       Нож был новый и очень острый, и через миг Усаги оказалась позади Сецуны и приставила нож к её горлу, при этом второй рукой схватив её за волосы и слегка задирая голову женщины. Сецуна не знала как реагировать. С одной стороны, вырваться можно было, но тогда Усаги могла разозлиться ещё сильнее. Сейлор Плутон сохраняла спокойствие, хотя её сердце бешено колотилось в груди, периодически сбиваясь с ритма. — Только пикни, сучка, — злобно прошипела Усаги ей на ухо, — и я отрежу тебе язык и выколю глаза! Значит так! — громким и торжественным голосом воскликнула Лунная Принцесса, обращаясь ко всем остальным. — У вас всех есть ровно семьдесят два часа на раздумья, чтобы решить — будете ли вы служить Королеве Нехелении вместе со мной! Потом я приду за ответом! А эту… — Усаги со всей силы дёрнула Сецуну за волосы… — Я беру её в заложницы! Она пойдёт в Ад вместе со мной! И помните, только от Вашего решения сейчас зависит её жизнь!       Холодное лезвие ножа коснулось кожи Сецуны, и Усаги легонько надавила на него, тем самым, оставляя на шее заложницы лёгкий порез. — Куколка! — Сейлор Воин громко окликнула её, прежде чем Усаги собралась уходить. — Отпусти её! Пожалуйста! Она не нужна тебе! Возьми в заложницы меня!       Остальные старлайты неодобрительно посмотрели на Сейю, а Принцесса Метеор едва заметно улыбнулась самой себе, понимая, что Воин определённо что-то придумала касаемо Усаги. — Тебя? — из уст Усаги вновь зазвучал ледяной смех. — Сейя, хватит пороть чушь. Ты никогда не будешь моим заложником. Ты по доброй воле пойдёшь со мной в Ад. Однажды ты это сделаешь. Потому что любишь меня, — уже почти миролюбивым тоном голоса проговорила. — Однажды ты тоже примешь сторону Зла. — Никогда!!! — отчаянно вскричала брюнетка. — Я никогда так не поступлю! — Прощайте! — мелодичным голосом произнесла Усаги, всё ещё держа нож у горла жертвы.       Вскоре от того места, где только что стояли Усаги и Сецуна остались лишь чёрные искорки, которые через непродолжительное время попросту исчезли. Ещё несколько минут стояла гнетущая тишина. Тяжёлая, удушающая, надрывная. Все были в шоке. Однако первая опомнилась Рей, так как состояние Макото стало критическим.       Они вызвали скорую, и через полчаса приехала карета неотложной помощи — Макото немедленно увезли в стационар, так как у неё было множество сильнейших ожогов. Остальные все разбрелись по домам, чтобы ещё раз всё обдумать.       Минако вернулась в опустевшую квартирку Усаги и плюхнувшись на кровать, дала волю слезам. Она горевала и оплакивала Усаги, при этом не переставая винить себя за то, что вместе с остальными не доглядела за Принцессой и не уберегла её от чар Нехелении. Луна и Артемис окружили девушку и принялись расспрашивать воительницу Венеры о том, что же всё-таки стряслось, однако в данный момент Минако тяжело было рассказывать обо всём, что произошло. — Я позже расскажу. Усаги окончательно перешла на сторону Зла. Её уже не вернуть, увы! — Ми… Мина. Ты уверенна? — обеспокоенным голосом спросил Артемис, и воительница Венеры едва заметно кивнула.       Больше они никаких вопросов Минако не задавали и вскоре златовласка уснула, даже не раздевшись.

***

      Усаги вела плененную Сецуну по многочисленным ступенькам куда-то в темноту. Шли две девушки долго и у Сецуны стали уставать ноги, однако она покорно молчала, не желая злить Усаги. Теперь Усаги больше не угрожала ей ножом — в том не было нужды, но вместо этого на запястьях воительницы были надеты металлические оковы и цепи.       Пока Усаги подыскивала для Сецуны подходящее место в Аду, Нехеления занималась тем, что лечила раны Мамору, нанесенные ему бешеными псами. Королева Ада выглядела обеспокоенной — её взгляд выражал тревогу и некоторую неуверенность. — Расслабься, тигрёнок! Расслабься. Сейчас станет легче, вот увидишь! Ай мисса римо хамса атыго, — на дрдревнем языческом наречии произнесла заклинание и прислонила свои руки к кровавым ранам возлюбленного.       Раны постепенно стали затягиваться, кровь вовсе исчезла и Мамору широко распахнул глаза, вздыхая полной грудью. — Любимая моя Неша… — увидев над собой лицо Королевы Ада, Мамору с вожделением произнёс её имя. — Что случилось, любимый? — серые глаза Королевы в упор посмотрели на него. — Кто тебя так? — Кто-кто! — слегка кряхтя и вставая на ноги, проворчал Джиба. — Твоя любимая и незаменимая помощница. Усаги!       И принялся Мамору рассказывать своей любовнице о том, как злая Лунная Принцесса спустила на него своих собак, причем в буквальном смысле этого слова. Нехелении такое не понравилось и она решила наказать Усаги за самоуправство.       Как раз когда Усаги подыскала подходящее жилище для своей пленницы, Нехеления вызвала её на ковёр, что называется. — Ну вот. Только отдохнуть собралась, — проворчала Усаги и направилась в главный зал, где сейчас и находилась Королева Ада. Когда Усаги заявилась в главный зал и поклонилась Королеве в уважительном поклоне, ничто не предвещало беды. Королева Нехеления была спокойна как удав, её тон голоса был ровный, негромкий; взгляд — безразличный. — Что за вольности ты себе позволяешь, Серенити? — командирским голосом спросила Королева. — Почему ты напала на моего возлюбленного? — Может быть потому, что он напал на меня! — невозмутимо ответила Лунная Принцесса, смотря правительнице Тьмы прямо в глаза. — Мамору атаковал меня со спины. Он сделал это подло. — Маленькая лгунья! — Королева Ада встала с трона и оказавшись лицом к лицу с Усаги, ударила ту.       Усаги, не выдержав силы удара, упала на холодный каменистый пол. — Я не вру! У меня есть свидетели! — Мне плевать! Ты будешь наказана за своё своеволие!       Нехеления сдержала своё слово и действительно наказала Усаги. Позвав Мамору и ещё нескольких демонов высшего уровня в качестве наблюдателей, Нехеления, вооружившись металлической плёткой — публично выпорола Усаги, нанеся ей тридцать ударов плетью.       Для Усаги это было не только очень больно и ужасно, но и стыдно. Она ещё ни разу не чувствовала подобного унижения. И теперь девушка затаила обиду на свою повелительницу, хотя умом понимала, что она с Нехеленией не может тягаться. Пока не может.       Обессиленная, униженная, измученная и избитая плетью Усаги плелась в свою довольно большую комнату, которая по своим размерам больше напоминала трёхкомнатную квартиру и была довольно роскошно обставлена. Рухнув на заправленную кровать, Усаги зарыдала, чувствуя себя опозоренной, чувствуя себя использованной. «А что, если…если Нехеления просто манипулирует мной? Что, если я ей не нужна и она просто пользуется моими внутренними ресурсами, моей принадлежностью к древнему Лунному роду? Неужели, я просто пешка в её большой игре? Ну нет, это что-то уж у меня фантазия разыгралась. Что за дурацкие мысли. Надо немедленно гнать их из своей головы.»       Постепенно мысли о Нехелении вытеснились из сознания Усаги мыслями о Сейе. Девушка снова и снова вспоминала их последнюю интимную близость, к которой она склонила Сейю, будучи злой и желая познать мужчину. И чем дольше эти воспоминания находились в её сознании, тем сильнее была её тоска по метеору. Хотя Усаги думала, что он не простит её за все проделки, однако слабый отголосок надежды всё ещё жил в её душе. «Хочу снова увидеться с ним… Хочу гладить его длинные чёрные волосы, ласкать его тело, целовать его губы! Хочу трахаться с ним всю ночь напролет, и чтоб он драл меня как последнюю сучку! Чтобы связал мне руки и имел долго и жарко! Боже, какой стыд! О чём я только думаю! Вместо того, чтобы начать творить новые злодейства, я… Ладно. Пойду, попроведаю пленницу! Порадую хотя бы нескольких демонов. Они давно не были с женщиной… Это будет весело!»       Усаги действительно загорелась идеей организовать групповое изнасилование Сецуны несколькими демонами-амбалами, но потом что-то внезапно заставило её отступиться от этой затеи. Вместо этого она решила поговорить со своей пленницей тет-а-тет, а потом показать её своей повелительнице.       И уже спускаясь по лестнице вниз, в крохотную комнатку, где была заперта Сецуна, Усаги почувствовала слабость во всём теле, неприятное чувство ломоты, а также сильное головокружение. Истязания Нехелении, плюс непростой поединок с Мамору, в результате которого Усаги чуть не погибла, давали о себе знать — её энергия и силы стремительно истощались.       Усаги почувствовала удушающий ком в горле, а затем резко возникшие рвотные позывы. Не удержавшись на узких ступенях, Усаги поскользнулась, но в последний момент успела сгруппироваться и опустилась на корточки, после чего её вырвало желчью. После этого приступа рвоты Усаги почувствовала себя совсем неважно и передумала спускаться в комнату, где была заперта Сецуна.       Она отправилась к себе, а поскольку её силы и энергия были на исходе, то бедняжка буквально ползла наверх по ступенькам, ощущая нестерпимую сухость во рту и горечь желчи, а помимо этого и ужасную головную боль. В довершение всего, раны и ссадины от ударов плетью нестерпимо жгли и зудели, и Усаги в прямом смысле этого слова хотелось сдохнуть, лишь бы ничего этого не ощущать. «Всё-таки, Мамору был прав. Я слабачка. Я действительно слабачка. Я подвела Нехелению. Я не смогла убить сейлор воинов, у меня не хватило решимости! Какая же я жалкая!»       Едва зайдя в свою комнату, Усаги закалялась, а затем вдруг почувствовала резкую нехватку воздуха и потеряла сознание, рухнув на пол и ударившись головой. Прошло больше десяти минут, прежде чем Лунная Принцесса очухалась.       Посмотрев на себя в зеркало, девушка ужаснулась. Она решила немедленно принять душ, переодеться во всё чистое и уж потом завалиться в кровать.       И уже стоя под тёплыми струями воды, Усаги вновь вспоминала произошедшую стычку: диалог с Хотару и её гневный, осуждающий взгляд, её решимость убить; взгляды Какью и Сейлор Воина, полные отчаяния и боли, и их крики ужаса, когда Мамору пронзил её копьём. Вспомнила Усаги и то, как напала на Макото и угрожала остальным девочкам. «Я должна была убить их. Хотя бы часть из них. Но…я дала слабину! Но…почему Принцесса Метеор не стала нападать на меня, а, наоборот, попыталась спасти меня от моих же подруг? И Сейя…он с такой болью смотрел на меня. Ну мотивы Сейи мне понятны — он любит меня. А Какью? Почему она так поступила? Она очень милосердна ко мне!»       Внезапно в её светлой голове появилась мысль о том, что нужно обратиться за помощью к Принцессе Метеор и старлайтам, раз те оказались добры к ней. И тогда Усаги приняла решение заявиться в гости к Какью, причём без всякого предупреждения. На следующее утро.       Поскольку старлайты всерьёз теперь опасались за жизнь и здоровье своей Принцессы, то несмотря на то, что у каждого из них были собственные квартиры, вся троица временно решила поселиться в доме у Принцессы Метеор. И никакие её уговоры на них не действовали, так как они боялись, что на неё могут напасть Усаги или Мамору.       И вот на следующий день после кровавой бойни и похищения Сецуны, Принцесса Метеор сидела в уютной гостиной и обсуждала с Тайки и Ятеном всё произошедшее; Сейя же только что вышел из душа и теперь одевался в ванной комнате. И именно в этот момент прямо в гостиную телепортировалась Усаги, чем очень всех напугала.       Особенно «рад» был Ятен, ведь он прекрасно понимал всю опасность, которая могла исходить от Усаги. — Убирайся отсюда! — выругался блондин, схватив хеншин. — Или я раздам тебе хороших поджопников! Ты злая! Ты исчадие ада, ты приносишь всем только горе! Ты убийца, — злобно сверкнув своими ярко-зелеными глазами, выдал Ятен, — пошла нахуй отсюда, кому говорю! Неужели непонятно, что тебе здесь не рады! — Ятен… — Усаги, опасливо озираясь, чувствуя на себе злой взгляд Ятена и удивленный взгляд Тайки, тихо произнесла. — Я пришла к Вашей Принцессе. Мне нужна помощь! — Ещё чего! — взвился Ятен, вооружившись торшером, собираясь им ударить Усаги по голове. — За помощью она пришла! Проваливай отсюда, белобрысая! — Усаги! — к Ятену медленными шагами приблизился Тайки Коу и теперь и он сверлил сердитым взглядом незванную гостью. — Зачем ты пришла? Смуту наводить среди нас? Хочешь поссорить нас с Сейей? Или с Принцессой?! — Я…нет. Всё совсем не так, — дрожащим голосом произнесла златовласка, вновь ощущая сильную жажду и предательский удушающий комок в горле, опускаясь на колени и утыкаясь лицом в пол — настолько плохо ей было сейчас. — Мне нужна помощь. Помогите…мне… — задыхаясь, нервно прошептала, чем вызвала ещё больший гнев Ятена и невероятное сострадание Какью.       Ятен хотел было ударить Усаги, но Какью первая приблизилась к ней, приобнимая ту за плечи и приподнимая её бледное лицо, вглядываясь в потускневшие глаза Лунной Принцессы. — Пусть она останется. — Тихим и властным голосом сказала кинмокская принцесса. — Вы что не видите — она умирает! — Умирает, как же! — блондин был явно враждебно настроен по отношению к Усаги. — Симулянтка она просто. Это просто её уловка, чтобы втереться к нам в доверие.       Двери комнаты неожиданно распахнулась и к ним вошёл Сейя, одетый только в длинные голубые шорты. И когда он увидел сидящую на коленях Усаги, которую приобнимала Принцесса Метеор, то был очень шокирован. В том числе и её состоянием. И он явно не ожидал её здесь увидеть, особенно после вчерашнего. — Куколка?! Что такое. Что с тобой произошло, родная? — брюнет тоже подошёл к Усаги и взял её за руки, поражаясь её тяжёлому срывающемуся дыханию, бледным кожным покровам и замутненному взгляду.       Спустя мгновение он заметил яркие отметины, а также многочисленные синяки на её бёдрах и коленях, ведь девушка была в коротеньких коричневых шортах и последствия ударов плетью было не скрыть. — Кто это сделал с тобой? Опять Мамору? — Нет… — едва поднимая голову, промолвила Усаги. — Это она! Не… Не… Нехеления!       И опять Усаги ощутила до боли противное чувство — подступающие рвотные позывы и сказала Какью, что её сейчас вырвет. Та, приобняв и поддерживая Лунную Принцессу поспешила как можно скорее отвести её в уборную.       Какью вновь проявила благосклонность и милосердие по отношению к злой Принцессе Луны и выделила той персональную комнату, а также решила позаботиться об Усаги, искренне надеясь на то, что её ещё не поздно спасти от злых чар и что обращение было неполным. Какью приготовила специальный отвар, чтобы облегчить состояние Усаги и нейтрализовать воздействие на её организм множества различных токсинов, а также блокировать усталость и потерю жизненной энергии.       Ближе к ночи Усаги вроде бы стало получше — рвота прекратилась, но она по-прежнему была очень слаба. Сейя вызвался дежурить возле неё, опасаясь, что его любимой Куколке может стать ещё хуже. Его взгляд был полон сочувствия, любви и сострадания, а также желания хотя бы немного взять на себя той боли и страданий, что выпали на долю Усаги, желая хотя бы чуть-чуть облегчить её состояние.       Усаги провалилась в беспокойный сон и всё это время Сейя сидел в её комнате, ожидая пробуждения любимой и малейшей просьбы о помощи. Он искренне беспокоился и переживал за свою любимую, которая свернула не на тот жизненный путь и стала на сторону Тьмы.       Усаги оклемалась примерно около трёх часов ночи и поначалу, проснувшись, была даже не а состоянии определить время суток — настолько она была слаба. — Куколка! Как ты? — Сейя мгновенно сбросил с себя поступающую дрёму и подошёл к постели любимой. — Воды… — беспомощным голосом и изнемогая от жажды, произнесла Усаги, смотря на Сейю из-под полуприкрытых век. — Пожалуйста…       Дважды умолять не надо было и Сейя весьма оперативно принес девушке то, чего она просила, помогая ей встать с кровати и смотря, как она жадно поглощает каждый глоток воды. Утолив жажду, Усаги медленным взглядом обвела просторную комнату, в которой сейчас было темно, так как окна были плотно прикрыты шторами, да и на улице ещё было сумеречно. — Сколько сейчас времени, Сейя? — поинтересовалась девушка, нервно теребя двумя пальцами тонкую ткань шелковистого голубого пеньюара. — И кто меня переодел, можно узнать? — Куколка, успокойся, пожалуйста, — попросил её Сейя, склоняясь над ней и заботливо придерживая руками за плечи, проникновенно заглядывая в её расстроенные глаза, — сейчас пол четвертого утра. Все спят. Переодевал тебя я. Это было необходимо, потому что твоя одежда была рваная и грязная       Усаги смущённо отвела взгляд в сторону — ей совершенно не хотелось, чтобы Сейя видел на её теле те ужасные отметины, которые остались после ударов Нехелении. Ей не хотелось, чтобы Сейя видел её в таком виде — Усаги боялась, что из-за этого у него может пропасть влечение к ней. — Ты уже видел, да? — грустным голосом спросила Усаги, намекая на свои некрасивые отметины. — Наверное, я заслужила всё это. Потому что я дрянь. И это правда. — Нет, это не так, — резко возразил ей старлайт, притягивая Усу к себе и крепко обнимая, положив свой подбородок ей на плечо, вдыхая столь желанный и любимый им аромат её тела, кожи, волос. — И ты это знаешь, Оданго. Всё, что произошло с тобой — это просто неудачное стечение обстоятельств. Мы исправим это, обещаю.       Чувствуя его ровное, отдающее приятным и обволакивающим теплом, дыхание, Усаги немного расслабилась и успокоилась. Рядом с Сейей ей всегда было уютно и комфортно, она могла себе позволить расслабиться. Её грустный взгляд смотрел в сторону, избегая взора Сейи. На самом деле, Усаги жалела только о вчерашней стычке со своими защитницами, но о том, что она ступила на путь Зла, Усаги ничуть не жалела. Тёмная сторона подарила ей некое ощущение свободы, силы и вседозволенности, и Лунная Принцесса была в восторге от этого. — Сейя, — мягко возразила Усаги, когда его нежные пальцы коснулись тонкой ткани пеньюара и потянули вверх, снимая его с лунной девы, — не надо. Я некрасивая. Я не хочу, чтоб ты видел меня такой. — Нет такого явления, которое могло бы хоть как-то повлиять на твою красоту, Оданго, — уверенно заявил Сейя, изучая своим внимательным взглядом её нагое тело, рассматривая каждый синяк и каждую отметину от ударов плетью, — ты очень красивая, детка. Очень. Даже сейчас. Я скоро вернусь, сладкая. Сиди в постели и жди меня!       Сейя, как и обещал, отлучился ненадолго — уже через пять минут он вновь сидел на постели Усаги, держа в руках небольшой тюбик с какой-то непонятной мазью розоватого цвета с фиолетовыми крапинками. Увидев удивлённый взгляд любимой, Сейя пояснил, что это заживляющая мазь с Кинмоку, созданная на основе натуральных масел и кинмокской дикой розы. — Хочу помочь тебе, Куколка. — Пояснил Сейя, и заметив, что девушка вновь облачилась в пеньюар, он немедленно снял его с неё. — Надо обработать твои ссадины и царапины.       Устроившись позади неё, Сейя, несмотря на многочисленные протесты Усаги, выдавил в ладонь мазь и начал мазать её отметины на спине, обрабатывая каждую из них очень тщательно.       Ощущая интенсивные касания кончиков пальцев Сейи, Усаги невольно вздрогнула и по всему её телу прошли сладкие вибрации. Девушку очень поразило то, с какой нежностью и вниманием он делал всё это. — Сейя, может…не надо? — Надо, Пончик. Надо! Тебе же больно! — упёртости Сейи в этот момент можно было позавидовать, и Усаги поняла, что спорить с ним сейчас абсолютно бессмысленно.       Его пальцы продолжали умелыми и массирующими движениями втирать чудодейственную мазь в нежнейшую кожу Усаги, и девушка даже слегка прикрыла глаза от удовольствия — прикосновения Сейи всегда пробуждали в ней целый взрыв эмоций. Когда брюнет закончил работать с её спиной, то плавно перешёл к зоне ягодиц любимой и стал втирать мазь в отметины на попке Усаги, делая это максимально бережно и осторожно. — Слушай. — Усаги немного смутилась. — Давай я сама! — Ты что, Оданго, стесняешься меня?! — Вовсе нет. Мне незачем тебя стесняться, просто это…это возбуждает меня, — покраснев, негромко хихикнула. — Меня тоже, — слегка понизив голос, произнёс старлайт, разворачивая свою любимую к себе лицом и нанося мазь на её ключицы, а затем и на грудь — как раз на те места, где виднелись следы от плети, начиная втирать пальцами мазь в её объёмную грудь, — ты обалденна, Куколка! Твои сисечки просто великолепны, — пальцы Сейи уже вовсю теребили её возбужденные стоячие соски, — блин, я так не могу… Хочу тебя!       Его взор жадно блуждал по хрупкому и столь красивому телу возлюбленной, особо заостряя внимание на её великолепной груди четвертого размера. — М-м-м… — сладко протянула Усаги, утопая в неге его ласковых пальцев, которыми он трогал и мял её чувствительные ареолы и аккуратные небольшие сосочки. — Не отвлекай меня, Оданго. — С лёгкой хрипотцой в голосе попросил её мужчина, вновь выдавливая на пальцы мазь. — Я должен обработать их все. И не смей меня намеренно соблазнять! Иначе…       В его хищном похотливом взгляде вновь появились яркие блики, сигнализирующие о том, что он непременно выполнит свои угрозы и накажет непослушную, если та посмеет ему перечить. И Усаги подобное поведение Сейи очень уж заводило, более того, она втайне мечтала о том, чтобы он проявил своё доминирование над ней, по крайней мере, в постели. Она не раз мечтала о том, как Сейя поработит её в постели и заставит делать всё то, чего он так страстно желает. Но сказать, конечно, она не решалась.       Сейя продолжал наносить мазь на её отметины, закончив массировать зону груди и плавно переходя к животу и чуть ниже, а затем уже и к внутренней стороне бёдер. И когда он наносил мазь на бёдра, Усаги стала учащённо дышать, как только его пальцы коснулись зоны соприкосновения внутренней стороны бедра и области бикини. — М-да. Нехило так она тебя выпорола, — подытожил брюнет, наконец закончив это дело. — Это, конечно, просто пиздец. И неужели ты собираешься терпеть к себе такое отношение?! — Сейя. — Умоляющий взгляд небесно-голубых глаз Усаги дал понять ему, что девушка не намерена обсуждать эту тему, так как ей морально тяжело говорить про это. — Поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Пожалуйста.       После того как Сейя обработал ей все красные отметины, девушка изъявила желание перекусить, несмотря на то, что была глубокая ночь. Она прямым текстом сообщила, что не отказалась бы от нескольких шариков мороженого и колы со льдом и лаймом. И если первую просьбу любимой Сейя выполнил без труда, то вот вторую никак не смог выполнить — в доме у Оливии практически никогда не было газированных напитков. Впрочем, лайма тоже не нашлось. — Ничего страшного. А за мороженое спасибо, сладкий! — Усаги, полностью съев один из шариков холодного лакомства, коснулась губ Сейи своими. — И за твою любовь и заботу! Спасибо тебе, любимый!       Вскоре они уснули, прижавшись друг к другу. Хотя на самом деле уснул только Сейя, а его возлюбленная лишь притворялась, что спит. Усаги в буквальном смысле сгорала от желания. Ей дико хотелось секса с Сейей, но признаться прямым текстом почему-то было стыдно. Но и уснуть она не могла — её возбуждение и желание близости с любимым давно терзали девушку.       Поскольку Усаги была повернута к Сейе спиной и лежала плотно прижавшись к нему, окольцованная его нежными и любящими руками, то, недолго думая она стала тереться своей пятой точкой об его паховую зону, надеясь таким образом немного остудить свой сексуальный пыл. Около двух минут она продолжала это делать, а вскоре почувствовала как эрегированный орган любимого упёрся ей прямо в промежность, да так явно, что девушка ощутила прикосновение его головки. «Чёрт, как же я хочу его!»       Спустя ещё минуту, Сейя проснулся и сразу понял, что именно происходит. И надо заметить, медлить он не стал. Подобравшись пальцами к интимному месту Усаги, Сейя немедленно запустил из внутрь, проверяя готовность её лона. Убедившись, что она вся течёт, Сейя, крепко прижав Усаги к себе, вошёл в её податливую дырочку, погружая свой орган максимально глубоко и делая первые резкие толчки в её вагине.       Усаги учащённо дышала и всё также лежала к Сейе спиной, закинув одну свою ногу на его ногу и принимая в себя его твёрдый инструмент, наслаждаясь каждым движением члена любимого. Она очень истосковалась по их интиму и теперь отдавалась Сейе по полной программе, радуя и лаская его слух негромкими чувственными вздохами и довольно яркой ощутимой влажностью в том самом месте. Наслаждаясь их соитием, Усаги вдруг поняла, что очень скучает по его губам и попыталась повернуть голову, чтобы поцеловать Сейю.       Естественно, ей было немного дискомфортно в такой позе, но тем не менее её губы соединились с губами мужчины в долгом и страстном поцелуе.       Неистово вдалбливаясь в её лоно, Сейя целовал Усаги со всей страстью и желанием, на которые только был способен, понимая, что уже окончательно сорвался и теперь не собирался больше сдерживать себя. — Как же сладко… Ааххх… — выдохнула Усаги после поцелуя и ощущая движения его члена каждой клеточкой своего интимного места, кайфуя от этого. — И мне…о да, детка! Какая же ты классная! Ох… — истосковавшись по любимой Куколке, Сейя был уже буквально в одном шаге от завершения…       И именно в этот момент, Ятен, который последние несколько часов только и делал, что вынашивал в своём сознании план о том, как избавиться от Усаги, решился на отчаянный действия.       Ятен не знал, что Сейя решил остаться ночевать в комнате Усаги, и поэтому, вооружившись кухонным ножом — самым длинным и острым, он беспрепятственно открыл дверь комнаты, где Сейя и Усаги весьма пылко и страстно проводили время.       Услышав звук открывающейся двери, они мгновенно прервали своё интересное занятие, правда за несколько секунд до того, как Ятен вошёл в комнату, этим брюнет успел излиться в лоно любимой и застонал в голос, но Усаги в самый последний момент заткнула ему рот ладонью и поспешно накрыла их обоих одеялом. «Кто бы это не был — я уже ненавижу этого человека! Как они посмели нас с Сейей прервать?!»       Усаги была очень зла, ведь она то была в шаге от оргазма и просто не успела словить кайф, а всё из-за непрошенного гостя. Заметив странную возню под одеялом, Ятен немного напрягся, однако неожиданно для него самого он решительно сжал нож в правой руке и сдернул одеяло с раздетых Усаги и Сейи, собираясь вонзить нож ей в грудь — в область сердца, чтобы убить, и тем самым, по его собственному мнению, обезопасить Принцессу Метеор. — Какого хуя… — ругнулся Сейя, увидев склонившегося над ним и Усаги брата с ножом, но Усаги подействовала на опережение и с помощью чёрной магии отшвырнула Ятена прочь от себя.       Удар был неслабым и Ятен сильно ударился головой и спиной, а нож выпал из его руки и теперь бесхозно валялся на полу рядом с блондином. Немедленно надев пеньюар, Усаги подошла к Ятену и от души залепила ему хорошую затрещину, а затем другую. — Негодяй. Ты хоть понимаешь, что ты испоганил нам с Сейей ночь любви?! Урод конченный! Ты хотел меня убить, не так ли? — Да, хотел, — злобно прошипел Ятен, — потому что ты, Усаги, настоящий дьявол во плоти! Тебя только могила исправит теперь!       Прежде чем Усаги успела как-то отреагировать на столь резкие и обидные речи Ятена, кулаки Сейи настигли старшего Коу, после чего брюнет схватил брата за его светлую шевелюру и как следует приложил головой об пол. — Следи за своим поганым языком, придурок! Не смей так выражаться про мою девушку, я ясно выражаюсь?       Но в ответ было молчание — Ятен просто вытер кровь с разбитой губы и обиженно посмотрел на брата, а затем удостоил злобным взглядом Усаги, посмотрев на неё как на прокаженную. — Ты не понимаешь, Сейя. Что твоя Оданго теперь всем несёт опасность и неприятности. Она — прямая угроза для Принцессы Метеор, но ты, кретин, так помешался на своей Усаги, что не видишь очевидного и невероятного. Ты напрочь забыл о нашем долге — защищать нашу Принцессу! Ты посмел влюбиться в другую Принцессу. Ты идиот, Сейя. Болван. Кретин. Который только членом думает… — Ещё одно негативное слово в адрес Усаги, и я клянусь, что сам лично убью тебя, Ятен, — сердито процедил Сейя, с силой сжимая запястье брата и выворачивая ему руку, уложив того лицом в пол. — Неужели ради…ради прости, этой…ты станешь братоубийцей? — Надо будет — стану! От Усаги я не отвернусь в любом случае. — Голос Сейи был твёрже стали.       Усаги было приятно слышать от Сейи такие речи и она в очередной раз убедилось в искренности его чувств к ней; и теперь, сложив руки на груди, Усаги с вызовом смотрела на поверженного и униженного Ятена, чья ночная неудачная вылазка окончилась большим позором. — Погоди, утром о твоём поступке станет известно Оливии и Тайки, — пригрозил ему Сейя, поспешно надевая на себя футболку. — Не надо, — вдруг отрезала Усаги, — не стоит. В конце концов, я не пострадала. А ему, — Усаги метнула сердитый взгляд в сторону Ятена, — не удалось меня грохнуть. Так что…пока об этом лучше промолчать.       Усаги отвела взгляд в сторону, уставившись в дальний угол комнаты и вновь погрузившись в воспоминания о минувшей близости с Сейей — той самой, которую прервал Ятен. «Просто нет слов… Какой же паразит!»       Постепенно её мысли о близости с Сейей, об их поцелуях, об их откровенных разговорах и признаниях стали вытесняться другими — мыслями о Мамору и о его отношении к ней. Усаги уже просекла, что им движет обида и зависть, а это означало, что он сделает ещё попытку убрать её со своего пути. И вполне возможно, что не одну. «Надо мне как-то обезвредить этого крысеныша… Мало мои собачки его потрепали! Зря я дада ему сбежать! Хотя…»