Звёзды сияют ночью.

После росписи и званого ужина прошло почти две недели. Хонджун пропадал в своем кабинете или в тренировочном зале, почти не пересекаясь с Сонхва. Только аммарский принц от этого никак не страдал. Сонхва пару раз заглянул к лекарю Юнхо, который остался в полном восторге от супруга императора, и стал часто приходить в его покои на чай. Даже Сон Минги не остался в стороне, и массивную фигуру командира разведчиков иногда можно было увидеть в саду или императорском парке, прогуливающегося вместе с принцем. Сан же с момента того небольшого чаепития заглянул к Сонхва всего один раз, находясь постоянно при императоре. И сейчас, получив свободное время, телохранитель Хонджуна, недолго думая, решил навестить принца. Сан признавал, что Сонхва понравился ему, несмотря на то, что в глубине души он все же понимал, что пока стоит присмотреться к нему. Миновав мостик с лотосами, Сан собирался уже повернуть к покоям принца, как увидел его самого, сидящего под пышной ивой. Сонхва был один, без Чонхо, и Сан на мгновение замер, изучая красивый профиль. Он уже давно заметил, что принц предпочитает носить длинные шелковые халаты и узкие брюки под ними, а волосы он чаще всего оставляет распущенными, лишь иногда собирая их в хвостик или высокий пучок. Вот и сейчас белоснежные локоны свободно спадали на точеные скулы, почти закрывая глаза. Поняв, что он уже непозволительно долго пялится на принца, Сан деликатно кашлянул, обращая на себя внимание. - Сан! – по губам аммарского принца скользнула радостная улыбка. – Тебя так давно не было видно. Хонджун специально не отпускает ко мне? - Вовсе нет, - телохранитель сел рядом. – Просто император действительно был занят, и я вместе с ним. - Я понимаю. В глубине темно-серых глаз промелькнула грусть, которую Сан все же успел заметить. - Слышал, вы подружились с Юнхо, - Сан скользил взглядом по красивому лицу. – Он еще не успел надоесть вам со своей коллекцией травяных чаев? Хонджуна он уже давно измучил. - Юнхо рассказывал об этом, - рассмеялся Сонхва. – Сказал, что император плевался от его последних чаев и теперь просит только зеленый. А мне очень понравился чай с листьями черной смородины и вишни. А позавчера, когда я заходил к Юнхо, мы решили добавить в зеленый чай кусочки маракуйи и личи. Получилось очень вкусно. - Через месяц в городе начнется ярмарка, - сказал Сан. – Туда съезжаются торговцы со всей империи, и можно попробовать всякие необычные десерты, сыры, джемы и специи. Если хотите, мы можем сходить туда. Думаю, вам понравится. - С удовольствием. Я люблю пробовать что-то новое. - Сонхва, могу я спросить? – Сан немного виновато посмотрел на принца. – Понимаю, что это вольность с моей стороны, и вы вправе не отвечать. Вам не одиноко здесь? Принц с минуту изучал напряженное лицо телохранителя, а потом медленно отвел взгляд, грустно улыбнувшись. - Я привык, - голос Сонхва звучал тихо. – С самого детства я был никому не нужен, лишь статус старшего наследника не давал окружающим людям забыть обо мне. Поначалу мне было обидно, все таки я был ребенком. А потом я нашел много плюсов в одиночестве. На тебя никто не обращает внимание, а вот ты обращаешь внимание на многое. Я мог спокойно ходить туда, куда запрещали ходить даже Лэйну, потому что никому до меня не было дела. Я был словно невидимкой, потому что большинство людей во дворце даже не знали, как я выгляжу. Я многое узнал и многому научился, просто наблюдая. Но когда мне исполнилось шестнадцать, невидимкой стало труднее становиться, а через год обо мне вспомнили и стали приглашать в основной дворец. Но я все время совершенствовал все, что узнал и чему научился. Так что в одиночестве есть очень много плюсов. Признаю, иногда мне бывает одиноко, и рядом не хватает кого-то родного и близкого, но в такие моменты я вспоминаю, кто я. Наследникам императорских семей редко удается найти свое счастье и не быть одинокими. Такова наша судьба. Сан буквально заставил себя сидеть на месте, потому что желание обнять и спрятать в своих руках аммарского принца стало просто непреодолимым. Образ выдержанного и местами холодного ледяного принца разбился на сотни осколков, явив покрытую трещинами душу, которая уже не боялась разбиться. И внутри темно-серых глаз телохранитель увидел пустоту, тщательно скрываемую за дружелюбием и спокойствием. - Я даже не знаю, что сказать, - наконец заговорил Сан. – Но Чонхо ведь как-то скрашивает ваше одиночество? - Боюсь, если бы его не было, я бы уже давно стал абсолютно бесчувственным. Только не стоит меня жалеть, Сан-и, - принц мягко улыбнулся. – Я не чувствую себя несчастным. И здесь, в Санаре, мне нравится больше, чем в Аммарской империи. Можно сказать, что здесь я свободен, если ты понимаешь, о чем я. - Я понимаю, Сонхва. - Хонджун сообщил мне через Минги, что скоро планируется поездка в провинцию Линар, - сменил тему принц. – Там будет ежегодный праздник небесных ласточек. Правда, я не знаю, что это такое. - Провинция Линар присоединилась к нам последней, - охотно пояснил Сан. – А на этот праздник они украшают улицы разноцветными лентами, делают много сладостей из яблок и сиропа, и собираются у реки. Там крутые берега, и в эти дни оттуда вылетают десятки ласточек. Хонджуна любят и уважают в Линаре, и всегда приглашают на праздник. Пожалуй, эти визиты одни из немногих, куда император действительно любит ездить. Путь туда занимает два дня. По пути мы всегда останавливаемся в небольшом городке Улэй в одном тихом гостевом доме, который Хонджун выкупил полностью, чтобы никто не мешал, когда он бывает там. Я уверен, вам понравится в Линаре, Сонхва. - А что там еще, расскажи… *** В кабинет Хонджуна Сан пришел лишь спустя час после встречи с принцем. - С Уёном не встречался? – спросил император, читая донесения от Минги. - Я был у Его Высочества, - ответил Сан, внимательно следя за реакцией Хонджуна. Откровенно говоря, не будь Сонхва мужем императора, и Сан рискнул бы завязать с ним отношения. И рискнул бы хоть сейчас, при условии, что у Хонджуна был бы фаворит, и его сердце и место в его постели было бы занято. Но император был одинок точно так же, как и Сонхва, и несмотря на то, что Хонджун не пылал любовью к амари, принц сильно отличался от своей семьи, и Сан в глубине души надеялся, что император все же изменит свое отношение к собственному мужу. Сонхва действительно нравился Сану, и телохранитель до сих пор удивлялся, как император все еще не попал под чары аммарского принца. А еще Сан признавался самому себе, что будь он верен Хонджуну чуть меньше, то смог бы наплевать на то, что он его личный телохранитель, и на то, что Сонхва его муж, и сделал бы все, чтобы завоевать сердце и тело принца. И он был уверен, что ему бы ответили взаимностью, пусть не сразу, но ответили бы. Но Сан был слишком хорошо воспитан, а еще честь и вера для него стояли на первом месте, нежели личные чувства и желания. И именно эта честь и вера решили попробовать сблизить императора и принца. Вот только если из этого и впрямь ничего не получится, тогда Сан с чистой совестью сможет попробовать завоевать сердце Сонхва. И сейчас, отвечая на вопрос императора, его телохранитель не сводил с него взгляд, замечая любую мелочь. И она последовала, в виде секундной остановки пальца, собирающегося перелистнуть тонкий лист бумаги. - И как он? – безразлично спросил Хонджун, но Сан, знавший императора лучше, чем он сам себя, смог уловить в его голосе едва заметную напряженность. - Его Высочество быстро обзаводится друзьями, но в глубине души ему здесь очень одиноко. - И что я, по-твоему, должен сделать? – Хонджун дочитал донесение и принялся за второе. - Попытаться подружиться с ним, - ответил Сан. - Если тебе так нравится Сонхва, вот и развлекай его, - недовольно бросил император, пытаясь вчитаться в написанное. - Хонджун, вы ведь сейчас не серьезно? – неожиданно тихо спросил Сан. Император поднял взгляд на своего телохранителя и неожиданно увидел в глазах напротив твердую решимость. Хонджун замер на мгновение, неожиданно почувствовав, как вдох застрял где-то в горле. Какого черта он несет? - Прости, - император отложил бумаги и с силой сжал виски. – Прости, Сан. Я думать не должен подобным образом, не то, что говорить. Хвала небесам, что я ляпнул такое не при Сонхва. В жизни бы не отмылся. Я могу как угодно относиться к правящей аммарской семье, но я бы никогда не позволил настолько унизить собственного мужа. - Я знаю, - ответил Сан, незаметно выдохнув. – Прислушайтесь к моим словам, Хонджун. Сонхва явно вам не враг. Посмотрите на него с другой стороны. Пока кто-нибудь действительно не захотел завоевать вашего мужа. Карие глаза Хонджуна пристально взглянули на телохранителя. - Я подумаю над твоими словами. И спасибо, что периодически вправляешь мне мозги. Я очень ценю это, Сан. - Вас иногда заносит, Хонджун. Но я рад, что вы прислушиваетесь ко мне. - Расскажешь, о чем вы беседовали с Сонхва? – император откинулся на спинку кресла и слегка улыбнулся. – Или он просил не говорить мне? - При всем моем уважении, Хонджун, если бы Его Высочество просил не говорить вам, я бы не сказал, - улыбнулся в ответ Сан. – Принц немного рассказал о своем детстве, и о том, как он привык быть невидимкой для всех. А я поведал ему о празднике в провинции Линар. Думаю, Сонхва там понравится. - Будем надеяться. – Хонджун передал Сану листы с донесениями. – Кстати, о поездке в Линар. Минги опасается, что могут быть провокации. Слишком тихо, и даже посол Мин словно бы затаился. Даже шифровку не послал после того случая с Сонхва. - Затишье перед бурей? - Надеюсь, что нет. Но нужно быть готовыми ко всему. Особенно учитывая тот факт, что если Сонхва действительно не собирается никак помогать своей семье убрать меня, то он тоже станет мишенью. – Хонджун тяжело вздохнул. – Ладно, иди, уже поздно. Завтра надо будет обговорить все нюансы поездки. - Доброй ночи, - Сан учтиво поклонился и покинул кабинет. Хонджун с минуту смотрел на закрывшуюся дверь, а потом неспеша подошел к окну и распахнул ставни, вдыхая теплый ночной воздух. Прямо напротив его покоев располагался небольшой прудик с лотосами, за которым находились покои аммарского принца. И сейчас неяркий свет фонарей горел лишь на веранде, очерчивая две неясные тени на ступенях. За эти две недели Хонджун невольно успел изучить почти весь вечерне-ночной образ жизни своего супруга. Оказывается, Сонхва любил пить чай поздно вечером на веранде, подолгу беседуя с Чонхо. После этого принц чаще всего ложился спать, но иногда свет в его спальне мог гореть до глубокой ночи. Откровенно говоря, Хонджуну было интересно, что Сонхва делал в это время, но пока не до такой степени, чтобы дать указание Уёну проверить покои принца в его отсутствие. Мысли императора снова вернулись к словам Сана. Конечно, он знал, что его телохранитель иногда захаживает к принцу, но только сегодня сам Сан впервые сказал об этом. И эти слова оставили в душе Хонджуна противоречивые чувства. Император уже давно признавал, что аммарский принц необычно красив, и вполне естественно, что даже Сан попал под чары Сонхва, но тот факт, что его телохранитель был готов стать для принца кем то большим, подняло в душе императора бурю эмоций. Хонджун всегда очень ценил Сана, и более того, признавал как мужчина, что Сан станет идеальным партнером для любого, кого выберет его сердце. Вот только стоило ему представить своего телохранителя рядом с принцем, как нечто внутри тут же бунтовало. Вот только почему? Император вовсе не был покорен красотой Сонхва, более того, он вообще старался пересекаться с принцем как можно меньше. И все же почему? Может быть, потому что боялся, что принц окажется совершенно нормальным и не похожим на свою царственную семью? Может быть, потому что Хонджун действительно боялся увлечься собственным мужем? Но ведь ему тогда понравился Лэйн, хотя сейчас мысли о младшем наследнике Аммарской империи вызывали лишь отторжение. Тогда если в то время он мог допустить мысль об увлечении Лэйном, то почему с Сонхва не может? Да потому что весь образ аммарского принца буквально кричал о том, что он стоит на порядок выше по всем критериям, нежели сам Хонджун. Ледяной принц, словно сотканный из чего-то нереального, мгновенно меняющий даже выражение глаз, когда его лицо озаряла улыбка. Настоящая и искренняя, когда он был рядом с Чонхо, Минги или Саном, и фальшивая, когда рядом был император. Выдержка принца на званом ужине, когда ему определенно было плохо от курильниц с ванилью, и его первое искреннее «спасибо» за то, что Хонджун распорядился убрать их. Холодное высокомерие на красивом лице, когда посол Мин пытался давить на Сонхва, и абсолютно ровное, даже дыхание не сбилось, когда Хонджун притянул принца к себе за талию. Император закрыл глаза, прислонившись лбом к теплой деревянной раме. Неужели он действительно боится увлечься Сонхва? Или, может быть, причина в другом? В том, что в нем разочаруются? Потому что Хонджун всегда очень честно оценивал себя. Он хоть и император, но совершенно простой, без всех этих красивых слов, жестов и прочей обходительности. А еще вредный характер и язвительный язык. Хонджун открыл глаза, устремив взгляд на покои принца. Приглушенный свет фонарей мерцал только вокруг павильона, внутри было темно. Император тяжело вздохнул. Он мог рассуждать и думать как угодно, но одно оставалось неизменным – он понятия не имел, какой на самом деле Сонхва. Так может, стоит все же начать узнавать собственного мужа поближе?