Испорченная

      Дождь усилился, и номер отеля погрузился в темноту. Повисшая в воздухе тишина не вызывала дискомфорта. Амала погрузилась в дремоту, тихонько сопя в изгибе моей шеи. Мы лежали в обнимку, укрывшись одеялом. До выселения оставалось несколько часов.       Сверля редко мигающим взглядом потолок, прокручивал в голове события шести дней, проведённых в компании Амалы. То, что я влип, поймёт даже самый глупый человек.       Но как выбраться? Даже самый умный не разберётся.       Знай я больше, хоть какую-нибудь маломальскую деталь, смог бы привязать её к делу. Тогда, глядишь, вынесенный приговор стал бы не таким тяжким. А может, его можно было бы и вовсе избежать.       Амала шумно вздохнула, оторвав голову от моего плеча, и посмотрела на меня заспанным взглядом.       — Долго я спала?       — Минут тридцать.       Я заправил выбившуюся прядь за её ухо, и Амала легонько улыбнулась. Она согнула руку в локте и облокотилась на неё.       — Погода испортилась.       Короткий кивок стал ответом на её замечание. Я всмотрелся в Амалу: она блуждала глазами по моему лицу, задерживая взгляд на долю секунды. Задев кончиком пальца мой нос, она провела по спинке и улыбнулась. Затем поправила волосы, упавшие на лоб, и заправила их назад. Наши глаза встретились, и Амала снова улыбнулась. Она наклонилась вперёд и оставила короткий поцелуй на моих губах. Я коснулся её носа кончиком своего и захотел повторить поцелуй, но Амала отстранилась, отрицательно покачав головой. Брови на моём лице выгнулись, я хмыкнул. После едва уловимого смешка Амала опустила руку с моей щеки на грудь. Её заигрывающий взгляд подействовал на меня возбуждающе. Смотря друг на друга, я уловил мимолётную морщинку меж её бровей. Но прежде чем я успел что-то спросить, Амала снова поцеловала меня. Совершенно нежно, с невысказанной симпатией. Так целовались люди, которые что-то чувствовали друг к другу.       Мы окончательно погрязли в этом, в этой игре, в этой неправильной встрече. Каждый из нас это прекрасно понимал. Вот только боялся озвучить, чтобы не обидеть, не задеть, не причинить ещё большую боль.       Время точно не на нашей стороне.       — Думаю, нам пора, иначе нас выгонят, — прервав поцелуй, Амала попыталась подняться, но я не дал ей этого сделать.       Вместо этого прижал к себе, отчего она издала короткий писк. Перекатив её на спину, навис сверху. Смотря на Амалу, отметил, что ей это понравилось. Она прикусила нижнюю губу и обвила руками мою шею.       — Что ты задумал, Киллиан?       Я ухмыльнулся и сильнее сжал её бедро. Она ещё теснее прижалась ко мне.       — Маленькую шалость.       Мои губы растянулись в хищной улыбке, я сократил расстояние между нашими лицами до минимума. Амала задержала дыхание, не шевельнувшись. Моя рука скользнула вверх, задев её тонкую талию. Когда ладонь остановилась на выступающих косточках рёбер, я исполнил коварный план: начал щекотать Амалу. Она громко завопила, оглушая меня. Не имея возможности выбраться, я задевал те точки, которые вызывали самые яркие ощущения. Через минуту я прекратил издевательства, Амала шумно вздохнула и попыталась оттолкнуть меня, но я не поддался, лишь помог убрать волосы с её лица.       Раскрасневшаяся от смеха и попыток вырваться, Амала грозно смотрела на меня. Скрестив руки на груди, она приняла обиженный вид.       — Мне тогда было щекотно, — тихонько пробормотал я, чмокнув её в губы.       Она с непониманием посмотрела на меня, но затем её лицо прояснилось, и Амала поняла, о чём я говорил.       — Тебе точно не скучно со мной.       — Ты так резво запрыгнула на меня, что я сначала растерялся.       Амала рассмеялась, и я не стал сдерживать улыбку.       — Я же сказала, что искала твои слабые стороны, — она разъединила руки и снова обняла меня за шею.       — Нашла? — я всмотрелся в её голубые глаза.       Молния за окном сверкнула, и её свет отразился в её зрачках.       — Нет, — Амала покачала головой, поджав губы.       Я ответил на этот вопрос. Он до безобразия простой и до смешного очевидный. Скажи мне кто-то, что через шесть дней я привяжусь к девушке, которую мне нужно доставить в Департамент, да ещё она окажется моей слабостью, я бы хорошенько стукнул бы того человека. Да так, что сломал бы ему нос.       Амала запустила пальцы в мои волосы и слегка потянула, лёжа подо мной.       — Нам пора уходить, — нехотя, проговорила она. — Но с такой погодой никуда не хочется идти.       Я бросил взгляд на балкон: дождь не думал прекращаться. Время от времени звучали раскаты грома.       — Будь моя воля, я бы не покидал пределы этой кровати ещё о-о-очень долгое время.       Серьёзное выражение моего лица не ускользнуло от Амалы, она сама помрачнела. Но через секунду скинула с себя ненужную грусть.       — На что вы намекаете, детектив? — Амала хитро прищурилась, улыбнувшись.       — М-м-м, мисс Кхан, вам лучше этого не знать.       Амала засмеялась. Её звонкий смех отозвался в груди тёплым эхом. Дыхание сбилось, и на мгновение я нахмурился. Амала не заметила, что сыграло мне на руку.       Оставив нежный поцелуй на её губах, я откинул одеяло и поднялся с постели. Будучи абсолютно обнажённым, подошёл к сумке и без стеснения достал нужные вещи. Амала наблюдала за мной, но, к счастью, укрылась одеялом, иначе я бы не выдержал и снова оказался в постели вместе с ней, сделав то, чего так желал.       Остановись, Киллиан…       Натянув боксеры, джинсы и футболку, я вопросительно посмотрел на Амалу. Она хмыкнула, медленно стянув с себя одеяло, и поднялась, подобно игривой кошке. Я стиснул челюсти так сильно, что зубы скрипнули, будто протестуя против напряжения, охватившего меня. Амала, не спеша, подняла с пола своё нижнее бельё и платье. Каждое её движение было мучительно медленным, словно она намеренно растягивала время, чтобы я почувствовал каждый её вздох, каждый взмах ресниц. Она наклонилась, и кружевные трусики заскользили по её стройным ногам, будто лаская кожу, оставляя за собой след из мурашек. Я замер, наблюдая, как она выгибается, плавно поднимаясь, и на мгновение взгляд успел зацепиться за гладковыбритый лобок, прежде чем она выпрямилась.       Когда очередь дошла до бюстгальтера, Амала повернулась ко мне спиной, словно приглашая меня стать частью этого ритуала. Её молчаливый намёк был понятен без слов. Я подошёл, не колеблясь, и пальцы, будто сами собой, нашли застёжки. Каждое движение было точным, аккуратным, будто я боялся нарушить хрупкую гармонию момента. Поправив лямки, я перекинул её волосы на одно плечо, обнажив шею, и не смог удержаться. Наклонившись, обхватил Амалу за талию, почувствовал тепло её кожи, и губы сами прильнули к её шее. Её дыхание участилось, а по коже побежали мурашки, словно от лёгкого ветерка.       — Если ты продолжишь так делать, я сорву с тебя всё, что ты только что надела, — хрипло прошептал я, слегка прикусив её шею. Слова повисли в воздухе, наполненном её ароматом — смесью чего-то сладкого и запретного.       Амала ответила едва уловимым стоном, её тело прижалось ко мне, а попка уткнулась в мой пах, дразня, провоцируя, будто бросая вызов моему самообладанию. Я почувствовал, как кровь приливает к вискам, а в груди разгорается огонь, который уже невозможно было игнорировать. Её руки медленно поднялись, обвивая мою шею, пальцы запутались в моих волосах, и она слегка откинула голову назад, давая мне больше доступа к своей коже.       — Лучше остановиться, — сбивчиво пробормотала она, но её голос звучал как слабая попытка убедить скорее себя, чем меня.       — Ты действительно этого хочешь? — низко проговорил я, слегка повернув Амалу, чтобы посмотреть ей в глаза. Мои руки всё ещё обнимали её талию, пальцы слегка впивались в кожу, оставляя едва заметные следы. — Потому что, если ты скажешь «стоп», я остановлюсь. Но если нет… — я недоговорил, позволив фразе повиснуть в воздухе, наполненном напряжением.       Амала замерла на мгновение, взгляд метнулся в сторону, будто она пыталась собрать мысли воедино, затем её губы дрогнули в едва уловимой улыбке, и она повернулась ко мне, притянув ближе.       — Я не сказала «стоп», — прошептала она; голос звучал, как вызов, как обещание чего-то большего.       Слова Амалы стали последней каплей. Я больше не мог сдерживаться. Мои губы нашли её, и поцелуй стал горячим, страстным, полным желания. Её руки скользнули по моей спине, цепляясь за ткань футболки, будто пытаясь приблизить меня ещё больше. Я чувствовал, как Амала дрожала под моими прикосновениями, как её сердце билось в унисон с моим.       — Тогда не жалуйся, — прошептал я, прерывая поцелуй, чтобы снова прикусить её шею, на этот раз чуть сильнее.       Амала вскрикнула, но не отстранилась, а наоборот, прижалась ко мне ещё сильнее. Мои руки скользнули вниз, обхватывая её бёдра, и я поднял Амалу, чтобы она могла обвить меня ногами. Она засмеялась, но смех быстро превратился в стон, когда я прижал её к стене, продолжая целовать шею, плечи, ключицы.       — Ты сводишь меня с ума… — прошептала она.       Голос Амалы дрожал, но в нём не было ни капли сожаления. Пальцы впились в мои плечи, оставляя следы, которые я чувствовал даже через ткань футболки.       — Это взаимно, — ответил я.       Все получилось сумбурно, хаотично, так, словно мы прощались друг с другом. Удерживая Амалу одной рукой и прижимая её к стене, расстегнул пуговицу на джинсах второй рукой и высвободил свое возбуждение. Отодвинув трусики Амалы, сразу вошёл в неё. Она издала протяжный стон и только сильнее обхватила меня руками. Я сразу набрал темп, не давая шанса привыкнуть к грубым толчкам. Амала оказалась настолько влажной, так что мои размашистые действия не доставляли ей дискомфорта.       Наше освобождение получилось одновременным, я настолько увлекся, что не успел выйти из Амалы и закончил прямо в неё. Черт возьми.       Крепко удерживая ее, зарылся носом в изгиб шеи. Амала тяжело дышала, но продолжала обнимать меня. Простояв так какое-то время, вышел из Амалы и поставил её на ноги на пол. Она коротко посмотрела на меня, сделав шаг в сторону, и прошмыгнула в ванную. Я поправил на себе одежду, желание купаться отсутствовало. Мне хотелось пахнуть Амалой, пахнуть нашей близостью. Кинув взгляд на дверь ванной комнаты, потер лицо. Никогда ещё не был таким неосторожным.       Амала вышла спустя десять минут, обвернувшись в полотенце. Она достала из своей дорожной сумки другой комплект нижнего белья и надела его. Я все это время сидел и наблюдал за ней. Мы не проронили ни слова. Амала застегнула платье, следом обулась. Застегнув дорожную сумку, осмотрелась.       — Я собрал все вываленные вещи в твою сумочку. Там было немного всего, — тихонечко проговорил я и указал на кресло, где лежала её сумочка.       — Спасибо, — Амала сдержанно улыбнулась и подошла ко мне.       Встав между моих ног, она провела по моим волосам и очень внимательно всмотрелась. Показалось, что Амала пыталась запомнить каждую черту в моём лице. Отстранилась она неожиданно. Сделав несколько шагов назад, Амала кивнула в сторону выхода.       Повесив две сумки на плечо, осмотрелся. Пачка сигарет и зажигалка остались лежать на балконе. Я быстро все забрал и направился на выход.       Тяжелое чувство неприятно отозвалось в груди. Я прекрасно знал, почему это происходило, но не мог ничего с этим сделать.

⇋ ⇌ ☆ ⇋ ⇌

      В этот раз тишина ощущалась по-другому. Она заставляла думать, лихорадочно искать пути решения. Хотелось разодрать кожу в области грудной клетки и избавиться от этого зуда. Жгло. Болезненно жгло.       Дождь практически прекратился. Редкие капли, падая с неба, разбивались о лобовое стекло. Амала молчала, погрузившись в собственные мысли.       В кафе зашли две угрюмые фигуры. Я сел напротив Амалы, она мельком взглянула на меня и принялась изучать меню.       Мой выбор оказался до банальности простым: бургер и картофель фри. Амала сделала такой же заказ. В качестве напитков: кола.       Откинувшись на спинку диванчика, я наблюдал, что творилось на улице. Блуждая взглядом с одного здания на другое, пытался настроиться на завтрашний день.       Насколько будет тяжело?..       Я редко любил говорить по душам, но именно сейчас не отказался бы от разговора с Кэролайн.       Черт, все настолько плохо?       С Амалой не стоило заводить этот разговор. Было два пути, к которому мог привести такой диалог. Мы поругаемся, причём очень сильно, потому что мисс Кхан продолжала молчать и не помогала в облегчении дела. Второй путь: умышленное безразличие одного перечеркнет все, чтобы между нами.       Не хотелось быть подонком. Если этого потребуют обстоятельства, то готов принять этот удар на себя. Ненависть — сильное чувство. Может, так будет легче.       Сильно погрузившись в размышления, не заметил, как принесли наш заказ. Официантка отвлекла меня от тяжелых мыслей. Амала отправила в рот пару ломтиков картофеля и посмотрела на меня. Я обхватил бургер двумя руками и сделал большой укус. Соус растекся по пальцам и измазал уголки губ. Амала потянулась за салфетками и вытащила несколько, протягивая их мне. Я положил бургер и со словом «спасибо» вытер испачканные руки и рот.       — Можешь рассказать что-то из своего детства? — вопрос Амалы удивил. Я-то уже подумал, что она собралась игнорировать меня.       — Что-то конкретное? — я схватил три ломтика картофеля, макнув его в кетчуп, прожевал.       Амала задумалась на секунду и, пожав плечами, произнесла:       — Забавное. Или что-то связанное с сестрой. Ты подшучивал над ней? Знаешь, несносный старший брат, — Амала потрясла руками в воздухе, растянув губы в хитрой улыбке.       — Ну, если про сестру, то да, было дело, — я усмехнулся, вспоминая. — Однажды я убедил её, что наш кот умеет разговаривать, но только по ночам, когда все спят. Она поверила! Целую неделю пыталась его подслушать, сидела в темноте на кухне с диктофоном. А кот, конечно, просто мурлыкал и смотрел на неё, как на сумасшедшую. В итоге она всё-таки поймала меня на лжи, когда я не удержался и рассмеялся, увидев её с очередной «миссией». После этого она месяц со мной не разговаривала.       Амала засмеялась, её глаза блеснули.       — Ну и братец! А она тебе потом отомстила?       — Ещё как, — я покачал головой. — Через месяц она «случайно» пролила сок на мою домашнюю работу. Говорила, что это кот виноват. Вот такая у нас была войнушка.       Амала улыбнулась, явно наслаждаясь историей. Откусив ещё бургер, попытался вспомнить еще несколько случаев из жизни: в голову пришёл один, связанный с отцом.       — Однажды, — начал я, глядя на Амалу, — мой отец решил научить меня рыбачить. Мы поехали на озеро рано утром. Он такой серьёзный, говорит: «Рыбалка — это не просто хобби, это искусство. Терпение, концентрация, тишина». Ну я, конечно, кивал, старался выглядеть взрослым.       Амала улыбнулась, явно заинтересованная.       — И что было дальше?       — Дальше? — я усмехнулся. — Я, как положено, забросил удочку, сижу, жду. Минут через десять мне стало скучно, и я решил «улучшить» процесс. Нашёл палку, привязал к ней ещё одну леску, чтобы ловить сразу на две удочки. Отец этого не заметил, он был слишком занят своими снастями.       Амала засмеялась, предчувствуя развязку.       — И что, поймал что-то?       — Поймал, — я кивнул. — Только не рыбу. Зацепил свою же вторую удочку, они у меня запутались в какой-то невероятный узел. Отец обернулся, увидел это чудо инженерной мысли, и его лицо… — я засмеялся, вспоминая. — Он просто сказал: «Ну хотя бы креативно». После пришлось все распутывать, спасая удочку.       Амала смеялась так, что чуть не поперхнулась своим напитком.       — Здорово, что он так к этому отнёсся, — заметила Амала, её улыбка стала немного мягче.       — Да, он у меня классный, — я кивнул. — Хотя большую часть времени он слишком серьёзный.       Амала положила руку поверх моей и тихонечко произнесла:       — Спасибо, что поделился, — она погладила тыльную сторону моей ладони большим пальцем. — Я бы с радостью разделила с тобой истории из детства, но у меня нечего рассказывать. Все, что помню, безразличие матери, вечные мужики ради плотского удовлетворения. Удивительно, что я ещё хорошо училась, — Амала горько усмехнулась. — Думала, что однажды она похвалит меня за старания. Но все зря. Мать избавилась от меня, как от ненужной игрушки.       Я обхватил ладонь Амалы двумя руками и сжал, выражая тем самым поддержку.       Амала посмотрела на наши руки, её глаза слегка заблестели, но она быстро отвела взгляд, словно боясь показать свою уязвимость.       — Знаешь, — тихо сказала она, — иногда мне кажется, что я до сих пор ношу это внутри. Как будто всё ещё та маленькая девочка, которая ждёт, что кто-то скажет: «Ты молодец», — губы Амалы дрогнули в отвращении. — Этого не случится, я загубила себя, выбирая разрушение, не видя никакой перспективы. Все свелось к тому, что имею сейчас.       — Думаю, в тебе ещё остались силы, чтобы побороться за себя. Я хочу тебе помочь и ищу лучший способ.       Амала сжала мою руку в ответ, её пальцы дрожали, но она не отпускала.       — Спасибо, — прошептала она. — Просто… спасибо, что ты такой, какой есть Киллиан. Спасибо за эти шесть дней, хотя половина из них были невыносимые из-за моих выкидонов. — Амала издала короткий смешок, — Но я давно не ощущала себя в безопасности. Ты олицетворение этого слова. Сильный, мужественный, бесстрашный, готовый отстоять честь девушки. Даже когда та самая девушка не так и чиста. Но ты — все Киллиан. Просто спасибо.       Мы сидели так несколько мгновений, и тишина между нами была наполнена чем-то большим, чем сказанные слова. Потом Амала глубоко вздохнула и подняла голову, её взгляд стал твёрже.       — Блокнот, который вечно со мной, принадлежит Чарли. Именно туда он записывал все придуманные строки для песен, гитарные аккорды, чтобы не забыть мотив. Этот блокнот стал моим дневником, моим искуплением, откровением. В него я записывала все свои мысли после того, как все произошло, — Амала сглотнула, серьезно смотря на меня. — Я все расскажу тебе, Киллиан, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Это не только моя история, но и Чарли.