Прочнее бронзы, тверже алмаза

21 — 28 ноября

Сквозь незашторенные окна в спальню лился пасмурный серый свет — его оказалось достаточно, чтобы Антон различил время на больших настенных часах. Девять двенадцать, можно было еще пару часов поспать. Увы, подремать дальше Антон не надеялся — и так всю ночь проворочался без нормального сна. Сегодня старинная русская поговорка не сработала: утро не стало мудренее вечера. Как было паршиво, так и осталось. Но… наверное, все случилось так, как нужно.  Повернув голову, Антон посмотрел на дрыхнущего рядом Арсения. Вот кого ничего не мучило — лежит себе, сопит. И даже съехавшее одеяло не мешает. Спина вся голая, а не мерзнет. — Я проснулся с альфой в одной постели, — беззвучно сказал Антон, разглядывая растрепавшиеся темные волосы. — Но, как в анекдоте, есть нюанс. Он закрыл глаза и шумно выдохнул. Вспоминать события прошлой ночи не хотелось, но они сами лезли в голову, провоцируя новый приступ обвинений в собственный адрес. Что он за дебил? Как теперь из этого выруливать вообще? Тело рядом зашевелилось, Антон поспешно поднял веки, повернулся на звук. Арсений что-то промычал, зевнул, тяжело перекатился с бока на бок и, сонно моргая, посмотрел на Антона. — Еще рано, спи. — А ты почему не спишь? Арсений ловко ухватил его за плечо, свернул — как вафлю в трубочку — и притянул к себе. Чмокнул в висок и угомонился, задышав спокойно и ровно. Антон раздраженно прикусил губу. Вот сейчас, бля, ему нормально. Пожалуйста, чувствует Арса всем собой, от шеи до лодыжек. Даже утренний хуй — упирается в живот, и ноль проблем. Не страшно, не стремно, очень уютно и приятно. Горячий, там твердый, здесь мягкий, все хорошо.  Чё вчера-то тогда?.. Откуда вылезла эта тупая истерика? — Шаст, — позвал Арс хрипловато-насмешливым голосом. — Ты прикалываешься?.. Неужели продолжаешь загоняться? — Не разговаривай со мной, — буркнул Антон. — Спишь? Ну и спи дальше. Рука лениво погладила по спине, чуть смяв футболку. Арс тихонько рассмеялся и запутался пальцами у Антона в волосах. — Что мне сделать, чтобы ты перестал париться? — Переместиться в прошлое, отыскать меня и дать инструкции, как не выглядеть дебилом, — огорченно отозвался Антон. От этих нежностей стало только горше. — Хотя… нихуя я б тебя не послушал, конечно. Отвечать Арсений не стал, снова молча погладил по спине и, как будто, оставил за Антоном право спокойно дальше покаяться. — Я тебе не соврал, понимаешь? Я правда хотел. Я, блядь, в каком-то смысле даже запланировал! У меня с собой трусы были кружевные — специально на этот случай. — Роскошно, — похвалил Арсений. — Кружевные — кайф. Но, кстати, стремные какие-нибудь — еще больший кайф. — Это почему? Антон уставился в кусок плеча альфы — хорошо, что не нужно поднимать голову и смотреть Арсу в глаза. Лежи себе, разглядывай родинку, дыши запахом. Почти релакс, если бы не сама ситуация. — Потому что красивое белье — значит, омега планировал дать. Но часто такой секс не совсем от души. Например, праздник какой-то, годовщина. А если вы не в браке, и трусишки обычные — значит, на омегу так накатило желание, что на все забил. Сразу чувствуешь себя огого, — пробормотал Арс, явно пытаясь параллельно додремать. — Ты вчера в обычных был. Это я успел заметить. Поэтому… — Что — поэтому? — выбесился Антон. — У нас на просмотре моих трусов все и закончилось. Или тебе приснилось, что все было? — В моей голове у нас уже много раз все было, — снова зевнул Арсений. — Тош… вот к нам вчера в гости Сережа приходил. Он знаешь, как любит еблю? И даже у него бывает, что прямо посреди прелюдии перестает хотеться.  Протянув руки, Антон отпихнул альфу, сел, сгорбившись, и нахмурился. Это нелепые утешения злили все сильнее. Насрать ему на Сережу!  — У твоего Сережи хер пойми кто в кровать залетает. Но я-то… — он вздохнул и растер лицо руками. — Я не понимаю, почему я тебя испугался. Я смотрел порно. Я, знаешь ли, не раз дрочил. Ты мне нравишься — даже несмотря на твои выходки бесконечные. Прям как альфа нравишься. Целоваться, обниматься, пахнешь вкусно. Я сначала думал, это твой одеколон, но я в ванной понюхал — не в нем дело. И я тебя, сука, не боюсь! Ну процентов девяносто времени так точно! А… — Погоди, — перебил Арсений и приподнялся на локте. Тряхнул головой, скидывая со щеки прилипшую прядь. — Стоп, Антон. То есть, когда-то ты меня все-таки боишься? Это… что за херня такая?  Вот ведь приебался. Надо было из всего сказанного зацепиться за самый ерундовый кусок и начать выпытывать! Может, примитивная часть Антона поэтому и зажалась, отказавшись трахаться с этим занудой? Из страха породить такого же доебистого младенца? — Арсений Сергеевич! Мы с тобой это даже обсуждали. Ты сам признал, что тебя кличут Задницей из-за того, что ты наводишь на людей ужас и создаешь проблемы! Ты как рожу свою скривишь, как начнешь из себя строить суперзлодея… да, мне не по себе, — выпалил Антон. — Прикинь, трудновато вывозить! Ты старше, ты умнее, ты успел два образования получить, в телике засветился, через полстраны от родных уехал. Как я должен рядом с тобой себя чувствовать? На равных, бля? — Я не про это, — отмахнулся Арсений. — Ты немного робеешь, это нормально. Уже постепенно проходит и потом, думаю, вообще почти не останется. Антошка, ты боишься себя дурачком выставить или… думаешь, что я могу тебя реально обидеть? Прикрикнуть, замахнуться, ударить? Договорив, Арсений перекатился на спину — и уставился этим своим пронизывающим взглядом. Типа «отвечай, а то я умру от расстройства». Антон сглотнул и нервно смял край футболки. — Я… не знаю, — признался он, чуть-чуть помедлив. — Мне кажется, если тебя очень сильно вывести… ты вполне способен. Я могу представить, как мы, например, посрались и деремся. Но чтобы ты меня побил, как альфы пиздят… нет, не про тебя история. Возможно, стоило приврать — сейчас Арс загонится и начнет доказывать, что он не такой и никого никогда пальцем не тронул и не планирует. Только, ну какой смысл врать? Арс же сам спросил, хотел честного ответа? Антон и ответил — честно. — На эмоциях… я тоже не исключаю, — неожиданно вздохнул Арсений. — Но это должен быть проеб уровня «переспал с Матвиенко прямо перед нашей с тобой свадьбой».  От неожиданности Антон прыснул. Покачал головой и снова хохотнул: — Арс! Чё за бред? — Я моделирую ситуацию, — серьезно произнес Арсений, хотя у него самого на губах загуляла улыбка. — Антош. Я действительно предпочитаю не церемониться с людьми. Жизнь научила, что излишняя вежливость воспринимается как приглашение сесть на шею и поехать. А еще многим кажется грубым, если я отказываюсь жертвовать своим комфортом, подставляться или наживать себе проблемы ради чужих интересов. Помнишь, вы с ребятами в аудитории засели и просили не выгонять? Пошел бы навстречу — потом мало ли, чем бы мне это обернулось. Арсений пальцами зачесал волосы назад, подтянулся и тоже сел. Посмотрел на Антона ласково, почти виновато, и взял за руку. — Но это все не касается моих близких. Да, я и от тебя не стану терпеть какую-нибудь херню. Но и обижать просто так не буду. Ты зря боишься меня как-то разочаровать. Я понимаю, что ты младше и некоторые вещи просто не успел узнать. Кичиться тем, что я больше пережил, самоутверждаться за твой счет… не по-альфовски. И уж тем более я не намерен решать какие-то проблемы кулаками. Это так, для справки. — Спасибо большое за развернутый ответ, ставлю «отлично» без дополнительных вопросов, — язвительно пробубнил Антон. — Арс! Да это все ни при чем! Мы недавно с сестрой обсуждали. Если альфа поумнее и посильнее это норм. Гораздо хуже, если он тупее и слабее! Нахер он такой нужён-то? Расслабься. — С тобой хер расслабишься. Я думал, мы еще ночью все порешали, — лениво возмутился Арсений. — Тош. Ну поговорили же. Ты поревел, заснул. Но мы почему-то на второй круг пошли. Скажи прямо: ты считаешь, что если мы не переспим в ближайшее время, я тебя брошу? Или с тобой продолжу романтично гулять, а кого-то стану втихаря трахать? — Да! — Нет. Все, кончились силы это терпеть. Антон развернулся, намереваясь удрать на кухню — перекурить, выпить чаю, прийти в себя. Но Арс его перехватил посреди движения и прижал к постели. Еще и завалился сверху. — Видели глаза, что покупали, — процитировал Арсений и дунул Антону в лицо. — Я знал, что ты юный, неопытный и приличный омега. И вполне допускал, что я тебя несколько месяцев только добиваться буду. А уж сколько потом еще понадобится времени… — С чего ты взял, что я приличный? — насупился Антон. Звучало отвратительно, как будто он второсортный. Никто не зарится, вот и приходится быть «приличным». — Засос тебе ни на что не намекнул? — Намекнул. Что не все спрашивают разрешение и понимают слово «нет», — спокойно сказал Арсений. — Шаст, это видно. Ярче всего — по языку тела. Я все-таки актер, я хорошо считываю такие вещи. Ты с альфами всегда держишься… очень в границах. Ты дружелюбный, но лишнего не позволяешь. И сам не льнешь. — Угу, угу, я такой, — отмахнулся Антон. — А ты — нет. Тебе очень норм с омегами, ты сразу весь, как кот вокруг сметаны вьешься. И я видел, как на той театральной тусе на тебя поглядывали, всем телом приглашали отойти на минуточку поблядовать. И со мной ты… Да хули скрывать. Раз ты рвешься все обсудить — признайся, тебе же не хватает секса? Ты хочешь меня трахать? От собственной смелости перехватило дыхание. Самое паршивое — Антон сам не понимал, чего он добивается. Сейчас Арс согласится, и что? Вчерашний опыт показал, что даже попытка раздеть толком не удалась. Оставшись без джинсов, Антон совсем перепугался, закаменел, Арсений все просек, остановился. И дальше без предупреждения полились слезы и сопли — от стыда за свою трусость и полную сексуальную несостоятельность.  — Я хочу быть с омегой, который мне очень нравится, — уверенно сказал Арсений. — Было бы очень приятно заняться с тобой любовью. По взаимному согласию и желанию.  Он скатился с Антона, опустил ноги на пол и встал.  — Я знаю, как справляться с возбуждением. Во-первых, никто не отменял самоудовлетворение. Во-вторых, это хорошее топливо для спорта. В-третьих, многие великие люди практиковали воздержание, считая его полезным для интеллекта и общего здоровья. Короче. Шастун, заебал ныть! Если мне станет невыносимо, я тебе об этом скажу. Ты все никак не можешь поверить, но меня, блядь, устраивает наш конфетно-букетный период. Я не хочу его побыстрее проскочить, мне нравится за тобой ухаживать, получать небольшие поощрения вроде поцелуев и тихонько мечтать, как все будет дальше. Мы закрыли тему или тебе надо еще сто часов на рефлексию? Ты скажи, я морально подготовлюсь! — Иди нахер, — обиженно пробормотал Антон. Почему-то эта тупая вспышка его почти успокоила. Арс наконец вылез из груды правильных слов и озвучил что-то похожее на правду. — На хер пойдешь ты, — отозвался Арс, натянув на рожу свое любимое выражение «я самый самодовольный козел в стаде самодовольных козлов». — Когда созреешь. Ну или тебя течкой лупанет, и природа поможет отключить мозг.  Антон закатил глаза. Надейся, Арсений Сергеевич, жди у моря погоды. Не знаешь, что течки у Тошеньки редкие, последняя была аккурат перед учебой, в конце августа.  — Оптимизм свой выруби, течка не раньше весны будет. И умные люди советуют в течку своими силами, без альфы, — напомнил Антон. — Извини, родной, я в академ не собираюсь. — Ну, я к такому повороту тоже, пожалуй, пока не готов, — кивнул Арсений. — Только давай сразу поясню, а то я уже понял, как ты умеешь додумывать и делать охуительные выводы. Если мы начнем спать и ты залетишь, надо мне об этом сказать, договорились? Вместе решим, как поступить.  — Ты куда-то шел? — спросил Антон, стараясь усилием воли остудить заполыхавшие щеки. — Вот и топай. Арс, ты совсем охуел? Я при тебе трусы снять стесняюсь, не рановато про детей обсуждать? — Нет. У меня так приятель попал, еще в Омске. Пизданул при своей девчонке, что хочет стать папой после тридцати, она втайне аборт сделала. А он был вполне готов оставить и все по классике — жениться, семью нормальную построить. Класс. Вот и негативная сторона отношений с взрослым альфой — Антон очень сомневался, что его сокурсники болтали со своими омегами о чем-то подобном. Максимум Димон бы мог. Но он тоже старше и врач все-таки, они все отбитые. — Ты теперь каждой своей омеге эту телегу прогоняешь? Не беги на аборт, я порядочный? Удивительно, но Арсений не стал сразу отвечать. Задумался на пару секунд и ответил. — Нет, всего второй раз. У меня… были достаточно серьезные отношения, там казалось логичным обсудить. А ты — потенциально серьезные отношения. Если я тебя не прибью, конечно. Потому что, как мы выяснили, я такой альфа. Вспыльчивый и способный на насилие. — Сучара ты мудацкая, — рассмеялся Антон, стараясь игнорировать очередной приступ нежности к альфе. Такой дурак, бесит аж до мурашек. — Сначала заставил меня это сказать, теперь будешь попрекать? Я не это имел в виду. — Поздно. Арсений зевнул и потянулся, ни капли не стыдясь, что разгуливает в одних семейниках. Взглянул на часы. — Я в душ, а ты думай, куда сходим напоследок. После обеда надо вернуться, прибрать тут все. Яков Исаакович вечером заглянет, проверит квартиру.   — Стой, — выпалил Антон и сам смутился своего требования. — То есть, иди, но сначала ко мне. Надо обняться.    Он уже приготовился к насмешкам, но Арсений, не иначе как шестым чувством, улавливал смысл подобных моментов. Радар у него, что ли, на реально важное? Ни следа издевок на небритой роже — наоборот. Стоит, глаза распахнул, улыбается, как трехлетка при виде чупа-чупса.  — Объяснишь? — мягко спросил Арс и подошел к постели, сел на край. — Антошка-капитошка. Очередное идиотское прозвище в копилку, здравствуйте. Ну хоть не гандошка.  — У нас в семье так. Если мы друг с другом ссоримся, ругаемся, короче — любой конфликт. Надо потом обязательно обняться. Типа все, помирились, точка, — стараясь не палить свое смущение, пояснил Антон. — Я привык. — Мы не ссорились, — с предсказуемым занудством уточнил Арсений. — Ты переживал, а я переживал, что ты переживаешь. И мы пытались друг друга успокоить и как-то разобраться. Я это так воспринял. Но традиция — кайф. А мы обычно после ссор шли пить чай с травами. У мамы всегда была баночка с сушеным листом, там черная смородина, душица, мята, еще какие-то. Она заваривала, доставала что-то вкусненькое, и сидели.  Глаза запекло, но Антон мысленно на себя прикрикнул. Вчера уже и так порыдал в Арсения Сергеевича, достаточно. Совсем размазней себя выставит. Злюсь — реву, умиляюсь — реву, Антон Шастун, человек-фонтан.  — Можем потом и чаю тоже попить, — прошептал он, смотря себе в колени. Говорить громче Антон опасался — голос мог и сорваться от эмоций. — Я поставлю. — Давай, — согласился Арс и, потянувшись, крепко обнял Антона. — Все правильно делаю? — Почти. Антон подсунул руку, чтобы тоже нормально обнять в ответ. Прижался, глубоко вдохнул и почувствовал, как его чмокнули за ухом. Без раздумий повернул голову и, забив на взаимно нечищенные зубы, полез поцеловать.  — Мне сейчас снова кажется, что я вполне готов, ну, это, — признался Антон, когда поцелуй закончился, но Арс по-прежнему не разомкнул руки. — Херня какая-то. — Знаешь, — начал Арсений своим преподским тоном. — Пока ты называешь секс «это», ты точно не готов. Тебе просто нравятся поцелуи. Они тебя заводят, что абсолютно нормально. Для этого их и придумали. — Шибко ты умный, — недовольно сказал Антон. — Давай. Иди в душ, приятной вам дрочки, Арсений Сергеевич. Кстати, тебе что к чаю на завтрак? Там еще блины остались, будешь? — Буду. И спасибо за добрые пожелания, — балуясь, поддразнил Арсений. Он убрал руки, заглянул Антону в лицо и улыбнулся. — Ты, конечно, как аттракцион. Вот тот, с машинками — даже если стараешься ехать максимально аккуратно, постоянно попадаешь в аварию. — Ты в этих авариях сам виноват. — Антон расслабленно упал на спину в кровать, зевнул. Напряжение ушло, захотелось даже додремать. — Я очень аккуратный водитель. Экзамен сам сдал, без денег. В смысле… короче, возвращаясь к метафорам, я стараюсь ехать по правилам, но нихуя не получается, потому что у нас с тобой они разные. — Очень хорошее замечание, — кивнул Арсений и, снова улыбнувшись, свалил из комнаты. Антон блаженно вытянулся во всю длину на кровати, рассеянно погладил себя от груди до резинки трусов. Вспомнилось, как Арс вчера на кухне нежно потирал ему соски, было и щекотно, и больновато, и сладко одновременно. Низ живота напрягся, между ног прошла судорога.  Пиздец, ну как так? Ладно, он дома погуглит и разберется, что это за возбуждение Шредингера. Или у Вики спросит — уж вряд ли Антон первый омега, который хочет своего альфу, но боится ему дать? Потому что проблему надо решать и срочно. Арс может и дальше пиздеть, как его устраивает жизнь монаха — в целом спасибо ему, конечно, за тактичность, но! Они не в детсаду. Отношения без секса долго не проживут, а уже понятно — Антон не хочет их проебать. Да, Арсений Сергеевич стремный, и все-таки… Они вместе. Он сам сказал Сереже — это мой.   А Антон не дебил, чтобы снова стать ничейным.  

*

Увидев родной двор, Антон чуть не пустил слезу — как же он, оказывается, соскучился по дому! Да, поездка получилась крутая от и до, спасибо Арсению Сергеевичу. Но, блин. Своя комната, вещи, семья, друзья… Скорее бы уже. — Нас встречают. — Антон расплылся в улыбке. — Смотри, мама караулит.  Арсений ответил усталой улыбкой. Они снова выехали ни свет ни заря, дорога изрядно вымотала, а упахались они еще накануне — когда генералили квартиру. Арсений очень серьезно отнесся к задаче «оставить хату в идеальном состоянии», и Антон сначала охуел, потом рассердился, потом смирился и покорно дважды перемыл везде полы. Орать смысла не было — Арс не стал строить из себя альфу и наравне все тер, чистил, убирал мусор и наводил блеск на посуду. Зато Яков Исаакович остался доволен, похвалил Антона за домовитость — Арс умолчал, что помогал — и накормил их прощальным ужином.   Маме Антон позвонил трижды: утром, когда они уже проехали Новгород, потом в районе Москвы и последний раз при въезде в Воронеж. — Здравствуйте, здравствуйте, путешественники! — Мама затоптала окурок и расплылась в улыбке, едва Арс заглушил мотор и выбрался из бэхи. — Приехали наконец! — Ма-а-а-ам! — Антон выскочил, обнял ее, расцеловал и обернулся на альфу, который вежливо поприветствовал маму. — Видишь, мы вообще норм. Я подменял на трассе. Но все равно, устали, пиз… Жопа болит. Он напоказ схватился за зад, мама фыркнула и посмотрела, как Арсений вытаскивает сумку Антона из багажника. И пакет — с подарками. Антон на оставшиеся деньги прикупил местных вкуснях, включая пиво. Попьют с Олегом, мама очень даже любит. — Еще бы, столько сидеть. Сейчас отдохнете, — затрещала мама, подталкивая Антона в сторону подъезда. — Пойдемте, я там борщ сварила, курочку запекла, пирог с бабушкой приготовили… Все свежее, горяченькое. Арсений удивленно завис с сумкой, как будто не ожидал приглашения на ужин. — Ну что ты пялишься, — хмыкнул Антон. — Поешь, потом к себе поедешь.  — Да я думал сразу домой, — явно смутился альфа. — Майя Олеговна, Антон по вам так соскучился, последние несколько часов совсем разнылся. Что я буду мешать? — Кому мешать? — Мама, нахмурившись, оставила Антона в покое и подошла к Арсению. Того и гляди, возьмет за загривок в зубы и потащит, как неразумного детеныша. — Что за глупости? Сначала надо поесть. Дух перевести, столько за рулем — все замылилось, голова кругом. Поедешь снова — так и в аварию попасть можно. Все, без разговоров, ужинать! С одной стороны, Антону и правда уже хотелось остаться одному, максимум — с мамой. Начала накатывать усталость от долгого плотного общения с альфой, всех их мелких дрязг и общего напряжения: что сказать, как сделать. С другой — отправлять Арса в его съемную хату, где в холодосе только пакет брусники и еще какая-то холостяцкая хуйня… Ну нет, так нельзя. Надо пользоваться, пока мама добрая и привечает залетного ухажера. Слава богу, дома больше никого не было. Ни бабушки, ни Олега — мама догадалась, что это будет чересчур. Их отправили помыть руки, потом усадили за стол, и Антона прорвало. Треская борщ, он пустился в путанный подробный рассказ, а Арс пообещал попозже скинуть снимки со своего цифрового фотика, который они брали с собой в поездку. — Так я не поняла, тебе больше всего пиво понравилось? — рассмеялась мама и, протянув руку, поправила Антону волосы. — А как же Эрмитаж? — Больше всего ему понравилось валяться на диване и уговаривать меня остаться дома, никуда не ходить, — безжалостно сдал Антона Арс. — Сначала не вытащить из квартиры, потом не затащить обратно. — С детства такой. — Мама положила им курочку с пюре, пододвинула поближе салатик с капустой. — Тоша у меня домосед. Первый раз в летний лагерь через такие слезы ехали! А потом просился на вторую смену, там же друзья, весело, симпатичный альфа из другого отряда…  Решив не отрицать очевидное, Антон перехватил задумчивый и не шибко довольный взгляд. Что, Арсений Сергеевич ревнует к детским влюбленностям? Прикол.  Вкусная и сытная еда расслабила, захотелось уже отползти на диван или позалипать в комп, но — рано. Антон зевнул, подпер щеку рукой и стал наблюдать, как общаются мама с Арсом — теперь была очередь альфы рассказывать, и он добавил нужных красок к описанию. Чтобы не выглядело, будто они реально только тусовались и хлебали пивас. — Ну хорошо, очень рада за вас, — успокоилась мама, удовлетворив любопытство. Смешная, ей же Антон все это докладывал во время созвонов. — Спасибо, Арсений, что сначала вывез отдохнуть, а потом доставил мне ребенка в целости и сохранности. — Мам. — Да, да, ты взрослый, извини. — Мама состроила рожицу, потом потянулась и чмокнула Антона в лоб. — Кстати. Тош, папа звонил, хотел с тобой увидеться… Я сказала, что ты в Питере, но немного приврала.  — Типа, я с не Арсом поехал? — моментально словился Антон.  Мама покосилась на Арсения и чуть смущенно кивнула. — Да. С мальчиком-омегой из группы, к его семье. Подумала, Андрей так будет меньше переживать. Арсений вежливо улыбнулся, но Антон сразу почувствовал чужое напряжение. Бля. А ведь это Арс еще не знает, почему Антон на самом деле скрывает его от друзей — дело ведь не только в статусе преподавателя. Но сам же виноват, что выглядит таким странным и стремным для неподготовленного человека. Антон тут при чем? — Не обижайся. Папа живет по старым правилам. В его картине мира, если сын уехал с альфой на неделю в другой город — равнозначно «вышел на трассу обслуживать дальнобоев», — сказал Антон и положил пальцы Арсу на запястье. — Тем более, он не знает про тебя. Мы сейчас не особо близко общаемся, я ему не говорил. Снова эта ебучая улыбка! Арсений Сергеевич просто мастер притворной вежливости и понимания. Господи, что за альфа? Он прекратит обижаться на любую ерунду или это диагноз? Хотя, Димка такой же. Слова не скажи, уже орет или хмуро молчит. — Так давай я представлюсь, — предложил Арсений после короткой паузы — видать, брал эмоции под контроль. — Выберем день, когда всем удобно, встретимся где-нибудь. Я, конечно, тоже хорош — как-то не подумал, что это неправильно. Любой отец хочет знать, с кем гуляет ребенок-омежка. Надо познакомиться. — Не надо, — остановил его Антон. — Арс, серьезно. Блин, папа — нормальный, не упоротый, но… я ему планировал сказать про какого-то альфу, только если замуж соберусь. А пока это лишняя информация. Мама вздохнула и поставила чайник. Достала чашки из сервиза, сахарницу, заварочник.  — Арсений, ты что будешь? Могу кофе сварить. — Да куда ему кофе! — возмутился Антон. — Он уже… — Кофе — идеально, — перебил Арс. — Вы меня так накормили, взбодриться бы. Иначе правда домой не доеду, засну за рулем и свалюсь в Воронеж. — Можешь остаться, — радушно предложила мама. Кажется, она реально продумала этот вариант, вон, как уверенно говорит. — Ляжете с Антоном на диване, а утром поедешь. Тебе бы сейчас и правда лучше за руль не садиться. — Нет, я домой, — мягко, но твердо отказал Арс. — Просто кофе сделайте, буду очень благодарен. Мама взялась варить и, пока колдовала у плиты, произнесла то, на что у Антона не хватило мужества. — Андрей к тебе точно предвзято отнесется. Старше, преподаешь у Тоши. Еще и актер, — вздохнула она с явным стыдом за бывшего мужа. — Викуся — это дочка Андрея от первого брака, Тошкина сестра сводная — в том году с танцором одним встречалась. Мальчик-то хороший был, но Андрей сильно не понял Викин выбор. Как так, носит обтягивающее, красится перед выступлениями, ухоженный — для альфы-то. Поэтому уж лучше пока Андрею ничего не сообщать. Если у вас с Тошей все по-взрослому сложится… ну, там у Андрея выбора не будет, смирится. А так только дразнить Тошку станет.  Протянув руку к вазочке, Антон вытащил конфету, развернул фантик и засунул батончик целиком в рот. Хотелось зажевать горечь во рту. От маминых слов стало неприятно, пусть и сказала чистую правду. Вот так, Арсений Сергеевич, любуйся настоящим Воронежем.  Дразнить — это мама еще смягчила. Если отец увидит Арса, его прическу, манеру одеваться… там такие «комплименты» и намеки попрут, не отмоешься. И никакое обаяние Арса не заставит отца изменить мнение.  — Хорошо, я понял, — спокойно ответил Арсений. — Ладно. Но, если что, я по-прежнему готов. В том числе к претензиями. Мой собственный папа тоже не понял мой выбор и долго с ним смирялся. Они с мамой инженеры, с его точки зрения я должен быть скорее перемазан в мазуте, чем в белилах и румянах. — Я так полагаю, в Омске альфе в белилах бывает небезопасно? — дипломатично сформулировала мама. — Наверное, поэтому и склонялся к мазуту? Арсений пожал плечами, кивнул. Антон снова протянул руку и деликатно приласкал худое прохладное запястье, погладил венку пульса. Арс всегда сворачивал эту тему, если они случайно касались. Значит, до конца не отболело. — Все сразу, Майя Олеговна. Я понимаю причины такой реакции. Родители действительно переживали, что творческая профессия не обеспечит мне то качество жизни, которое им хотелось мне дать. И тут весь спектр, от, как вы выразились, небезопасности до разных соблазнов и отсутствия стабильности. Аналогично я понимаю, что и в партнеры ребенку хочется… понятный вариант. — А ты очень непонятный, — шутливо влез Антон. — Арс, это папа. Он чморит любого Викиного альфу, будет чморить и моего. Просто забей. С тобой все ок. — Ух ты. Правда, что ли?  Еще иронизирует, мудила! Антон подавил желание высказаться начистоту и взялся за чай. Арсу можно позавидовать — даже мысли не допускает о своем несовершенстве. Уверен, что все делает правильно и самый распиздатый.  Вдруг стало обидно за отца. Стопудово, тот не прав в своих заебах, но мама верно подметила — не на пустом месте они возникли! Папа не умеет общаться с Антоном и Викой как эти идеальные бати из рекламы и сериалов. Он обычный воронежский альфа, любит детей, как умеет. Да, оберегает их идиотским способом — потому что знает, как бывает несладко омегам. Короче, нехуй Арсу сидеть с такой презрительной рожей. — Ты-то точно будешь «крутым» отцом. Отпустишь ребенка-омегу хоть с байкером, хоть с нариком, хоть с хиппарем в татухах, — пробормотал Антон, не сумев удержаться. — Интересный у тебя ряд проблемных альф. — Арсений выгнул бровь, повертел в пальцах ложечку, которую мама подала ему к кофе. — А кавээнщики тоже в списке? — Первым номером, — на этот раз ответила мама. — Не ссорьтесь. Вы же от усталости оба. Арсений… давай все-таки оставайся у нас? Бледный, круги под глазами, склеры красные. Отдохнешь нормально. Или все, утомил тебя Тошка? — Чё это я утомил? — вырвалось у Антона. — Мам! Да я вел себя, сука, идеально! Даже готовил! — Майя Олеговна, да как я останусь, — неожиданно растерянно произнес Арсений и помассировал глаза, словно это бы помогло вернуть белкам нормальный цвет. — Неприлично. Только теперь Антон заметил то, на что мама сразу обратила внимание. Арс устал гораздо сильнее, чем показывал. Пыжился перед ним, идиотина, в альфу играл. Вдруг бэха реально вильнет на мосту, и улетит эта гордая рыба плавать в Воронеж? — Он остается, — сказал Антон. — Вниз попозже сгоняем, вещи его возьмем и тачку переставим поудобнее. Ты права, в таком состоянии за руль — это нарушение ПДД. Слышал, Арсений Сергеевич? А ты ж у нас только по правилам ездишь, сам понтовался. Арсений изумленно уставился на Антона, насупился, открыл рот — и закрыл. Наверное, от шока, потому что Антон сунул руку в карман «кенгурухи», куда Арсений машинально кинул ключи от тачки, и забрал связку.  — Вот и правильно. Мама приоткрыла боковую створку окна, поставила на стол пепельницу. Закурила сама, передала пачку Антону. Притихший Арсений молча наблюдал — по-прежнему переваривал самоуправство. Это насмешило, следом появилась глупая непонятная нежность. Настолько сильная, что Антон на табуретке «подъехал» поближе к альфе, чмокнул его в щеку и привалился боком к его боку. Мама комментировать не стала — то ли в ней взыграла тактичность, то ли она назло папе решила привечать Арса, то ли правда смягчилась к нему и прекратила придумывать ужасы. Закончив на кухне, пошли перекинуть фото на компьютер — раз уж Арсений не мчит домой, зачем тянуть? Засели с мамой перед монитором: Антон показывал и комментировал, периодически страшно смущаясь. Ну ладно, Арс ненормально любит сниматься, и Антон, поддавшись просьбам, нащелкал его портретов. Но обнаружить такое количество собственных фоток он не ожидал.  Антон спит, Антон готовит, Антон завтракает, Антон с кривым еблом убирает со стола, Антон переодевается, Антон дурачится в трамвае, Антон сидит весь в сахарной пудре после огромной порции пышек… Крупные планы, средние, дальние, его глаза, руки, ботинки, шея в бусах, запястье в браслетах, нечесаные вихры. И это не считая блядской серии из театра: в зеркале-то казалось, что «лапша» с шортами смотрится нормально. И макияж, типа, сдержанный намутил. Ясно теперь, почему Сережа сходу подкатил — пошлятина получилась. — Сколько кадров-то удачных, бабушке потом покажем, — похвалила мама, словно не заметила ничего стремного. — Тошка, идите за вещами. Я тебе-то перестелила, но надо Арсению подушку и одеяло заправить. Сейчас тут обустрою все. И спать будем, вам точно пора. Двигаться сил никаких не было, но куда деваться. Арсу нужно как минимум сгонять за зубной щеткой и чистыми труселями. — Ты сердишься? — спросил Антон уже в лифте. — Мама заебла? — Мама — роскошная, — вздохнул Арсений. — Но мне реально очень неловко. И — ты извини за прямоту, я хотел домой. Один побыть.  — И я хотел. Сколько можно на твой фейс любоваться? Признание Арса развеселило и успокоило. Оказывается, они на одной волне. Антон повернулся к альфе и обнял за шею, прижался лбом ко лбу и скорчил рожу — как в детстве, когда играли в дурацкую «козу бодатую». Арсений щелкнул зубами, Антон прыснул, но не отпрянул. Двери лифта открылись, пришлось перестать баловаться, расцепиться и выйти. — Мне твоя мама мою напомнила. Она бы так же поступила. Накормила, напоила и никого в ночь не отпустила. Я все равно хотел настоять на своем и уехать, но, кажется, это действительно глупый поступок, — тихо сказал Арсений. — Я отвык… от такого. — Какого? Гостеприимства? Заботы? Что омеги говорят, как Арсюшику жить? — Антон первым пошел к машине. — Привыкай обратно. Раз мы встречаемся, вне универа ты под моим каблуком, так положено. — Под кедом, — смиренно уточнил Арсений, прикидываясь, что вовсе не подъебывает. — Куда тебе каблуки, дылдина. Как там тебя кличут-то, напомни? Штырь? Антон молча показал ему средний палец, открыл сначала саму бэху, потом багажник. Дразниться ему нравилось: территория шуточек, на ней Антон ориентировался. Ну и так, впроброс, легче обсудить подобные темы.  Посмотрите на страдальца, от омежьей заботы он отвык. Не сходится, Арсений Сергеевич! По оперативным данным, добытым у болтливого Матвиенко, ты совсем недавно жил с омегой. И в театре кто-то на тебя глаз положил — а значит, по-мелкому обихаживает.  — Да куда ты сам сумку тащишь! — Арсений подошел и отобрал у Антона имущество. — Тяжелая же. На, лучше машину переставь. С парковкой проблем не было. Не зря Антон по-честному сдавал «площадку», научился влезать тачкой на любое место. Он загнал бэху рядом с фордом соседа снизу и жигулями тети Марины из второго подъезда, выбрался, включил сигналку. Вернулся к Арсению. — Ну пошли, — сказал Антон. И тут же передумал. — Хотя знаешь, сначала сюда. Дернув Арса за рукав, он затащил его к торцу дома, пихнул к стене. На улице было влажно и прохладно, опять около нуля, но Антону заранее стало жарко. Арс тоже словился — кинул сумку на землю, ухватился за талию, потянул Антона к себе. Поцелуй вышел путанным, но горячим. Заныла сладко прикушенная губа, язык столкнулся с языком, от шеи до копчика все закололо и ожило, посылая по телу стадо мурашек.  — Тош, притормози. Шаст! — сдавленным шепотом прикрикнул Арс. — Остановись. У меня сейчас встанет, а мы больше не в Питере. Я не могу дрочить в ванной твоей мамы. — У нас дом старый, в этой ванной кто только не дрочил, — рассмеялся Антон, стараясь выровнять дыхание. Пока он пыхтел тяжело, как разогнавшийся паровоз. — Я… можно я тебя немного потрогаю? Глупо, конечно. В Питере было столько возможностей спокойно облапать. Арс бы поломался, но согласился. Увы, до Антона только сейчас дошло — сказка кончилась. Они снова в городе, где им все «нельзя». И это, видимо, подстегнуло тупую часть его характера, отвечающую за влипание во всякую срань. — Нет! Ты издеваешься? Я только что тебе ответил. — Арсений попытался его отпихнуть, но побоялся применить силу, а просто на толчок Антон не собирался реагировать. — Мы утром встретимся на паре. В моей голове не должно быть свежих образов… Как любой водитель, Арс предпочитал короткие куртки — в таких сильно удобнее за рулем. Поэтому Антону было несложно соскользнуть ладонью на ширинку и, набравшись смелости, слегка сжать плотную джинсу. Арсений Сергеевич не соврал, там уже было не вяленько. Не так бодро, как в вечер провальной попытки трахнуться, но… Зато Антон не перепугался. Сейчас он чувствовал под пальцами отклик нормального живого члена, и это было приятно и безопасно. Они ж точно не будут ебаться на улице на холоде — хоть ущупайся, без последствий. — Убери руку, — жестко потребовал Арсений. Даже в полумраке Антон разглядел выражение лица. Альфа нихера не шутил, натурально злился, и все же…  — Ты дебил или как? — шепнул Антон с наездом. — Ты хочешь со мной спать? Сам говорил, что осознанно выбрал неопытную целку. Сорян, осваиваюсь, как могу. Тебе член жалко? Завали ебало и не мешай привыкать делать сексуальные штуки. Лучше б поцеловал, блядь! — Твоя мать уже поняла, что мы долговато тачку переставляем. — Моя мать оставляет тебя на ночь у меня на диване. Ты ее наивной дурой считаешь? Мне давно разрешили с тобой перепихнуться. Ага, не ожидал. Как глаза-то распахнул! Антон усмехнулся и, нервничая, опять попытался погладить Арса через штаны.  — Окей. Как ощущения? — спросил Арс и покосился вниз. — Мне не особо, по головке тканью трет. Если тебе так интересно, давай продолжим на диване. — Там я сольюсь, — Антон сглотнул и отвел руку. Бессильно царапнул Арсению бедро, прижался всем телом и уткнулся лицом в шею. — Извини. Я сам себя бешу. Судя по вырвавшемуся «придурок», Арсений враз перестал злиться. Обнял, потерся носом о щеку. Они застыли, слепленные в нелепую фигуру — или, как поэтически говорил Шекспир, в «зверя с двумя спинами» — Антон на тусе у Дрона услышал и запомнил странное выражение. Возбуждение улеглось, сменившись трудно идентифицируемой эмоцией. Грусть? Нежность? Сожаление? Близость? В любом случае, это было что-то очень общее, на двоих. Только его и Арсовое. — Замерзнем сейчас, — выждав полминуты, сказал Арсений. — Пора возвращаться. И вставать завтра рано, занятия. А мне еще домой мотнуться утром. — Нахуя? Езжай в универ от меня, — пробормотал Антон и спросил — сам не ожидая, что такое ляпнет. — Я тебе по-прежнему нравлюсь? Сорри, что постоянно уточняю, но бля. Так и не понял, почему ты мной заинтересовался. Мне кажется, с каждым днем я только сильнее проебываюсь! Ладно ты раньше мог напридумывать мне разных хороших качеств. А сейчас знаешь правду. Прямо посмотрел вблизи на все мои недостатки. Сегодня еще на папу моего заранее обиделся… — У меня замерзла жопа, — сообщил Арсений и, оттолкнув Антона, отклеился от стены. Поднял сумку. — Шаст, я на старте вообще допускал, что ты — симпатичный дурачок, лишенный реальной индивидуальности. В башке вместо мозга веревочка, которая уши держит. Отличный был бы расклад, я бы разочаровался и успокоился! А ты оказался… Арсений раздраженно развел руками и двинулся к подъезду. Антон, вздрогнув, поспешил за ним. — Ты, может, договоришь? — Мы не в той стадии, чтобы я договаривал, — отрезал Арсений. — Тош. Не лезь. Включи голову, перестань загоняться и попробуй проанализировать ситуацию по имеющимся у тебя данным. И, кстати, я не обиделся на твоего папу. А если ты меня расспрашиваешь, чтобы самому найти повод сбежать и все прекратить, скажи прямо. — Что? — Как у Арса работает голова? Сам предлагает не психовать и анализировать, и сам же чушь порет. — Слышь, ебантяй. Я тебя за член только что щупать пытался. Хотел бы послать, ты бы уже топал нахер. Я — наоборот! Думал, встретимся пару раз и разбежимся, не выйдет нихуя. Но все, сука, пошло не по плану. Остановившись, Антон полез за сигаретами. Кинул Арсу ключи: пусть пиздует к маме, а то вдруг реально жопа отвалится. Дурак! Не ответил внятно, наехал, нервы мотает. Да, Антон сам истерит, и что? Накрыло, так бывает.  — Ты начинаешь в меня влюбляться?   — Начинаю, — бессильно кивнул Антон и щелкнул зажигалкой. Какая разница, смысл скрывать? — Прикол полностью вышел из-под контроля.  — Я себя так же чувствую, — неожиданно признался Арс. Он вернулся на пару шагов назад, встал рядом, вытащил у Антона изо рта сигарету и сам крепко затянулся. — И у меня нет ответа на твой ебучий вопрос! Ничем ты не особенный, Шаст. Даже в одном только Воронеже куча молодых, симпатичных, обаятельных и сексуальных омег. Не хуже тебя, а может и получше. Но я хожу и о тебе думаю. Доволен? Нравится? — Нет, но зато честно. Заебал пиздеть, — фыркнул Антон и отобрал обратно сигарету. — Блин, я просто хотел чуток пососаться! Почему мы поругались? — По кочану, — по-детски парировал Арс. — Ты можешь не рефлексировать из-за каждой мелочи?  Насупившись, Антон выпустил дым. Впрочем, неприятного послевкусия не было — с Арсением было легко ругаться. Побесится и успокоится. Не человек, а долбанное море: приливы, отливы, штормит как здравствуйте, но со стороны — пасторальная картинка, обманчивое спокойствие и тишина. — Ты разволновался из-за ночевки и мамы за стенкой? Давай успокою. В качестве потенциального зятя ты маме не нравишься — вбила в башку, что в Питер меня увезешь, и мы там сгинем в нищете. Но повстречаться и приобрести опыт с тобой-альфой, это она за.  Арс снова своровал сигарету и, сволочь, докурил. Донес фильтр до урны, обернулся на Антона. — Шаст, я не планирую на тебе жениться. Мы встречаемся три недели, тебе восемнадцать, мне двадцать шесть. Я хочу ходить с тобой тусоваться, болтать, хихикать, целоваться. Когда дозреешь — трахаться. А еще я никуда не планирую переезжать, мне нравится Воронеж, работа в универе и здешний театр. Я уже пробовал пробиться и принял как факт — я не гений, а обычный ремесленник. Нормальный крепкий актер, каких много. Еще и зеленый, не наработал опыт, которым обладают мэтры. При таком раскладе в Воронеже даже проще, чем в Москве или Питере.  Антон закусил губу, сунул озябшие пальцы в карманы пуховика. Что тут скажешь? Фальшиво спорить и утешать? Арс умный, ему это нахер не сдалось. Значит… блядь, это все может когда-то стать серьезным. Как у других парочек. Повстречаться годик-другой, убедиться, что им нормально. Пожениться и так далее. Вдруг за это время Антону удастся убедить Арса скорректировать свой видок и научить не быть таким странным?  Ладно, рано об этом думать. — Я куплю долбаный билет в твой долбаный театр, жадная ты жопа, и сам разберусь, какой ты актер, — сказал Антон вслух. — А теперь пошли пить горячий чай и ложиться спать.  Он дошагал до альфы, взял его за руку и улыбнулся с притворным оптимизмом, транслируя поддержку вот так, невербально. Димон говорил, у Антона в этом плане настоящий талант.  Авось, не соврал. И на Арса тоже подействует. 

*

28 ноября 

Все-таки попадание Юлькиной команды в премьерку не прошло даром — оказывается, Ахмедова может позволить себе съем вполне симпатичной двушки. Проспект Труда, два шага до центра. Блин, Антон бы тоже по кайфу съехал от мамы на такие условия. — Я до сих пор не верю, что мы в Высшей лиге, — ответила Юлька Стасу и поправила колпак именинницы на голове. — В начале марта первая игра. Времени — вагон, но я уже сейчас нервничаю.  — Хочешь, вместе попишем? — ожидаемо предложил Стас. — Набери меня, когда тему дадут. Соберемся, покреативим. Уже известно, с кем играете? — «Байкал», «Дежа вю», Крым и Самара, — вздохнула Юля. — По идее, мы должны пройти, первые три идут в четвертьфинал. Хорошо, что мы на сборную Краснодарского края не попали — там Демис просто всех рвет. Машина! Антон отхлебнул вина из стаканчика. Сегодня он следил за количеством алкоголя: не хотелось повторения Мотькиной днюхи. Ужрется, снова начнет до Арса доебываться, а пока лучше попридержать свои приколы. Терпение Арсения Сергеевича не безгранично, надо побыть хорошим мальчиком. У Ахмедовой на днюхе собралась куча народу — а было бы еще больше, не слейся половина из-за гриппа или страха заразиться. Сам он здесь оказался почти случайно: Илюха привел. Но потусить было классно — к Юльке на праздник даже Руслан зарулил, а ведь Белый сейчас чаще в Москве крутится, чем в Воронеже.  Не то чтобы Антон умел использовать такие возможности, чтобы завести полезные знакомства. Его максимум — просто помелькать перед глазами, благо, рост позволяет. Вдруг кому-то запомнится высокий тощий омега и пригласят, если понадобится такой типаж? Иногда Антон втихаря мечтал о звонке с ТНТ, пусть и сознавал всю бессмысленность своих фантазий. — Эй, эй, эй, чё скучаешь? — подрулил подвыпивший Макар, обнял Антона за талию и прижал к себе.  Пришлось сдержаться, чтобы не поморщиться. Сам-то жест не смущал, Илюха просто прикалывается. Но Антону не нравился пробивший одеколон естественный запах Макара. А еще — скользнувшие по ним взгляды. У Ахмедовой собрались все городские кавээнщики, вдруг подумают не то. — Не скучаю. Стоял-завидовал Юльке. Ты прикинь, мы ее по телику будем смотреть, — сказал Антон и аккуратно отпихнул Илюху. — Какой ты жаркий, пиздец. Тебе это, надо с собой вентилятор носить. — Я тогда буду чисто Карлсон, — пожаловался Макар и развел руками. — Шастун! Обидел меня, падла. Хихикнув, Антон снова отпил вина. Нет, Илюш. Обиженный альфа выглядит иначе, уж Антон-то знает. А ты просто прикалываешься, чтобы меня повеселить. Потому что у всех юмористов профдеформация: если нет публики, надо хоть коллег довести до болящих скул. — Кстати, — продолжил Макаров и на этот раз закинул руку Антону на плечи. Ему что, стоять тяжело, поэтому опору ищет? Ладно, Антон приобнимет в ответ, хотя хрен удержит эту тушу, если Илья решит упасть. — Тошич. Ты подумал насчет выступления? Намутим дуэтик?  Бля, точно! Антон со всей этой романтической ебатней начисто забыл о шансе понравиться ребятам из Comedy. Это не дело. Ладно бы еще просирал все ради какого-то невероятного альфы — а не этого игнорщика с косичкой! — Я по учебе замотался, вылетело из головы. Прости. — В курсах, — важно кивнул Макаров и погладил Антона пальцами по шее. — Мне Позов говорил, что ты там долги херачишь. — Сука, я так и знал! Вы, альфы, сплетники похуже омег! — рассмеялся Антон, срастив два и два. И дернул шеей. Макар совсем поплыл, не понимает, что пошел перебор. — От нехуй делать кости мне перемыли. Все, закрой рот, я вас запалил. Илья виновато приподнял брови, состроил рожицу. Антон провел ладонью ему по лицу, шутливо подергал за нос. Заметил освободившийся диван — ребята из ВГАСУ массово пошли намутить себе чайку — и кивнул на него Макарову. — В принципе… давай, — сказал Антон, когда они уселись. — Тока, Илюх… Я боюсь, вдруг не срастется? Поэтому предлагаю сходить и дуэтом, и отдельно, каждый со своим материалом. — Хорошая идея. Больше шансов будет, — согласился Макаров и взял Антона за руку, уставился на подаренный Арсом браслет. — Фига! Красивый какой. Родичи подогнали? Конечно, красивый. Арс же выбирал. Антон потряс перед лицом Ильи запястьем, чтобы тот получше рассмотрел подарок и, не ответив на опасный вопрос, втихаря проверил телефон. Ни звонка, ни смски. И вроде не приебешься: после устроенного мини-отпуска Арсений Сергеевич был вынужден наверстывать — то в универе пропадал, то в театре. Неделя, бля, прошла, а они только на занятиях и виделись.  — Антоша, вот ты где, — в комнату заглянул Позов. Очки набекрень, щеки красные, рубашка мятая — вот, что значит, у Кати дела, Дима без присмотра. — Пошли курнем на балконе.  — Не пойду. — Антон скрестил руки. — Ты почему за моей спиной меня обсуждаешь? Макар вас спалил. В гостиной заиграл музыкальный центр. Ахмедова им отдельно хвасталась — какой-то навороченный, с крутым звуком. Купила, нашабашив на мероприятиях: еще бы, Юлька сейчас может задирать ценник за ведение, после телика-то! Конечно, она жалуется, ей не нравится прыгать с микрофоном перед пьяной толпой — а кому нравится? — но ее позор хотя бы окупается. Антону пока до такого расти и расти. — Где это я тебя обсуждал? — нахмурился Димон. — Шаст, ты охерел? — Охерел, охерел. Живет без пригляду, а омежкам так нельзя. Или… Антош, жених-то не появился? — балуясь, спросил Илья и снова заграбастал Антона в свои огромные ручища. — Да пошли вы оба, — расхохотался Антон и снова вывернулся. Обидно, что Макар его дразнит за неудачи на личном, но лучше так, чем сказать правду. — Дим, ты спалил перед Макаром, что я на даче засел и долги закрывал.  Кстати, спасибо Илюхе, что напомнил — Антон успел забыть про свое вранье. Теперь хоть не спалится по-тупому. — А я виноват? Он пристал — где Шаст, куда делся, в сети не появляешься, — пробормотал Димон с виноватой рожей. — Засел на своей фазенде, тебя люди потеряли. — Я не вещь, чтоб меня терять, — ответил Антон, припомнив эту крутую фразу из статуса какой-то мадамы во «Вконтакте». — Ладно, пошли курить. Он оглянулся, ища глазами свой рюкзачок. На днюху к Юльке Антон расфуфырился — вытащил из закромов длинный черный юбешник с люрексом. Широкий, удобный, только карманов ноль. Как и в обтягивающем желтом топе, оставшемся с какой-то игры. Вообще, Антон подбирал наряд под браслет: очень хотелось надеть и его, и колье, но с обычными шмотками смотрелось бы не гармонично.  Хорошо, что к Ахмедовой многие пришли в праздничном, Антон не выделялся.     — Да я тебе дам сиги, — поторопил Димка. — Ты смотри, в юбке своей не запутайся. Антон презрительно посмотрел на Позова — не настолько он неловкий! Встал и удивленно обернулся: Илюха зачем-то придержал его за бедра. А, наверное по себе судит и думает, что Антон наебнется от любого неудачного движения. Блин, хорошо тут Арса нет. Уже бы взбесился на Макара.  Впрочем, приди Антон со своим альфой, он бы сейчас в гостиной под «Руки вверх» обжимался. А не искал с Димкой свою куртку в ворохе других, чтобы не замерзнуть на перекуре.  — Хуй знает, пока звучит как ерунда, — картаво сказал Руслан Стасу — эти двое уже тусили на балконе. — Юморески без сценария? Слишком ссыкотно. И можно сразу забыть о телике, туда такое точно не возьмут. — В Британии же взяли. И в Штатах! — возразил Стас и подвинулся, давай Антону с Димкой пройти. — Почему тебе не нравится? Господи, снова Стас со своей безумной идеей про импровизацию! Антон закурил, поправил накинутую на плечи куртку и покосился на Белого. Рус прав, это провальный проект. В него и верят-то только сам Стас и чокнутый Серега Брысев.  Выгореть может у этого Арсова дружка, Зохана. Потому что он топит больше за театральную импровизацию, тоже с юмором, но без фокуса на приколах. Плюс, в больших городах любят странные штуки, питерская интеллигенция и не такое хавала и нахваливала. Даже тот опыт на тусе показал, как все неровно в импровизационных отыгрышах. У Зохана с Сережей получилось прям круто, себя с Арсом Антон оценить не мог, но, кажется, собравшимся понравилось, хвалили. Но потом начали другие ребята — профессиональные актеры, на минуточку! — и Антону пришлось давить вежливую улыбку, а потом фальшиво хлопать.  Плохо было все — пошло, скучно, жалко. Даже под вино не вкатило. — Ты на Штаты не смотри, — огрызнулся Белый. — У нас свои порядки, у канала ограничения, стоп-темы и стоп-слова, у продюсеров — обязательства и договоренности. Если не выполнят, их спонсоры выебут. Ни один нормальный чел не впишется в такое дерьмо, слишком непредсказуемо. Разве что импровизировать будут опытные суперзвезды, которым публика заранее простит любой проеб. — Не согласен с тобой, — упрямо мотнул головой Стас, и Антон приметил намечающуюся лысину на затылке. — В этом есть потенциал. И никакие опытные не нужны, публике надоедают одни и те же лица. Петросян, Ветров, Гальцев, Дроботенко — они все крутые комики, но настолько надоели, что молодежь их просто игнорирует. Звезд Comedy ждет та же участь. Молодые ребята и новый формат — это бомба! А импровизация, вообще-то, используется везде. Просто обычно это способ скрыть ошибку, а мы…  — Как знаешь, — перебил Белый и посмотрел на Антона. — Слышь, длинный. А я тебя помню, видел на игре. Классно все делал, молодец. Антон чуть не подавился дымом, выдохнул. Его заметил Руслан Белый? Нихера себе! — Спасибо, — кивнул он и задумался — спросить сейчас насчет рекрутеров из Comedy? Нет, будет неуместно. — Я… рад. — Свой-то материал есть? Стендапом занимаешься или только в команде играешь? — поинтересовался Руслан и повернулся к Стасу. — Им вот такие нужны. Свежая кровь, симпотные и запоминающая внешность. А этот еще и омега, толерантно. Ему нормальный монолог, и купят. — У него уже есть нормальный монолог, — ответил Стас за Антона. — Я мероприятие делаю, Антоха как раз будет выступать. Заходи, посмотри. Ебан-бобан! Антон же не ослышался, Стас только что наврал про материал, которого у Тоши Шастуна и близко нет? Охуенно. Молодец, Шеминов, вот сам его теперь и пиши, блядь! — Тоха — крутой, — подтвердил Дима, туша бычок. — Звезда ВГУ, капитан команды, сам автор. Харизма — во! — Да послушать — все крутые. — Руслан поежился и взялся за ручку балконной двери. Оглянулся на Стаса. — Но ты мне напиши, я забегу, если получится. Послушаю, как шутит эта звезда. Он ушел, через открытую дверь донесся голос Булановой. Ясный мой свет, ты напиши-и-и мне Слезо-о-о-ою дождя на мо-о-о-окром окне. — Офигеть! — радостно улыбнулся Позов и хлопнул Антона по спине. — Вы же понимаете? Тох, надо сделать тебе монолог! Вдруг Белый… — Да не выгорит ничего, хули вы так обрадовались? Бухой комик ляпнул ерунду. Как пообещал, так и забудет, — открестился Антон, заранее раздраженной этой ситуацией.  — Выгорит, не выгорит, надо попробовать, — деловито возразил Стас. — Я все организую. А Дима прав. Шаст, ну напиши монолог какой-нибудь. Про то, что знаешь. Студенчество, игра в КВН, отношения… — Какие у него отношения? — передразнил Димка. — Стас! У него был альфа, Антон с ним через пять минут расстался. Тоша не по этим делишкам, он у нас еще маленький. Живу я без тебя, сло-о-овно во сне-е-е, Горю я без тебя, сло-о-овно в огне-е-е… — Отвалите и дайте подумать, я ни на что не согласился, — не скрывая раздражения, сказал им обоим Антон. Кинул окурок в банку с водой, вышел с балкона. Конечно, Димка и Стас — молодцы. Увидели призрачный шанс на что-то и ринулись помогать. Но Антона сразу накрыло страхом и сомнениями. Сейчас понадеется, нафантазирует, убьет кучу времени на монолог, переволнуется. А Белый даже на выступление не придет. Или придет и свалит через минуту, потому что херня полная. Да и в целом. Руслан сам без году неделя как резидент Comedy, вряд ли успел со всеми сильно закорешиться, нет у него влияния, веса и верных бро. Он сейчас максимум Юльку свою тащить будет, нахер ему сдался левый омега. Буланова допела, заиграла Овсиенко. Антон протиснулся сквозь пьяную танцующую толпу, улыбнулся бухущему Дрону и выбрался в прихожую. Тут людей не было, постоит сейчас, продышится. Или… Антон задумчиво посмотрел на свои ботинки в груде обуви. Арс живет на Политехническом, тут пешком — минут семь. Антон помнил и сам дом, и номер квартиры: не зря через «Руки вверх» проассоциировал. Время — почти двенадцать ночи. Арсений Сергеевич уже должен был вернуться со спектакля, даже с учетом «снять грим и попиздеть с дружками-актерами». Руки потянулись к обуви, пальцы принялись завязывать шнурки. Идея, конечно, пиздец. Орать будет, как потерпевший. «Антошка, почему без предупреждения? Это что, проверка?» А Антон ему скажет: «Ты — долбач, я соскучился и пришел. И хотел кое-что важное обсудить. Но раз так, пока, не навязываюсь». И за губу укусит. Блин, если поругаются, тоже маза. Как раз материал для стендапа. Утрет нос Позову — и тот перестанет считать Антона, сука, маленьким. Ага, вот и рюкзак. Правильно, откуда ему было взяться у Юльки в комнате, если Антон его здесь оставил. Куртка тоже на нем. Прощаться или нет? Антон обернулся на дверь в комнату. Да смысл? Может, он у Арса потусит часок и вернется. Здесь же будут до утра праздновать. Объяснит, что за сигаретами гонял, никто внимания не обратит. Провернув замок, Антон открыл дверь, тихонько притворил за собой. Спустился по лестнице и вышел на проспект. Сердце застучало чаще, все внутри наполнилось предвкушением и любопытством. Как Арс отреагирует? Рассердится или обрадуется?  Ладно. Сейчас Антон узнает.  И заодно посмотрит, не принимает ли его «занятой» альфа у себя гостей.