Прочнее бронзы, тверже алмаза

*

17 ноября 2009

Антон зевнул, нехотя открыл глаза и посмотрел время на мобильнике. Начало девятого, ебаная рань! Но ничего удивительного — вырубился тоже рано, часов в десять.  По-прежнему не верилось, что он реально в Питере. Дернул сюда со своим преподом и, типа, альфой. И теперь, сука, живет в натуральном дворце. Вон, пожалуйста, даже лепнина на трехметровом потолке. И золотая люстра с подвесками. Опустив веки, Антон прокрутил в памяти весь вчерашний день — чтобы убедиться, он все это не придумал. В пять утра пунктуальный Арсений Сергеевич заехал за ним на своей бэхе, и мама проводила Антона буквально до дверей машины. На самом деле, конечно, просто проконтролировала — чтобы непутевый ребенок не забыл набитую шмотьем сумку, двухлитровый термос с кофе и перекус в дорогу.  Вопреки ожиданиям, поездка получилась спокойной и комфортной — без обычных для покатушек на КВН приключений. Трасса была не особо забита, почти нигде не пришлось толкаться. Машина у Арса — не чета отечественным «ведрам» — шла гладко, в салоне было тепло и уютно от печки. К музыке тоже вопросов не возникло: за исключением примерно часа под старперское «Авторадио» они слушали всякое клевое — «Рамштайн», Prodigy, Басту, Серёгу, Dj Грува, Pussycat Dolls, Леди Гагу и самое хитовое с радио «Рекорд». У Антона до сих пор немного саднило горло после всего спетого на пассажирском сидении. Жалко, сидячие танцы не спасли от насмерть затекшей жопы — Арсений несколько раз стопорился на заправках, подлить бензина и поссать, но Антон не успевал нормально размять ноги. Альфа расщедрился всего на два небольших перерыва — тормознули на обочине, чтобы позавтракать и пообедать. Заезжать в кафешку не стали: тратить лишнего не хотелось, да и мама собрала с собой реально тучу еды. В пакете нашлись запеченные бутеры, оладьи с порцией сгущенки, вареные яйца и даже винегрет. А к кофе прилагался пакетик с шоколадными конфетами и печенье. Этого за глаза хватило, чтобы наесться, хотя Антон внутренне потосковал. Мамины бутеры — топ, без вопросов, но вот бы еще хотдог на заправке… объеденье ж.  До Питера добрались под вечер, сильно уставшие. К концу пути Арсений словно выключился, перестал шутить, болтать и подпевать. И это еще Антон его подменял на часок за рулем — после того, как проехали Москву. Во-первых, Арсу надо было отдохнуть, начало «вести» от монотонности пути. Во-вторых, Антону очень хотелось самому немного порулить — не зря же он в июне сдал на права и все лето осваивал мамину тачку?  Сюрпризом стал и сам Питер. Антон привык к размерам Воронежа и как-то охуел, когда от Шушар пришлось еще больше часа добираться до нужного адреса на Васильевском острове. Впрочем, все его возмущение закончилось, едва Антон увидел, где им предстоит жить. Четырехэтажный помпезный дом, красно-белый, весь украшенный какими-то барельефами — если это были барельефы, конечно, Антон не особо шарил. Арки, старинные лестницы, настоящая парадная, куча входов-выходов: если б Арс его не вел за собой, Антон бы заблудился. Понтовое жилье им намутила Арсова мама. Это была хата какого-то ее институтского дружка-омеги, который удачно вышел замуж за питерского инженера, работавшего в оборонке. Арсений признался, что после переезда в Питер он уже кантовался у Бориса Михалыча, того самого друга-омеги — пока не стал снимать квартиру с одним чуваком из труппы.   В общем, узнав об авантюре сына, Арсова мама снова дернула людей. Правда, те были в поездке — умотали зимовать куда-то в Азию, но, помня вежливого и аккуратного Арсюшу, сына дорогой Танечки, разрешили ему пожить у себя в их отсутствие. И мальчику Арсюши — тоже. Антону схема показалась идеальной, но Мистер Дурацкая Косичка полдороги ворчал. Арса бесило, что мать вмешалась и отдавила тем самым его альфовое эго. А еще, дескать, он и сам нашел вариант по старым питерским приятелям — да, не такой понтовый, но нашел! Слава богу, придурку хватило мозгов выбрать четкую хату вместо каморки с тараканами. Антон, конечно, потерпел бы, хотя пришлось бы трудно — из живности ему нравились собачки и котики, ну там попугаи. Но уж никак не разное ползучее-кусачее. И все же такого роскошества Антон не ожидал. Когда сосед отпер им дверь и отдал ключи, долго не верилось, что это все не шутка. Четыре комнаты. Камин. Старинная печка. Картины на стенах. Начищенный паркет. Уйма антикварной мебели — шкафы, буфеты, столы, кресла. Спасибо, хоть кровать и диван были современные, иначе Антон бы для надежности ночевал на полу: не дай бог что-то испортит. Из транса его вытащил Арс. Яков Исаакович, сосед, позвал их ужинать. Для воронежского гостя нажарили фирменной питерской корюшки, замороженной еще в сезон, чтобы можно было полакомиться в течение года. Рыбка Антону понравилась, впрочем, ничего особенного в ней не оказалось. Если быть совсем честным, сливочная картофельная пюрешка и домашние соленья Якова Исааковича пришлись ему по душе сильнее. А уж когда дедуля налил им по стопочке своей фирменной брусничной наливки, Антон и вовсе растаял от удовольствия.     Тем более, что можно было сидеть и молча жрать — разговор забрал на себя Арсений. Они с Яковом Исааковичем зацепились языками за книжки и театр, стали обсуждать, куда надо в первую очередь отвести в Питере Антона, и они же приговорили всю настойку. Антону досталось всего две порции, дальше Арсений внаглую убрал его стопку со стола, а Яков Исаакович согласно кивнул головой, мол, омеге и вправду хватит.    Был бы Антон пободрее, он бы высказал альфам за подобную хуету, но сил спорить не нашлось. Даже от ста грамм Антона разморило, поэтому он без выебонов закончил ужин, уплел на десерт кусок запеканки со сладким чаем и от сытости едва не заснул прямо на стуле. Единственно, на что его хватило, это выйти через дорогу в «Дикси» за сигаретами. Подумав, Антон затарился продуктами: взял пельмени и замороженные блины, «роллтоны», хлеб, сервелат, сосиски, шоколадку и упаковку кексиков с вареньем. Еще яйца Арсу на омлет — во время бесконечных разговоров они успели обсудить вкусовые предпочтения, и Антону запомнилось про долбаные яйца. Пока он ходил, Арсений успел приготовить постели. Антону досталась хозяйская спальня, с большой двуспальной кроватью и двумя пышными подушками. Себе Арс постелил на диване в соседней комнате. Это иррационально порадовало — в принципе, Антону было похуй, где спать, в этой квартире даже холл выглядел шикарным. Но было приятно получить лучшую комнату.  Продуктам Арсений обрадовался, искренне похвалил за грамотность затарки, и Антон все еще ловил отголоски испытанного удовольствия. Не такой он и тупой омега, шарит за домашние штуки-дрюки! Вечером же он засмущался и сбежал от похвалы в ванную — быстро принял душ, почистил зубы и, коротко переговорив с мамой, завалился спать.      Так, а сейчас-то что? Ему вставать или нет? Может, дождаться, пока Арс примется бродить? Но тут стены толстые, не воронежская панелька — есть риск не услышать соседа по хате. Ай, да похуй! Чё лежать? Уже и ссать хочется, и покурить, и чайку бы сладкого с печенюхой. Антон решительно откинул одеяло, прямо в пижамных шортах и майке пошел к санузлу. Несмотря на ноябрь и нулевую температуру, дома было тепло. Центральное отопление шарашило на полную, кирпичные стены не промерзали. Антон справил нужду, умылся в ванной, там же причесался и своровал брошенный Арсом на полочке пластиковый ободок-пружинку, напялил на себя. Выглядело неплохо. Хм, надо угнать с концами — тем более, что Антон вчера заметил: у Арса с собой таких несколько.  — Ох, блядь!  Открыв дверь ванной, Антон практически врезался в сонного Арсения, и тот машинально его придержал. Ощущение чужих ладоней на голых руках и сама неожиданная близость альфы согнали всю утреннюю томность. Антон вздрогнул, дернулся и застыл — назад отступать было глупо, наебнется через порог, а впереди путь был перекрыт Арсением. Альфа вдруг показался крупнее, чем раньше — какой-то весь высокий, широкий, горячий, хуй обойдешь. — Чего? — пробормотал Арсений и сонно поморгал. — Хули ты орешь, я так описяюсь! Не думал, что ты встал — вроде ты обычно любишь дрыхнуть до победного. — Я не дома всегда плохо сплю, — признался Антон и тут же огорченно застонал: — Сука! Совсем забыл! Надо было сказать «сплю на новом месте, приснись жених невесте»! — Этому дому сто пятьдесят лет, какой же он новый? — Арсений зевнул и, отпустив Антона, потянулся — в широких рукавах футболки мелькнули темные волосы на подмышках. — Раз встал, иди чайник поставь. Кофе сумеешь сварить? — Ага, мечтай. Я могу погреть блины и нарезать хлеб с колбасой, — перечислил Антон, вспомнив купленное в «Дикси». — Сам себе вари, если хочешь попить нормальное кофе. — Нормальный, — с легким раздражением поправил Арс. — Ладно, иди. Пусти уже меня. Он без церемоний снова взял Антона за руку, протащил мимо себя в коридор и, шлепнув по выключателю, скрылся в туалете. Антон услышал щелчок задвижки и через пару секунд — звук ударившейся о фаянс струи. Долбанные альфы! Вот Антон бы постарался поссать тихо, как мышка — не дай бог громко зажурчать или пернуть, сгорел бы со стыда. А этому все похер. Бесстыжий! На кухне он первым делом включил телик. По «Первому» шли скучные новости, по «России» — утренняя программа. Антон из интереса врубил местный канал, «Пятый» и удивился, увидев внизу значок с температурой за окном. Плюс два, норм — и, блин, удобно! Увы, на «Пятом» тоже крутили ерунду, Антон переключил и оставил «МузТВ» с его «Лучшей российской музыкой». Под Согдиану, Панайотова и Жанну Фриске Антон собрал завтрак. Он уже дорезал сервелат, когда на кухню притопал Арсений — проснувшийся, умытый, побритый и деловитый. — Ты мой ободок спиздил, — обвинил он с явным упреком в голосе, но на этом предъява и умерла. Арсений отодвинул Антона от шкафчиков — на пару секунд вполне однозначно прижав к себе и обняв, и полез за туркой и кофе. Антон молча облизнул губы, не решившись никак это комментировать. Что, все-таки дозрел? Возьмут вечерком вина, и Арсений Сергеевич навестит Антона в уютной хозяйской спаленке? Нагрешит, так сказать, перед маминым дружочком, трахнув на их с мужем кровати привезенного омегу? Знать бы наверняка. Кружевные трусы Антон взял, но они были в единственном экземпляре, и от них сильно чесалась жопа, все время не пощеголяешь. А стринги, как Эффи, он вообще не мог носить — неудобно, трет, все вываливается.  — На тебя приготовить кофе? — Не, я уже чай нашел и заварил. На меня омлет пожарить, если себе будешь делать. Арс кивнул и, пританцовывая в ритм песен из телика, встал к плите. Антон занял место у открытой форточки — хозяева квартиры курили, поэтому можно было не переться на балкон.    Вид открывался классный: напротив такой же красивый дом, внизу широкий чистенький проспект. Даже спешащие на работу люди выглядели прикольнее, чем воронежцы. Как минимум, тут ярче и необычнее одевались — Антон успел приметить и альфу в шляпе под Боярского, и наряженных, как на тусовку омег, и стильную бабульку с пуделем. Пока Питер оправдывал ожидания, по вайбу он точно отличался от Воронежа, Курска, Липецка и Сочи. При этом Антона не тянуло срочно гулять и все фоткать: вдруг захотелось зависнуть в этой хате, помариноваться хотя бы полдня вместе с Арсом под телик и ленивые разговоры. В новом интерьере Арсений Сергеевич неуловимо изменился. Или сказывалось то, что они начали друг друга нормально узнавать?.. В любом случае, факт оставался фактом — Антону вот здесь, сейчас, Арсений показался по-новому интересным и симпатичным, и ему очень нравилось быть с этим альфой. А еще, вдали от мамы с бабушкой, Поза, всех друзей-приятелей их с Арсом близость ощущалось иначе.  Пиздец, Антон же теперь реально взрослый! Живет с альфой, без присмотра — и похуй, что это только на неделю. Конкретно сейчас они вдвоем на квартире, вместе готовят завтрак, потом куда-то пойдут… как настоящая пара. — Омлет, — объявил Арсений, поставив на стол тарелки. — Хорош дымить натощак! Давай, надо поесть и уматывать, бесит тут сидеть. Признаю — красиво, но аж давит это все. Ты куда хочешь? Можно на Стрелку, по набережной погулять. Или сразу в центр, к Зимнему, Исаакию. «Медный всадник» там, Александровский сад… Я местами даже могу экскурсию забубенить, водил людей, чтобы подзаработать, многое помню. — Арс! Ну какой ты болтушка! — со смешком отозвался Антон, отламывая вилкой кусок омлета. — Мне пофиг, веди, куда считаешь нужным. Я ничего тут не знаю. Арсений недовольно нахмурился: наверное, осудил студента Шастуна за слабую подготовку к посещению культурной столицы. Ну-ну, морщи рожу, пару-то не влепишь! Антон спокойно вернулся к еде — сделал себе еще бутер, и блаженно зажевал все сразу. — Тогда идем гулять в центр, потом вернемся поесть и переодеться. А вечером в театр. — Какой еще театр? — насторожился Антон. — Арсюх, мы сдохнем! Ты же сам вчера ныл, что устал. А теперь придумываешь кучу дел! — О, ну давай тут сидеть, пердеть в диван, — отбрил Арсений, прихлебывая кофе и закусывая погретым Антоном блинчиком с творогом. — Кому тут восемнадцать, мне или тебе? Я ж сказал, зайдем домой. Понимаю, тебе там собраться надо будет, нарядиться, накраситься. А театр рядом, отсюда пешком минут двадцать. — Чё не на машине? Бензин экономишь? — Потому что мы после спектакля пойдем посидеть с труппой, познакомлю тебя с ребятами. И я не хочу, как дурак, тусоваться со стаканчиком сока.  Антон едва не напомнил, что тоже может водить, но перспектива остаться трезвым не вдохновила. Ладно, двадцать минут он осилит, если Арсу так надо в этот театр. — На что хоть пойдем? — вздохнул Антон и тоже взял блинчик. — Умоляю, ну только не на классику! Арс! Нас в школе пару раз таскали, мне не понравилось. Считай меня кем хочешь, но от Гоголя и прочих «наших всё» меня тошнит! — Да ты просто не знаешь, о чем говоришь! — возбужденно отозвался Арсений. Глаза у альфы загорелись, он убрал за ухо выбившуюся прядку. — Там офигенные постановки, даже Мольера так играют — вообще не скучно! А сегодня спектакль по О’Генри, у него всего один акт. Он короткий и смешной. Шаст, даже ты осилишь. — Даже я? — переспросил Антон, проглотив улыбку. — Вот, значит, как? Ты не Задница, ты — Жопа! Сам вали на свой спектакль. А я тут останусь. Мультики, нахуй, посмотрю! Кажется, Арсений раскусил, что Антон возмущается не всерьез. Молча уставился, по-прежнему блестя глазами. Протянул руку и пальцем нажал Антону на кончик носа. — Это ты что делаешь? — спросил Антон, закусив изнутри щеку, чтобы не заржать. Сейчас точно будет очередной перл! — Это я поставил тебя на паузу. Сейчас отмотаю чуть-чуть назад и переформулирую, — не разочаровал Арсений и несколько раз нажал Антону на правую щеку. — Так, готово. Антошка, я тебя отведу в театр «Мимигранты» на крутой спектакль, про Нью-Йорк. Это почти КВН, только в сто раз лучше. Антон не выдержал и все-таки прыснул, но быстро собрался и вернул обиженную рожу. — Ты безнадежен, теперь оскорбил КВН! Арс, ну не знаю, придется еще раз перемотать, если не хочешь, чтобы я тебя побил. Для препода ты очень хуево формулируешь.  — Все я нормально формулирую! А ты просто так надо мной измываешься, — жалобно вздохнул Арсений, напоследок скользнув пальцами Антону по щеке — от нехитрой ласки по шее побежали мурашки. — Антошик, я бы не стал тебя тащить, если бы не думал, что тебе зайдет. Но если ты реально не хочешь… — Да норм, успокойся, — перебил Антон, заметив, что в глазах Арса появилось реальное сомнение. — Я знаю, кто такой О’Генри: в детстве очень любил наш старый фильм «Вождь краснокожих», мы с бабушкой всегда вместе его смотрели. Пойдем, глянем твой спектакль. И потусить я рад, только… ты уверен, что я там буду к месту? Арсений отставил в сторону пустую тарелку, взял себе тоже бутер. Откусил, прожевал и пожал плечами. — А почему нет? Из-за возраста, что ли? В театре на это не смотрят. Возраст, пол, откуда родом, все это неважно. Там главное — уважать сцену, любить зрителя, хотеть… творить, как бы пафосно это ни звучало. Ты там будешь свой, ты ведь тоже актер. Пусть непрофессиональный и юмористического жанра, но актер. — Больше всего меня поражает, что ты сам в это искренне веришь, — честно сказал Антон, немного успокоившись. Значит, Арс его не стесняется? Ух ты. — Какой я, нахер, актер? Уж если на то пошло, я — комик. А моя «актерская игра» может вызывать — и вызывает — только хохот. Я не умею реально вживаться в персонажа и делать эти ваши штуки. Вот посмотришь как-нибудь мое выступление, сам убедишься. Доев бутер, Арсений аккуратно вытер пальцы салфеткой и взялся допивать кофе. Пока Антон говорил, умял два кексика с малиновой начинкой — не зря Антон их вчера прихватил. Так и думал, что вкуснючие. — Я видел тебя на сцене — посмотрел запись «Первокурсника» с прошлого года. И ты ж в сентябрьском концерте играл в паре миниатюр, я ходил вместе с остальным педсоставом. — Арсений открыл еще кексик и отдал Антону. — Для любителя — нормально было. Ты харизматичный, на тебя хочется смотреть. А недостаток скилла можно прокачать. Я тебя сегодня познакомлю с Зоханом, он как раз обучает ребят азам актерского мастерства. Можешь сам у него поспрашивать, много ли нужно, чтобы схватить основное.   Что еще за Зохан? Он альфа или омега? Антону показалось, что второе — что-то в интонации Арса, в скользнувшей по губам улыбке на это намекало. Пиздец. Так, надо сегодня напялить те серебристые блестящие шорты, которые Антон нашел в «секонде» перед прошлым Новым годом — ему тогда все подтвердили, какие они блядские. И наденет белую «лапшу», вроде и свитер, но тонкий, между рубчиками почти прозрачный. Обычно Антон стеснялся его носить, через него немного просвечивали соски. Но для театра — почему нет, достаточно нарядно и эпатажно. По-питерски, блядь. — Да я не стремлюсь стать актером, зачем мне кого-то спрашивать, — холодно ответил Антон и, взяв Арсения за запястье, посмотрел на часы. — Десять почти. Если у нас сегодня такие охуенские планы, давай двигать. Я пошел собираться. Посуду уберешь? — Уж уберу, — фыркнул Арсений, но так, без наезда. Кажется, учуял — что-то не так, и придержал коней. Головастый, опытный. Сечет, когда бесит — ну еще бы, со сколькими омегами успел помутить к своим годам? Козел. Антон вылез из-за стола, дожевывая кекс, на ходу запил чаем и поставил чашку в раковину. Заглянул в спальню, вытащил из сумки косметичку, пакетик с украшениями и хлопнул дверью в ванную, где висело большое зеркало и был хороший свет. До этого Антон не планировал краситься, смысл, но теперь настроение появилось. Одеться придется практично — на улице пасмурно и холодно, гулять лучше в джинсах и свитере, шарф, пуховик, все не секси. Значит, надо что-то сделать на лице. Чтобы Арсений смотрел только на Антона и никуда, сука, не отвлекался.  

*

— Мам, да все в порядке, — бодро сказал Антон в трубку. — Ага, погуляли, Арс мне кучу всего показал… Не, на колоннаду не поднимались — мам, ты гонишь? Там высоко очень… Да, видел-видел. И Казанский, и Дворцовую… Перекус не брали, мы потом зашли, вкусных пышек поели. Там в кафе все такое советское было, прикольно… Нормально мы кушаем! Дома вот пообедали, пельмени сварили... Щас чуть выдохнем — ноги гудят, находились. И в театр, ага, тут рядышком. В ухо полилась новая смесь маминого беспокойства, воодушевления и одобрения. Антон помычал в нужных местах и покосился на Арса. Тот якобы был увлечен каким-то толстым романом в черной обложке, но на самом деле подслушивал. Почему-то это доставляло удовольствие. Антон свернулся на диване буквой «зю», устроил голову на подлокотнике, а ноги задрал наверх, уперся пятками в носках в спинку. Тело реально просило отдыха после всех пройденных километров. — Тоша, я тебе денег на телефон положила, — сообщила мама и добавила: — Поэтому давай, пиши мне, как у вас дела. А завтра, как погуляете, позвони матери. Или вы допоздна будете? — Завтра футбик, пораньше вернемся. Мам, я понял. Наберу тебя, спасибо. Целую, мам! Люблю тебя, не скучай. Закончив разговор, Антон лениво проверил сообщения. Димка писал, что они уже в Тамбове, заселились в гостишку и приступают к финальной репетиции. Антон в ответ пожелал удачи и пожаловался, что дача его заебала — надо ж поддерживать легенду. — Какой завтра футбик? Вот он, повод предъявить! Все-таки грел уши, Антон не ошибся. Внимательный Арсюшик, любопытный. — Сборная играет, отборочный матч. Я ж говорил, вроде? — Антон повернул лицо к Арсу и закусил губу, умоляюще посмотрел. — Глянешь со мной? Или тебе совсем неинтересно? — Гляну, я люблю болеть. А в футбол даже когда-то немного играл, — рассеянно отозвался Арс. Задумался на секунду и улыбнулся, явно довольный пришедшей идеей — Можем даже в спортбар пойти. Хочешь? Фу, спортбар. Толпа бухих альф, крики, вонь от пива и пота, драки на улице. И обязательно найдется пьяный долбоеб, который всем мешает смотреть. Вот не был Арс в спортбарах, не знает, что там творится.  — Лучше возьмем пиво домой. Какое-нибудь местное, крафтовое. Ты ж не будешь залупаться из-за пива? — уточнил Антон, решив не объяснять альфе, почему спортбар — отстой.  Обидится еще, зачем? Арс же явно хотел как лучше, думал сделать Антону приятно.  — Я люблю пиво, а тебе уже даже по закону можно пить. Тем более — дома будем, мало шансов накуролесить. — Арсений взял валявшийся на столе чек и, положив его как закладку, закрыл роман. — Ты определился с музеем на завтра? Майя Олеговна строго мне наказала отвести тебя хотя бы в пару мест.  — Да пусть Эрмитаж, — зевнул Антон. Ох уж эта мама с ее музеями! — Позырим, как цари жили. И там же мумия есть, да? Кайф, как в кино! Хотя это так стремно, если подумать. Какой-то чел откинулся много лет назад, его похоронили, а мы его трупак выставили как экспонат!  — Ну… мне было бы приятно, — неожиданно произнес Арс. — Не просто сгнил или потерялся где-то в песках, запеленутый в бинты, а лежишь, тебя изучают, какие-то эмоции приносишь людям. И об останках твоих заботятся — нужный режим поддерживают, волнуются. Прикол же. Хихикнув, Антон покачал головой.  Какой. Долбанутый. У него. Альфа!  Невозможно просто. Впрочем, в этом имелись и плюсы. Сегодня специфичность мышления Арса сыграла на руку — импровизированная экскурсия удалась на славу. Сначала-то Арсений Сергеич попытался быть адекватным и рассказывать о достопримечательностях как нормальный гид. Он действительно кусками помнил историю некоторых зданий, и на Антона сыпался дождь из французских и немецких имен, приправленный рандомными фактами. Здесь впервые поставили «Ревизора», там венчалась Екатерина II, а сям убили Павла I.    Но потом Арс неосторожно указал на парадную очередного понтового дома и упомянул, что у них тут с труппой была совершенно трешовая туса — и Антон осознал, какую реально хочет экскурсию. И вытребовал у Арсения Сергеевича немедленно ее провести. Нет, даже первое впечатление о Питере сложилось позитивное. Прикольный город, красивый, большой, с европейским мудом. Наверняка здесь много интересного помимо попсовых штук. Но Питер Арсения — каким его видит этот чудик, какие места для него памятные-особенные и почему — вот что Антон реально хотел узнать. Взглянуть на эти улицы его глазами, погулять там, где Арс сам любил бродить, поесть в его любимых кафе, послушать байки о его приятелях… в общем, срастить личную историю альфы и картинку перед собственными глазами. Хоть бочком пролезть в чужие воспоминания, сделать их и своими тоже.  Как Антон и рассчитывал, сильно уговаривать не пришлось — получив официальное разрешение рассказывать о себе, Арс воспользовался этой возможностью и в процессе весь расцвел. Антону оставалось фоткать, молча слушать, позволяя водить себя от точки к точке — и обмирать от восторга.  Пасмурное сероватое небо, городской гул, пронизывающий ветер, постоянный поток спешащих людей — и теплые пальцы, сжимающие Антону руку, завораживающий голос, смех, шутки, мелкие признания. Куда-то исчезло все мудозвонство Арса, его занудство, давление, высокомерие, и в сухом остатке перед Антоном оказался искренний, забавный, уютный альфа. Заботливый, немного нелепый, сильный — когда этого требуют обстоятельства. Неидеальный, но… — Шаст, ты меня пугаешь, — нахмурился Арсений и поджал под себя левую ногу. — Пялишься на меня и молчишь, в чем дело? Вообще они пришли в гостиную посмотреть телик, но Антону позвонила мама, Арс уткнулся в книжку, и последние полчаса Геракл удивительно странствовал на ТВ3 на мьюте. Антон взял пульт и нахрен вырубил сериал — смысл гонять технику просто так. — Да я лежал и думал… кстати, а помоги-ка разобраться, Арсений Сергеевич, — начал Антон, стараясь спрятать рвущуюся наружу дразнилку. — Если омега угорает с какой-то херни альфы, прямо ржет с его приколов — делает ли это омегу таким же ненормальным, как сам альфа? — Хватит уже ко мне цепляться! — вдруг возмутился Арсений и, вытащив из-за спины маленькую декоративную подушку, швырнул ею в Антона. — Знаешь, что? Окей. Больше ты от меня ничего такого не увидишь! Я буду… — Не надо, — мягко перебил Антон. Вспышка не испугала, скорее наоборот — вызвала приступ нежности. Дурак такой, ну вот как с ним быть? Антон поскреб пальцем по бедру, кинул на Арса короткий взгляд. — Я ж сказал, мне нравится.  Надо было, конечно, идти дальше. Антон облизнул губы, пытаясь справиться с приступом трусости — ну ничего страшного не случится, что он так боится? И если он не скажет это вслух, их отношения так и зависнут посреди нихуя. Арс явно верен своему слову и будет держаться в околодружеских границах, пока не получит подтверждение, что он… Бля. Антон отвернулся, для верности прикрыл глаза. Одновременно со страхом кожу покалывало от желания признаться. Выплеснуть это из себя и будь что будет. Как минимум, перестанет мучиться. — Тымненравишься, — прошелестел он на выдохе и, взяв кинутую Арсом подушку, прикрыл ей лицо. В висках застучало от перенапряжения, тело резко ослабело. Антон шумно выдохнул в пыльную ткань и услышал, как Арс встал с кресла. Захотелось сжаться в комочек и спрятаться в диване. — Это бархат, не надо его слюнявить, — сказал альфа, отняв подушку. — И… могу узнать, в каком диапазоне находится твой показатель симпатии ко мне? Если брать шкалу от нуля до единицы, бенчмарк начинается где-то от ноль шести. Мы достигли этого значения? — Сука, ты издеваешься? — Антон возмущенно распахнул глаза и уставился снизу вверх на Арсения. — Что такое, нахуй, бенчмарк? — Критерий. Ориентир. Вы это проходили, кстати, пару лекций назад. Антошка, ты опять конспектировал, не приходя в сознание?.. И нет, я не издеваюсь. Арсений присел на корточки перед диваном, дернул Антона за мочку уха. — Ладно, я услышал. Я тебе нравлюсь, все правильно? — Уже нет, — отозвался Антон и шлепнул альфу по руке. — Сволочь, блин. Козел. — Да-да, окей. Ты столько это рожал и набирался духу сказать, а сволочь — я, — поддел Арсений. Судя по самодовольной морде, он ни капли не удивился признанию. — Я уж думал, до Нового года будешь молчать.  Стоило бы взбеситься, но, против всякой логики, Антон развеселился. Дебильная реакция Арса сбила напряжение, позволила расслабиться. Может, Арс специально несет эту хуйню: почувствовал, как Антону трудно быть откровенным в таких вещах?  Да не, бред. Просто у него альфа — самовлюбленное чучело. — Мы сегодня пойдем в театр, там будут твои бывшие? — спросил Антон, чтобы окончательно увести тему из опасной зоны. И потом, его правда интересовал этот момент. — Откуда я знаю? — удивился Арсений — вот теперь его застали врасплох. — Я встречался кое с кем из театральной тусовки, но из тех, кого я планирую сегодня увидеть… нет, просто коллеги и приятели. Антон скинул ноги со спинки дивана, вытянулся, повернулся лицом к Арсению. Смутно захотелось целоваться, но момент уже ушел. Надо было хватать альфу, когда тот присел, а сейчас будет стремно и не в тему.  — Ладно, — бездумно сказал Антон и вздохнул. — Давай чё-то поделаем? Тут есть игры? — Есть, — кивнул Арсений. — Мы играли, когда я жил у Бориса Михалыча. Домино, нарды, лото. Хочешь лото? — Мечтаю. Мне же, как ты говоришь — восемьдесят, а не восемнадцать! — Антон скривился и, вытянув ногу, аккуратно пнул альфу в бедро. — Найди карты? Я бы в покер покатал, но вдвоем не очень интересно. Мы в лагере часто играли, меня Димка научил… но можно и в «дурачка». — А смысл? Исход известен заранее, ты — дурачок. Не дождавшись никакой реакции — Антон не повелся на дурацкую провокацию — Арсений встал, выпрямился, оглянулся по сторонам. — Кажется, я помню, где лежат игры. Сейчас схожу-принесу. Антох, иди на кухню тогда, за столом будет удобнее. И чаю еще попьем. Наболтались с тобой на ветру, до сих пор в горле першит. — Ага, иду. Антон неспешно сел, проводил взглядом ушедшего за картами Арсения. Потянулся, повертел головой, разминая затекшую шею. Иррационально хотелось догнать Арса и сказать ему еще раз — придурок, ты мне нравишься. Очень-очень, пиздец как сильно. Настолько, что у меня не получается об этом молчать. И меня это пугает, потому что раньше такого никогда не было. И я не понимаю, откуда это вылезло, ведь ты правда чучело дурацкое, балбесина и бесючка. Но — не горит. Если суждено, еще успеет. 

*

Перекур после спектакля оказался кстати. Антон сильнее закутался в куртку — на ветру было зябко, особенно мерзли ноги в шортах и колготках — и с удовольствием затянулся. Шумное яркое представление напомнило хороший КВН: своим абсурдом, весельем, быстрой сменой локаций, безбашенностью актеров и неожиданными музыкальными вставками. Но теперь, после выплеска эмоций, хотелось хотя бы минутку тишины.   Поэтому Антон с благодарностью забрал взятую Арсом куртку из гардероба и остался подымить во внутреннем дворике. Было прикольно осознавать, что сейчас в здании ДК имени Кирова Антон смотрел постановку, а совсем недавно здесь репетировали «Король и Шут». Вот какие достопримечательности взаправду хотелось сфотографировать! Но маме этого не понять.  Антон сделал еще затяжку и мысленно настроился. Арс предупредил, что после спектакля будет небольшая пьянка — у одного из актеров днюха, проставляется.  Крутяк! Посидят, побухают, компания точно соберется интересная. Конечно, по-прежнему было стремно — как эти питерские актеры отнесутся к залетному пацану из Воронежа? Оставалось надеяться, что Арс заткнет им рты, если начнут пиздеть на Антона. — Приве-е-ет, — вдруг раздался голос из-за спины. Антон обернулся и заметил невысокого стройного альфу с явной примесью южных кровей. Чел показался смутно знакомым, но вряд ли они раньше встречались. — А ты как здесь? Тут же чужим закрыто... Прокрался покараулить кого-то из актеров? Хочешь помогу? Обычно Антон не сразу понимал, что его клеят, но тут чувак даже не пытался скрыть подкат. Ага, помогу тебе получить автограф, а потом повезу к себе, изучать анатомию на практике. За придурка держит? Или всему виной блядский наряд Антона? — А ты кого тут знаешь? — спросил Антон, решив подыграть. — Правда намутишь сигну? — Конечно! — просиял альфа. Выглядел он, кстати, неплохо — симпатичный, нормально одет: джинсы, толстый светлый свитер с воротом-хомутом, стильная куртяха. — Меня, кстати, Сережа зовут. А тебя? «А меня — иди ты нахуй, Сережа», — подумал Антон и закусил губу, сочиняя ответ получше. Но озвучить не успел. — Матвиеныч! — обрадовался Арс, высунувший голову в дверь. — Серега, нифига себе! И ты тут? Зохан говорил, у тебя дела. С прошедшим, кстати! Альфа весь выбрался наружу, и Антон испытал двойственную эмоцию. С одной стороны стало спокойно, не придется самому отшивать придурка. С другой — какого хрена Арс выскочил в одной рубашке? На улице холодрыга! Сейчас простудится, и горло будет не просто першить, ангину схватит.   Как они тогда поедут до Воронежа? Антону не улыбалось провести кучу часов за рулем. Если зазевается, накосячит и побьет Арсу бэху, тот его все-таки натянет — но вряд ли Антону понравится процесс. А он и на удовольствие от нормального-то секса особо не рассчитывал — говорят, первый раз всегда отстой: больно, стыдно и потом неловко. — Арсюха! Какими судьбами? Ну ты долбач! Приехал и мне не позвонил? Тварь, чисто тварь, — почти влюбленно отозвался Сережа «Матвиеныч», и они с Арсом крепко обнялись. Из-за разницы в росте выглядело комично, будто они две странные мультяшки, но мило. Антон затоптал ботинком окурок и двинулся к Арсению. — Тош, ты все? — счастливо улыбаясь, спросил тот. — Идем? — О, вы знакомы? — Сережа поочередно посмотрел на них обоих. — А я тут хотел помочь мальчику. — Себе помоги, — с ноткой обычного высокомерия предложил Арсений. — Сережа, это мой студент, из Воронежа. Антош, а это Сергей Борисыч Матвиенко — твой кавээновский брательник. Из Армавира. — Я уже завязал, — отмахнулся Сережа, и Антон вдруг вспомнил, где он видел этого полурослика.  «Смех без правил»! Дуэт «Пластилин». Блин, а чел-то крутой, еще и друг Арса. Хорошо, что Антон не успел ему ничего наговорить.   Впрочем, было чуть-чуть обидно. Значит, просто студент? Как Антон и подозревал, Арс не горит желанием признаваться в каких они отношениях. Но и не упрекнешь, взаимная хуйня. — Вот как? Понятно теперь, нахера ты укатил в Воронеж. Препод он, посмотрите! Дорвался до молодого мясца. Или… — Сережа вдруг явственно засомневался. — Ты ж не приперся сюда с группой студентов, чтобы приобщать к искусству? — Серёг, давай так — если ты успел на что-то понадеяться, ловить тут нечего, — с иронией произнес Арсений. — Конечно, это мой, о чем речь. Так что, шаг назад, Матвиенко, руками не трогать, глазами тоже особо не смотреть. А твои гнусные намеки я сделаю вид, что не услышал. Антошка, подтверди — я к студентам без глупостей. Мой. Это — мой.  Антон сглотнул, переваривая сказанное. Еще и так спокойно, почти впроброс! От накативших эмоций во рту стало сухо, щекам — жарко. Он попытался собраться с мыслями, припомнил вопрос и ответил: — Я без понятия. Я студент, ты меня обработал, заставил другого альфу послать… Может, тебе не впервой, — поддразнил Антон, чтобы не спалить свою реакцию. — Вижу, репутация у вас, Арсений Сергеевич… сомнительная. Раз такие вопросики имеются. — А, ну я понял. Все, как ты любишь, — беззлобно вздохнул Сережа. — Сорян, на нем было не написано. Чё, в тепло пойдемте? Там Зохан уже разливает, омежки-умницы стол почти собрали.   — Да какая разница, написано или нет? — довольно противным голосом отозвался Арс. — Нехуй пытаться запрыгнуть на любого омегу в радиусе поражения. Шаст, а с тобой дома поговорим. Репутация у меня сомнительная! Охерел совсем. Антон рассмеялся, Сережа — вслед за ним. Арс махнул им обоим рукой, открыл дверь, пропуская в помещение. Сережа прошел первым, а когда настала очередь Антона, Арс буквально прилип к нему сзади, приобнял и смазано поцеловал в шею куда-то под ухом.  Кожу обожгло, позвоночник пробило током. Эти странные ласки, всегда случавшиеся внезапно, не обсуждаемые вслух, моментально бросали Антона в яркое возбуждение. Не столько даже в сексуальное, сколько просто в эмоции. Как в тумане Антон добрался до небольшой комнатки, где уже собралось человек двадцать. Половина людей была знакома — актеры только что игравшегося спектакля. Зохана — тезку Антона Захарьина, Арс успел представить еще перед спектаклем, тот не был сегодня задействован.  Знакомство немного успокоило. Зохан оказался взрослым, даже старше Арса. Низкорослым, не очень пропорционально сложенным. В целом симпатичный и харизматичный, но, вроде, из них двоих большей соской все-таки был Тоша Шастун. Хотя бы внешне. В любом случае, первый час тусы прошел для Антона в попытке тупо привыкнуть к незнакомой компании. Актеры отличались даже от кавээнщиков, хотя те тоже не жаловались на отсутствие ебанцы. Местная публика и в обычной жизни разговаривала с отголоском театральной интонации, чередовала уважительное придыхание и обращение по имени-отчеству с грязнейшим матом, спорила так, будто сейчас начнется мордобой, а потом просто забивала на ситуацию… Короче, Антон хавал крабовый салатик с бутербродом, пил винишко и искренне кайфовал от своей роли наблюдателя.  Его самого приняли как родного — выдали еду, бухло, сделали пару приятных комплиментов. Видимо, раз Арс был своим, значит, и его омега тоже автоматом посчитался своим. Но завязать внятный разговор с кем-то из присутствующих все равно не удалось: Антон никак не мог уцепиться за какую-то тему, все было чужое, незнакомое и непонятное. Не особо огорчившись, Антон попытался наладить коннект с Сережей. Сначала они перебросились парой слов про КВН, потом поболтали про Сочи, игру. Сережа плавно переключился на свою историю — как попал в телик. Антон, ведомый искренним интересом, закидал вопросами. Потом стал сам рассказывать, что у них в Воронеже происходит в плане юмора кроме Руслана Белого и попавшей в премьеру «25-ой». Пришлось, конечно, приукрасить — в редакции Антона Стас и его затеи вышли сильно круче реальных, но кто не привирает в желании выглядеть лучше? — Вы что тут воркуете? — влез уже неплохо подвыпивший Арсений, среагировав на хохот у себя под ухом. — Серёг. Я ж тебя предупредил! — Да просто общаемся, отвали! Отелло, бля. — Сережа пихнул Арса в плечо и приложился к стакану сока. — Я и не знал, что в Воронеже тоже импровизируют. Прикол! Зохан, эй! Иди-ка сюда, твоя тема. Захарьин заметил, что его зовут, пересел, приподнял брови в немом вопросе. Сережа подергал Антона и тот, смущаясь, повторил про попытки Стаса скопировать британское шоу, добавив туда приколы и форматы из «Хороших шуток». — Но я не уверен, что это рабочая история, — договорил Антон и как-то инстинктивно вцепился пальцами в нижний край рубашки Арса, чтобы успокоиться — внимание, с которым его слушали, напрягало. — Зритель не очень готов. И жанр пиздец сложный — вот так, на ходу сочинять! — Еще и шутить, — согласился Арсений. — Я вот понимаю, как актерски импровизировать, что-то с ходу отыграть, подыграть партнеру. Но юмор… — Не, юмор — легкотня, — перебил Сережа. — И что-то примитивное я тоже сыграю. Но я не секу, как это растянуть хотя бы на пару минут, в миниатюрку с нормальным сюжетом.  Ладонь Арсения легла Антону на талию. Он повернулся на секунду, шепнул прямо в ухо «хватит мять мне рубашку», и пара следующих реплик в диалоге прошла мимо мозга.  Снова Антон включился, когда Зохан уже доказывал, что все это осуществимо, а импровизация — потрясающий жанр. Пока, к сожалению, недооцененный. — Давайте прямо сейчас попробуем что-то сыграть, — предложил он. — Разобьемся на две пары, альфа и омега. Например, так… сейчас попросим ребят дать задание, мы с Сережей начнем играть какой-то сюжет, потом нас прервут, и вы вдвоем продолжите с того же места. Но — уже свое. — Кайф, — тут же отозвался Арсений. — Вряд ли получится связно, но звучит прикольно. Я за, будет весело. Да, Тош? Запротестовать Антон тупо не успел. Пока он молча таращился на альфу, подло втянувшего его в чокнутый движ, Зохан успел привлечь всеобщее внимание. Он быстро рассказал смысл затеи и правила, получил хлопки одобрения и несколько желающих тоже поиграть после них четверых.  Один из альф — Антон забыл его имя — взялся управлять сценкой, а остальные начали придумывать ситуацию-завязку с потенциальным конфликтом. Спасибо, хоть тут Арс вмешался и забраковал пошлую идею про подглядывание и неприятную — про раздел имущества после развода. — Итак! Семейная пара приехала на отдых в Египет, — объявил ведущий. — Зохан, Серега — начинайте! Оба «импровизатора» вышли на освобожденное для них пространство комнаты и начали обмениваться репликами. Антон ощутил, как слабеют колени — это ему сейчас так же? Играть без подготовки перед незнакомыми людьми? Они все прикалываются? — Да мы лучше сделаем, — уверенно шепнул Арс, словно почувствовав, что Антон сейчас ебанется в обморок от страха. — Антошик, расслабься. Я ж рядом, подстрахую. Все получится, мой хороший. Антон дернул плечом и немного откинулся назад, всем телом наваливаясь на стоявшего за его спиной Арса. Ощутил, как у него на животе смыкаются чужие руки, забирая в кольцо. И закусил губу. В принципе, что он теряет? И если уж позориться, то хотя бы не одному. Похуй, сейчас он покажет Арсу такой Египет, мама не горюй! Будет знать, как поддерживать тупые идеи и впутывать в них своего омегу. Антон и здесь проорется, и дома ему добавит. Потому что правильно сказал Сережа. Натуральный долбач!     

*

— Мой ла-а-асковый и не-е-е-ежный зверь, я так люблю тебя-я-я-я, поверь, — Антон споткнулся, схватился для равновесия за локоть Арса и допел: — Мой ласковый и нежный зверь! — Хватит! — со смешком взмолился альфа. — Ты на третий круг пошел! Где кнопка «следующий трек»? — Ну привязалось! Чё они Аллегрову петь начали? — возмутился Антон. — Я думал, только у нас в Воронеже так — сначала пять минут Бенни Бенасси и Иглесиас, а потом три часа «Угонщица» и «Омеги-стервы». Нет, сука, в вашем Питере ровно то же самое! А говорил, актеры, интеллигенция, приличные люди! Нихуя. Вертеп! — Вертеп? Удивил, Тоша, — Арс цокнул языком. — Какие слова знаешь! Антон показал ему фак, сошел с асфальтовой дорожки на тропинку и привалился спиной к стволу облысевшего в честь наступающей зимы дуба. Большой проспект реально оказался большим: пешеходная зона была широкой, с внушительной зеленой полосой. Ну, в летнее время зеленой. Пошарил по карманам в поисках сигарет, вытащил пачку и выругался — пустая. Бля… Это теперь надо искать ларек, дома тоже никакого курева. Ладно, так постоит.  Изначально идея Арса переться домой пешком вообще не прельщала, но сейчас Антон радовался — приятно проветриться после вина, смеха, музыки и в целом насыщенного вечера. Легкий морозец помогал прийти в чувство, но не доводил до колотуна. Рядом был Арс — растрепанный, пьяненький, весь источающий свой вкуснючий запах. И никто им не мешал: редкие прохожие шли по своим делам, не обращая на их парочку никакого внимания.  Взгляд уперся в натянутые над проезжей частью провода. В Воронеже это уже почти экзотика — последний трамвай по весне закрыли, троллейбусов тоже по пальцам. А здесь все это электрическое и допотопное катается наравне с автобусами. И еще речной всякий транспорт. Какой сумасшедший город! Все неправильное, непривычное, не… Приближение Арса он скорее почувствовал, чем увидел. Просто р-р-раз — и альфа стоит рядом: неожиданно молчаливый, спокойный, почти незнакомый. — Чего тебе? — спросил Антон просто ради формальности. Ответ он заранее угадал сам, всем телом. — Отвали, дышать мешаешь. И смайлик мне загородил. Арс обернулся и, кажется, тоже нашел на небе тоненькую желтую «скобочку» Луны. Антон облизнул губы — эх, жалко, забыл подмазаться маслом. Или к лучшему? — Шаст, — позвал потерявший интерес к Луне Арсений. — Антошка. — Да сказал же — отвали. — Антон мотнул головой, сделал вид, что хочет спихнуть с талии легшие туда руки. Сердце застучало быстро, но страха не было. Когда уже? — Ну что?  — Что? — Да блядь, — выдохнул Антон, сдаваясь перед этим странным уламыванием без уламывания.  Он собрался с духом и потянулся первым. Арс синхронно сделал ответное движение, Антон вжался затылком в шершавый ствол огромного дуба и без сопротивления пустил к себе в рот чужой язык. В этот раз ни о чем думать не пришлось — глаза закрылись, руки инстинктивно полезли ухватиться за альфу. Антон ощутил пальцами полиэстер пуховика на плече Арса, другая рука удачнее ухватилась за шею.  От напора закружилась голова. Если первые секундочки Арсений Сергеевич был обманчиво нежным, сейчас поцелуй превратился в настойчивый и жадный. Пугать по-прежнему не пугало — но вот ноги вдруг закололо, мышцы враз превратились в вату, а низ живота наоборот, словно весь набух и потяжелел.  Если честно, Антону было похуй на все эти приколы собственного тела. Из осознанного осталось единственное желание — как-то поучаствовать в поцелуе, а не просто растекаться под лаской, позволяя вылизывать себе рот. Не мешало ничего — ни слюни, ни амбре после вина и коньяка, ни вбитое бабушкой «на улицах только шалавы лижутся». Антон крепче притянул к себе Арса, чтобы ощутить его плотнее, ближе, вжать в себя — и неожиданно все кончилось. — Не напугал? — тихо спросил Арсений, прервав по-своему уютную, нежную тишину. В своей способности говорить Антон не был уверен, поэтому просто помотал головой. Выдохнул, поморгал и погладил пальцами кожу на шее под основанием головы — откуда Арс обычно заплетал свою дурацкую косичку.  — Я тебе еще тогда искренне предлагал, — все-таки произнес он, не сумев скрыть прорвавшуюся в голосе легкую обиду. — Я реально хотел. И думал, ты потом как-то допетришь, куча ж моментов у нас было! Чё ждал? Принципиальный такой? — Ты, может, прекратишь считать меня животным? Которому только одно и надо? — Арсений прищурился, но не рассердился — истинные эмоции выдавала спрятавшаяся в уголке губ улыбка. — Антош, я тоже волнуюсь. Мне бывает стремно. Я боюсь… быть отвергнутым. Откажешь, обидишь, я переживать буду! Вот сейчас я понял, что точно можно. — И снова нихера не сделал! — упрямо сказал Антон. — Я первым потянулся. — Ага! Когда я тебя всего поймал, прижал и дал понять, что сейчас будет.  Антон открыл рот, чтобы парировать, и понял — его провели. Отдышавшийся Арс увлек их обоих на второй заход: такой же, блин, парализующий волю и тело. Передумав ругаться, Антон поспешил ответить. Мало ли, вдруг есть какой-то лимит на поцелуи, надо урвать побольше.  К стучащей в висках крови добавился жар — пуховик Арса слипся с его собственной курткой, и Антона будто накрыло тройным одеялом, последним слоем которого стало жаркое и возбужденное тело альфы. Это же, получается… Сегодня?..