Прочнее бронзы, тверже алмаза

2 ноября — 8 ноября 2009

Сегодня Актив снова собрался в корпусе на Хользунова, и Антон не мог унять свое раздражение. Было обидно в законный выходной переться в универ — уж лучше бы к бабушке зашел, помог. Или занялся домашкой, пока у альф военка. Обсуждать предстоящие выступления факультетов вообще не было настроения: Антон устал, не выспался, и его фоново грузила вся эта херня с ухажерами. — Завтра выступает истфак, пятого — фарма, шестого — математики, — напомнила Женька Лаврухина и постучала жопкой карандаша по блокноту с «Ранетками». — Шаст, все в силе, подежуришь? — Только завтра и в пятницу, — отозвался Антон. — Окончательный сценарий распечатаете? Я без него не смогу суфлёрить и помогать по ходу дела. Женька кивнула и прицепилась к Косте — ему предстояло вести концерт. И не хотелось повторения прошлого раза, когда Костик запнулся о декорацию и на эмоциях матюгнулся в микрофон. Прям при ректоре и всех преподах. Антон открутил крышечку у бутылки с водой и сделал пару глотков. В принципе ему нравилась масштабность «Первокурсника». Сначала каждый факультет делает программу и показывает ее всем желающим, а потом из лучших номеров собирается большой гала-концерт для всего универа. Но организовывать все это было той еще головной болью. Особенно, когда откровенно не хватало рук. Вон, сегодня вообще втроем сидят — главы Актива по факультетам дрочат своих перваков, чтобы нормально выступили, в итоге общей координацией занимается лично Женька и кого ей удалось выдернуть. Ладно, в начале встречи их тут было семеро, но потом ребята ушли на пару. — Нас точно не закроют? — спросил Костя, устав оправдываться за свой косяк. — Мне ребята из ВГАСУ говорят, что у них конкретно обсуждают карантин. Некоторые иногородние даже намылились под шумок скататься к семье. — Не знаю, — раздраженно ответила Женя. — Я ходила, спрашивала. Пока ноль инфы, все говорят — мы учимся. Лично я не понимаю, зачем карантин вообще нужен. Ну вот закроют нас, мы что — будем дома сидеть? Лучше спокойно идти по учебной программе. У многих уже зачеты начинаются, лабы надо сдавать, курсовики защищать, задачи всякие… Прикиньте, что будет, если нас отправят по домам на недельку-другую? Пожав плечами, Антон стал теребить этикетку на бутылке. Он бы обрадовался внеплановым каникулам, хотя доводы Лаврухиной тоже понимал. Старшакам это нахрен не надо, у них потом реально будет жопа в огне. — Я просто думаю, — заговорил Антон. — Вот мой ПММ вообще восемнадцатого выступает. И так пиздец — вечером играет сборная, отбор на чемпионат мира. Часть народа тупо не пойдет, сразу в баре осядут. А если еще карантин этот ебучий? Мы перед пустым залом будем сценки показывать? — А во сколько матч? — Не знаю. Часов в одиннадцать, — прикинул Антон. — Да, теоретически успевают, но ты ж понимаешь… Женька устало потерла глаза, Антон зацепился взглядом за браслет у нее на запястье. Блин, крутой! Кожаные ремешки, цветные бусины и несколько металлических, кажется, мордочки животных. Интересно, где брала? И сколько стоил? — Давайте не будем себя накручивать раньше времени, — отрезала Женька. — Если закроют, значит, выступление передвинут. А насчет матча — так ты не ной, Шаст! Возьми и поработай со своими на факультете. Объясни, что нужно прийти и поддержать ребят. — Да, — согласился Костик. — Если все равно не захотят смотреть, бери пример с Лаврухиной, пообещай показать свои голые фотки в обмен на присутствие в зале. Блокнот с «Ранетками» тут же опустился на голову Костика. Взбешенная Женька следом швырнула карандаш, Костик хихикнул и спрятался под стол. История была давнишней, но над ней угорал весь Актив. Один шутник смог взломать Женькину учетку на форуме и вдоволь порезвился в разных темах. Обещание показать сиськи было не худшим из тогдашнего треша: чел пошел флиртовать с пожилым профом с кафедры русского языка, и старичка едва не хватил удар от поведения студентки. Поерзав, Антон дождался примирения и вспомнил, что хотел спросить. Если выйдет — это хоть как-то оправдает сегодняшний приезд в универ. — Жень. А у тебя в театре «Кот» нет знакомых? Есть варик намутить проходку? — Нафиг тебе туда? — удивился Костя. — Там какую-то странную херню ставят. Для любителей театрального артхауса. — Да мама упомянула, что хочет сходить, — соврал Антон. — Но билеты пиздец дорогие, мне не хватает ей на сюрприз. — Тош, я поспрашиваю, — неуверенно ответила Женька и заправила за ухо выбившуюся кудряшку. — А театр драмы не подойдет? Или этот наш, оперы и балета? Там я гарантированно могу помочь. Либо бесплатно на нормальные места, либо с небольшой доплатой. — Не, пасяб. Мама именно хотела чё-то странное, типа пластического представления или как там это называется, — стушевался Антон. — Ну нет, так нет, подкоплю и куплю. Просто имей в виду — если вдруг… — Поняла, поняла, — торопливо кивнула Женя. — Кость, чего ты ржешь? Между прочим, полезно ходить и смотреть разные постановки! Ты вот в курсе, что у нас идет юмористический балет? Втихаря проверив телефон — сообщений не было — Антон закусил губу. Его подмывало ускользнуть под каким-то благовидным предлогом и подняться выше на этаж. На кафедру маркетинга. Уже семь вечера, вряд ли там кто-то — помимо одного ассистентика, на которого скидывают всю работу ушлые товарищи-профессора. Может, проведать? И напрямую попросить проходку, раз у Женьки нет. Во время болтовни в воскресенье вечером Антону удалось выведать у Арсения, в каком же театре тот играет — ах, простите, служит. Почему-то альфа долго не кололся, отвечал уклончиво и только когда Антон буквально потребовал ответить — назвал место. Но на сайте театра цены на билеты кусались, а описание не вызывало желание идти это смотреть. С другой стороны, было любопытно взглянуть на Арсения-актера. Антон снова зевнул. Вот нахуй он вчера опять пиздел с этим придурком до двух ночи? В голове даже не отложилось, о чем именно они говорили. По телефону Арсений оказывал какой-то гипнотический эффект: Антон отключался от окружающей реальности и слушал поток льющейся ему в уши херни. И зачем-то сам открывал рот и делился тем, что обычно никому не рассказывал. Не из какого-то стыда — а просто адекватно понимая, людям такое неинтересно. Даже Димка, при всей их дружбе, не стал бы слушать воспоминания о бывшей у Антона в детстве игрушечной собачке. Или описание странного чувака, увиденного в маршрутке. Или пересказ обрывков разговоров — Антон любил собирать на улице такие диалоги-оборвыши. Ему было интересно разгонять: о чем шла речь, что случилось дальше? — Жень, мне надо двигать, — пробормотал Антон, все-таки решившись свалить. — По учебе еще кое-что порешать, и дома ждут. Ты напиши в нашу группу, если чё? Завтра я как штык. — Как Штырь, — поддразнил Костя. Антон показал ему средний палец и потянулся за рюкзаком. Радовался бы, что Антон сваливает — только слепой мог не заметить, что Косте нравится Женька, но он стесняется к ней подкатить. Вот, пусть пользуется моментом. Выйдя из аудитории, Антон почесал к толчку. Пописал, помыл руки и полез за косметичкой. Припудрил лоснящиеся нос и лоб, подмазал новеньким маслом губы — флакончик достался ему от сводной сестры. Вика вчера забегала к маме на работу, надо было что-то там помочь с бумажками. И передала Антону подарочки — розовую тушь, корректор для прыщиков и вот эту фигню на губы. Есть все-таки плюсы в том, что Вика вписалась в Oriflame! Правда, насчет туши Антон сомневался, но масло ему очень зашло. Полупрозрачное, с прикольным вишневым оттенком и таким же запахом, не липкое. Он посмотрел на себя в зеркало, убрал косметику, помялся, финально сомневаясь — идти или ну его? Ладно, пох. Стараясь утихомирить участившийся пульс, Антон поднялся на третий этаж — и чуть не грохнулся перед дверью на кафедру маркетинга. Ноги подкашивались, ладони резко вспотели. Сука, да что он так волнуется? Антон сглотнул, постучался — и удивился: никто ему не ответил. Неуверенно дернул ручку, та поддалась. — Здрасьте? — робко пробормотал Антон, войдя внутрь. Свет горел, монитор тихо жужжал — значит, комп включен. Но в помещении никого не было. Антон покосился на место, где в прошлый раз сидел Арсений. Интересно, тут есть какие-то его личные вещи помимо кружки? Следом мелькнула мысль — могут ли отчислить из универа, если студент пошарится по шкафам на кафедре? При условии, что это обычное любопытство, а никакое не воровство. — Ты что здесь делаешь? От звука голоса Антон взвизгнул, дернулся и врезался бедром в край стола. Ойкнул, сморгнул накатившие слезы и ухватился за пострадавшее место — даже через утепленные джинсы было больно. — Вот ты… придурок! — выдохнул Арсений и, закрыв дверь, подошел, уставился Антону на ногу. — Сильно ушибся? Пальцы альфы дотронулись до бедра, нежно потерли будущий синяк. Антон уставился на Арсения, не зная, что ему сказать — все его планы опять пошли к лешему. Он-то думал войти весь такой уверенный, как Брук Маккуин из «Популярных». Но он, как обычно, неловкая Сэм. — Все нормально. — Ненормально, но приложить нечего, — вздохнул Арсений. — Конечно, можно хоть ложку, она холодная, но ты ж не станешь снимать джинсы. Помажь дома мазью от синяков. Но все-таки, что ты здесь забыл? Только не говори, что теперь с фин.менеджментом косячишь! — Ничего я не косячу! — возмутился Антон, наконец улучив минутку, чтобы вставить хоть слово. — Ты что на меня пиздишь? Заткни фонтан. — Я перепугался, — эмоционально признался Арсений. — Тут давно нет никого, я один, тишина. Вышел за булочкой, возвращаюсь, кто-то вломился! А это ты, блин. Еще и ударился. Теперь переживаю! Антон хлопнул ресницами и только теперь заметил, что у Арсения в свободной руке завернутая в салфетку булочка с повидлом. Сам альфа опять был в неформальной одежде: джинсы, толстовка, на шее какая-то цепочка. Антон не удержался и потянул ее наружу — оказалось, там подвеска-ключик. — Это откуда? — спросил он, поймав себя на каком-то смутном недовольстве. — Оттуда. Так ты ответишь? — Просто зашел. К тебе, — отозвался Антон и сел на край стола. Нога все еще ныла, но и пофиг на нее, пройдет. Не в первый раз во что-то влетает до синячины. — Чё, нельзя? Кого другого ждал? Допник защищать, курсовичок обсуждать? Арсений Сергеевич изумленно моргнул, потом пожал плечами. Обошел Антона по дуге и щелкнул кнопкой на чайнике. Полез в шкафчик за посудой. — Чай будешь? — Буду. Появилась уже знакомая Антону питерская чашка с котиком, следом за ней другая, маленькая, кофейная. Арсений кинул себе ложку растворимого кофе, Антону — пакетик чая. Отнес обе чашки на стол — надо было дождаться кипятка. — У нас была встреча, в Активе, — сказал Антон, смущенный этой молчаливой деловитостью. — Наудачу решил подняться сюда. Вдруг ты тут. Видишь, не ошибся. — Угу, — отозвался Арсений. — И как встреча? Все еще ставите ваши капустники выше учебы? Вот же козел! Антон нахмурился, пытаясь перебороть возмущение — ведь сам же, блядь, актер! Уж должен понимать, почему творчество это важно? — Если я не вовремя, я пойду. — Антон отлип от стола, поправил лямку рюкзака. — Не хотел мешать, Арсений Сергеевич. Извините. — Не будь сучкой. Давай без дешевых манипуляций, — спокойно сказал Арсений. — Я просто… если ты зашел, потому что захотел увидеться, я рад. А если реально с какой-то проверкой, я такого не выношу. Вот оно что. Антон почувствовал, как у него сами собой дрогнули губы в улыбке. Посмотрите, какой обидчивый! Не нравится ему контроль. Как самому настырно подкатывать, давить, названивать по вечерам и занимать домашний — это Арсению нормально. А тут — задели бедного альфочку. — Сахара мне положи, — потребовал Антон и пошел к месту, где сидел в прошлый раз. — Говорю же: сидели, обсуждали завтрашнее выступление. Истфак первым начинает, я за сценой буду, страховать ребят и ведущего. Ты думаешь, я сюда час перся, чтобы тебя на чем-то поймать? — Ой, отстань. У вас, омег, и не такое бывает, — отмахнулся Арсений — кажется, до него дошло, как глупо выглядит его вспышка. И кивнул на стол. — Будешь половинку? Булочка пахла вкусно — поварихи явно вытащили альфе свеженькую, из закромов. Большая, повидла много. Но надо отказаться. Антон сейчас домой, там поест. А вот насчет Арса непонятно — может, это его последний перекус на сегодня. Вряд ли его на квартире ждет кто-то с макаронами и котлетами. — Да не надо, — запротестовал Антон, когда Арсений, достав нож, аккуратно поделил выпечку. — Блин. Ты ж себе взял. — Все в порядке. Арсений снял закипевший чайник, разлил кипяток по чашкам. Потом подошел к двери и дважды провернул ключ, запирая дверь изнутри. — Эй! — вырвалось у Антона. — Это зачем? — Сейчас попьем и трахну тебя вон там на столе. — Арсений кивнул вправо, в сторону указанного стола. — Шастун, ну что ты тупишь? Тут скоро уборщица пойдет, Нина Степановна. Она во все кабинеты заглядывает. Тебе нужны лишние сплетни и вопросы? — Ты такой гондон! — фыркнул Антон и потянулся за чашкой, помешал ложечкой сахар. — Скажи честно: ты думаешь, что если будешь мне постоянно хамить, я в тебя влюблюсь? Арс, алё! Это не так работает, ты меня бесишь этим! Улыбнувшись, Арсений устроился рядом, посмотрел на свой кофе. Потом уставился на Антона, задержался взглядом на губах. — Симпатичный блеск. Видишь? Комплименты я тоже говорю! Да и раньше я не хамил — я реально считаю, что у некоторых студентов перекос в неучебные активности. — Это масло, а не блеск, — зачем-то уточнил Антон, внутренне запереживав — этот козел понял, что Антон специально перед встречей подмазался? Сейчас же сделает неправильные выводы! — Нет никакого перекоса. «Первокурсник» помогает новым ребятам влиться в жизнь универа, проявить себя. Классно отыграешь — есть шанс попасть в Актив, в команду «КВН» или в целом засветиться. Со мной в том году так и случилось. — Хорошо, хорошо! Антош. Но вот я вижу — как даже ответственные студенты начали витать в облаках. И от других преподавателей слышу ворчание. Сначала забиваете на пары, прогуливаете, не делаете ни хрена. А потом начинаете давить на жалость и выпрашивать оценки. Или чтобы мы тут до ночи сидели и принимали работы, — пробубнил Арсений. — Ладно, не будем ссориться. Кстати, когда экономисты выступают? — Девятого, в понедельник. Что, пойдешь смотреть? — Возможно, — Арсений глотнул кофе и взялся за булочку. — Ты в зале будешь или за сценой? В вопросе послышалось приглашение. Антон тоже ухватился за булку, чтобы выиграть пару секунд и сообразить — как ответить. Конечно, Женька была бы рада ему за сценой. Чем больше ребят страхует, тем выше вероятность: все пройдет гладко. Но… это шанс беспалевно посидеть рядом с Арсом. — Могу быть в зале, — Антон откусил кусок и прожевал, запил обжигающе горячим чаем. — Хочешь? — Хочу. И, надеюсь, больше никаких твоих знакомых не планируется. Вроде бы Арсений не наезжал, сказал спокойно, но Антон прекрасно уловил намек. И почувствовал, что краснеет — хорошо еще, что можно притвориться: все из-за горячего. — Паша болеет. Вдруг пойдет осложнение? А тут еще я с новостями, — пробормотал Антон. — Отвянь! — Ага, его заберет свиной грипп, и ты будешь вечно мучиться, что именно сообщение «я больше не пойду с тобой гулять» окажется причиной Пашиной кончины, — с нескрываемой иронией произнес Арсений и вздрогнул, когда Антон с силой пихнул его в плечо. — Ты совсем дурак, что ли? — всерьез рассердился Антон и постучал по столу. — Нельзя такое говорить даже в шутку! Реально от этого гриппа умирают! Арсений закатил глаза, потер плечо. Потом полез убрать под толстовку болтавшуюся поверх нее подвеску с ключом. А ведь он так и не сказал, откуда украшение. Антон почему-то сомневался, что Арсений сам себе его купил — слишком нормальное, без прикола. Но повторить вопрос не решился. По опыту общения получалось, что у этого альфы есть свои заскоки, и если Арсений где-то уперся, довольно сложно добиться от него желаемого. Жалко, Антон не знает, с кем Арс дружит. Например, Катя легко узнавала про Диму что угодно — достаточно было спросить Стаса или Дрона. Если Антон помалкивал из солидарности с другом, эти двое все сразу выбалтывали. Еще и радовались, когда их откровения создавали Димке траблы. — Я могу тебе чем-то помочь завтра? — спросил Арсений после паузы. — Или с другими выступлениями? — Можешь, — кивнул Антон. — Пригрози всем, кто не придет смотреть выступления, проблемами на сессии. Нам полезно, а ты просто оправдаешь свою репутацию Зад… Антон испуганно замолк и торопливо потянулся к чашке. Блядь, он почти перешел черту! Одно дело взаимно дразниться и немного цапаться, это даже прикольно: весело и не обидно. Но рассказать про неприятное прозвище — Арса это гарантированно заденет, по-настоящему. — Я знаю, как меня называют, — сказал Арсений и, протянув руку, слегка дернул Антона за прядь на виске. — У меня еще фамилия располагает к таким шуткам. Хотя она связана не с частью тела, а с профессией. На самом деле, там даже интереснее история — раньше было такое имя, Поп. Так что Попов — это как Иванов или Петров. Теперь Антону было стыдно — и за себя лично, и за всех вэгэушников в целом. Он попытался припомнить: сам он только в закрытой группе поддерживал этот прикол? Или на форуме тоже мелькало? Если Арс видел… — Ты чего раскис? — хмыкнул Арсений. — Успокойся, преподам и учителям всегда придумывают оскорбительные никнеймы. Это попытка справиться со страхом и отнять у нас власть. Кажется, если высмеять человека, обидеть — он не сможет сделать в ответ ничего плохого, испугается и убежит. — Ты не убежишь, — пробормотал Антон. — Абсолютно верно, Шастун. Когда Арс становился таким — нахально-уверенным в себе — с Антона будто сдирали всю защиту, оставляя рядом с альфой застенчивым и слабым. Это и злило: хули он ведется на понты? И будоражило — хотелось иногда реально побыть типичным омежкой вроде Эффи. Чтобы альфа все порешал, добыл, раскидал, а Антону ни из-за чего не пришлось беспокоиться. — Такой ты понторез, — все-таки пробормотал Антон. — Ты-то что тут штаны протираешь? — Отчеты надо было сделать. К лекциям и практикам собрать материал и распечатать. Пара ребят уже курсовые сдали, у других вопросы — сидел отвечал по почте. Еще вот тесты остались… проверю и свободен. — Давай помогу, — предложил Антон и доел булочку, облизал пальцы. — К тестам же есть ответы? Значит, я могу взять половину и отметить, где сколько правильных. Арсений задумался, явно встав перед внутренней дилеммой — насколько этично пускать второкурсника проверять работы. Антон подцепил Арсения за кончик косички, задрал ее вверх, поставив вертикально, и тоненьким голосом произнес: — Пип-пип-пип, принято сообщение! Антоша Шастун — очень честный и ответственный мальчик, все сделает корректно. Не будь дебиком, соглашайся. — Когда в следующий понедельник у вас будет практика, — интимно шепнул Арсений и наставил на Антона указательный палец с аккуратно подстриженным ногтем, — я вызову тебя к доске и выставлю полным идиотом. Кто кого бесит вообще? Приперся без приглашения и издевается! — Еще и обожрал тебя, — хмыкнул Антон. — Все, хорош ломаться. Давай свои бумаженции, Антон Андреич готов раздавать лебедей! — Антон Андреич сам тот еще лебедь. Встав, Арсений аккуратно вытер пальцы салфеткой, кивнул на посуду. Закатив глаза, Антон сгреб кружки и поперся их мыть. Зато, вернувшись, увидел стопку листов и отдельно ключ с ответами. Вдвоем они справились быстро — Антон отдал альфе проверенные работы и остался у стола, посмотрел, как Арс безжалостно лепит экономистам пары и тройбаны. — Все? — спросил Антон и набрался храбрости. — Ты ж на тачке? Подвезешь меня до дома? — А ты хочешь домой? — Арсений запрокинул голову, посмотрел на него снизу вверх. — Поехали в «Московский проспект». Сходим в кино, потом поужинаем. Я давно пытаюсь попасть на один фильм, мне очень понравилась книга, по которой он снят. «Жена путешественника во времени», ты не видел еще? — Нет, не видел, — ответил Антон и проглотил насмешку насчет альфовости Арса — надо же, любитель слезливых мелодрам! Но вообще, проблема была не в фильме: пофиг, потерпит. Немного помявшись, Антон признался: — Я без бабла, и мне будет стремновато, если ты снова за все заплатишь. — А мне не будет. Позвони маме и предупреди, что ты со мной. Арсений встал, аккуратно приобнял Антона за плечи и развернул к брошенному на стуле рюкзаку. Потом без колебаний чмокнул в затылок, тут же отошел в сторону — чтобы собрать свои вещи, и Антон послушно достал из кармана телефон. Да, он поедет. Посмотрит это дурацкое кино, поест, чем накормят и… там будет видно, как кончится вечер.

*

Про днюху Матвея, старосты их группы, Антон совершенно забыл. А ведь не поехать было нельзя: одно дело проигнорировать Руслана, тот все-таки больше тусит со своими кентами по качалке, чем с одногруппникам. И другое — обидеть Мотьку. Тем более, что праздновать решили на его даче под Воронежем, в Рамони. Антон обожал отмечать за городом, было бы обидно упустить шанс оторваться по-полной. Кайф же: собираешься своей компанией, можно орать, бухать, жарить шашлыки, никто слова не скажет. Поэтому они честно сходили на единственную субботнюю пару — лекцию по праву, позащищали рефераты, и на время разбежались. Чтобы снова всем встретиться и на нескольких машинах двинуть к Моте на фазенду. Антон немало удивился, увидев на точке сбора Макара — он же вообще с другого универа. Но выяснилось, что Илья близко дружит с кузеном Моти, Андрюхой, а тот как раз на четвертом курсе ВГАСУ. Перецеловавшись в знак приветствия, расселись по тачкам — всех омег подхватил Рус, и Антон по кайфу добрался на пассажирском сидении «Тойоты»: RAV4 идеально подходила под его рост и длину ног. На самой даче сразу начался движ. Эффи и другие омеги отправились понтоваться своей хозяйственностью, а Антон по-тихому слинял. Пусть без него режут-жарят-накрывают. Ухватив большой стакан винца, Антон спрятался в сарае, где у предков Моти обнаружился стол для пинг-понга. Вскоре присоединился Рус — и был разгромно побежден в двух партиях. Потом подтянулись и другие альфы: на улице начал накрапывать дождик, а в сарае было сухо и не особо холодно. Но надолго мало кто задержался — Антону фартило, и альф бесило проигрывать омеге. — Да ну тебя нахер! — в сердцах сказал Мотин кузен Андрей и кинул паддл на стол. — Макар, иди, бля, постой за честь универа. Наваляй этому длинному. — Эй, я омега ваще-то, — напомнил Антон и сделал вид, что прячется за грабли. В целом, его комплекция позволяла провернуть подобный трюк. — Меня нельзя бить! Вечером посублимируешь, когда наш Емельяненко размажет этого пиндоса. — Или не размажет, там серьезный боец. И вообще, это ММА, просто не будет. — Илюха взял ракетку. — Играем? Андрей ушел, в сарае остались только Антон с Макаром. Остальные уже потихоньку накидывались и крутились вокруг мангала, кто-то насиловал гитару песнями Летова и КиШа. Из дома в противовес заиграл диск «виагры», и Антон на автомате подпел, слегка прикрыв глаза: «а я свободы не хочу-у-у-у! Не оставляй меня, люби-и-и-и-и-имый». — У тебя все нормально? — спросил Илья после того, как они обменялись первыми очками, и Антон с минуту выковыривал мячик, застрявший между половицами. Ишь ты, какой прозорливый! Как спалил? Вроде ж Антон неплохо делал вид, что максимально расслаблен и кайфует от тусовки. — В смысле? Я — лучше всех. — Он сделал подрезку, заметил насупленные брови друга и вздохнул. Окей, раз запалили, врать некрасиво. — Не бери в голову, гружусь немного. — Из-за чего? Шаст, давай без кокетничанья, ты ж нормальный омега, а не эти припизднутые. Рассказывай, — потребовал Макар и остановился у своего края стола. — Иначе не буду с тобой играть. — Это шантаж! — дурачась, возмутился Антон и прихлебнул вина. — Ладно. Помнишь, ко мне в «XXL» чувак подвалил? Мажористый такой? — И чуть не сожрал тебя на танцполе? Уж помню. На лице у Ильи промелькнуло странноватое выражение — неудовольствие или раздражение? Второй Позов, блин: тот тоже всегда бракует любых ухажеров Антона. Опекает, как старший брат, и заведомо считает всех конченными. Узнает про Арса — сляжет с инфарктом, инфа сотка. — Ничего он меня не жрал, — поправил Антон и снова вздохнул. — Короче, мы попробовали замутить. Пару раз встретились, я честно попытался к нему проникнуться. Но вчера не выдержал, отшил, и это так стремно, Илюх! Мы созвонились, говорим — и я охренел, как сильно Пашка расстроился. Все порывался приехать, лично обсудить. А какое приехать? Он только-только оклемался от свинячьего гриппа, вдруг еще заразный? У меня ж бабушка, мне нельзя эту хрень подхватить. В общем, мы попрощались, но он мне потом во «Вконтакте» длинное письмо накатал. Себя винит, что мы мало виделись, типа, он как-то не так со мной обращался. И просит второй шанс. Вернее, даже — хочет дать мне время, чтобы я хорошенько подумал и все такое. — Забей на него, — коротко отозвался Макар. — Фу, нытик какой-то. Конечно, когда отказывают — неприятно. Но вот так перед омегой униженно ползать… Антон снова присосался к стаканчику, допил остатки вина. Внутренне он был согласен с Ильей. После этих соплей Паша сразу просел в глазах Антона. С другой стороны, в него еще никто и никогда так не влюблялся, прям как в кино. Приятно. — Да и тебе только на пользу, — добавил Макар. — Не будешь отвлекаться на ерунду, посвятишь все время реально важным вещам — игре в КВН! Прыснув, Антон поискал, чем швырнуть в Илью, но ничего подходящего не попалось. — А как у тебя на личном? — спросил он, немного успокоившись. Круто, что Макар поддержал и не стал укорять Антона, что тот мог бы по-омежьи посочувствовать альфе и не расставаться так сразу. — Есть кто на примете? По губам Илюхи скользнула смазанная улыбка. Он пожал плечами, почесал затылок. Покрутил в своих огромных пальцах мячик, но подавать не стал. — Мне кое-кто нравится. Но я пока не готов подкатить, просто стараюсь быть почаще рядом, общаться, ухаживать по мелочам. Момент сейчас неправильный, жду подходящего. — Вау! — Антон радостно улыбнулся. Макар — альфа хоть куда, пусть у него сложится. — Илюх, а зачем ждать? Может, там все взаимно. Да и в целом — мы ж часто в ответ на чужие чувства реагируем. Типа, не замечаешь альфу, но едва он начинает ухаживать: бац, влюбились. Ты это, приходи за советом. Я все-таки омега, что-то да шарю в этих делах! Вранье, конечно, но Макара хотелось подбодрить. Зато стало понятно, почему он переживает из-за пуза и решил ходить качаться. Антон открыл рот, чтобы озвучить это вслух и объяснить — глупости, если омеге понравится Макар, то и лишние кило не смутят. Но вовремя прикусил язык. Вдруг Илья конкретно комплексует, и Антон только все усугубит? — Ого, и насколько ты опытный? — подъебнул Макар. — Сколько у тебя альф было? — Я больше теоретик, но нехуй стебаться! — Антон помахал паддлом. — Ты подавать будешь? И, блин, скажу без шуток — ты ж классный. Умный, смешной, добрый. И симпатяжка. Капитан команды КВН! Да это не ты должен ждать момента, а омеги тебя караулить у гримерки, как группис. — Согласен, — кивнул Илья. — Шаст, тогда вопрос. Хули я тебя никогда не видел у нашей гримерки? Почему ни разу не кинул мне трусы на сцену за удачный музыкальный конкурс? То ли подействовало вино, то ли атмосфера дачки наконец расслабила Антона. Он искренне рассмеялся, потом детально представил, как швыряет Макару свои застиранные хлопковые труселя и заржал в голос, согнувшись в три погибели. Илюха тоже похихикал, потом кинул в Антона мячиком и призвал успокоиться. — Хорош уже! — Извини, но это пиздец, — по-прежнему улыбаясь, Антон забрал мяч и примерился подавать. — Я и ты вместе? Это… как инцест. Странно! Макар задумчиво почесал подбородок. — Почему странно? Как минимум, у нас есть общие увлечения! — Хватит, — взмолился Антон, чувствуя, что у него уже болят скулы от смеха. — Не балуйся. Ты специально пытаешься меня рассмешить, чтобы я промазал? Хрен тебе. Играй по-честному! И четенько лупанул по мячу — Макар попытался взять, но промазал буквально на сантиметр. Антон вздернул руки вверх, празднуя выигранное очко, азартно попрыгал и сосредоточился на игре. Илюхе он сказал не всю правду. Да, разрыв с Пашей оказался не очень приятным, но Антон успел морально настроиться на всю эту байду. Гораздо сильнее парила недоссора с Арсом. Еще во вторник все было классно: спонтанное свидание вышло очень крутым. Торговый центр располагался далековато от центра и общаг ВГУ, поэтому никаких знакомых рож в кинозале не встретилось. Да и потом, когда они сидели в кафешке и ужинали, все было на пять баллов. Слезливая киношка оказалась драматической и цепляющей, Антон вышел под впечатлением от перемещений главного героя по времени и трагичности любви. А когда Арс дополнил картину пересказом книжки — тех мест, которые недораскрыли, Антон проникся особенно глубоко. Сначала они долго обсуждали фильм — задумку режиссера, игру актеров, построение кадра, монтаж, музло. Арс, как чувак с профильным образованием, подмечал те штуки, на которые Антон не обратил внимания. Потом просто болтали о всяком разном и воровали друг у друга еду с тарелок. Антон даже почти не обиделся, что все опять прошло, как на детском утреннике. Арсений Сергеевич довез его по адресу, проводил до дверей квартиры и наотрез отказался зайти на чай — хотя открывшая им мама очень настойчиво звала. Но вот на следующий день случилась странная поебота. Арсений снова заговорил насчет выходных, Антон — забыв про Мотьку — стал дразнить и уклончиво то обещать увидеться, то нет. Хотелось поломаться, а потом согласиться. Поехать хоть сюда, в Рамонь: погулять, поболтать, показать Арсу заброшенный сахарный завод и дворец Ольденбургских, ему бы точно понравилось. Но когда Антон написал это в четверг — что все-таки, ладно, сможет пойти на свидание, Арс довольно резко ответил: он уже занят. Успел взять заказ на ведение какого-то корпората, раз у Антона нет возможности встретиться. Все это походило на какой-то дурацкий взбрык и задетое самолюбие. Наверное, опытные омеги забили бы хуй или еще сильнее обдали холодом в попытке проучить альфу. Но Антон моментально загнался, его начали жрать сомнения — мог ведь и пережать в своих дразнилках, обидеть. Хотя ни капельки не хотел так делать. Попытки сгладить прошли впустую: у Арсения Сергеевича вдруг закончилось свободное время, даже на звонки. Якобы учеба, репетиции, подготовка к мероприятию — сорри, не до Антона. В итоге весь вечер четверга Антон промаялся над телефоном в надежде, что альфа перестанет козлить и наберет его. Увы, Арс ушел в игнор, из-за этого даже не узнал про отказ Паше. Ночью Антон весь извертелся, пытаясь придумать: как бы так сообщить новости, чтобы Арс услышал и на радостях попустился. Но! Чтобы при этом не выглядело, словно Антон под него прогнулся. Окей, по факту так оно и было, себе чего врать. Мутить с Арсением Сергеевичем оказалось прикольно, и Антон сам с собой договорился: он готов чем-то пожертвовать, чтобы эта рыбка от него не уплыла. — Вы что тут торчите? — возмутился Мотя, заглянув в сарай. — Там уже пожарили все, идите хавать, пока шашлык не сожрали! И бой Емельяненко вот-вот начнется. Макар, отъебись от Тохи! Это наш омега, их и так по пальцам на ПММ. — Да, он же так претендует, — фыркнул Антон и послушно положил паддл на стол. Матч завис на ничьей, хороший исход. Да и перекусить в целом хотелось. — Лады, пошли. Илюх, потом доиграем. Он подошел, хлопнул друга по плечу и потерся об него лбом — из дурашливой нежности. Макар хороший альфа, пусть у него реально все выгорит с его омегой. Илья чмокнул Антона в висок, Мотя состроил страшное лицо, и все втроем потопали в дом.

*

— Два десять, — ответил Антон Эффи, которому вдруг присралось узнать — сколько времени. Но, видимо, вопрос был не зряшный — потому что Эффи выругался, полез в сумку, достал розовую таблетницу и что-то сунул в рот. Антон сразу заволновался: может, болеет чем? Но постеснялся лезть с таким личным вопросом и потер лицо руками. Перед глазами немного плыло, после всего выпитого в голове шумело, но плохо еще не стало. Наоборот, он чувствовал прилив энергии, хотелось хулиганить и безобразничать. Сначала они отметили Мотькино взросление, потом — победу Федора во втором раунде, америкашка бесславно ушел в нокаут. Дальше пили уже просто так, параллельно танцуя, играя в твистер, «я никогда не» и «крокодила». Со вкусом покурили привезенный Русом кальянчик — и после полуночи начали выбывать первые бойцы. Одному пацану стало плохо, и Макар вместе с Андреем отвели его на улицу, присыпали рвоту землей. Ушли спать пара самых слабаков, а Мотька ненадолго уединился в бане со своей омегой. В общем, все шло по привычному сценарию, и Антон знал: скоро веселье кончится. Еще часик, все примутся зевать и разбредаться спать вповалку. А ему вовсе не хотелось останавливаться! Хм. Антон похлопал себя по карманам, проверяя сиги и зажигалку, и пошел из дома на улицу. Выбрался на крыльцо, покосился на мелкий дождик, прикурил. И достал телефон. — Арсюша, привет! — бодро поздоровался Антон, едва ухо приласкало утомленное «алло». — Ты закончил уже? — Заканчиваю. Ты почему не спишь? — Я в Рамони. Празднуем день рождения нашего старосты. Матвей Филатов, помнишь его? — Да. Антон затянулся поглубже. Арсений отвечал сухо, холодно, отрывисто, и это почему-то растрогало. Обижается, малыш. Ничего, скоро перестанет. — Забери меня отсюда, — попросил Антон и, не сдержавшись, хихикнул. — Тут близко, где-то час ехать. Может даже полчаса, ночью-то. — Ты прикалываешься? — лед из голоса пропал — сменившись откровенным негодованием. — Какого хуя я должен куда-то переться и тебя забирать? — Арсюш, — выдохнул Антон, переступил с ноги на ногу и включил «канючку». — Ну пожа-а-а-алуйста! Забери меня. Закончи свой корпорат и приезжай. — У тебя все хорошо? — Интонация вдруг изменилась. — Шастун, ты в безопасности? — В смысле? — В прямом. Тебя не трогают? Не пристают, не обижают? Наконец до Антона дошло, и он рассмеялся прямо в динамик. Затушил сигарету о перила, отбросил бычок. — Ты ебнулся, что ли? Это ж мои чуваки. Тут вся наша группа, Макар, другие омеги. Трахаются только парочки. Зато я выиграл караоке. Лучший по REFLEX. — Я нихуя не понял! — раздраженно бросил Арсений. Даже через трубку чувствовалось, как он бесится, и у Антона по телу сразу прокатилась приятная жаркая волна. — Какой еще рефлекс? — Извини, — забормотал Антон, вдруг устыдившись. Он тут кайфует, а Арсюша правда злится и нервничает. — Ну группа. Знаешь песню «Сойти с ума»? Арсений ответил что-то неразборчивое, поэтому Антон решил ему спеть: и порадовать, и успокоить. После недавней битвы в караоке текст как раз освежился в памяти, и Антона хватило строчек на восемь — куплет с припевом. Правда, для выразительности он стал пританцовывать, и сам себе вкатил фаталити. Кроссовок поехал на мокром крыльце, и Антон, просчитав жопой пять ступенек, ебнулся на траву. Телефон отлетел в сторону, Антон ойкнул и, выругавшись от боли, поспешил поднять и проверить — не разбился ли. Просрет трубку — ему другую не купят. Или совсем отстойную, древнюю «звонилку». — Антон? Эй! Шастун! Шаст, блядь! — Да тихо ты, — Антон убедился, что мобилка в порядке, и ответил. — Все норм! Я просто с крыльца упал, поскользнулся. Бля-я-я, все джинсы извазюкал! Пиздец я свинья. Помолчав пару секунд, Антон решил все-таки признаться, что происходит, и доверительно шепнул: — Арс, я очень пьяный. Мы сначала пили вино, потом «отвертку», потом я немножечко коньячку с альфами и чё-то… То есть я огурцом, ты не подумай. Я ж нормально говорю? — Нормально, — произнес альфа с очевидной издевкой, но было слышно — уже не психует. — Антон, мне нужно возвращаться на сцену. Иди проспись. И воды выпей побольше. — Помнишь, ты спрашивал про мой прайс? Антон потер пятно грязи на джинсах, но стало только хуже. Мама его убьет, они новые совсем. Может, подсунуть бабушке постирать? Она прикроет. — Арс, если заберешь меня отсюда — это верняк отсос, — хихикнул он и, довольный собственным приколом, скинул звонок. Все ж знают, номер надо заканчивать на лучшей шутке. Похвалив сам себя, Антон набрал звездочку, сто, решетку. Ух ты, на счете остались деньги! У него что, в области тот же тариф, как в городе? Крутяк, хватит на несколько сообщений. Весь по-прежнему довольный, Антон достал из пачки еще одну сигарету, поздоровался с каркнувшей в ночной тиши вороной и опять закурил. Изо всех сил концентрируясь, зашел в список контактов, выбрал Арса и, высунув от усердия язык, стал писать сообщение. Важно было не ошибиться. Антон дважды перечитал каждое слово, мысленно выразил себе респект — да он неубиваемый, епта, пьет увереннее, чем альфы! — и отправил сообщение. Почти сразу пришел отчет об успешной доставке. Антон убрал мобилу в карман и снова пропел: В горячем пульсе моем бьется имя твое. И все, что нужно мне — с тобой остаться вдвоем. Сойти с ума от разлуки на час, Сойти с ума, вспоминая о нас! Охуенная ночь. Авось — скоро продолжится.