Обречены

      Они не любят друг друга. И, кажется, никогда не любили. Их отношения по началу ощущались именно так, как пишут в сопливых книжках про любовь-морковь. Такие насыщенные, приятные и искренние - от этих чувств поначалу они получали лишь кайф, наслаждение и желание, чтобы это никогда не прекращалось. Весь мир вокруг расплывался, становился таким не важным, хотелось много-много смеяться и все было таким замечательным.       Но всё это было лишь временным эффектом, словно они действительно находились под чем-то, но рано или поздно, мозг вновь начинает мыслить нормально и все перестаёт быть таким радужным.       Были ли у них вообще какие-то настоящие чувства к друг-другу? Этим вопросом Губ задается уже давно, но точного ответ он дать не может. Постоянно ходит от «Не было никакой любови» до «Может всё же?..» и обратно.       Сидя сейчас, на кухне его дома, куря что-то сомнительное мозг медленно плыл, но мысли все равно не отпускали, даже казалось наоборот - сжирали ещё больше. В последнее время приходиться укуриваться до беспамятства, лишь бы забыться.       Губ ждёт. Ждёт чтобы поговорить с Шримпо и поставить окончательную точку в их "отношениях". Сколько раз он уже пытался? Но возвращался после. Всегда. Их "чувства" были одной сплошной ложью друг-другу, но, кажется, стабильно получать эту порцию лжи стало уже не просто привычным, а необходимым. Они оба зависимы. Или Губ ошибается? Он, может, и не самый умный, но наблюдательный и не раз видел, как после очередного "конца отношений" Шримпо продолжал тянуться к нему. По-своему, конечно, с ненавистью. Но лишь бы вновь ощутить этот обман.       «Лучше ощущать сладкую ложь, чем горькую правду, да, Шримпо?» - вопрос который когда-то задал Губ. Он так и не услышал ответа, зато видел, что Шримпо хочет согласиться, но вместо этого лишь фыркнул и просто ушёл. Ушёл, потому что стало невыносимо от того, что это правда. Шримпо не любит когда Губ прав в своих словах. А в свою очередь Губ слишком хорошо его знает. Лучше, чем кого либо ещё. И так в обе стороны.       Аж бесит.       Они бесят друг-друга в обычной, повседневной жизни. Губ смеется, выдыхая очередную порцию дыма. Тут, наедине, в этой или Губа квартире - они другие. Пропитанные фальшивой любовью, иногда занимаются тем, что делают самые обычные парочки: вместе готовят, смотрят фильмы, целуются, трахаются. Но встречаясь друг с другом в универе - становятся к друг-другу резкими, колючими, словно их ничего не связывает. Ни-че-го. Губ беззвучно и медленно по слогам тянет это слово. Оно кажется ему забавным. Неужели уже мозги поплыли от не известного никому курева? Возможно. Так будет даже лучше.       Наконец-то слышаться шаги из другой комнаты. Интересно, что Шримпо так долго там делал? Хотя, наверное, Губу всё таки уже нет никакого до этого дела. Какая разница, если они после этого разговора разойдутся? Ни какой. — О чём хотел поговорить? – Шримпо знает. Спрашивает лишь из приличия. Удивительно!! Хоть что-то ему передалось из привычек от Губа, за несколько лет. А ещё складывать руки на груди, прямо как сейчас он и сделал, да. — Нам нужно расстаться, – медлит, словно вспоминая, что хотел еще сказать и всё таки добавляет, – навсегда. – Губ произносит это спокойно, словно о погоде говорит. Погодка, кстати, под стать - дерьмовая. За окном льет ливень и бушует ветер. Почему-то такая погода его успокаивает. А Шримпо наоборот, дергается когда слышит гром за окном. — Но мы всё равно вернемся, – констатирует факт. Губ кривится от этого и запускает руку в копну светлых волос. Шримпо на это лишь хмыкнул. Видит, что ему не нравится то факт, что Шримпо прав и поэтому начинает бесится из-за этого. Забавно. — Нет, – сухо послышалось в ответ. Курево неизвестного происхождения уже лежит в пепельнице, поэтому теперь свободны обе руки. Складывает их на груди и отказывается на спинке стула. Отзеркалил позу Шримпо.       «Смотрите какой важный, хер бумажный» - про себя думает Шримпо, но вслух не произносит. Нет настроения, чтобы кидать всякие колкости. — Не-е-ет, – повторяет и тянет гласную, хихикая. Смешно ему, – никаких больше возвращений к друг-другу, милый, – и продолжает посмеиваться.       Шримпо смотрит на него и молчит. Он ведь так и не сел напротив за стол, стоит в дверном проеме как не родной. Он видит, что Губ хочет побыстрее смотаться отсюда домой и накуриться, чтобы его не мучали мысли обо всем этом. И Шримпо поступил бы так же, только напился бы до отключки и проснулся бы в ванной в обнимку с туалетом или где-нибудь ещё в своей квартире. Но всё это забытье - временный эффект. Прямо как когда и их "любовь" к друг-другу. — Ты ведь не любишь меня, – медленно, растягивая буквы и продолжая вновь посмеиваться начал говорить Губ, – и я тебя не люблю. Мы никогда не любили друг-друга, верно? — Почему? – внезапно спрашивает Шримпо, на что получает не понимающий и немного растерявшийся взгляд, – почему ты согласился тогда? — Хаа... – вздыхает прикрывая глаза и слегка улыбается, – По той же причине, по которой ты предложил, – в голове всплывают мутные фрагменты того дня, когда начались их "отношения", – чтобы забыться в друг-друге, почувствовать несуществующую любовь. Потому что все говорят: "Противоположности сближаются!!", – резко Губ зарывается пальцами в волосы и с силой оттягивает их, а локти ставит на стол, ударяясь, – Хуйня это всё! – уже срывается чуть ли не на крик, – Нихрена, блять, подобного! Обман для сопливых книжек, чтобы наивные дураки велись на это!! — Ты правда хочешь закончить это всё? – Шримпо игнорирует последние слова и спрашивает. Губ хочет. Очень сильно хочет, чтобы все прекратилось. Шримпо солидарен с ним. Им обоим это надоело, но они продолжают терпеть, не знамо для чего. Продолжали, до этого дня. — Да, меня все это заебло, – в этот раз Шримпо улыбается полу улыбкой. Он испортил его. Они оба друг-друга испортили больше, чем это было возможно. Отвратительно, – Давай просто уйдем из жизней друг-друга. Я все равно перееду скоро. Если вдруг встретимся где-то - сделаем вид, что не знакомы. — Я согласен.       После этого дня, они действительно больше не виделись. Жили своими жизнями, в которы то появлялись люди, то исчезали. Они даже не вспоминали друг-друга. Забылт друг-друга как страшный сон, который оставио неприятное послевкусие. Но и счастливыми они стать тоже больше не могли.

Они обречены на несчастье.