Двойное дно

Достав пакет со смазкой и презервативами, Чжань идёт к постели. Ибо смотрит на него как запуганный зверёк из пещеры: на худом бледном лице видны только блестящие глаза, напряженно следящие за его движениями. Сяо Чжань старается не смотреть на него, понимая, что поступает подло. Но ему и так едва ли хватает духу сделать то, что надо. А если он будет смотреть ему в лицо, то и вовсе не получится. И даже поганое «надо» утратит для него силу. Но завтра у них самолёт, и Ибо должен пройти на него своими ногами, в более-менее нормальном состоянии. На кровати вполне хватает места им двоим. Чжань аккуратно ложится за спиной Ибо, обдумывая: как это сделать наименее болезненно. Он вполне имеет представление, как оно может быть, когда не возбужден, когда у тебя нет никакого желания трахаться. Можно быть максимально осторожным, но тело просто не будет готовым. Будет отторгать вторжение. И с этим ничего не поделать. Ибо, может, и хочет его. Но его тело не способно сейчас реагировать ни на ласки, ни на стимуляцию. Сам Чжань тоже едва ли получит наслаждение от этого, если у него ещё встанет с такими мыслями и в такой ситуации. Он закрывает глаза и зарывается носом в волосы Ибо. Тот всё ещё не пахнет прежним собой. Рядом с ним словно чужой человек. Чжань обнимает Ибо, затаив дыхание от того, какой он худой. В одеяле, пока Чжань нёс его на руках, ему казалось дела обстоят не так плохо, как на самом деле. Живот впалый, рёбра все можно пересчитать, тазовые кости натягивают кожу. Чжань касается губами чужого плеча, оставляя нежный поцелуй, потом ещё один ближе к шее. Там, где бьется жилка, удаётся почувствовать запах прежнего Ибо. И Чжань ухватывается за этот тонкий аромат, падает в него, помогая себе отвлечься от действительности. Ибо тяжело вздыхает и подаётся задницей к нему, пытается елозить, но едва ли находит силы на это. У Чжаня крепнет член, и ему становится тошно от этого. — Чжань, — шепчет Ибо. — Ты должен сделать это. Пожалуйста. Сяо Чжань кивает головой, не в силах что-то сказать. Он приспускает с Ибо штаны, оголяя бледные ягодицы. Он осторожно проводит по ним рукой, оглаживает. Ибо никогда не был таким перед ним. И сам Чжань никогда не был в таком положении. Он никогда не находил для себя привлекательной активную роль. Но сейчас, проходясь пальцем между аккуратными полушариями, он возбуждается. И ему хочется выть от этого чувства. Смазка холодит пальцы, Чжань растирает её, согревая на пальцах, стараясь уберечь Ибо от всех возможных неприятных ощущений. Но Ибо всё равно дёргается, когда пальцы Чжаня касаются сжатого отверстия. Ибо глубоко дышит. Чжаню хочется проверить: возбуждён ли он. По его тихому дыханию не понять. Но Чжань не хочет разочароваться. Да, у него другая сейчас задача — обмен энергиями. Так что какая разница, получат они при этом удовольствие или нет? Лекарства никогда не бывают приятными, не так ли? Ибо довольно сильно сжимается на первом пальце, у Чжаня аж дух перехватывает от ощущений. И он не может не думать о том, как бы это ощущалось, будь в Ибо сейчас его член. Забывшись, он прикусывает его плечо. Ибо дёргается, выгибается, насаживаясь на палец сильнее. Отнюдь не в порыве страсти, поторапливает. — Ибо, я хочу, чтобы ты сказал, если тебе будет больно. Чжань не ждёт ответа, полагая, что Ибо всё равно не скажет правду. Два пальца входят в Ибо с ещё большим сопротивлением, хотя, казалось бы, должно быть легче, ведь проход уже немного раскрыт. Чжань думает уже, что свой член он туда точно не поместит. А ему прекрасно известно, на какие растяжения способно это кольцо мышц. Надо только приложить немного усилий и быть терпеливым. Чжань разводит пальцы внутри Ибо, гладит по стенкам, как-то неосознанно пытаясь найти простату, но ничего не получается. Ибо не возбуждён. Он был готов к этому, но всё равно досадно. Ибо тяжело дышит, явно переживая неприятные ощущения. Чжань видит, как его птичья рука хватается за край подушки, судорожно сжимаясь на ткани. — Прости, прости, — Чжань покрывает поцелуями его шею, пытаясь утешить. Три пальца при большом количестве смазки проникают в тело Ибо куда легче, чем два до этого. Это немного воодушевляет. Чжань делает всё медленно и последовательно, стараясь не причинять излишней боли. Ибо тихо стонет, заставляя остановится. Промедление — лишнее время мучений для них обоих, но Сяо Чжань просто не может продолжать, когда Ибо так реагирует. — Все хорошо? — наиглупейший вопрос. Ибо почти уткнулся лицом в подушку, выставляя на обозрение острые крылья своих лопаток и ровную череду выступающих шейных позвонков. — Ты должен закончить, — просит Ибо, не давая заглянуть себе в лицо. — Просто уже сделай это. Чжань вздыхает. Он оставляет на шее пару поцелуев, заранее извиняясь за то, что ему придётся сделать. Немного придвинувшись, он приспускает с себя штаны, достаёт крепкий и истекающий смазкой член. Придерживая себя у основания, Чжань толкается внутрь, закрыв глаза. Входит член туго, но получается войти сразу и на всю длину. Ибо шумно выдыхает, продолжая цепляться за подушку. Чжаня так сдавливает внутри чужого тела, что, кажется, невозможно сделать и микродвижение. Уткнувшись лбом куда-то Ибо в основание шеи, он просто дышит, стараясь перетерпеть накрывающие его волны жгучего позорного удовольствия. — Ты должен кончить в меня, — говорит Ибо. — И остаться во мне на какое-то время. Чжань, сделай это. — Тебе больно, — Чжань даже не спрашивает, он почти уверен в этом. Ибо качает головой. — Это боль другая. Это не особо успокаивает, но Чжань говорит: — Хорошо. Хотя хорошего ничего в происходящем нет. — Я люблю тебя, — тихо признаётся Чжань и начинает двигаться. Ибо совершенно безволен в его руках. Удобно ухватив его за худые бёдра, Чжань совершает размашистые движения, желая закончить происходящее как можно быстрее. И не вспоминать об этом никогда. Ибо не издаёт звуков, кроме громкого дыхания. Чжань жмурит глаза, не желая смотреть на него, сосредотачиваясь только на сильных толчках, терзающих худое тело. В тесноте и жаре восхитительно, если не задумываться о том, что принимающая сторона не получает удовольствия. Чжань так плотно сжимает челюсти, что сводит зубы, но он не позволит себе ни стона. Он старается вспоминать прошлые ночи с Ибо, наполненные страстью, иногда зашкаливающей до передела разумного, когда пространство искрило между ними. Он вспоминает и ночи, наполненные нежностью, объятиями, неспешными движениями, шёпотом, признаниями в любви и верности. Это помогает подойти к оргазму быстрее, чем Чжань рассчитывал. Он кончает в Ибо, как тот и просил. Сперма толчками покидает его тело, но в то же время его нутро словно наполняется чем-то. Та дыра, что образовалась после пропажи Ибо, начинает затягиваться. Чжань ловит ртом воздух, дурея от нахлынувших ощущений. Забытых, но таких родных. Их связь возвращается. Он уже и забыл, как это, ощущать Ибо. И сейчас лишь сильнее прижимает его к себе. Ибо без сознания, не выдержал напряжения. Обмен энергиями оказался слишком ошеломляющим для его хрупкого сознания, но, думает Чжань, это даже хорошо. Значит получилось отдать много. И этого, если повезёт, будет достаточно для того, чтобы поставить Ибо на ноги. Он лежит в постели ещё какое-то время, наслаждаясь вновь образовавшейся связью. Ибо в его руках спит. Ему спокойно, и Чжаню этого достаточно. Он всё же выходит из него, встаёт и идёт в ванную комнату, чтобы взять полотенце. Ибо ещё не скоро очнётся, а нужно его привести в порядок. Тем более не стоит забывать о времени: Го Чен должен скоро вернуться. Обтерев Ибо, Чжань поправляет на нем штаны, укладывает в более удобную позу и накрывает одеялом. Сам же отправляется в ванную, обещая себе смыть не только телесные жидкости, но и воспоминания об этом ужасном поступке.