Двойное дно

Он вылетает из комнаты, ощущая, как горят его губы от украденного у него поцелуя. Не соображая куда идёт, он движется на воздух, туда, где свет, и оказывается на заднем дворе. Его тут же выворачивает, хотя всё, что есть в желудке, выпитый утром чай. Держась ладонью о шершавую стену дома, он идёт вдоль него, желая убраться подальше от этого места. В голове нарастает звон и словно сжимают тисками у висков. Его накрывает панической атакой. Беспомощный, практически ничего не видящий вокруг себя, он падает в снежную крошку у дома, скребёт по промёрзшей земле пальцами. «Вернись домой. Вернись ко мне». О, Сяо Чжань прекрасно понимает, для чего должен вернуться. Он-то думал, что дядя хочет его, потому что он был маленьким мальчиком, потом подростком. Но нет, он его хочет даже взрослым мужчиной. Думая об этом, его выворачивает снова. Ладони мёрзнут, но это словно происходит в другом мире. Там, где он не старается изо всех сил сделать вздох. Но лёгкие словно засохший изюм и не реагируют на простую команду. «Это просто мозг играет со мной». Чжань старается дышать. Вздох, перерыв, выдох. Перерыв, снова вздох. Рядом с покрасневшей от холода рукой падает телефон, видимо, вывалившийся из кармана. Черным прямоугольником выделяется на светлом снегу. Ибо. Чжань садится на задницу, тут же ощущая, как намокает ткань его штанов. Он берёт телефон и под сиплые звуки, что выдает его горло, звонит Ибо. — Да? Чжань, что случилось? Ты уже освободился? — Ибо, — выдавливает Чжань. Это пока всё, на что его хватает. Он чувствует, что-то не так. Наверняка чувствовал задолго до того, как Чжань позвонил. Освободился? Сяо Чжаню хочется рассмеяться. Возможно, это бы и сделал, если бы его мозг не был сосредоточен на том, чтобы, блять, дышать. Будет ли когда-то Чжань свободным? — Где ты? Я приеду за собой. Голос у Ибо серьезный и успокаивающий одновременно. — Чжань, милый, не молчи. Я должен знать, куда мне ехать. Продолжая хрипло дышать в трубку, пугая этим Ибо до чертиков, Чжань кое-как справляется с телефоном, чтобы отправить Ибо свою геолокацию. — Получил. Чжань, у тебя паническая атака, так? Просто дыши. Я уже еду. Мне показывает время, за которое я приеду. Это не так уж и долго. На байке всего минут тридцать. Слышишь? Тридцать минут, и я буду рядом с тобой. Тридцать минут? Это вечность. — Ты можешь найти себе безопасное место. «Не думаю», — слова так и не получается озвучить. — Чжань, я приеду и разнесу там всё. Ты слышишь меня? Я там камня на камне не оставлю. Я за тебя сравняю там всё с землёй. Ты только должен меня дождаться. — Хорошо. Я жду. Удаётся выдавить Чжаню. Ему надо просто пройти всю территорию и выйти к воротам. Тогда Ибо сможет забрать его. Нет, он не сомневается, что Ибо при необходимости сможет проникнуть на территорию дома. Но его никто не должен видеть. Никто не должен знать о существовании Ван Ибо. О том, чтобы вернуться в дом за пальто не шло и речи. Поэтому немного придя в себя, Сяо Чжань начинает идти к воротам. Благо он это делает по заднему двору, где никого нет. Он решает дойти до забора, а там пройти вдоль него до ворот. Он не знает сколько это занимает времени, но он начинает мёрзнуть. Под подошвами хрустит подмерзшая трава, припорошённая снегом. Здесь полно камер и наверняка его уже заметили, но пока никто не идёт к нему. Вероятно, есть дела важнее, чем один жалкий замёрзший писатель. Тем более Сяо Лицзянь уверен: Чжань не посмеет его ослушаться. Зачем сейчас что-то делать, ведь куда приятнее будет видеть, как Чжань придёт самостоятельно в пятницу. Нет, Чжань точно не собирался делать этого. Ему уже плевать на карьеру, на деньги, на репутацию. Он никогда не прогнётся под Сяо Лицзяня. Не станет его игрушкой в постели. Губы начинает печь, стоит только вспомнить, как его поцеловали. Наклоняясь, Сяо Чжань подхватывает горсть снега и начинает тереть губы, стараясь очистить их. Но всё равно чувствует фантомное прикосновение. Через какое-то время, он всё же доходит до главных ворот, и там без сил садится на землю дожидаться Ибо. Размеренное дыхание едва ли помогает прояснить голову. Его богатое воображение не может успокоить мозг. Он накручивал сам себя, представляя свою дальнейшую жизнь в особняке госпожи Сяо, под властью Сяо Лицзяня. Но можно ли это назвать жизнью? Разве что существование. У старшего дяди нет власти и связей, что были у госпожи Сяо. Однако, кажется, у него нет тормозов. Особенно сейчас, когда госпожи Сяо больше нет. Сяо Чжань так привык бояться эту семью, что в его глазах она становится чуть ли не сверхъестественной. Сяо Лицзяню, вероятно, не составит труда выставить его сумасшедшим. Особенно, если учесть, какие книги он пишет. Подкупить нужных людей тоже вполне вероятно. И стоит только разуму проясниться, как Сяо Чжаня выводит на новый виток. Он не знает сколько так просидел, но когда его обнимают чьи-то руки, он дергается в испуге. — Это я, это я, — шепчут ему в ухо. Он так замёрз, что почти не чувствует своё тело. На улице не так уж и холодно, всего-то минус пять. Но он просидел на холодной земле достаточно долго в одних штанах и свитере. Руки покраснели, а под ногтями кожа, наоборот, стала белой. Несмотря на то, что он находится под воротами, к нему никто так и не вышел. Хотя камер здесь много. Перед глазами появляется взволнованное лицо Ибо. Сяо Чжаня обдаёт мощной волной ярости. Он снова дёргается, не понимая, чем заслужил такое. — Прости, прости, — на всякий случай говорит он. Он пытается неловко подняться, но ничего не получается. Как же он замёрз. — Подожди, — просит его Ибо, выпускает из рук на несколько минут, а потом на плечи Чжаня опускается тяжёлая мотоциклетная куртка. А потом к губам Чжаня приставляют горлышко термоса. — Пару глотков, милый. Чжань слушается, лишь бы не ощущать злость Ван Ибо. Краем сознания он мельком помечает: злость направлена не на него. Но в целом он сейчас плохо может ориентировать в реальности и своих ощущениях. В термосе оказывается горячий кофе, оставшийся на языке легким вкусом чего-то алкогольного. — Мы должны ехать, — говорит Ибо, поглаживая его тёплыми руками по замёрзшим щекам. — Ты постараешься для меня? Чжань кивает головой, не особо вслушиваясь в просьбу Ибо. Он готов исполнить всё, что угодно. Ибо поднимает его, словно Сяо Чжань ничего не весит. Они идут к мотоциклу, что стоит на обочине дороги. Ибо надевает на Чжаня шлем. — А ты? — спрашивает Сяо Чжань, трогая Ибо за кофту. Оставшись без куртки, тому явно будет холодно, когда они начнут движение. — Не переживай об этом, — Ибо ещё раз гладит его по щеке. Его взгляд, несмотря на всё ещё явно ощущаемую ярость, нежный и взволнованный. — Ты сможешь держаться за меня? — с сомнением спрашивает он. — Постараешься не упасть? Ибо слабо улыбается, чем вызывает ответную улыбку у Чжаня. В его присутствии окутанное курткой и запахом сознание Сяо Чжаня немного приходит в норму. Им на самом деле следует убраться, пока Ибо кто-то не заметил. Он, не без помощи Ибо, забирается на байк, а потом крепко цепляется за талию своего спасителя. Они едут быстро, особенно на пустой дороге, что ведёт из частного сектора в город. В черте Пекина приходится чуть сбавить скорость, но всё равно мимо взора всё мелькает с такой скоростью, что сливает в одну сплошную цветную ленту. Или же это из-за выступивших на глазах слёз? Понемногу согреваясь, его начинает мелко трясти. Ибо чуть поворачивает к нему голову в попытке разглядеть как там Сяо Чжань, словно можно что-то увидеть через забрало шлема. Чжань чуть сильнее сжимает его талию, давая понять: все хорошо. Уже в квартире Ибо тянет Чжаня в ванную комнату, раздевая попутно. Чжань не особо сопротивляется. Как всегда бывает после резкого всплеска далеко не приятных эмоций, наступает откат, забирая с собой все силы. Ибо вертит им как куклой, раздевая и попутно включая тёплую воду в душе. Стянув с него последний предмет одежды — трусы, он ставит Чжаня под душ. Вода тёплая, но он всё равно вздрагивает. Хочет выйти, но Ибо держит его крепко, несмотря на то, что у него начинает намокать рукав кофты. А потом он начинает прибавлять температуру, пока вода не становится откровенно горячей. Но зато Чжаня перестаёт трясти. — Ты справишься сам? — строго спрашивает Ибо, смотрит с сомнением, словно Чжань маленький несмышленый ребёнок. Чжань кивает. Сознание прояснилось, поэтому он может теперь позаботиться о себе. — Хорошо, — видимо Ван Ибо решает так же. Поэтому он кивает. — Я пойду заварю тебе чай. Без Ибо Чжань запрокидывает голову, чтобы горячие струи начали хлестать по лицу, приводя его в чувства. Он так зол на себя. На свою реакцию, на свой чёртов мозг, который каждый раз в присутствии этих людей возвращает его в детство, где он был маленьким и беспомощным. Сложно не винить себя в том, что госпожа Сяо и теперь старший дядя видят в нём легкую жертву. Потому что он не способен дать им отпор. Вместо того, чтобы врезать по наглой морде, Сяо Чжань сбежал и как пёс валялся под забором, пытаясь успокоить свой разум. Что бы он делал без Ибо? Риторический вопрос. Однако сейчас, уже находясь в безопасности своей квартиры, он знает: он не прогнётся. Выйдя на кухню, его тут же сразу сажают на стул и пихают в руки чашку. Судя по запаху, Ибо распечатал его самые ценные запасы, но заварил всё более-менее правильно, учитывая обстоятельства и ограниченное время. — У тебя где-то есть аптечка? — Ибо взирает на него с высоты своего роста. Всё ещё хмурый. — Наверное, не помешает принять что-то от простуды. — Всё хорошо, — заверяет его Сяо Чжань. Ибо скептично изгибает одну бровь. — Правда? — Я просто хочу спать. Со мной такое бывает, мне просто надо отдохнуть. Ибо кивает, явно желая что-то сказать, но воздерживается. Сяо Чжань знает: вопросы обязательно последуют, но сегодня он точно не готов отвечать на них. Несмотря на то, что он покинул постель всего несколько часов назад, кажется, он не лежал в ней пару лет точно. С лёгким стоном он опускает голову на подушку, закрывая глаза. Ибо заботливо подталкивает одеяло со всех сторон, а сам ложится рядом. Чжань уже почти спит, когда чувствует в нос легкий поцелуй.

***

Сяо Чжань не знает, через какое время просыпается, сразу начинает искать глазами Ибо. Тот находится рядом, сидит на полу, прислонившись спиной к кровати. Что-то делает. Почувствовав, что Чжань проснулся, он поворачивается. Сяо Чжань дарит ему мягкую улыбку. Получает в ответ такую же. — Я сейчас, — говорит Ибо и уходит. Возвращается с пиалой. Ставит её на тумбочку, чтобы освободить руки и помочь Чжаню сесть. — Ешь, — требует он, давая ему в руки пиалу. В ней куриный бульон с кусочком мяса и немного моркови. Чжань послушно делает глотки горячего супа, что мягкой волной накатывает по горлу в желудок. Есть не хочется, но умом он понимает: ему это нужно. Когда жидкость кончается, Ибо протягивает ему палочки, и Чжань вылавливает курицу и даже морковь. — Ляжешь спать дальше? — уточняет Ибо, получая от Чжаня утвердительный ответ, говорит: — Я тут и никуда не уйду. — Университет? — Я тут как раз учусь, не переживай. Он наклоняется, чтобы снова оставить поцелуй у него на кончике носа. Сяо Чжань ложится снова. И проходит довольно много времени, прежде чем его будит мочевой пузырь. Чжань моргает пару раз, ожидая, пока в темноте не проступят очертания мебели. И только потом выбирается из постели, осторожно, стараясь не разбудить Ибо. Тот, как и обещал, спит рядом. На полу с его стороны постели лежит ноутбук и несколько тетрадей. Справив нужду, он на кухне выпивает стакан воды, прежде чем вернуться в постель. Ибо, не просыпаясь, тут же подгребает его под себя, утыкается носом в шею и замирает. Сяо Чжань тоже позволяет себе расслабиться.