Двойное дно

***

Ван Ибо больше не появляется. Он опять делает это с ним, думает Чжань. Почему, чем дольше его нет, тем больше он думает о нём? О той ситуации, что случилась у его дверей. Он просто не может это отпустить. Ему стыдно. Если бы он знал, в какой квартире живет Ибо… Так же, уже спустя несколько дней, Сяо Чжань приходит к мысли, что не против посмотреть на новый байк Ибо. Ван Ибо снова проворачивает этот трюк. Он вкладывает мысль в голову Чжаня и дает ему свыкнуться с ней, прожить несколько дней и, наконец, начать желать. Опять-таки, если бы Сяо Чжань знал, где живет Ибо, он обязательно его навестил, прихватив какую-нибудь вкусняшку. Больше для того, чтобы извиниться. Ну и напомнить о своём обещании. Вот о чём думает Сяо Чжань, а не работает. И это через неделю приносит некие беспокойства. Он уже должен был отправить Юй Биню первую часть своей работы, но отправлять, собственно, нечего. У него готовы только персонажи, но они разбросаны по белому полю, не связанные никакими событиями и диалогами. У него нет графика или какого-то дедлайна. Он свободен работать в таком темпе, в каком он хочет. Это было его условие изначально перед тем, как они подписывали контракт с Лю Хайкуанем. Возможно, уже тогда Сяо Чжань подозревал, что не сможет вечно писать. Ему однажды просто нечего будет сказать. Он точно не знает, когда это время наступит, но всё же… Также он не хотел давления, ему этого дерьма и так хватает. Лю Хайкуань принял эти условия. Он сказал примерно следующее: — Я понимаю. Ты не профессиональный писатель и с работой могут возникнуть определенные трудности. Однако подобный пункт в контракте не должен означать, что ты просто забиваешь на свои книги. Для твоей карьеры будет неплохо выпускать по одной в год. Сяо Чжань кивал. Ему казалось это легко. Иногда он мог выдать по шесть страниц в день или же ночь, смотря на свой распорядок. Иногда вдохновение приходило в ночное время суток. Однако после первой книги прошло два года, прежде чем он выпустил вторую. Лю Хайкуань, да и сам Чжань, не учли ни проверку на цензуру, ни рейтинговую комиссию. Всё это сильно тормозило публикацию. А книги Сяо Чжаня проверяли долго и скрупулёзно, он все же не про котиков и единорогов писал. Сейчас несколько иная ситуация. И он полагает — Ван Ибо играет во всём не последнюю роль. Слишком много мыслей он занимает. Конечно, никто из редакции не будет наседать на него, требуя выполнить свою работу, однако это вызовет ненужную возню вокруг него. Сам Лю Хайкуань вряд ли начнёт выяснять в чём дело, а пошлёт на эту миссию Мэн Цзыи. А вот она точно вцепится в него, пока не добьётся правды. Которую Чжань не хочет раскрывать. В крайний срок, установленный самому себе, он всё же выдает несколько страниц, но перечитывая, понимает: это полная фигня. Хотя бы потому, что его персонажи начали куда-то ехать на мотоцикле. Это финиш. Сяо Чжань захлопывает крышку своего ноута и сердито смотрит на него, словно бездушная машина в чём-то виновата. Орешек на внезапный шум только мявкает и, задрав хвост, перебирая своими короткими лапками, уходит в другую комнату, оставляя Сяо Чжаня в одиночестве. — Ну и пожалуйста, — говорит он ей. Он тянется к чашке с чаем, что сопровождает его все эти дни. Но она оказывается пуста. Вздохнув, он, тем не менее, рад поводу встать из-за своего импровизированного рабочего стола. Почему он не работает за реальным рабочим местом? Там нет окна, и ему просто не на что отвлекаться. И вообще, о чём он думал, когда обустраивал себе кабинет? Ведь сразу было понятно: сидеть он там точно не будет. Но есть комната, есть мебель, которая там стоит. И Чжань просто не находит в себе силы что-то менять. Включив чайник, он встаёт у окна, наблюдая за тем, как внизу жизнь идёт своим чередом. Глаз немного устал от высоток и нескончаемых лент дорог, с мельтешащими там машинами. Там, где он живет, растительность находится только на крыше, где для жильцов обустроена зелёная зона. Вот они, реалии жителей Пекина. Заварив себе ещё чаю, Чжань возвращается в большую комнату, чтобы опять ничем не заниматься. Поэтому, когда через ещё пару дней в его квартире раздается звонок, Чжань из-за всех сил старается не бежать к двери.

***

На лице Ван Ибо его фирменная, как уже понял Сяо Чжань, улыбка, призванная показать, какой перед вами крутой бой. Впрочем, Сяо Чжань, пусть он в этом никогда не признается, рад видеть его в любом виде, пусть тот опять начинает вести какие-то свои игры. На Ибо кожаная куртка, а на руках перчатки с обрезанными пальцами и специальными мягкими вставками на ладонях. На ногах ботинки и потрепанные джинсы. Именно в такой одежде, вероятно, принято кататься на байках. Чжань почти уверен. Стараясь избавиться от ощущения, что он невзрачная девушка, к которой подкатывает самый популярный мальчик школы, Сяо Чжань делает хмурое лицо. Взгляд Ибо проходится по его домашней одежде, очках на кончике носа, растрепанных волосах. — У тебя такой вид, словно тебе не помешает проветриться. Сяо Чжань сводит брови, всем видом показывая, что не понимает, о чем речь. Он так просто не сдастся. Ибо на миг теряет всю свою уверенность, улыбка не успевает пропасть с его лица, как появляется снова. — Как я и сказал в последнюю нашу встречу, — с намёком на что-то медленно говорит он, — я купил байк. Ушло некоторое время на формальности, но на днях мне его доставили. Я его уже обкатал, так что со всей ответственностью за данное мероприятие я зову тебя покататься. — Это звучит так… — как именно Чжань не озвучивает. Он не девчонка. И он сам может покатать кого захочет. Машина у него есть. Кстати, он уже катал на ней Ибо. Тот всё же понимает, что ему хочет донести Чжань. Улыбается чуть более мягко. — Я не пытаюсь тебя впечатлить или что-то такое, — говорит он. — Просто развеяться. Не знаю, понравится ли тебе скорость так же, как мне, но уверен, мы неплохо сможем провести время. — И зачем-то добавляет: — Ничего такого. Сяо Чжань понимает, что и в самом деле хочет развеяться. Выйти из квартиры, прогуляться. Для него подобное желание в новинку, ему больше нравится проводить время дома, в обществе своей кошечки. Но байк… Это мотоцикл, это куда большая мобильность. И никто не узнает его в шлеме. Не то, чтобы он очень тяготится этим, но… — Хорошо, — говорит. — Ты дашь мне время собраться? — Подожду в квартире, — заявляет Ибо, проскальзывая внутрь. Со смиренным вздохом Сяо Чжань закрывает за ним дверь. Когда он проходит в свою комнату, чтобы переодеться, Ибо уже вовсю хозяйничает на кухне, уже успев сунуть свой нос в холодильник. — Чувствуй себя как дома, — говорит Чжань тихо, скорее даже для самого себя, но Ибо каким-то образом его услышал. — Именно так я и делаю. Сяо Чжань только качает головой. Ему не надо долго собираться. Утром он уже принял душ, так что сейчас ему следует только переодеться. Он берёт пример с Ибо, достает чуть ли не единственные джинсы светло-голубого цвета, теплый свитер, потому что не собирается выпендриваться: на улице холодно, а они поедут на мотоцикле, а не в машине, значит станет вдвойне холоднее. И достает куртку, которую последний раз надевал, наверное, лет семь назад. Как купил, так и надел один раз и больше этого не делал. Тяжелая куртка из черной кожи с большими серебряными молниями на многочисленных карманах. Пригладив волосы расческой с каплей геля, он решает больше не заморачивается, ведь на нём все равно будет шлем. С лицом тоже ничего не делает, хотя под глаза так и просится плотный консилер, чтобы скрыть всю нездоровую синеву. Но тогда будет слишком заметно, что он готовился. Впрочем, он все равно получает восхищенный взгляд от Ибо, который что-то доедал из набранного в холодильнике. — Вау! Потрясно выглядишь! Сяо Чжань чувствует, как у него начинают гореть уши. Ибо это замечает. — Вам нужно научиться принимать комплименты, господин писатель, — говорит Ибо, подойдя к нему. — Ты же прекрасно знаешь, как выглядишь. Сяо Чжаню так и хочется спросить «как»? И не потому, что он не в курсе своей привлекательности или того, что в этом наряде он выглядит чуть ли не на десять лет моложе, особенно после своих строгих костюмов. Ему просто хочется услышать, каким его видит именно Ибо. Но вместо этого он спрашивает: — Ты перекусил? Тот кивает, и тогда Чжань идёт надевать обувь. Ботинок, как у Ибо у него нет, поэтому он надевает кроссовки, в которых ходит в зал. Они спускаются на подземную парковку, где среди рядов машин, выделяется мощный байк Ван Ибо. Он тёмно-зеленого цвета с черными вставками. Чжань мало что в них понимает, но мотоцикл смотрится стильно и очень дорого. А ещё Ибо, вероятно сам того не желая, светит перед Чжанем номером своей квартиры, что выгравирован на ограничителе. Оказывается, он живет на два этажа ниже. Насколько Чжань знает, там находятся стандартные квартиры, вроде той, в которой живет он сам. Он не удивился, если Ибо занимал бы какой-нибудь бизнес класс с террасой. Да, такие тоже в их комплексе есть, и даже страшно представить, сколько они стоят. Ибо достаёт из багажника шлем в той же расцветке, что и сам байк. Чжань замечает, что второй шлем болтается на руле. — Небольшой инструктаж, прежде чем мы поедем, — говорит Ибо, выглядя при этом очень серьезно. — Держишься за меня крепко, если слишком быстро едем — даёшь знать. Если укачало или стало нехорошо — даёшь знать. Есть что-то не так… — Даю знать, — отвечает за него Сяо Чжань. — Тебе не стоит переживать, я уже ездил на чем-то подобном. Первый его опыт езды на байке состоялся в школе старших классов. Один из одноклассников тоже как-то позвал его «развеяться». Да, у них что-то вроде как наклёвывалось, но проблема была только в том, что они оба не понимали, что именно. С тем мальчиком было весело, и на этом всё. Второй раз его катал Джонни Хуан. Но там была такая развалюха, которой Хуан почему-то очень гордился, но Сяо Чжань после одного раза больше не решался на неё садиться. — Не хочу ничего слышать! — Ибо сам надевает на его голову шлем, немного пугая этим. Чжань едва ли не отшатывается от наглого вторжения в личное пространство. — Не ездил со мной, значит не ездил на байке вообще. Но! Самое главное безопасность. Поэтому не строй из себя крутого, если что-то не так — сообщай. — Я и не собирался. Строить из себя крутого. Сяо Чжань поправляет на голове шлем, позволяя Ибо застегнуть его под горлом. Выпендриваться он точно не собирается. Ибо надевает шлем на себя и перекидывает ногу через сиденье, выразительно смотрит на Чжаня. Тот мысленно вздыхает, уже начинает сомневаться: правильно ли он поступил, подписавшись на подобное. А ведь мог бы остаться дома в тепле и безопасности.