Двойное дно

Сяо Чжань ничего не собирается с этим делать. Он Ибо ничего не должен. Он молча пьёт свой чай, наблюдая, как Ибо набивает щёки. Это выглядит немного забавно и даже мило. Он подумал: «мило»? Что? Желая отвлечься и отвлечь Ибо, Сяо Чжань спрашивает: — Что ты делаешь в Пекине? Ибо поднимает на него голову, проглатывает кусок мяса, что остервенело пережёвывает. — Пока ничего, — отвечает он, когда проглотил. — Обживаюсь в квартире. Я обязательно тебя приглашу потом. Придёшь? — Приду, — обещает. — А что потом планируешь? Учиться или работать? Ибо пожимает плечами. То ли делиться не хочет, то ли на самом деле еще не придумал. Если ему купили квартиру, то с такими родителями ему явно не придётся работать. Учиться, вероятно, пойдёт, найдёт друзей, возможно, окунётся в ночную жизнь столицы. Ибо никак не реагирует на вопросы. Не хочет отвечать, оно и понятно. Сяо Чжань тоже не любитель распространяться о себе. Поэтому ни на чём не настаивает. Атмосфера на кухне немного изменилась. Чжань очень восприимчив к таким вещам. И ему немного жаль. Он уже, к своему ужасу, хочет предложить Ибо куда-то сходить вместе в качестве извинения, как Ибо встаёт с места. — Я пойду, — он забирает поднос из-под мяса. Чжань даже не идёт его провожать: Ибо знает, как обращаться с замком. Ибо не прощается. А дверь закрывается за ним тихо. Чжань весь остаток дня не может отделаться от неприятного чувства, образовавшегося под сердцем. Он пробует работать над книгой или же речью, но в итоге просто сидит перед окном, наблюдая за мрачным Пекином.

***

Лю Хайкуань сказал, что заедет за Чжанем. А Мэн Цзыи приедет чуть раньше, чтобы помочь собраться. Перед мероприятием Чжань едва ли спит. То проваливается в странное забытье с неясными и тревожными образами, то просыпается, чтобы, прислушиваясь к тишине квартиры, стараясь успокоить своё сердце. Но в итоге он встаёт около шести утра и пытается занять время работой, пока в восемь к нему не приезжает Мэн Цзыи. — Опять не спал? — спрашивает она прямо с порога. — Привет. Чжань пропускает девушку в квартиру. У неё в руках большая сумка с косметикой. Так уж получилось, что Цзыи иногда подрабатывает его личным визажистом. Он не знает, как это работает, но Цзыи точно знает, что нужно делать с его лицом, не перебарщивая с косметикой. Меньше всего Чжаню хочется выглядеть неестественно на фото. — Кофе? — предлагает он. Сам он крепкий напиток пьёт редко, предпочитая чай, заразившись, вероятно, любовью к нему от Лю Хайкуаня. Окружающим свойственно влиять на него. Но сегодня и ему хочется ощутить горечь кофе на языке. Не дождавшись ответа, он идёт к кофемашине. — Костюм доставили? — Мэн Цзыи появляется на кухне следом. — Да, вчера. Сяо Чжань принял курьера вчера, но так ещё и не заглянул в чехол. — Я принесла новую рубашку. Подарок от спонсоров. Нужно будет их отметить на фото. Чжань только кивает.

***

Лю Хайкуань, когда они уже в машине, заводит неспешный разговор обо всём и ни о чём. Чжань в пол уха слушает его спокойный размеренный голос, рассматривая улицы и прохожих, что они проезжают. Ему нравится Хайкуань. В мире, в принципе, не так много людей, которые ему нравятся. А Лю Хайкуань ещё из того мира, к которому ему не хочется иметь отношение, но тем не менее. — Ты волнуешься? — спрашивает Чжань, когда Хайкуань берет перерыв и замолкает. Сяо Чжаню показалось, что да. Тот не спешит отвечать. Сначала смотрит на Сяо Чжаня, потом отворачивается к окну, словно тянет время. Не хочет признаваться. — «ЛюБуксИн» важен для меня, — отвечает Хайкуань, когда Чжань уже думает: его вопрос так и растворится в тишине. — Награда агентства даст мне преимущество. «Перед кем?» хочется спросить, но Сяо Чжань не делает этого. Отчасти он знает ответ, отчасти догадывается. Семья Лю Хайкуаня, даже спустя столько времени и успешных изданий, думает, что издательство лишь забава. Конечно же престижная премия должна не только прибавить «увеличение» Хайкуаню веса в глазах родственников, но и привлечь новых талантливых авторов, что даст преимущество перед более матерыми издательствами. И Хайкуань, конечно же, нервничает. На кону поставлено слишком многое. Сам Сяо Чжань относится более чем спокойно к любым наградам, к любым упоминаниям себя в прессе. Пока это не создает проблем. При последней встрече госпожа Сяо ничего не сказала ему про это. Значит, всё в порядке на данный момент. Сяо Чжань морщится, не желая вспоминать о ней сегодня. В этом году учредители премии решили превзойти самих себя, устроив церемонию в национальном центре исполнительских искусств. Большое здание, имеющее форму эллипсоида, в народе прозванное просто «яйцо». В окружении искусственного озера, в глади которого отражает стекло и титан, из которых и построено здание. Чжань видел и читал об этом, но никогда не был внутри. Поэтому сейчас он чувствует легкое предвкушение. Они проезжают площадь Тяньаньмэнь и Дом народных собраний, а затем Запретный город, прежде чем подъехать к самому «яйцу», где их направили на подземную стоянку. Озеро и зеленые насаждения вокруг здания произвели на Сяо Чжаня впечатление. Всё выглядит футуристично и ново для глаз. Со стоянки работники провожают их в один из залов. Их оказывается в здании целых три: оперный, концертный и театральный. Их провожают в оперный, им даже приходится пройтись по одному из воздушных коридоров. На входе их встречает пресса и большая стена с лейблами спонсоров, у которых они стоят какое-то время, давая фотографам сделать свою работу. Далее их ведут к местам. Внутри зал не такой большой, как думал Сяо Чжань, но это только говорит о том, насколько данное мероприятие закрытое. Никого лишнего. По быстрому осмотру Чжань делает вывод: здесь присутствует человек двести из мира издательства и писательства, что, конечно же, поражает. Чжань, когда только начал издаваться, никогда не ждал от своего, в общем-то, хобби ничего подобного. Он не питал никакие иллюзии, не имел честолюбивых планов. Он просто делится своими историями, не более. Хотя в начале не хотел этого. Он не ждёт сегодня никаких наград, несмотря на намёки Мэн Цзыи, однако начинает понимать волнение Лю Хайкуаня больше. Их места находятся у самого прохода, и Лю Хайкуань комментирует это так: — Что ж, я буду считать это за знак. Нас не стали загонять на середину ряда, потому что нам нужно будет выходить на сцену. Как думаешь? Это звучит логично. Для организаторов точно не секрет, кто сегодня будет подниматься на сцену за наградой. Но зависит ли от этого рассадка гостей? Однако то, что они сидят у самого прохода, есть один большой минус: к ним часто подходят поздороваться. В основном к Лю Хайкуаню, конечно же. Ему достаются поклоны и вежливые улыбки. На Сяо Чжаня же смотрят больше с любопытством, с примесью снисходительности или даже презрительности. Несмотря на то, что Сяо Чжань писатель уже довольно долгое время, людей из этого круга он знает мало. Мир издательства для него также тёмен, как и для обычного читателя. Он не обременяет себя запоминать имена людей, что однажды представлялись ему, лишь изредка вспоминая лица. И пока Лю Хайкуань уважительно общается с каждым, кто к ним подойдёт, Сяо Чжань лишь старается сохранить на лице нейтральное выражение: присутствие стольких людей вокруг ему не нравится. Вероятно, он снова получит за такое своё поведение в очередной статье: прессы тут полно, и каждый желает поймать промах кого-нибудь из приглашённых. А Сяо Чжань отличная мишень. А ещё он опасается снова почувствовать на себе чужой взгляд, что ощущается жаром и легким покалыванием. Он не видел Ван Ибо с того момента, как тот ушёл из его квартиры. И подсознательно ждал его появления, внезапного, как обычно. Здесь было бы идеально. А как эффектно! Сяо Чжань уверен: Ван Ибо мог бы пробраться и на это закрытое мероприятие. Однако ощущение жара так и не появляется. Сяо Чжань даже позволяет себе обернуться, чтобы осмотреть зал, мельком пробежаться взглядом по рядам. Но это ничего не даёт. Нет, присутствие Ван Ибо здесь всё только бы осложнило. Сяо Чжань и так еле заставляет себя сидеть здесь, а с Ибо… Но тогда почему он испытывает что-то похожее на разочарование? Проходит минут сорок, прежде чем все рассаживаются по своим местам и основное действие мероприятия начинается. На сцену за наградами поднимаются совершенно незнакомые Сяо Чжаню люди, он хлопает, улыбается, делает всё, что должен делать. А про себя думает: это последний раз, когда он появляется на чём-то подобном. Конечно же, данное самому себе обещание ничего не стоит, так как Лю Хайкуань, да и Мэн Цзыи точно его затащат на нечто подобное. В конце концов, ходить по мероприятиям тоже часть его писательской работы, как бы странно это ни звучало. Светить лицом для него так же важно, как выдавать определенное количество страниц в день. И это так странно. Его книги нет ни в одной номинации, как и ожидалось. Эта премия не для таких как он. На сцену поднимаются философы, биографы и прочая элита, что смотрит на обычных романистов свысока. А Сяо Чжань даже не романист, он просто писатель для подростков, которые «едят» всё подряд. Ниже падать, только если начать писать про вампиров. Однако он один по продажам может обойти их всех вместе взятых. Однако его имя все же звучит со сцены. Такие вот награды, без конкурса и соперников сегодня уже выдали несколько. Что-то вроде утешительного приза. Кость, брошенная щедрой рукой в пренебрежительном жесте. В прошлом году он выиграл в номинации «Новый писатель» и «Кассовый бестселлер» с книгой «Заколка в виде журавля». Он тогда ворвался, словно вихрь, на полки всех книжных магазинов с рассказом о парне и его матери. Мёртвой матери, ради которой он убивал молодых девушек, чтобы снять с них лицо, а потом надеть на труп. Труп, который он выкопал после похорон. Роман оказался тягучим, тёмным, полным низменных человеческих страхов и привязанностей. Но его написал симпатичный писатель, с родинкой под нижней губой, который таинственно улыбался с фото на последней странице. И ему всё же удается сказать свою небольшую речь, сжимая со злости свою награду, которую с удовольствием опустил бы на чью-нибудь голову. Когда мышцы лица уже сводит от постоянной улыбки, а ладони покалывает от постоянных аплодисментов, начинают объявлять последнюю номинацию. «Лучшее литературное агентство». Сяо Чжань ощущает, как Лю Хайкуань напрягается рядом с ним, как выпрямляется, явно очень надеясь выйти сейчас за наградой на сцену. Чжань желает ему победы. Но… Он не может не вспомнить, как в самом начале пути, когда продажи его книг поразили не только самого Сяо Чжаня, но и Лю Хайкуаня, когда вскрылось, к какой фамилии он имеет отношение, весь его успех списывали на деньги семьи. Все награды, которые он получил в первый год, считались купленными. Но Лю Хайкуань быстро заткнул всем рты многочисленными исками. Госпожа Сяо тоже вмешалась, так как ей не понравилось, что её фамилия фигурирует в таких низких делах. Об этом она ему сказала на одном из ужинов. Смотрела на него строго, сжимая в руках свою палку. Сяо Чжань же ожидал, что его снова ударят, такой злой она выглядела. Её вид, палка… Всё это возвращает Сяо Чжаня в детство, делая его невероятно уязвимым перед этой женщиной. Впрочем, то, что он сейчас вырос, ничего не изменило.