Двойное дно

      О том, что Сяо Чжань из той самой семьи Сяо выясняется до досадного быстро. Тут даже не помогли связи Лю Хайкуаня, который обещал разобраться. Не смог. Но после он просто купил то издание, натравил всех своих самых зверских адвокатов на того журналиста, но дело было сделано. Теперь Чжань входит в топ-10 завидных женихов Китая, занимая восьмое место. И это накладывает определенный отпечаток на его жизнь. Больше всего Чжань хотел и хочет приватности, которой, увы, он теперь лишен. Конечно, его не ловят фанаты и фотографы на улице, он ведь не какой-нибудь айдол. Но всё равно находятся те, кому хочется покопаться в его личной жизни. Достать всё грязное бельё его семьи, все старые слухи, чтобы слепить очередную статейку, которая поможет распродать журнал. Сяо Чжань ненавидел их. Как и всех, кто пытался лезть в его жизнь. И он ненавидел свою семью, если людей, с которыми он связан родственными узами, можно так назвать. Мотнув головой, Чжань старается прогнать ненужные мысли, но прекрасно знает: они не уйдут так быстро. Не после сегодняшнего вечера. Но рано или поздно они станут менее изматывающими, так всегда происходит. Из ванной он направляется в свою спальню, снятые с запястья часы он убирает в футляр, а тот в свою очередь кладёт на специальную полочку, к другим аксессуарам, большая часть из которых — подарки Хайкуаня. Это ничего больше, чем просто благодарность, знаки внимания от владельца «ЛиБуксИн» главной звезде издательства. Чжаню нравится Лю Хайкуань. Его спокойность и рассудительность. Его увлечение чайными церемониями и то, с какой неспешностью он занимается этим, словно в его распоряжении всё время в мире, что бы сейчас не происходило. Чжань часто (насколько может) приходит к нему именно за спокойствием. Возможностью подумать в тишине. Хайкуань всегда выслушает его и это ещё один человек, которого Чжань считает находящимся на его стороне. Если учесть его влияние, это очень даже хорошо. Чжань долго лежит без сна, рассматривая потолок без особой надежды уснуть. И, наверное, даже боясь этого. Сны никогда не были приятной частью его жизни. В лучшем случае это просто чёрная дыра, в которую его засасывает до утра. В худшем… Впрочем, совершенно не хочется думать об этом сейчас. Сон или его подобие приходит к нему только в районе четырёх часов утра. Трудно сказать спит он или нет, находясь в пограничном состоянии сна и яви, но ничего страшного ему не снится и уже за это стоит быть благодарным. Будит его с утра тонкий звон будильника, и Чжань открывает глаза практически с облегчением. Не то, чтобы реальность шибко лучше, но хотя бы в ней у него есть много факторов, чтобы отвлечься. И, несмотря на то, что он не любит толпу и излишнее к себе внимание, встречи с читателями и поклонниками ему нравятся. Надев халат, он выходит из спальни, а из кухни слышится женский голос, смешанный с посторонними звуками, а еще распространяется запах только что сваренного кофе. — Доброе утро! — говорит Мэн Цзыи, выключая видео на телефоне, что она смотрела до того, как Сяо Чжань попадает в поле её зрения. — Я уже хотела идти будить тебя. И пусть она улыбается, от Чжаня не ускользает её цепкий оценивающий взгляд, словно он чем-то серьезно болен. Она так же смотрит на своего брата, как будто он вот-вот может просто исчезнуть. Впрочем, если учесть, кто является их родственником, это не такие уж и напрасные опасения. Всё, что знает Чжань — Сю Цин, дядя Мэн Цзыи и Юй Биня, очень плотно связан с мафией. — Доброе утро, — откликается Чжань, подходя ближе. В его руку тут же попадет чашка с горячим напитком, с которым он идёт к столу, чтобы сесть. Цзыи же остаётся стоять у окна, рассматривая раскинувшийся под её ногами пейзаж, делая небольшие глотки из своей чашки. Они молчат какое-то время, их своеобразный ритуал, чтобы настроиться на сегодняшний день. Чжань не так часто куда-то выбирается официально, чтобы для него подобные мероприятия стали обыденностью. Конечно же, он нервничает. Несмотря ни на что. Он ожидает вопросов от девушки, но та только прикусывает губу, но так и продолжает смотреть в окно. Она не предлагает ничего поесть, так как прекрасно знает: утром у Чжаня нет аппетита. Но в магазине издательства их точно будут ждать закуски. — Хайкуань придёт? — задает вопрос Чжань, разбивая образовавшуюся и явно затянувшуюся тишину. Таким образом он даёт понять: он в норме, и можно начинать работать. — Не думаю, — Мэн Цзыи качает головой. — Во всяком случае, он мне ничего не говорил об этом. Но это обычная встреча без прессы. Не думаю, что ему целесообразно приходить туда. Мне уже отписались, что гримеры приехали. Так что и нам пора выдвигаться, пока на дорогах не так много машин. Пекин даже в выходной день не замедляет ритм своей жизни. От обычных будней отличается разве не таким плотным потоком машин на дороге, да и то только до определенного часа. После десяти трафик становится намного интенсивнее.       Чжань с Мэн Цзыи, что сидит рядом с водителем, едут по улицам утреннего Пекина, задумчиво рассматривая дома, пешеходов, других водителей, рекламные вывески, на которых несколько раз замечает себя. Это всё ещё странно и удручающе. Чжань не думает, что однажды привыкнет к этому. Но это часть его контракта, который он обязан выполнять. Реклама — это деньги не только для Лю Хайкуаня, который взял на себя все его рекламные контракты (как и все прочее, касающееся его связи с внешним миром), но и также доход для Цзыи. И это деньги для самого Сяо Чжаня, которые он складывает на отдельный счёт, открытый за границей. Когда они подъезжают к магазину, то делают небольшой крюк, чтобы подъехать к запасному входу, избежав тем самым уже столпившихся у дверей людей. Их довольно много, учитывая, что встреча начнётся только через четыре часа. Люди, девушки в основном, сидят на складных стульях, закутанные в тёплые (Чжань надеется) пледы, пьют из термосов свои напитки и в целом выглядят довольно веселыми и довольными. В большой витрине магазина Чжань видит свой портрет. Точно такое же фото находится на его книгах. И ни разу не менялось, хотя бы потому, что затащить на новую фотосессию популярного писателя не так-то и просто. Но Сяо Чжань должен признать, фото получилось отличное. Крупным планом его лицо, рука на подбородке, делая акцент на его тонких длинных пальцах. Открытый широкий взгляд в камеру, тонкая улыбка и родинка под губой. А в глазах, спрятанных за очками в тонкой чёрной оправе, хитринка. Сяо Чжань сейчас выглядит почти точно так же. Простые черные брюки с едва выраженной стрелкой, черная водолазка, подчеркивающая его тонкую талию, но прячущая шею, очки. Чжань иногда носит линзы, но после того, как вчера устали его глаза, на сегодня он вынужден отказаться от них. И так непонятно, что делать с его покрасневшими глазными яблоками.       Сяо Чжань не чувствует себя отдохнувшим, и это неудивительно. Он садится в кресло, и Цзыи тут же приносит ему новую порцию кофеина, словно он может как-то помочь. Это скорее просто самовнушение, но ощущение терпкого напитка на языке приносит Чжаню успокоение. Он сдержанно переносит все эти мелькания визажистов перед лицом, все эти кисти, что касаются его кожи, слишком близкое нахождение кого-то постороннего. — Не надо делать такой светлый тон, — командует Мэн Цзыи, как-то умудряясь координировать всю работу, что сейчас происходит в стенах магазина. Часть работников красиво выкладывает новую книгу Сяо Чжаня стопками при входе, ставят большой стенд, на котором указано название мероприятия, словно и так не понятно. Моются полы, протираются витрины. У одной из стен стоит стол, за которым Сяо Чжаню предстоит провести следующие несколько часов. За его спиной так же стеллажи с его книгами, только что вышедшими и прошлыми. У стола выставили ограничительные ленты, чтобы толпа подходила организованно и по одному. В противоположном углу магазина проходит инструктаж нанятой на сегодня охраны. Сяо Чжань взволнован, ведь все эти люди тут ради него. — Выделите брови и губы. Нет, снимать очки он не будет, — руководит Цзыи. И как же Чжань ей благодарен. Сейчас он ни на что не способен. — На волосах ничего такого, он же не подросток, просто уложите. Сколько ещё? — и уже Чжаню: — Тебе принести что-нибудь поесть? Лю Хайкуань хорошо позаботился об организации. В том числе, чтобы все остались сыты. Еды много, очень много. Но Чжань не хочет есть, хотя и собирался. Но живот крутит от нервов, так что он отрицательно качает головой. Мэн Цзыи недовольно поджимает губы, но спорить с ним при посторонних не решается. Он благодарен ей за это, потому что спорить с ней у него не хватает сил. Сейчас, прикрыв глаза, ожидает, когда визажисты закончат с его лицом, постукивая указательным пальцем по тёплому боку кружки, он очень надеется, что этот день пройдёт отлично. — Двадцать минут! — слышит он командный голос Цзыи. Девушка активнее машет кистью по его лицу, вызывая только раздражение. Вторая девушка что-то делает с его волосами. — Мы закончили, — говорит одна из них, вытаскивая белые салфетки из-под ворота его водолазки. Чжань открывает глаза. Он берет очки, до этого лежащие на коленях, надевает их, чтобы рассмотреть своё отражение в зеркале напротив. Он давно привык к своей внешности. И к тому, какую реакцию она вызывает у окружающих. Даже будучи нищим студентом, он, забивший на свой внешний вид, часто становился жертвой излишнего внимания. Что говорить о настоящем, когда его превращают в то, что он сейчас видит. Нет, с косметикой не переборщили, хотя тон всё же довольно светлый. Но Чжань получился каким-то лощеным. Нереальным даже в собственных глазах. Пропали его темные круги под глазами от недосыпа. Губы, что он часто кусает, когда нервничает, приобрели насыщенный глубокий оттенок, но в то же время довольно естественный. Брови чёткой формы, волосы уложенные в небрежную причёску. Со стороны могло показаться, что он весь из себя небрежность и естественность. Но это не был он настоящий. — Отлично выглядишь, — Цзыи подходит к нему со спины, рассматривая отражение. Её кисть, тонкая и маленькая, ложится ему на плечо. Чжань растягивает губы в фальшивой улыбке, не обманывающую девушку: они оба знаю, как писатель ненавидит быть таким. Она легко сжимает его плечо. Чжань почему-то смотрит на её пальцы с ногтями, окрашенными в бежевый лак. Она, ладонь, выглядела такой изящной на его плече на фоне черного мягкого кашемира. Чжань накрывает её ладонь своей рукой. — Ты готов? — спрашивает она. В её голосе слишком много переживания для данной ситуации. Она пристально смотрит на него. — Я в порядке, — отвечает Сяо Чжань, ведь именно это волнует Мэн Цзыи. Её опасения не напрасны. Чжань не в порядке, как бы сам не говорил обратное. И девушка это понимает. Он никогда не приходит в себя так быстро. И ещё никогда после ужина ему не приходилось куда-то выходить. Он зализывал раны, восстанавливал равновесие в одиночестве, в своей квартире, блуждая в историях своих книг. Возможно, ему даже сейчас лучше полностью сосредоточиться на этом мероприятии, отвлечься. Главное ничего не испортить. Он допивает свой кофе, когда дверь в магазин открывают, и толпа, наполняя помещение гомоном, заходит. — Ты справишься, — говорит ему Цзыи с такой уверенностью в голосе, что Чжань сам начинает верить в это.