Волчье Солнце

Апрель у Ямадзаки начался не с цветущей сакуры под окном, а шумом проезжающих мимо машин и уличным гулом, отдающим в уши. Перед домом тёти не росла сакура, как у них, да и деревьев в округе и в помине не было. Лишний свободный сантиметр всегда отводился лишь для жилой площади. Самой плотнозаселенный район Футю. Прямо около храма. Это место не считалось элитным, квартиры тут не стоили втридорога, да и не за что было столько переплачивать. Просто самое удобное место: рядом храм, вокзал, главная городская больница, бассейн, в котором работала Хотару, единственный торговый центр в городе и администрация. Все было чуть ли не в шаговой доступности, от чего этот район с каких-то пор стал считаться центральным. Ямадзаки же лучше, дойти до электрички не составило труда. Сначала на ней до Токио, а потом с пересадкой в Мусутафу. — Я все же до сих пор считаю, что остались в Футю отличные парихмахеры. Тебе же нравится? — Хотару провожала племянницу до остановки, по дороге запихивая только что купленные онигири в бенто. — Тёть, ну, бенто сегодня зачем? Я не проголодаюсь за один-то день. — Тебе надо кушать. По причине того, что настали тёплые дни, Хотару переобулась в лёгкие лодочки и воздушное платье, коим Ямадзаки, даже не смотря на отсутствие пристрастия к исконно девчачьим штучкам, безмолвно восхищалась. Что Хотару, что её мама, обе были очень женственные. Но Янаги в таком прикиде она видела реже, ведь негоже такой работящей даме переодеться во что-то другое, кроме её облезлого свитера и потертых джинс. Ведь в глазах Ханы она перестанет выглядеть страдалицей. Но отношение матери к внешнему виду она разделяла, кроме редких выходов в платье. Их у неё, на памяти, вообще не было. Две школьные юбки, да и только. Ямадзаки бы ни в коем разе не назвалась пацанкой, какой могла показаться на первый взгляд. Отношение к одежде у неё было как и к своему образу жизни. Главное — это не выделяться и жить так, как ей удобно. Так же и в одежде. Но она понимала то, что новая одежда — редкое удовольствие, так что старалась выбирать с умом и беречь её, чтобы сохранить как можно больше. Её растянутый зелёный свитер может и казался поношенным, но выглядел опрятно. Подарок на окончание начальной школы от матери. Неужто с того момента она ни капли не выросла? Форма Юэй её не впечатлила, хотя и не разочаровала. Обыкновенная школьная форма, которая косит под американскую. Матроски ей нравились чуть больше, но также не впечатлили. Но она отметила то, что мокасины и правда выглядели неплохо. На поступление в Юэй она отреагировала странно. Радости, кажется, даже и не было. Скорее груз ожидания спал с плеч. Не последнее место в результатах тестов, где-то лучше, где-то хуже. На удивление, самый низкий результат был по японскому языку. Сочинения она не любила. Выражать свое никому не нужное мнение — это же так круто и продуктивно. Лучше бы редкие иероглифы на разбор дали. Но немаловажно то, что она была абсолютно уверена в своём поступлении, не смотря на то, что произошло там. Кофе тому парню, имя которого уже выветрилось из головы. — Давай, сажайся на поезд и удачи, ты порвешь всех там в первый день, — Хотару вывела её из мыслей и, крепко обняв, убежала в сторону бассейна. Как она любила говорить: «Груднички не ждут!» Она не верит, что сейчас сидит в поезде, который везёт её в геройскую школу. Самое смешное что могло с ней случиться. Но радует, что окружающие её обстоятельства меняются в лучшую сторону. Отсутствие Янаги в её жизни как будто научило дышать заново. Жить почти всю свою жизнь в напряжении и игнорировании уже привычно, но такие перемены, даже если временные, заставляют чувствовать Хану себя живой. — Неужели, Ямадзаки. Слева от Ханы присаживается Хамада. Конечно, как же она могла не поступить. — Как давно с обычными людьми в электричках ездишь? — Я всегда была обычным человеком, не придумывай. Хамада как всегда, идеальна. Хане даже добавить нечего. — Как вступительные? — Ничего. Диалог определённо не хотел клеиться. Хане не хотелось ни с кем разговаривать. Её мучила мысль, что в последнее время все начало налаживаться. Как бы не спугнуть эту тенденцию. — Как там Унаги? — Без понятия. — Я всё-таки думаю, что эта дурочка не поступила. Не, ну, правда, ни знаний, ни причуды, да и лезет постоянно куда не просят. — Может быть. Насчёт Унаги хоть её мнение и было сформировано, но это не отменяло того фактора, что на некоторые вещи она повлиять не может. Жалко что её мама не выскочила удачно замуж и уютно не пристроилась, закрывая глаза на все сторонние интрижки мужа. Зачем рушить семью и лишаться такого человека, правильно? Хотя эти слухи никак не тревожили Хамаду. Она не перестаёт от этого быть папиной доченькой. Странно, что рогатая ничего не упомянула о случае с Ямадзаки. Она бы тут же принялась расспрашивать, что да как. Да и на поступлении она её не встретила. Одна очень неприятная мысль закрадывалась в её голову. — Какой вариант тебе попался? — Вариант?.. Я плохо помню, если честно, я так там распереживалась. — Не ожидала, что ты будешь переживать, ты ведь хорошо была готова. Задавать какие-то ещё вопросы чтобы убедиться в том, что её догадки верны, она не стала. Ставить людей в неудобное положение ей не хотелось, да не нужно было. — С каждым может случиться. Это же не вступительные в четвертую, правильно? Масштабы другие. — Есть такое. Виды её не впечатлили, прошлая поездка была более завораживающей, даже не смотря на ужасную погоду. Сейчас же даже не хотелось в окно смотреть. От скуки хотелось уткнуться в телефон, о наличии которого та постоянно забывала. — Ямадзаки-сан, что вы знаете об инциденте в Футю? — Не больше тебя, наверное. Только то, что в новостях постоянно крутится в День Памяти. — Я до какого-то момента тоже знала столько же. Но мне захотелось покопаться в этой теме, я даже подумываю над освещением этой ситуации. Дальше Футю о нем слышали лишь обрывками. Хочу посвятить людей в это. — Могу только пожелать удачи, Хамада-сан. Тот инцидент произошёл в её детстве, поэтому она смутно помнит последствия. Закрытие последнего геройского агентства в их городе и тщательные проверки. Больше ей не хотелось и знать ничего. Просто злодей, ни с того, ни с сего появившийся в городе и устроивший погром. Таких по стране происходит куча, а значит, что и это происшествие в её глазах не стоит внимания. — Мне просто не нравится то, что теперь в нашем городе отсутствуют геройские агентства, которые похожие случаи бы предотвратили. Что-то определённо не так. Хамада подобными бы вещами точно не интересовалась. Это в духе Унаги. До приезда на станцию, рогатая рассказывала какие-то факты, которые вроде как и не были секретом. Или она просто искала тему для разговора, приурочив их к совместному поступлению в геройскую школу. До автобуса они шли молча. *** Приветственная стойка в школу осталась та же, только надпись изменилась. Теперь она встречала первокурсников и напоминала о существовании остальных классов. Основное внимание всё равно падало именно на геройский факультет, оно и понятно. Рыскаяние волонтёров уже подбешивало. Будто не видя всех, кроме будущих героев, они проталкивались сквозь поток идущих, направо и налево разглогольствуя о том, что сбор геройских классов будет происходить в актовом зале. Ямадзаки также смутило отсутствие ярмарки клубов, так излюбленной в негеройских школах. Они и к лучшему. Не хотелось, чтобы её затащили в клуб икебаны, потому что в нем срочно требуются участники, ведь администрация его прикроет. Даже как-то на японскую школу не похоже — Ямадзаки-сан, ваш какой кабинет? — пытаясь перекричать толпу, интересовалась Хамада. — На стенде посмотрю. Зеркальная поверхность одной из дверей на миг осветила Хану. Та сразу же попыталась выпрямить спину. Отражение дало ей знать лишь о том, что Ямадзаки шла, согнувшись. Это ей роста не прибавляло. На неё из первогодок никто не косился, волонтёры обходили её стороной, а медработники не вертелись вокруг неё, дабы та не упала в обморок снова. Даже было обидно, ведь ей казалось, что тот случай не сотрётся из её репутации никогда. Но даже тётя слишком быстро забыла об этом случае. Лишь осмотрела её, дала пару таблеток и уложила спать, спихнув все на переутомление. А ведь где-то глубоко в душе ей хотелось хоть какого-то внимания. Нужно было кого-нибудь спросить про местонахождение кабинета, иначе до начала классного часа она вряд ли успеет. Как такового выбора у неё не было, поэтому она обратилась к первой попавшейся девушке. Короткостриженная, со знаками геройского факультета на плечах, огромным количеством колец и закатанными рукавами. Необычайно похожа на Хану, если так подумать, только второгодка была повыше, да и колец с проколами в ушах первогодка не имела. — Извините… — Да, здравствуй, — необычайно вежливо откликнулась девушка, — Что-то случилось? — Можете подсказать дорогу? Ямадзаки мямля. Её тихий голосочек в тот момент можно было услышать лишь если бы она шептала собеседнику на ухо. — Прости, повтори, пожалуйста, у меня немного проблемы со слухом, — не менее ласково произнесла она. Опустевший коридор начал её напрягать. — Можно узнать дорогу до 122 кабинета? Настенные часы в практически пустом коридоре неумолимо приближались к отметке девяти часов утра. И только в этот момент Хана начала понимать, что панорамные окна для социофоба страшная вещь. Взгляды волонтёров с улицы, казалось, были обращены только на неё, как на самую последнюю, кто не дошёл до своего кабинета. Хотя подсознание пыталось подсказать, что на деле всё не так. Ей вообще казалось, что её рациональная сторона в какой-то момент жизни перестала работать вовсе. Сама говорила не опираться на чувства, сама же сейчас жмётся от любого внимания. — Так ты из 1-D класса? Да, конечно, я проведу тебя. Нет, спокойно. Главное никаких глупостей, никаких лишних разговоров. Но они даже ещё не начали идти по казавшимся в тот момент бесконечным коридорам Юэй, как второгодка сразу начала разговор. — В этом же году 1-D экспериментальный класс? Это довольно необычно для геройской школы. Раз уж там люди искусства, ты, наверное, разбираешься в подобном. До момента, с которого эту паузу можно было назвать неловкий молчанием, оставалось лишь мгновение, Ямадзаки как обычно выдала что-то, чтобы не казаться последним чайником: — Я, скорее, критик, нежели творец. Зато эту фразу ты произнесла без заиканий и неуверенности, как будто ты действительно разбираешься в этом. — Ого, круто. Любишь рецензии? Раз уж Ямадзаки начала затирать про то, в чем абсолютный ноль, то следует вырулить в то русло, в котором она более менее разбирается. — Я смотрю на работы с точки зрения достоверности и орфографии. «Душнила, проще говоря», хотелось добавить Хане, но, подумав, лучше так, чем оставаться циничным критиком. Пусть лучше думает что она историк или филолог. — Ничего в этом не смыслю, но передам в школьную газету, что в Юэй появился потенциальный редактор их статей. Поверь, на них без слёз не взглянешь. Я сама там фотографом иногда бываю. Надо будет тебя познакомить с Сасаки. Хотела казаться крутой, да, Хана? Неплохое начало, на самом деле. Жалко, что ты обманула человека и когда-нибудь это все равно всплывёт. На её радость, они дошли до кабинета. — Меня зовут Юю Хайя, 2-А класс. Если будешь искать меня, то спроси у любого второгодки, все меня знают. И, кстати, у тебя очень милая причёска. Давай, удачи, — и Юю просто убежала в другой конец коридора. Всмысле, милая?.. Зачем эта второгодка так агрессивно пытается показаться ей такой хорошенькой? Что с ней не так? Она посчитала это очередной издевкой в свою сторону, как и всегда. Ямадзаки лишь попыталась исправить ситуацию, ещё сильнее взъерошив волосы. В коридоре пусто. Бетонные стены, выкрашенные не то в серый, не то в выцветший голубой ассоциировались у неё с её старой футболкой, которую та все не могла выкинуть. Из кабинета выглянула какая-то девушка. — Привет. Ты сюда? — вылезшая макушка дружелюбно спросила, — Заходи, сенсей уже здесь. Опоздала, как неожиданно. С силой переступив порог, Хана сразу же почувствовала на себе множество неприятных, по её мнению, взглядов. Одноклассники уже расположились и оставалась свободной только вторая парта третьего ряда. Перед ней же сидела та самая девушка. — Проходи, ты ничего не пропустила, — начал молодой сенсей, смахивающий больше на студента педагогического университета, нежели на состоявшегося преподавателя. Ямадзаки быстро юркнула за парту, не поднимая глаз на одноклассников. По классу пошёл шёпот. И Хана лишь отрывком услышала: — Это же та самая, которая в обморок упала. Не самое приятное внимания, она ожидала внимания и заботу. — Начнём с того, что мы в Юэй не опаздываем, э-э-э… — Ямадзаки Хана, — быстро она среагировала. — Ямадзаки-сан, — учитель подправил волосы, — Кхм, так вот, я ваш классный руководитель. Меня зовут Терукава-сенсей, на другие прозвища и имена я не отзываюсь. Ваша классная руководительница должна была быть Ликорис-сан, но директор решил, что героям не свойственно преподавать у вас. — А что с нами не так? — спросил какой-то парень с первого ряда, которого Хана кое-как разглядела из-за отсвечивающего солнца. Отчаянный малый. — Во-первых, Терукава-сенсей, а во-вторых, я прошу, не придираться к подобным формулировкам. Я хотел сказать, что герои не имеют должной подготовки, чтобы преподавать обычные предметы. Курсы никогда не будут равносильны пятилетней учёбе в университете. Рядом с Ханой стоял аквариум, который та разглядывала, стараясь меньше смотреть на Диктатора-сана, который то и дело чуть не запинался. Или же её взгляд падал на спину сидящий впереди девушки. Струящиеся светлые локоны закрывали почти всю спину, уже чуть было видно отросшие темные корни. — Также я бы оговорил парочку правил. Так как мы, я в том числе, относимся к факультету общего образования, наш процесс обучение ничем не отличается от обычной старшей школы, разве, что, квалификация учителей выше. Поэтому каждый должен находиться в клубе и принимать в нем активное участие. Те, кого не примут в клуб или если вы даже не попытаетесь его поискать, будут насильно записаны в клуб географии, который я буду вести. Добровольная запись в него приветствуется и будет поощряться. Предвижу ваши вопросы. Нет, это не будет сказываться на вашей учёбе, я не буду заводить себе любимчиков. Поездки и грантовые конкурсы — вот в чем подразумевается поощрение. Ямадзаки будто в трансе, фиксировала лишь важные детали, абстрагировавшись от окружения. Так, значит клуб любителей географии сразу отметается, с ней у неё все в порядке. Не придётся ради хороших оценок заниматься туризмом, которые она ненавидит. Но она бы съездила куда-нибудь. Путешествия — это хорошо, но географический кружок подразумевает ведение записей, какие-то измерения, ориентирования на местности и прочую часть туризма, которую Хана не любила абсолютно. Но на пейзажи посмотреть бы она хотела. — Закончим на клубах и позволю сконцентрироваться на чем-то более близком. Вам стоит понять то, что если вы не начнёте учиться с самого начала года, то после поблажки не ждите. Ни от меня, ни от других учителей. Может геройскому факультету сходят нужные дисциплины с рук, также герои закрывают глаза на их абсолютно нулевые знания по некоторым предметам, но мы же не они. Я довёл до вас сведения о том, в чем, собственно, состоит суть нашего факультета. Учиться, учиться с усердием, что бы вы и делали в своей обычной школе. — Терукава-сенсей, позвольте уточнить, — начала девушка, сидящая позади неё, — Как быть тем, кто постоянно будет уезжать на выступления. У нас же большая часть людей здесь музыканты. Музыканты… Да прям класс для Ямадзаки. Видимо, они уже и перезнакомиться успели. — Ваша нагрузка будет такая же, как и у остальных учеников. Ни больше, ни меньше. Но, всё же, вам следует сделать одну мизерную поблажку. Так как вы занимаетесь вне школы, то я могу вас освободить от клубов. Его манерность уже конкретно достала. — А тем, кто рисует, что делать? — спросил парень с первой парты второго ряда, за ухом которого расположился грифель. Типичный художник, не удивительно, если он ещё во время речи Диктатора-сана успел начиркать на него карикатуру в своём альбоме. — А клуб изобразительных искусств ждёт вас три раза в неделю. А ещё я, напоминаю, Терукава-сенсей. В третий раз я не буду отвечать на ваши вопросы, если они обращены не ко мне. Заранее отвечу — все остальные ваши «хобби» я буду считать важнее клубной деятельности, если они мне покажутся достаточно серьёзными. А сейчас — составим классный список. Имена свои пишем иероглифами, хираганой и латинскими буквами. В моем журнале вы будете расположены в соответствии с латиницей, чтобы не было путаницы, а то напридумывают таких имён, что не поймёшь, не то японец, не то немец. С первого ряда, чем быстрее начнём, тем быстрее я вас освобожу и дам время осмотреть школу. Хана быстро даёт каждому однокласснику характеристику, начиная с первой парты. Первая хикка с аниме-мерчом. Дальше Самый обычный парень. Следующий дылда и так по порядку. Тот, который осмелился спросить про странную формулировку учителя. Из остальных запомнившихся были только темнокожий парень, тот розоволосый, девочка с голубоватой кожей, гяру и пухлый паренёк. Остальные не особо выделялись. Подошла и очередь Ханы. Та быстро расписалась своим мелким почерком и села на место. Большая часть одноклассников не особо пугала. Но блондинка с кольцами, косившая под гяру, казалось ей такой высокомерной, что аж плеваться хотелось. Тот самый Сакаи. Взгляд Ямадзаки очень долго не сходил с него. Она изучала его. Проколотое ухо с едва заметной серьгой, маленький шрам. Спадающая на лицо розовая прядь. Хана не была предвзята насчёт внешнего вида, но ей казалось, что парню с таким цветом волос нелегко, даже если общество, со времен появления причуд, стало толерантнее. Сакаи заметил на себе её взгляд и слабо помахал. Ямадзаки помахала в ответ. Приятно, что её помнят. Хотя как такое забыть. Уже в коридоре, при осмотре школы, он догнал её. — Мы так и не смогли нормально поболтать. Слишком много взглядов. Одноклассники с интересом рассматривали их. — Ямадзаки-сан, — к ней подошла девушка, сидящая перед ней. На лице у неё красовалась чёрная маска, — Можно вопрос? — Да. Сакаи молча стоял в сторонке. Хана ожидала вопроса об инциденте на вступительных. — Вы, случайно, не из Сайтамы? Просто вы мне кажетесь очень знакомой. Простите если спутала. — Я жила там какое-то время. — Может в одном санатории лежали. Но, наверное, я обозналась, простите, — и она упорхала в другую сторону. — Ты знаешь её? — невзначай спросил розоволосый. — Может быть. Больше половины одноклассников поплелись в столовую, куда же ещё. Без столовой будет тяжело усваивать школьный материал. — Я Юэй знаю вдоль и поперёк. Куда бы ты хотела сходить? — он осёкся, — Не против же, что я на ты? — Нет. — Отлично. Так, куда пойдём? — Мне особо не важно. Можем хоть в коридоре посидеть, — у неё отнимались ноги, из-за чего та постоянно переступала с пятки на стопу. — Да, конечно, — Сакаи присел на деревянную скамейку, — Кстати, я не представился. — Представился же, — неожиданно для себя его перебила Хана. Или это поджилки тряслись, а не ноги устали. — Ах, да. Сакаи — это моё имя, по фамилии мне непривычно. Ну, её ты узнаешь позже. Я в Юэй вообще чуть ли ни с самого детства… И тут он подался в какие-то рассказы. Ямадзаки даже слова не могла вставить. Казалось, будто у розоволосого единственным собеседником было лишь зеркало. —…ну, вот, Айзава-сан вроде и угрюмый, но если приглядеться, в душе он не такой уж и чёрствый. Кстати, — неужто он и про собеседника вспомнил, — Если ты не из Сайтамы, то откуда ты? — Футю, в префектуре Токио. Ей очень часто приходится уточнять, ведь большая часть из её иногородних знакомых знают о существовании этого города, но конкретного местоположения не ведают. — Ну, вообще, недалеко и удобно. Я сам из Мусутафу, буквально пятнадцать минут езды. — Повезло. Диалог со стороны Ханы определённо не хотел клеиться, но Сакаи все равно пытался вытянуть всё на себе. Безучастие Ханы его абсолютно никак не напрягало. Но он был ненавязчивый, в отличие от Унаги. Чтобы хоть как-то поддерживать диалог, Ямадзаки решилась спросить: — А почему ты стараешься не использовать фамилию? Впервые ей показалось, будто он не секунду осёкся. — Это как с твоей причудой — последствия одного инцидента. Если ты скажешь, что случилось, то и я подумаю. — Я тебя от силы один день знаю. Но все равно спасибо за то, что было на вступительных. К чему это тут вообще? — Да тут любой бы помог. А тебе бы поберечь себя, Ямадзаки-сан. — Обязательно, Сакаи-сан…