Безупречный

Любит? не любит? Я руки ломаю и пальцы разбрасываю разломавши

Локи любовно пялился на экран ноутбука, не отводя взгляда и перелистывая туда-сюда две единственные фотографии в профиле Пети. Какая разница, что уже глубокая ночь и он лежит под одеялом? Локи целыми днями готов любоваться. Петя был просто прекрасен на этих фотографиях, хотя по скромному мнению Одинцова, в жизни он ещё лучше. Но всё же эти фотографии давали по сути свободу и облегчали жизнь, потому что до этого Локи мог видеть Петю только при личной встрече, а так было уже гораздо легче. Казалось, сердце выскакивает из груди только при виде этих кудрявых волос, а уж какие порхали бабочки в животе при виде тусклых веснушек и карих глаз… Но, кстати, Локи третий день ждет, когда Петя примет его заявку в друзья, а этого ещё не случилось, да и за это время парень выходил в сеть единожды, сутки назад. Не то, чтобы Одинцов следил вот так серьёзно, нет… Просто было волнительно до той степени, что он кусал губы, переживал за Петрова, да и заснуть сложно было, хотя Локи и знал, что после сна продолжительностью в пару часов, он будет получать очередные подколки грустного Эдика насчёт синяков под глазами. Эдик же до сих пор не отошёл до конца. Он часто стал пялиться в пустоту, подколки из его рта сыпались на автомате, а большую часть времени он просто молчал. За прошедшие четыре дня после происшествия, как все решили называть роковой телефонный разговор Яна, один раз Эдик даже не вышел, и целый день его никто не видел. Он никогда в этом не признается, но он целиком посмотрел какое-то очень глупое и грустное аниме, проплакался и осталось только какое-то чувство опустошённости. В конце концов, он ведь не мог винить Яна, верно? Виноват только он в своём бездействии и сплошных розовых мечтах. Не то, чтобы он прям действительно верил в своё счастливое совместное будущее со спортсменом, но хоронить даже такие глупые мечты — это достаточно больно. Ближе к полудню, проспав совсем немного, Одинцов всё же соизволил встать с кровати, ещё раз посмотрел на профиль Пети (на этот раз через мобилку, а не ноутбук) и почти отправился заниматься своими ежедневными делами, уже даже почти вышел во двор, желая увидеть свою братву, но не тут-то было. Когда Локи запирал дверь квартиры, его кто-то окликнул. Женским голосом, что уже было странно, потому что никому из его двух с половиной знакомых женского пола голос не принадлежал. Позади стояла та самая теть Маша. — Ой, здрасте, — его тон был максимально рассеян, хоть он и попытался взять себя в руки. — У меня к тебе есть очень важное поручение, — проворковала теть Маша, прижимая к себе сумку. — Слушаю? Всё это максимально странно. С чего бы тетушке Пети к нему подходить, они ведь и лично не знакомы. А вдруг она яростно против их чувств друг к другу, и хочет закончить всё так, пока толком ничего и не началось? Мысль Одинцова жутко напугала, он был готов уже бежать, но то, что сказала теть Маша, оказалось ещё более неожиданным. — Не мог бы ты в библиотеку сходить, Петеньку моего проведать? Целыми днями сидит там безвылазно, не ест почти, а ты бы вот на белый свет его вытащил, пусть отдохнёт хотя бы немножко. Вы вроде общались, да и ты парень хороший, не страшно доверить такое дело. На лице Локи расцветала глупейшая улыбка, словно его только что благословили. Хотя, по сути, так и было. Тёть Маша по сути официально доверила ему своего дорогого племянника, как здесь не улыбаться-то? — Схожу, конечно, — сиял пуще прежнего Одинцов. Тётя, покивав и поблагодарив, ушла, а Локи вышел из подъезда похожим на напыщенного индюка и очень важно отправился в сторону местной библиотеки. Вот только там ещё немного пришлось помучаться. Просто так, без читательского билета, Локи не пропускали, а если Пете просто передадут, что за ним пришёл парень в спортивном костюме, то он действительно останется жить среди книг. Нюанс: читательский билет у Одинцова был, но тот не заходил в библиотеку года четыре как минимум. Вероятно, документ оказался то ли просрочен, то ли что-то ещё, но в общем пришлось попыхтеть и оформить новый. Шаг в новую жизнь, так сказать. А что, вдруг вот Локи как возьмётся за ум и будет тоже целыми днями книжки умные читать? Ну а дальше началась охота на Петю, что оказался почти в самом конце, в каком-то пыльном углу, со всех сторон обставленный книгами, словно это была его крепость. Приближение Локи он не заметил, поэтому и дернулся очень резко, когда широкие ладони с длинными пальцами легли на его напряжённые плечи. — Боже! — вполголоса возмутился Петя. Вот везде этот приставучий чертила его найдёт! — Ну и че ты здесь делаешь?! На этом моменте Петров самую чуточку подзавис. Вот и всё, с кем поведешься от того и наберёшься. Это «че» ну никак не могло проскользнуть в обычной речи Пети без чьего-либо влияния. И опять думается, что бы дядя Боря сказал, если бы услышал… — Я тя к жизни пришёл возвращать, не ори. Ты совсем тут засиделся, задница квадратная уже, пойдём проветриваться. — У меня химия через два дня, я никуда не пойду. — Пойдёшь, нехрен сидеть здесь и мучать себя, лучше отдохнуть перед экзаменом. — Не пойду, — Петя резким жестом вцепился в книгу на столе. Локи горестно вздохнул. Постоял пару секунд, просто для образа, а дальше решил действовать жёстко и радикально, силой вытягивая парня изо стола. Петя брыкался и не хотел сдаваться без боя, хотя и единственными мыслями было то, что замечательно было бы скорее уже свалить из этого адского места, не кричал, хотя очень хотелось, но это всё-таки библиотека, а Петров приличный молодой человек. Он только зло шипел на Одинцова. — Что ты делаешь?! Совсем совесть потерял? — Библиотека общественная, блин, — Одинцов поставил всё ещё дерущегося Петю на ноги, тот пытался отбиться тяжеленой книгой, но её перехватили на полпути, — Что делаем, то и хотим. — Совсем дурак уже? Отпусти меня сейчас же! Локи возмущений не слушал, тащил Петю силой, толкал вперёд, ловя неодобрительно-вопросительные взгляды всех остальных посетителей. Прокашлялся, подходя к библиотекарю, как можно более очаровательней улыбнулся. — Я, пожалуй, заберу этого молодого человека, а то у него скоро разбухнет голова от зубрежки, и он точно не сдаст треклятый экзамен, весь уставший и больной. Библиотекарь только смерил равнодушным взглядом парней и кивнул, наверняка зная Петрова и не требуя назвать фамилию, только устало посмотрел на гору раскрытых книг, оставшихся на столе, за которым до этого сидел Петя. Петя молчал, пока Одинцов говорил, пока вёл его к выходу, но по недовольному взгляду было видно, что как только они выйдут — Локи будет убит самым жестоким способом. Петя же, на удивление, даже не попытался убить противного, мешающего Локи и, возможно, в самой глубине души, прям са-а-амую капельку, он был благодарен, что его вытащили из этого места, хотя наверняка и теть Маша поспособствовала, Локи бы не догадался. — Приятно удивил своей речью. Можешь ведь, когда хочешь, общаться не как законченный дворовой алкаш, а как вполне приличный человек. Одинцов весело рассмеялся, шагая вперёд. — Я до шестнадцати лет ходил на ораторское мастерство ващет, ещё много че сказать могу. — Опять этот резкий переход. Но это действительно интересно. Ты очень интересная личность. Петя смущённо опустил взгляд и нелепо потёр затылок, а на губах Локи расцвела улыбка, которая смутила несчастного и уставшего Петрова ещё больше. Он даже почти протянул руку вниз, чтобы обхватить чужую ладонь, но резко одёрнул на полпути, и улыбка пропала моментально, а сердце заколотилось как бешеное. Дело было даже не в том, что он боялся реакции Пети, а в том, как на них будут смотреть. Это страшно и неприятно, и если ему было всё равно, что-то такое выкидывать при своих друзьях, то просто идя по улице — никак, ни за что. Косые взгляды будут направлены на них, кто-то наверняка скажет что-то оскорбительное, если не попытается ударить — Локи ли не знать все эти негласные законы? Главным было уберечь от этого Петю, агрессия и злость людей ни за что не должны пролиться в его сторону. — Ты чего вдруг таким серьёзным стал? Я что-то не так сказал? — Петя ещё больше смутился, так ещё и расстроился. Устроил здесь монолог откровенностей. — Нет, вовсе нет. Всё зашибись, просто свои проблемы, даже не думай об этом. Но я счастлив, что ты стал чуть более лучшего мнения обо мне. А так жаль, Петю бы хотелось взять за руку и вот так гордо идти, не беспокоясь ни о чем. Не скрываться. — Ты кофе любишь? — Локи прикусил губу, надеясь отвлечься от странных мыслей. — Ну, да. — Прекрасно, куплю, пожалуй, по стаканчику, — и резко свернул направо, видимо, в какую-то кофейню. — Я сам за себя заплачу. Одинцов обернулся, смеривая Петрова оценивающим взглядом. Тот явно смущен и раздражен, этот вид даже смешит, но также выглядит он очень серьёзно и устало. Не хочется его злить, спорить. Локи предпочитает согласиться — он уверен, что будет ещё много моментов в будущем, когда он сможет сделать приятное Пете. * Толик Звёздочкин был человеком простым, с довольно печальной историей жизни. По крайней мере, по его рассказам его жизнь действительно была таковой. В молодости он работал инженером-технологом в какой-то крутой фирме, была и замечательная семья, но в один момент всё полетело к чертям. В общем, Толик — достаточно хороший пример вреда алкоголизма. Работает где-то сварщиком и самогон продаёт, шляется постоянно по дворам и любит поговорить с местными детьми, которые, однако, боятся странного бородатого дядю, а их родители так и вообще грозят вызвать полицию. А ему просто грустно, жена бывшая с дочерью видеться не позволяет, а живёт он в гордом одиночестве. Зато достаточно неплохо складывается у него общение с подростками, ещё лучше с дворовой молодёжью. Так что, он часто сидит где-нибудь в этом районе и любит за жизнь поговорить. Возможно, всучить кому-нибудь из парней товар. По крайней мере, Локи уж точно знал, где отец и Тор покупают это адское пойло, которое он сам на дух не переносил. Сейчас, когда Одинцов и Петя подходили к своему подъезду, на скамье сидели двое: Саня и Толик. Локи постоянно удивлялся откуда у них вообще общие темы для разговора могут быть. Петя местную легенду не знал, поэтому появление мужика, который вполне по-дружески общается со знакомыми, а тем более с Локи, очень пугало. Толик же был вполне дружелюбным со всеми, да и постепенно разговорил и сжавшегося Петю, которому Локи на ухо шептал, что Звездочкин не такой уж и страшный человек, каким выглядит на первый взгляд. — Помнится я тоже раньше хотел врачом стать, — задумался мужчина, в то время как вокруг лавки сидела уже половина подъезда, и Петя этому жутко смущался, — потом резко передумал, физику учить начал. Интересно, как бы жизнь в другом случае сложилась… Петя испытывал к Толику какую-то жалость, но никак не сочувствие, и в целом ему было неловко находиться здесь. Черт, да даже дядя Лёня сидел здесь со всеми, и что такого было в этом человеке? Не понимал Петров ровно до тех пор, пока Толик не начал философствовать с очень умным выражением лица, а Локи, Лёня и ещё пара человек как-то втянулись в дискуссию, и все очень внимательно слушали о смысле бытия и никчемности жизни. — Понимаешь, Толик как раз этим и цепляет, — шептал на ухо Пете Одинцов, пока все слушали разговор, — С ним про что угодно можно побазарить, хотя по первому впечатлению и кажется, что он типичный дворовой пьяница. — А это не так? — Петя чуть посмеивается, и Локи готов поклясться, что у него почти выпрыгнуло из груди сердце. — Ну вообще-то так, но всё же он очень умный человек, — Локи тоже улыбается во все тридцать два, — В общем, из-за того, что вы теперь вроде как знакомые, он может подойти к тебе на улице и начать разговаривать, не пугайся. Такой он человек. Странный человек, думалось Пете, очень странный. Каких только кадров не встретишь на улицах этого города. А в целом Толик выглядел вполне прилично. — А я говорю вам, что церкви, особенно средневековые, инструмент управления людьми! — надрывалась какая-то темноволосая девушка в очках, которую Петя видел до этого несколько раз. — С другой же стороны это отмывание денег в чем-то помогает простым людям, которые чувствуют тяжесть, — ответил девушке какой-то массивный парень с проклевывающейся бородкой. Толик кивал чему-то своему. Петров чувствовал, что сходит с ума. — Это ощущение «очищения» лишь навязано опять же для того, чтобы отмывать деньги. Петя понял, что больше не сможет это слышать, вздохнул горестно и потоптался на месте несколько мгновений. И решил как обычно слиться домой. Он всё ещё продолжал ощущать себя лишним во всей этой тусовке. — Не смей опять что-то сидеть и учить, надорвешься так когда-нибудь, — лишь пригрозил Одинцов, перед тем, как Петров вошёл в подъезд. Не то чтобы прям обидно… Но даже не попытался остановить Петю. Ну а впрочем ему всё равно, будет он ещё париться из-за такой ерунды. Больно ему нужно там сидеть. Петя уселся наблюдать продолжение дискуссии из окна так, чтобы лицо не было видно. Ну, просто мало ли. С церкви ребята как-то уже успели перескочить на школы и теперь очень активно ссорились на эту тему. Может быть…когда-нибудь, чуть позже, Петров тоже решит высказаться, привести аргументы к своему мнению на какую-то тему, но сейчас это кажется странным что ли. Действительно, просто лишним, на него, типичного ботана и так ведь странно смотрит всё это сборище, словно клоуна на похоронах увидели. А Одинцов стоял почти вплотную с девушкой в очках, за плечи приобнимал и что-то шептал ей на ухо, пока она смеялась. Петя поспешил отвернуться от окна и вообще уйти в другую комнату, чтобы не слышать разговоры. Как-то даже неприятно, что Локи говорит Пете одно, а потом он уходит, и вот такая вот картина. Вот кто эта девушка? Они с Локи встречаются? Петя не ревнует, нет. Вовсе нет. Правда же не ревнует?.. * Время двигалось стремительно, достигло почти девяти вечера, и вся эта тусовка под окнами постепенно растеклась, каждый в своём направлении. Ушёл и Толик, отдав Одинцову-страшему то, что он просил, а именно бутылку самогона. А что, ведь и такому трудяге порой хочется расслабиться на выходных на даче с шашлычками, неужели вы осуждаете? Петя грустно сидел в своей комнате, действительно не прикасаясь к учёбе, только залипал в телефон. Увидев заявку в друзья от Одинцова как-то замялся, но слишком уж быстро даже для себя принял. Ну и ладно, ну и пожалуйста. Всё равно ему этот гопник несчастный не нужен. Эдик Кедров тем временем возвращался домой. Он устал, и спать хотелось уже, если честно, хотя он и понимал, что вряд ли сможет заснуть сейчас. Закат, всё же, был очень красивым, и Эдик шёл не торопясь, любуясь изо всех сил и сделав пару красивых фотографий неба — только втихаря, чтобы из братанов никто не видел. Засмеют же за такую сентиментальность. Он уже подходил к своему подъезду, где на удивление никто не тусовался, старался отвлечь себя разными мыслями от огромной тяжести внутри, как тут обнаружилась и причина этой самой тяжести. Ян и сам заворачивал к подъезду, а Эдик поспешил отвести взгляд, потому что так правильно. Они незнакомы, не интересуются друг другом, и он не должен вообще пялиться значит. Просто очередной непримечательный прохожий. Эдик пошёл чуть быстрее, чтобы не видеть перед собой Яна, почти достал ключи, чтобы войти в падик, как вдруг позади призывающе кашлянули. Ключи чуть не выпали из дрогнувшей руки, Эдик обернулся. Ян тушевался на месте и подбирал слова. И наконец-то выдал: — Привет.