Любовь Фишера

      Мужчины неспеша покидают кабинет. Арсений с улыбкой провожает взглядом Александра, с интересом вглядываясь в мягкие черты лица. На губах застыла улыбка, голубые глаза казались затуманенными. Наклонившись, он спешно покинул кабинет вместе со своими парнями. Воля продолжал сидеть в кресле, провожая незнакомцев довольной усмешкой. Матвиенко казался единственным, кто не был доволен сложившейся ситуацией. Его губы сжаты в тонкую линию, взгляд выражал неприязнь и раздражение, кулаки крепко сжимались.       Он с презрением осматривал помещение, останавливая ненавистный взгляд на Попове. — Парни, я пойду. У меня звонок, — вскакивает со стула Воля, показывая пальцем на звонящий мобильник.       Мужчины в унисон поворачиваются на резкий возглас. Матвиенко кидает на того сомнительный взгляд и отводит глаза. Арсений согласно кивает. — Спасибо, Паш. Заедешь вечером? — подмигивает брюнет, усаживаясь в кресло.       Тонкие пальцы обвивают стакан с алкоголем. Жидкость залпом выпивается, и с шумным стоном стакан ставится на стол. Павел быстро пересекает помещение и покидает кабинет, уклонившись на прощание. За дверью послышались отдаленные шаги. Матвиенко молчал. С его уст не вылетело ни одного слова. В воздухе повисла тяжелая, гнетущая атмосфера молчания. — Ну, говори, — бросает Арсений, подливая янтарную жидкость в стакан. — Что тебя там не устраивает, а?! — Арсений, — тяжело вздыхает мужчина, скрывая внутренний порыв злости. — Мне кажется, что ты совершил огромную ошибку... — сжимает губы он. — И в чем, Сереж? — играет бровями Фишер, отпивая алкоголь.       Сергей прикрывает глаза, пытаясь успокоить внутреннее желание втащить авторитету. Тонкие губы кривятся в неаккуратной усмешке. Арсений лишь хмыкает, подавляя внутренний смешок. Казалось, именно сейчас мужчине было очень весело. — Ты решил сотрудничать не пойми с кем? — обиженно фыркает младший. — Ты даешь отчет своим действиям? Или ты хочешь, чтобы нас всех к чертям перемочили? — Серж, никто никого трогать не будет, успокойся. — фыркает Попов, отвлекаясь от плескающейся жидкости. — Ребята проверены. Воля сам вписался за них. Теперь подумай, есть повод сомневаться?       Сергей на несколько минут замолкает. В голове роятся мысли. Он пытается обдумать все возможные риски и выгоды. Мужчины не казались слишком опасными или неженками, которые в своей жизни ничего не видели. Александр не казался Матвиенко проверенным человеком, с которым стоит заводить контакты. Но кроме главного он пойти не мог. Казалось, что Арсений, пока что, в пределах разума, поэтому ошибок не сотворит. На деле никто не мог оценить реальных рисков и прибыли. Все покрыто едким, черным туманом. — Хорошо, — согласно вздыхает армянин. — Почему с пацаном возится половина братвы? Нам делать нечего? — Не сычи! — фыркает Попов. — С пацаном завязывай. Он не такой уж простенький, — играет бровями мужчина. — Сам подумай: юный студент, который уложил четвёрку на раз. Нормально, по твоему? И добавь к этой едкой смеси дружбу с Игеатовским. Ничего не смущает? — А тебя не смущает, что вся братва носится с ним, как с облупленным? — недовольствуется Сергей. — Раз он такой драгоценный для тебя, то сам им занимайся. Нехер всех пацанов к нему подселять! Я тебе сам мог за ним смотреть и в доверие втереться. Так тебе не нравится, Арсений Сергеевич! — гаркает армянин. — Пожалуйста, разбирайся со своей игрушкой сам. Нехер пацанам ересь присваивать!       Матвиенко с громким рыком заканчивает реплику и вскакивает со стула, направляясь к дверям. — Вернулся! — шипит Попов, чувствуя накатывающую агрессию. — Иди нахуй, Арсений! — под нос сычит мужчина, громко хлопая дверью.       Арсений смотрит вслед мужчине через закрытые двери. В глазах появляется затемненность, пелена агрессии. Из них метаются яркие вспышки злости. Кулаки крепко сжимаются, губы смыкаются в тонкую линию. На лице Попова проявляется суровость и раздражённость. Пальцы мужчины обвивают стакан, и с резким взмахом стекло разбивается о дверь, скатываясь на пол со звонким треском.       Сергей чувствовал себя отвратительно. В груди засело неприятное, душащее чувство обиды и противности. Он не понимал Арсения, не мог дать оценку его действиям и понять ход мыслей. Попов слишком сильно заигрался в главном. Мужчина перестал считаться с мнением братвы, положив на них большой болт. Он потерял стойкие навыки авторитета и превращался в то самое, обуславливаемое, зверьё. Матвиенко знал, что друг находился не на лучшей стадии и понимал почему, но не мог понять, почему вокруг всё стало сгущаться. Попоем срывались крупные сделки, и всё шло в нокаут. Арсения словно подменили. В его характере не ощущались нотки уверенности и привычной спокойности. Попов превращался в тряпичную куклу без чувств и эмоций.       Матвиенко тяжело вздыхает, облокачиваясь на руль. Его глаза медленно закрываются, дыхание становится медленным и глубоким. Мужчина пытается привести себя в чувство, сбросить оковы агрессии. Сергей некоторое время сидит в заданной позе, выравнивая дыхание. Потом мужчина заводит машину и выруливает на шоссе, параллельно набирая номер. — Дим, алло, — пробормотал брюнет, не отрываясь от дороги, — Заедь ко мне. Посидим, поговорим.       Мужчина сбрасывает звонок, услышав позитивный возглас друга. Сергей всматривается в просторное окно впереди. По стеклу мелкими каплями барабанит дождь. Рядом проскальзывают машины, сопровождаемые характерным писком. Небо заволокло темными, серыми облаками, что нагоняли внутреннюю бурю недовольства. Погода полноценно перекрывала тяжелые оковы. Воздух сгущался, атмосфера казалась давящей и неподъёмной. В городе сочилась угнетающая темнота. Пустота залегла в сердце, заставляя прокручивать все плохие события. Сергей решил, что сегодня отдохнёт от всего, что окружало его на протяжении долгого времени. Армянин и вспомнить не может, когда в последний раз отсыпался у себя дома на мягкой постели и не был встревожен внезапным звонком.       В мыслях невольно проскальзывают воспоминания о прошлом. Они приятно греют душу, навевают тоску за теми временами. Арсений вместе со своими бывшими одноклассниками вваливается в дом. На пороге их встречает радостная мать, которая дождалась сына с армии. Дембель казался настоящим раем со всеми привилегиями свободы и отпущенности. Над головой не свистели пули, под ногами не было рыхлой, сырой земли. График и постоянные требования командира не слышались из каждого закоулка. Арсения крепко обнимают, поглаживают по голове, дарят чувство спокойствия и тишины. Фома стоял рядом, на устах застыла самая теплая и искренняя улыбка из всех. Сергей держал купленный торт, Дмитрий улыбался, замечая, как по-матерински к ним относилась женщина. Они снова вместе.

***

      Арсений крепко сжимает плечи Фомы, обвивая его в теплые объятия. Такой ритуал был залогом успеха в каждом начинании. Арсения успокаивало присутствие друга, его теплые руки и нежные касания. Искренняя улыбка даровала крылья за спиной. Они отрываются друг от друга, замечая теплые улыбки парней, но скользкий лед в глазах. Арсений согласно кивает, и братва рассаживается по машинам. Четыре парня, связанные с самого начала, продолжали своё существование в пределах необыкновенной группировки. Все они молоды и наивны, но в душе осознают свои цели. Парни готовы взять ответственность за себя и ближнего.

***

      Парни подъезжают к одному из небольших рынков Петербурга. Арсений выходит первым, следом за ним пристраиваются остальные. Серьезность и решительность чувствуется в напористом взгляде. Серые, померклые прилавки навевают чувство спокойствия. Тишина, воцарившаяся в воздухе, приятно обволакивала слух. Впереди показались несколько мужчин. На лицах застыл обжигающий холод, в глазах отображалась настороженность. — Добрый вечер, господа, — кланяется Попов, подбирая подолы черного пальто.       Мужчины подходят ближе. Вперед выходит невысокий молодой человек. Его статная фигура навевает восхищение. Зелёные глаза с решительностью направлены на собеседника. Он останавливается напротив молодого парня. Скептическая ухмылка сменяется на улыбку, глаза чуть смягчаются. – Арсений, здравствуй, дорогой, — улыбается мужчина, подгребая парня в объятия. — Как ты? Как дембель? — с улыбкой интересуется мужчина, потрепав темные волосы. — Андрей Анатольевич, все хорошо, — кивает Попов, выпуская авторитета из объятий. — Вы как? Мне говорили, что у вас сын родился? — с интересом вопрошает он. – Родился, Арс, — легкая улыбка трогает чужие губы. — Но ты же понимаешь, что рядом с ним я не буду, — поникло добавляет он, всматриваясь в голубые глаза напротив. – Понимаю, Андрей, — согласно кивает Попов, разделяя одиночество мужчины. — Мы с вами договаривались, что вы нам выделите часть.       Арсений с интересом смотрит на уважаемого человека, наблюдая за сменой эмоций. Андрей чуть улыбается, с интересом рассматривает парня перед ним. Его зеленые глаза ярки, запечатлены в юном мозгу Попова. Они знали друг друга давно. Андрей преподавал в начальных классах Попова, но потом резко исчез и больше никогда не появлялся в стенах учебного учреждения. Арсений пытался связаться со своим учителем, но безуспешно. Через время, когда Попову выпала нагода стать рыбой покрупнее, он встретился со старым знакомым.       Парни поддерживали друга в идее создания некой группировки, представляя количество денег и успеха на пути. Никто не учитывал, что в будущем связь с криминалом обернется против них злой шуткой. – Конечно, Арсений, — кивает мужчина, — мои парни будут крышевать, а вы тут пока занимайтесь.       Мужчина рассекает воздух, обходя границы дозволенного. Попов тепло улыбается, склоняя голову на бок. Голубые глаза с интересом и уважением смотрят на давно знакомого человека. – Иди, обниму, — мурлычет старший, вовлекая юношу в крепкие объятия. – Ребят, у нас получилось! — радостно выкрикивает Матвиенко, победно выкидывая руку вверх.

***

      Матвиенко паркуется возле жилого дома и выходит на морозный воздух. Мурашки бегут по коже, вызывая неприятный эффект под слоями одежды. Рядом с жилым домом парень подмечает вторую машину, припаркованную чуть далее. С нее выходит Дмитрий, приветственно помахав рукой другу. — Серж, ты не психуй, что я палку перегнул, — весело произносит Позов, похлопав армянина по плечу. — Ты ж брат мой.       Серёжа с улыбкой кивает, обнимая парня. Постепенная тяжесть и тревога в груди улетучиваются. На смену приходит приятный осадок. Воздух смягчается, от сердца отлегает тягучая боль.       Парни быстро проносятся между квартирными дверями и вваливаются в одну из них. Сергей разувается и проходит на кухню, обводя знакомое помещение умиротворенным взглядом. – Наконец-то, — срывается у него с губ.       Позов проходит вслед за другом. Парни располагаются за небольшим столиком. Сергей тянется к одной из шухляд и, выудив стеклянную бутылку с тёмной жидкостью, ставит её на стол. – Ну, наливай, рассказывай. — пожимает плечами Позов, кидая заинтересованный взгляд на мужчину. – Дим, он просто послал меня нахуй... — огорчённо вздыхает Матвиенко, отпивая содержимое стакана.       В квартире повис настырный, проедающий до костей запах спиртного и табака. Позов, облокотившись на спинку стула, с интересом рассматривал друга. Он, в свою очередь, продолжал высказывать всю пламенную речь, что накопилась за долгое время. Сергей казался подавленным и расстроенным. Из карих глаз наворачивались скупые слезы. – Ну и почему, Серж? — пьяно бурчит друг, обволакивая стекло. — Что плохого в том, чтобы я за парнишей присмотрел?       Позов кидает удивленный взгляд, не понимая возмущения друга. Сергей тяжело вздыхает, падая лицом в вытянутые руки. Тяжёлый вздох вырывается из груди. – Дим, проблема не в том, кто будет смотреть за пацаном, а в Арсении. — вздыхает армянин, поднимаясь с рук. — Он стал неконтролируемым. – Сегодня с левыми пацанами сделку заключил. – Ты за Сашку? — перебивает его Позов, на что получает согласное кивание. — Я знаю его, он нормальный парень.       Матвиенко с презрением корчит рожу. Густые, темные брови приподнимаются. Глаза устало закрываются. Пальцы обволакивают стакан с алкоголем. После смерти Фомы он стал неконтролируемым. Сколько сделок сорвал. – Серж, его можно понять, — Дима поддерживающе поглаживает мужчину по плечу. — Его друг детства под хрестом. Другого исхода ожидать не стоило.       Дима пересаживается ближе, поглаживая армянина. Мужчина не сопротивлялся, позволяя чужим рукам принести хоть каплю успокоения в вечно бушующий океан. Карие глаза с любовью смотрят на собеседника. Лёгкая улыбка трогает сомкнутые губы. Сергей расслабляется в присутствии парня. – Не просто он другом был, — вздыхает он, теряя трезвый рассудок. — Дим, они любовники. – Что?! — ошарашенно выпаливает Позов, замирая в одном положении.       Карие глаза с удивлением уставились на мужчину, требуя объяснений. Сергей вздыхает, кутая руки в собственные ладоши. Он ненадолго замолкает, чувствуя, что сказал лишнего. Назад дороги не было, поэтому приходилось доводить дело до конца. – Дим, — мнется Матвиенко. — Фома не просто другом был. Я видел, как они зажимались.       Друг с открытым ртом уставился на собеседника. Сергей метает взглядом, останавливаясь на чужих зрачках. Губы сжимаются в тонкую линию. – Я один раз к нему заезжал на работу. Ну, все как обычно было. Меня Оксана провела, кофе угостила. Я и пошёл... — начинает рассказ мужчина. — Остановился возле двери, что-то в тот момент будто бы остановило. Ну, стою я возле двери и слышу стоны. Думаю, может, клиенту пробовали, но голос грубый такой, на женский не похож. Я немного помялся, решил пойти пронюхаться. Все же, не моё дело лезть в чужую жизнь. — Пальцы тянутся к стакану, делая несколько глотков. — Минут двадцать прошло, решил все же зайти. Остановился возле двери, прислушался. Мне показалось, что тихо. Ну, я и открыл дверь, и честно, охренел.       На кухне повисла глубокая тишина, прерывающаяся рассказом мужчины. Дима с интересом слушал друга, не позволяя себе перебить. На лице отображался полный спектр эмоций, что варьировались от недоверия до глубокого удивления. Сергей делал краткие паузы, пополняя уровень алкоголя в стаканах и опустошая их. – Ну, продолжай, — с нетерпением выпаливает Позов, переминая кольцо в руках. – Я захожу, и картина Репина, — прыскает со смехом мужчина. — Фома полуголый сидит на столе. Ножками так красиво обвил талию Попова, прислонился к нему, как кот к сметане. А Арсений выцеловывал его. Ширинка, понятное дело, растегнута, тоже весь растрепанный, как и Саша. Красные, как буряк, мокрые, видно, работали хорошо, — пожимает плечами Серёжа, улыбаясь. — Арсений, понятное дело, пригрозил, чтобы все в тайне было. Ну, я никому и не говорил. – Увлекательно, конечно, — вздыхает Позов, задумчиво осушая стакан. — Не думал, что Арс в педиков записался, — машет головой собеседник. — Хотя, теперь и понятно, почему так страдает. – Он всегда таким был, Дим, — пожимает плечами Сергей, осушая стакан. — Я на перекур. — кивает он, направляясь к дверям.