Любовь Фишера

– Ты с дуба рухнул? Ты хочешь, чтобы меня там же и убили? – шипит подросток, не разделяя воодушевления друга. – Тох, чего ты как маленький? –спокойно бурчит брюнет, подходя к кровати парня. – Там нормальные люди, никто тебя трогать не будет. – Ты считаешь этих двинутых припадков адекватными? – обозленно кричит Антон, вскакивая с кровати. – Они же людей убивают! – Тоха, там никого не убивают, всё нормально будет и заплатят хорошо, – успокаивает друга парень, смиряя его спокойным, стойким взглядом. - Ты фильмов пересмотрел, что-ли? Там все друг друга уважают. – Уважают?! – ошарашено шипит подростк, чувствуя подвох в словах товарища. – Ну, Антон, - выдыхает парень, касаясь чужих плеч. – По головке тебя гладить не будут. Но плохого ничего не сделают. – улыбается Эдуард.       Выграновский считал, что парень явно перебарщивает. Подпольные бои были чуть ли не одним из самых популярных способов заработка среди молодых людей. Проблем на будущее не нахватаешься, и заплатят хорошо. К тому же никто не обратит на одного человека особого внимания. Толпы в подземных зданиях собирались внушительные, и никто не станет питать особого интереса к молодому юноше. Вдобавок, если ты и привлек чьё-то внимание, то это может дать доступ к хорошим знакомствам и « крыше». Парень знал о чем говорил. Он частенько появлялся на таких мероприятиях, но в качестве наблюдателя.       Антон был категорически против всплывшей идеи. Во-первых, это было небезопасно и, уж тем более, незаконно. Парень не горел желанием попасть за решетку в свои года. Во-вторых, он не считал себя таким хорошим бойцом, чтобы положить на лопатки нескольких человек. Такой вид заработка больше подходил людям, которые посвятили боевым искусствам всю свою жизнь, а не тем, кто занимался этим от скуки. Шастун, пусть и владел некоторым опытом в данной сфере, мог защитить себя, но уж точно не в компаниях бандитов. Это было слишком плохой идеей. – Нет, Эд, это слишком плохая идея, – протестует Шастун, отказываясь от сомнительной затеи. – Ты же понимаешь, что это не мой профль. – Тогда и дальше слушай постоянные нотации матери о том, что ты не зарабатываешь, – проговаривает парень, складывая руки на груди. – На твоём месте я бы несколько раз подумал, прежде чем отказываться.       Эдуард обиженно отворачивается от парня. Губы ползут вниз, наиграная печаль проступает на лице.       Антон впадает в ступор. Мысль, что ему предстоит выйти на ринг и повалить хотя бы нескольких людей, вызывала страх и внутреннее беспокойство за собственную жизнь. Юноша прекрасно понимал, что на таких мероприятиях собираются не интеллигенты и не начитанные люди, привыкшие ходить по книжным клубам, а настоящие криминалы. Они убивали, решали проблемы кулаками и оружием, и плевать хотели на обычных, серых мышек. С другой стороны, если парень в ближайшее время не найдёт работы, мать и вовсе выгонит его из дома, откажется от родного сына, как это сделал отец. Потерять единственного близкого человека, какими бы ни были их отношения, студент не хотел. Подпольные бои были малоизвестны в округе, но некоторые всё же знали их детали. Эдуард принадлежал к их числу из-за связи с криминальными авторитетами. Выграновский находился в нормальных отношениях с парой бандитов и был в курсе многих событий. Иногда студент подталкивал Антона на сомнительные авантюры, но парень обладал умом и чаще отказывался. Однако нынешняя ситуация отличалась от прежних. Шастун хотел стать успешным и доказать родственникам, что его старания напрасно не замечали. И пусть дело связано с криминалом, Антон пообещал себе, что не попадётся под горячую руку и будет держать нейтралитет.       Шастун сомневался, переживал и не знал правильно ли поступает. Все окружающие его люди, привыкли видеть в парне спокойствие, скрытность и отчужденность. Антон, себя пай-мальчиком не считал. Он старался навязать окружению тот характер, к которому не возникнут вопросы и претензии. Парень не спокойный, в его юной, молодой крови бушует ураган, поднимается адреналин. – И что там делать надо будет? – тяжело вздыхает юноша, скрещивая руки на груди. Затея ему определённо не нравилась, но выхода, как известно, не было. – Ну как что, Тох? Биться, конечно же, – улыбается брюнет, ободряюще хлопнув друга по плечу. – Завтра в девять вечера, место я тебе сам покажу. – лицо друга озаряет яркая улыбка. – Ладно. – соглашается Антон, не веря собственным словам.       Он с прищуром смотрит на друга, но пропускает мимо внимания резкую радость сожителя.       Он и подпольные бои были совершенно разными понятиями. К тому же нужно было готовиться к тому, что его персона может привлечь внимание кого-то из бандитов, и тогда проблем точно не избежать. С другой стороны, Антон старался как можно сильнее скрыть внутренний интерес и жажду приключений.

Засекретить свою персону намного призентабельнее, чем выложить все на блюдичке.

***

      Арсений скучающе всматривался в окно. За стеклом пролетали пожелтевшие листья, срывавшиеся с деревьев из-за сильного ветра. Дождь мелкими каплями барабанил по стёклам, навевая тоску на мужское сердце. Он прокручивал серебристый перстень, что красовался на безымянном пальце, очерчивал шрамы на костяшках пальцев. Мысли в голове пустовали. Он слишком устал терять близких для него людей, но ничего не мог поделать. Пятнадцать лет назад он совершил огромную ошибку и по сей день не видел пути назад. Его карьера начиналась с мелких краж, со временем они перерастали в более серьёзные дела и громкие скандалы.       Сейчас он был авторитетом — главарём крупного ОПС и нёс ответственность за свою «братву». Попов просто-напросто не мог подвести несколько сотен людей и допустить ошибку. Он всегда должен был оставаться с холодным разумом, подавлять чувства и показывать безэмоциональность. Скорбь навсегда поселилась в душе. Арсений тосковал по всем, кто лежал в сырой земле. Каждый из них был частью мужчины, и теперь он считал себя наполовину пустым. Тяжёлая истома засела в сердце навсегда, но он не должен был дать ей вырваться наружу. У него были свои люди. Люди, за которых Попов поставит на колени любого. – Арсений, можно? – негромкий голос послышался за дверью, сопровождённый тихим стуком о косяк. – Входи. – отрешённым голосом произнёс мужчина, узнавая в собеседнике свою правую руку.       В небольшую тусклую комнату вошёл мужчина: невысокий, с овальным лицом и акцентом на острые скулы, волосы завязаны в низкий хвост. Телосложение выглядело более массивным из-за нескольких слоёв одежды. Карие глаза метнулись к Арсению, выражая виноватый взгляд за то, что потревожил чужое спокойствие. Его волосы были мокрыми и взъерошенными от капель воды. На плечах — чёрная кожаная куртка, на ногах — чёрные штаны из плотной ткани, на поясе — кобура с пистолетом. Руки украшали хаотичные татуировки. – Там партию подвезли, просят подъехать. – серьёзно произнёс мужчина, опираясь рукой о стол. Металлическое кольцо блеснуло в свете. – Сергей, а сами они никак справиться не могут? – поднял бровь Попов, скривив губы в недовольной усмешке. – Они просили, чтобы сам Фишер заявился к ним с визитом, – пересказал Сергей. – Арсений, там большая партия. Будет непросто. Готовься к худшему. Ты сам прекрасно помнишь, что сделал Игнат.       Мужчина понимающе кивнул, откидываясь на спинку стула. Он осматривал собеседника с головы до пят. Сергей Матвиенко, как всегда, выглядел «при параде», но при этом насторожённо. Он был правой рукой Попова, его помощником и советчиком. Матвиенко выглядел на тридцать лет без копейки. В его действиях и словах чувствовались уверенность и самообладание. – Наши подъехали? – скучающе отбивая пальцами ритм по столу, уточнил Арсений. – Половина там. Передали, что всё чисто. Остальные поедут с нами на хвосте, – доложил Матвиенко, сложив руки на груди. – Игнатенко уже там, его люди тоже. Ментов не наблюдали. Остальных главарей тоже. Встреча максимально засекречена. Информацию передал Позов. – Хорошо. Набери Воле пусть за своими следит. – отдает приказ мужчина. – Поехали. – серьёзно ответил Арсений, прихватив пневматический пистолет из ящика.       Мужчина накидывает черное длинное пальто и выходит вместе с Сергеем на улицу, кутаясь в воротник верхней одежды. Они подходят к черному «Мерседесу» и садятся в кожаный салон. Фары загораются, и автомобиль выруливает на дорогу из противопожарного разрыва. На шоссе позади них пристраивается несколько черных машин разных марок, которые хаотично выезжают с разных улиц. Три автомобиля выстраиваются впереди. Арсений торопливо открывает бардачок машины, нащупывая несколько обойм. Он сует патронташ в карман.       За окнами мелькают многоэтажки, которые вскоре сменяются пустырями, заросшими деревьями и высокой травой. Водитель сворачивает, и вскоре перед глазами появляется знакомый завод. Большие длинные трубы выпускают в воздух клубы черного дыма. Они хаотично разрисованы в красно-белые полоски. Автомобиль подъезжает к воротам, те открываются, и несколько машин заезжают внутрь. Две остаются за воротами, объезжают здание и пристраиваются позади на случай экстренной ситуации. Мужчина поправляет кольцо на пальце и выходит из машины. Впереди виднеются несколько человек и пара автомобилей, что остановились неподалеку. — Моё почтение, Фишер. — один из людей выходит вперёд, кланяясь мужчине. – Вы все так же пунктуальны.       Человек лет пятидесяти, с зелеными глазами и многочисленными шрамами на лице, пожимает Попову руку и обворожительно улыбается. Белые клыки оголяются, вызывая ощущение хищного оскала. Он смотрит на Арсения с уважением, но тот замечает во взгляде что-то настораживающее. Попов понимает: этот человек что-то задумал. — Здравствуй, Игнат, — уверенно произносит Фишер, разрывая рукопожатие. — Сразу предупреждаю: пусть твои уберут стволы, — хмуро добавляет он. — Фишер, дорогой, никто не желает стреляться. Мы всего лишь поговорим, — не перестаёт улыбаться Игнат. Он отходит подальше, кивает своим людям, и те убирают пальцы с курков. – У нас товар твой, желаешь заключить сделку?       Мужчина пропускает вопрос мимо ух. Арсений напряжён. Его голубые глаза выражают жестокость и отрешённость. Губы сжаты в тонкую линию, скулы отчётливо выделяются на фоне бледного лица. Мужчина выглядит угрожающе, что заставляет Игната внутренне напрячься. Фишер вместе с несколькими людьми подходит ближе. На капоте одной из машин лежит большой чёрный кейс с металлической застёжкой. Кейс открывается, и Попов видит внутри несколько больших пакетов с белым порошком. — Самое свежее, — подмигивает Игнатенко и открывает один из пакетов. — Снимешь пробу? — Он протягивает содержимое Арсению, но тот грубо отводит руку. — Я сам. — бросает он и берёт пакет с кейса.       Арсений макает палец в белый порошок, предварительно смочив его слюной. Затем касается десны, приподнимая верхнюю губу, и рассасывает смесь. Игнат с улыбкой наблюдает за изменением выражения его лица. Глаза Попова слегка расширяются, брови вопросительно поднимаются, уголки губ тянутся вверх. — Убедился? — интересуется Игнат, застёгивая пакетик. — Фишер, я плохого не предлагаю. — Твоя цена, Игнат? — кивает Арсений, облизывая верхнюю десну.       Мелкий дождь постепенно переходит в крупные капли, барабанящие о землю. Попов стоит с чёрным зонтом, крепко сжимая лакированную деревянную ручку. Он внимательно слушает Игната, запоминая каждую деталь. Игнатенко, в отличие от других, не боялся Арсения, лишь слегка кланялся, выражая уважение. Он занимался распространением наркотиков, вёл подпольное производство и поставлял редкие новинки. Попов часто скупал у него товар для перепродажи или оставлял для внутренних нужд. — Пять косарей. Для тебя другой цены нет. — Игнат складывает руки на груди, с интересом наблюдая за Арсением.       Попов кивает своим людям. Через пару минут они передают ему такой же чёрный кейс, только наполненный деньгами. Состоявшийся обмен завершается рукопожатием, и стороны расходятся. Фишер садится в машину, и вместе с Матвиенко они покидают завод первыми. Остальные машины выезжают следом, постепенно рассасываясь на разных шоссе. — Можно выдохнуть? — спрашивает Сергей, оборачиваясь к Попову. — Можно. — хмыкает тот, растягивая губы в лёгкой улыбке. — Странно, что он ничего не сделал, — тихо бормочет Матвиенко, включая поворотник. — Ты же убил его человека.       Арсений молчит, касаясь пальцем губы, пока в голове всплывают воспоминания: окровавленный труп, выстрел, карканье ворон. Он вновь переносится на то кладбище, где стоит у могилы друга. — Заверни. На кладбище заедем. — тихо говорит Попов. Сергей понимающе кивает, выворачивая руль.       Перед глазами Арсения всплывают образы. Серебристое кольцо с гравировкой «Фома», первые кражи, ночные перестрелки и смерть друга. Будь у него выбор, он отправился бы вместе с другом, чтобы попытаться спасти его. — Не сделал, потому что знает, кто я, — наконец говорит Попов. — Он убил моего человека и думал, что ему это сойдёт с рук? Нет. Он знал правила и нарушил их. — Тогда преимущество у тебя, — подбадривает Матвиенко, доставая сигарету. — Будешь? — Спасибо, — сухо отвечает Арсений, прикуривая. — За гадость спасибо не говорят, — улыбается Сергей, хлопнув его по плечу. — Прорвёмся. — Прорвёмся, — эхом откликается Попов.