Осторожно, оборотни!

В эту ночь Филипп был как в прострации. Он осознанно помнил свой день от своих разных лиц, но никак не воедино. Ночь в облике оборотня и день в виде простой гражданской личности были разграничены и никак не связаны. Волк знал своё, а человек своё. И только просыпаясь в лесу, Филипп понимал, что был в другой своей личине, потому что он осознанно не мог контролировать обращение, как его душе этого хотелось… После перевоплощения в хищника он сразу выполнил уговор и скрылся неподалёку. Только Голда удивило то, что он впервые смог обратиться обратно самостоятельно, хотя ночь ещё не закончилась и до восхода солнца было ещё далеко. В тот момент он просто стоял, оперевшись о ствол дерева и закрыв глаза, как вдруг ненавязчиво в его голове замаячили снова воспоминания о фотографиях. Прошлое вспышками промелькнуло в мозгу, где на первом плане был веснушчатый отличник, который то злился, то язвительно улыбался, довольный своими выходками. Геймер сделал глубокий вдох через ноздри. Изображения были настолько отчётливыми, будто он мог дотянулся до Ильи в расстояние вытянутой руки. Словно он был настоящим, прямо здесь и сейчас. А какие-то удивительные ощущения словно вернули Фила в прошлое, буквально на мгновение, заставляя пережить старые моменты школьных лет. Стоит лишь раз увидеть того самого старшеклассника Муромова, как сердце сжимается от ненависти и каких-то ещё более глубоких чувств. Да, в те годы, на момент выпуска и ещё какие-то пару лет после он был безнадёжно влюблён в этого рыжего мальчика, расцелованного солнцем в виде россыпи веснушек на лице и высоких плечах. Любил ненавидя, как и было в их стиле взаимоотношений, потому что он не мог позволить себе иного. Он вëл себя так, потому что у них сразу всё не заладилось и Черных боялся потерять даже такую установленную связь, поэтому просто довольствовался тем, что было… Вспоминая всё это, в груди неприятно щемит и ноет, лицо искажается в оскале, глаза накрепко закрыты, а руки с дуру дрожат, сжимаясь в кулаки. Об этом горе голубоглазого знали только близнецы, но они ничем не могли ему помочь, кроме как выслушать и поддержать. Илья Муромов был тем самым человеком, который всегда был категоричен, а также излишним перфекционистом. Все знали, что учёба у него на первом месте, а даже, если и быть хоть каким-то отношениям, то только с девчонкой. Филипп не мог позволить себе облажаться и подать даже признак того, что тот небезразличен ему, и уж тем более не дать возможности задирать его сильнее. Вот так они и продолжали на стычках язвить друг другу и затевать драки, после которых голубоглазый ещё долго откладывал в памяти выражение лица Муромова, его позу и положение рук перед тем, как огрести по полной. В большинстве случаев, он практически специально поддавался ему. И нет, он не мазохист, просто так получалось. Сопротивляться не было возможности, как и бить со всей силы и злости любимого человека. Зато Фил любил раздраконить и подразнить Илюшу, взглянуть на его лицо в замешательстве в перемешку с хмурыми бровями и складками на лбу, а как его глаза сверкали в такие моменты злобой. Ох, ну, что за наглость, да? Черных не понял, как успел отключиться. Всё произошло слишком быстро, вспышка за вспышкой, резко оборвав воспоминания и мысли. И вот, когда он раскрыл глаза, то осознал, что уже мирно лежал на траве в образе человека. «Что за чертовщина?» — не понимал Фил, поднимаясь с земли. Он схватился двумя руками за голову, что вдруг болезненно «стрельнула». Вероятно, ударился, когда потерял сознание, нужно двигаться медленнее. Удивительным было то, что после того, как парень очнулся, в его голове ещё несколько раз прокрутились образы Илюши из прошлого. Но голубоглазый не придал этому какого-либо значения, посчитав это какой-то волей чистой случайности. — Я ничерта не помню, как же это бесит… — прошипел блондин, как вдруг услышал знакомый голос: — Я его снял! — и это был Мещеряков. Голубоглазый немного постоял на месте, пытаясь прийти в себя, а затем отправился на шум. На выходе из чащи Филипп увидел, что тут стояли его друзья и что-то бурно обсуждали. Но больше Черных изумился, когда смог разглядеть Артёма, подходя ближе. — Чувак, да ты вжился в роль… — похлопал глазами блондин, разглядывая костюм брюнета. — Фил?.. Нихрена себе, сказал я себе, — рот у Арта открылся настолько широко от удивления, что Кире пришлось захлопнуть его пальцами, надавив на подбородок, что выглядело забавно. — И то правда, ты же говорил, что пас соглашаться на эту авантюру. Так, что ты здесь делаешь? — хмыкнул Виктор, поправив очки. — В любом случае, ты всё пропустил. Тут такая волчара была! — Кира хмыкнула, скрестив руки на груди. — Ага, здоровенная, я чуть в штаны не наложил! Как же я был близок к этой твари. Вот это адреналинище! — с ярким жестикулированием сказал Артём. — Правда? Вы зафиксировали её? — удивлённо из-за данной ситуации произнёс блондин. — Да, я сделал кадр! Покажи ему, Илюх, — брюнет оборачивается на веснушчатого, который держал камеру и тоже разглядывал фото. — А? Сейчас! — очнулся Муромов, дëрнувшись и протянув аппарат парням. Филипп взглянул на фотографию. А потом нервно сглотнул. «Золотистый с голубыми глазами. Чëрт возьми, неужели это мог бы быть… Я?..» — растерянно замер блондин, — «в этом лесу заведомо такого окраса волков не встречается. Надеюсь я не натворил бед». — Оу, эм… Здорово! Арктические волки такие редкие в природе, х-хех… — вспомнив о задумке Ильи, попытался оправдать свою реакцию Черных. — Согласен, я ещё не встречал таких! — лишь закивал Мещеряков. Илья на это промолчал, он ведь всё-таки не воспользовался помощью хозяина парка волков и ребятам об этом не сказал точно, упомянув лишь то, что Андрей посодействует их задумке. А значит Филипп должен был удивиться не меньше друзей. Или, может, он просто потерял дар речи? Сейчас рыжик просто молча оценивал ситуацию, стоя позади ребят. «Реакция Фила какая-то… Странная. Не лишком удивлён, но и относительно спокоен. Обычный человек, увидев такую тушу, в тотчас же заверещал бы от ужаса или восхищения из-за существования необычного существа. Как ребята в первую встречу с оборотнями и это было бы совершенно нормально. Так почему же Филипп стоит на месте, не шелохнувшись?» — потëр подбородок Муромов.

*****

Через пару дней сформировали газету. И, когда статья была издана, Илье, как ни странно, посыпалась удвоенная плата за работу. Кто бы мог подумать, что совместить популярное движение настоящего времени со сбежавшим волком из парка будет стоящей идеей внимания публики. Статья вышла совсем не абсурдной, а весьма интригующей. Парку тоже перепало на развитие и облагораживание территории, да так, что Андрей с радостью ждал ребят у себя в гости, а в особенности — Илью. Муромов только с радостью согласился помочь Андрею по их маленькой договорённости, чему была удивлена четвёрка. Журналист хорошо ладил с волками, будто провёл с ними всю жизнь, потому что те его определённо слушались. Это было отчасти забавно, потому что рыжик общался языком жестов с их повадками, порой буквально вставая на четвереньки и показывая своё уважение к благородным существам. — Илюха, ты точно не какой-нибудь там укротитель животных? Почему они на тебя не нападают? — ошеломлённо уставился брюнет на Муромова. — Да, я слышал волки могут признать максимум одного человека, и то, если произвести на них впечатление и доказать добрые намерения, — поправил очки Виктор, глядя, как поднимается на ноги парень. — Эм… Да было дело, связывался с заводчиками когда-то… Волонтëрил! — неловко почесал затылок рыжик, приподняв уголки губ, и только знающий всю правду Андрей ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

*****

Илья следил за календарём своего цикла. Честно следил. Но в этот раз тот дал небольшой сбой и уже через пару дней подкинул прикол в виде течки, о чëм Муромов понял не сразу. Он сидел у Черных, оба в очередной раз рубились в игры с вечера и до поздней ночи. А когда парни обратили внимание на время, то Филипп великодушно предложил журналисту остаться на ночёвку. Илья не видел препятствий и согласился. Вот только, оказавшись в ванной, после активного игрового квеста от мастера игр, Муромов почувствовал зарождающийся подвох. Сначала он смахнул всё на горячую воду, мол, от этого и было жарко, а от теплоты клонило в сон. Но когда его прошибла испарина с ознобом, а член вдруг налился кровью, вот тут-то рыжик забил тревогу. — Так внезапно не мог встать. Я даже не думал ни о чëм грязном! — ахнул веснушчатый, забравшись на угловой бортик ванной, — так, спокойно, нужно просто отвлечься или расслабиться… — парень закрыл глаза и старался думать о чём-то отвлечëнном, но ничего не помогало, — чëрт, таблетки тоже дома… Тогда веснушчатый в панике начал придумывать план побега, ведь ему категорически нельзя было сейчас оставаться здесь. — Илья, ты скоро? Я оставлю здесь полотенца и одежду, — вдруг раздался голос блондина, что приоткрыл дверь в ванную. Муромов почувствовал спасительный холодок из-за сквозняка. От жара воды и вспышки бушующих гормонов с инстинктами его внутренний волк дико твердил похотливые словечки, склоняя разум к грехопадению. Вот только Илья не мог позволить этому случиться ни в коем случае, поэтому не двигался за ширмой и просто сидел, сведя ноги вместе. — Ф-фил, стой… — подал дрожащий голос рыжик. — А? Что-то случилось? Ты совсем тихо говоришь. Устал, наверное? — замер у двери блондин. — Н-нет, просто… Просто я вспомнил об одном важном деле… Мне срочно нужно домой. Прости, я не смогу остаться… — практически зашептал веснушчатый, пытаясь не спалить своё состояние, дыша через рот, который прикрывал рукой. Шум воды давно прекратился, но всё равно нормально расслышать рыжего не доставлялось возможным, тот был крайне тихим. — Чувак, ты точно в порядке? Звучишь не очень. Может, заболел? — снова спрашивает Черных, не двигаясь с места. — Просто нужно домой… — хрипло, почти скуля, произнёс Муромов, отчего Филипп крайне напрягся. — Тебе пиздец херово. С чего бы вдруг? — удивился голубоглазый, — и как я могу отпустить тебя куда-то? А если ты в пути откинешься или получишь снова раны?! — взволнованно ответил блондин, на что Илья промолчал и Фил не стал давить, — тебе нужна помощь, чтобы собраться? — вздохнул геймер. — Нет, я с-сам могу… — вздрогнул от собственного голоса Илья. — Хорошо, одевайся, я тебя подвезу, — твёрдо решив, говорит Черных. — Не надо! — дëргается на месте Муромов, отчего колышется и шторка ванны. — Что значит «не надо»? Да ты бы слышал себя! Уверен и выглядишь худо. — хмурится Филипп, — жду в прихожке, если что — зови, — отчеканивает быстро и выходит из ванной. — Твою мать… — прислоняет ладонь к лицу рыжик, прошипев из-за неприятного ощущения в теле. Ему приходится взять всю волю в кулак, потому что Фил — это Фил. И раз он сказал, что подвезёт, значит этот упрямый блондин не отступит от своего решения. Илье нужно только продержаться какое-то время до дома и быстро отправить блондина назад. За ответственные полчаса в дороге бедный Илья старался не двигаться и не разговаривать, сдерживая позывы наброситься на парня. И Черных был крайне удивлён такому непривычно тихому поведению Муромова. Нет, рыжик обычно и не был активным, но чтобы столько молчать и не двигаться. «Что это с ним вдруг произошло? Может, новость какая-то потрясла с работы?» — уже сидя за рулём, глядел через верхнее зеркало назад на рыжего Филипп. Прибыв в избушку рыжего, он осторожно доволок журналиста до дивана, вообще не замечая ничего странного. А в Илье этого было полно. — Ты… Можешь… Идти… — сбивчиво прошептал веснушчатый, касаясь своего прохладного ложа. — Куда? — удивлённо вскинув брови, Фил сел с другой стороны дивана, — тебе пиздецки херово. А вдруг нагрянет кто-нибудь и ты снова пострадаешь? Не-не-не, так рисковать своей жопой я не могу, иначе Кира нас обоих грохнет! — покачав головой, скрестил руки голубоглазый. — Это ничего страшного, правда. Можешь не беспокоиться, мне только нужно отдохнуть… — сжав зубы, хрипло произнёс журналист. — Вот как уснёшь — я уйду. — твёрдо сказал голубоглазый. «Какой же он порой бесячий», — фыркнул на это Муромов и стал изо всех сил изображать спящего, закутавшись в одеяло с головой. Но чем больше Илья пытался ни о чëм не думать, тем тяжелее становилось ничего не делать и просто лежать. Он зажмурился и даже уши закрыл руками, хотя внешне никаких раздражителей не поступало и это только внутренний голос давил на мозг. — Илья, ты спишь?.. — наконец-то подал голос Черных. Илья затаил дыхание и боялся двинуться даже на миллиметр. Слышать своё имя из уст блондина было сейчас крайне сладким, будто он звал и манил к себе. Но нет, разум был ещё при Илюше, нужно ещё немного потерпеть. «Не знаю, что у него было за дело и что с ним произошло, но вот так оставлять его… Не по-человечески что ли… Хотя, он вроде заснул, что может случиться?..» — задумался Филипп, глядя на кокон из одеяла, в который был замотан рыжик. Позвав журналиста ещё несколько раз и так и не получив ни одного ответа, голубоглазый подумал, что тот уснул крепким сном. Геймер облегчëнно выдохнул, но почему-то не спешил уходить, будто ожидая чего-то. А когда дошёл до двери, то он сам не понял, что заставило его остановиться, словно парализованного. «Пахнет… Ванилью? Или корицей? С чего вдруг появиться здесь таким ароматам?..» — оборачивается в сторону дивана блондин. Запах только усиливался с каждой драгоценной секундой, а феромон распространял его дальше и дальше, делая ещё более соблазнительным и манящим. Тело отреагировало тут же: непроизвольно вздрогнуло, голова закружилась так, что пришлось опереться о стену рукой. Прикрыв глаза, а затем проморгавшись, Фил понял, что с ним происходит что-то крайне странное. — Ч-чего?! Щëки непроизвольно отдались румянцем, а низ живота неожиданно потянуло. «Какого чёрта?! В такой-то ситуации совсем неудачный прикол от матушки природы!» Филипп действительно занервничал. Проблема с неожиданным стояком, особенно в серьёзные моменты жизни, у него прошла уже после 17 лет, а тут на тебе, крепенький стоит, налитый кровью, который главное не заказывали. «Мне нужно срочно уйти!» — начинает быстро волочить ноги к входной двери голубоглазый, но критически не успевает. Стóит парню на секунду прикрыть глаза, чтобы потом сфокусировать зрение, да заодно и меньше кружилась голова, как вдруг появляется чувство «чужого присутствия». Фил открывает глаза — они искрят золотым, а руки и ноги не слушаются, словно приклеенные полу. Он делает глубокий вдох ноздрями, ощущая полной грудью стоя́щий в комнате сладкий аромат. Слух и обоняние обострились, он слышит скулëж и шевеление парня под одеялом. В момент оказывается рядом с веснушчатым и сбрасывает с него одеяло полностью. — Г-голд?.. Что ты здесь д-делаешь?.. — с заиканиями еле выдавливает из себя Муромов, учащëнно дыша. Но Фил молчит, только хищно разглядывает жертву, что не может не заметить и рыжик. — Я… Я не принял таблетки… Поэтому ты такой? — хрипло и тихо задаёт вопрос, едва прикрывая себя руками. — Таблетки? Ха-ха, вот уж дудки. Ты же знаешь и сам, как стоит помочь течной суке, — склонившись, шепчет на ухо блондин, облизывая раковину, отчего вызвал судорожный вздох и нервное сглатывание Муромова. — Ты… — Илья мешкается, закусив губу, но быстро соглашается на всё, лишь бы прекратился этот невыносимый жар и нехватка воздуха в груди, — ты можешь воспользоваться мной… Прошу, помоги мне! — и давит на плечи, беззастенчиво садясь на чужие бёдра и потираясь взмокнувшим пахом. Слышится утробное рычание, словно волк старается сдержаться и держится из последних сил. — Хорошо, я помогу тебе облегчиться… — с последними нотками разума отвечает золотистый и с силой сжимает чужие запястья, впечатывая изнемогающее тело в диван, — вот только сейчас я не смогу сдерживаться.